Текст книги "Пробуждение"

Автор книги: Иар Эльтеррус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– И что нам теперь делать?

– Бунта не предотвратить. Я постараюсь задержать его, стравив разные клики заговорщиков между собой, но обещать ничего не могу. Теперь о том, что я хотел поручить тебе.

– Слушаю, отец. – Лартин подтянулся.

– Ты, помнится, хотел организовать большие учения? – поинтересовался Дарлен.

– Хотел, но ты был против…

– Теперь не против, даже наоборот. Но тут есть одна хитрость. Хочу, чтобы ты провел эти учения не где вздумается, а на землях герцога ло’Этайри, возле Нарита. И чтобы участвовали в них только самые надежные войска. Причину понимаешь?

– Чего же тут непонятного? – хитро усмехнулся принц. – Неподалеку Илайский перешеек, и я, в случае чего, легко перекрою его и не пропущу вражеские войска.

– Верно, – кивнул король. – И постарайся, чтобы твои войска были полностью укомплектованы и готовы к бою еще до марша к перешейку. Однако есть еще кое-что. Третью армию под командованием генерала ло’Кенси необходимо отправить к Мангайну, на южное побережье, пусть патрулируют. Позаботься об этом.

– Ты думаешь, возможно нападение островитян? – нахмурился Лартин. – С чего бы? Они уже лет тридцать нос с Кериона высунуть не решаются…

– Сейчас решатся. Их, независимо друг от друга, уговаривают на это как минимум три группы заговорщиков – все отправили послов на остров. Керионские адмиралы сделали совершенно естественный вывод, что мы ослабли, и решили этим воспользоваться.

– Но генерал ло’Кенси ненадежен! И очень опасен!

– В том-то и дело, – поднял палец король. – В том-то и дело! Когда керионцы нападут, он окажется нейтрализован – нападение врага, в такое время не побунтуешь. Откровенно предать он не осмелится, в его армии хватает честолюбивых офицеров, которые только и ждут ошибки командующего.

– Да, отец… – Принц, словно не веря, посмотрел на него. – Не ждал от тебя такой изворотливости…

– Это хорошо, когда тебя недооценивают, – недобро усмехнулся Дарлен. – Это очень полезно, сын. От тебя не ждут ничего необычного – и проигрывают! Я ненавижу корону, никогда не стремился к ней, но раз вопрос стоит о жизни нашей семьи…

– Ты прав. – В глазах Лартина загорелись гневные огоньки. – Но ты уверен, что может дойти до такого?

– И до худшего дойдет. Ознакомься.

Король толкнул по столу в сторону сына стопку бумаг. Принц некоторое время молча смотрел на него, а затем погрузился в чтение. По мере его Лартину становилось все более не по себе – о многом из прочитанного он вообще не задумывался! Помыслить не мог, что Игмалион семимильными шагами движется к катастрофе. А идиоты, расшатывающие основы страны, явно не понимают, что творят. Власти им хочется! А подумать хоть немного о том, что произойдет вследствие их действий, в голову не приходит? Видимо, нет, как не приходило и ему самому.

Донесения пугали, просто пугали. В двух провинциях ситуация на грани голода. А все почему? Для заговора потребовались деньги, вот заговорщики и обчистили своих крестьян до нитки, не оставив им ничего. Зиму беднягам не пережить, если не помочь им продовольствием. Активизировались дикие зорхайны, по многим дорогам без сильной охраны не пройдет ни один, даже большой, караван. А это означает резкое повышение цен. Студиозусы королевских университетов бузят, не понимая, что их недовольство кто-то подогревает и использует. Десятки клик аристократов тянут одеяло на себя, и каждая считает, что только она имеет право на власть, и добивается ее любыми способами.

Когда принц добрался до информации о сущности Мертвого Герцога, он поежился – да, эти донесения однозначно не лгут, слишком большой ценой они достались. Короткими, сухими строчками на нескольких страницах сообщалось о десятках погибших в попытках узнать что-либо о ло’Верди. Информация, крупинка за крупинкой, копилась годами, пока не удалось отследить превращение герцога. Чудом удалось. Агент отправил ментальное сообщение об увиденном, а затем вынужден был покончить с собой. Принял яд, полностью выжигающий мозг, чтобы не подняли и не допросили – во втором аррале имелись некроманты, хотя законом некромантия запрещена.

На фоне этого даже известие о грязных играх ректора Антрайна показалось несущественным. В общем-то зря прадед запретил Визуальный Конклав. Были бы господа маги на виду, а так затаились и копят злобу. Но что они могут сделать? Почему отец считает их заговор столь опасным? Есть же артефакты, которые легко лишат силы самого опытного магистра! Не раз при их помощи призывали к порядку слишком возомнивших о себе колдунов. Или они нашли способ противодействия? Нет, об этом в донесениях ни слова. Что совсем уж странно, заговор родился в среде стихиалов, а не визуалов. Так стихиалы всегда были недовольны своим подчиненным положением, испокон веков. Это в соседней каверне им удалось взять верх и уничтожить визуалов, в Игмалионе такого не допустят – тот же ректор. Непонятно… Придется еще раз хорошенько обдумать полученную информацию. Видимо, просто не хватает данных, не все он знает.

– Прочел? – поинтересовался король, когда сын отложил последнюю страницу.

– Да, – ответил принц.

– Тяжесть ситуации ясна?

– Более чем. Только вот маги… Почему ты считаешь их заговор наиболее опасным?

– А ты сам подумай хорошенько, – укоризненно посмотрел на него Дарлен. – Чем чревата магическая война? Как считаешь?

– Бр-р-р… – поежился Лартин. – Так вот что ты имел в виду…

– Это только малая часть. Но пока куда опаснее бунт наших родных аристократов и скорое нападение островитян.

– А если стихиалы начнут бузить как раз в разгар событий? Что тогда?

– Ничего веселого, – скривился король. – Очень надеюсь, что этого не произойдет. Но предусмотреть стоит даже такой исход дела. Я подумаю, что мы сможем им противопоставить.

– Знаешь, отец… – Принц покачал головой. – Я все же посоветовал бы сообщить о стихиалах ректору. Ему это совсем не понравится, а мы избавимся хотя бы от одного источника головной боли.

– Возможно, ты и прав. Подожду еще кое-какую информацию, а затем приму решение. Тебе, повторяю, необходимо как можно быстрее выдвигаться на место учений. Я хочу, чтобы Илайский перешеек был перекрыт верными войсками в любом случае! Если его захватит кто-нибудь другой, то страна окажется рассеченной на две части – чем это чревато, ты понимаешь не хуже меня.

– Хорошо, отец. Тогда я пойду, лягу пораньше, чтобы встать с рассветом и сразу заняться подготовкой. К сожалению, войска смогут отправиться только через полторы-две декады. Сам знаешь, сколько всего нужно, чтобы сдвинуть с места такую массу людей…

– Знаю, – кивнул король. – Что ж, сын, иди. Я тебе сегодня многое сказал, надеюсь, ты теперь понимаешь больше. Хочу, чтобы ты не питал иллюзий – нам предстоит очень нелегкое время. Выживем или нет – не имею понятия. Все, что зависит от меня, сделаю. И…

– Что? – насторожился принц.

– Возьми с собой Телию, – попросил Дарлен.

– Зачем?! – изумился Лартин. – Что ей делать в полевом лагере?!

– Не хочу, чтобы девочка оставалась в столице. Слишком опасно.

Принц недовольно скривился. Младшая сестра до смерти надоела ему своими истериками и скандалами, она умела допечь любого. Да еще и помешалась на театре, в последние два года не давая отцу и братьям покоя требованиями позволить ей стать актрисой. Как ни объясняли ей, что не пристало принцессе крови заниматься лицедейством, продолжала стоять на своем.

– Я все понимаю… – вздохнул король. – Но пойми и ты. Случись что, ее в живых не оставят. А если и оставят, то насильно заставят выйти замуж за какого-нибудь подонка, чтобы придать его притязаниям на корону видимость законности. Хочет быть актрисой? Так пусть сама и создает себе передвижной театр! Но при тебе. Там, где ты сможешь за ней присмотреть, особенно во время выступлений.

– Хорошо, отец, – согласился принц. – Хотя Телия мне еще устроит…

– Устроит, – рассмеялся Дарлен. – Неугомонная девчонка! Вся в мать.

И сразу помрачнел, вспомнив, как умерла любимая жена пять лет назад во время эпидемии оспы. Скорее всего, наведенной кем-то из магов – слишком быстро началась и закончилась, но при этом вымерла четверть населения столицы. За каких-то десять дней! Визуалы Антрайна справились, но ох как тяжело им это далось.

Вскоре принц откланялся и вернулся в свои покои, собираясь сразу лечь спать. Однако его расчеты не оправдались – заснул он не скоро. Слишком неожиданные вещи рассказал отец. Мысли не давали его высочеству покоя почти до самого утра, он долго ворочался на кровати и только перед рассветом забылся тяжелым, наполненным кошмарами сном.

Глава 3

Насвистывая незамысловатую мелодию, Кенрик бодро шагал по каменной дороге. Она явно создавалась при помощи магии, уж больно ровная и гладкая. Юноша с любопытством смотрел по сторонам, но ничего интересного не видел – с одной стороны внизу под обрывом волновалось море, а с другой – стеной стоял лес. Правда, это сейчас ему наскучили накатывающие на берег свинцовые волны, а поначалу он как завороженный смотрел на них добрые три часа. В родной каверне морей не было, самым большим водоемом было озеро Ираон, до которого Кенрик в своих странствиях не добрался. Зато Игмалион, наоборот, был со всех сторон окружен морями, являя собой относительно узкую, прихотливо извивающуюся полосу суши. Впрочем, не везде узкую – в некоторых местах ее ширина превышала две тысячи миль.

Кенрик решил не дожидаться каравана и двинулся в путь на следующее утро после прибытия с острова Хорн, ему слишком не терпелось добраться до столицы и узнать, действительно ли там есть Академия Визуальной Магии или это просто слухи. Если слухи, то придется подумать о поступлении в университет. В какой советовал поступать господин допросчик? В Онгерский, кажется. Можно будет последовать совету, все равно в Игмалионе его ничего не держит. Нужно заново строить свою жизнь, на новом месте, а это не так-то просто.

В Лонвайре, куда пришел паром, Кенрик ничего интересного не обнаружил – небольшой торговый поселок, и только. Несколько трактиров, частные дома и бесчисленные склады. В одном из трактиров Кенрик и остановился на ночь. Он довольно долго сидел в общем зале, прежде чем уйти спать – надо было узнать хоть что-то о стране, куда привела его судьба. Да и о дороге стоило порасспросить знающих людей. Однако все, что услышал юноша, походило на глупые сказки. Мол, караван выйдет только через двое суток, так как нужно нанять охрану – в Ойнерской пуще водятся зорхайны. Что за зорхайны – никто толком не объяснял. Нечисть. Какая нечисть? Чем опасна? Бурчат в ответ, что безопасно ходить можно только с большим караваном, не то мало ли…

В конце концов Кенрик плюнул с досады и перестал расспрашивать, решив отправиться в путь с утра – ждать еще два дня он не собирался, тем более что цены в трактире оказались, по его меркам, дикими. Двадцать серебрушек, которые в Игмалионе называли далерами, за ночь и ужин! Это где же такое видано?! Слишком большая роскошь для Кенрика, с его несчастными семнадцатью золотыми в кошельке. В Тории в любом трактире то же самое можно было получить за пять медяков!

Поутру юноша зашел в небольшой поселковый храм Троих и помолился каждому из богов, прося об удаче. И Альтери, повелителю Жизни, и Найтери, повелителю Света, и даже Хальтери, повелителю Мрака. Чем немало удивил местного священнослужителя – обычно люди молились кому-то одному, избирая его своим покровителем. Однако старик, ничего не сказав, благословил Кенрика. После того, как получил пять серебрушек, естественно, что ничуть не удивило юношу, – божьим слугам тоже кушать хочется.

Вспомнив случившееся у выхода на тракт, Кенрик нахмурился. Странное здесь что-то творится. Он подошел к воротам вскоре после их открытия, солнце взошло совсем недавно. Пожилой седоусый стражник в начищенной до блеска бронзовой кирасе проверил подорожную путника, особое внимание уделив разрешению на проживание в королевстве. Затем похмыкал, задумчиво потеребил усы и негромко сказал:

– Не ходили бы вы в одиночку, эллари [15]15
  Эллари– нейтральное обращение к равному по положению.


[Закрыть]. Подождите лучше караван.

– Почему? – с подозрением поинтересовался Кенрик, надеясь, что ему хотя бы сейчас расскажут, что здесь происходит. – Дорога небезопасна?..

– Да в общем-то безопасна, но… – скривился воин. – Все может быть. Лучше не рисковать.

– А если конкретно?

– Да говорят, что стаю зорхайнов видали милях в двухстах отсюда…

– Они кого-то убили? – прищурился юноша. – И кто говорит?

– Вроде нет… – неуверенно ответил стражник. – А говорят… разные люди.

– Да что такое эти ваши зорхайны? – продолжал наседать Кенрик. – Чем они так опасны?

– Кто ж их знает-то?.. – неуверенно пожал плечами седоусый. – Нечисть – она нечисть и есть. Слыхал, что летать умеет да людям глотки рвет, как только завидит. А так оно или нет – не знаю. Сам ни разу не видал.

Нет, ну надо же? Какое вопиющее невежество! Не бывает никакой нечисти! Просто не бывает! Это выдумки малообразованных людей, ничего больше. Юноше очень хотелось высказать все, что он думает по этому поводу, но оскорблять игмалионского стражника он не решился – стражники не отличались терпимостью ни в одной стране. Может и огреть чем-нибудь, а то и арестовать. Но интересно, зачем уговаривать человека ждать караван, основываясь лишь на глупых слухах? И при этом толком не объяснить, какая именно опасность может угрожать путнику на дороге! Видимо, седоусому просто выгодно направлять людей в караван. Вполне возможно, что хозяева каравана делятся со стражей доходом, получаемым от путников.

Пока Кенрик препирался со стражником, к воротам подъехал человек в добротном кожаном плаще с меховой оторочкой. На плаще был вышит какой-то символ. Седоусый тут же подтянулся и бросил юноше:

– Прошу немного подождать, эллари. Я обязан прежде выпустить господина герольда.

Герольда? Кенрик с любопытством уставился на невозмутимого парня, восседающего на… На чем?! Юноша даже головой тряхнул от недоумения. Герольд ехал не на тирсе или ульхасе, а на каком-то подобии огромного кота ростом почти с человека. У животного был очень длинный мускулистый хвост, свернутый в спираль на спине, мощные лапы с устрашающими когтями, впечатляющие зубы и густой мех пятнистого окраса. Заметив любопытство Кенрика, «кот» насмешливо оскалился в его сторону и басовито мяукнул. Впрочем, мяуканьем этот жуткий звук можно было назвать с очень большой натяжкой.

Что-то сказав стражнику, герольд легонько хлопнул животное ладонью по затылку, и «кот» одним прыжком сорвался с места, мгновенно набрал скорость и исчез за поворотом. Кенрик и глазом моргнуть не успел, как на месте животного остались лишь клубы пыли, медленно оседающие на дорогу.

– Вы все же хотите идти один, эллари? – вернул юношу к реальности голос стражника.

– Да! – решительно отрезал он.

– Зря. В Ойнерской пуще еще и прайды карайнов водятся.

– Это что?

– Звери такие, – пояснил седоусый, зачем-то кивнув в сторону дороги, где еще не успела осесть пыль. – Они очень опасны, когда дикие. Охотно закусят человечинкой. На них меньше чем два десятка охотников не ходят…

– Я что, охотиться собрался? – изумился юноша. – Я просто хочу побыстрее добраться до Дарлайна!

– Ну, как хотите, – вздохнул стражник. – Ваша воля. Я предупредил. Распишитесь в дорожном реестре, вон там, в сторожке.

Обрадованный Кенрик быстро расписался и вскоре был выпущен за ворота.

– Не сходите с дороги, эллари, – посоветовал ему в спину стражник. – Да и ночевать лучше в придорожных трактирах, их хватает.

– Благодарю! – бросил через плечо Кенрик.

Он радостно улыбнулся, поплотнее закутался в плащ и, не оглядываясь, двинулся в путь. Идти предстояло больше трех дней, а учитывая необходимость время от времени отдыхать – и все пять. Как ни жаль, на ночь действительно придется останавливаться в трактирах – зима, будь она неладна. Пусть мороз и небольшой, но замерзнуть можно легко. Да еще и снега нет. Хотя это, наверное, к лучшему. Представив, что ему пришлось бы продираться через сугробы, юноша поежился.

Свежий морозный воздух бодрил, одежда была теплой, и Кенрик радовался жизни, с интересом глядя по сторонам. Вот и начался новый этап жизни. Что ждет его впереди? Юноша не знал, но надеялся на лучшее. Ведь даже если в Игмалионе и нет Визуальной Академии, то у него будет возможность поступить в университет, что в родной каверне было практически невозможно. А это шанс, и неплохой. Люди с университетским образованием ценились даже в Торийском царстве и занимали немалые посты на государственной службе.

Кенрик шел до самого полудня, ничуть не устав. За все это время он почти никого не встретил – только однажды мимо проехали три всадника на ульхасах, да еще один обогнал юношу вскоре после того, как он покинул Лонвайр. Видимо, здесь и в самом деле мало кто решается путешествовать в одиночку. Удивительно, ведь Игмалион населен куда плотнее, чем та же Тория. На задворках сознания мелькнула мысль, что это неспроста, и слухи, возможно, в чем-то правдивы, но Кенрик решительно ее отбросил.

Желудок напомнил о себе, и юноша уселся на камень на обочине, раскрыв свой дорожный мешок. Припасов, захваченных еще из Тории, должно было хватить дней на десять. И хорошо, ведь если бы пришлось закупать еду в Лонвайре, то это обошлось бы раза в три-четыре дороже. Интересно, в Дарлайне такие же высокие цены? Скорее всего, нет, это лонвайрские трактирщики пользуются тем, что приобрести провизию путникам больше негде. К тому же там все привозное, вокруг ни ферм, ни даже рыбацких деревень нет. Кенрик отрезал ломоть вяленого мяса и с удовольствием сжевал его с двумя сухарями, запивая водой из фляги.

Он немного посидел, глядя на бьющиеся о берег свинцовые волны, затем со вздохом встал, забросил мешок за спину и снова двинулся в путь. Хотелось бы к ночи дойти до трактира. Нет, конечно, можно переночевать и на обочине или, разведя костер, на какой-нибудь поляне – в прошлом не раз приходилось коротать ночь таким образом. Но не хотелось, холодновато все же. Беранис с деньгами, за ночлег на сеновале много не возьмут, а еда своя есть.

Миля за милей незаметно ложились под ноги, Кенрик шел, что-то насвистывая себе под нос, и фантазировал о будущем. Что только не приходило в голову! Вот он – могучий маг, способный движением пальцем вызвать или утихомирить ураган. Вот он – известный ученый, разгадывающий загадки мироздания. А особенно – главную загадку их мира, загадку каверн. Ведь когда-то, если верить древним легендам, мир был един, не разделен неизвестно чем на области, которые со временем и назвали кавернами.

Кенрик однажды добрался до границы родной каверны и своими глазами видел за ней лес и горы. Однако пройти дальше не смог, уперся в невидимую стену. И никто не мог, хотя самые сильные маги предпринимали множество попыток, ни одна из которых не увенчалась успехом. Способ проникнуть из каверны в каверну имелся один – созданные древними порталы, которые изредка удавалось активировать. Кем были эти древние? Опять же, никто не знал. Не все активированные порталы вели в населенные местности, из пяти торийских только два – в Игмалион и некий Ринстер. Но в последнем пришельцев встречали стрелами, местные не желали ни с кем контактировать. Остальные три портала вели на безлюдный скалистый островок, в густую чащу и в пустыню. Герцог, на чьей территории располагался выходивший в чащу портал, долго пытался хоть как-то освоить ее, но поселенцы очень быстро становились добычей огромных хищных ящеров. После нескольких неудачных попыток он отступился, отдав портал на откуп магам, заплатившим за это немало золота. Те занимались непонятными экспериментами, ничего не сообщая о них живущим неподалеку людям. Да те и сами не стремились лезть в дела «колдунов», слишком их боялись.

Солнце все больше клонилось к западу, и Кенрик понемногу начал беспокоиться. Где же трактир? Ему давно пора показаться! Идти в темноте не хотелось. Что же делать – устраиваться на ночлег? Это ведь сколько времени уйдет, чтобы хвороста на всю ночь набрать. А без костра к утру он просто замерзнет. Юноша ускорил шаг, надеясь вскоре увидеть огни трактира.

Внезапно какой-то звук привлек внимание Кенрика, и он остановился. Очень знакомый звук. Где-то в чаще, на грани слышимости безнадежно, отчаянно плакал маленький ребенок! Уж детский-то плач юноша, нянчивший младших братьев и сестер, ни с чем не мог спутать. Ребенок заблудился? Но где его родители? Неужели кто-то бросил малыша в лесу? Наверное, многие назвали бы Кенрика сумасшедшим, но оставить в лесу плачущего ребенка он не мог и, забыв обо всем, рванул влево от дороги, быстро углубляясь в чащу.

Стволы огромных деревьев мелькали мимо, пару раз юноше даже пришлось перелезать через бурелом. Он петлял, спотыкался, падал, вставал и снова бежал, думая только о том, как побыстрее добраться до несчастного малыша, и не запоминал дорогу – не до того было. Плач постепенно становился громче, однако прошло еще минут двадцать, прежде чем Кенрик выскочил на большую поляну. Младенческое «уа-уа» явно раздавалось отсюда. Но где же младенец?..

Юноша растерянно обвел глазами поляну, но никого на ней не обнаружил. Только у самой кромки леса на траве виднелась какая-то темная масса. Подойдя поближе, он увидел довольно большое мертвое животное, явно из породы кошачьих. Сперва ему показалось, что оно похоже на «кота», на котором ехал герольд, но, присмотревшись, Кенрик увидел различия. Во-первых, оно было совсем черное, а не пятнистое, и шерсть намного гуще. Во-вторых, значительно превосходило того «кота» размерами, лапы были длиннее и толще, морда другой формы, хвост раздвоен, и обе его половинки венчались когтями. Зубы внушали уважение, когти тоже были немаленькие – та еще зверюга, не дайте Трое встретиться с ней на узкой дорожке. И убил ее не менее страшный хищник – об этом ясно говорило разорванное горло.

В этот момент снова раздался младенческий плач. И звук шел прямо из-под мертвого животного! Кенрик ошалело отступил на шаг и помотал головой, однако ничего не изменилось. Это что же получается? Зверюга напала на какого-то человека с ребенком, сожрала его, но ее саму тоже кто-то убил, когда она собралась закусить младенцем? Никакого иного вывода он не мог сделать. Некоторое время Кенрик собирался с духом, затем решительно подошел к зверю, обойдя лужу крови, натекшую из разорванного горла. Присел рядом и сунул руку под тушу. В то же мгновение плач стих, и кто-то пребольно укусил юношу за палец. Он вскрикнул и выдернул руку, на которой, вцепившись зубами, повис черный меховой комочек. Он был совсем маленьким, держался недолго и, сорвавшись, упал на траву. На поляне снова послышался плач.

Не сразу до Кенрика дошло, что звук издает этот самый меховой комочек, елозя растопыренными лапками с крохотными коготками и поднимая мордашку с широко распахнутыми, часто моргающими желтыми глазками. Надо же, совсем как человеческий младенец…

«Котенок», не прекращая хныкать, пополз в сторону Кенрика. Тот зачарованно смотрел на него, не двигаясь с места. Звереныш уткнулся в ногу человека и довольно заурчал, что растрогало юношу, несмотря на боль в укушенном пальце.

– Ну и что мне с тобой делать, чудо? – негромко спросил он, присев на корточки, и потрепал «котенка» по загривку.

– Мр-р-ря-а-а, – отозвался тот, всем своим видом выражая радость.

«Котенок» нежился под рукой Кенрика, даже пару раз лизнул ему пальцы. К нему было приятно прикасаться – нежная шелковистая шерстка вызывала желание гладить ее, не переставая.

– Интересно, что ты за зверь?.. – Юноша растерянно посмотрел на мертвую «кошку». – Это, наверное, твоя мама?

– Мр-р-р… – мурлыкнул «котенок».

Особенно смущали Кенрика два хвоста. Ну зачем, скажите на милость, кошке два хвоста?! Да еще таких длинных, мускулистых, с когтями на кончиках. Впрочем, таковыми они были только у взрослых животных – у «котенка» оба хвостика напоминали толстые, подрагивающие, покрытые черной шерсткой колбаски.

Звереныш, самозабвенно урча и прикрыв глаза, продолжал вылизывать юноше пальцы. Вздохнув, тот понял, что не сможет бросить доверившееся ему существо, особенно такое маленькое, хотя совершенно не представлял, что делать с ним в городе. Может, там есть зверинец, в который можно отдать «котенка»? Это ведь сейчас он маленький, а подрастет – не прокормишь, вон его мамаша какая, ей и целой антилопы не хватит, чтобы пообедать.

Кенрик сунул «котенка» за пазуху, где тот немного пошебуршился и вскоре затих. И только тогда юноша осознал, что сделал то, от чего его предостерегали, – зашел в лес. Однако никакой опасности не было, никто на него не нападал, и он пожал плечами.

Паренек понятия не имел, что в его ситуации сработал старый принцип «дуракам везет» и он чудом остался в живых. Ведь если бы он имел какое-либо отношение к смерти самки карайна, то укус «котенка» оказался бы смертельным. Каким образом даже новорожденные «котята» определяли виновника гибели родителей и выделяли мгновенно убивающий яд, никто не знал, но так случалось всегда. Обычных хищников в лесу тоже хватало, но они не рисковали приблизиться – запах двухвостого карайна вызывал у них панический ужас. А другие карайны никогда не тронули бы малыша или кормящую самку, ее убила стая недавно инициированных зорхайнов, еще ничего не соображающих, сходящих с ума от жажды крови. Их сейчас преследовал самец и примкнувшие к нему три соседа по прайду – жить этим зорхайнам осталось совсем недолго.

Ученые звероводы и держатели питомников королевства полагали, что эти звери разумны, ведь они мстили убийцам даже по прошествии многих лет, порой преследовали охотников в городах. Находили свою жертву, убивали и исчезали, как призраки. Мало кто рисковал охотиться на карайнов, несмотря на огромную ценность незапечатленных котят – за них платили золотом по весу. Нужно было убить и отца и мать, чтобы добыть «котенка», это обычно стоило два десятка человеческих жизней, затем осторожно доставить его в город и там отдать в руки кому-нибудь, не имеющему отношения к смерти родителей. Только такой карайн имел шанс быть запечатленным. Но и это не всегда срабатывало, поэтому двухвостые в личном пользовании были чрезвычайно редки – десятка три на всю страну. Однохвостые выращивались в питомниках, но их общее число не превышало пяти с половиной сотен – карайны плохо размножались в неволе.

Надо было выбираться обратно на дорогу, и Кенрик нерешительно огляделся, пытаясь вспомнить, откуда выбежал на поляну. Но не сумел – лес что слева, что справа выглядел совершенно одинаково. И что теперь делать? Юноша в растерянности потоптался на месте, понимая, что оставаться здесь нельзя – соседство с мертвой «кошкой» ни к чему хорошему не приведет, обязательно найдутся охотники до падали. К тому же быстро сгущались сумерки – еще полчаса, и стемнеет совсем. Вывод из этого следовал только один: нужно искать место для ночлега, разводить костер и укладываться спать, а поутру двигаться дальше. Хотелось надеяться, что огонь отпугнет зверей.

Решив двигаться на север, Кенрик осмотрел несколько ближайших деревьев, нашел, где на них растет мох, и направился в ту сторону. Повезло, что вокруг был не бурелом, а обычный, хоть и очень старый, лес. Поэтому юноша бодро продвигался вперед и примерно через полчаса нашел то, что искал – небольшую уютную полянку, поросшую густой травой. Он быстро насобирал хвороста и при помощи огнива разжег костер – не в первый раз, еще в родной каверне ему часто доводилось ночевать в лесу.

Котенок тихо посапывал за пазухой, и Кенрик решил не беспокоить малыша. Только задумался о том, чем его кормить. Бедняга ведь еще молочный, судя по всему. А откуда в лесу взять молоко? Наверное, придется кормить животное пережеванным хлебом. Насколько юноше было известно, именно так выхаживали младенцев в бедных крестьянских семьях, если у матери не было молока. Но это человеческих младенцев…

– Ну что, парень, как тебя назовем-то? – Кенрик достал из-за пазухи звереныша и осмотрел его. Все верно, не ошибся – явно мужского пола.

Тот на мгновение приоткрыл глаза и жалобно мяукнул. Мол, отстань, не видишь – сплю. Хочешь называть – называй, только не буди. Кенрик рассмеялся и почесал его под шейкой. «Котенок» тут же довольно заурчал и потерся мордочкой о ладонь. В детстве юноша хотел завести кота, но отец кошек на дух не переносил, не позволил. Теперь вот завел, сам того не желая, – и «котик» явно вырастет немаленький. Знать бы еще, что с ним делать…

– Не Мурзиком же тебя называть, чудо… – растерянно проворчал Кенрик. – Впрочем, раз ты черненький, будешь Чернышом.

Новопоименованный Черныш заурчал громче, свернулся в клубочек на руках юноши и удовлетворенно засопел. Кенрик снова рассмеялся и упрятал меховой комочек за пазуху – пусть себе спит. До завтра есть время подумать, чем его кормить. А пока надо самому перекусить. Он подбросил еще дров в костер, сходил за водой к протекавшему неподалеку ручью, и быстро сварил дорожную похлебку. С удовольствием поев, юноша достал из мешка спальное одеяло, завернулся в него и со спокойной совестью уснул. Страха он почему-то не испытывал ни малейшего.

К полудню граф с секретарем добрались до первого придорожного трактира и, после недолгого обсуждения, решили дожидаться Валльхайма в нем. Ронгедормец однозначно не минует этот трактир – последний теплый ночлег на пути из Лонвайра в Дарлайн. Так зачем трястись еще двое суток на холоде? Лучше подождать в тепле, где и мягкая постель есть, и горячие обеды.

Они отслеживали путь чужака по зачарованной в Антрайне подробной карте Ойнерского полуострова – поставленная на ронгедормца магическая метка виднелась на ней небольшим огоньком, точно указывающим, где в данный момент находится объект. Человек, не владеющий визуальной магией, не мог снять ее самостоятельно, а значит, найти его никаких проблем не составляло. Особенно если в твоем распоряжении вся мощь второго аррала.

Вот ло’Тарди и не беспокоился, оставив наблюдение Ниру, а сам занялся своими делами. Юноша вздохнул про себя, но деваться было некуда. Он уселся за угловой столик в трапезной трактира, приказал подать обед, с удовольствием поел и достал из котомки книгу. Изредка баронет бросал взгляд на карту, отмечая, что Валльхайм идет по дороге, и возвращался к чтению.

Подсесть к нему никто не решался, хотя трапезная и была переполнена – слух о том, что этот молодой человек из варла, уже пошел. Нир сам прокололся, расстелив карту прямо на столе – таких не имел никто, кроме оперативников второго аррала, хотя многие купцы руку бы дали на отсечение, чтобы заполучить хотя бы приблизительную ее копию. Однако это было попросту невозможно, магические карты на сторону не продавали, за это можно было и головы лишиться. Мертвый Герцог никому не прощал предательства.