Текст книги "Хилер - добродей (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Из-под моих ног начал подниматься белый туман. Набирая мощность, он стал быстро подниматься по моим ногам и через полминуты я уже совершенно не видел пола. Ещё через минуту, туман скрыл и стены, и воду, мы оказались в белёсой мгле. Вокруг меня и матраца с Ликой тумана не было, об этом я особо попросил Кузьму, нас окружила невидимая сфера.

– Вань, что тут происходит?

– Авария на теплотрассе, Смайл уже устраняет, – пошутил я.

Продолжив идти к воде и толкая матрац, спустя десять минут, неожиданно для Лики, сквозь клубы тумана проявилась красивая белая лошадь, которая паслась на белоснежном кафеле.

– Глянь – лошадка! – воскликнула Лика, – Что это она там ест?

– Кафель. Смайлу, наверное, помогает с демонтажём, – ответил я и далее произнёс заготовленную реплику. – Лика, а вот интересно, если лошадь ляжет спать, то она захлебнётся в тумане?

Пока я задавал этот фундаментальный вопрос из своего сценария, лошадь скрыли клубы тумана.

– Вань, ты меня пугаешь. Дай-ка я тебе лоб потрогаю, у тебя, наверное, точно температура.

Никак не отреагировав на заботу жены, я молча продолжил медленно идти вперед. Измененный мною бассейн теперь существенно отодвинул воду от входной двери. Помимо этого обмеления, я убрал бортики и изменил наклон пола, он теперь резко пошёл вниз, имитируя крутой берег.

Спускаясь с кромке воды, я толкал перед собой плот с так и не дождавшейся моего ответа Ликой. До воды было уже не далеко, это я отслеживал по Интерфейсу, поэтому не удивился, когда мои босые ноги начали шлёпать по мокрому кафелю.

Дно бассейна стремительно опускалось, скоро вода уже была мне по колено. Матрац с лежавшей и притихшей Ликой плавно коснулся воды, издав при этом едва слышный всплеск. Водоплавающий матрац у аналитика был аккурат по её росту.

Жена на нём не лежала, а под углом двадцать градусов сидела, глаза её смотрели почти вверх, что позволяло ей насладиться ночным небом с ощутимо различимыми созвездиями Северного полушария, которые я смоделировал с видов по Камерам, расставленным снаружи.

Для нас двоих этот плот был маловат, поэтому я увеличил его длину ещё на полтора метра, после чего, посмотрев на аналитика и подмигнув ей, попросил жену раздвинуть ноги.

– Так и знала, что этим всё закончится. Затащил меня в какое-то болото и сейчас, как лягушку какую-то, решил оприходовать!

– Нет, будет кое-что поинтереснее. Ноги расставь, не боись, недотрога.

Лика, смущённо улыбнувшись, согнула ноги в коленях и расставила их пошире. Я аккуратно заполз на матрац. Сразу же перевернувшись на спину и пододвинувшись к жене, я расположился лёжа между её ног, положив голову ей на живот. Мои глаза теперь тоже смотрели на звёзды. Длину плота я не рассчитал, её оказалось маловато, поэтому ступни у меня бултыхались за кормой.

Оттолкнувшись ногами от скрытого туманом бортика, который мне пришлось для этого материализовать, я отчалил от берега. Наш матрац начал, набирая скорость, рассекать туман над бассейном. Кузьма воспроизвёл плеск речных волн, какие-то уханья сов и шум ветра в камышовых зарослях, якобы растущих по сторонам.

Неожиданно для жены справа мы проплыли мимо показавшегося из тумана силуэт слона. Он показался всего на секунду и пропал.

– Ты это видел? – спросила Лика.

– Тебе показалось.

– Ничего не показалось. Вань, ты куда меня повёз? В зоопарк? Лошадь плюс слон.

– Отгадай.

Аналитик не успела ответить, из тумана над нами, с громким мявканьем, пронеслась летучая мышь. Она пролетела почти над нашими лицами и опять скрылась в тумане.

– Вань, а почему она мявкала?

– Плохо дрессируешь своего питомца.

– Так это Пиратик был?!

– Сейчас ещё раз пролетит, следи внимательно.

На этот раз, машущий при помощи Кузьмы большими кожаными крыльями Пират, показавшись из тумана, даже немного завис рядом с плывущим по течению матрацем. На его морде отчётливо было видно, что он недоволен. Это подтвердило и какое-то жалостное мявканье, с которым он обратился к Лике, увидев свою хозяйку.

– Как ты ему крылья интегрировал? Они же отпадут и Пиратик точно в воде утонет. Тут глубоко?

– Не отпадут, Кузьма их на клей пришпандорил.

– Прямо к шерсти? На клей? Как я их потом отдирать то буду?

– Подержишь его над парящей кастрюлькой, все так делают, – пошутил я, и пока аналитик не закипела от моего юмора, добавил, подкрепляя Приказом. – Лежи смирно. Быстро опусти ногу в воду.

Правая нога Лики прекратила меня обнимать и по колено погрузилась в воду за бортом матраца.

– Ой, там что-то есть, – испуганно воскликнула жена спустя пару минут.

По моей затее, под водой сейчас должна была проплыть большая рыбина, чтобы коснуться задней лапки аналитика. Однако когда из воды рядом с матрацем показалась голова Кати, я понял, что мой сценарий начали менять.

– Кто вы? – машинально спросил я свой заготовленный текст. – И как вы сюда попали?

Катя, приподнявшаяся над бортом матраца, продемонстрировала нам свою грудь, покрытую какой-то чешуёй, улыбнулась и ответила:

– На спинку я вас садить не буду, уж извини Вань, но до бережка подтолкну, там вас ждут.

Дамагерша оттолкнулась от матраца, скрылась в тумане, окружавшем лодку, и нырнула. Из-за борта мелькнул гигантский рыбий хвост, который со всплеском погрузился в воду. Скорость нашего движения начала существенно расти, камыш по сторонам мимо нас уже проносился. Слева на "берегу" из тумана проступила указательная стрелка с надписью под ней "Самовар 5 км". Стрелка указывала по направлению нашего движения по этой псевдореке.

– Кто это был?! Катя? – спросила, отойдя от зрелища увиденного рыбьего хвоста, Лика. Она не могла видеть всё то, что произошло у борта матраца.

– Кто-то, – ответил я Лике, а в туман крикнул, – Спасибо!

На мою благодарность "кому-то", подтолкнувшему наше плавсредство, прозвучало со смехом:

– Не за что.

–

Через несколько минут плавания всё опять пошло не по моему сценарию. Из тумана сбоку от нас немного проступил чей-то силуэт и прозвучало насмешливое фырканье.

– Лошадка?! – спросила снова Лика. Подобных звуков издавать я никого не просил, тут точно был кто-то посторонний.

– Сама ты кобыла, твою дивизию, – ответили ей из тумана Валиным голосом. – Кать, пошли отсюда, тут кто-то мультиков пересм…

Окончание фразы я едва расслышал, матрац шустро удалился от фыркающей рейнджерши. Мы поплыли в тишине, разбавленной только плеском воды, и смотрели на звёзды. Мне, совершенно не разбирающемуся в созвездиях, особенно понравилось то, как Кузьма на небосклоне соединил отрезками светила, формируя созвездия. Он их даже подписал и нарисовал контуры того, что они должны были изображать исходя из фантазии греческих астрономов.

Когда по моему указанию плот почти полностью остановился, я сказал управляющему приступить к очередному этапу моего сценария. Парящие над нами "звёзды", уменьшая свою яркость, так что казалось, как будто они всё ещё невообразимо далёко, опустились так низко, что до них теперь можно было достать рукой.

Я протянул вверх руку и, материализовав в ней тряпочку, начал протирать ближайшую "звезду". После моих манипуляций она начала светить ярче. Жена за моей спиной ахнула и тоже подняла одну руку вверх, ткнув пальцем в висящую звёздочку-огонёк. Я протянул назад к Лике вторую тряпочку.

– Лика, они не горячие. Давай-ка не филонь, если мы не будем протирать каждый вечер звёзды, то они обязательно потускнеют.

– Считаешь? – с каким-то придыханием спросила Лика.

Оставив её вопрос без ответа, я с ней принялся убирать "пыль" с небосклона, отчего количество света освещавшего матрац сильно выросло.

Показав Лике большой палец, я дал указание матрацу ускориться.

– Нравится?

– Класс! Сам придумал?

– Не совсем, но кое-что от себя добавил. Кстати, чувствуешь дымком потянуло?

– Странный запах, резина что ли горит? Хотя нет, пахнет приятно. Валя, поди, сауну сожгла, что-то похожее есть.

– Нет, в порядке наша сауна. Наверное, – не сразу ответил я, уточнив это у Кузьмы. После его ответа я добавил. – А запах такой от можжевельника, кто-то костёр из веточек запалил, скоро туда приплывём.

– Долго ещё плыть? Я уже замерзать начала.

Лика была одета по-больничному, в розовенький мягкий фланелевый халатик на голое тело. Насчёт микроклимата на "реке" я действительно не подумал, поэтому мысленно подкрутил у Кузьмы термостат.

–

Скоро скорость матраца начала падать, и мы остановились возле "берега". Убрав с себя ноги аналитика, я рывком выбрался с матраца. Встав по колено в воду, я взял ручку импровизированного плавсредства и начал толкать его к едва видневшимся из-за тумана зарослям на берегу. Дно под ногами стало подниматься и, спустя пару минут, матрац уже парил над туманом, а мои ноги прекратили шлёпать по воде.

Я хотел уже выходить из этой локации, но мои планы вновь опять нарушило вмешательство посторонних сил. Мгла сбоку родила вышедшую к нам фигуру Люды. Девушка с улыбкой протянула мне белый узелок и показала мне рукой куда-то вперёд, немного под углом к направлению нашего движения.

Машинально туда посмотрев, я увидел проступающую из-под тумана табличку с надписью "Приют романтиков". Надпись ярко горела зелёным люминесцентным светом, мне стало понятно, что я немного сбился с курса. Из-за спины хилерши раздался свист, она развернулась и быстро исчезла в тумане, оставив меня наедине с Ликой.

Продолжив толкать матрац с аналитиком в сторону зеленой надписи, я не стал ей отвечать на её вопрос. Она не видела хилершу, поэтому спрашивала о том, откуда у меня появился белый узелок. Со стороны надписи, куда мы двигались, особенно сильно тянуло горелым можжевельником, и я гадал, что нас там ждёт.

Мой сценарий уже претерпел серьёзные изменения, поэтому я уже ни в чём не был уверен. Под табличкой, висящей на красном воздушном шарике, оказалась небольшая полянка, посередине которой горел костёр. Сбоку от костра стоял стол, на которой размещался самовар и посуда.

Припарковав матрац рядом со столом, я поставил на него врученный мне узелок и начал менять положение тела Лики. После моих указаний, жена уже не полулежала, а полноценно сидела, я же, удовлетворённый результатом, начал разливать чай из самовара по чашкам.

Развернув узелок, я с удовлетворением увидел внутри баночку с малиновым вареньем. Открыв её, я положил пару чайных ложек вкусноты в чашку аналитика и протянул её в руки жены.

– Ну и что всё это значит? – с любопытством спросила Лика, принимая из моих рук посуду.

Встав на одно колено, я положил одну руку на своё сердце, а другую положил на колено жены. Завершить прогулку я запланировал фразой, частично позаимствованной мною у гениального Норштейна.

– Лика, я обязательно, ты слышишь, обязательно приду к тебе, что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда. Веришь?

Жена посмотрела на меня своими глазами, которые начали подозрительно мерцать, наполняясь слезами.

– Верю, Ваня. Всегда верила, – тихонько ответила Лика и начала всхлипывать.

Туман вокруг нас начал исчезать, и я увидел Катю, Люду и Валю, которые, как оказалось, стояли всего в пяти метрах от стола. Все девушки тоже шмыгали носами.

– Вань, ну что ты за человек, твою дивизию. На ровном месте довёл всех до слёз, – сказала Валя.

– Это было так красивенько, – высказалась Катя и подойдя, обняла меня.

– Да, поразительно. Отличные придумал процедуры, – дрожащим голосом поддержала дамагершу Люда.

– Отставить нюни! Сейчас все идём в баню! – заявила Валя и, отобрав у Лики чашку, махом её выпила. Поставив пустую тару на стол, она взялась за рукоятку парящего над полом матраца и быстрым шагом потащила его перед собой в сторону двери, до которой оказалось всего ничего.

– Кать, пошли, я что-то продрог, – сказал я жене, та прекратила меня обнимать и взяла мою ладонь. Проходя мимо Люды, я свободной рукой образовал кольцо. Хилерша пропустила свою руку через образовавшийся круг, и мы втроём последовали за рейнджершей.

Хорошо получилось, душевно. Нечего Лике на всяких пони по ящику залипать, надо смотреть классику. От советских мультфильмов топоры не снятся.

–

Четверг

Сменив Валю с утра в лазарете, я посмотрел на Лику. У жены от её депрессии не осталось и следа, моё вчерашнее мероприятие избавило аналитика от этого женского недуга. Пусть психоаналитики со своими таблетками нервно курят в сторонке, у меня есть Норштейн!

– Вань, так ты считаешь, что я медведь?

– Конечно. Ты – мой Медвежонок.

У всех Киски да Зайки, а у меня будет Медведь. Наклонившись над женой я поцеловал её в губы. Картинка на её кулоне изменилась. Вместо кошка там теперь была изображена рычащая медведица. Скоро Дебаф у неё пройдёт, и можно будет оценить в постели новую звериную ипостась аналитика более предметно. Хоть я и не Запашный, но с этим Медведем справлюсь точно.

–

Пятница

В рейд я пошёл с Людой и Валей, оставив Катю присматривать за Ликой на Базе. Двигаясь от ближайшего к заражённому Маячка, установленного в двадцати трёх километрах от него, мы, ещё издали, увидели, что у чума, припарковались ещё одни посетители.

Нерегулируемая "парковка" у стойбища была занята вертолётом, который оскорблённые до глубины своей собачьей души мохнатые охранники во всю метили и обрыкивали. У машины стоял и курил мужик в лётном шлеме, остальные приехавшие, были уже в чуме.

Переглянувшись, я предложил прийти в другой день, эти непонятные свидетели нам были совсем не нужны. Но мне возразила Люда, заявив, что просто так на вертолётах не летают. Там явно что-то произошло, поэтому наша помощь будет не лишней.

Изменив свою траекторию движения так, чтобы наше приближение шло со стороны спины курившего пилота, мы продолжили путь к жилищу. Через несколько минут, мы вышли из-за борта вертолёта, появившись, как чёртики из табакерки. Увидев нас, у пилота выпала изо рта его сигарета.

– Туши быстрей, чего замер? – сказал я ему, подойдя поближе.

– Вы откуда тут взялись?

– Мимо проходили. Что здесь случилось?

Пилот недоверчиво на меня посмотрел и не спешил отвечать. Я достал из кармана волшебную корочку и, развернув, показал ему. Тот вчитался, проникся и нехотя ответил:

– Врачам вызов поступил, вот и прилетели. Они сейчас готовят ханта к госпитализации.

Услышав про "врачей" и "госпитализацию" у Люды ушки встали торчком, девушка сделала стойку, подобралась и побежала к чуму.

– Тоже врач? – спросил пилот.

– Да, санитар-ветеринар, прикомандировали на мою голову.

– Понятно, а всё-таки, как вы сюда добрались? Я всех у нас знаю, никто из нашего парка вас сюда не вёз.

– У нас свой парк, секретный. Хочешь поподробнее расскажу? Только тебя потом заграницу только через сто лет выпустят.

Пилот поднял ладони, открещиваясь от таких перспектив. Валя начала его расспрашивать о нелёгкой лётной жизни в условиях Крайнего Севера, а я пошёл к чуму, чтобы посмотреть поближе на то, что там происходит.

–

В чум мне зайти не получилось, оттуда начали выносить носилки с лежащим на них хантом. Мужчина был сверху по пояс раздет, его руки безвольно мотались из стороны в сторону, свешиваясь вниз. За носилками из чума вышла Люда.

– Что с ним? – спросил я.

– Инфаркт вроде бы. Не довезут его, у него пульс еле-еле.

– Судьба, ёлки-иголки.

– Вань, ты зачем ерунду говоришь? Какая ещё судьба, лекарь-пекарь? – хилерша поджала губы и обратилась к медикам, – Эй, стойте, положите его.

– Женщина, не мешайте. Каждая минута дорога, вы же понимаете.

– Я-то понимаю, а вот вы не очень. Оставьте его в покое и улетайте без него, мы пациента сами доставим в госпиталь, – Люда достала свою корочку и начала трясти ею перед уставшими врачами, не давая им продолжить двигаться к вертолёту.

Носилки положили, старший из этой двойки принялся изучать Людин документ, тщательно сверяя фото с оригиналом, который сейчас притоптывал перед ним от нетерпения.

– Ну хорошо, допустим. А где ваш вертолёт?

Махнув рукой куда-то в сторону горизонта, я ответил:

– Вон там он, отсюда не видно.

– Вот именно, что не видно, а наш – тут стоит, нас ждёт. Послушайте, не мешайте нам работать, мы итак не уверены, что довезём его, а вы, думаю, его даже до своего вертолёта не донесёте.

– Нет, несите его обратно в чум, забирайте носилки и улетайте. У нас своя секретная техника, всё будет хорошо. И поспешите, сами понимаете, время очень дорого.

Врач покачал головой и призадумался. Люда, устав терпеть, подхватила носилки сама и дала мне ЦУ тоже немедленно присоединиться к обратной транспортировке. Отодвинув второго врача, ожидающего решения своего начальника, я подхватил носилки, и мы стремительно понесли их обратно в чум, никто нам препятствовать не решился.

В чуме было ещё трое хантов, пожилая плачущая женщина и два парня – подростка, которые потерянно сидели на топчане, покрытом оленьими шкурами. Как только полог за нашими спинами закрылся, Люда открыла Портал перед собой, и мы прошли на Базу.

Там нас уже ждали киборги-интерны, Люда уже всё организовала. Перегрузив бесчувственного ханта на медицинскую каталку, они потащили её в сторону нашего врачебного центра, а Люда, которая побежала за ними, крикнула мне:

– Носилки верни!

Подняв их с пола, я вернулся в чум и встретился взглядом с женщиной. Не став её успокаивать, я молча показал ей амулет и пошёл наружу. Передав пустые носилки ближайшему врачу, я рукой подозвал к чуму Валю, так и продолжавшую точить лясы с пилотом.

Увидев, что жена меня поняла и начала заканчивать заговаривать зубы своему собеседнику, я перевёл взгляд на главного из пары врачей. Тот, не в силах понять, что тут происходит, по инерции обратился ко мне с традиционным вопросом:

– Можно мне и ваши документы посмотреть?

– Нужно, – ответил я и протянул ему развёрнутую корочку.

– А что вы с больным будете делать? Ему нужно срочно на операцию, в чуме вы её не сможете сделать.

– У нас есть особые препараты, мой коллега профессионал, знает что делает. Если человека ещё можно спасти, то она спасёт, не сомневайтесь.

– Странно всё это, можно переписать данные с вашего удостоверения?

– Конечно, но поспешите. Мы тут проводим другую спецоперацию, ваше присутствие очень нежелательно.

Увидев, как врач достаёт блокнот с ручкой и начинает переписывать мои данные со всесильной корочки, я добавил:

– Как домой вернётесь, или, если неймётся, прямо во время полёта, по радио, вот по этому номеру свяжитесь, – я продиктовал телефонный номер Фёдора, – Там смогут подтвердить наши личности и полномочия.

– Где там?

– На Лубянке.

Врач старательно всё записал и спрятал пишущие принадлежности в наружный карман своей профессиональной медицинской спецодежды.

– Ну, мы тогда пойдём?

– Я вас не задерживаю.

– А нам не надо давать подписку о неразглашении?

– Вот позвоните по тому телефону и выясните. Может и надо, это не в моей компетенции.

Покивав мне согласно головой, врач пошёл к вертолёту, догоняя своего уже почти подошедшего к пилоту коллегу.

– Вань, что там было? – спросила у меня подошедшая Валя.

– Там была Люда. Она решила поспорить с судьбой.

– Твою дивизию, как это?

Смотря, как медицинская бригада грузится в вертолёт, а тот, начинает раскручивать винт, я начал рассказывать рейнджерше о том, что тут произошло. Валя меня внимательно слушала, хмыкала и в конце моего рассказа всё лаконично прокомментировала:

– Вот добродейка, молодец девка!

– Согласен.

Когда вертолёт полетел на северо-запад от нас, я повернулся к чуму и открыл перед Валей полог входа. Жена прошла внутрь, я последовал за ней. Внутри нас встретила тишина и настороженные взгляды хантов.

–

– Тадебцо, верните мне мужа, – обратилась ко мне женщина и встала передо мной на колени. – У него сыновья ещё не выросли, немного подождите, дайте им в силу войти.

– Встаньте, не надо так стоять. Не волнуйтесь, мы его лечить забрали, если удастся вытянуть, сразу же вернём.

– Вань, а что за "Тадебцо"? – по Смайлофону спросила у меня Валя.

– Дух-помощник шаманов, – ответил я.

– А долго будете лечить? – спросила немного успокоившаяся и поднимающаяся на ноги женщина.

– Я не знаю, сегодня моя спутница уточнит и к вам придёт, всё расскажет.

Женщина покивала мне головой, не решаясь спорить. Нравится мне, как тут женщины реагируют на всякую иррациональную ерунду. Люда, к примеру, сутки спать не могла после своих гаданий. А у этой, прямо на её глазах, два чёрта мужа с собой забрали, пропали бесследно, и ничего, как будто так и надо. Вот что сознание, подготовленное шаманами, с женской логикой делает!

– Послушайте, а кто сейчас из вас старший? – спросил я, обращаясь ко всему семейству. Один из парней встал с топчана и подошёл к нам.

– Я.

– Мы сюда за животными вообще-то пришли, шаман должен был вас предупредить.

– Да, отец вас ждал.

– Отлично, тогда коли уж он сейчас не может нам помочь, пойдём с тобой, покажу тебе кто нам совсем не товарищ.

Парень хмыкнул, оценив шутку. Надо юмором разгонять сгустившийся в чуме смрад переживаний.

– Ты яблоки любишь? – спросил я, обращаясь ко второму подростку. Тот неуверенно кивнул. – Валь, обеспечь, пожалуйста, подрастающее поколение витаминами и углеводами.

Когда я дал указание рейнджерше, то по Смайлофону сразу пришло от неё сообщение:

– Как обычно?

– Нет, отсыпь им ещё гранат, чтобы наверняка.

– Вашу дивизию! Ты рехнулся? За что их? Ну свидетели, ну видели что-то, им же никто не поверит.

– Валь, я про фрукт говорю.

– Принято, не возражаю.

– Пошли наружу, будут вам яблоки, – обратился я ставшему старшим парню. Тот кивнул головой и пошёл на выход.

–

Выявив заражённых оленей и дождавшись, пока их не перегонят ко входу, я попросил подростка уйти в чум, достал пистолет и четырьмя выстрелами упокоил животных. Энергия 19 997 (+11 437). Валя, хотевшая сегодня устроить пострелушки, недовольно скривила губы. Но мне событий и без того уже хватало, и я проигнорировал её недовольство.

Заглянув в чум, я ещё раз предупредил хантов о том, что вечером, или на край завтра с утра, мы к ним заглянем и чтобы нас ждали и не пугались. Ханты люди не нервные, очень спокойные, но учитывая обстоятельства, могли и пальнуть на всякий случай, всё-таки они ещё и не железные.

Вернувшись домой, я смог пообщаться с Людой только поздним вечером. Девушка со своими подчинёнными из лаборатории проводили комплекс медицинских мероприятий над хантом. Его успешно реанимировали, обследовали и теперь решали, что с ним делать дальше. После принятия какого-то решения, хилерша, отправила коллег на время отдохнуть и, придя в мой кабинет, отчиталась:

– Вань, мы его сейчас на капельницах держим. Нужна операция, чем быстрее, тем лучше.

– Так проводите.

– Вот ты простой, лекарь-пекарь, а кем? Я не кардиохирург, и никто из наших таким не занимался.

– А кто такие операции проводит?

– В Москве хороший центр, в Питере тоже есть. Но там очередь на годы.

– Люд, ты у нас министр здравоохранения, или кто? Оборудование у нас можно создать любое, препаратов тоже хватает. Берёшь свою волшебную корочку, которой в тундре размахивала, берёшь за шкирку любого специалиста в столичных центрах и тащишь к нам. Перелёт, хоть в бизнес – классе, мы ему обеспечим.

– Вань, а ты не подумал, что очередь там остановится? Ханту мы поможем, а кто-то другой умрёт.

– Ёлки-иголки, давай тогда так, сократим временные издержки. Берёшь Валю и Катю, надеваете мешок на голову своему спецу, через Портал переправляете к нам, потом, после операции, возвращаете обратно.

– Есть же график операций, всё равно он собьётся.

– У тебя есть другие предложения?

Люда задумалась, потом выдала решение:

– У меня знакомый есть в Питере. Он как раз в подобном центре работает. Я ему позвоню, узнаю, находится ли сейчас в отпуске кто-нибудь из тех, кто такие операции практикует. Вот с отпускником и поработаем, как ты предложил, Порталами, а потом ему финансово компенсируем его небольшую командировку во время отпуска.

– Отлично, вот видишь, всё можно решить. Только ты уж будь добра, сама тоже на операции присутствуй. Навыки свои развивай, чтобы если вдруг, то никого нам ниоткуда таскать больше не пришлось.

Девушка согласно кивнула головой и спросила:

– Я к его семье сейчас пойду, проинформирую, ты со мной?

– Пошли. Прикрою и своим авторитетом твой подкреплю.

Хмыкнув, хилерша мне ничего не ответила. Попросив её подождать пару минут, чтобы успеть переодеться, я отправил её в Портальный зал, сменил свою экипировку и последовал за ней.

Обрадовав хантов тем, что с главой их семейства пока всё в порядке, мы вернулись в подпространство. С Людой я согласовал то, что завтра нам предстоит, помимо традиционных тренировок, ещё и выполнить данное мною жене больного обещание провести к нему экскурсию. Хилерша не одобрила то, что я разбрасываюсь словами, не посоветовавшись с ней, но сильно не протестовала, зная об антибактериальных и противовирусных свойствах Портала.

–

Суббота

Посещение родственниками больного я начал проводить один, оградив жён от не очень приятных эмоций и переживаний. Под придирчивым взором Люды, я обеспечил двух переправленных мною из тундры к нам хантов, женщину и младшего подростка, бахилками и халатами.

Покрытые целлофаном как сосиски в супермаркете, две фигуры, шелестя по полу полиэтиленом, прошли в комнату, в которой была стеклянная стена. За ней на больничной койке, в окружении капельниц и мониторов одиноко лежал их больной. Стекло было двусторонним, поэтому он тоже нас увидел и даже попытался помахать нам рукой.

– Не надо этого делать, – сказала сердито Люда, которая прошла в его палату, пока я сопровождал экскурсантов. – Лежите спокойно, дышите ровно.

– Отцу плохо? – спросил у меня подросток.

– Конечно. Вон сколько в него понатыкали.

– И что же делать?

– Ждать. Мы в ближайшее время организуем ему операцию на сердце. Если всё пройдёт успешно, то получите его обратно целым и невредимым.

– Сложная операция? – спросила женщина.

– Нет, врачи говорят, что обычная. Не волнуйтесь, там риск минимальный. Такие в столицах по 100500 в день делают.

– Так то – в столицах.

– У нас её проводить будут те же люди, так что всё будет хорошо, – мои слова немного успокоили женщину. Чтобы больше не отвечать на подобные вопросы и не давать никаких обещаний, я решил прекращать экскурсию и обратился к ней. – Вы убедились, что он живой?

– Да, спасибо вам, нам уже надо уходить? А можно мы ему гостинцев оставим?

– Нет, только после операции. У него в палате всё стерильно. Пойдёмте, я вас обратно верну.

Сопроводив хантов до раздевалки, где они избавились от упаковки, а потом и в чум, я вернулся домой.

– Люд, точно всё будет хорошо? Я им пообещал.

– Зря, всякое бывает. Но я почти уверена, что тебе не придётся извиняться, так что расслабься.

– Вот умеешь ты обнадёживать, ёлки-иголки. Даже не знаю, что теперь и думать.

– Думать надо было до того, как обещать. А ты теперь верь и надейся. Тебе недолго этим заниматься. Уже в понедельник проведём хирургическое вмешательство.

–

Воскресенье

На вечернем совещании присутствовали все. Лику, после комплексного обследовали, признали ограниченно годной к продолжению несения нашей службы. Из-за этой ограниченности, я, на всякий случай, опять обделил её поднятием Уровня. Вслед за Людой, Энергия 14 197 (-5 800), Уровень я поднял Вале, Энергия 97 (-14 100).

Очки и у Люды, и у Вали я вложил в Ловкость. Посмотрев на прогресс Мастерства, я с удовлетворением увидел, что аналитик не теряла в лазарете времени зря, изучая лишь новинки анимешного синематографа. Её Навыки подросли стандартно, так же, как Навыки и у остальных девушек.

Люда начала изучать параллельно со старым, ещё и Навык со страшным названием Наружная кровь. За счёт этого прогресс по Навыку лечения травм тупыми и острыми орудиями замедлился почти вдвое. Медику я ничего не сказал, ей виднее, что развивать. Прогресс Мастерства в сумме у неё был приличным, так что у меня претензий не возникло.

Глава 14. Плевок ящерицы

18– 24 августа 2014

Понедельник

Чтобы немного размять ноги, я Прыгнул не прямо в кабинет Фёдора, а в окрестности его «офиса» на Лубянке и пошёл к нему пешком. Дойдя до здания и проходя по его запутанным коридорам и лестницам к куратору, я столкнулся на одном из пропускных пунктов с нашим бамблби. На его лице не отразилось абсолютно ничего. Никакой реакции от встречи со мной он не должен был показывать, у него не было подобное запрограммировано. А вот у меня в голове никакой программы не было, поэтому уголки моего рта немного искривились, непроизвольно выдавая эмоции.

Если бы моё выражение лица сейчас мог видеть продвинутый физиономист, то он бы смог рассказать, что я задумал какую-то каверзу, причём не сулящую бамблби ничего хорошего. Когда я увижу на чьём-нибудь лице подобную реакцию, направленную лично на меня, то поспешу превентивно отстрелить яйца тому, кто так будет кривиться. Лучше взять грех на душу, чем потом ждать удара в спину.

В моём же случае, спина у бамблби совершенно не пострадает, моё коварство её не затрагивало. Затрагивало оно иные части тела засланца, срок деятельности имитатора подходил к концу, активы его прототипа уже пополнили нашу копилку. Поэтому нужно было завершать операцию, извлекать бамблби из внешнего мира.

Прошлый раз при похожей ситуации мы имитировали самоубийство, причём кровавое и эксцентричное. На этот раз я решил поступить менее экстравагантно. Самоубийство не должно было вызывать ужаса, но напугать кой – кого было нужно.

Всё время, после изъятия, прототип провёл в бессознательном состоянии. Сегодня он должен был покинуть и наше подпространство, и вообще мир живых. Для этого я уже, при помощи киборга, даже написал его посмертную записку. В ней будущий "самоубийца" просил у всех прощения и подробно раскаивался в своих действиях на полях личного обогащения и сотрудничества с американскими спецслужбами, поймавшими его на свой крючок.

Фёдор, когда я с ним встретился, обратил внимание на моё немного злорадное выражение лица. Поглядывая с тревогой на меня, он попросил у меня обеспечить очередную транспортировку их человека. Пообещав куратору, что в четверг приду сюда повторно и потом проведу транспортировку, я вернулся домой.

–

На ужине я поинтересовался у Люды о том, как прошла операция на сердце ханта. Выслушав лаконичное "Больной будет жить", я показал хилерше большой палец. В детали медицинского вмешательства углубляться я не захотел, поэтому затем поинтересовался лишь о том, как будет проходить его лечение в дальнейшем.

– Две недели, минимум, ему нельзя вставать с койки, – ответила хилерша. – В нашем реабилитационном центре лучшие условия, учитывая отсутствие вирусов и бактерий, которые Кузьма не пропускает.

– Согласен. Пусть восстанавливается у нас.

– К тому же послеоперационный уход довольно дорогостоящий, а у нас всё бесплатно.