355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Гергенрёдер » Участник Великого Сибирского Ледяного похода. Биографические записки (СИ) » Текст книги (страница 19)
Участник Великого Сибирского Ледяного похода. Биографические записки (СИ)
  • Текст добавлен: 12 марта 2020, 18:30

Текст книги "Участник Великого Сибирского Ледяного похода. Биографические записки (СИ)"


Автор книги: Игорь Гергенрёдер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Э.-Д. Ринчино: «У сибирского крестьянства нет иного отношения к инородцу, как «твари бездушной»; крестьянство систематически, из века в век путем открытого насилия и захвата лучших земель загнало инородцев в степи, тундру и горы».

В 1697 году сибирский казак Владимир Атласов возглавил экспедицию на Камчатку для покорения местных племён и обложения их податью. В 1710 году камчатским приказчикам было послано указание Петра I – «поделав суды, какие прилично», тамошних людей приводить под царскую руку «и ясак с них сбирать с великим радением». Спустя год отряд атамана Данилы Анциферова и есаула Ивана Козыревского высаживался на курильских островах Шумшу и Кунашир, жившие на Шумшу айны попытались оказать казакам сопротивление, но оно было сломлено. В 1713 году Иван Козыревский возглавил вторую экспедицию на Курильские острова. На Парамушире айны дали казакам три боя, но были разбиты. Впервые в истории Курил их жители заплатили ясак и признали власть России.

Добрались русские и до Хоккайдо, ещё не заселённого целиком японцами, на его северном берегу жили айны. Полностью Хоккайдо стал частью Японии в 1869-м, а в 1778-1779 годах русские собирали с айнов ясак, то есть попросту грабили их.

В 1745 году шитик «Св. Евдоким» компании купца Чебаевского, как сообщается в источнике, впервые вошёл в контакт с алеутами, населявшими так называемые Ближние острова. Устроившись на зимовку в бухте на острове Атту, промышленники разграбили и уничтожили два алеутских селения, оставив в живых только молодых женщин – «для услуг». Промышленники впоследствии оправдывались тем, что они приняли местных островитян за воинственных чукчей, которых опасались из-за их многочисленности и свирепого нрава.

Населявшие полуостров Чукотку чукчи, сообщает другой источник, несмотря на то, что они могли противопоставить мушкетам и саблям лишь стрелы и копья с костяными наконечниками, оказали русским отрядам ожесточённое сопротивление. В марте 1730 года они напали на отряд Шестакова и разгромили в битве при Егаче, убив самого казачьего голову. В 1731 году начался карательный поход второго отряда под началом майора Павлуцкого. Отряд прошёл свыше двух тысяч километров, провёл с чукчами три крупных сражения, и хотя «побили их чюкоч немалое число», но так и не покорили.

В феврале 1742 года Сенат по предложению иркутского вице-губернатора Лоренца Ланга постановил «на оных немирных чюкч военною оружейною рукою наступить, искоренить вовсе… оных, также жен их и детей, взять в плен и из их жилищ вывесть и впредь для безопасности распределить в Якуцком ведомстве по разным острогам и местам между живущих верноподданных».

Окончательное решение чукотского вопроса вновь возложили на Павлуцкого, который в середине 40-х годов совершил три безуспешных похода на чукчей. 14 (25) марта 1747 при реке Орловой произошла битва, которая закончилась уверенной победой чукчей, Павлуцкий был убит. В чукотском национальном эпосе он запомнился в образе лютого злодея по прозвищу «Якунин» (Jakуннiн), что можно примерно перевести как «жестокий убийца».

Источник свидетельствует, что «в 1763 году новый начальник Анадырской партии Фридрих Плениснер с немецкой тщательностью подсчитал стоимость ведения войны с чукчами и доказал ее бессмысленность».

Историк Александр Зуев пишет, что «в 1778 году армейский капитан Т.И.Шмалев при помощи крещеного чукчи Н.И.Дауркина заключил в Гижигинской крепости первый письменный договор с одним из чукотских тойонов – Омулятом Хергынтовым. Хотя этот договор имел локальный характер, поскольку распространялся только на те чукотские стойбища, которые признавали власть Омулята, Шмалев, а с его подачи и правительство расценили данное событие как признание подданства всеми чукчами.

В результате в 1779 году Екатерина II официально объявила чукчей подданными Российской империи, хотя и после этого ясак чукчи давали только по собственному желанию и только в обмен на подарки».

То, чего добились чукчи, не удалось добиться алеутам. Занимая Алеутские острова, русские промышленники, указано в источнике, проявляли «жесткость при сборе ясака по отношению к местному населению, которое оказывало сопротивление. Особенно значительным было восстание алеутов Лисьих островов в 1763—1765 годах, когда были почти полностью уничтожены экипажи четырех купеческих судов. В результате карательного рейда промышленники под командой Степана Глотова уничтожили от 3 до 5 тысяч алеутов, включая женщин и детей».

Позже появился документ о превращении местного населения в категорию зависимых каюров (аналог илотов, которые в древней Спарте считались собственностью рабовладельческого государства).

В 1791 году уже на американском материке был основан форт св. Николая. В 1792-1793 гг. экспедиция промышленника Василия Иванова достигла берегов реки Юкон. C 9 июля 1799 по 18 октября 1867 года Аляска с прилегающими к ней островами находилась под управлением Русско-американской компании. Согласно источнику, «в ходе освоения земель Аляски русские натолкнулись на ожесточенное сопротивление индейцев-тлинкитов. В 1802—1805 годах разразилась Русско-индейская война, которая закрепила Аляску за Россией, но ограничила дальнейшее продвижение русских вглубь Америки».

30 марта 1867 года правительство Александра II продало Аляску Соединённым Штатам Америки. «Территория площадью 1 миллион 519 тысяч кв. км была продана за 7,2 миллиона долларов золотом, то есть по 4,74 доллара за кв. км.»

На остров Сахалин Россия претендовала вместе с Японией, собирая ясак с местных жителей нивхов. «По Симодскому трактату (1855 года) между Российской империей и Японией Сахалин был признан их совместным нераздельным владением. Неясность такого статуса была очевидна для обеих сторон, и по Санкт-Петербургскому договору 1875 года Россия получила в собственность остров Сахалин, взамен передавая Японии все северные Курильские острова».

Drang nach Westen и в другие стороны

Но Россия, всем известно, захватывала земли и на европейском юге и западе. В 1721 году итогом Северной войны стало присоединение Лифляндии и Эстляндии – тамошние немецкие бароны, потомки рыцарей, которые когда-то отправились в Drang nach Osten, сами оказались завоёваны, присягнули на верность царской короне и из поколения в поколение верно служили империи. Многие из них участвовали уже в русском Drang nach Osten.

Австрия, Пруссия и Россия, продолжившая натиск на Запад (Drang nach Westen), провели три раздела Польши: в 1772-м, в 1793-м и в 1795 годах. После каждого раздела наибольшая часть доставалась России. В результате последнего раздела Австрия получила 47 тысяч кв. км, Пруссия – 55 тысяч кв. км., Российская империя – 120 тысяч кв. км.

В 1783 году она, не забывая и о юге, завоевала Крым. В 1799-м направила войска в Италию, чтобы в союзе с Австрией и другими государствами, по договору с Англией, «положить предел успехам французского оружия». Что такое этот поход, которым прославился Суворов, как не агрессия, окончившаяся отходом? В 1805-м Россия, вновь в союзе с австрийцами, выступила против Наполеона, обе армии были им разгромлены при Аустерлице.

Относительно той кампании У Льва Толстого в «Войне и мире» дипломат Билибин замечает: «Православное жестоко грабит» (имеется в виду «православное воинство»). Есть ещё штрих. Полковой командир спросил капитана Тимохина о Долохове, разжалованном в солдаты, и услышал в ответ:

«– По службе очень исправен, ваше превосходительство... но карахтер…»

Полковой командир хочет уточнения, и капитан говорит:

«В Польше убил было жида, изволите знать...

– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – все надо пожалеть молодого человека в несчастии».

Так что вступление армии Наполеона в Россию в 1812 году – отнюдь не нападение на сугубо мирную страну. Тут две поговорки на выбор. Что посеял, то и пожнёшь. И: долг платежом красен.

В «Войне и мире» Андрею Болконскому принадлежат фразы: «я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить».

Это сказал тот, кто сам побывал в плену у французов, был ими излечен после ранения и благополучно вернулся домой. После этого говорить то, что он сказал, – подлость, которая пятном ложится на русское дворянство. Исполнитель предложенного Андреем Болконским – Долохов, убивающий пленных французов. Первый был героем при Аустерлице, второй – сволочью, а в 1812 году оба сошлись, как слово и дело.

Между прочим, чей дом шли разорять войска, с которыми был Андрей Болконский, когда упал на аустерлицком поле? Он не желал захвата Парижа? Россия весьма интересовалась не своими домами. С 1806-го по 1812 год она воевала с Османской империей, присоединила Бессарабию. В итоге войны со Швецией 1808 – 1809 гг. присоединила Финляндию.

Хорошо известно, как Российская империя покоряла Кавказ, его завоевание длилось с 1817 по 1864 год. Солдаты вырубали леса, сжигали поваленные деревья, сжигали аулы, строили крепости, продвигаясь шаг за шагом. Лев Толстой описал это в рассказах «Рубка леса», «Набег». Воюя на Кавказе с чеченцами, империя воевала за новые приобретения с Персией в 1826-1828 гг., с Турцией 1828-1829 гг. и захватила восточную часть Армении, а также восточный берег Чёрного моря.

Не был оставлен в стороне Туркестан. Здесь Россия вела войны с 1847 по 1864 год, с 1865 по 1868-й, с 1873 по 1881-й, когда была взята крепость Геок-Тепе (Ашхабад). Всех, кто сдался, перебили. Русские дошли до Памира и там под давлением англичан притормозили.

У С.Ю.Витте в многотомнике «Воспоминания» сказано, что Российская империя была не прочь прибрать и Абиссинию (Эфиопию) в Африке:

«Так как Абиссиния, в конце концов, страна полуидолопоклонническая, но в этой их религии есть некоторые проблески православия, православной церкви, то на том основании мы очень желали объявить Абиссинию под своим покровительством, а при удобном случае ее и скушать».

Витте советует купить в книжных магазинах краткую историю (с атласами) развития Российской Империи для детей среднего возраста и пишет: «пробежав карты развития России со времен Рюрика, каждый гимназист убедится, что великая Российская Империя, в течение тысячелетнего своего существования, образовалась тем, что славянские племена, жившие в России, постепенно поглощали силою оружия и всякими другими путями целую массу других народностей и таким образом явилась Российская Империя, которая представляет собой конгломерат различных народностей, а потому, в сущности говоря, России нет, а есть Российская Империя».

Страна неудачливая

Их исторической родине не достались такие слабые соседи, какие оказались у русских. Голландцев, французов, поляков не поработишь. Веками немцы жили крошечными государствами, на территорию некоторых, как шутили, двумя ногами не встанешь. А население росло, не редкостью было десять детей в семье. Не имевшие земли служили батраками, ютились в чужом жилье, но и крестьянина, владевшего участком, который его кормил, не отпускала кручина. Росли у него, скажем, три сына. По наследству земля достанется старшему – её хватает лишь на прокорм одной семьи.

И вот второму, а потом и третьему подросшему сыну отец справит башмаки покрепче, подбитые железом, вырежет посох, мать напечёт пирожков с тыквой, положит их со шматом сала в заплечный мешок – и прощай! Идти в армию к своему государю? Но она укомплектована, в ней ровно столько солдат, сколько может содержать маленькая отчизна. И парень отправляется туда, где идёт война. Он – ландскнехт (военный батрак). Пообещает ему платить за свою защиту голландский город – будет воевать за него. А то посулит плату шведский король. Нужны солдаты и русским царям. Воевать надо храбро, дабы о ландскнехтах шла слава как о хороших вояках, тогда их будут охотно нанимать. У Шекспира в «Генрихе VI» сказано: «Эдуард из Бельгии вернулся во главе драчливых немцев…» У Пушкина в «Борисе Годунове»:

Я было смял передовую рать —

Да немцы нас порядком отразили;

А молодцы! ей-богу, молодцы,

Люблю за то – из них уж непременно

Составлю я почетную дружину.

Многие немцы уезжали в Америку, в Австралию. В XVIII веке стал звать к себе в Пруссию её король Фридрих II (1712 – 1786). Пруссия была исключением среди германских государств – имела свободные земли. Получай надел, обрабатывай. Фридрих вёл войны, расширяя свою территорию, армия требовала пополнения.

Пруссия в 1864-м, повоевав с Данией, отняла у неё Шлезвиг. Гольштейн забрала Австрия. Пруссия стремилась объединить вокруг себя германские государства, на ту же роль претендовала Австрия. В 1866-м Пруссия разбила Австрию, и был создан Северогерманский союз. Гольштейн отошёл к Пруссии.

Против объединения Германии был французский император Наполеон III, стоявший за гегемонию Франции в Европе. В 1870-м началась франко-прусская война. Армия Северогерманского союза разгромила французскую в 1871 году, вошла в Париж, и была провозглашена Германская империя. Франция утратила Эльзас и Лотарингию и выплатила пять миллиардов франков контрибуции. Германии, наконец, улыбнулась удача, стала бурно расти промышленность, страну всё более украшала архитектура. За морями захватывались земли, которые ещё не успели захватить Англия, Франция, Испания, Португалия, Бельгия, Голландия.

В 1884 году из земель, приобретённых бременским коммерсантом Адольфом Людерицем, была образована Германская Юго-Западная Африка. В том же году появились колонии германское Того и Германский Камерун, а через год – Германская Восточная Африка. Вскоре к ним прибавилась колония Виту, позднее ставшая страной Кенией. В 1885 немцы захватили в Океании Новую Гвинею, Архипелаг Бисмарка, тихоокеанский остров Науру, принудили Китай сдать им в аренду порт Циндао, в 1899 заставили Испанию продать им микронезийские Каролинские острова и Марианские острова (кроме Гуама). В 1900 году немцы завладели западной частью островного королевства Самоа. В 1911 году Германия, после дипломатической войны, получила

малоценную часть территории Французской Экваториальной Африки.

Приобретённые колонии были малы для стремительно развивающейся Германской империи. Имперский статс-секретарь иностранных дел Бернхард Бюлов произнёс 6 декабря 1897 года: «Те времена, когда немец оставлял одному из своих соседей землю, другому уступал море, а за собой оставлял лишь небо, где царствует чистая теория, прошли. Мы не хотим никого отодвигать в тень, но и себе мы требуем места под солнцем».

Самым сильным флотом в мире являлся английский. Германия поставила целью создать флот не хуже, он был надобен для защиты колоний, для овладения заморскими рынками. В 1898 году рейхстаг утвердил программу строительства 19 линкоров, 8 броненосцев береговой обороны, 12 тяжёлых и лёгких крейсеров. В 1900 году была принята новая программа, увеличившая этот план вдвое.

Франции не нравился захват немцами Того и Камеруна, в чём виделась угроза её колониям в Западной Африке. Не нравилось и то, что германские банки успешно конкурируют с французскими. Главным же было желание взять реванш за проигранную войну и вернуть Эльзас и Лотарингию. Со своей стороны, Германия готовилась ещё раз разбить Францию, завладеть её колониями.

Французы и англичане были потенциальными противниками немцев, но ни в коей мере не русские. От России немцы хотели лишь невмешательства. Однако Россия, вмешавшись, помогла французом и англичанам отнять у Германии все названные колонии.

Не стоит село без праведника

Как немцы воспринимали русских, мешавших своим союзом с французами разрешить спор Франции и Германии? Воспринимали как ненасытную силу, которая, некогда вылупившись из-под Золотой Орды, вела войны одну за другой, захватывая земли слабых племён и народов, и разрослась в гигантскую империю. Ты взяла себе то, что хотела, думали немцы, дай взять и нам. Какое тебе дело до французских, до английских колоний? Французы и англичане не любят тебя, и они это откровенно показали, когда ты воевала с Японией. А мы снабжали углём твою 2-ю Тихоокеанскую эскадру. Если бы нам было нужно на тебя напасть, то какой подходящий момент представился, когда тебя, побитую японцами, парализовала революция, твои солдаты бунтовали вдоль транссибирской железной дороги. Но мы остались твоими добрыми соседями.

Наши рыцари столкнулись с твоими новгородцами в 1242 году на Чудском озере, и с тех пор была только одна война части нашего народа с русскими: война Пруссии с твоей армией в 1757-60 гг., когда с нею вместе выступили саксонцы, австрийцы, французы и другие страны и тебе за участие в войне Австрия платила миллион рублей ежегодно.

Немецкие солдаты никогда не вступали на твою землю, зато французы вошли Москву в 1812 году, в 1854-м вместе с англичанами высадились в Крыму, взяли Севастополь. Высаживались французы и англичане и на Камчатке. И одна только Пруссия поставляла тебе нужное для войны. Так какие же мы заклятые враги? Ты вступилась за сербов, с которыми никогда не имела общей границы, ты позволила Франции и Англии использовать тебя при их презрении к тебе. Ты захотела захватить нашу Восточную Пруссию – тебе мало всего тобою захваченного? Именно ты, а не мы – беспредельно алчная орда, тёмная сила. А ведь наш кайзер – двоюродный брат твоего царя, шеф двух твоих полков: 13-го гусарского Нарвского полка и 85-го Выборгского пехотного полка. Он посещал их в их форме, он подписал с царём договор в Бьёрке – ради чего договор превратили в пустую бумажку?..

Что могла на это честно ответить Россия? То, что её военные русской крови ненавидят своих русских немцев и завидуют им, завидуют и тебе, Германия, успешно набирающей мощь, и хотят, сломив тебя, свести счёты у себя в стране с теми, в ком течёт германская кровь. Потому тебя очерняют, на тебя клевещут, называют злейшим врагом.

Но нашлась в России чистая душа – славный русский поэт Марина Цветаева. Когда начинался четвёртый месяц войны, она написала стихотворение:

Германии

Ты миру отдана на травлю,

И счета нет твоим врагам,

Ну, как же я тебя оставлю?

Ну, как же я тебя предам?

И где возьму благоразумье:

«За око – око, кровь – за кровь»,

Германия – мое безумье!

Германия – моя любовь!

Ну, как же я тебя отвергну,

Мой столь гонимый Vaterland *,

Где все еще по Кенигсбергу

Проходит узколицый Кант,

Где Faust neuen schon ** лелея

В другом забытом городке —

Geheimrath *** Goethe по аллее

Проходит с тросточкой в руке.

Ну, как же я тебя покину,

Моя германская звезда,

Когда любить наполовину

Я не научена, – когда, —

– От песенок твоих в восторге —

Не слышу лейтенантских шпор,

Когда мне свят святой Георгий

Во Фрейбурге, на Schwabenthor ****.

Когда меня не душит злоба

На Кайзера взлетевший ус,

Когда в влюбленности до гроба

Тебе, Германия, клянусь.

Нет ни волшебней, ни премудрей

Тебя, благоуханный край,

Где чешет золотые кудри

Над вечным Рейном – Лореляй.

1 декабря 1914

*Отечество (нем.) – Ред.

**Фауста нового уже (нем.) – Ред.

***Тайный советник Гёте (нем.) – Ред.

****Швабские ворота (нем.) – Ред.

Марина Цветаева читала стихотворение в Москве, не боясь ненависти публики и уличных толп. Она была тем праведником, который спасает честь России. Та стояла и стоять будет, пока у неё есть такие, как Марина Цветаева. (Но есть ли они?)

Несостоятельный Февраль и пикантные следствия

Отречение Николая II спасло немцев-крестьян от выселения, но те, кто ненавидел Германию, продолжали её ненавидеть. Военная верхушка и большинство думских деятелей были за верность союзникам, за войну до победного конца. Рюмки, бокалы продолжали звенеть под тост: «Упьюся я кровью мадьяров и немцев». Но солдаты, матросы в 1917-м воевать не желали, понимая, что их заставили и заставляют умирать за чужие интересы. Грянула расправа над командным составом Балтийского флота. Матросы убили главного командира Кронштадтского порта адмирала Вирена, начальника штаба порта адмирала Бутакова, командующего Балтийским флотом адмирала Непенина, коменданта Свеаборгской крепости генерал-лейтенанта Протопопова.

К 15 марта в Гельсингфорсе было убито 45 офицеров, в Кронштадте – 24, в Ревеле – 5 и в Петрограде двое. Пали жертвами расправ также не менее 12 офицеров сухопутного гарнизона Кронштадта.

Так началась расплата за войну, в которую не следовало ввязываться.

Временное правительство рассчитывало на революционные новшества: возникновение солдатских комитетов на фронте, введение «равенства» между солдатами и офицерами, которым более не надо отдавать честь. Теперь, казалось верхам, войска охватит революционное воодушевление, подобное тому, которое охватило французов в 1792 году, когда они с пением марсельезы устремились на армии Первой коалиции.

Ничего похожего в России не произошло. Министр иностранных дел П.Н.Милюков подготовил ноту, одобренную всеми членами Временного правительства, о продолжении войны ради приобретения Константинополя и контроля над проливами Босфор и Дарданеллы. Обнародование ноты всколыхнуло людей, но вовсе не так, как ожидалось наверху. Улицы заполнились толпами, над которыми поднимались плакаты: «Милюкова в отставку!», «Долой войну!», «Долой Временное правительство!» Армия на фронте разлагалась, солдаты убивали офицеров; всё это известно.

Говорят, что страна оказалась не готова к демократии, к свободе и нужен был диктатор. Да, нужен, но не такой, каким мог стать Корнилов, желавший во что бы то ни стало продолжать войну с Германией. Обстановка ясно показывала, что за такими, как он, массы не пойдут. Требовался диктатор, который сумел бы незамедлительно вывести Россию из войны, упредив тем самым Ленина и большевиков. Вывести из войны и мобилизовать все силы на укрепление порядка, на развитие частного предпринимательства, на рост прогрессивного буржуазного государства.

Такой личности в России не оказалось. Военные, которые позднее стали вождями белых, были за войну с немцами. Во Временном правительстве военный министр генерал-майор Александр Верховский 18 октября 1917 по ст. ст. выступил за заключение сепаратного мира с Германией, однако с ним не согласились, и он попросил отставки.

Большевики заключили с немцами мир, прозванный «похабным», но отнюдь не были сметены за национальное унижение. Те небольшие силы, которые выступили против них, провозглашали возобновление войны с немцами. Провозглашали – и при этом пользовались плодами «похабного» мира. Вышедший из Румынии трёхтысячный отряд Дроздовского двигался к Ростову через Украину, занимаемую немцами и австрийцами. Те дроздовцам не мешали. Германская 20-я дивизия 1 мая 1918 вошла в Таганрог, и, не дожидаясь её, большевики срочно ушли из Ростова. Дроздовцы вступили в Ростов 5 мая, а 8 мая в него вошла 20-я дивизия, и никаких вам эксцессов.

Появились в Ростове и добровольцы Деникина. Русские офицеры ходили с немцами по одним и тем же улицам, сидели в ресторанах, запамятовав о войне до победного конца. Донской атаман Краснов завязал с немцами дружбу, получал от них оружие и передавал деникинцам, которые его применяли против большевиков. Осенью немцы в Киеве стали спасать русских офицеров, которых беспощадно убивали петлюровцы. Об этом пишет Роман Гуль, спасённый немцами.

Леонид Зуров, писатель Русского Зарубежья, в своей вещи «Древний путь» рассказывает, как в феврале 1918 с фронта возвращается на родную Псковщину вольноопределяющийся. Из усадьбы его родителей крестьяне забрали хлеб, неподалёку убиты отставной пристав и его жена. Вчерашний фронтовик, его отец и мать, спасая свою жизнь, бегут. Куда? В Псков, взятый немцами по условиям Брестского мира. Там спокойно.

В апреле 1918 немцы заняли Крым и быстро пресекли грабежи, обратили в бегство разгулявшихся краснофлотцев. Очевидец, подполковник 6-го Морского полка и Пограничной стражи Н.Н.Крищевский, в своих воспоминаниях пишет, что убийцы с награбленным добром лезли в транспорты, наполняя их свыше меры.

В Крыму советская власть содержала под стражей в имении Ай-Тодор вдовствующую императрицу Марию Фёдоровну, в Чаире – великого князя Николая Николаевича, в Дюльбере – других великих князей и близких им людей. Уже упомянутый мною вел. князь Александр Михайлович отметил в «Книге воспоминаний», что начальствующий над стражей матрос хорошо относился к арестованным, защищал их от желавших с ними расправиться негодяев из Севастопольского совета. Когда в Ялту вошли немцы, матрос попросил вел. князя вступиться за него.

Александр Михайлович пишет, что никогда не забудет изумления прибывшего в Дюльбер немецкого генерала, которого он попросил оставить отряд матросов для охраны Дюльбера и Ай-Тодора. «Он, вероятно, решил, что я сошел с ума. «Но ведь это же совершенно невозможно!» – воскликнул он по-немецки, по-видимому, возмущенный этой нелогичностью. Неужели я не сознавал, что Император Вильгельм II и мой племянник Кронпринц никогда не простят ему его разрешения оставить на свободе и около родственников Его Величества этих ужасных убийц? Я должен был дать ему слово, что я специально напишу об этом его Шефам и беру всецело на свою ответственность эту безумную идею. И даже после этого генерал продолжал бормотать что-то об этих русских фантастах!»

(Кронпринц Германский и Прусский Фридрих Вильгельм Виктор Август Эрнст Прусский (Вильгельм III), старший сын германского императора Вильгельма II – племянник вел. князя Александра Михайловича).

Каково: никогда не простят разрешения оставить на свободе и около родственников Его Величества этих ужасных убийц.

Может ли что-либо более ярко показать, как Вильгельм II и германский кронпринц относились к членам семьи Николая II?

Бывший также в Дюльбере Феликс Юсупов записал о времени после прихода немцев: «Старики вздыхали с облегчением, но все ж и с опаской, а молодежь просто радовалась жизни. Радость хотелось выплеснуть. Что ни день, то теннис, экскурсии, пикники».

Немецкие принцессы

Русские историки писали, что Вильгельм II мог надавить на большевиков, и отрёкшийся Николай II с семьёй был бы передан Германии, однако-де кайзера более интересовало получение зерна и другого продовольствия из России. Но почему должно было быть иначе, когда население воюющей Германии голодало? Да и не получалось у неё «надавить» при тяжёлом положении на Западном фронте – в 1917 году в войну против Германии вступили США.

Главное же: почему вообще кайзер должен был вступаться пусть за своего двоюродного брата, но такого, который вызвал войну с Германией и который предал сотни тысяч немцев, чьи предки доверились его предкам и переселились в Россию?

Другое дело – семья отрёкшегося царя, она не виновата. Александра Фёдоровна в письме к фрейлине Вырубовой от 3/16 марта писала: «Такой кошмар, что немцы должны спасти всех и порядок навести. Что может быть хуже и более унизительно, чем это? Принимаем порядок из одной руки, пока другой они все отнимают. Боже, спаси и помоги России!» (Оказывается, это немцы всё отняли у царя и его семьи. – И.Г.)

Следователь Николай Соколов в книге «Убийство царской семьи» пишет, что уполномоченный московской монархической группы Нейдгардт в конце апреля 1918 встречался с германским послом графом Мирбахом, который сказал, что «судьба русского царя зависит только от русского народа. Если о чем надо думать, это об ограждении безопасности находящихся в России немецких принцесс».

Когда в Брест-Литовске подписывался мирный договор, одновременно был подписан договор дополнительный со статьёй 21, гласящей: «Гражданам каждой из договаривающихся сторон, которые сами или предки которых являются выходцами из территорий противной стороны, должно быть предоставлено по соглашению с властями этой стороны право на возвращение на родину, из которой происходят они или предки, в течение десяти лет после ратифицированного договора».

Немцы включили в договор и статью 23: «Каждая из сторон предоставляет всем подданным противной стороны полное освобождение от наказания за совершенные в пользу этой стороны наказуемые деяния и за проступки против исключительных законов, изданных по отношению к подданным враждебного государства».

Договор был ратифицирован 15 марта 1918 года. В обеих статьях речь идёт о лицах, которые сами или их предки родились в Германии. Таким образом, Александра Фёдоровна и её дети подпали под защиту международного соглашения.

10 мая 1918 граф Мирбах говорил о них с представителями Ленина, после чего сообщил в Берлин:

«Не рискуя, конечно, выступать как защитник свергнутого режима, я, тем не менее, сказал комиссарам, что мы надеемся, что с немецкими принцессами будут обращаться со всем возможным уважением, без мелких придирок, не говоря уж об угрозе их жизни. Карахан и Радек, которые замещают отсутствующего Чичерина, восприняли мое заявление с пониманием».

Бывший царский камергер Владимир Иосифович Гурко писал в воспоминаниях о своём убеждении, что «германцы неоднократно требовали от московской центральной власти доставления к ним Государя. В последний раз произошло это как раз после убийства их посла Мирбаха, когда они заявили намерение ввести в Москву части своих войск. Большевики этому самым решительным образом воспротивились. Тогда немцы отказались от этого намерения под условием передачи им русского императора. Большевики на это согласились, одновременно тогда же решив, что уничтожат всю царскую семью, сваливши ответственность на какие-нибудь местные учреждения».

21 июня 1918 в письме Ленину посол большевиков в Берлине Адольф Иоффе жаловался: «Что делается с б[ывшим] Царем – я ничего не знаю. Кюльман – министр иностранных дел Германии вчера об этом заговорил, и я сказал ему, что не имею никаких сведений, почти не сомневаюсь в том, что его убьют, ибо на Урале германофобское настроение, Царя считают немцем, чехословацкое восстание еще более вызывает германофобство, и, кажется, поэтому там не смогут справиться – произойдет подобная расправа. Не доказывая, что это нам страшно навредит, я доказывал, что мы будем невиновны, а вина падет на случай. Если действительно что-нибудь произойдет, можно опубликовать вполне убедительный сериал, доказывающий нашу непричастность».

Так готовилась почва для ликвидации узников. Через несколько лет после убийства следователь Николай Соколов и полковник Эрих Фрейберг встретились с сотрудником германского посольства в России в 1918 году Куртом Рицлером и попросили сообщить имеющиеся у него сведения по делу об убийстве Государя Императора и Его Семьи. Курт Рицлер передал документы на немецком языке о том, что: 1) между Кюльманом и Рицлером, с одной стороны, Чичериным и Иоффе и иногда Радеком – с другой, велись переговоры, причём германское правительство настаивало на ограждении жизни Царской Семьи; 2) что эти переговоры велись в июне и июле месяцах 1918 года; 3) что они имели место и после 17 июля 1918 года; 4) что большевики после 19 июля признавали перед немецкими представителями факт убийства Государя Императора, объясняя его убийство опасением, что он будет спасён чехами; 5) что они скрывали перед немецким представительством факт убийства ими остальных Августейших Особ».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю