Текст книги "Путь суфиев"

Автор книги: Идрис Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

С трудом веря своим глазам, я продолжал следить за происходящим под прикрытием кустов, росших вдоль берега. Из последних сил люди выбрались из воды; бревно поплыло дальше. Я продолжал наблюдать за ним. Скрывшись из поля зрения двух спасенных, оно пристало к берегу, и человек в зеленом, весь промокший, вышел на берег. Вода потоками лилась с него; когда я достиг его, он был уже почти сухой.

Я распростерся перед ним, воскликнув: "Ты – Великое Присутствие, Хызр, Зеленый, Учитель Святых. Благослови меня, дабы смог я достичь". Я не осмелился прикоснуться к его платью, которое казалось мне настоящим зеленым огнем.

Он сказал: "Ты видел слишком много. Пойми, что я прихожу из другого мира и, неведомо для них самих, оберегаю людей, имеющих задание на этой земле. Ты можешь быть учеником сейида Имадуллаха, но ты еще недостаточно созрел, чтобы знать наши дела, творимые во имя Всевышнего".

Когда я поднял голову, его уже не было. Лишь резкий звук пронесся в пространстве.

По возвращении из Хотана я встретил того же человека. Он лежал на циновке в небольшой чайхане близ Пешавара. Я сказал себе: "Если тогда я был молод и неопытен, то теперь я вполне созрел".

Я схватил его за платье, самое обыкновенное – хотя под ним мне привиделось зеленое сияние.

– Вы, должно быть, Хызр, – сказал я, – но я должен узнать, как такой, на вид самый обычный, человек способен творить такие чудеса... и почему. Научите меня своему искусству, чтобы и я мог творить такое.

Он рассмеялся. "Ты слишком горяч, друг мой! Прошлый раз ты был слишком настырным, и теперь ты по-прежнему слиш-ком настырный. Ступай же. Рассказывай каждому встречному, что ты видел Хызра Илию; они определят тебя в сумасшедший дом, и чем больше ты будешь настаивать на своей правоте, тем крепче будут они тебя связывать".

Затем он вынул небольшой камешек. Я взглянул на него – и окаменел, замер как парализованный. Он же спокойно собрал свои вещи и ушел.

Когда я рассказываю это людям, они или смеются, или, считая меня сказочником, вознаграждают меня.

ХАСАН ИЗ БАСРЫ

Его спросили:

– Что такое ислам и кто есть мусульмане?

Он ответил:

– Ислам в книгах, а мусульмане в могилах.

ЧТО ЧЕЛОВЕК ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНАЕТ

Люди почему-то воображают, что им ведомы Истина и Божественное восприятие. В действительности же им ничего не ведомо.

Йусйани

СУФЙАН САУРИ

Человеку приснился суфий, который получил вознаграждение за свои добрые дела. "Я получил вознаграждение даже за то, что убрал апельсиновую корку, чтобы никто не поскользнулся", – сказал суфий.

Когда это передали Суфйану Саури, он сказал:

– Ему здорово повезло, что он избежал наказания за все те случаи, когда оказал благодеяния, испытывая от этого личное удовольствие.

Газали

ГРЕХ

Согрешить против Бога – грех; но согрешить против человека гораздо хуже.

Суфйан Саури

ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН БЫТЬ В НУЖНОМ СОСТОЯНИИ

Увайс аль-Карани обратился к нескольким посетителям:

– Вы ищете Бога? Тогда зачем же вы пришли ко мне?

Этим людям лишь казалось, что они искали Бога. Их присутствие и эманации выдали их.

– Если же вы не ищете Бога, – продолжал Увайс, – то на что вам я?

Но, будучи интеллектуалами и людьми, живущими чувст-вами, они так и не смогли понять его.

ВЕРА

Огнепоклонника-мага спросили, почему он не становится мусульманином.

Он ответил: "Если вы под этим подразумеваете, что я должен стать таким, как Байазид, то у меня не хватает мужества. Если же вы предполагаете, что я должен опуститься до вашего состояния, то мне оно отвратительно".

Байазид Бистами

КЛАССЫ

Низшие классы общества – это те, кто наживается на религии.

Ибн аль-Мубарак

ИМЕНА

Вы называете меня христианином, чтобы уязвить меня и доставить удовольствие себе. Другие называют себя христианами, чтобы иметь возможность испытать другие эмоции. Ну что ж, раз мы обмениваемся возбуждающими словами, я назову вас поклонниками дьявола. Это приведет вас в известное возбуждение и на какое-то время займет вас.

Забардас Хан

ОТВЕТ

Однажды глубоко религиозный человек, ученик Байазида, сказал ему следующее: "Я не понимаю, как может человек, признающий Бога, не ходить в мечеть для поклонения".

Байазид ответил: "Я же не понимаю, как может человек, познавший Бога, поклоняться ему и не сойти с ума, признав свою обрядовую молитву непригодной".

СЛУЖБА

Я не желаю служить Богу подобно поденщику, помышляющему лишь об ожидающей его плате.

Рабийа аль-Адавийа

БЫТЬ ВЕРУЮЩИМ

Вы, наверное, считаете себя верующим, даже если вы верующий в неверие.

Но это не есть настоящая вера, если вы не осознали тот путь, который привел вас к ней.

Прежде чем стать истинным верующим, вы должны быть готовы признать, что все ваши верования могут быть ложными и что-то, что вы считаете верованием, может оказаться всего лишь совокупностью предубеждений, порожденных вашим окружением, включая наследие ваших предков, к которым вы можете питать горячие чувства.

Истинное верование принадлежит к сфере истинного знания.

Пока вы не обладаете знанием, ваше верование есть просто сплетение воззрений, что бы вы об этом ни думали.

Сплетение воззрений пригодно для обыденной жизни. Истинное верование делает доступным изучение высших явлений.

Приписывается Али

КУЗНЕЦ ИЗ НИШАПУРА

Абу Хафс, кузнец из Нишапура, с самых первых дней ученичества проявил признаки удивительных способностей, благодаря силе своего сосредоточения. Он был принят в ученики шейха Баварди и возвратился в кузницу, чтобы продолжить свою работу. Пребывая в состоянии сосредоточения, он голой рукой выхватил из горна кусок раскаленного железа и даже не заметил. Его подручный при виде этого потерял сознание.

Когда он был Великим Шейхом суфиев Хоросана, он, по общему убеждению, не владел арабским языком и пользовался переводчиком при беседах с гостями-арабами. Однако при посещении им славных суфиев Багдада он обратился к ним на арабском языке, и чистота его речи оказалась непревзойденной.

Когда шейхи Багдада спросили его, каково истинное значение великодушия, он ответил:

– Пусть сперва выскажется другой.

Тогда Учитель Джунайд сказал:

– Великодушие – это не связывать великодушие с собой и не ощущать его.

Абу Хафс заметил:

– Хорошо сказано. Но, по-моему, великодушие означает творить справедливость, не требуя справедливости взамен.

Джунайд сказал всем присутствующим:

– Встаньте, встаньте все! Ибо Абу Хафс превзошел самого Адама и всю его расу!

Абу Хафс любил говорить: "Я бросил свою работу и затем вернулся к ней. Затем работа бросила меня, и я уже никогда не возвращался к ней".

Худжвири,

"Раскрытие Потаенного".

ШИБЛИ И ДЖУНАЙД

Абу-Бакр, сын Дулафа ("аль-Шибли"), и Абу Касим аль-Джунайд ("Павлин Познавших"), – два ранних классических суфийских учителя. Оба они жили и учили более тысячи лет тому назад. Приведенная здесь история ученичества Шибли у Джунайда взята из "Раскрытия Потаенного", одной из наиболее значительных ранних книг по этому предмету. Сам Джунайд учился у Ибрахима, сына Адама ("Бен Адхем" из поэмы Лей Ханта), который, будучи принцем, подобно Будде отрекся от престола, чтобы следовать Пути.

Шибли, гордый дворянин, направился к Джунайду в поисках истинного знания. Он сказал: "Я слышал, что вы обладаете божественным знанием. Дайте или продайте его мне".

Джунайд ответил: "Я не могу продать его тебе, ибо тебе нечем заплатить. Я не могу дать его тебе, ибо это будет для тебя слишком дешево. Ты должен сам погрузиться в воду, как это сделал я, чтобы достать жемчужину".

– Что я должен сделать? – спросил Шибли.

– Стань продавцом серы.

Прошел год, и Джунайд сказал ему: "Как купец, ты разбога-тел. Стань теперь дервишем, и пусть единственным твоим заняти-ем будет сбор подаяний".

Шибли провел этот год, нищенствуя на улицах Багдада без какого-либо успеха.

Он вернулся к Джунайду. Учитель сказал:

– Для человечества ты теперь ничто. Пусть оно станет ничем для тебя. В прошлом ты был наместником. Возвращайся теперь в свою провинцию и разыщи там всех, кого притеснял. И у всех попроси прощения.

Шибли разыскал всех, за исключением одного, и получил у них прощение.

Когда он возвратился, Джунайд сказал, что ему все же не удалось до конца искоренить самомнение. Еще один год он должен был провести, нищенствуя. Деньги, которые он собирал за день, он каждый вечер приносил своему Учителю, и тот раздавал их бедным. А Шибли до следующего утра не получал никакой пищи.

Его приняли в ученики. Год спустя, прослужив все это время слугой своих товарищей, он почувствовал себя самой смиренной тварью во всем мире.

Он любил демонстрировать разницу между суфиями и не просветленными, прибегая к непонятному для толпы языку.

Однажды, вследствие такой завуалированной речи, он был публично высмеян клеветниками как сумасшедший. На это он ответил:

– По-вашему, я сумасшедший.

По-моему, вы все в здравом уме.

Поэтому я молю Всевышнего приумножить мое сумасшествие

И приумножить ваше благоразумие.

Мое "сумасшествие" – от могущества Любви;

Ваше благоразумие – от силы непросветленности.

ГУЛЯМ ХАЙДАР ИЗ КАШМИРА

Гулям Хайдар, услышав, как его ученики спорят о необходимости тщательного соблюдения религиозного закона как средства к достижению просветленности, велел собрать и привести к нему, под любым предлогом, одного иудея, одного христианина, одного зороастрийца, одного индусского жреца, одного сикха, одного буддиста, одного фаранги ("франк", или христианин), одного шиита, одного суннита, одного язычника и ряд других, включая торговцев, чернорабочих, крестьян, священников, служащих, булочника и женщин из самых разных слоев общества.

Три года его ученики потратили на то, чтобы собрать этих людей в одном месте в одно время, не говоря им, что это вызвано желанием их Учителя. Для этого они распустили слухи о сокровищах, спрятанных в Кашмире, становились купцами, посылали в дальние края за наставниками и слугами. Наконец все были собраны. Гулям Хайдар распорядился, чтобы их всех пригласили на ужин в его Зал Учения.

Когда гости отведали блюда, Пир (Гулям Хайдар) обратился к присутствющим, большинство которых не были приверженцами его учения. Присутствовали также все его ученики, которым было указано не вмешиваться, а только наблюдать за происходящим.

Пир обратился к собравшимся на нескольких языках. Он говорил, что человеку необходимо посвятить все свои силы овла-дению тайнами, познание которых является его неотъемлемым правом, независимо от его предубеждений.

Все присутствующие без исключения возжелали стать последователями Пира, и их взаимная неприязнь угасла. От них-то и получила начало школа учителей, именуемых "Буханки Хлеба" – те, чье "тесто замесил Пир из Кашмира", невзирая на их серьезнейшие предубеждения.

После собрания Хайдар сказал: "Тесто есть тесто", и: "Одно тесто не лучше другого".

НЕ ЕШЬТЕ КАМНИ

Один охотник, пробираясь через лес, наткнулся на странную вывеску:

"КАМНЕЕДСТВО ВОСПРЕЩЕНО"

Умирая от любопытства, он пошел по тропинке, начинавшейся прямо за вывеской, и очутился у пещеры, перед которой сидел суфий.

Суфий сказал ему:

"Ответ на твой вопрос заключается в том, что ты никогда еще не видел объявления, запрещающего камнеедство, поскольку в нем нет необходимости. Привычка к камнеедству пока что за человечеством не наблюдается.

Лишь когда человек сумеет отказаться от других привычек, более пагубных, чем камнеедство, он сможет подняться выше своего теперешнего жалкого состояния".

ПОЧЕМУ СОБАКА НЕ ПИЛА

У Шибли спросили: "Кто указал вам Путь?"

Он ответил: "Собака. Однажды я увидел, как она, умирая от жажды, застыла у кромки воды.

Каждый раз, как она видела свое отражение, она в испуге отпрыгивала назад, принимая его за другую собаку.

Наконец жажда взяла верх, собака отбросила страх и отчаянно прыгнула в воду. Другая собака исчезла.

Так было устранено препятствие, которое заключалось в ней самой, преграду между ней и тем, к чему она стремилась.

Точно так же исчезло мое собственное препятствие, когда я понял, что оно есть то, что я принимаю за свое "Я". Так впервые мой Путь был указан мне поведением собаки".

НАГЛЯДНЫЙ ПРИМЕР ОБУЧЕНИЯ

Однажды некий дурной человек пригласил Османа аль-Хири на ужин. Когда шейх пришел, человек прогнал его. Но не прошел он и десяти шагов, как его позвали обратно.

Это продолжалось более тридцати раз, пока наконец человек, пораженный терпением и кротостью суфия, не пал на землю и не стал просить прощения.

– Ты просто не понимаешь, – сказал аль-Хири. – Я делал то же, что сделала бы любая дрессированная собака. Когда вы зовете ее, она приходит, когда вы гоните ее, она убегает. Такое поведение не является отличительной особенностью суфиев, оно доступно каждому человеку.

СЛОВА ДЬЯВОЛА

Жил-был один дервиш. Во время медитации он заметил, что возле него вертится какой-то черт.

Дервиш спросил: "Почему бездельничаешь? Почему не творишь зло?"

Черт печально взглянул на него: "С тех пор как появилось столько теоретиков и самозванных учителей Пути, для меня не осталось работы".

ЧЕТЫРЕ ШЕЙХА И ХАЛИФ

Халиф Мансур решил назначить Верховным Судьей государства одного из четырех великих суфийских шейхов. Абу Ханифа, Суфйан Саури, Мизар и Шураи были призваны во Дворец, но по пути они обговорили план действия.

Абу Ханифа, один из четырех Великих Знатоков Закона, как его теперь называют, сказал:

– Я уклонюсь от должности. Мизар притворится душевно-больным. Суфийан сбежит, и я предрекаю, что Судьей станет Шураи.

Так и случилось. Суфйан бежал и укрылся в чужой стране, чтобы не понести наказание за непослушание. Трое других предстали перед халифом.

Мансур сказал Абу Ханифе:

– Ты назначаешься Судьей.

Абу Ханифа ответил:

– Повелитель Правоверных, я не могу принять эту должность. Я не араб; поэтому арабы вряд ли признают меня.

Халиф возразил:

– Кровь тут ни при чем. Мы нуждаемся в знаниях, а тебя считают величайшим мудрецом нашего времени.

Абу Ханифа сказал:

– Но если то, что я сказал, верно, я не могу быть Судьей. Если же это неверно, то я не заслуживаю этого поста и тем самым лишаюсь права на него.

Так Абу Ханифа достиг своей цели и уклонился от предло-жения халифа.

Пришел черед Мизара, и тот, ухватив халифа за руку, закричал:

– Как поживаешь, как твои детки, твои стада?

– Уведите его. Он явно сошел с ума, – приказал халиф.

Остался один Шураи, который сослался на свою болезнь. Но Мансур приказал ему пройти курс лечения и сделал его Судьей.

ФУДАЙЛ-РАЗБОЙНИК И ЕГО СЫН

Фудайл, сын Айада, в молодости был разбойником. После того как он обратился к религии, он считал, что поклоняется Богу правильным образом и искупает свои преступления, ибо разыскал все свои жертвы и возместил причиненные им убытки.

Однажды, однако, он получил необычный урок. Он играл со своим маленьким сыном, взял его на колени и расцеловал его.

– Ты любишь меня? – спросил малыш.

– Люблю, – ответил Фудайл.

– Но разве ты не любишь Бога, как ты часто мне говорил?

– Да, мне кажется, что люблю, – сказал отец.– Но как ты можешь любить двоих, если у тебя одно сердце?

В тот же момент Фудайла осенило: то, что он считал любовью, было всего лишь сентиментальной привязанностью и что он должен искать более высокую форму любви.

После этого случая он нередко говорил: "То, что обычно считается высочайшим или достойнейшим достижением человечества, в действительности является низшей из всех ступеней, доступных человечеству".

ВОПРОС ВЕЛИКОДУШИЯ

Ученик, пришедший поклониться одному суфию, спросил его из чистого любопытства:

– Для чего предназначены тридцать велико-лепных гератских мулов, что стоят на вашем дворе?

Мудрец без промедления ответил:

– Они предназначены для тебя.

Ученик обрадовался, услышав, что мулы достанутся ему, но все же спросил:

– С меня, конечно, что-то причитается?

– Цена их превышает твои теперешние возможности, – ответил Учитель, – но мое условие таково, никто не должен знать, что мулов ты получил от меня. Я здесь не для того, чтобы прослыть "добряком" вследствие подобных поступков. Люди обычно судят о "доброте" по действиям, причины и последствия которых они не способны распознать.

– Цена твоя меньше малого, – сказал ученик. Вне себя от радости он забрал животных, говоря себе: "Учитель поистине облагодетельствовал меня. Это внешнее проявление внутреннего благословения".

Скоро наступил вечер, и ученик был схвачен ночным дозо-ром. Стража решила между собой: "Надо обвинить этого человека в каком-либо преступлении, так, чтобы он не мог это отрицать. Например, скажем, что мулы куплены на награбленные деньги, если он не сумеет объяснить, как он их получил. Он наверняка в чем-то виноват, судя по его исхудалости и ветхой одежде. Скажем, что мы его и прежде видали, и всегда в сомнительном обществе".

Ученик предстал перед судом, но отказался давать какие-либо объяснения по поводу животных. Судья приказал бить его палками.

Тем временем мудрец посылал поочередно других учеников следить, что происходит с тем человеком.

Одно за другим приходили сообщения: "Он отказывается говорить", и: "Его силы на исходе, они пытают его".

В конце концов суфий сам поспешил в суд.

На основании его показаний, что именно он подарил ученику животных, обвиняемый был освобожден.

Затем Учитель обратился к суду, своим ученикам и народу, недоумевавшим по поводу этого случая. Он сказал: "Репутация великодушного человека опасна по трем причинам: она может испортить того, кто имеет такую репутацию; она может погубить того, кто восхищается таким великодушием, если он слепо подражает ему; она может разлагающе воздействовать на того, к кому великодушие обращено, если ему известно, от кого оно исходит. Необходимо исключить даже малейшее чувство, что ты чем-то кому-то обязан. Вот почему суфию надлежит проявлять великодушие в полнейшей тайне.

Высшая форма великодушия, известная среднему человеку, равна низшему проявлению истинного великодушия. Первоначально оно служило мостом к освобождению от предрассудков. Теперь оно превратилось в самоцель и стало настоящим бедствием".

СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

Аль-Махди Абасси говорил, что если даже очень стремиться помочь какому-либо человеку, нечто в нем может противиться такой помощи и отклонить ее.

Поскольку нашлись сомневающиеся в этой теории, он обязался продемонстрировать ее на практике.

Когда разговор был прочно забыт, аль-Махди велел оставить посреди моста мешок с золотом. Затем он приказал привести одного несчастного должника и попросил его перейти мост.

Абасси и остальные свидетели расположились на другом конце моста.

Человек пересек мост, и Абасси спросил его:

– Что видел ты на середине моста?

– Ничего, – ответил человек.

– Как так?

– Лишь только я вступил на мост, мне в голову пришла мысль: дай-ка я перейду мост с закрытыми глазами. Так я и сделал.

ЦВЕТОК И КАМЕНЬ

Когда великий Учитель и мученик Мансур аль-Халладж был выставлен на глумление толпы, осужденный за вероотступничество и ересь, он ничем не обнаружил боли, когда ему публично отсекали руки.

Когда толпа забросала его камнями, нанося тяжелые раны, он также не издал ни звука.

Тогда один из его товарищей, суфийский Учитель, прибли-зился к нему и ударил его – цветком.

Мансур издал душераздирающий крик.

Этим он хотел показать, что ничто, исходившее от тех, кто был уверен в своей правоте, не могло причинить ему вреда. Но малейшее прикосновение от того, кто, подобно ему, знал, что он был обвинен и осужден несправедливо, терзало его сильнее любой пытки.

Народ запомнил этот урок Мансура и его товарищей по братству, беззащитных перед лицом такой жестокости, тогда как имена его истязателей давно позабыты.

Умирая, Мансур сказал: "Люди этого мира стараются творить добро. Я посоветовал бы вам искать то, малейшая частица чего ценнее всей вашей доброты. Это знание того, что действительно реально, – истинная наука".

ХАНБАЛ И ПРЕДВЗЯТЫЙ УМ

Ахмад ибн Ханбал был основателем одной из четырех великих Школ Закона и товарищем многих ранних суфийских учителей.

Когда он был уже стар и очень слаб, власть в Багдаде захватила одна еретическая группировка, которая пыталась добиться от него признания правильности их взглядов.

Имам Ханбал отказался сделать это, и его приговорили к тысяче ударов плетью, а затем предали пыткам. Перед смертью, его спросили, что думает он о своих мучителях.

Он ответил:

– Я могу сказать лишь, что эти люди пытали меня, ибо считали, что они правы, а я неправ. Как могу я требовать справедливости от тех, кто уверен в своей правоте?

ЧЕЛОВЕК ВЕРИТ В ТО, ЧТО СЧИТАЕТ ПРАВИЛЬНЫМ

Шейх Абу Тахир Харами имел обычай учить в процессе выполнения каждодневной работы. Однажды он в сопровождении ученика въехал на базарную площадь.

Увидев его кто-то закричал: "Смотрите, сюда идет главарь неверующих!"

Ученик Харами, пылая гневом, окликнул клеветника. За этим последовала шумная ссора.

Суфий успокоил ученика, сказав ему: "Если ты прекратишь этот шум, я покажу тебе, как можно избежать подобных неприят-ностей".

Они направились в дом старого Учителя. Шейх велел при-нести шкатулку с письмами. "Взгляни на эти письма. Все они адресованы мне. Но начинаются они по-разному. В одном письме меня величют "Шейхом Ислама", в другом -"Возвышенным Учителем". Здесь я назван "Мудрецом Двойных Святилищ". Есть и другие обращения.

Ты видишь, что каждый именует меня в соответствии с тем, кем я в его представлении являюсь. Но я не соответствую ни одному из этих обращений. Люди дают другим имена, отражающие их представление о данном человеке. Именно так и поступил этот несчастный на базарной площади. И все же по отношению к нему ты сделал исключение. Почему – раз это общее правило жизни?"

ГДЕ ЗАД, ГДЕ ПЕРЕД?

Некий мудрец прослыл человеком, который утерял способность ясно мыслить, разумно излагать факты и свои соображения.

Власти страны решили испытать его, чтобы установить, не представляет ли он опасности для общественного порядка.

В день испытания он демонстративно проехал мимо зала суда верхом на осле, восседая задом наперед.

Когда ему дали слово, он обратился к судьям:

– Когда вы сейчас меня видели, в какую сторону я смотрел?

– Ты смотрел не в ту сторону.

– Вот вам мой ответ на все ваши вопросы, – улыбнулся суфий, – ибо я смотрел в ту сторону, с моей точки зрения. Это осел смотрел не в ту сторону.

ХИЛАЛИ ИЗ САМАРКАНДА

Хилали в сопровождении пяти своих учеников отправился в долгое путешествие по Средней Азии. Время от времени Хилали менял характер поведения своей группы. Вот несколько примеров.

Когда они достигли Балха и самые знатные люди города вышли встречать Учителя, Хилали сказал Юсуфу Лангу: "Будь ты Учителем". Юсуфа приветствовали, ему оказывали почести. В народе заговорили о чудесах, вызванных одним лишь присут-ствием его в доме, где есть больной. "Это то, что люди считают Путем Дервишей и чем он, как мы знаем, не является", -заметил Хилали.

В Сурхобе путники вступили в город все в одинаковой одежде, с одинаковыми знаками отличия.

– Кто из вас Великий Учитель? – спросил наместник города.

– Это я! – сказал Хилали.

Тотчас же люди отпрянули, восклицая: "Мы узнали его по свету в глазах".

– Вот вам хороший урок, – сказал Хилали своим ученикам.

Когда путники достигли Кандагара, правитель Сардар устроил в их честь прием. Все суфии сели в круг. Хилали заранее распорядился, чтобы с ним обращались как с младшим учеником, а Учителем назначил Джафара Ахунзаде. Но Сардар сказал: "Воистину, этот меньший из братьев излучает внутренний свет, и что бы вы о нем ни говорили, я признаю в нем Кутуб, Магнетический Центр нашего века".

Все приветствовали Хилали, который был вынужден приз-нать, что Сардар, хотя и был правителем, обладал тонким чувством понимания, редко встречающимся среди людей.

БРАНЬ БЕДУИНА

Однажды в оазисе Куфа к Хасану, внуку Мухаммада, подъехал косматый бедуин и начал поносить его и его родителей.

Хасан сказал:

– Бедуин, что случилось? Ты в чем-то нуждаешься?

Но бедуин, не обратив на это внимания, продолжал кричать и ругаться.

Тогда Хасан велел принести денег и подал их бедуину со словами:

– Прости, о бедуин! Это все, что у меня есть при себе, но поверь, если бы у меня было что-нибудь еще, я отдал бы тебе все без остатка.

Услышав эти слова, бедуин утих и затем воскликнул:

– Я свидетельствую, что ты воистину внук Пророка. Ибо я пришел сюда, чтобы удостовериться, отвечают ли друг другу твое происхождение и твой характер.

ПОЧЕМУ ДЕРВИШ ПОСЕТИЛ ЦАРСКИЙ ДВОР

Одно из правил Хадрата ибн аль-Хафифы из Шираза гласило: "Суфий не должен посещать правителей, также не должен выходить из жилища и приветствовать их, если они приходят к нему".

И поэтому двое желавших стать суфиями, пришедшие поклониться Учителю, были крайне удивлены, когда услышали, что аль-Хафифа отправился к султану.

Они изменили свое мнение относительно степени его святости и, отказавшись от намерения встретиться с ним, решили прогуляться по городу.

Они зашли в лавочку, там разразилась ссора, их ложно обвинили в краже и повели на суд к султану.

Доверившись показаниям лавочника, султан повелел казнить их обоих на месте, в назидание другим.

Тогда вмешался ибн аль-Хафифа, все еще находившийся при дворе, и спас их от смерти.

– Вы могли искренне считать себя вправе порицать меня за то, что я нахожусь при дворе султана, – обратился мудрец к этим двоим, – но поймите по крайней мере, что суфий совершает неожиданные поступки по невидимым, но тем не менее доста-точно веским причинам.

ПРИНУЖДЕНИЕ К УЧИТЕЛЬСТВУ

У Бишра, сына Харита, спросили, почему он не учит.

– Я прекратил учить, потому что обнаружил в себе жажду учительства. Если это принуждение прекратится, я стану учить по своей воле.

ВРЕМЯ ДЛЯ ПОУЧЕНИЙ

Мудрец Аскалони редко произносил речи. Но когда это случалось, ученики приходили в восторг от его идей.

– Не могли бы вы учить тогда, когда всем нам удобно собираться? -спросили они. – Дело в том, что многие из нас имеют семьи и не всегда могут присутствовать при ваших настав-лениях.

– Для этого вам придется искать кого-нибудь другого, – ответил он, -ибо я учу только тогда, когда не чувствую в себе тяги к учительству. Но имеются такие, кто может учить, когда есть кому слушать. Это и есть те, кто испытывает побуждение учить и, следовательно, они и должны говорить понятно для слушателей.

ЕСЛИ Я ПОПРОШУ И ОНИ ОТКАЖУТ...

Одного дервиша спросили: "Почему ты ничего не просишь у людей? Попросил хотя бы хлеба!" Дервиш ответил: "Если я попрошу, а они откажут мне, то есть опасность, что они пострадают за это. Ведь известны слова Пророка, что если истинно нуждающийся просит что-то, то отказавшие ему будут чахнуть и хиреть".

КАК ВЫ ДОЛЖНЫ ОБО МНЕ ДУМАТЬ

К Маруфу Керхи пришел ученик и сказал:

– Я говорил о вас с людьми. Иудеи признают вас иудеем, христиане почитают вас как одного из своих святых; мусульмане называют вас величайшим из мусульман.

Маруф ответил:

– Это то, что говорят люди в Багдаде. Когдя я был в Иеруса-лиме, иудеи говорили, что я христианин, мусульмане – что я иудей, а христиане считали меня мусульманином.

– Но кем же тогда нам вас считать?

– Некоторые не понимают меня, но почитают. Другие тоже не понимают меня, и потому поносят. Я пришел, чтобы сказать это. Считайте меня тем, кто сказал это.

КУЛЬТ СВЯТЫХ

Один посетитель спросил суфийского шейха:

– Имеет ли культ святых какую-либо ценность?

Тот без промедления ответил:

– Он абсурден и возбраняется Исламом.

Вопрошающий удалился, полностью удовлетворенный.

Ученик, присутствовавший при этом разговоре, сказал:

– Но ваш ответ коснулся лишь одной стороны вопроса.

Шейх пояснил:

– Человек этот находится на ступени шариата. То, как он задал вопрос, свидетельствовало, что он хотел получить опреде-ленное подтверждение своих взглядов. Поскольку он слышал, что на мое мнение можно положиться, он искал это подтверж-дение у меня. Существует, однако, и другое отношение к святым, не имеющее ничего общего с культом. Посещение их гробниц обладает большой силой, но только для тех, кто способен ощутить это воздействие. Этот человек к последним не принадлежит, поэтому другая сторона вопроса для него не существует.

В прошлом месяце один человек просил подтвердить его мнение, что "исцеления, происходившие после медитаций у святой могилы, случались исключительно благодаря душевному устремлению, а не благодаря святому". Я согласился с ним. Он был не готов к восприятию более сложных представлений, то есть, другими словами, его утверждение может быть частично верно в одних случаях, полностью – в других, и так далее.

Слепцы отличаются тем, что им доступен лишь определенный круг представлений. Святые были людьми. Посещение святой могилы для некоторых сводится к "культу святых", а культ святых – это невежество. Следовательно, культ святых ничего не дает.

Быть может, только один из тысячи при посещении храма осознает сердцем, почему он здесь и какого рода благодать сопутствует такому посещению. Остальные паломники будут мнить себя "благочестивыми", а по их мнению все "благочестивые" делают и чувствуют в точности одно и то же. Разумеется, это не так. Пробовали ли вы когда-нибудь объяснить заблуждающемуся, что его кругозор недостаточно широк? Он даже может выслушать вас. Но чтобы не ущемлять свое самолюбие, он отвергнет суть сказанного вами, если не само сказанное.

МУХАММАД ШАХ, МУРШИД ТУРКЕСТАНА

Мухаммад Шах, муршид (Руководитель) Туркестана, учил в XIX веке, черпая примеры из "сока" (истинное внутреннее содержа-ние) повседневной жизни. Вот одно из характерных описаний его подхода.

Мухаммад Шах отправился на прогулку с учениками своего халка (Круг). Они проходили мимо высокого минарета на берегу реки. "Его построили те, кто упорстует", – сказал он.

Затем он указал ученикам на группу паломников-браминов, направлявшихся к священной реке Джумна. "Это люди, которые упорствуют", – сказал он. На следующий день он взял учеников с собой, чтобы показать караван, только что пересекший пустынные районы Китая. "Это люди, которые упорствуют", – сказал он. Наконец, он послал их в Тибет посмотреть на паломни-ков, которые то и дело ложатся на землю, меряя священный путь своим телом, как аршином. "Это люди, которые упорствуют", – сказал он им по их возвращении.

Спустя несколько месяцев, он послал их понаблюдать за судьями, вершившими судебные дела, за их стараниями, за усилиями свидетелей, домогательствами истцов, борьбой обви-няемых. "Каждый из этих людей в чем-то упорствует, – сказал он, – люди упорствуют во всем и повсюду. Для них ценны плоды этого упорства. Эти плоды они могут пожинать и использовать. С другой стороны, если им случается разочароваться в том, ради чего они упорствуют, они не умеют использовать навыки, приобретаемые в этой упорной борьбе. И в конце концов они приобретают лишь одно – привычку постоянно в чем-то упорствовать".