Текст книги "Герой момента (СИ)"

Автор книги: Игорь Екимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА 5

   На следующий день приятели ехали в лифте, поднимаясь на одиннадцатый этаж.

   – Слушай, Санёк, а у тебя ордер на обыск есть?

   – Нет. А что, нужно?

   – А чёрт его знает. Неизвестно, как дело повернётся!

   Дверь открыла женщина лет шестидесяти, высокого роста (Слава, имея рост метр семьдесят, оказался вынужден смотреть на неё снизу вверх) и исключительно крепкого телосложения. Её лицо, несомненно, было очень красивым в молодости, да и сейчас отлично сохранилось, но при этом вид она имела чрезвычайно мрачный.

   «Неудивительно, – подумал сыщик, – сначала сын попал в психушку, а теперь приходится иметь дело ещё и с полицией. Весёлого тут мало. Надо сказать, по росту она похожа на Копылова, но, судя по его приметам и фотороботу, на этом всё сходство кончается. Лицо, телосложение – ничего общего».

   Поздоровавшись, она пригласила посетителей в одну из комнат, большую и просторную. По обстановке в квартире Слава определил уровень жизни хозяев как достаточно высокий.

   Санёк начал разговор:

   – Виктория Ивановна, расскажите, что вам известно об исчезновении Пухова.

   – На самом деле я об исчезновении Пухова узнала только от вас. То есть, от полиции. Возможно, я раньше где-то что-то слышала, но не обратила внимания: из-за проблем с сыном мне было просто не до этого.

   Голос у неё был низкий, мощный и весьма приятный для уха. Санёк продолжил:

   – Вот... понимаете, в чём дело: проблемы с вашим сыном по времени как раз примерно совпали с исчезновением Пухова.

   – Может быть. Но я понятия не имею, как эти события связаны друг с другом.

   – А из-за чего ваш сын... это самое... ну, из-за чего пришлось отправить его в больницу?

   – У него началась мания преследования.

   – И как это случилось? При каких обстоятельствах?

   – Он сидел вечером в своей комнате и, скорее всего, гулял по интернету. Внезапно что-то вызвало у него нервный срыв. Что именно, я не знаю. Я услышала грохот в его комнате, прибежала и увидела, что он разбил вдребезги ноутбук. Сам он бегал по комнате, схватившись за голову, и громко кричал: «Мне конец, мне конец!» Вернее, он кричал не совсем так, а... нецензурно. Все мои попытки его успокоить или выяснить причину нервного срыва ни к чему не привели. Тогда пришлось вызвать «Скорую», и его увезли в больницу...

   – Вероятно, – вступил в беседу Слава, – ваш сын увидел в интернете новость об исчезновении Пухова. Именно это и привело его к нервному срыву. А в каком он состоянии сейчас? Мы сможем с ним поговорить?

   – Не знаю. Это как повезёт.

   – А вот раньше... – сыщик взял небольшую паузу, подбирая слова, – ...ему уже приходилось лечиться у психиатров?

   Виктория Ивановна тяжело вздохнула:

   – Приходилось. У него дурная наследственность. Некоторые его родственники по отцовской линии были сумасшедшими. К сожалению, я слишком поздно об этом узнала: вышла замуж не за того человека. Отец Юры, когда мы с ним познакомились, выглядел абсолютно нормальным, но в тридцать лет у него начались постоянные депрессии, а в тридцать пять он покончил с собой. С Юрой всё оказалось даже хуже – у него психические отклонения обнаружились ещё в детстве.

   – Понятно. Ну... ничего не поделаешь, придётся нам попробовать поговорить с вашим сыном. Возможно, он единственный знает, что произошло с Пуховым. Сообщите нам, пожалуйста, точный адрес, где он сейчас находится...

   Виктория Ивановна продиктовала необходимые данные вплоть до номера палаты, Слава их записал. Потом задал следующий вопрос:

   – Скажите, а чем ваш сын интересуется? Может, нам понадобится его как-то разговорить.

   – В основном он интересуется религией и эзотерикой...

   – Чем? – не понял Санёк.

   – Эзотерикой, это всякие сверхъестественные штучки, – объяснил Слава.

   – Да. И ещё поэзией, но больше всё-таки эзотерикой. Главным образом он у меня, можно сказать, фанат Распутина.

   – Какого? – решил уточнить Слава.

   – А что, их много, что ли? Того самого.

   – Ну, мало ли: вот есть ещё, например, Валентин Распутин, писатель.

   – Да, действительно. Нет, он фанат самого известного, Григория Распутина. Собирал о нём всю доступную информацию и в бумажном виде, и в электронном.

   – А вот если не секрет, – спросил Слава, – откуда у него такие увлечения? Это вы его научили?

   Впервые за время разговора Виктория Ивановна развеселилась. Мрачное выражение исчезло с её лица, сменившись улыбкой.

   – Ну что вы, при чём тут я. Я – атеистка, в бога не верю, в церковь не хожу и даже сверхъестественными штучками не интересуюсь. Юру научил мой друг, причём совершенно случайно, неумышленно. Видите ли, мой друг – большой знаток русской народной медицины и вообще нетрадиционной медицины, и он иногда интересуется сверхъестественными явлениями. Ну, так, понемножку, в пределах разумного. И вот он как-то раз побеседовал об этом с Юрой. Юре тогда лет двенадцать было. И он тоже увлёкся сверхъестественным, но, в отличие от моего друга, ушёл в это дело с головой: стал собирать всю информацию, какая только есть. А потом, чуть позже, он ещё и религией заинтересовался. Вот это произошло вообще без нашего участия...

   – Какой именно религией он заинтересовался? Ну, православие, католичество или, может быть, ислам?

   – Вы знаете... я точно не уверена, но, по-моему, всеми сразу.

   Слава попытался это представить и не смог.

   – Виктория Ивановна, – сказал он, – а можно нам осмотреть комнату вашего сына? Правда, ордера на обыск у нас нет, но если вы позволите... Может, мы найдём что-нибудь, связанное с Пуховым.

   Она не стала возражать:

   – Проходите.

   Сыщики последовали за ней в комнату Копылова. Вообще, квартира была трёхкомнатная и в целом весьма ухоженная, но в комнате Копылова всё-таки наблюдался некоторый беспорядок. Виктория Ивановна подвела их к отдельной книжной полке, закреплённой на стене:

   – Вот его главный интерес. Не исключено, что это вам поможет с ним беседовать.

   На полке стояло больше десяти книг. Все они были посвящены Распутину. Тут расположились такие бестселлеры, как «Нечистая сила» авторства Валентина Пикуля, «Распутин. Жизнь и смерть» Эдварда Радзинского, «Григорий Распутин: тайный и явный» Коцюбинских, и менее известные произведения. Слава просмотрел их по названиям и спросил:

   – А ноутбук вашего сына остался?

   – Да нет, я его выбросила. Он же разбил его вдребезги!

   – Жаль, мы могли бы попробовать его восстановить. А давно выбросили?

   – Сразу, как только Юру в больницу увезли.

   – Плохо, теперь уже не найти. Ещё нам хотелось бы посмотреть, что Юрий писал в соцсетях, а также его дневник, если он вёл дневник. Электронный, бумажный – всё равно.

   – К сожалению, Юра не вёл дневников, или мне о них ничего не известно. Кроме того, он вообще не регистрировался в соцсетях и никогда не писал комментариев в интернете. Так он сам говорил. При том, что интернетом пользовался очень широко, иногда гулял там целые сутки напролёт. Но специально не оставлял никаких своих следов, ни одного комментария.

   – Но хотя бы почта электронная у него есть?

   – Почта есть, но я паролей не знаю. Разве только если он сам скажет.

   – А вот диски стоят... что у него тут на дисках записано?

   – Фильмы, музыка... Хотя, может, и ещё что-нибудь, не знаю.

   – А есть у него ещё какие-нибудь электронные носители информации? – спросил Слава.

   – Да вроде флэшка есть. Только поискать нужно...

   Виктория Ивановна стала открывать ящики стола, и в самом нижнем ящике обнаружила флэшку. Там же Слава заметил стопку тетрадей и обратил на них внимание:

   – А вот это, случайно, не дневник его?

   – Нет, туда он стихи записывал. Ну и ещё всякие молитвы, заклинания... ну, вы поняли.

   Она достала тетради и положила на стол.

   – Скажите, – спросил Санёк, – а можно нам забрать для изучения тетради, диски и флэшку?

   Виктория Ивановна покачала головой:

   – Этого я разрешить не могу. По двум причинам. С одной стороны, у вас нет ордера на обыск. С другой стороны, мой сын – крайне неуравновешенный человек. Представьте, он вернётся из больницы и увидит, что кто-то забрал его тетради, диски и флэшку! Тогда у него может произойти ещё один нервный срыв.

   – Да, тяжело вам с ним, – сочувствующим тоном произнёс Санёк.

   – Не то слово. Но вы можете изучить всё здесь. Тетради, естественно, так прочитаете, а диски и флэшку – на моём ноутбуке. Или вы куда-нибудь торопитесь?

   – Я – нет, – ответил Слава. – Никуда не тороплюсь. А ты?

   – И меня тоже пока никто не дёргает, – сказал Санёк. – Значит, задержимся тут. Давай, ты начинай с тетрадей, а я на ноутбуке посмотрю.

   Они вернулись в предыдущую комнату, где стоял ноутбук Виктории Ивановны. Слава погрузился в изучение тетрадей, а Санёк с Викторией Ивановной сели за ноутбук.

   В тетрадях ничего полезного не оказалось. Часть из них была заполнена стихами, а другая часть – какими-то сложными математическими расчётами вперемешку с заклинаниями и молитвами. Слава справился со своей работой быстрее, чем Санёк, но тут же придумал себе новое занятие: он опять пошёл в комнату Копылова и стал бегло просматривать его книги (не только про Распутина, а все, какие там были). Чтобы лучше представлять себе систему жизненных ценностей «объекта».

   По ходу дела сыщику вспомнилось высказывание юмориста Михаила Задорнова: «Наш человек – верующий и суеверный одновременно». Копылов, похоже, именно таким и был, причём совершенно зацикленным на религии и сверхъестественных штучках. В его домашней библиотеке православная литература соседствовала с сайентологической и даже с какими-то наставлениями по белой и чёрной магии. Художественных произведений здесь было минимальное количество, да и то они все оказались строго тематическими (о Распутине, о религии, о сверхъестественном...)

   «Поразительно. Ну и каша у него в голове!»

   Слава вернулся в другую комнату и тоже подсел к ноутбуку, за которым трудился Санёк. С дисками он уже разобрался и теперь изучал, что записано на флэшке.

   – Ну как, – спросил Санёк, – нашёл что-нибудь полезное?

   – Про Пухова ничего, – ответил Слава, – но личность самого Юрия Александровича я, кажется, хорошо понял. Будет о чём с ним поговорить.

   – И у меня тоже про Пухова пока ничего. Кстати, приколол один из фильмов, которые тут на дисках записаны. Я про него раньше слышал, хотя сам не смотрел. Фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы». Кажется, редкостная чернуха.

   – Смотри-ка, эти названия файлов я уже видел в тетрадях. Наверно, на флэшке он дублировал информацию.

   – Да, похоже. Вот тут и фотографии у него – это на одном из дисков уже было. Те же снимки.

   – А давай-ка я тоже фотографии посмотрю, – заинтересовался Слава. – Вдруг там найдётся что-то необычное.

   – Что именно?

   – Ну, например, снимки с дачи Пухова... Да чего гадать, давай открывай.

   Поначалу они отсмотрели несколько десятков старых семейных фотографий, сканированных с бумаги. Санёк уже всё это видел, и Виктория Ивановна успела объяснить ему, кто на какой фотографии. Больше всего тут было фоток самого Копылова (детских и школьных).

   Один раз Санёк задержался: на экране появился снимок молодой женщины совершенно фантастической красоты, на морском берегу, с волейбольным мячом на ладони и в купальном костюме времён позднего СССР. Наблюдательный Слава тут же сообразил, что это Виктория Ивановна, но внешне никак не отреагировал. Благодаря своей комплекции она казалась на этом снимке невысокой, приземистой: сравнить её по росту было не с кем – в кадре она находилась одна. По такой фотографии сыщикам было бы трудно догадаться, что в действительности она выше их обоих. Сама она сейчас сидела с другой стороны от Санька и сделала ему замечание:

   – Ладно, прекращайте меня рассматривать, а то мне уже становится неловко.

   – Извините, – произнёс он и сменил фото. Дальше последовали ещё снимки с участием Виктории Ивановны, но поскромнее, в другой обстановке. Несколько раз засветился и отец Копылова – этакий утончённый плейбой аристократической внешности. Затем пошли всякие более дальние родственники и просто «друзья семьи».

   Потом старые отсканированные фотографии закончились и их сменили более новые, сделанные на цифровые аппараты. Сам Копылов, повзрослев, стал весьма похож на свой фоторобот. Вообще, лицом и телосложением он напоминал отца, только тот был явно красивее.

   Снова Виктория Ивановна, но теперь уже в возрасте за пятьдесят... Фотки ближайших окрестностей... парк... дача...

   – Стоп! – сказал Слава, и Санёк остановился. – А это что такое?

   На фотографии была запечатлена какая-то местность, нетипичная для здешних краёв, да и вообще, пожалуй, для России. Что-то среднее между степью и пустыней, со скудной растительностью. Поля, холмы, много камней... И ни одного человека в кадре. И ни одной постройки.

   – Это он из интернета скачал, – ответил Санёк.

   – Ты уверен? – засомневался Слава. – А может, он где-то путешествовал!

   – Исключено, – возразила Виктория Ивановна.

   – Почему? Он не любит путешествовать?

   – Ну, можно и так сказать. На самом деле он просто ненавидит дальние путешествия. До истерики. Я это поняла ещё во времена его детства, когда решила свозить его во Францию. Тогда были девяностые годы, россияне как раз активно осваивали зарубежный туризм, у кого денег хватало. У меня хватало. Я хотела поехать с Юрой во Францию, но он начал так скандалить... до сих пор с ужасом вспоминаю. Понимаете, одна из его проблем заключается в том, что он не может выдержать слишком большого количества новой информации: он сам говорил, что тогда у него перегружаются мозги, и он начинает вести себя неадекватно. Первое знакомство с психиатрами у него состоялось именно из-за этого. Я побывала за границей несколько раз, но без него. Он из России не выезжал. У него и загранпаспорта никогда не было.

   – А может, это в России снято, – заспорил Слава. – Не исключено, что это Северный Кавказ... хотя я его не так хорошо знаю, но там вроде бы есть похожие места.

   – Его отвращение к путешествиям, – продолжала объяснять Виктория Ивановна, – вызвано тем, что он очень плохо чувствовал себя, отъехав далеко от дома: у него тогда начиналась депрессия. Юра может путешествовать только в радиусе ста километров отсюда. Северный Кавказ находится гораздо дальше. Да и потом, учитывая состояние Юры, я была вынуждена довольно плотно за ним наблюдать. Если бы он уехал в дальнее путешествие, я не могла бы этого не заметить.

   – Понятно... вопросов нет.

   Следующие несколько фоток были сделаны там же. По всей видимости, кто-то стоял на одном месте и снимал, поворачиваясь туда-сюда. В результате одни и те же предметы местности попали на разные фотографии. На двух снимках Слава заметил вдалеке очертания города. Как ему показалось, это был древний город – ни одной постройки современного типа. Впрочем, с такого расстояния было трудно всё чётко разглядеть.

   «Ни одного человека, ни одной машины в кадре, ни одной вышки мобильной связи. Пустынный какой-то район. Только дорога виднеется, да и то не асфальтированная. Выглядит как фрагмент исторического фильма: ни одного признака современности!»

   Слава повспоминал похожие исторические фильмы. Первым делом в голову почему-то пришла старинная советская картина «Дон Кихот». Сыщик видел её в гостях у знакомого, который был фанатом и коллекционером советского кино.

   «Наверно, есть и более похожее что-нибудь, но сразу не вспомнить. А в „Дон Кихоте“, да, примерно такая же была местность».

   – В общем, – подытожил он вслух, – вы уверены, что эти снимки делал не ваш сын.

   – Абсолютно уверена.

   Они просмотрели все оставшиеся фотографии, но там уже не оказалось ничего примечательного. Хотя, с другой стороны... Слава как раз заметил именно отсутствие кое-чего. Кое-кого.

   – Тут нет ни одной фотографии Пухова, – сказал он.

   – Они с Юрой не так уж долго дружили. Только в старших классах. После школы их дороги разошлись. Кроме того, они учились в параллельных классах, поэтому у них не было общих школьных снимков.

   – Понятно. А я думал, у вашего сына были фотографии Пухова, но он их все поудалял.

   – Ну... в принципе, не исключено. Не знаю.

   – А при каких обстоятельствах они вообще подружились? Из-за чего?

   – Юра по этому поводу ничего не говорил, а Пухов говорил, что Юра оказывает ему очень полезную помощь по учёбе. Юра хорошо учился, но только в школе. В институте у него у самого вся учёба посыпалась. Высшего образования он так и не получил...

   Санёк стал проверять ещё неисследованные документы на флэшке, но они были копиями того, что приятели уже видели на дисках и в тетрадях – молитвы и заклинания в текстовом формате, музыка, фильмы... Проверив всю флэшку, он предложил:

   – Ну что, Слава, поехали дальше? Тут мы вроде бы уже выяснили всё, что могли.

   Сыщик немного подумал, посмотрел по сторонам и кивнул:

   – Да, поехали.

   Приятели в сопровождении Виктории Ивановны направились к выходу.

   – Виктория Ивановна, – сказал Слава в прихожей, – если вы узнаете что-нибудь про Пухова, обязательно позвоните моему товарищу. Если он по какой-то причине не ответит, тогда звоните мне.

   Он достал свою визитку и приписал туда номер мобильника и имя-отчество Санька. Затем отдал визитку Виктории Ивановне:

   – Вот это его координаты, а это – мои.

   – Хорошо.

   Между тем, Санёк не особо утруждал себя напряжённой работой мозга (за него сейчас в основном думал Слава), поэтому немного отвлёкся от расследования: его мысли развернулись в другом направлении. Уже подходя к двери, он остановился и произнёс:

   – Виктория Ивановна, я хотел вам сказать... ну, если вам понадобится какая-то помощь – тоже звоните мне. Я вижу, у вас сейчас большие проблемы. Но вы... это самое... держитесь.

   – Спасибо, – неожиданно изменившимся голосом произнесла она, и в её глазах появились слёзы.

* * *

   Копылов сидел на койке. В профиль он смотрелся как шахматный конь: сильная сутулость, наклонённая вперёд голова, вытянутая худощавая физиономия... Приятели подошли к нему, но начать разговор не успели – Копылов неожиданно заговорил первым.

   – Здравствуйте, мужики! – произнёс он. – Представляете, я тут недавно видел одного российского боксёра, который выглядит точь-в-точь как Распутин. Честное слово, один к одному! И эта борода, и этот пронзительный взгляд киллера, который не выдерживали даже журналисты на интервью... Сходство буквально стопроцентное! Выступает он, как выяснилось, в первом тяжёлом весе. А зовут его...

   – Так, подождите, – перебил Копылова потерявший терпение Санёк. – Мы к вам по другому вопросу. Куда делся ваш товарищ Виктор Кириллович Пухов?

   – Какой он мне, на х..., товарищ?! – моментально рассвирепел Копылов. – Сволочь он, ворюга! Тамбовский волк ему товарищ!

   Дальше последовала целая серия непечатных выражений. Приятели с интересом слушали, дожидаясь какой-нибудь полезной информации, но, к сожалению, не дождались. Наконец Копылов остановился перевести дух, и тут Слава осторожно поинтересовался:

   – Скажите, а что он у вас украл?

   – Кто украл?

   – Пухов. Вы утверждаете, что он ворюга.

   Копылов подумал несколько секунд и ответил:

   – У меня он украл очень важное изобретение, которое я сделал.

   – Какое изобретение?

   – Я не буду вам объяснять, вы всё равно не поймёте.

   – Ну, мы уж как-нибудь постараемся...

   – Не-а. Не поймёте.

   Слава пожал плечами:

   – Хорошо. Куда исчез Пухов?

   – И этого вы тоже не поймёте.

   – Что вы нас, совсем за дурачков держите? Объясните своими словами, как умеете. А дальше будет видно, поймём мы или не поймём.

   Копылов ещё подумал и объяснил так:

   – Я сделал научное изобретение, а Пухов его использовал в своих корыстных целях. Сначала он обогащался с помощью моего изобретения, безнаказанно совершая грабежи. Потом ему этого показалось недостаточно, и он украл моё изобретение. То, что Пухов украл моё изобретение, доказывает его исчезновение: по-другому он никак исчезнуть не мог...

   Копылов снова замолчал. Слава и Санёк тоже молчали, переваривая полученную информацию. Следующий вопрос они задать не успели, потому что Копылов внезапно схватился за голову и в ужасе завопил:

   – О боже!! Они взяли Пухова – значит, теперь они доберутся и до меня!! Спасите меня, спасите!!

   – А вы-то им на что сдались? – спросил Слава.

   – Как вы не понимаете?! Это же я всё изобрёл! Ой, страшно мне!

   С перепугу его буквально затрясло.

   – Спасите меня, спасите!!

   – Спасём, обязательно спасём! – с готовностью откликнулся Слава. – Вы только объясните хорошенько, от кого вас нужно спасать. И что они сделали с Пуховым.

   – Не называйте при мне эту фамилию! – орал Копылов. – Я не хочу иметь с ним ничего общего! Я уничтожил его фотографии, удалил номера его телефонов! Его настигла божья кара! Я не хочу последовать за ним!!

   – Ладно, ладно. Только объясните, какая опасность вам угрожает.

   – За мной придут... за мной скоро придут...

   Вдруг Копылов разрыдался. Приятели попытались привести его в нормальное состояние, но у них ничего не получилось: он продолжал рыдать и не мог дальше беседовать. Кончилось это тем, что разговор пришлось завершить, а к Копылову явился медицинский персонал с успокоительными препаратами.

   Слава и Санёк покинули больницу. И тут, на улице, Санёк двинул идею:

   – Слушай, Слава! А тебе не кажется, что Копылов только притворяется ненормальным? А на самом деле он всё отлично соображает и свалил в дурдом исключительно для того, чтобы спрятаться от опасности?

   – Хм. Но раньше-то он имел проблемы с головой?

   – Имел.

   – Вот видишь. Кстати, раз Копылов не захотел рассказать нам о своём изобретении, надо спросить Викторию Ивановну. По идее, она должна знать, что он там изобрёл.

   – Спрошу, обязательно спрошу...

   Приятели разделились. Санёк поехал домой, а Слава, прикупив побольше продуктов, вернулся на дачу Пухова – продолжать поиски.

ГЛАВА 6

   Работая на даче Пухова в одиночку, Слава не всегда обращал внимание на время суток. Вот и теперь, приехав поздно вечером, он стал проводить измерения на втором этаже. Цель была прежней: найти потайную комнату.

   За этим занятием сыщик провёл всю ночь. Наконец, к утру, он сумел установить, что и на втором этаже потайной комнаты тоже нет. Потом он позавтракал и, по привычке, отправился спать на чердак.

   Около трёх часов дня пришлось проснуться – позвонил Санёк.

   – Слава, привет.

   – Привет.

   – Я поговорил с Викторией Ивановной. Передал ей наш разговор с Копыловым и спросил, о каком изобретении идёт речь. Она сначала сильно застеснялась, мол, вы же понимаете, у него проблемы с головой... Я говорю: я всё понимаю, но мне эта информация для дела нужна! В общем, объяснила. Оказывается, Копылов в своё время изготовил какой-то аппарат и заявил, что это установка для связи с высшими силами...

   – Ха-ха-ха, ничего себе!

   – Самое смешное было дальше. Естественно, всерьёз его болтовню никто не воспринимал. Но в конце концов их дачу обокрали, и этот аппарат тоже оказался в числе похищенного! Тут я как следует подумал, сравнил рассказ Виктории Ивановны и самого Копылова и спросил её: «Это что же получается: вашу дачу обокрал Пухов?» Она очень удивилась и ответила: «Да ну, не может быть. Ему-то зачем?» Я напомнил ей, что, по словам Копылова, его изобретение украл именно Пухов. Она сказала: «Да бросьте, это несерьёзно. Пухов – нормальный человек, так что установка для связи с высшими силами ему совершенно ни к чему! Опять Юра фантазирует». Вот так и поболтали.

   – Спасибо. Полезная информация.

   – Чего ж тут полезного? Оказывается, никакого изобретения-то и не было...

   – Ну, отрицательный результат – тоже результат. У тебя всё?

   – Всё. А как у тебя?

   – Обыскал второй этаж, потайную комнату не нашёл, сейчас отсыпаюсь.

   – А, так я тебя разбудил? Ну извини, старик.

   – Да ничего, ничего...

   Слава продолжил работы следующей ночью, теперь на третьем этаже. Он тщательнейшим образом исследовал чуть больше половины этажа, но опять ничего не обнаружил. Затем, проголодавшись, решил перекусить.

   На столике из красного мрамора сыщик разложил газету. Расставил на ней литровую упаковку вишнёвого сока и большой кусок копчёной колбасы, которые он держал в холодильнике, и пару бубликов. Потом уселся в роскошное кресло и задумался.

   Ему портила настроение одна мысль:

   «Допустим, я не смогу найти никаких потайных помещений на даче Пухова. Не только во дворце, но и на всей территории. Что же тогда предпринять?»

   Он начал жевать один из бубликов, запивая соком.

   Собственно говоря, кроме версии с потайным помещением – которую Слава считал наиболее вероятной – он не исключал и некоторых других сценариев исчезновения Пухова. Один из этих сценариев предполагал, что Пухов почувствовал какую-то опасность и сам решил скрыться, а затем, возможно, начать новую жизнь. Второй вариант был гораздо интереснее: исчезновение Пухова могли организовать его же собственные охранники. В обоих случаях большую роль играл тот факт, что Пухов имел огромное количество недоброжелателей. Согласно первой версии, он попытался сбежать от них; согласно второй – они, наоборот, сумели до него добраться.

   И всё бы хорошо, только полиция уже давно отрабатывала эти версии. Причём, кажется, безрезультатно...

   «Нет, надо отвлечься от упаднических мыслей. Лучше уж решать проблемы по мере их возникновения. Сейчас наше дело – прочёсывать дачу».

   Слава достал смартфон, открыл интернет и нашёл ещё одну неисследованную видеозапись с участием Пухова. И, установив смартфон на столе внаклонку, стал смотреть. «Объект» нужно изучить со всех сторон: чем больше информации – тем лучше.

   Здесь Пухов выступал в ночном клубе. Он решил исполнить песню и даже специально собрал под это дело музыкантов (так он сам сказал в начале видео). И надо отдать ему должное, он пел вживую, без фонограммы. Но, с другой стороны, голос у него был, мягко говоря, не очень. Кроме того, судя по голосу и поведению, Пухов явно как следует напился перед концертом. Вот что он исполнил:

   Осенним вечером, вечером, вечером,

   Когда пилотам, прямо скажем, делать нечего,

   Мы выпьем раз и выпьем два,

   И закружится голова,

   И в вытрезвителе проснёмся мы с утра.

   Потому-у, потому, что мы пилоты,

   Небо наш, небо наш родимый дом,

   Первым делом мы испортим самолёты!

   Ну, а девушек – а девушек потом.

   Первым делом мы испортим самолёты!

   Ну, а девушек – а девушек потом.

   Мы парни бравые, бравые, бравые,

   А чтоб не сглазили подруги нас кудрявые,

   Мы выпьем раз и выпьем два,

   И закружится голова,

   И в вытрезвителе проснёмся мы с утра.

   Потому-у, потому, что мы пилоты,

   Небо наш, небо наш родимый дом,

   Первым делом мы испортим самолёты!

   Ну, а девушек – а девушек потом.

   Первым делом мы испортим самолёты!

   Ну, а девушек – а девушек потом.

   Нам нынче весело, весело, весело,

   Так чё ты, милая, курносый нос повесила?

   Мы выпьем раз и выпьем два,

   И закружится голова,

   И в вытрезвителе проснёмся мы с утра.

   Потому-у, потому, что мы пилоты,

   Небо наш, небо наш родимый дом,

   Первым делом мы испортим самолёты!

   Ну, а девушек – а девушек потом.

   Первым делом мы испортим самолёты!

   Ну, а девушек – а девушек потом.

   Слава уже достаточно хорошо изучил Пухова, так что заранее от него ожидал чего-то подобного. Тем не менее, он в очередной раз удивился.

   «Какой потрясающий талант наживать себе врагов на ровном месте! На этот раз – по профессиональному признаку. Граничит с гениальностью, честное слово. Хорошо, что сами обстоятельства исчезновения Пухова позволяют резко уменьшить круг подозреваемых, и их не очень много. Потому что, в принципе, его врагом можно назвать каждого второго в нашем городе, не считая каждого первого. Так уж он себя ведёт...»

   Закончив с едой, сыщик двинулся дальше. Все операции он успел отработать до автоматизма. Измеряем рулеткой расстояние внутри комнаты от двери до стены, потом измеряем расстояние в коридоре между дверями соседних комнат и расстояние от двери до стены в следующей комнате...

   И вдруг он нашёл то, что искал с самого начала.

   Именно в этих двух комнатах (той, где Слава решил перекусить, и соседней) данные измерений не совпадали метра на полтора! Снаружи расстояние между дверями комнат оказалось на полтора метра больше!

   «Ничего себе!!! Так я сейчас отдыхал рядом с потайным помещением?!»

   Сыщик заторопился. Пухов, скорее всего, находился там и мог быть ещё жив. Возможно, ему требовалась срочная медицинская помощь.

   Слава стал искать вход в потайное помещение, исследуя стены обеих соседних комнат и коридора. На всякий случай он время от времени простукивал стены (вернее, лупил по ним кулаком или ногой) и кричал: «Пухов, вы здесь? Отзовитесь!» Но ответом неизменно было гробовое молчание...

   Наконец, несмотря на ночное время, Слава позвонил Саньку. Чёрт с ним, пусть не выспится – тут речь шла о спасении человека.

   – Саня, привет. Кажется, я нашёл потайную комнату, но мне не найти вход в неё. Вероятно, Пухов там и может быть ещё жив! Надо ломать стену!

   Санёк проснулся не сразу. Судя по звуку, он зевнул, после чего произнёс:

   – И что делать будем?

   – Срочно докладывай начальству! Надо организовать, чтобы здесь сломали одну из стен помещения!

   – Э... слушай, Слава, а ты не ошибаешься? Если получится «ложная тревога», меня потом начальство так вздрючит!

   – Да тут нельзя ошибиться, у него стена между двумя комнатами – полтора метра толщиной! Ну что там внутри может быть? Соображай сам...

   – Ну-у... да. Так и что, мне прямо сейчас начальству звонить? Ночью?

   – Прямо сейчас! Так и скажи: речь идёт о спасении Пухова! Ты же сам говорил, что дело сверхважнейшее!

   – Ладно...

   Нажав «отбой», Слава продолжил искать вход в потайное помещение, никого не дожидаясь. Комнаты, между которыми оно располагалось, были достаточно большими, каждая примерно десять на десять метров; следовательно, потайное помещение, по всей видимости, обладало размерами десять метров на... метр тридцать (учитывая толщину стен). Сыщик выбежал на улицу осмотреть этот участок снаружи, но он ничем не выделялся на фоне других. Расстояния между окнами чётко выдерживались без изменений по всей длине фасада, и снаружи, на месте предполагаемого потайного помещения, Слава увидел на фасаде колонну. А колонны там были понатыканы везде.

   Сыщик вернулся на третий этаж, прикидывая, как должен выглядеть вход в потайное помещение и как оно запирается. И обе комнаты, и коридор ослепляли роскошью: мрамор, колонны, лепнина, зеркала, позолота... При мысли о том, что придётся ломать одну из стен, Слава чувствовал себя фашистом, уничтожающим Янтарную комнату. Но, с другой стороны, человеческая жизнь в любом случае дороже технических сооружений.