Текст книги "Коричневый Предел. Там, где зимуют раки"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Соавторы: Татьяна Толстова (Морозова)
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 3

Глядя на мокрое от слёз лицо Софьи, Кира и её названные братья растерянно переглядывались. Ребята не могли понять из-за чего такой переполох. А присутствие в доме отца Лазурия с Валдеком и вовсе сбивало их с толку. Нет, конечно, ребята безумно рады видеть старых знакомых, но что происходит? Когда на улице к ним подлетели парни в чёрных костюмах и жёстким тоном потребовали пройти следом, появилось лёгкое недоумение. А теперь вообще ничего не понятно…

– Как вы могли, как вы могли… – всхлипывала Софья, качая головой.

– Где Вашек? – строго спросил Заххар.

– Нам кто-нибудь попытается объяснить, что тут у вас происходит? – не выдержал Охотник.

– И они ещё делают вид, будто ничего не произошло, – Софья достала платок и вытерла слёзы.

– Мамочка, милая, – нервы у Киры сдали, она не могла смотреть, как плачет приёмная мать. – Да что случилось?

– Вас задержали на окраине города, при этом вы оказали сопротивление, – вздохнув, ответил Захар. – Куда-то торопились?

– Да, торопились, – ровным голосом сказал Тигр, – домой торопились. А тут эти парни навалились, чуть ли не руки давай крутить. Откуда нам было знать, кто это, они не представились. Вот потому и драпанули.

– А на окраине Коптара что забыли? – премьер-министр сменил гнев на милость.

– Там госпиталь для военных, – Охотнику не хотелось раскрывать правду, но иного выхода он не видел. – Мы ходим туда через день и устраиваем благотворительные концерты для раненных. С нами ещё несколько ребят и девчонок: кто поёт, кто стихи декламирует, танцуем, сценки показываем. Нас самих на фронт всё равно не возьмут, это и так понятно, а убегать на войну – глупо и по-детски. Помимо концертов ещё моем полы, санитаркам помогаем. Одним словом – делаем всё, что в наших силах. Сегодня ребят мало пришло, а работы оказалось много, пришлось задержаться дольше обычного. Простите, мы не знали, что вы нас ищете.

Слова Охотника заставили премьер-министра покраснеть. Софья ойкнула и закрыла лицо руками. Отец Лазурий и Валдек шумно выдохнули и переглянулись.

– А вы что подумали? – переводя взгляд с приёмных родителей на гостей, спросил Охотник.

– Но нам-то, почему не рассказали об этом раньше? – голос у Софьи дрожал.

В ответ ребята только плечами пожали.

– Вы бы решили, что мы хвастаемся, цену себе набиваем. Вот, мол, смотрите, какие мы благородные, – после паузы сказала Кира.

Софья подошла к приёмной дочери, обняла за плечи и, прижав к себе, прошептала:

– Какие вы ещё маленькие…

В последнее время, поведение жены премьер-министра заметно изменилось. Если бы Найяр увидела Софью сейчас, то очень удивилась, обнаружив столько кардинальные перемены в её поведении. Твёрдая, уверенная в себе женщина уступила место ранимой и сентиментальной домохозяйке. Заххара такие перемены мало радовали. Он не привык видеть жену плачущей, а теперь чуть что – в слёзы.

– Мне как-то нехорошо, – приложив ладонь к губам, сказала Софья. – Прощу меня извинить, но я вынуждена вас покинуть.

Проводив жену расстроенным взглядом, премьер-министр нахмурился. Эти непонятные признаки дурноты, так же стали частым явлением. Из-за начавшейся войны, он мало уделяет супруге внимания, а с ней явно что-то происходит.

«Завтра же заставлю её пройти обследование», – решил премьер-министр.

– Значит, о Вашеке вы ничего не знает? – поинтересовался у ребят отец Лазурий.

– Нет, – хором ответили те.

– А что с ним? – спросил Кот.

Валдек развёл руками:

– Сбежал.

– Вот дурной, – вырвалось у Охотника.

– Это на него похоже, – согласилась Кира. – Ему всегда неймётся, вечно ищет приключения на свою голову.

– Всё ясно, – Охотник скрестил на груди руки, – Вашек дал дёру, и вы с матерью решили, что мы с ним заодно?

– Но вы отсутствовали более трёх часов, – чуть ли не извиняясь, сказал Заххар.

– Это не повод подозревать нас в глупости…

Ребята понимали, что родители, пусть даже и приёмные, переживают за них, потому что любят. Но доля обиды из-за недоверия всё же возникла.

– Ладно, дети, давайте забудем об этом инциденте, – предложил Захар. – Идите к себе, а нам с отцом Лазурием и Валдеком нужно поговорить.

Ворча что-то себе под нос, ребята вышли из кабинета премьер-министра. Заскочив на кухню и взяв по паре бутербродов, они направились в комнату Киры.

– Мы правильно поступили, что остались дома, а не сбежали неделю назад, как планировали, – шмыгнул носом Кот. – Софья бы с ума сошла.

– А я вам сразу сказала, что затея безумна. Какой от нас толк на фронте? Мы тут больше пользы принесём.

Кира с ногами уселась на кровать и стала с аппетитом уминать бутерброд с вкусно пахнущей колбасой.

– А Вашек дурак, раз не понимает всей ситуации, – сказал Охотник. – Сам толком ничего не умеет, а туда же – воевать. И себя погубит и других подставит.

– Много он о других думает, – фыркнула Кира. – Ему, что на отца, что на деда – наплевать. У него только одно геройство на уме, а реальной опасности не видит.

– Прославиться хочет, – хихикнут Кот.

– Была бы жива Найяр, всего этого не произошло бы, – вздохнул Барс.

Упоминание о Коричневой Леди заставило ребят замолчать. Им сильно не хватало весёлой и задорной подруги. Многое они бы отдали за её возвращение, но Найяр погибла, и ничего изменить нельзя.

Тем временем в кабинете премьер-министра шёл серьёзный разговор о положении дел, и о войне, развязанной магистром Рифальдом.

– Мы несём серьёзные потери не только в живой силе и технике, нашим войскам приходиться отступать, сдавая врагу территорию, – хмурился Захар. – Если так дело пойдёт дальше, то враг вскоре дойдёт до столицы…

– Они настолько сильны? – спросил Валдек.

– Да, особенно маги-инквизиторы. У меня складывается впечатление, что эти ребята никогда не спят и не отдыхают. Их магия бесконечна и на несколько порядков сильнее нашей. Они громят войска Тармана с такой лёгкостью, словно развлекаются.

– Вы не пытались установить причину этого?

Отцу Лазурию не понравилось услышанное. Будучи одним из немногих, кто владел почти Предельной магией, он догадывался, что именно использует Рифальд для получения подобного результата.

– Я сам не маг и мне сложно судить, – развёл руками Заххар. – А наши маги не могут определить происхождение Силы противника.

– Не мудрено, – кивнул отец Лазурий, – на всём Арлиле едва ли сыщется с десяток магов, которые способны распознать источник этой Силы. И если я прав, то шансы на победу у вас не велики.

– Вот как… Поясните, уважаемый отец Лазурий.

– Рифальд использует магию Мёртвых. Все его боевые маги – мертвецы.

– Зомби? – вырвалось у премьер-министра.

– Нет, тут иное. Даже зомби надо периодически кормить живой плотью, тратя на это время. А Рифальд, как я понял, не собирается терять даже секунды. К тому же магия Мертвых получается совсем иным способом, нежели чем зомбирование. Тут используется добровольный уход из жизни потенциального Мёртвого мага. Обряд жестокий и довольно болезненный для умирающего. Почему маги-инквизиторы пошли на это – вот в чём вопрос.

– Вы знаете этот обряд, отец Лазурий?

– Да, но никогда в жизни не предложу его ни одному магу. Брать такой грех на душу я не собираюсь.

– Уж не подумали ли вы, что я попрошу об этом? – нахмурился Заххар.

– Ну что вы, ни в коем случае!

– А что это за обряд? – поинтересовался Валдек.

– Происходит он в четыре этапа. Сперва согласившихся добровольцев неделю поят кровью невинных, чтобы в них накопилась энергия смерти. Затем их раздевают догола и сажают в холодный подвал, без света, еды и питья, где они в одиночестве проводят ещё несколько дней. При этом несчастным запрещено использовать магию. Их разум начинает терять контроль над происходящим. Третьим этапом идут ритуальные пытки, причём добровольцы не скованы цепями, не связаны по рукам и ногам. Так же им запрещено издавать малейшие звуки. Закричавшего убивают тут же. Считается, что такой маг не выдержал испытание и бесполезен. Мало кому удаётся пройти через это. Того, кто всё-таки выдержал неделю боли, готовят к четвёртому этапу: медленной смерти. С него сдирают кожу, выкалывают глаза и зашивают рот. В таком состоянии мага оставляют умирать. После этого тело умершего кладут в специальный гроб, над которым произноситься заклинание магии Мёртвых. По углам гроба кладут землю, взятую с кладбища. И чем старше могилы на том кладбище, тем лучше для заклятья. Кладбищенская землица Силу огромную имеет, особенно для обряда магии Мертвых. И не тело несчастного служит новому Хозяину, а слияние его Силы и Силы смерти. В конечном итоге Рифальд получает колоссальный, нескончаемый источник энергии, который использует по своему усмотрению.

– Но тела могут разложиться? – поморщился премьер-министр.

– Нет, заклинание не позволяет этому произойти. Только Стихия Огня и Земли может справиться с таким источником.

– Значит, у нас одна надежда – император Шамри и его мастера Стихий, – задумчиво произнёс Заххар.

– Да, но в первую очередь необходимо отыскать, где магистр Рифальд держит гробы с телами мёртвых магов, – подытожил отец Лазурий.

«Предоставь это дело мне, – вмешался Грэм. – Теперь я знаю, что именно надо искать».

«Чем быстрее ты их отыщешь, тем лучше».

– Не думал, что магистр увлекается некромантией, – Заххар поморщился. – С ума он, что ли сошёл на старости лет?

– Магия Мёртвых действительно похожа на некромантию, и в какой-то мере ей и является, но не совсем, – взгляд старика стал отрешённым, словно он смотрел куда-то вглубь себя, – Хотя в основе всё-таки лежит принцип взаимодействия противоположностей.

– Как это? – Заххар удивлённо приподнял бровь.

– Попытаюсь объяснить: когда тебе жарко, то ты стараешься найти прохладу, от холода спасаешься теплом. Так?

Премьер-министр и Валдек кивнули.

– Жизнь берёт силу в Смерти, а Смерть – в Жизни. Простой обыватель назовёт это некромантией, но высшие маги видят то незначительное различие, которое и отделяет Магию Мёртвых от какой-либо другой магии. Ко всему прочему маг, прежде чем совершить ритуальное убийство, должен получить добровольное согласие. Это позволяет избежать образования инферно. Добровольное согласие на смерть оберегает мага-исполнителя от отката, от обратной реакции на использование магии Мёртвых.

– Простите, отец Лазурий, но по мне что некромантия, что магия Мёртвых – всё едино, – премьер-министр явно не хотел вдаваться в подробности. – Главное для нас – не как это всё назвать, а как справиться с этим. Армия Рифальда наступает, уничтожая всё на своём пути, не щадя стариков и детей. Мы вынуждены отступать…

– Теперь я ещё больше боюсь за внука, – губы старика дрожали. – Если этот дурачок попадёт в лапы Рифальда, то я даже представить боюсь, чем это может закончиться для мальчишки.

– Вы же сказали, что обряд добровольный, – вырвалось у Заххара.

– На такое ни один здравомыслящий маг не пойдёт, значит, Рифальд нашёл способ воздействовать на их сознание. Так что ему помешает сделать то же самое и с Вашеком, если не приведи Владыка, мальчишка окажется у него?

От слов отца Лазурия веяло страхом за внука. А раз старик боится, то значит, на это есть веские основания.

– Но Рифальд никогда не получит согласие от Вашека, – настаивал Заххар.

– В экстренных ситуациях этот факт можно опустить, Рифальд переживёт откат, у него достаточно сил. А убийство одного или двух человек таким способом не вызовет глобального инферно, – у отца Лазурия затряслись руки.

– Насколько я помню, то в прошлый раз вы отыскали его с помощью амулета, – премьер-министр подал старику бокал с красным вином, чтобы тот немного успокоился.

– Теперь паршивец подготовился к побегу основательно и оставил амулет дома…

– Вот ведь… – Заххару хотелось выругаться. – Сделаем так: вы располагайтесь в своих комнатах. Надеюсь, ещё не забыли, где они находятся? А я заскочу в гости к ребятам из военного ведомства, может, что интересного скажут.

«И заодно договорюсь с доктором на счёт Софьи», – подумал про себя премьер-министр.

* * *

До Арлила оставалось чуть больше суток полёта. Ши'А неторопливо изучала возможные места посадки космолёта. Покинув реальность, подсознание драконы плавными движениями стало неторопливо прощупывать составляющие пси-поля приближающейся планеты. Квертонайская гряда отпала сразу же. Пси-поле высокогорья оказалось пустым и молчаливым. Просмотрев его один раз, Мать драконов решила больше к нему не возвращаться. Зато две других точки заслуживали более подробного изучения.

Ангриарские горы дракона помнила ещё с тех времён, когда посещала их, будучи Владыкой Предела. Где-то там находиться Плачущий камень, один из девяти чекпойнтов, если конечно, время и войны не стёрли его с лица Арлила. Прощупав пси-поле гор и страны, на территории которой они находились, дракона чуть было не захлебнулась в потоке энергии, исходящей оттуда. Вернувшись в оболочку реальности, Ши'А немного отдохнула и вновь направила своё подсознание на изучение пси-поля планеты, направив его к третьей возможной точке посадки.

Что-то холодное и колючие, словно мириады острых тоненьких иголочек проскребло по ней. Дракона дёрнулась и потянулась навстречу к странному ощущению. Соприкоснувшись с ним полностью, Мать драконов протяжно взвыла. Давно, очень давно она не ощущала такого – поток подсознания миллионов разумных, слитых в единое целое. Плотный, колючий, отдающий привкусом металла на зубах – липкий страх смерти. И хуже всего, что он являлся порождением человеческого социума.

Любые другие страхи индивидуальны и меняются очень быстро, не оставляя после себя след. Но только лишь один-единственный страх растёт и преумножается, поглощая вокруг себя пространство – страх смерти. От него веет могильным холодом, запахом бьющегося в агонии раненного зверя, мокрой землёй и гнилыми листьями. Поддавшись ему человек или иное разумное существо, перестаёт адекватно мыслить и логически рассуждать. Индивидуум становиться частью стада, бегущего сломя голову с выпученными глазами, ничего не видящим перед собой и ничего не слышащим. На свете не существует более опасного и непредсказуемого, чем стадо, гонимое вперёд страхом смерти.

Дракона плюнула с досады. Неужели так сложно жить бок о бок не враждуя, не завидуя соседу? Неужели люди так никогда и не научаться уважать ближнего своего? Нет, не любить, хотя бы уважать! За его труд, за то дерево, которое он посадил и вырастил, за нарисованную картину или построенный дворец, за песню, спетую неумелым голосом, но от чистого сердца, за каравай хлеба, испеченный с любовью. Люди!!! Разве, это так сложно для вас – не завидовать и не пакостить, не плевать в душу другому? Не стремиться отобрать у соседа того, чего нет у тебя? Почему людям так сложно не быть тварями?

Владыка, наступят ли такие времена, когда люди, эти малые, но агрессивные и злые дети, поймут простую истину – не завидуй, не говори гадости другому и тебе в ответ никто не плюнет в лицо? Люди, люди…человеки…эх, вы…

«Не живётся им спокойно, опять войну развязали», – зло подумала дракона, стараясь отодвинуться как можно дальше от неприятного ощущения коллективного страха.

На эту территорию Арлила ей нет надобности соваться. Развязали войну, пусть сами и расхлёбывают. Дракона приняла для себя окончательное решение лететь в Ангриарские горы, вернулась в реальность и отдала приказ искину. Меньше всего драконе хотелось столкнуться с агрессивно настроенными, вооружёнными людьми.

Выбор сделан, оставалось только ждать, когда Ангриарские горы примут её корабль в свои объятья. Наблюдая за приближением планеты в иллюминатор, Мать драконов перебирала в памяти картины прошлого. Как долго она не была на Арлиле? Тысячу, а то может и более лет. Интересно, как сильно изменился лик планеты? Ничего, осталось совсем немного, каких-то пятнадцать часов, и можно всё будет увидеть собственными глазами.

Поначалу медленно, нехотя, приближался Арлил, томя дракону ожиданием, а потом словно одумался и кинулся навстречу. Ши'А давно не совершала межпланетных перелётов, и возникшие перегрузки изрядно помучили её. Искин отыскал удобную площадку для посадки – огромную поляну посреди реликтового леса. Корабль плавно коснулся земли, лёгкая дрожь пробежала по корпусу.

– Посадка завершена, – доложил искин.

Ши'А нервно выдохнула – тело ломило, лапы не слушались.

«Стареешь, подруга, стареешь, – усмехнулась Мать драконов, – раньше бы даже внимания не обратила на подобный пустяк».

Глухо рыча и подёргивая хвостом, она покинула корабль. Мягкая трава ласково коснулась её лап. Оглядевшись, дракона с удовольствием втянула носом свежий воздух соснового леса. Внутренний голос предупредил об опасности – за ней наблюдали. Недалеко, буквально в нескольких шагах, слева за деревьями находилось несколько живых существ. Стараясь не делать резких движений, Ши'А обошла корабль, встала с подветренной стороны и замерла. Ловя носом воздух, вслушиваясь в каждый шорох, Мать драконов старалась определить точное количество притаившихся. Острый драконий слух отчётливо различил в шуме ветра шесть учащённых дыханий.

«Всё-таки шестеро, и все напуганы. Что ж, данная ситуация меня устраивает», – хвост драконы чуть дёрнулся.

Наблюдавшие не нападали и не проявляли агрессию. Если бы хотели убить, то давно бы это сделали. А раз так… Мать драконов вышла из-за корабля, красочно выпуская из пасти тоненькую струйку огня.

– Идите сюда, познакомимся! – рыкнула она.

Но на столь щедрое предложение ответа не последовало.

– Я не собираюсь вас жрать, – брезгливо поморщилась Мать драконов, – выходите.

Из-за сосен на поляну вышли шесть егерей. Глядя на их перепуганные лица, Ши'А невольно улыбнулась – она успела отвыкнуть оттого, что её бояться. А егерям было не до веселья – впервые в жизни, они видели настоящего дракона, не нарисованного, не игрушечного. Размеры ящера говорили сами за себя – около пяти метров в высоту и семи в длину, коричневая бронированная чешуя и огромный массивны хвост. Голову змея украшали два витых рога полуметровой длины. Достаточно было один раз посмотреть на дракона, чтобы испытать острое желание дать дёру. Сдерживая в себе предательское чувство страха, егеря оставались на месте.

– Ну, – усмехнулась дракона, – чего молчим?

– А что мы должны сказать? – осмелел один из них.

– Попробуйте для начала поздороваться, вдруг поможет?

– Добрый день, – смельчак слегка склонил голову.

– Добрый, – Мать драконов кивнула в ответ.

Над поляной вновь зависла тишина. Егеря переминались с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.

– Ох уж мне эти люди, – драконий вздох раскатился шумным ветром.

– Кто ты? – губы егеря слегка дрожали.

– Риторический вопрос, – ухмылка проскользнула по драконьей морде. – Неужели и так не понятно?

– Почему не понятно? Всё понятно. Только, как к тебе обращаться?

– Я – Ши'А, Мать драконов.

После её слов, егеря вытянулись по стойке смирно, что те сосны. Кто же из жителей Арлила не слышал легенду о Матери драконов и её заколдованных детях?! И вот сама легенда перед ними во всей своей красе, да к тому же мило ведёт беседу. От такого у кого угодно голова пойдёт кругом. Выйдя из стопора, егеря низко поклонились драконе. Как и все жители Тайнина, они с детства были воспитаны на уважении к драконам, и особенно к Мудрой Ши'А. Император Шамри сумел вложить в сердца своих подданных любовь к древним ящерам. Пожалуй, Тайнин осталась единственной страной, где к драконам относились не как к беспощадным убийцам, а воспринимали их как самую древнюю и мудрую расу.

– Чем можем помочь тебе, Мать драконов? – склонив голову, спросил старший из егерей.

– Что вы знаете о Коричневом Лорде Найяр? – дракона не стала ходить вокруг да около.

– Ты хотела сказать – Коричневая Леди?

– Пусть так, – согласилась Ши'А, – что вы о ней знаете и где можно найти её соратников?

Егеря переглянулись, словно советуясь – говорить или нет? Каждый из них прекрасно знал печальную историю последней встречи Матери драконов и Коричневого Лорда Аркмена. Все знают, как дракона ненавидит из-за него людей и её клятву убить вновь пришедшего Хранителя. После того, как император Шамри дал клятву верности Найяр, Тайнин стала одной из вассальных стран Коричневой Леди, а следовательно, сам император её союзником. Не станут ли они причиной гибели страны, если откроют драконе всю правду? Этот вопрос и останавливал егерей.

– Найяр мой друг, – вздохнула дракона, словно прочла их мысли, – и она в беде.

У егерей, словно камень с души упал.

– Наш император Шамри один из её вассалов, мы сообщим ему о твоём прибытии, – учтиво ответил старший егерь.

– Буду признательна. И чем быстрее я с ним встречусь, тем лучше. Лучше для Найяр…

– У подножья гор наш посёлок. Не гоже Матери драконов оставаться тут, в лесу. Я предлагаю тебе, Мудрая, отправиться с нами и там ожидать ответа из столицы. За корабль не беспокойся, Ангриарские горы – заповедник, и ни одна душа не смеет сунуться сюда. К тому же я распоряжусь выставить возле него охрану.

– Верно говоришь, – согласилась дракона, – только мне через лес не пройти. Ты забирайся ко мне на спину, будешь показывать, куда лететь.

От подобного предложения у старшего егеря перехватило дух! Сама Мать драконов предлагает ему совершить полёт на её спине! Ни одному смертному не была оказана такая честь!

– Если это тебя не затруднит, то я с превеликим удовольствием, – егерь с трудом сдерживал волнение.

Его товарищи с восторгом смотрели на своего командира и по-хорошему завидовали ему. Промчаться в поднебесье на драконе – об этом можно только мечтать! Мать драконов припала к земле, позволяя старшему егерю взобраться к себе на спину, подмигнула остальным и с шумом взмыла ввысь.

* * *

Будильник сделал своё чёрное дело – разбудил меня на работу ровно в шесть утра. Сонная, глядя на мир в полглаза, я выползла на кухню, чтобы поставить чайник. Пока умоюсь, пока суть да дело, глядишь – он и вскипит. Включив свет, я так и замерла с поднятой рукой. За кухонным столом, в профиль, сидела женщина средних лет и задумчиво курила мои сигареты.

– Прикольно, да? – спросила она голосом Анны Ивановны.

– Ик, – только и смогла ответить я.

– Вот и я о том же… Если так дело дальше пойдёт, то как бы не пришлось тебе, Найяр, подгузники мне менять.

– Хотите сказать, что мы перехимичили? – от перспективы нянчить на руках пускающую пузыри Аню, меня передёрнуло.

– Кто его знает… Может Феликс что разумное скажет? Спроси, а?

«Не переживайте вы так, – Меч не стал ждать, когда я его дёрну. – Высшая магия – это вам не „крибли-крабли“, тут случайностей и проколов не бывает. Кровь и слёзы Хранителей смешались, вызвав необходимую реакцию инициации».

– Ну, – помолодевшая Анна Ивановна затушила сигарету, – что он сказал?

– Говорит, что всё путем, что идёт всё по плану. Так что подгузники мне вам менять не придётся, и не надейтесь.

– Хорошо, коли так.

Я с любопытством рассматривала изменившуюся Анну Ивановну – морщинки разгладились, осталось немного в уголках глаз. Волосы приобрели натуральный каштановый цвет, хотя кое-где всё же пробивалась седина. Ну, ничего, я думаю – ещё несколько дней, и от старости следа не останется. Анна Ивановна выглядела лет на сорок пять, не больше.

– Как считаешь: есть смысл сейчас гардеробчик обновить, или подождать несколько дней? – соседка морщась рассматривала старушечий халат.

– Зачем торопиться? Переждём денёк-другой, а там видно будет, – предложила я.

– Давай, так и сделаем. Тем более что послезавтра пенсию получу… Ой!

Анна Ивановна всплеснула руками, а затем прижала ладонь к губам:

– Пенсия… Кто же мне её теперь отдаст?

– А по доверенности? – я поняла, что мы ещё столкнёмся с массой проблем из-за внешности Анны Ивановны.

– Доверенность у нотариуса заверять надо…

– Может позвонить на почту и сказать, что вы заболели, а за пенсией придёт соседка, то есть я?

– Можно попробовать, но не факт что номер пройдёт. Ты на работу-то не опоздаешь?

В данный момент мне меньше всего хотелось идти на работу. Тут такие вещи происходят, а я должна ехать и тратить восемь часов не пойми на что!

«А есть и пить ты хочешь? Тут тебе не Арлил, где раз – и желудок сыт, тут денежку зарабатывать надо, – Феликс не мог не промолчать. – Работа – облагораживает человека. Живо собирайся!»

«Да ты что?! Правда что ли?»

На самом деле, мне так кажется, Меч и сам бы с удовольствием остался рядом с Анной Ивановной, чтобы наблюдать за процессом изменения, но он умеет здраво оценивать ситуацию. На работу идти надо, как ни крути. Скорее всего, внешность соседки меняется не плавно, а скачкообразно, так что до вечера ничего существенного произойти не должно. Скрепя сердце, я быстро собралась и ушла.

День как назло тянулся медленно, словно расплавленная резина по асфальту. Все мысли были только лишь о том, что происходит дома. Неужели всё сдвинулось с мёртвой точки, и мы в скором времени сможем вернуться на Арлил? Если так – то «ура»! В Коричневом мире осталась масса незавершённых дел, и в первую очередь слияние с драконой. Интересно, что там происходит? И ещё один момент – надо выяснить, каким образом открываются Врата между мирами. Не думаю, что Анна Ивановна сама найдёт ответ, придётся искать подсказку.

«А книга на что? – удивлённо спросил Феликс, – Там все ответы».

Точно! Как только закончатся преобразования Анны Ивановны, то сразу же начнём экспериментировать с заклинаниями. В предвкушении скорой развязки, у меня даже в желудке заныло. Как же хочется поскорее вернуться на Арлил! Обнять друзей, вдохнуть полной грудью чистейший воздух Ангриарских гор, повидаться с Кастином и императором Шамри. Да мало ли дел найдётся у Коричневой Леди?

Бесконечный рабочий день подошёл к концу, и я пулей рванула домой. За время моего отсутствия заметных изменений с Анной Ивановной не произошло. Но только на первый взгляд – менялся её характер. Я почувствовала это интуитивно, а её взгляд красноречиво говорил об этом. Если и раньше она была сильной женщиной, то теперь ко всему прочему добавлялась неоспоримая уверенность в собственной правоте.

– Представляешь, сегодня эта нахалка приходила, – фыркнула соседка, как только я переступила порог квартиры.

– Кто?

– Да Степанида, кто же ещё? – Анна Ивановна поморщилась, словно лимон надкусила.

– Чего она хотела? – упоминание о ней заставило меня напрячься.

– Как всегда права качала. Визжала, что мы с тобой две уголовные личности, которые убили её мать.

– Она вас не узнала?

– Нет, конечно, приняла за твою подругу, – Анна Ивановна подошла к зеркалу и стала внимательно себя рассматривать, – Надо же… Родную мать не узнала.

– Так она в милицию опять заявить может.

– Не думаю. После того раза, её вряд ли кто слушать станет. А вот замок в дверях сменить надо. Нечего ей и Ваське сюда ходить.

Василий, сын Анны Ивановны, появлялся в нашей квартире редко, но и он имел собственные ключи. Мужик пренеприятнейший. Степанида, по сравнению с ним – божий одуванчик. Невысокого роста, коренастый, с седой шевелюрой, он разговаривает как озабоченный юнец. Считает, что все женщины на свете только и мечтают о том, чтобы прыгнуть к нему в койку. Особое раздражение у меня вызывает его стремление сунуть свой утиный нос в чужие дела. Когда он появляется у нас в квартире, я закрываюсь в комнате, чтобы его мерзкие ручонки лишний раз не прошлись по моей пятой точке. Одёргивать и говорить что-либо – не имеет смысла, он всё равно не слышит. Человек настолько уверен в собственной неотразимости, что считает все мои слова заигрыванием. Тьфу! Гадкий мужик! Натуральный альфонс – сам на женщину ни копейки не потратит, зато умудряется на халяву поиметь всё. Не понимаю я тех, кто попадает в его сети. А таких не мало, как ни странно.

Вот удивительно – откуда у такой женщины, как Анна Ивановна, такие дети? Растила ведь в любви и нежности, отдавала им всю себя, а взамен получила корыстолюбцев и жутких эгоистов. Жизнь, странная штука…

– Знаешь, Найяр, – Анна Ивановна разогревала нам ужин, – мне кажется, что меняется не только моя внешность, но и память.

– Почему вы так считаете?

– Я никогда не жаловалась на память, могла вспомнить многое, но сейчас некоторые моменты из прошлого стираются. Не помню, как выходила замуж, как рожала детей. Зато более чётко вырисовываются картины детства, связанные с книгой Тайн. Странно, не находишь?

Куда уж страннее… Но на голодный желудок думать сложно. Ужин был готов, и мы с удовольствием принялись уминать жареную картошку с котлетами.

– Что дальше делать будем? – Анна Ивановна подложила мне картошки. – Подождём ещё несколько дней или как?

– Думаю, что стоит пару деньков выждать. Если с вами ничего больше не произойдёт, то примемся за поиски Врат.

– Согласна.

А котлеты у неё знатные! Мягкие, воздушные, сочные, душистые! Так и тают во рту. Я прислушалась к собственному желудку и взяла со сковородки ещё одну.