Текст книги "Хилер - добродей (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Она вышла замуж, ещё учась в государственном медицинском институте Новосибирска. Её избранником был тоже студент, но будущий юрист. Первые пять лет они жили довольно складно, учёба не оставляла обоим времени для бытовых конфликтов.

После окончания обучения, их отношения начали портиться. Люда делала успешную карьеру врача, мотаясь по России. Возможно, именно поэтому детей они не завели. Учёба, потом командировки, а затем уже любовь ушла, девушка не решилась залететь от мутного мужа.

Тот, пока жена вкалывала, оставался в Новосибирске, пытаясь накопить денег, чтобы свалить, как он любил говорить, из Рашки. Денег ему скопить не удавалось, работоспособностью он не блистал, журавлей с неба ему не падало, а купить себе модные джинсы он никогда не забывал. Карьеру ему сделать не удавалось, поэтому семейный бюджет тащила одна Люда, делая своему благоверному переводы со своей более чем скромной зарплаты.

За пять лет после учёбы донат окончательно превратил её мужа в паразита. Когда Люда это поняла, то подала на развод и полгода назад стала разведёнкой. Бывший же, судя по тому, что о нём слышала потом хилерша, скатился в пьяную яму.

Попросив Кузьму воспроизвести мне тот телефонный разговор, я прослушал его гундосые угрозы. Он ссылался на то, что жена должна выплачивать алименты бывшему мужу в течение года после развода, если тот признан недееспособным. Недееспособность же он обещал организовать, якобы у него были знакомые врачи, а какое-то заболевание у него было ещё со времени учёбы.

Суженый – простуженный. Нагадали, ёлки-иголки, на свою голову!

– Ты тут побудь, никуда не уходи. Я у юристов проконсультируюсь. С тобой останется Лика.

Люда прекратила валяться, села и прижала ноги к своей груди, обняв их руками. Пересев к ней на кровать, я положил свою руку ей на плечи, и поцеловал девушку в макушку. Уже успокоившаяся было хилерша уткнулась мне в грудь и опять залилась слезами. Поглаживая её по спине, одетой в медицинский халат, я давал по Смайлофону указания Лике, всё это время молча сидевшей рядом с нами:

– Побудешь с ней до завтра. Одну её не оставляй, ей сейчас одиночество противопоказано. Нужно, чтобы она хорошо выспалась. Ты из Китая чая разного навезла, выбери поядрёней, чтобы Люду вырубило напрочь. Китайцы своими травками чудеса творят.

–

Оставив девушек, я с Катей переместился в офис Гисеона. В своём кабинете меня уже ждали её подчинённые, возглавляемые Эдуардом. Был среди них и Захар, бывший юрист ликвидированного ЧОПа. Ему-то я и адресовал свои вопросы, зная о его юридической подкованности в ушлых вопросах. Захар, выслушав мой пересказ претензий бывшего мужа Люды, подумал-подумал и выдал:

– Иван Петрович, действительно, такие нормы есть. Если его признают недееспособным, то в течение года после развода он может претендовать на алименты от жены.

– А есть какие-то ограничения?

– Есть, я всего не помню, надо освежить память. Навскидку, могу сказать, что скажем, если нетрудоспособным супруг стал при совершении умышленного правонарушения, то алименты ему не полагаются.

Сказав ему детальнее разобраться в вопросе, мы вернулись домой.

–

Четверг

Захар не смог найти юридических лазеек, чтобы решить проблему в рамках закона, поэтому я отправился с Людой в Новосибирск. Квартира, в которой жил гундосый, располагалась в довольно грязном районе сибирского мегаполиса, на четвёртом этаже обычной пятиэтажной хрущевки. Пройдя через зассаный подъезд, мы поднялись наверх, любуясь намалёванными лозунгами на обшарпанных стенах лестницы.

Позвонив в дверной звонок, Люда в нетерпении переступала с ноги на ногу, пока дверь не открыл её бывший суженый. Сильно лысеющий, худой и с жёлтым лицом мужик явно переживал не самый лучший период в своей жизни.

Одет он был в треники, обвисшие на коленях и в грязную майку, показывающую всем, что этот кадр любит кетчуп и машинное масло. Когда до его мутного сознания дошло, что Люда пришла не одна, в его глазах мелькнул испуг и с возгласом "Одна приходи", он начал закрывать перед нашими носами свою старенькую дверь.

Вдохнув от этого кадра перегарные пары, порядком освежившие запах мочи, царивший на лестничной клетке, я рванулся к двери и ухватился за ручку. Перетягивание наружной двери закончилось тем, что ручка оторвалась. Любитель кетчупа рухнул на спину, так и не выпустив оторванный девайс из своих "могучих" рук. На грохот из комнаты в глубине его квартиры, в коридор вышла какая-то мамзель в потрёпанном халатике, "осветив" темноту коридора своим фонарём под глазом.

– Доцент, ты чего валяешься? – спросила она у начавшего подниматься хозяина квартиры.

– Иди в комнату, тут ко мне пришли.

Сожительница недовольно скривившись, ушла откуда выползла.

– А ты чего это такой некрасивый? – спросил я и вошёл внутрь квартиры. – Бабу свою разукрасил, а сам побрезговал, не порядок.

Доцент уже поднялся с пола, и я с замаха зарядил кулаком в его глаз. Тот никак не успел среагировать, поэтому повторно полетел на пол.

– Ваня стой, не бей его, – остановила меня Люда, ухватившись за мою руку.

– Да я и не собирался. Так просто, думал освещения тут добавить, темновато что-то в этом коридоре. Теперь сама разбирайся. Я тут просто постою, присмотрю.

Хилерша подошла и склонилась над опустившимся ниже плинтуса бывшим. Тот прикрывал руками голову, всё ещё держа оторванную ручку входной двери.

– Вставай давай, поговорим, – Люда слегка пнула его ногой.

– Людочка, да как же так? Это кто с тобой?

– Не важно. Ты мне лучше объясни, кто это тут с тобой живёт?

– Это тоже неважно, мы с ней вместе работаем.

– А какого тогда ты мне звонил, если работаешь? Вот пусть она теперь тебя и спонсирует.

– Люда, у нас доходы не стабильные, сейчас мы на мели. Ты деньги принесла?

Хилерша бросила на меня взгляд, и я понял, что её решимость уже улетучилась. Посмотрела на меня девушка с надеждой, поэтому, взяв за локоток, я отодвинул её в сторону.

Присев на корточки возле хозяина квартиры, попытавшегося даже ударить меня своим девайсом, когда я оказался так близко к нему, я продолжил:

– Слушай сюда, гундосый. И ручкой этой не маши на меня, по-хорошему прошу. Сейчас мы можем поступить по-разному, сам решай. Первый вариант – это ты отказываешься от денег, забываешь номер Люды и исчезаешь из её жизни. Второй – это мы подкинем тебе денег на лечение.

– Какое лечение?

– Ты же хотел стать недееспособным? Вот я и обеспечу. Ты левша или правша?

– Правша, а какое это имеет значение?

– Да в принципе никакого.

Схватив его за левую руку, я рванул её к себе и завернул ему за спину, благо он уже оторвал свою спину от потасканного линолеума на полу коридора, перестав лежать и усевшись спиной к стене. При этом манёвре я заставил его снова лечь на пол, но уже животом вниз, после чего придавил хитрована коленом. Теперь его глаза были на уровне подошвы моей второй ноги. Вытащив из Инвентаря ножёвку по металлу, я положил её рядом с его носом.

– Пилить или не пилить, вот в чём зе квешшен, – задал я "традиционный" английский вопрос любителю алиментов.

Когда я посмотрел на Люду, она торопливо стёрла со своего лица улыбку, но не до конца, уголки губ у неё подёргивались.

– Люда, я в милицию пойду! Я этого так не оставлю! – запищал бывший, пока я сделал паузу, давая ему сделать "выбор".

– Точно, совсем забыл, – отреагировал я. – Надо тебе ещё костыли оставить, чтобы ты передвигаться смог.

Положенный мною рядом с ножевкой костыль, вызвал ещё большую панику у распластанного жиголо. Он жалобно спросил:

– Зачем мне костыль?

– Как же ты без ноги то двигаться будешь? Сначала я отпилю у тебя левую руку, потом, для баланса – правую ногу. Это если ты выбираешь второй вариант.

– Вас посадят!

Достав и раскрыв перед его гундосым носом корочку ФСБ, я даже подсветил её своим фонариком, так как наливающийся фонарь под глазом жиголо ещё не набрал достаточной мощности.

– Читать не разучился? Я сам работаю в ФСБ. Думаю, что это тебя посадят, а не меня. Даже думаю, что ты до суда не доживёшь, вот есть у меня такое предвиденье. У Люды есть такая же корочка, мы с ней, представляешь, тоже вместе работаем. Так что ты на двух сотрудников при исполнении сейчас напал, чуть мне дверной ручкой глаза не выколол. Крандец тебе, болезный, иди и собирай манатки, пойдём в милицию.

– Не надо ничего собирать, я всё понял. Люда, ты прости меня, трубы горят, вот и набрал тебя с дуру. Больше ни в жизнь, веришь?

Оглянувшись на хилершу, я увидел, что та удовлетворена таким выбором бывшего.

– Вань, отпусти его, пожалуйста. Гражданин всё осознал, на первый раз, думаю, его можно простить, – подойдя поближе она продолжила, обращаясь уже не ко мне, – А второго раза не будет, ты понял?

Тот торопливо закивал головой. Делать это, лёжа, ему было неудобно, но он справился. Встав с него, я подобрал с пола свои, так и не пригодившиеся, инструменты. Костыли мне и саму ещё пригодятся, с нашим-то темпом жизни.

–

Чтобы проветрить свою одежду от запаха перегара и мочи, я решил сразу же после того, как закрылась дверь за немного обоссавшимся, теперь уже окончательно бывшим, двинуться к оленеводам. Когда мы сначала Прыгнули домой, встретившая нас Валя похлопала меня по плечу и сказала:

– Чисто сработал! Ты в своём репертуаре! Себе не изменяешь.

– Не пацан уже, чтобы меняться.

Переодевшись, наша команда Прыгнула в тундру и приступила к своим прямым обязанностям. Когда они закончились, Энергия 19 234 (+8 227), то оставив у чума мешки с овощами, ящик с яблоками и десятилитровое пластиковое ведро с вкуснющей квашеной капустой, я пошёл за Людой домой. Жёны уже ушли, посреди тундры остались только мы. Добродейка себе тоже не изменяла, и диспансеризацию провела аналогичную той, что делала на всех посещённых нами стойбищах.

–

Пятница

На обеде Смайл напомнил нам о том, что оставшееся количество доступных нам Тановышек всё ещё крайне низкое. Вряд ли его напрягало именно это, что бы он нам об этом не говорил. Скорее его заботило то, что где обломки – там и возможные выжившие. Именно возможная встреча с соотечественниками и вызывала в жёлтом жгучее желание гнать нас не знамо куда.

Нехитрые мои размышления никак не отменяли того, что нам и правда, очень нужна такая модификация Базы. Поэтому я прервал повторный круг уговариваний Смайла, сообщив ему, что мы сегодня же займёмся розысками.

Место поисков, посовещавшись, мы решили оставить то же, где искали в прошлый раз, леса и горы Канады и Аляски. Прошлый раз, обнаружив артефакт, мы оттуда ушли, не обследовав до конца эти территории.

Удача навестила нас, во время Прыжков по северо-западным районам северного соседа США. В двадцати метрах от берега Большого Невольничьего озера, Смайл однозначно определил наличие под водой чего-то, испускающего характерное для артефактов излучение.

– Великолепно! Немедленно нырять! – выдал мне ЦУ жёлтый.

– С ума сошёл, вода ледяная, а озеро глубоководное.

– Абсолютно не согласен. Осколок лежит от берега всего в двадцати метрах.

– Смайл, у меня мышцы судорогами скрутят.

Берег тут был пустынным, к нему вплотную подступали покатые скалы, скрываясь где-то в глубине воды. Судя по тому, что как такового пляжа тут вообще не было, а была одна скала, глубоко артефакт зарыться не мог. Копать под водой явно не придётся, что меня не могло не радовать.

Катя, изучая Плавание, освоила и навыки глубоководного погружения, так что и я умел плавать под водой. Нужно было только правильно экипироваться, чтобы не околеть под водой. Об этом я и сообщил жёлтому, на что он нехотя дал добро.

–

Сходив в магазин для любителей дайвинга в Питере, я обзавёлся тёплым гидрокостюмом и аквалангом. Пользоваться всем этим я умел, правда, чисто теоретически. Надеясь, что теория не сильно будет отличаться от практики, я с Катей вернулся на берег озера. Напялив на себя гидрокостюм, я спиной вперёд пошёл к кромке воды, шлёпая ластами по скале.

Наблюдая через маску за подбадривающе улыбающейся мне женой, я погружался в воды ледникового озера, чувствуя, как начиная с ног, начала понижаться температура тела. Когда вода достигла моего подбородка, я взял в рот загубник акваланга, сделал пару контрольных вдохов – выдохов и нырнул.

До артефакта было недалеко, он действительно оказался почти у берега. Но глубина в этом месте росла резко, поэтому, чтобы его увидеть, я погрузился метров на тридцать от поверхности.

Камень, как камень, он лежал в окружении похожих булыжников на дне, уже начав покрываться водорослями. Открыв под ним Портал, я переместил артефакт на Базу, предупредив заранее управляющего о посылке. Кузьма должен был не пустить воду в наши помещения, а её сейчас к нам должно было попасть прилично, мы бы потом тряпками всё сушить замаялись, если бы сдуру вздумали этим способом осушать нашу жилплощадь.

Сам я за артефактом не пошёл, решив провести этот вечер с Катей, дожидавшейся меня на берегу. Места тут были очень красивыми. Жена тоже уже надела гидрокостюм, и, увидев меня, приглашающего её совместно поплавать, пошла в мою сторону.

Поглядев на Катины формы в обтягивающей экипировке я чуть не отменил заплыв. Но потом решил, что всё ещё успеется, и поскорее нырнул пока не передумал, чтобы дождаться под водой свою русалку и провести с ней время пооригинальней. Романтика подводного погружения станет прекрасным способом разнообразить наши отношения, жалко только, что целоваться будет нельзя, загубники не дадут.

–

Вернувшись через три часа на Базу и сняв глубоководную экипировку, мы пошли в зал, чтобы присоединиться к ужинающим девушкам.

– Долго плавали. Счёт времени потеряли? – спросила Лика.

– С такой русалкой думал вообще там остаться.

– Водичка холодновата, но очень чистенькая, – поцеловав меня в благодарность за комплимент, сказала Катя. – Далеко было видно. Очень было интересненько посмотреть на подводный мир.

– Зачёт! Надеюсь вернулись с трофеями? – спросила уже Валя.

– Конечно, вот держи, приготовишь, – ответил я и достал из Инвентаря выловленного нами под водой гольца.

– Необходима сильная термическая обработка. В такой рыбе много паразитов, – высказалась Люда.

На запах рыбины прискакал Пират и с ходу вгрызся в чешую нашей добычи.

– Пиратик, выплюнь каку, – засуетилась Лика.

– Пусть жрёт, не жалко, – вступился я за кошака, дав указание Кузьме. Отбирать у кота его рыбу было глупо. И рыба уже теперь попорченная, и кот скорее лишится своей головы, чем отдаст её кому-либо. А глисты ему пойдут на пользу! Рыбина и намертво приклеившийся к ней Пират начали перемещаться в сторону карантинной комнаты.

– Твою дивизию! А для Таши рыбка ещё есть? – с улыбкой спросила Валя.

Ей утвердительно ответила Катя, за что удостоилась от рейнджерши поднятого большого пальца. Лика побежала смотреть за своим питомцем, её решила сопроводить Люда. Освободившиеся места за столом поспешили занять мы, добытчики, пока они ещё не остыли. Ощутив задницами тепло, мы приступили к ужину, жмурясь от того, что начали согреваться.

Чтобы проверить утверждение о том, что лучший способ согреть замёрзшего – это согреть его обнажённым телом, после ужина мы пошли в спальню, позвав на помощь Лику и Валю. Эти жёны, переглянувшись, на "проверку" пошли с энтузиазмом.

–

Суббота

На завтраке Смайл без особой радости поведал нам, что удача улыбнулась нам повторно. Найденный с её помощью вчера артефакт был именно тем, что содержал в себе подходящие материалы для модификации Базы, позволяющей увеличить количество доступных Тановышек в десять раз.

Отсутствие радости у жёлтого объяснялось тем, что помимо артефакта, мы вчера ничего не нашли, хоть и плавали под водой несколько часов. Ни следа от возможно тоже спасшихся лидов мы не обнаружили. Возможно, что это и к лучшему. К нашему Смайлу я уже привык, однако к встрече с его соотечественниками был морально не готов. Кто знает, что это за существа? Мой симбионт был у них навроде рабочего, а вот его руководство возможно серьёзно отличается от нас своей психологией. Ещё звёздные войны начну, кто знает?

Видя мою радость от того, что больше не надо шляться в поисках, жёлтый с кривой усмешкой поспешил её омрачить, сообщив, что для модификации нужно 25k Энергии. Торг с ним был бесполезен, поэтому я даже не стал его затевать. В принципе, у нас уже было пару раз почти такое же количество Энергии, так что добыть потребное было вполне возможно. Да и Энергоёмкость танитов росла, что и обнадёживало, и настораживало.

–

Выслушав симбионта, мы разбрелись по тренировкам. Я с Ликой пошёл в тренажёрку, где собирался потягать блины, качая свою Силу, а жена захотела попрыгать на батуте, тренируя Ловкость. Делая жимы на тренажёре, я посматривал за попрыгуньёй. Аналитик была хороша, а видя моё внимание, ещё больше расцветала. Неожиданно её прыжок завершился тем, что она ничком рухнула на сетку батута. Бросив тренажёр, я подскочил к лежавшей без чувств.

– Люда, бегом ко мне, с Ликой опять что-то произошло, – вызвал я по Смайлофону хилершу. Мои попытки привести в чувство аналитика к успеху так и не приводили. Жена отрывисто дышала, но глаза у неё были закрыты и на мои лёгкие пощёчины она не реагировала.

– Отойди от пациента, – сказала прибежавшая Люда. Судя по её дыханию и тому, как она раскраснелась, девушка неслась сюда из своей лаборатории сломя голову.

Отскочив от Лики, я стал наблюдать комплекс мероприятий первой помощи от профи. Хилерша, в отличие от меня, послушала дыхание, пощупала пульс, а уже потом достала что-то из своего Инвентаря и поднесла это к носу прыгуньи. Та резко открыла глаза, видимо запах был конкретно бодрящим.

– Что с ней? – спросил я.

– Всё тоже, что и раньше. Ты зачем ей разрешил прыгать? Я же ясно предписала, что ей нужен покой, что непонятного? А как вы её во вторник втроём шпилили, это что, покой что ли? У неё недавно было сотрясение мозга. Ей вообще двигаться нельзя, понимаешь?

– Хорошо.

– Никаких активных движений. По крайней мере головой, – продолжала уточнять хилерша. – Сам её с ложки корми, обмывай, одевай. Чтобы ещё минимум неделю она своё серое вещество никак не сотрясала.

– Я тебя понял, угомонись, – прервал я поток медицинской экспрессии.

Посмотрев на меня с недоверием, Люда вернулась к очухавшейся Лике и посветила той на зрачки. Реакция аналитика её не то, чтобы порадовала, а скорее не вызвала никакой тревоги. Последовавшие для меня новые указания были о том, чтобы я прямо сейчас перенёс жену в лазарет, привязал её там крепко – накрепко и начал нести рядом с больной вахту.

Кивнув согласно головой, я подхватил аналитика, и бережно понёс по направлению к комнате, которая у нас не долго-то и пустовала. По ходу движения, я начал давать указания остальным жёнам, поэтому дверь мне открыла Валя, а Катя внутри уже расправляла постельное бельё на кушетке.

Разместив притихшую Лику на белоснежных простынях, я сел рядом и взял её руку в свою.

– Не переживай, будем теперь лечится, всё будет хорошо. Подумаешь – сотрясение. У меня так же было, у Вали чуть ногу не отгрызли, у Кати брюхо распотрошили, а теперь на нас никаких следов.

Лика, слушая мой голос, в котором я добавил успокаивающую интонацию и размеренный ритм, начала засыпать. Глаза её закрылись, дыхание стало замедляться. Свою руку я забирать не стал, жена, даже во сне, продолжала крепко её сжимать.

–

Воскресенье

Вчера меня сменила на посту Катя, её потом Валя, я же вновь занял место у кушетки с больной только перед ужином. Лика уже не изображала из себя раненого лебедя, была довольно энергична, но на её просьбы отпустить её погулять, хоть бы по нашему Лесному уголку, мы отвечали ей категоричным отказом.

Более того, я сделал так, чтобы её голова теперь была намертво закреплена в пространстве Кузьмой, подобное уже применялось на мне самом ранее. Руки и ноги жены могли болтаться куда им вздумается, но голову она теперь не могла даже повернуть. Материализовав столик с куриным бульоном, я поставил его прямо перед ней на кушетку и начал аналитика кормить с ложечки.

Слушая новости, идущие по телевизору напротив больничного ложа, я опустошал тарелку, наполненную разрешённой Людой едой. Помимо непонятных сообщений о беспорядках в американском Фергуссоне, половина эфира была посвящена теме контрсанкций РФ.

Теперь получалось, что наши вялотекущие дела по развитию собственных фермерских хозяйств, которые я затеял с целью дать нашим ветеринарам работу, возможно даже станут рентабельные. Это не могло не радовать, Лика, с которой я поделился своими мыслями, со мной согласилась и я дал ей задание, чтобы она подробнее продумала нашу сельхоздеятельность. По ней до сих пор всё было у нас по остаточному принципу.

– Но будешь этим заниматься только, когда выздоровеешь, – строго сказал я, закончив кормить с ложечки жену. – А сейчас посмотрим мультики, чтобы ты выбросила всё из головы. Ты какие любишь?

– Про пони.

Кто бы сомневался? Я переключил канал и вместе с ней начал "наслаждаться" сериалом про розовых единорогов.

–

Совещания по поводу распределения Энергии я не стал делать. Её было не так уж и много, поэтому я поднял Уровень Люде, Энергия 14 134 (-5 100), вложив Очко в Силу, и Кате, Энергия 34 (-14 100). Дамагерше я вложил Очко в Ловкость, чтобы она смогла поскорее достичь десятки по этому Параметру. На большее Энергии у нас больше не было.

Поведав по Смайлофону «облагодетельствованным» мною новости о том, что они будут усиленно качать следующую неделю, я вернулся к экрану. Там, к моему счастью, пони сменились нашим мультсериалом «Маша и медведь». Как раз началась новая серия «Героями не рождаются», шибко интересная, судя по названию. Прямо про нас, «деревенских».

Глава 13. Варенье от депрессии

11– 17 августа 2014

Понедельник

Вернувшись с совещания на Лубянке, на котором Фёдор не сказал мне ничего стоящего, а только расспрашивал о наших планах на ближайшее время, я сменил Катю с поста у кровати Лики. Когда дамагерша вышла, аналитик посмотрела на меня и грустно улыбнулась.

– Ты чего такая кислая?

– Тоскливо что-то, – ответила Лика и развернулась лицом от меня.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать?

– У меня всё есть, спасибо.

Возникло ощущение, что жена сейчас помрёт, уж больно её интонации мне напомнили то состояние, в котором Лика год назад пребывала, умирая от рака.

– Ёлки-иголки, ты меня пугаешь. Хочешь, я сюда клоунов приведу?

– Не надо, мне твоего юмора более чем достаточно. Ты не переживай, просто депресуха напала, скоро пройдёт.

Недоверчиво посмотрев на аналитика, я включил телевизор. На экране пошли семейные разборки между розовыми и голубыми пони. В сказочной стране тоже было не всё в порядке. Меня от этой лабуды выворачивало, и я вытянул вперёд руку с пультом, чтобы переключить.

– Не переключай, пожалуйста, мне интересно, – попросила Лика.

– Уверена?

– Да, люблю этот сериал. Ты, если не хочешь смотреть, то отсядь, займись своими делами. Я наушники одену, не буду тебе мешать.

– Хорошо, Интеллектом позанимаюсь.

Увидев, что жена заворожено уставилась в экран, я материализовал рядом письменный стол и пересел за него, краем глаза продолжая посматривать на аналитика. Спустя час, розово-голубые мельтешения на краю моего зрения чуть не сделали меня тоже немного косоглазым. Чтобы этого избежать, мне пришлось повернуться к экрану спиной.

–

Вторник

Лика, прикованная к постели, была не способна качать, кроме Интеллекта, другие свои Параметры, поэтому сосредоточилась именно на нём. Однако усиленные тренировки логики и решения математических задач быстро утомляют, в такие моменты, чтобы сделать паузу, аналитик переключалась на своих сиделок.

Придя, после тренировок в лазарет, чтобы сменить Валю, рейнджерша, увидев меня, едва не сшибла с ног очень спеша сбежать от нашей болящей. Я с недоумением проводил её глазами и присел рядом с аналитиком. Та, покусывая колпачок ручки, что-то записывала на странице какой-то газеты, которую держала в руках.

– Вань, помоги. Я тут кроссворд с Валей начала разгадывать.

– Давай помогу, о чём хоть кроссворд?

– О древнерусской письменности.

– Попробуем, я в ней разбираюсь, – соврал я, ни моргнув глазом, решив розыгрышем поднять ей настроение.

– Точно?

– Истину глаголю, дева. Али ты во мне пустобрёха воззрети?

– Как по-старославянски будет "Слово"?

– "Глагол".

– Подходит, – жена начала заполнять своей ручкой ячейки газетного кроссворда. – Теперь следующее – "палец"?

– Существительное.

– Какое ещё существительное?

– Палец – это существительное.

– А по-старославянски?

– "По-старославянски" – это наречие.

– Тьфу ты, я серьёзно.

– Не знаю, давай чего полегче.

– Буква, заканчивающаяся на "ь", три буквы.

– Так одна или три?

– Одна, в которой три.

– Это ребус!

– Не знаешь, так и скажи.

– Ять.

– Ты зачем материшься?!

Поддалась на провокацию! Я выиграл! Моя улыбка подняла настроение и жене. Она тоже улыбнулась. Но кроссворд себя исчерпал, надо что-то иное.

– Уши мыть надо обязательно с мылом. Давай-ка, филолог, лучше мультики посмотрим.

– Сейчас погоди, запишу твою "ять", потом Вале расскажу, а то она мне всё про каких то "ежей" пела, да на "хер" посылала.

– Да, она так может, ты в голову не бери, это она о ситуации. Валя о тебе очень переживает.

– Думаешь?

– Знаю. Так что там с мультиками?

– Вань, а может ну их, к "херам" этим, Валиным. Мне уже эти пони снятся, причём я, почему то, им во сне топором бошки рублю, а они пеплом рассыпаются. Вот к чему бы это?

– Думаю, что к ужину. Топор, мясо, пепел. Точно к шашлыкам.

Лика ещё раз слабо улыбнулась и спросила:

– Устала я от кроссвордов и телевизора, может что-нибудь другое предложишь?

– Надо подумать.

Ничего мне в голову не приходило. Из-за временной травмы Лики, наружу ей было идти нельзя. Да что там наружу, за дверью лазарета, как цербер, почти постоянно сторожила Люда. Хилерша нам не доверяла, поэтому лично контролировала пребывание Лики исключительно на постели. Посмотрев на аналитика, я отрицательно покачал головой и неуверенно сказал:

– Может тебе кубик-рубик принести?

Уголки губ жены стремительно поползли вниз. Депрессия со вчерашнего дня у неё так и не пропала, это было видно по её глазам и интонациям в голосе. Моя неспособность придумать что-то, способное вывести её из этого состояния, жену окончательно подкосила. Развернувшись ко мне спиной, Лика спрятала своё лицо.

– Вот подлечишься, сходим с тобой наружу, развлечёмся. Помнишь, как ты мне с Валей то свидание организовала на воздушном шаре в Турции?

Моя реплика не только не успокоила аналитика, а наоборот её усугубила. Плечи Лики начали подрагивать, раздались всхлипы. Я положил свою руку на её хрупкое плечо и развернул жену лицом к себе. Из её глаз текли слёзы, она, избегая смотреть нам меня, сквозь всхипывания тихо проговорила:

– Хорошо Вань, обязательно сходим.

– Что-то ты как-то неуверенно об этом говоришь, хочешь что-то другое?

– Я хочу, чтобы у меня с тобой было так, как ни у Кати, ни у Вали не было. Понимаешь? Мне нужны какие-то свои уникальные собственные воспоминания, чтобы я почувствовала себя особенной. К примеру, Катя рассказывала, как ты под ручку с ней ходил, цветы ей дарил, целовал у подъезда, когда снег шёл. С Валей ты на шаре летал, у неё, когда она рассказывает про тот полёт, глаза от воспоминаний светятся. А у меня ничего такого не было, понимаешь?

Я с трудом понимал, о чём сейчас говорит Лика. Чтобы не сказать опять что-то не подходящее и ещё более не вогнать жену в истерику, я попросил Люду сменить меня на посту.

–

Когда хилерша заменила меня в лазарете, я пошёл к себе в кабинет, чтобы попытаться понять чего надо второй жене. Устав ломать голову, я позвал Валю и Катю, чтобы сходить провентилировать своё напряжённо размышляющее сознание на фарме.

Люда, которую я оставил на вахте возле Лики, а не взял в тундру, попросила меня подкормить оленеводов труднодоступными для них овощами и фруктами. Прикипела добродейка к своей фельдшерской деятельности, нашла в ней свою отдушину.

Помимо пополнения счётчика, Энергия 8 560 (+8 526), и витаминизирования манси, мне всё-таки удалось придумать то, что возможно вытащит аналитика из болота её депрессии. О своих планах на завтра я не стал никому рассказывать, чтобы Лике никто не проболтался.

–

Среда

Прежде чем идти осуществлять свою затею и пойти в лазарет, я подстригся. Длина моих волос теперь не превышала пары сантиметров, на затылке они вообще стали очень короткими. Вся растительность на моём скальпе теперь стояла торчком вверх, образуя сосульки в сторону подпространственного светила на потолке. Кроме того, благодаря Кузьме, на моём затылке теперь был выбрит силуэт яблока.

С Ликой сейчас была Валя. Пройдя к лазарету, я сказал ей, что дальше сам тут посижу. Удивлённо посмотревшая на меня Лика, разглядев мой новый образ, спросила:

– А ты зачем так подстригся? Считаю, что тебе старая причёска больше шла. А яблоко зачем выбрил? Решил под айфон замаскироваться? Так там оно надкусанное должно быть, а у тебя – целое.

– Так надо, потом поймёшь, – ответил я недовольно. Стереотип об айфонах уж очень глубоко укоренился в наших мозгах. – Пошли, поплаваем.

Тело Лики приподнялось над кроватью, а потом опустилось на парящий над полом надувной матрац, весёленькой камуфляжной расцветки. Специально для аналитика, в тёмных пятнах были нарисованы контуры кошачьих мордочек.

– На Пирата похоже, – сказала Лика, рассмотрев рисунки.

– Он и есть, я с него образ взял. Поплыли, юнга?

– Отдать швартовы!

Этот матрац имел ручку, которая располагалась на уровне моей груди. Я ухватился за неё и начал его толкать перед собой, навроде как в супермаркетах катят тележки для покупок. Колёсиков на матраце не было, его поддерживала над полом магия Кузьмы, поэтому ход у водоплавающего ложа Лики был очень мягким, без подпрыгиваний.

Когда дверь из лазарета перед нами просто исчезла, мы прошли в зал, застав в нём Люду. Хилерша успела прибежать и занять стратегическую высоту перед лазаретом.

– Лекарь-пекарь! Это куда вы направились? Вант, я же предупреждала.

– На водные процедуры, мы аккуратно, – ответил я. – За нами не иди, Кузьма Лике голову контролирует, она её оторвать от матраца не сможет.

Хилерша поджала губы, но согласно кивнула мне головой. Оставив её в одиночестве, мы прошли из зала в бассейн. Там было пусто, поэтому наше появление обошлось без чьих-либо комментариев. Сам бассейн, каким он у нас всегда был, не удовлетворял моей задумке.

После моих указаний стены начали расти вверх и покрываться псевдорастительностью. Из них начали проступать ветки ив, опустившиеся почти до воды, а на полу вырос камыш и густые кусты барбариса. Белый потолок, наполнился чернотой ночного неба, на которой начали зажигаться звёзды. Потянуло тиной и ощутимо посвежело.