Текст книги "Область трансцендентности"

Автор книги: Игорь Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 4
Скрытое в глубине

Сразу продолжить спуск не удалось. Несмотря на то, что системы жизнеобеспечения разворачивались автоматически, их подгонка заняла слишком много времени и сил, поэтому работа началась утром следующего дня. Пока группа из трёх археологов спускалась в «разведку», Белоусов командовал установкой оборудования. Планировалось исследовать другой проход. На удивление, он привёл исследователей в ту же полость, что и первый. Во время спуска археологи провели замеры «помещения». Оно было метров двести на двести, а в глубину уходило на полкилометра. Верёвки такой длины у них не было: взрыв уничтожил практически всё, что не успели спустить на планету, поэтому при спуске надо было полагаться только на антиграв, что подвергало людей опасности.

Звонок капитана Фаррела, как всегда, не привёл ни к чему хорошему. Хотя Александр Николаевич не очень переживал по поводу временной отлучки помощника: пока можно было обойтись и без Радненко. Главное, чтобы никто другой не опередил его в разгадке тайн.

Сейчас, уже ближе к концу дня, намечалось новое «погружение». Первым шёл Белоусов, его страховал Сергей Нахуджинов, один из лучших специалистов в группе. С разницей в две минуты за ними двигалась ещё одна пара, главной целью которой являлось обеспечение связи с наземной группой. В прошлый раз она была нестабильной, вероятно, из-за отражающей способности стен. Решить эту проблему оказалось очень просто: стоило лишь вспомнить о проводном способе передачи. Теперь в подземной полости висел передатчик, а от него к выходу тянулся кабель.

В отсутствие света полость казалась бесконечной во все стороны. Даже самые мощные фонари не могли добраться до противоположной стены.

– Начинаем спуск, – произнёс Александр Николаевич и перевёл антиграв на четверть G.

– Связь нормальная. Спускайтесь.

Но они уже и так начали спуск с небольшим ускорением. Без смены ускорения спуск бы занял всего пару минут, но в таком случае скорость была бы слишком большой, поэтому через минуту началось торможение.

Наконец, фонари нащупали поверхность. Приземление оказалось довольно мягким, хотя Белоусов не смог удержаться и взмыл вверх. Отключил антиграв он только на высоте нескольких метров, затем повторно опустился на «пол». Нахуджинов сработал лучше.

– Ну и ну, – только и сказал он.

– Что такое? – поинтересовался руководитель, пытаясь приспособиться к новым условиям.

– Прямо-таки пустыня. У меня такое ощущение, что здесь вообще ничего нет.

– Серёжа, в каждой пустыне есть свой оазис, – не согласился Белоусов и огляделся. Действительно, слова, сказанные подчинённым, казались близки к истине: видимое пространство напоминало пустыню безлунной ночью. Он посмотрел вверх. В вышине, как ночные звёзды, горели осветители.

Археолог наклонился, пытаясь под слоем пыли разглядеть пол. Тщетно. Пришлось разгребать пыль рукой. Вскоре он бросил это бесполезное занятие. До поверхности можно было не добраться и за несколько часов, учитывая, что всё это гигантское строение оказалось под землёй – здесь требовалось больше людей и оборудования.

– Давай осмотримся, – сказал Белоусов. – Пройдём по периметру.

– Вам нужно идти прямо метров пятьдесят, – донёсся из наушников голос наблюдателя.

Они стали продвигаться прыжками в указанную сторону. Вскоре фонари выхватили из тьмы стену. Она была такой же гладкой, как и выше.

– Вообще не вижу смысла в этом параллелепипеде, – высказался Нахуджинов.

– Он должен быть. Никто не будет ничего делать без конкретной цели, – ответил Белоусов. – Давай попробуем очистить часть стены. Вдруг найдём барельеф или роспись.

– Да, стоит попробовать ещё раз. А вдруг это что-то вроде голографического зала?

– Но сканеры не фиксируют наличие техники, даже её остатков.

– И то верно, хотя, возможно, у них был совершенно иной уровень технологий и для них не нужны проекторы…

Они приступили к работе. Сначала счищали пыль руками, а затем, когда появилась поверхность, из перчаток вышли мягкие кисточки, и археологи перешли к более тонкой работе. Через десять минут их взорам предстала серая и абсолютно ровная стена: никаких рисунков, даже вмятин.

– Может, стоит подсветить в ином диапазоне? – предложил Нахуджинов.

– А это мысль! – согласился Белоусов, удивившись, что сам об этом не подумал, и перевёл изображение в инфракрасный, а затем в ультрафиолетовый спектр. Никакого результата. – Да, над этим придётся поломать голову. Пройдём по периметру.

Нахуджинов не ответил, но последовал за руководителем. Долго в пейзаже ничего не менялось: ровная стена тянулась с левого края, справа – чёрная пустыня, а затем путь преградила грань параллелепипеда.

– Мы так можем бродить часами, – фыркнул Сергей. – Бесполезно.

– Возможно, – ответил руководитель и «пошёл» дальше.

Через некоторое время они снова стояли у угла, ничем не отличающегося от предыдущего. Так они обошли весь периметр. Нахуджинов оказался прав.

– Поднимаемся? – спросил тот.

– Нет, у меня появилась одна идея. Давай в центр. Дежурный, направляйте нас, – сказал Белоусов и попрыгал туда, где, по его мнению, располагался центр.

– Чуть правее.

Разведчики подкорректировали курс. Пока они двигались, Нахуджинов спросил:

– Почему мы идём именно туда? Есть идея?

– Знаешь, Сергей, мне кажется, что те, кто строил это, обладали любовью к геометрии, поэтому будет не лишним посмотреть, что в центре квадрата.

– Логично.

Указания дежурного вывели их в нужное место. Белоусов разглядывал «пустыню». На первый взгляд всё так же, но что-то ему казалось неправильным, а вот что, он не мог понять.

– Ты ничего не замечаешь? – спросил он у коллеги.

– Нет, но…

– Точно! – воскликнул Белоусов. – Смотри внимательно, – он указал на поверхность «пола». – Она сначала поднимается под небольшим углом, а затем идёт ровно.

– А ведь действительно… – прошептал Сергей, – Здесь была полость.

– Или есть! Копай, посмотрим.

– Белоусов и Нахуджинов с энтузиазмом приступили к работе. Сверху доносились какие-то слова, но Александр Николаевич пропускал их мимо ушей. Он знал, что делает. Казалось, ещё немного и он самолично узнает, что же случилось с погибшей цивилизацией. Успели они уйти перед взрывом звезды или предпочли гибель бегству? А может, ушли глубоко под поверхность, к центру планеты, чтобы выжить?..

– Странные толчки… – сказал диспетчер. – Прямо под вами.

– Это ещё одна пробка! – ответил Белоусов. – Она только больше. Надо отойти, а…

Внезапно земля ушла из-под ног, и они рухнули вниз. Белоусов не успел удивиться, как почувствовал ощутимый удар о твёрдый пол. Тело налилось тяжестью. Скафандр казался таким неподъёмным.

– Что такое? – спросил он.

– Мы провалились, – послышался знакомый голос.

– Я догадался, – уже с раздражением бросил Белоусов.

– Почему скафандр стал таким неповоротливым? Кажется, антиграв накрылся. Утяжеляет.

– У меня так же. Сейчас запущу диагностику, – ответил Сергей и через несколько секунд с удивлением сказал. – Всё нормально.

– Если так, то здесь другая гравитация?

Вопрос был, конечно, не риторический. Белоусов попытался встать. Это удалось с трудом. В нормальных условиях скафандр весил около сорока килограмм, а Александр Николаевич никогда не был спортсменом, тем более сейчас, когда он уже привык работать при пониженной силе тяжести, поэтому пришлось переключить антиграв на положение «-0,5g». Стало легче. Археолог осмотрел скафандр: почти всё оказалось целым. Пострадал фонарь на шлеме, зато другой светил исправно.

Они находились в небольшом круглом помещении, но самое странное было то, что здесь было чисто: пыль отсутствовала, если не считать принесённой ими. Повсюду царила идеальная чистота. Он посмотрел наверх. Потолок выглядел необычно и имел матовую поверхность.

– Силовая плёнка, – догадался археолог. – Мы провалились через неё.

– Это свидетельствует о высоком уровне технологий.

– Не то слово…

Белоусов понял, что не слышит переговоров наблюдателя. Не могли же они проигнорировать такое происшествие! Он попытался вызвать лагерь на связь, но никто не отвечал.

– Связь не работает!

– Может, передатчик разбился, – ответил Сергей и тоже попытался вызвать наблюдателя. Безрезультатно.

– Не нравится мне это. И темно здесь… Свет бы…

Стало светлее, словно кто-то услышал его слова и повернул тумблер. От неожиданности оба археолога вздрогнули. Мурашки побежали по коже.

– Не нравится мне это…

Белоусов пытался определить, откуда исходит свечение, но, казалось, светился воздух и стены. Воздух? Но ведь здесь его нет… или всё-таки есть? Анализаторов у них с собой не было, но косвенным методом можно было узнать.

Белоусов стряхнул с себя несколько пылинок и стал наблюдать за их поведением. Падали они медленно, значит, хоть какая-то атмосфера есть.

– Кажется, гравитация здесь земная, – сказал Нахуджинов.

– Да, странно, – прошептал Белоусов. – Думаешь, антропоцентризмом пахнет?

– Это было бы чересчур… – ответил Сергей.

– А мы всё-таки проверим, – возразил Александр Николаевич и приказал в сторону. – Гравитацию отключите.

Сработало! Они стали невесомыми. Белоусов резко взмыл вверх, но столкнулся с потолком.

– Выпустить нас, – бросил он, но на этот раз силовое поле осталось на месте. Никакие другие приказы не действовали, как он ни старался. Осталось только констатировать, что это бесполезно.

– Кажется, там выход, – сказал Сергей.

Александр Николаевич посмотрел в указанную сторону. Действительно, там виднелся вход в туннель высотой метра три.

– Гравитация в половину начальной, – сказал Белоусов.

Древняя система послушно выполнила приказ. Люди стали невесомыми, а затем, постепенно изменяя настройку антигравитации, опустились на твёрдую поверхность. Двигаться было очень удобно: теперь люди со скафандрами весили как на Земле без них.

Змейка туннеля имела круглую форму в поперечнике, стенки его на ощупь казались мягкими, хотя через перчатки трудно было понять, насколько. Стены так же светились мягко и ненавязчиво.

Люди продвигались осторожно, опасаясь сюрпризов, но ничего экстраординарного не происходило. Всё казалось довольно безопасным. Наконец, в конце Белоусов заметил утолщение. Это был выход. Дальше располагалась такая же круглая комната, как та, из которой они пришли. Только по центру стоял шпиль, на вершине которого устроился сравнительно большой шар золотистого цвета.

– Невероятно, – выдохнул Белоусов и сделал несколько шагов к находке. Нахуджинов молчаливо последовал за ним. Шар слабо засветился. – Мы… мы нашли что-то… невероятное. Жаль, что нас не слышат! Это же сенсация!

В отличие от своего начальника Сергей от потрясения потерял вовсе дар речи. Александр Николаевич оказался совсем рядом с артефактом. Тот засветился ещё ярче.

– Он приветствует нас! Надо его снять.

Но как только Белоусов потянулся к шару, тот полыхнул светом. Археолог с криком отшатнулся от него. Нахуджинов застыл в ступоре. Шар чуть приподнялся с подставки и светился всё ярче и ярче, а затем снова ярко вспыхнул.

Померк свет. Перед археологами предстала карта галактики. Нет, даже не карта, ведь она была столь реальной! Казалось, они находятся за границами Млечного Пути и смотрят на родной звёздный остров со стороны. Потрясённые люди стояли, но и артефакт больше ничего не делал, повиснув в центре галактики, превратившись в её ядро.

– Смотри, здесь даже можно увидеть солнце. Оно должно быть где-то здесь, – указал на область в рукаве Ориона Белоусов.

Внезапно она увеличилась, отобразив только рукав. Теперь Солнце можно было увидеть невооружённым глазом.

– Это карта! – наконец, воскликнул Сергей, к которому вернулся дар речи. – Она сенсорная.

Белоусов «нажал» на Солнце. Теперь перед ним раскинулась виртуальная табличка с множеством надписей. С удивлением археолог узнал в них названия языков. Откуда давно погибшая цивилизация могла знать языки, предки носителей которых едва вышли из воды?! Это не укладывалось в голове, но Белоусов отложил этот вопрос. Сейчас спрашивали его. Он нашёл в списке «русский» и надавил, ощутив полную реальность этой кнопки. Да, технологии древней расы намного превосходили земные!

– Наверное, это библиотека, – предположил Сергей.

– Сейчас узнаем…

Тем временем галактика и табличка свернулись в шар. Подставка-шпиль без всякого следа исчезла. Артефакт, продолжая висеть в воздухе, заговорил мелодичным женским голосом:

– Рада приветствовать вас. Вы нарушили мой покой длиной в миллионы лет. Что-нибудь случилось?

Приветственная речь закончилась, а люди стояли в оцепенении. Никто из них не ожидал такого от шара. А может быть, эти таинственные инопланетяне выглядели именно так? Летающие шары? Абсурд!

– Мы бы хотели задать пару вопросов… – сказал Белоусов.

– Если у вас есть вопросы, я с удовольствием отвечу на них. Разумеется, запас моих знаний ограничен, но я с удовольствием вам помогу.

– Где твои соплеменники?

– Они стоят передо мной.

Белоусов и Нахуджинов переглянулись. Кажется, артефакт имел в виду их. Видимо, миллионы лет ожидания неблагоприятно сказываются на психике.

– Но мы не являемся представителями одной расы.

– Странно, мне показалось, что… – шар замолчал на полуслове, словно бы задумался.

– Как нам выбраться отсюда? И где мы находимся сейчас? – спросил Сергей, но не получил ответа.

Белоусов повторил вопрос, посчитав, что инопланетянин (или всё-таки инопланетянка, если это вообще существо) реагирует только на его голос, но тщетно: шар словно уснул.

– Может, она обиделась… – предположил Нахуджинов.

– Я бы на её месте тоже расстроился: пролежать миллионы лет и обознаться. Наверное, теперь она будет нас игнорировать, – ответил Белоусов и, усмехнувшись, добавил. – Как это по-женски, – археолог на мгновение задумался. – Хотя знаешь, я не верю, что это живой организм. Она больше походит на программу. Давай пока условимся называть его просто артефактом.

Коллега не стал возражать, а Александр подошёл поближе к шару и осмотрел его. На нём не было ни малейшего признака свечения. Археолог хотел прикоснуться к нему, но Сергей остановил его криком:

– Не надо! Это может быть опасно.

– Белоусов нехотя отвёл руку, но в этот момент шар ожил, мгновенно увеличившись до человеческих размеров. Люди шарахнулись в сторону, упав на землю. В следующее мгновение шар резко рванул вверх, словно намереваясь пробить стены.

В лицо ударила ослепительная вспышка. Когда археолог открыл глаза, он понял, что лежит в темноте. Тело ныло, словно он совершил марш-бросок, но в голове, как ни странно, была полная ясность.

– Меня кто-нибудь слышит? – прохрипел Белоусов.

– Александр Николаевич! Мы вас потеряли из эфира. Где вы были? – донёсся взбудораженный голос дежурного.

– Потом расскажу… – ответил Александр Николаевич, поворачиваясь: напарник был рядом.

– У нас тут что-то невероятное! – тем временем продолжал говорить наблюдатель. – Над нашим лагерем висит огромный шар! Вы можете пропустить самое интересное! Поднимайтесь скорее!

Эти слова подстегнули археолога. Все мысли были только об одном: «Я должен увидеть собственными глазами! Сейчас же!!!»

Никогда раньше Белоусов не выполнял подъём в такой спешке. Даже год назад, в лабиринтах древних шахт египетских рудников перед обвалом, когда погибла половина экспедиции. Страшная ошибка одного из работников обратилась трагедией. Сейчас же риски возрастали многократно: одно дело исследовать на родной планете, а другое – на чуждой человеку.

Когда Белоусов оказался на поверхности, перед его взором предстала невероятная картина. Лагерь, обнесённый периметром датчиков, выделялся своими огнями отдельных куполов на серой равнине, выжженной миллионы лет назад умершим солнцем. Чуть дальше была полная тьма ночи. Над лагерем, метрах в ста от поверхности, висел золотистый шар. В тишине безвоздушного пространства он выглядел величественно, словно молчаливо взирал на людей, как сюзерен рассматривал своих подданных или… незваных гостей.

Белоусов увидел, что десантники держали артефакт на прицеле автоматов и ракетных установок челнока. У Белоусова похолодело в груди. Никто не знал, насколько силён этот артефакт. Что, если он может в одно мгновение уничтожить всех? Одно неосторожное движение может стоить людям жизни, и, кто знает, может быть, цена окажется гораздо выше…

Глава 5
Спасение Ястреба

Да, беспокойно стало на борту после теракта. Это я ощутил на своей шкуре. Только я собрался посмотреть вторую запись моего предшественника, как коммуникатор ожил звонком: меня срочно вызывали к капитану.

Я не стал заставлять их ждать и вскоре сидел перед капитаном и начальником СБ. Выглядел Фаррел сосредоточенным, а Лунько несколько раздражённым. Очевидно, тема предстоящего разговора была связана со взрывом.

Заговорил первым Лунько. Он коротко объяснил ситуацию и под конец подвёл итог всему рассказу:

– Аномальные электромагнитные колебания, которые инициировали взрыв, исходили из второго технического отсека. Доступ туда имеют практически все техники, поэтому среди них может быть преступник… или даже несколько, – и в конце ошарашил меня новостью. – Вы знаете, что ваш друг Дмитрий Восков может быть причастен к организации взрыва?

Признаться, я скорее ожидал обвинения в свой адрес и в первый момент даже растерялся.

– Меня тоже подозревают? – набравшись смелости, спросил я. Внутри всё тряслось от напряжения. Думаю, любой бы так чувствовал себя на моём месте.

– Нет, – ответил Лунько. – Пока речь вообще не идёт об обвинениях. Мне просто нужна объективная информация. Как хорошо вы знаете Дмитрия?

– Трудно оценить… – ляпнул я, не подумав, и сообразил, что это весьма обтекаемый ответ и явно неуместный при текущих обстоятельствах. – Мы с ним знакомы примерно с месяц. Уравновешенный человек, знающий своё дело, понимающий ответственность… но… зачем ему это делать? У него даже не было возможности…

– Однако он читал письмо, посланное Радненко для меня, – заверил Лунько. – Письмо с «меткой», нить была порвана. По протоколу любая переписка Начальника Службы Безопасности автоматически подпадает под гриф «Совершенно секретно», а это уже серьёзный проступок.

– А-а-а… случайность не исключена? – спросил я.

– Может быть… Всё может быть…

Нет, у меня не укладывалось в голове, что Дима мог совершить что-либо противозаконное. Нужно обязательно разобраться в этом! Боже мой, на моего единственного друга на корабле свалилось такое несчастье, и у меня есть реальный шанс как-то повлиять на ход расследования!

– Итак, – наконец, заговорил капитан, – что вы можете нам сказать?

– Он был со мной в момент взрыва, записи должны подтвердить, что он заходил ко мне… – и я рассказал всё, как есть и в конце добавил. – Уверен, он здесь ни при чём.

– Молодой человек, вы слишком наивны, – сказал Лунько, – противником может быть каждый. Даже я, – он хмыкнул. – Вы знаете методы ДОЗ? Вы знаете, за что они борются?

– Хотят свергнуть мировое правительство, – пожал я плечами. – «Освободить» народы от него. Конкретнее никогда не интересовался. Моя стихия – компьютеры.

– И вот вторая причина, по которой вы здесь, – сказал капитан. – От вас требуется убедиться, что никаких проникновений в систему корабля не было и данные надёжны…

– Собственно, на этом разговор и окончился. Вернувшись в зал оператора, я сразу же принялся за работу. Первый этап был самым простым: я прямо спросил Ястреба о попытках взлома, и он выдал вполне ожидаемый ответ:

– Если не считать твоих попыток покопаться у меня в голове, нет.

Я кивнул. Значит, остаётся второй вариант, долгий – проверка всей системы самостоятельно. Займёт уйму времени, а толку? Честно говоря, я сомневался, что найду несанкционированные изменения в системе, тем более что совсем недавно я разобрался с системой безопасности, запустив несколько весьма полезных сервисов. Следовало сосредоточиться на другом: доступ к датчикам на планете у меня есть, а значит, можно было отследить передвижения Димы.

– Ястреб, можешь найти запись передачи письма Радненко Воскову? Это произошло на планете, интервал – два дня.

– Уф-ф, – послышался тяжёлый вздох из динамиков. – Нелёгкая задачка.

– Не сложнее, чем просчитать курс. И не ворчи, – несмотря на наши препинания, работа уже шла вовсю.

– Кстати, пока ты игцёшь, у тебя есть информация о ДОЗ?

– Есть, я же умный и многое знаю, – сказал Ястреб.

– Да ты ещё и хвастун!

– Просто говорю, что есть, – скромно ответил искин. – Итак, рассказываю. ДОЗ – «Движение за освобождение Земли». Террористическая группировка, основной идеей которой является крушение мирового правительства. Идеологически противопоставляют себя капитализму, основываясь на учении некоего Карла Маркса. Называют себя неомарксистами. Образование организации некоторые относят к окончанию Мировой Войны в 1926 году, как реакцию на создание Лиги Наций, хотя формально ДОЗ существует с 2249 года. Состоит из нескольких объединившихся террористических организаций. Основная ячейка – российский сектор. Берёт своё начало с имперских времён. После неудачной попытки переворота и крушения Российской Империи и образования Российской Демократической Республики в 1920 году, ушёл в подполье. Уничтожен через десять лет. Возрождён в 2237 с той же идеологией. Существуют и другие филиалы…

– Ладно, – остановил я искина, – эти цифры сейчас не столь важны, в чём состоит суть идеологии?

– Построить справедливое общество путём свержения мирового правительства.

– Странный способ, – удивился я. Мне раньше казалось, что они просто не могут примириться с отсутствием в их руках реальной власти. Хотя, наверное, отчасти так и было.

– Я нашёл запись.

– Покажи.

Во весь стол возникла голограмма. Ястреб стал показывать запись с момента передачи письма. Оно выглядело как блестящий герметичный конверт, который защищал содержимое от вредного излучения. Такие часто использовались для переноса небольших предметов в безвоздушном пространстве. Дима направился в купол, где, судя по всему, отдыхали десантники. На полпути он завернул вправо, кажется, с кем-то разговаривая. Дальше изображение стало очень плохим, но потом всё-таки восстановилось. Дима встретился с Жениным. Ну, конечно, он должен доложить взводному, а тот обеспечит ему транспорт. До челнока они добрались вместе.

«Странно, а зачем Женин вообще идёт? Разве нельзя было передать команду по радио?», – подумал я и спросил:

– Ястреб, можем увидеть, что там внутри происходило?

– Может, мне и мысли их ещё почитать? – проворчал подопечный.

– Было бы неплохо, – признал я. – А ты чего такой ворчливый сегодня?

– День знаменательный, но никто на это не обращает внимания.

– Что за день?

– День рождения у меня…

– Вот это новость!.. – удивился я. Всё это походило на розыгрыш, если бы не бездна космоса за бортом. – Что-то я не слышал, чтобы искины отмечали день рождения.

– У всех людей есть, а я чем хуже? – по-человечески рассудил Ястреб.

– Так кораблю же восемь с половиной лет, если быть точным…

– Меня запустили на полгода раньше.

Аргументы кончились, и осталось только сказать:

– Тогда поздравляю тебя, птенчик, с девятым годом от удачного «вылупления»! Долгие лета функционирования, меньше багов, надёжной памяти и стабильной работы процессорам. Если хочешь, налью чего-нибудь в анализатор. К сожалению, из напитков предложить могу только кофе.

– Спасибо, – растроганно ответил воспитанник. Как бы он ещё воду не слил в космос… Потом будет оправдываться, что «прослезился».

После этой душещипательной сцены мы вернулись к делам. Ястреб продолжил прокручивать запись, хотя мне казалось, что дело безнадёжно. Неужели Дима открыл конверт во время полёта челнока? По всей видимости, именно так.

– Ястреб, давай прокрути с момента его прибытия на борт.

Искин на редкость послушно выполнил приказ. Здесь картинка оказалась четче и реалистичней и походила на фильм. Вот Дима сошёл по трапу, направился к каюте Лунько. Дверь оказалась закрытой. Немного постоял в раздумье, затем направился в сторону к себе. По дороге его перехватил второй взводный, который с группой десантников осматривал взорванное помещение.

– О чём они говорят? – спросил я. – Включи звук.

Взводный предлагал Диме передать письмо через него, тот ответил, что ему было приказано вручить лично в руки, но почему-то взводного это не остановило. Он попросил показать письмо, а после отказа приказал, мотивировав свой поступок стандартной проверкой. Дима подчинился. Взводный достал небольшой прибор и провёл по точке сшивки блестящего конверта.

– Стоп! – почти выкрикнул я. Голограмма замерла.

«Конечно, в этот-то момент и была сорвана метка. Но разве Лунько не знает об этом? Он же опытный человек. Если уж я с ходу заметил такое… Как он мог упустить такой вариант?»

Итак, догадку следовало передать капитану. Я нашёл Фаррела на втором уровне, когда он направлялся в рубку и коротко объяснил ситуацию. Капитан выслушал меня и кивнул:

– Да, мы рассматривали этот вариант. Вполне возможно, что так и было, – он остановился и посмотрел мне в глаза. – Я понимаю тебя. Мне и самому претит мысль об измене, но мы обязаны рассматривать все возможные варианты. Проверь систему.

– Это очень кстати, – внезапно раздался голос Ястреба в наручном коммуникаторе. – Я зафиксировал попытку замены программного блока.

– Это атака, я займусь, – бросил я и помчался к терминалу. Времени у меня практически не было. – Отследил порт?

– Нет, не могу…

Пока я летел по коридору, запросил предварительные данные. По всей видимости, сработала одна из установленных вчера сторожевых программ. Если так, то вполне вероятно, что подобные проблемы система защиты просто-напросто пропускала.

– Заблокируй этот поток!

– Я так и делаю, всё как меня учили. Но он открывает новые, – ответил Ястреб.

На повороте я чуть не сбил какого-то широкоплечего техника. Тот что-то крикнул вслед, но было не до того.

Я влетел в операторскую и рухнул на кресло. На мониторе высветилась целая уйма данных. Запищал коммуникатор. Вызывал капитан.

– У нас отключилось автоматическое управление орудиями. Докладывай, как только появятся результаты.

«Радость привалила! Ничего не скажешь», – возмутился я мысленно, меня трясло от напряжения. Перехват управления вооружениями – это серьёзный шаг. Противник действовал с нечеловеческой быстротой! Оставался только один путь остановить обвальное обрушение искина: с шашкой наголо ворваться в электронную систему.

Операторское место было оборудовано интерфейсом нейроподключения, поэтому идти в зал виртуальности не требовалось. Шаг был рискованный, ведь при неудачном стечении обстоятельств я вполне мог стать растением.

– Я планирую работать через нейроконтакт, – сказал я в коммуникатор.

– Хорошо, – чуть помедлив, ответил Фаррел. – Удачи!

«Да, она мне потребуется. Даже очень…» – подумал я, натягивая на голову нейрошлем. Нажатие кнопки, и моё сознание ворвалось в виртуальную сферу рейнджера. Вокруг расположились светящиеся разными цветами кубы – различные функциональные блоки искусственного интеллекта. Множество тончайших нитей соединяло их. Светлячки виртуальных потоков перетекали из одного в другой с невероятной скоростью. Кажется, человеческий мозг неспособен угнаться за компьютерным, но это большое заблуждение. Не способно угнаться сознание…

Я стал погружаться в этот упорядоченных хаос электронов и световых потоков, сознание растворялось в бесконечности сотен тысяч соединений. Я чувствовал каждой клеточкой своего виртуального тела информационные потоки. Инородные ощущались болью. Пока их было немного, но постепенно становилось всё больше.

– Ну что, Ястреб, готов? – спросил я.

– Зададим ему! – ответил искин, и в голове возник образ свирепого бородатого мужика с топором. Что ж, он, как всегда, в своём репертуаре.

Я стал перехватывать соединения на себя, обрубая вирусные. С каждой секундой я действовал быстрее и увереннее. Не раз это проделывал в университете, и этот опыт был бесценен, хотя многие ситуации попадались мне впервые. Такие опасные программы я перенаправлял Ястребу, такую же практику использовал и он. Мы «стояли спиной к спине», отбивая бесчисленные атаки противника. Сотни и сотни… им не было конца. Они мелькали перед глазами самыми причудливыми образами, замирая перед взором на доли секунды, чтобы затем исчезнуть и дать дорогу другим. Шары, кубы, ещё и ещё. Я их уже почти перестал различать и чувствовал, что ещё чуть-чуть и не справлюсь с возрастающим информационным потоком. Если бы только отыскать настоящий источник, а не постоянно возникающие прокси, виртуальные образы, соединения…

Я уже действовал на автомате, не отдавая себе отчёта в том, что конкретно уничтожаю, сознание работало отдельно. Чувство усталости подкрадывалось ко мне. Серьёзный знак: ещё немного и мозг не выдержит. Если бы только найти источник, атаки бы немедленно прекратились. Среди сотен и тысяч образов я пытался найти один нужный нам, один и самый главный. Здесь не могла помочь логика, только интуиция – здесь человек имел неоспоримые преимущества. Один из красных шаров привлёк внимание. Я не осознавал, почему. Я просто знал: это он, источник! Сиреневый полукруг программы накрыл шар – соединение установлено. Второй – виртуальный порт заблокирован!

Атаки мгновенно прекратились. Чувство безмерной усталости полностью завладело мной. Мне было глубоко безразлично, что творится вокруг. Я даже не понял, когда виртуальность исчезла.

* * *

Просыпался я тяжело. Голова казалась отлитой из свинца. Я попытался открыть глаза, но яркий свет брызнул мне в глаза. Он струился отовсюду и ослеплял. Я непроизвольно зажмурился и закрыл руками лицо, затем с осторожностью повторил попытку.

Через некоторое время всё начало приходить в норму: туман в сознании рассеялся, предметы стали отчётливо видны, я даже смог приподняться.

– Где я?

– В лазарете, – надо мной появилось лицо женщины лет тридцати. У неё была редкая стрижка под каре и большие добрые глаза. Традиционный медицинский халат сидел как всегда хорошо. Узнал я её сразу: Ольга Яновская, руководитель Медицинской Службы рейнджера. – Как себя чувствуете?

Я прислушался к своим ощущениям и ответил:

– Вроде ничего.

– У вас было сильное перенапряжение. По сути, коллапс… Хорошо, что Ястреб вовремя сообщил. А вообще совершая такие подвиги, вам бы следовало обратить внимание на последствия, – с укором сказала она.

А что мне оставалось делать? Действовать пришлось быстро. Впрочем, Ольга это понимала и бранила меня скорее из профилактики.

– Долго я спал?

– Нет, всего шесть часов. Я бы советовала вам не торопиться, а отдохнуть ещё.

Видимо меня чем-то накачали, потому что я действительно уже чувствовал себя неплохо, учитывая произошедшее, и попытался подняться, но врач остановила меня.