Текст книги "Хилер - добродей (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

В мой котелок прилетела порция информации. Став её переваривать, я почувствовал гордость за своих девчонок.

–

Шедшая за мной Валя успела отскочить и не споткнуться о моё упавшее тело. Соваться за угол под пули она не стала, а швырнула туда, всё-таки пригодившуюся дымовуху, и, не теряя времени, прыгнула в туман. Охранника она обезвредила, кувыркнувшись ему под ноги и открыв под ним и собой широкий Портал. Задерживаться дома Валя не стала, она сразу же вернулась ко мне и, переправив меня на Базу, сказала по Смайлофону очнувшейся от выстрелов и дыма Лике, самой Прыгать в подпространство.

Дома меня подхватила Люда, которая шустро утащила с помощью своих интернов-киборгов моё тело в лазарет. Пять часов потом девушка что-то выковыривала в моём рту, вычищала и зашивала. Медицинская ёмкость, в которую она переправляла окровавленные тампоны и куски моей плоти дважды наполнялась до верху.

Жёны в это время решили, что нужно закончить начатое. Вместо меня внешность поменяла Лика, вместе с Валей они пошли в коттедж. Тревогу охрана поднять не успела, поэтому там их не ждали.

Удивлённые горничные и семья дочери папаши скрылись в Порталах без шума и визга. Жёны, поднявшись затем на третий этаж, распределили последние цели. Заскочив в шикарный кабинет главы, Лика открыла Портал под мажором, а Валя под креслом папаши. Когда люди в поместье на Соколе закончились, девушки оставили в кабинете третьего бамблби, принявшем образ главы, и ушли на Базу.

Горничных жёны уже вернули наружу, а остальные дожидались своей участи в наших казематах.

–

– Смайл, что бамблби сейчас там делает? – спросил я, закончив просмотр того, что пропустил.

– Элементарно! Сидит и дышит.

– А конкретней?

– Естественно он отвечает на телефонные звонки, поддерживает видимость того, что всё в порядке. Всем говорит о том, что до понедельника вся его семья отдыхает и чтобы его не беспокоили.

– Откуда третий бамблби взялся?

– Очевидно, что он уже давно готов был, уже четвёртый даже есть. У меня теперь срок их изготовления четыре дня. Я сейчас начал великолепно изготавливать пятого.

– Что-то я не отслеживал твоё производство. Хорошо, что ты так ускорился.

Насчёт судьбы пленников я решил не спешить. Сейчас я желал лишь их смерти, но это не избавит нас от продолжения вендетты. Требовалось успокоиться и всё взвесить, прежде чем делать ответный ход.

Люда закончила осмотр и, посмотрев мне в глаза, сказала:

– Ну, жить ты будешь. Помолчишь немного, а потом посмотрим. Может быть, даже и язык у тебя восстановит свои функции.

– Что значит – "может быть"?! – задал я вопрос ей по Смайлофону.

– Именно то и значит.

– Смайл, а ты что скажешь?

– Очевидно, что пятьдесят на пятьдесят. Или да, или нет. Но шансы превосходные!

– Ёлки-иголки. Как же я теперь есть то буду?

– Элементарно! Люда тебе в пищевод превосходную трубочку приделала. Через контейнер будешь кормиться.

Ощупав свою грудь, я убедился, что и правда, из неё теперь тянется наружу какая-то пластиковая трубка. Так вот что у меня так болит! Сразу из-за боли во рту я ранее не смог вычленить и это раздражение моих болевых рецепторов.

– Люда, спасибо. Я могу уже идти?

– Категорически нет. Будешь лежать тут минимум пару дней. Под моим наблюдением.

– Вот, ёлки-иголки.

Хилерша насмешливо на меня посмотрела и пошла на выход из лазарета. Едва она открыла дверь, в мою палату заскочили Катя и Валя. Лика же, споткнулась на пороге и начала торопливо надевать халат, под угрожающим взглядом Люды. Рейнджерша и дамагерша уже были в белоснежной экипировке, поэтому их пропустили без проблем.

–

– Вань, тебе надо восстановить баланс. Ты есть хочешь? – спросила у меня наконец-то прорвавшаяся сквозь заградотряд хилерши Лика.

– Пожевал бы.

– С твоими травмами это вряд ли, – раздался от двери голос Люды.

– Точно, поэтому похлебаешь. Я тебе супчика принесла. Борщ!

Лика помахала перед моим лицом контейнером, в котором была какая-то масса свёкольного цвета. Установив контейнер на капельницу, она подключила к нему трубку, ведущую в моё бренное тело.

– Вкусно?

– ?!

Оценив гримасу на моём лице, жена поняла, что сказала что-то не то.

– Извини, не рассчитала. Я сейчас немного посолю, мне тоже показалось, что недосоленное.

Закрыв руками своё, и так сплошь перебинтованное, лицо, чтобы не выдать эмоций, я слушал, как Лике объясняют наши продвинутые лазаретные жительницы механизм моей кормёжки, в котором вкусовые рецепторы напрочь не участвуют.

Спустя десять минут жёны пошли на выход, Лика мне на пороге смущённо улыбнулась, и пообещала, что в следующий раз принесёт пюрешку с котлетой. Тоска на моём лице порядком ускорила её удаление из лазарета.

–

Устав даже мысленно писать по Смайлофону, чтобы общаться с окружающими, я спросил управляющего:

– Кузьма, cделай какой-нибудь звуковой озвучиватель. Чтобы я думал – а рядом озвучивало. Сможешь?

– Отчего ж, вполне.

– Абсолютно верное решение! Только не забывай, что это только на Базе будет работать, – сказал появившийся Смайл.

Протестировав звучание своей синтезированной речи, я начал делать то, что мне было сейчас доступно. Занятия на Интеллект немного скрасили моё одиночество, но тело ужасно затекло и требовало движения. Болевые ощущения я понизил до минимума, поэтому посчитал, что вполне могу хотя бы встать со своей койки.

Это мне без проблем удалось. Сделав пару кругов по лазарету, я позвал Люду и потребовал созвать консилиум на предмет моей пригодности к ограниченному функционированию. К мнению врачей я привык, как минимум, прислушиваться. Хилерша, насколько я знал её характер, самовольство в вопросах медицины категорически не переносила.

Мой бой на эту тему с Людой вышел жаркий. Та меня едва в смирительную рубашку не одела, когда увидела стоящего рядом с кроватью. Спасло только вмешательство Смайла, который пообещал врачу, что будет лично контролировать моё самочувствие. Разрешение на ограниченные тренировки от хилерши, ожесточённо не сдававшей до последнего свои позиции, я, всё-таки, получил.

Победа была одержана, в качестве компенсации я дал Люде разрешение на то, что она установит на моё тело множество датчиков, чтобы отслеживать мою регенерацию. Стану на время подопытной крыской. Тотошкой был, котиком был, вот очередь и до крысы дошла, ёлки-иголки.

–

Суббота

Аккуратно тягая гантели в тренажёрке, я спросил у жёлтого:

– А вот скажи мне, пернатый, отчего это девушек в этот раз тоже не вырубило, когда я отключился?

– Элементарно! Причины были разные. Прошлый раз тебя угостили каким-то нейротоксином, была глубокая потеря сознания. А позавчера ты отключился из-за боли. Болевой порог сразу был превышен на порядок и сработали пробки в твоём организме. Очевидно, что это была природная защита, меня она никак не коснулась, а значит и никак не повлияла на Спутниц.

– Логично.

– Лекарь-пекарь! Странно, что ты рассуждаешь о логике, у вас, мужиков, с этим плохо, – сказала занимающаяся рядом Люда.

– Тебя твой папа что ли в детстве обидел?

– Попридержи язык! Хотя в твоём состоянии это уже не поможет. Папа у меня хороший. Это я тебе озвучила свой профессиональный взгляд со стороны. Как известно, со стороны то виднее.

– Со стороны – руки растут. У некоторых – с нижней стороны, ты вот что сейчас делаешь? Плохой ты профессионал. На этом тренажёре должны развиваться мышцы груди, а у тебя вся нагрузка идёт на спину.

Я встал со своего места и подошёл к хилерше, качающей грудные мышцы. Согнав её с тренажёра, я уселся на нагретое место, взял рукоятку снаряда и тут вспомнил о болтающейся из моей груди трубке. Позвав Катю, я сказал ей выступить для хилерши инструктором. Мне такие упражнения были пока ещё недоступны. Усмехнувшись немного покрасневшей хилерше, я пошёл качать мышцы ног. Там из меня болталась только одна трубка, природная. Она точно болеть не будет, проверено!

–

Воскресенье

Сидя вечером на общем ужине, я заправил в свой контейнер какую-то ерунду, приготовленную Ликой на блендере. Капельницы рядом не было и, чтобы не держать ничего в руках, я попросил Кузьму подержать его в подвешенном состоянии рядом со мной. Контейнер завис возле моего лица, я подключил к нему трубку, ведущую мне в пищевод, открыл вентиль и увидел, что "ерунда" начала стекать внутрь меня. Было очень мерзко это видеть, поэтому контейнер отдрейфовал в сторону уха, скрывшись с моих глаз.

Люда наблюдала за этим сначала с улыбкой, потом с удивлением, потом с задумчивостью. Её всё ещё поражали многие вещи, ставшие для нас уже рутиной.

Дождавшись, пока все насытятся, я с грустью посмотрел на чайник с заваренным китайским чаем и начал распределение Энергии. Уровень я поднял Лике, он выровнялся с нашим и стал девятнадцатым. Энергия 5 961 (-10 800). Очко я вложил жене в Интеллект. Затем поднял Уровень Люде, он у неё стал вторым, Энергия 5 661 (-300). Очко у неё я вложил в Силу.

Хилерша выслушала мой ликбез по поводу Экстрароста и пообещала нам, что шесть раз по два часа в день на занятия сходит. Судя по тому, как она начала что-то записывать в блокноте, который откуда-то достала, у неё возникли мысли о том, как сделать этот процесс более изученным.

Чтобы ей совсем стало хорошо, а также с целью отвлечения внимания увлёкшейся научными исследованиями Люды от моей персоны, я заказал ей мод на пластику, Энергия 5 262 (-400).

Люда начала спрашивать, что это за мод, и как им пользоваться, на что я отфутболил её в сторону Смайла и жён. У Люды с грудью было всё плохо, девушка была классической Д2С. Надеюсь, после модификации, у неё в этом плане всё станет лучше.

– Остановись! Прекращай думать о лишь титьках! Чтобы обезопасить тебя от новых уколов и пуль, я придумал новый гениальный мод. Предлагаю его испытать прежде всего на тебе.

С симбионтом я согласился, Энергия 62 (-5 200).

– Великолепно! Завтра протестируешь, – сказал жёлтый.

– Что хоть будет то?

– Элементарно! Твоя кожа и слизистая станут крайне травмобезопасными. Уколы тебе, помимо твоей воли, уже будет не поставить. Ртом сможешь стекло есть.

И то хлеб. Если внезапно на планете закончатся зерновые, то перейду на кварц!

Катя на этой неделе проводила свои тренировки в тренажёрке в полном объёме, прогресс её Параметров восстановился. Наружу она не ходила, к тренировкам Навыков мы всё ещё её не допускали, хотя жена очень нас уговаривала.

Прогресс у Люды был почти таким же, как у дамагерши. Параметры подросли аналогично, объём тренировок у девушек выровнялся. Но почему такой маленький прирост Навыка у хилерши?

Глава 3. Патриарх

2 – 8 июня 2014

Понедельник

Я стоял перед прозрачной стеной нашей тюрьмы и смотрел на спящих зэков. Тела людей парили над полом, а управляющий поддерживал в помещении оптимальный микроклимат.

– Кузьма, сколько ты их в таком состоянии сможешь поддерживать?

– Думаю долго, десяток, может быть сотню лет.

– Ты их хоть переворачиваешь, чтобы кровоток не нарушался?

– Всё продумано, не волнуйся. Никаких пролежней, никакой стагнации мускулатуры не будет. С психикой только не ясно, они по идее спят, но я не знаю, как влияет на человеческое сознание столь долгий сон.

– Наверное никак.

– А вот Смайл не уверен.

– Ёлки-иголки, я теперь тоже.

В общей камере левитировало одиннадцать человек. Пять охранников турков, папаша с сыном и дочерью, его зять и двое подростков, внуков, возрастом восемь и десять лет. Возле этой группы похрапывала четвёрка тех, кто должен был меня доставить из коттеджа Виталия, но так и не доехали до Сокола.

Рядом с этой комнатой были ещё два подобных помещения. В одном было трое моих похитителей службистов, секретарь и начальник отдела В, которого сейчас заменял снаружи бамблби. Бориса Лика уже вернула наружу. Во второй комнате дрейфовало два тела, принадлежащих владельцам бизнеса по вторцветмету. Работа Смайла по переоформлению бизнеса одного из них уже завершилась, а по второму была в самом разгаре.

Со службистами и горе – бизнесменами мне всё было понятно, как и с охранниками по Соколу. После "похорон" бамблби, имитирующего Виталия, первых и вторых я ликвидирую. А вот что делать с папашей и его семьёй, я так и не решил.

Эмоции мои за прошедшие три дня с момента пленения Лики и моего ранения поутихли. Допросы Сканов показали, что диаспора у папаши была не столь большая, как криминальное объединение Алмаста, но это была тоже не одна сотня человек, разбросанных по всему миру. Сам он занимался делами в РФ, подчинялся своему отцу, живущему в Турции. Звали этого главного банкира Хикмет, что означало, в переводе с турецкого «мудрый». Этот уже порядком старенький дедушка цепко держал бразды правления и рулил созданным им самим финансовым монстром с берега Эгейского моря.

Лика предложила попробовать с ним договориться. Если дед пойдёт на войну, значит мы всю их группировку начнём вырезать, в противном случае пострадает лишь минимум. Так просто прощать мажору и его семье я был не намерен, за всё нужно платить, вот и заплатят.

– Прежде чем договариваться, думаю, нам придётся показать силу, на востоке по-другому не понимают, – предположил я.

– Точно. Прежде всего, я с Валей схожу в Турцию, чтобы Осканить Хикмета, – начала проработку ближайших действий аналитик.

–

Вторник

Скан Хикмета вчера жёны сделали, а также поставили Маячки в его доме, поэтому всей полнотой информации мы теперь обладали. Дед оказался не маньяком, методов второго сына, который заказал нас, он не одобрял и вообще не испытывал к нему трепетных чувств, считая его подонком. Но сын – есть сын, родная кровь, к тому же внуки, правнуки. Его бы никто там не понял, решив он всё спустить на тормозах. То, как он, возможно, станет вести себя на переговорах, мы смоделировали на основе реакций его Скана и выбрали наиболее приемлемый для нас вариант.

Прежде всего, нужно было доставить деда к нам. Разговаривать он должен был именно со мной, а не с женами. Феминизм в восточной среде не приветствовался, переговоры бы сорвались ещё не начавшись. Но мой рот так и был замотан бинтами, поэтому разговаривать я мог только на Базе. Это была первая причина для того, чтобы Хикмета доставить сюда.

Вторая была в том, что совсем без крови, как я и предполагал, нам не обойтись. Как мы не пытались уговорить Скан, прогноз дальнейших действий Хикмета после мирных переговоров был для нас не утешительный. А вот после кровавой демонстрации наших возможностей и намерений, всё было не так печально. Вероятность того, что всё закончится без массовой резни, в этом случае составляла уже семьдесят процентов.

Определив последовательность своих действий и продумав всю механику, я дал отмашку жёнам. Вале сейчас нужно было посетить Нью-Йорк, чтобы поставить Камеры на живущем там втором сыне Хикмета, а Лика должна была навестить Пекин, где проживала его дочь, управляя делами диаспоры в Поднебесной и по всей Азии.

Тренируясь, я смотрел на процесс осуществления подготовки перед основной операцией. Через два часа ближайшие родичи Хикмета обзавелись на своих лбах Маячками, и настало время кульминации. Жёны Прыгнули в Турцию и спустя полчаса выхватили Хикмета из его особняка возле Мармариса к нам на Базу.

–

Пройдя в пустую комнату с колоритным финансистом, я сформировал из ничего шикарное кресло напротив табуретки, на которой сидел он, полностью обездвиженный.

Патриарх удивлённо смотрел на моё перебинтованное лицо.

– Привет Хикмет, – поздоровался я по-турецки, так и не открыв рот.

– Ты кто? Где я? Ты меня похитил, выкуп хочешь?

– Помолчи, – я дал указание Кузьме и Хикмет поперхнулся, так как его челюсть заблокировалась.

– Сначала посмотрим небольшое кино, думаю, что тебе будет любопытно.

На появившемся экране начался показ наших злоключений на Севане.

– Ты узнал своего внука? Это тот, кому я обе руки сломал, – спросил я. Хикмет кивнул согласно головой. – Смотрим дальше.

Пошла демонстрация разговора мажора с папашей, потом переговоров отца о нашем похищении с фсбшниками и чоповцами. Затем я показал короткометражки, в которых мажор хвастался перед своими лизоблюдами о том, что он с нами сделает, а его папаша даёт ЦУ своим миньонам о том, как проконтролировать своё чадо, а потом скрыть все следы. Всё это мы извлекли из памяти заключённых.

– Затравку сюжета ты теперь знаешь, – сказал я, когда видео закончилось.

– Они ни в чем не виноваты, это просто гормоны внука и любовь моего сына, его отца. Тебе бы ничего не грозило, попугали бы и отпустили. Даже денег бы дали.

Если до этого я и испытывал к патриарху какие-то положительные чувства, даже жалел его немного, то теперь вся эта мимишность у меня пропала напрочь. Денег он бы нам дал, меценат чёртов.

– Не свисти дед, мы – не первые и не десятые в таких развлечениях, сам знаешь, тебе докладывали. Кладбище у твоих потомков уже приличное, могу рассказать.

Это я тоже знал после допроса Сканов. Хикмет не смог выдержать мой взгляд, хмуро начал рассматривать свои ноги и резко спросил:

– Что ты хочешь?

– Погоди, кина больше не будет, я тебе продемонстрирую кое-что поувлекательнее.

В комнату медленно влетели четверо взрослых жителей коттеджа на Соколе. Их тела стояли вертикально, руки и ноги расставлены в стороны. Кузьма пробудил их, поэтому все четверо испуганно заморгали глазами. Говорить им было нельзя, но у мажора пошла изо рта пена, он явно бесился от всей этой вакханалии.

Когда четверка замерла напротив их патриарха, я встал из кресла, прошёл к мажору за спину и перерезал ему горло. Висящее тело немного подрыгалось, пена окрасилась красным цветом, спустя минуты глаза мажора потухли.

– Стой, не надо больше, – сказал Хикмет.

Я отрицательно покачал ему головой и подошёл к зятю. Этот человек был тем, кто лично заказывал нас чоповцам. Я сделал себе пометку в мозгу, чтобы не забыть попозже разобраться с теми людоловами, нечего таким топтать планету.

Зятю я воткнул стилет в печень. Рот ему я разблокировал, поэтому его визг меня слегка оглушил. Подождав минуту, я перерезал его жирное горло. Следующей жертвой стала дочь. Особых претензий у меня к ней не было, в делах отца и мужа она не участвовала, вела праздный образ жизни, воспитывала детей. Но коль уж демонстрировать беспринципность перед Хикмет, то по полной, иначе не поймёт. На Востоке люди упёртые, пока их лицом в дерьмо не ткнёшь, будут думать, что ты слаб.

Дочь я мучить не стал, воткнул ей стилет в сердце и дождался, пока её глаза остекленеют. Последним был московский папаша, сын Хикмета. Я посмотрел на старика, тот яростно сверкал глазами и, судя по всему, уже строил планы как меня покарать. Хмыкнув, я вспорол его сыну живот, а потом наступил на вывалившуюся требуху. Тонкий визг сверлом ввинтился в мой мозг, и я понизил чувствительность слуховых рецепторов.

Когда стало потише, я посмотрел на нашего заказчика и увидел, что тот всё не умирает. Достав из Инвентаря топор, я с размаху рубанул его по шее. Фонтан крови брызнул на стены, и интерьер комнаты для переговоров стал окончательно напоминать скотобойню.

Повернувшись, я прошёл к своему креслу, а когда сел, рядом со мной появился стеклянный столик. Головы всех четверых казнённых отделились от тел и расположились на прозрачной столешнице рядком, смотря мёртвыми глазами на патриарха.

Я положил руку на тыкву мажора и стал пальцами отстукивать по его маковке, смотря на Хикмета. Старик был плох, он посерел, местами позеленел. На его виске сильно пульсировала синяя вена.

– Вот теперь давай поговорим, – сказал я, убедившись, что он дозрел.

– Ты покойник! Тебе нигде не скрыться, мои люди всех вас найдут, и ты будешь молить бога о своей быстрой смерти.

– Смотри на экран, мститель.

На экране появились окна, транслирующие изображением с Камер на головах родственников Хикмета в Америке и Китае. Каждое окошко было подписано, изображение и звук шли в реальном времени. Рядом с окнами была карта планеты, на которой огоньками светилось текущее месторасположение этих людей.

– Мне ничего не стоит сделать с ними тоже, что я сделал сейчас с твоими потомками из Москвы. Это не мне надо опасаться, я и скрываться не стану. Это тебе и им надо бояться, потому что вы все в моей власти. И только от тебя сейчас зависит, что будет с твоими родными сегодня. Кстати, чтобы ты ни думал, что я маньяк, вот тебе презент.

На ещё одном экране появилось изображение спящих на Базе подростков из коттеджа на Соколе. Увидев своих правнуков, дед скривился:

– Где они? Ты их будешь держать заложниками?

– Нет, мне они совсем тут не нужны. Верну их тебе, если мы договоримся, а если не договоримся, то всё равно сохраню детям жизнь, но она вряд ли им понравится.

– Чего ты хочешь? Денег? Сколько?

Я хищно улыбнулся деду. Денег мы с него возьмём, это не обсуждается, но это не главное. Лика и Катя предложили не размениваться на дензнаки, и я с ними был согласен полностью, поэтому озвучил наши условия:

– Я хочу, прежде всего, мира, но и от компенсации не откажусь. Первое – твой клан забывает обо мне и моих людях. Второе – все твои активы в РФ переходят ко мне.

Хикмет стал пристально смотреть на меня. Подумав пару минут, он сказал:

– Я не могу отвечать за всех своих людей. Кто-то захочет выделится.

– Твои проблемы. Что тебя ждёт, если у меня будут проблемы, ты, думаю, догадываешься. У меня есть опыт решения таких проблем, может быть, ты слышал об Алмасте?

– Так это было твоих рук дело?!

Я кивнул согласно головой и категорично потребовал:

– Ты занимаешь высокое положение, тебя послушают. Убеди своих меня не трогать, не хочу крови.

Вслед за этим я щёлкнул пальцами, и тела с головами начали развеиваться пеплом. Когда, спустя минуту, комната стала белоснежна и чиста, я спросил:

– Мы договорились?

– Будь ты проклят. Я не хочу смерти своим потомкам, я сделаю, как ты сказал.

– Вот и чудесно. Помни, что я за всеми вами постоянно смотрю, – я кивнул на экран с видеоокнами на стене. По моему указанию, в комнату прилетели спящие подростки. – Я тебя с ними сейчас верну к тебе домой. Рассказывать кому-нибудь о том, что ты тут видел или нет – сам решай, мне всё равно. Мне главное, чтобы наш с тобой договор соблюдался. Нарушишь – пеняй на себя, пострадают очень многие, тебя же я оставлю живым, чтобы ты лично увидел, к чему привели твои поступки. Если захочешь со мной встретиться, постучи себя три раза по лбу кулаком, я приду. Но надеюсь, этого не будет, достали меня ваши рожи. Если вызовешь меня по пустякам – тоже накажу.

– Как мне передавать активы?

Были у меня мысли, как закрепить нагнетание жути на этого старика. Любить он нас ни при каких условиях не стал бы, а вот чтобы боялся до усрачки – было необходимо. Только так с такими нужно работать, иначе сожрут. В ближайшем будущем для деда у меня был подготовлен ещё один сюрприз, надеюсь, что сердце старика его выдержит. Рассказывать заранее я ничего не стал, обозначил только:

– К тебе придет мой человек. Ты его узнаешь, не сомневайся. Пока начинай сворачивать свои дела, выводи своих людей. Мне твои миньоны в РФ совсем не нужны.

–

В зале меня ждали девушки. Была тут и Люда, которая единственная из них стояла с круглыми глазами. Я попросил жён её привести, чтобы начать вводить хилершу в курс наших дел полностью.

– Что-то я не поняла, ты сейчас действительно убил людей? – спросила Люда.

– Да Люда, вот лично этими руками.

– Зачем?! Что за средневековье!

– Пойдём ко мне в кабинет, поговорим, – потребовал я у хилерши.

Когда мы добрались до него, я посмотрел на мрачную Люду.

– Лови инфопакет по тем персонажам, которых я сегодня упокоил.

Глаза девушки затуманились, информацию она переваривала минут десять. Когда Люда вернулась из глубин своего сознания, я отправил её туда обратно, загрузив второй инфопакет о том, как мы моделировали дальнейшее поведение той диаспоры.

Повторно вынырнув, Люда спросила:

– Лекарь-пекарь! Почему вы в спецслужбы не обратились? В прокуратуру, в милицию?

Хмыкнув, я в третий раз отправил девушку разбираться с информацией о наших взаимоотношениях и с ФСБ, и со следаками в Челябинске. Придя в себя, хилерша сразу подняла руки:

– Достаточно. Диагноз понятен. Не хочу больше ничего знать о таких гнойниках. Лечите так, как считаете нужным, я ни во что не вмешиваюсь.

Вот это было уже лучше. Я криво улыбнулся хилерше, которая встала и пошла на выход из кабинета.

– Люда, стой, один вопрос, – тормознул я её, решив разобраться с тем, что меня вторую неделю беспокоило.

– Какой?

– Почему у тебя такой низкий прогресс Навыков?

– Теоретические знания, которые я осваиваю – это далеко не всё, что подразумевается под такой прокачкой. Нужна практика, много практики. А где я её делать осуществлять? У тебя в магазине случайно не завалялись пациенты с огнестрельными ранениями?

Издёвка в голосе хилерши мне даже понравилась, потому что я знал, что ей ответить:

– Есть такие! У нас Кузьма тот ещё кукольный мастер. Сама же видела его произведения.

– Ты прежде, чем говорить, думай. Я с ним давно уже поговорила на эту тему. Его киборги на Базе – это имитация жизни, они, по сути, мёртвые. А тех, кого вы наружу отправляете – это вообще полумеханизмы. И как мне лечить мёртвую плоть или полутрактор?

Что ж, есть у нас и другой магазин, там точно все живые.

– Пойдём, покажу тебе кое-что.

Встав, я обошёл замершую девушку и двинулся в сторону тюремных камер. Хилерша, не подозревая, куда мы идём, пошла за мной с ехидной улыбкой.

–

– Лови ещё один инфопакет, об вон том субъекте, – сказал я, указав Люде на спящего человека, бизнес по скупке металлолома которого мы сейчас переписывали. Этот жирдяй был в нашей "коллекции" самым одиозным. Именно с него я решил предложить Люде начать углубленную прокачку её Навыков, он должен был стать пионером.

Одиозным его делало его хобби. Он очень любил молоденьких девушек, но не обладал достаточной харизмой, чтобы они отвечали ему взаимностью. Да если бы и отвечали, то его сексуальные утехи были очень травматичными, и его жертвы быстро выходили из строя. Выход он нашёл лет пять назад, когда стал делать своих жертв наркоманками.

Поначалу он привлекал девушек своими дорогими подарками и ресторанами, а потом, когда глупенькие нимфетки уже к нему привыкали, месяц держал их на героине, пока жертва не становилась абсолютно зависимой. Таких он вывозил в Азию, где тешился с ними полгода, а потом убивал.

Хилерша, изучив переданную мною информацию, чуть не заплакала, глаза у неё налились слезами, шмыгнув носом, она с ненавистью посмотрела на пионера.

– Люда, ты сейчас что конкретно изучаешь?

– Огнестрельные ранения в конечности.

Когда я дал указания Кузьме, одиозный пионер полетел из камеры.

– Пошли к тебе, – сказал я и, взяв за руку непонимающе смотрящую на меня хилершу, двинулся в её лабораторию, сопровождаемый сзади дрейфующим пациентом.

Когда наша троица пришла в отделанное кафелем прохладное помещение для проведения операций, спящее тело вертикально распласталось на стене, приняв форму буквы Х. Я вытащил из Инвентаря дробовик и выстрелил пионеру в левую руку. Дробь разворотила человеку бицепс, жирдяй очнулся и тоненько завопил.

– Вот тебе пациент, можешь оказывать ему первую помощь, – сказал я, приказав Кузьме заблокировать ему рот.

– Лекарь-пекарь! Я планировала начать практику с ног.

– Да не вопрос.

Мой второй выстрел едва не оторвал пионеру левую ногу.

– С правой ноги, и выше колена, – "очень" вовремя уточнила Люда.

– Тебе, ёлки-иголки, не угодишь!

Третий выстрел попал туда, куда указала хилерша. Кровь из предыдущих ран остановилась, Кузьма начал оперативно исправлять не в то место нанесённые мною повреждения. Я посмотрел на Люду и дал инструкции о дальнейшем:

– С Кузьмой сама решай, куда и как его сейчас класть или ложить.

– Не учи, грамотей! Этой информацией я и сама владею.

Потерявшее сознание тело полетело на стоящий посередине комнаты стол и заняло на нём горизонтальное положение. Вошедшие в комнату киборги-интерны начали деловито готовиться к операции.

– Попрошу освободить помещение операционной! – дала мне указание Люда, надевая повязку на лицо. – Когда снова понадобишься – позову.

Врач в своём репертуаре. Не став бычиться, я пошёл к себе, а хилерша, проводив меня холодным взглядом, начала мыть руки.

–

Среда

На завтраке я спросил у рейнджерши, когда она планирует устраивать трагическую смерть бамблби – чекиста. Та сказала, что на следующей неделе, а вот о способе как это сделать ещё не решила.

– Валь, отправь бамблби на больничный. Пусть сломает себе ногу, можно обе. Чтобы пропал со службы до следующей недели, – дал я указание рейнджерше.

– Принято. Можно вообще его в кому отправить. Потом будет легче сымитировать смерть.

– Это совершенно неприемлемо! Не надо никакой комы! Испортите мне механизмус, – заявил жёлтый.

– Твою дивизию! Какие мы нежные! Ну и не надо, сами потом выкручивайтесь, – ответила Валя.

С недовольным видом она отправилась в тир. Что-то она какую-то ненависть к службистам питает, это из-за её профессиональной зависти что ли?

– Ты чего так всё в штыки воспринимаешь? – спросил я Валю, зайдя к ней в тир.

– Достало уже всё. У нас в органах служат в основном нормальные, порядочные люди. Но почему нам так не везёт и нам всякая гниль встречается?

– Судьба наверное. Что-то к нам неприятности притягиваются, а нормальные люди обходят нас стороной.

– Карма что ли? Ты случаем никакого колдуна не трогал?

Поймав подходящий момент, я начал разыгрывать жену:

– Да вроде бы нет. Хотя погоди... Был у меня случай один. Помню, в детском саду отобрал я у паренька одного машинку, так его мама потом шептала что-то, глядя на меня.

Валя хмыкнула, недоверчиво на меня посмотрела и вновь прицелилась из своего ружья в мишень. Неплохо бы и мне снять упаковку с Навыков по стрельбе. Поэтому я к ней присоединился.

Через полчаса стрелять мне надоело. Никакого драйва, один грохот. Посмотрев на рейнджершу, я увидел, что вот ей-то стрелять как раз нравится. Мне же понравилась поза, в которой она это делает. Девушка легла грудью на стойку перед ней, попка у неё была оттопыренная, ноги расставлены. При выстрелах грудь девушки чуть колыхалась, на её губах появлялась хищная улыбка. Я подошёл к рейнджерше со спины и положил свои руки на её бёдра.

– Отбой! Вань, уйди, мешаешь.

– Ты давай тренируйся. Стрелок должен суметь попасть в цель в любой ситуации.

Тренировка со стонами и непроизвольными выстрелами понравилась нам обоим. Не знаю, сколько раз попала в мишень Валя, сам я отстрелялся в самое яблочко.

–

Четверг

С моим лицом нельзя было появляться снаружи. Бинты мне должны были снять только в воскресенье, поэтому, чтобы ненароком не испугать народ, за танитами отправилась Валя и Лика. К вечеру их разведрейд принёс нам данные о восьми танитах в Мужах, Аксарке, Муравленко и Ханымейе, а двух танитов жёнам удалось прихлопнуть сразу же, Энергия 4 073 (+4 011).