Текст книги "Хилер - добродей (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– У нас накопилось много практики в использовании телепортов. Сейчас идёт уже второй год, как мы Прыгаем, никаких негативных последствий я и мои люди на себе не ощутили.

– Но специально вы это не исследовали? То, что сейчас последствия отсутствуют, не говорит ни о чём. В организме многое накапливается.

– Мы проводим на себе очень много медицинских исследований. Если бы наши медики обнаружили любое отступление от нормы, то они бы это нашли.

– Всё зависит от квалификации врача и оборудования, на котором он работает.

Я перевёл взгляд на куратора и ответил:

– Думаю, что подробные характеристики наших врачей в вашей службе уже есть. Фёдор не даст мне соврать, все они очень квалифицированные. Что же касается оборудования, то смею вас заверить, оно очень современное. Мы обеспечивали нашу медицинскую службу всем, что они затребовали.

– У нас нет данных о том, что вами было приобретено медицинское оборудование, – возразил бородач.

– И тем не менее – оно у нас есть. Я могу его показать вашему специалисту, чтобы он убедился.

– Да, это приемлемо. Когда вы сможете провести показ?

– Почти в любое время. Позвоните мне, когда вы сами будете готовы.

Дмитрий удовлетворённо кивнул, в разговор вступил Фёдор:

– Иван, это нам нужно, чтобы убедиться в безопасности. Нам, возможно, вскоре понадобится ваша помощь в перемещении очень ценных специалистов. Традиционные способы, в отличие от вашего, дают гарантию в медицинском аспекте. Вот и возник вопрос.

– Мне самому любопытно. Так получилось, что мы стали пользоваться Порталами вынужденно, не задумываясь. Поэтому я не в претензии, хотите убедиться – пожалуйста.

Вернувшись домой, я пошёл к Люде. Найдя девушку в операционной и прежде чем к ней подойти, я поинтересовался у управляющего о том, что тут происходит. Хилерша сосредоточенно работала над лежащим на операционном столе телом. Кузьма доложил, что это один из людоловов, которому перед этой операцией прострелили плечо. Добродейка сейчас извлекала у него пулю и осколки костей.

– Люда, тебе ещё долго? – спросил я по Смайлофону, не заходя в стерильное помещение.

– Да, часа три, не меньше. И попрошу меня не отвлекать, паузу я нажать не могу.

– Как освободишься – найди меня, есть разговор.

–

Хилерша нашла меня в бассейне, где я наворачивал круги, развивая свою Выносливость.

– Что случилось? Кто-то заболел? – спросила она, садясь на бортик.

– Чекисты просятся на экскурсию, хотят убедиться в том, что наши Порталы безопасные для здоровья.

– Совершенно безопасные, я давно уже в этом убедилась.

– Молодец, я вот об этом даже не задумывался, понадеялся на Смайла.

Появившийся симбионт хмыкнул и скрестил на груди руки.

– Да жёлтый, ты слишком часто у нас ошибаешься, – ехидно попрекнул я его. – Нет тебе веры.

– Абсолютно неверно! Но чтобы вам удостовериться, разрешаю меня проверять, – пожав плечами, ответил лид. – У вас времени вагон и маленькая тележка. Тратьте его таким глупейшим способом, какой вам заблагорассудится.

– Люда, надо показать лишь оборудование лабораторий, ничего больше. Никаких разговоров, никаких отчётов. Покажешь им ваши станки...

Хилерша изогнула вопросительно бровь, но я, на волне иронии, невозмутимо продолжил:

– Мы же в Челябинске, поэтому – "станки", не спорь. А "фрезеровщиков" своих собери на время экскурсии в столовой. Пусть там побудут, от греха подальше. Киборги пусть останутся, они в оборудовании специалисты, для того мы их туда и поставили.

– Диагноз ясен. Ты там тоже будешь присутствовать?

– Да, вместе с тобой будем показывать.

– Договорились. Больше назначений у тебя нет?

Кивнув ей согласно головой, я оттолкнулся от бортика и продолжил заплыв.

–

Вторник

После тренировки я поехал посмотреть на нашу базу отдыха. Оказывается и такая у нас теперь есть. Непрофильные активы лондонского эмигранта Смайл активно распродавал. Однако с этой базой на озере Еловом вышла заминка. Прихватизированный пионерский лагерь был в ужасном состоянии, продать его у жёлтого не поднималась рука.

С Валей я добрался туда за двадцать минут, Прыгнув к ближайшему Маячку, а потом доехав на внедорожнике. На мой автомобильный гудок, из калитки возле ржавых металлических ворот, спустя несколько минут вышел пожилой охранник. Ему я заранее, ещё с утра, позвонил, предупредив, что мы, как новые хозяева, приедем, чтобы осмотреть нашу собственность.

Охраннику до сих пор платили из кассы теперь уже нам принадлежащей организации, входящей в запутанный холдинг экс чиновника. Сторож тут работал один, осуществляя функцию сигнализации и дворника. Посещали это место явно давно, человек расслабился, поэтому ворота начал открывать очень неторопливо.

Когда металлические створки наконец-то распахнулись, мы заехали на территорию и припарковались возле сторожки. Подошедший к нам охранник отогнал от машины своего сослуживца, лохматого пса чёрной масти. Выбравшись из машины, мы начали осматриваться.

Место тут было зачётное, пионерские лагеря где – попало в советское время не строили. Озеро Еловое, расположенное возле Чебаркуля, было средним в целой цепи озёр. В отличие от Тургояка, оно неплохо прогревалось, поэтому купаться в нём было комфортней. Растущий по берегам сосновый лес дарил свежесть и неповторимый запах хвои. Пройдя за охранником к берегу, я увидел песчаный пляж и порядком заросший камышом берег.

За годы бесхозяйствования деревянные мостки, уходящие на пару десятков метров от берега, прогнили, покосились, и лезть на них охранник нам не советовал. Последовав его совету и осмотрев эту безнадёгу издали, я пошёл к покосившимся корпусам.

Когда-то тут всё было ухожено и красиво. А теперь вдоль заросших тропинок, то и дело мелькали облупившиеся скульптуры пионеров и сказочных персонажей. Фонари, которые всё это освещали с бетонных столбов, давно не работали и местами уже обвалились. Провода, соединявшие их, провисли, кое-где оборвались и валялись на земле.

Ближайший к воде одноэтажный корпус, который я решил осмотреть, нужно было сносить к чертям. Он был летним, не капитальным и представлял собой сколоченные облупившиеся дощечки, с которых почти слезла краска. Войдя внутрь, я услышал под ногами резкий скрип, и доска подо мной проломилась.

Вытащив провалившуюся до колена в дыру ногу, я не стал больше рисковать и осмотрел, не сходя с места, что тут есть. "Есть" тут было нечего, остатки мебели давно уже были подъедены местными насекомыми, обои на оштукатуренных деревянных стенах покрылись плесенью.

Выйдя наружу, я спросил охранника о том, что тут существует из коммуникаций. Оказалось, что только электричество, к которому осталась подключённой лишь сторожка. Была тут и котельная, но она уже почти развалилась, а выгребные ямы были переполнены дождевой водой, поэтому охранник пользовался сколоченным им самим туалетом возле места своей дислокации.

Ёлки-иголки, актив этот требовал серьёзных вложений, тут всё было только под снос. Не став осматривать остальные корпуса, которые, судя по пустым оконным проёмам, были в аналогичном состоянии, я позвал Валю, где-то осматривающую территорию, и пошёл к машине.

Дождавшись запропастившуюся рейнджершу, я распрощался с охранником и сказал ему, что мы подумаем о том, что тут делать, а пока всё остаётся также, как было. Выехав за ворота, я поехал к съезду с трассы М5. Когда деревья и кустарники, густо растущие по бокам на удивление хорошо сохранившегося заасфальтированного пути, спрятали нас от возможного свидетеля, мы Прыгнули домой.

–

– Ты где там пропала? – спросил я рейнджершу, когда мы вылезли из машины в гараже.

– Зелёнку осматривала. Там летняя сцена была, с кучей скамеек. И ещё я видела там фонтан.

– Один чёрт всё сносить.

– Жалко. Я когда смотрела, так кровью сердце обливалось. Представляешь, как там было хорошо детям?

– Да, я приличный срок намотал по лагерям!

Валя на меня с улыбкой посмотрела и с удивлением спросила:

– Твою дивизию! Так ты у нас матёрый рецидивист?!

– А то ж! Каждое лето – новая ходка. Это помимо того, что в посёлке, где я жил, расположена зона строгого режима, так что, считай, я вообще из них и не вылезал, пока Союз не развалили.

– Принято. Я тоже три лета отдыхала в таких лагерях. Классно было, очень любила зарницу.

– Мне не повезло, у нас её не проводили.

– Ты многое потерял. Я бы с удовольствием в неё сейчас поиграла.

–

Расставшись с ностальгично настроенной рейнджершей, я прошёл в свой кабинет и попросил Смайла явить себя пред мои очи.

– Жёлтый, что предлагаешь сделать с лагерем?

– Элементарно! Нужно, пользуясь нашими связями на Лубянке, продать всё под жилую застройку. Почти все так делают. Законно и не очень, но берега застраиваются дачами, это хороший бизнес. Очевидно, что восстанавливать самим ничего не нужно. Сейчас требуется отправить туда межевальщиков, спроектировать минимальный эскизник и потом задействовать рекламу. Уверяю тебя, мы поднимем на этом очень хорошие деньги. У нас восемь таких же объектов на территории РФ.

– Откуда столько?

– Превосходно находятся в залоге у наших банков, их великолепно можно отжать, там большие просрочки по кредитам. Чего кривиться начал?

– Нет жёлтый, не будем мы так делать. Сделаем лучше там классный пионерский лагерь.

– Абсолютно тебя не понимаю! Ты что, от Вали заразился ностальгией?

Я махнул рукой на лида, прося его скрыться. Бизнесмен пернатый, ёлки-иголки. Не понять ему нашу душу, закалённую в пионерских лагерях.

–

Среда

Забрав с Лубянки Дмитрия, Фёдора и медицинского специалиста чекистов, я и Люда провели их по нашим лабораторным комнатам. Глеб, Илья и Генрих Леопольдович, наш киборг-завхоз, подробно рассказывали им о том, что за оборудование у нас стоит и в каком оно состоянии. Состояние, естественно, было отличное, почти как с конвейера.

Алексея с докторами Люда распустила на сегодня по домам, устроив им внеочередной оплачиваемый отгул. Благодаря вчерашнему вечернему звонку Фёдора, у нас было время всё тут прибрать, поэтому инспектора с Лубянки могли наблюдать тут лишь девственно чистые столы и полки на стенах. Никаких записей, плакатов и прочей документации я им показывать не хотел, чтобы наш медицинский стартап остался сугубо нашим эксклюзивом.

– Вот собственно и всё, – сказал Генрих, закончив экскурсию.

– У вас отличное оборудование, я вашим специалистам завидую, – сказал медик с Лубянки.

Люда удовлетворённо улыбнулась, оценив похвалу своему хозяйству.

– У меня только один вопрос, – сказал Дмитрий. Увидев мой согласный кивок, он спросил. – Зачем вам всё это тут нужно? Я разбираюсь в медицинском оборудовании, поэтому понимаю, что то, что мы тут сейчас увидели, стоит миллионы долларов. Зачем было тратить такие суммы?

Ответ на этот вопрос у меня уже был готов. Мы ведь прекрасно понимали, что наши прекрасно оборудованные лаборатории вызовут недоумение у чекистов. Когда я обсуждал с жёнами эту экскурсию, то Катя посоветовала мне, как нужно отвечать на подобные вопросы. Поэтому я чётко выдал:

– Без комментариев!

– И всё же?

– Ноу коммент, ферштейн?

Фёдор ухватил за локоть настырного Дмитрия. Тот явно решил выжать из нас информацию, коль уж ему так легко удалось раскрутить меня на проведение инспекции. Куратор же, видимо, стал уже понимать меня куда лучше цыганистого начальника, поэтому уловил моё начавшее недовольство. Оглянувшись на подчинённого, Дмитрий недовольно поджал губы.

– Это всё? – спросил я у него. – Думаю пазл, который вы теперь можете сложить в своих кабинетах, докажет вам, что у нас есть и специалисты, и оборудование. Всё это полноценно функционирует уже год, поэтому ваши сомнения в безопасности телепортов можете закопать.

– Да, но если вы покажете нам записи ваших специалистов, мы будем вам ещё более признательны, – не угомонился бородач.

– Ничем не могу помочь. Если вас что-то не устраивает, так давайте сделаем проще. Это же вы выступили с инициативой о помощи в доставке ваших людей, поэтому просто забудьте об этом.

– Иван, давай не будем рубить с плеча, – склинился в наш диалог Фёдор. – Дмитрий просто попросил, нет – так нет, мы не настаиваем. Ты сможешь выполнить первую транспортировку на следующей неделе?

– Да, смогу. Готовьте своего космонавта.

Куратор улыбнулся, а Дмитрий опустил голову, прекратив давить на меня своим грозным взглядом. Вернувшись к точке, откуда мы начали экскурсию, я переместил троицу чекистов обратно на Лубянку.

– Лекарь-пекарь! Вань, как ты с ними работаешь? Я бы этого Дмитрия коленом под зад давно уже отправила, – сказала мне Люда, когда я повернул к ней голову, убедившись, что московская троица благополучно избавила нас от своего присутствия.

– Этот Дмитрий только в понедельник нарисовался, а Фёдор попроще. Вот Марат Юсупович, тот да, такой же хитрый, как бородач, с ним тяжело. Но и пользы от чекистов немало.

– Это какой же?

– Сало Люда, они имеют доступ к восхитительному салу! – пошутил я.

–

К вечеру мои мысли о том, что мы увидели на берегу Елового, оформились. Найдя Валю в тире, где она увлечённо разносила из слонобоя прыгающих киборгов, принявших вид белых медведей, я подошёл к жене и хлопнул её по попке, привлекая к себе внимание. Рейнджерша сняла наушники, медведи за её спиной утратили свою агрессивность, уселись на пол и замерли в ожидании.

– Валь, будешь у нас пионервожатой.

– Твою дивизию! Ты новую ролевую игру придумал?

– Нет, всё серьёзно. На Еловом нужно сделать отличный пионерский лагерь.

Валю я выбрал для этого дела, чтобы она смогла хоть так реализовать свои материнские инстинкты. Пусть пока не своих, так хоть чужих детей воспитывает. Рейнджерша нахмурилась, дети так и остались для неё больной темой. Я в этом не ошибся.

– Отбой! Я там лучше военно-патриотический лагерь организую, – с искорками в глазах предложила Валя. – Пусть ребятня на озере отдыхает с пользой. Зарницу им проведём. Только я одна не справлюсь.

– Катю можешь припахать, – ответил я, вспомнив то, как она тренировала Навыки. – Она, год назад занималась в одном челябинском клубе такой же направленности. Мы потом финансово им помогли, так что о нас там хорошо помнят. Вот на базе этого клуба можно будет всё и сделать. Финансово мы обеспечены, вложимся в детей, а не в яхты. Да, Смайл?

– Категорически протестую! – ответил появившийся рядом с нами лид. – Всё не угомонишься?Я же тебе предлагал гениальнейший бизнес-план.

– Жёлтый, что ты заладил со своим бизнесом? Я о будущем думаю. Вот построим мы завод, а кто на нём работать будет? Об этом ты подумал?

– Абсолютная ложь! Ты сам только сейчас об этом сообразил!

– И что? Да, только сейчас. Но это же способ, как нам извлечь пользу из меценатства. Это что-то меняет?

– Вашу дивизию, я вам не мешаю? – спросила Валя.

– Стой и молчи, женщина! – ответил я с сарказмом. – Не мешай мне дожимать главного инвестора.

Рейнджерша хмыкнула, но послушно замолчала.

– Смайл, мы не обеднеем.

Когда махнувший на меня рукой симбионт пропал, я обратился к жене:

– Завтра все вместе сходим в офис Гисеона, Сергея озадачим, чтобы он начал предпроектную деятельность. Ты с Катей сегодня посиди, прикинь, что надо в итоге на озере построить, нужен хоть какой-то список зданий для проектировщиков.

Рейнджерша задумалась, приложив к губам ствол карабина, который держала в руках. Скривившись от резкого запаха пороха, она опустила его к ногам и ответила:

– Принято. Что там думать то? Плац нужен, стрельбище, казармы и столовка.

– А штаб?

– Так точно, и штаб ещё, и полоса препятствий, – девушка мой сарказм не поняла.

– Валь, вот сядь с Катей и распиши всё. Наймём архитекторов, сделаем всё по высшему разряду.

Оставив задумавшуюся рейнджершу в тире, я позвонил Сергею и пошёл тренироваться. В процессе разговора у меня возникла и ещё одна мысль, которую я начал обмозговывать, пока качаю мышцы.

–

Четверг

После завтрака я занялся доставкой живой посылки. Фёдор и немного нервничающий, неброско одетый, молодой мужик среднего возраста, прошли из Лубянки через Порталы, оказавшись сначала у нас на Базе, а потом в месте, где чекисты разместили Маячок.

Поставили они его в Англии, как я определил по Карте. Убедившись, что засланцу в пригороде Глазго, хорошо и комфортно, Фёдор попросил меня немного изменить наши договорённости. Это мне ничего не стоило, так что я не стал ломаться. Договорившись, что через двенадцать часов осуществлю и обратную доставку в Москву их человека, я отправил куратора в его кабинет на Лубянке.

Выставив на таймере внутреннего будильника сигнал о том, когда двенадцать часов истекут, я пошёл к Кате и Вале. Жёны оживлённо рисовали маркерами в Лесном уголке. Школьная большая доска смотрелась тут чужеродно, ёжики опасливо поглядывали на неё из-за грядок, боясь, видимо, что их запишут в первый класс.

– Вы готовы? – спросил я.

– Нетушки Вань. Отмени, пожалуйста, встречу с Сергеем, – ответила Катя. – Я тут выяснила, что у нас, оказывается, таких лагерёчков ещё целых восемь. Так что я хочу организовать движение, сделать сеточку детских оздоровительных лагерей. Валя со мной согласна, так будет интересней. Давай на следующей недельке с Сергеем встречаться, мы как следует всё продумаем.

– Тогда пошли сейчас в рейд. Сделаете паузу в своём совещании.

Валя положила маркер, который держала в руках, на полочку внизу доски. Я позвонил Сергею, чтобы перенести встречу, махнул жёнам рукой, приглашая их за мной покинуть оранжерею, и пошёл на выход. Ёжики за моей спиной наверняка облегчённо вздохнули, поняв, что их не посадят за школьные парты.

–

Расставив Маячки возле танитов в Югане, Тайлакова, Пыть-Яхе и Нефтеюганске, мы Прыгнули в тайгу. Там разведывать было нечего, там заражённое зверьё всегда готово к «приготовлению». На страховке стояла Катя, я с Валей осуществлял отстрел обнаруженных здесь танитов. Четырёх заражённых мы упокоили, Энергия 10 687 (+10 650). Это были три косули и волк, которого мы отогнали от стаи Агром. Фарм на свежем воздухе очень понравился рейнджерше, и совсем не понравился Кате. Дамагерше явно не хватило адреналина, поэтому я уверился в том, что запланированное мною, после вчерашних раздумий, мероприятие на субботу будет очень кстати.

После рейда, собрав всех в зале, я начал рассказывать им свою придумку, реализацию которой наметил на эти выходные, разбавив этого немного юмором, чтобы коллектив не заскучал от моих указаний:

– Думаю, что все глубоко сожалеют о том, как бездарно прошёл корпоратив в июне. Никто из нас так и не смог показать свою молодецкую удаль, не смог явить пример бесстрашия и повысить свой авторитет, как руководителя.

– Твою дивизию, гладко стелешь! – раздался комментарий от Вали.

– Сейчас я торжественно объявляю, что началась новая эра. Я объявляю об открытии Голодных Игр! Пока только летних.

– Решил, что нужны ещё и зимние?

Я кивнул согласно головой задавшей вопрос Лике.

– Конечно, мы же в России живём. Идея у меня такая. Каждая из вас отбирает в своих дистриктах по пять человек. И мы устроим состязания в командной игре на Еловом, пока там не открылся пионерлагерь.

– Какой ещё лагерь? Туберкулёзный? – спросила Люда. Катя начала ей объяснять, а я ответил Вале на другой прозвучавший вопрос:

– Нет, Валя, убивать мы никого не будем, – рейнджерша чуть расстроилась, – Но можно выпороть первых выбывших из состязания.

Это "предложение" встретили неоднозначно, потому что произносил я его с самым серьёзным выражением на лице, на которое был способен.

– Интересненько! В чём будем состязаться?

– Пока только пейнтбол, на Еловом полно локаций, всё одно их потом сносить.

– Считаю, что так будет не честно, у Вали будет явное преимущество, – сказала Лика.

Подумав, я признал правоту аналитика. На мой вопрос о том, как сделать правильно, она ответила:

– В каждой команде должно быть по одному участнику из каждого дистрикта. Хилер от Люды, аналитик от меня, стрелок от Вали и юрист или пиарщик от Кати. Вань, а с тебя – строители и ветеринары.

– Зачем нам его ветеринарчики? – спросила Катя.

– Для медпомощи. Там лес кругом, так что пригодятся, – ответила Люда.

– Вань, ты решил уже, какой будет приз?

– Денежный.

– Не годится! Это не интересно, – возразила мне Валя.

– Предлагай свой вариант.

– Твою дивизию. Давай на желание! Выигравший награждается одним желанием для каждого из проигравших.

Девушки загалдели, принявшись обсуждать это предложение рейнджерши, а я был не против. Ответственными за мероприятие вызвались стать Валя и Катя. Они сказали, что обеспечат экипировку, транспорт и фуршет. Я предложил жёнам, что если будет нужна помощь строителей, то разрешаю им позвонить Илье.

– Считаю, чтобы наши подчинённые не стали отбрыкиваться, – высказалась Лика. – То надо пообещать участвующим двадцати пяти процентное увеличение оклада до следующих игр, а победившим – пятидесятипроцентное.

– Точненько, это сработает, – согласилась с ней Катя.

– Мало стимуляторов, – возразила Люда. – Нужен ещё какой-нибудь приз. Мы же тимбилдинг устраивам? Так нужно хоть грамоты победителям выдать. Можно медали.

– Стопудово медали, – с радостной улыбкой поддержала хилершу Валя.

– Считаю, пусть будут не медали, а значки или брошки, – внесла рацпредложение Лика. – Я точно знаю, где их заказать, можно даже из серебра и с полудрагоценными камнями.

Катя показала аналитику большой палец и добавила:

– Только чтобы с символикой Гисеончика, и на всю жизнь. Ещё можно переходящий кубочек придумать.

– Кубок – само собой, заказывайте, – одобрил я Катино предложение.

Дальше началось живое обсуждение деталей субботнего мероприятия. Я не особо лез в это дело, и сильно порадовался, что в нём приняла участие даже Люда. Голодные Игры уже начали выполнять задачу по сплачиванию коллектива, для которой я их и предложил. Да и адреналину все огребём, я помнил, как болюче прилетает шарик с краской по заднице.

Оставив девушек спорить, я пошёл в портальный зал, чтобы забрать из Глазго засланца. Хоть у меня ещё оставалось десять минут, но я увидел по Камере, что тот меня уже ждёт и посматривает на часы. Переместившись к нему, я предложил ему осуществить возвращение пораньше. Вздрогнувший чекист кивнул согласно головой, прихватил какой-то портфель, которого я раньше у него не видел, и пошёл в сторону подсвеченного для него Портала. Идти за ним на Лубянку я не стал.

–

Пятница

Утренние новости верещали о том, что вчера на Донбассе сбили пассажирский боинг. Украина переводила стрелки на Россию и Донбасс. Наши справедливо заявляли о том, что российских ПВО там вообще нет, и всё случившиеся очень напоминает то, как был сбит наш пассажирский самолёт над Черным морем незалежными вояками ещё в 2001 году. Донбасс указывал на то, что на постаментах, с которых они сняли танки, при СССР не принято было консервировать зенитные комплексы, и если украинские военные их там где-то нашли, то пусть скажут, они очень бы ополченцам пригодились, чтобы сбивать самолёты, бомбящие жилые кварталы.

От мыслей о ПВО меня отвлёк звонок Фёдора, поблагодарившего меня за удачную транспортировку в Англию их человека. Он вскользь заикнулся о боинге, меня явно прощупывали на предмет моей реакции. Когда я высказал всё, что думаю по этому поводу, и заявил, что с моей стороны на Донбассе проблем не будет, Фёдор, успокоенный моей отповедью, пожелал меня увидеть в понедельник на Лубянке и даже пообещал мне какую-то особую награду. От награды я отказываться не стал, надеясь, что это будет что-то такое же вкусное, как то сало.

–

Голодные Игры вызвали у сотрудников Гисеона лютый ажиотаж. Узнав о призовом увеличении оклада, почти все решили в них поучаствовать. И пенсионеры, и инвалиды, и лютые пацифисты, хотя последних двух категорий я в Гисеоне и не наблюдал, но, может быть, они и были.

Позвонив Лике, которая предложила такую награду, я спросил у неё, как мне теперь быть, чтобы никого не обидеть. Аналитик выслала мне скриншот спичечного коробка и смайлик с высунутым языком. Поняв, о чём Лика хотела сказать, я приступил к жребию.

Разыгрывать участие с помощью спичек, которые тянули строители и ветеринары, мне пришлось в несколько раундов, постепенно отсеивающих участников, вытянувших деревяшки без изъяна. Когда все пятеро счастливчиков определились, я отправил их к Кате, проводившей аналогичное мероприятие со своими. У дамагерши они должны были оставить данные о своих габаритах, чтобы жена смогла подготовить экипировку.

Поблагодарив по Смайлофону Лику, я сказал ей поделиться своим ноу хау со спичками с другими девушками. Вернувшись домой и вытерев пот, выступивший от накала страстей при жеребьёвке, я просмотрел как сейчас проходит отбор в остальных дистриктах и подумал о том, а не переборщили ли мы. Голодные Игры могли начаться уже сегодня, причём с реальным смертоубийством. Эдуард, который не смог стать участником после Катиного жребия, явно съехал с катушек, потому что чуть не выбил стекло в двери, уходя из офиса Гисеона.

В отличие от инноватора, мне, чтобы сбросить пар, стекло выбивать было не нужно. Для этого у меня были таниты. Катя и Валя были теперь очень заняты, организовывая завтрашнее мероприятие, поэтому в рейд я отправился с Ликой и Людой. Подстраховывая во время фарма девушек, я дал им обеим возможность потренироваться в стрельбе до завтрашнего мероприятия.

Лика чётко выбила мозги псам в Югане и Пыть-Яхе, Энергия 15 998 (+5 311). Люда же безбожно мазала по мохнатым заражённым сначала в Нефтеюганске, а потом в Тайлаково. Только помощь аналитика, которая ранила животных, позволила хилерше покончить с ними. Энергия 21 333 (+5 335). Судя по тому, как хилерша себя вела, пострелушки ей явно были не по душе. Похоже, у нас уже есть аутсайдер, с таким командиром команде её дистрикта не грозит стать победителем.

–

Суббота

Стоя на площадке, установленной на крыше самого высокого корпуса разрушенного пионерлагеря, мы наблюдала выгрузку толпы людей, приехавшей на веренице микроавтобусов на Голодные Игры. Население Гисеона за год серьёзно подросло, если зимой оно было около пятидесяти человек, то сейчас уже составляло в три раза больше. Я это не отслеживал, поэтому удивился, хотя приехали далеко не все. Сейчас приехала только сотня, у тех, кто не участвовал, вдруг нашлись неотложные дела и непреодолимые обстоятельства, поэтому уклонисты удачно избежали наш тимбилдинг.

Лика предложила в следующий раз ввести не только призы, но и штрафы. Устраивать подобные мероприятия хлопотно и затратно, поэтому необходимо, чтобы в них принимало участие как можно большее количество сотрудников, иначе ресурсы тратятся неэффективно.

С громкоговорителем в руках я спустился на землю и, подойдя к толпе, попросил тех, кто вытянул жребий отойти в сторону, а остальных отправил на только что покинутый мною помост. Ту точку жёны по контуру огородили прозрачным оргстеклом на высоту двух метров, организовав таким образом прекрасную площадку для зрителей.

Девушки, с коробками в руках, начали обходить сгруппированных по дистриктам участников. В каждой коробке было четыре кругляша, с наклееными на них цветными бумажками. Все цвета были разными, белый означал, что вытянувший его пойдёт в команду Люды, красный – к Вале, зелёный – к Лике, а синий – к Кате. Последний оставшийся отправлялся под моё руководство.

После того, как все распределились, кругляши уже тянули мы. Этот жребий решал, в каком из приготовленных разваливающихся корпусов будет у каждого из нас штаб. Все здания были одинаковые, поэтому на волю случая оставалось только их месторасположение. Мне достался корпус, слева от которого был штаб у Вали, справа – у Лики. Напротив меня располагались штабы Люды и Кати.

Пока участники переодевались, мы, уже экипированные, выдали им инструкции по технике безопасности. Экипировка, которую обеспечили Катя и Валя, полностью закрывала и тело, и лицо. Инструкции мы подготовили заранее, поэтому я внятно отвечал на все вопросы и давал наставления о том, чего категорически нельзя делать, а что наоборот, только приветствуется.

После инструктажа мы повели всех потренироваться в стрельбе, для этого жёны организовали тир с мишенями. Под щелчки пневматики бойцов, мы, командиры, разбрелись осматривать доставшуюся нам недвижимость. В этом деле у Кати и Вали было явное преимущество, так как они тут всё организовывали.

Я наметил себе укрытия и тактику действий, поэтому, когда вернулся к своей команде, повёл их в наш штаб, указывая по пути примеченные позиции. Тут мне здорово начал помогать Валин подчинённый, у которого был реальный боевой опыт. Остальные только глазели по сторонам и перешучивались.

Целью киношных Голодных Игр было остаться в живых, и в этом мы решили не отступать от голливудского канона. Сигнал к началу я подал, дав команду привлечённому к мероприятию бамблби, якобы нашему водителю. Тот прогудел три раза в автомобильный клаксон и Игры начались.

–

Я решил сначала поиграть от обороны. Поэтому до гудка распределил всех по окнам штабного здания и дал указание начать стрелять по своим секторам. После гудка началась жёсткая пальба со всех сторон, видимо все девушки тоже решили отсидеться. Через пару минут в моей команде выбило хилера, ещё через пять ранило аналитика. По правилам он теперь не мог стрелять десять минут. Между нашим штабом и штабом Кати хлопнула дымовая шашка, дым от которой полностью скрыл от нас команды, расположенные в противоположной стороне.

Дав указание сидеть ровно, я стал напряжённо вглядываться сквозь дым. Неожиданно слева, со стороны Валиного штаба раздалась стрельба, но не снаружи, а прямо в нашем здании. Я побежал посмотреть, что там делается, и увидел Валиных бойцов, расстреливающих моих. Мои не успели среагировать на то, как к ним в комнату через боковое окно ворвался противник, за что и поплатились. Я трижды выстрелил и отомстил, поразив всех троих вражин наглухо.

За моей спиной опять раздалась стрельба, поэтому я развернулся, чтобы словить в свой шлем шарик от бойца Лики. Убитый наповал, поднявшись к зрителям, я стал смотреть, что творится на поле боя. Наблюдать за всем ходом сражения мне очень помогали трансляции с Камер. Всю Валину команду положили при штурме мои бойцы, моих – бойцы Лики, атаковавшие нас с другого боку. Катя попыталась атаковать Лику. Дым скрыл её манёвр от аналитика, однако со спины у неё дыма не было, поэтому при манёвре двух её бойцов положили люди хилерши.

Те из Катиных, кто смог рассредоточиться, лежали теперь между штабами Люды и Лики и отчаянно стремились зацепить хоть кого-нибудь. Лика же, оставила одного бойца в штабе, чтобы он сдерживал залёгших меж двух огней, и вместе с остальными устремились в тыл хилерше.

Мои бойцы хоть тогда и полегли, но одного Ликиного тоже подстрелили, поэтому двойка бойцов во главе с аналитиком численно уступала четверке, возглавляемой Людой. У той одного подстрелили сразу же, на первой же минуте.