Текст книги "История Камня"
Автор книги: Хьюарт Барри
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
万
СЕДЬМАЯ ГЛАВА
Жилые комнаты поместья мы уже видели. А сейчас принц повел нас в свою мастерскую, и я забыл вздохнуть, когда вошел внутрь и увидел сорок пойманных закатов. Здесь царил гений.
Картины и наброски были повсюду, и они жили, своей внутренней жизнью. Я мог поклясться, что с нарисованных деревьев течет настоящий сок, а с цветов каплет настоящая роса. Но самым невероятных казался свет, исходивший от картин, и принц улыбнулся, увидев мое потрясенное лицо.
– Это просто живописный прием, Бык, – скромно сказал он. – Он называется по-мо: техника, когда на что-то светлое накладывается темная краска. Поначалу эффект едва заметен, но когда краска высыхает, кажется, что картина светится изнутри – «как прищуренный взгляд», так обычно говорил мой учитель.
– А, "Три Несравненных". Вы учились у него? – спросил Мастер Ли.
– Ли Као, вы знаете все, – с восхищением ответил принц. – Да, несколько лет я был его учеником, и это, без всякого сомнения, самый несносный человек, которого я встречал за всю свою жизнь. – Принц изящно включил меня в беседу. – Его звали Ку Кай-чи, но все называли его "Три Несравненных", потому что с ним нельзя было сравниться в искусстве рисования, в гении и в глупости. И, конечно, он был величайший мастер по-мо во всей империи.
– Может быть так оно и было, но вы уже давно превзошли его, – прошептал Мастер Ли. – Принц, это совершенно невероятные произведения, но неужели вы не подумали о бесчестии и ссылке?
– О, я не собираюсь выставлять свои картины, – ответил принц. – Я работаю, для себя. Всю жизнь я пытаюсь научиться рисовать, и впереди еще долгий путь.
Оказавшись в своей любимой мастерской принц чудесным образом изменился. Он выпрямился, глаза счастливо сверкали, как если бы запах краски смыл из его памяти все недавние события.
– Бык, Мастер Ли хочет сказать, что, по решению наших Нео-Конфузианских правителей, все художники должны работать в классической технике, которая в учебниках называется "Садовая Горчица", – объяснил он. – Камни, к примеру, надо рисовать мазками кисти, используя технику коу для контуров, по – для верхушки и сторон, цун – для фона, а настроение надо подчеркивать техникой ца. Любая другая техника приведет к суду и ссылке.
Мастер Ли засмеялся, увидев выражение моего лица.
– С каждым годом становится все хуже, – сказал он. – Мазки цун, например, подразделяются на виды, подходящие для конкретных камней: "клубящиеся облака", "удар топором", "расщепленная конопля", "свободная веревка", "лицо призрака", «поленица-череп», "семечко сезама", "золотая синева", "пыль нефрита", "дыра в копье", «булыжники» и, последний, «бескостный». Художник, который использует "лицо призрака" для изображения гранита вместо официально одобренного "удара топором", получает шесть лет ссылки в пустынях Монголии.
Принц обвел рукой картины, стоявшие по всему залу. – Вы смотрите примерно на полмиллиона лет ссылки, – гордо сказал он. Оживившись, он выбрал одну картину из груды, лежащей на полу и подошел к нам с простым наброском дерева. – Законы лгут, – убежденно сказал он. – Посмотрите сюда. Любой закон утверждает, что ши, сила движения дерева, похожего на это, должна главным образом сконцентрироваться в ветвях, которые бросают вызов небесам. Я восемь раз пытался это сделать, и оно оставалось бесстрастным, как буддийский монах. В конце концов я сказал себе «Хватит думать, ты, идиот. Рисуй!» Я дал волю своим рукам, и это великолепное дерево ожило. Ты видишь, почему?
Он накрыл рукой гордую главную ветвь, и постепенно я понял, что он имел в виду. Энергия дерева вовсе не шла этим путем. Она распространялась вверх по стволу, доходила до основания ветки, возвращалась обратно вниз, к корням, потом поднималась по дальней стороне ствола и наполняла трепетом жизни крошечную ветку, едва ли большую чем сучок.
– Законы лгут, глаза видят только то, что в состоянии увидеть, сознание погребено под грудой ложных идей других людей, – убежденно сказал принц. – И только рука говорит правду. Рука! – страстно выкрикнул он. – Доверяй руке, и она никогда не обманет тебя!
Мастер Ли одобрительно посмотрел на него. – Принц, это именно то, о чем я хотел поговорить с вами, – сказал он. – Я начинаю подозревать, в нашем случае одна ложь громоздится на верхушке другой, но в первый раз у нас есть путь, путь ведущий к разгадке. И вы увидите, что преступники сами указали нам дорогу, по которой надо идти.
Принц показал мне, где все лежит, и, пока они волокли стол в сад, я заварил чай. Мы все уселись снаружи, и Мастер Ли, выпив чашку чая, начал. – Мы знаем, что воры взломали библиотеку и украли манускрипт, а это привело к смерти Брата Косоглазого. Но тогда, почему они опять вошли туда прошлой ночью и убили Брата Шана? Мне кажется, что есть только одно разумное объяснение. – Мастер Ли вытащил из кармана клочок манускрипта Сыма Цяня. – Даже по этому фрагменту можно заключить, что Брат Косоглазый скопировал манускрипт. Когда преступники тщательно проверили оригинал, они увидели отметки и вернулись за копией. Именно поэтому они пооткрывали все книги, разорвали все швы и взломали все, что могли. Но для чего им плохо сделанная и ничего не стоящая копия? Ответ: стоимость манускрипта их не волнует, им нужно его содержание, и возможно – только возможно – они ушли с пустыми руками, несмотря на все поиски.
Мастер Ли положил фрагмент на стол и прижал его к поверхность кончиком пальца.
– Это был очень короткий манускрипт, – сказал он. – Шансы, что все дело в содержимом этого фрагмента, вовсе не так малы, как можно подумать. Возможно не больше чем двадцать или тридцать к одному. Я выигрывал на боях сверчков при значительно меньших шансах. Принц, возможно ли, чтобы Сыма Цянь когда-нибудь посещал вашего ужасного предка?
Принц немного испуганно посмотрел на него. – Нет, насколько я знаю, – сказал он, и подумав немного, добавил. – Но я бы очень удивился, если бы они не были знакомы. Прежде чем впасть в немилость, Сыма был доверенным лицом императора, и кого еще У-ди мог послать, когда у младшего брата появились признаки помешательства?
– И разве невозможно, что именно младший брат вызвал падение придворного историографа и приказ о кастрации? – предположил Мастер Ли. – Настоятель сказал мне, что, помимо всего прочего, в годы веселой молодости Смеющегося Принца монастырь использовали и как тюрьму. Это может объяснить и то, почему манускрипт нашли именно здесь.
– Вы имеете в виду подделку? – принц почесал голову.
– Один мой знакомый, святая душа, проводящий время главным образом около Глаза Спокойствия, предложил интересную гипотезу, – объяснил Мастер Ли. – Подделка было предназначена для того, чтобы ложно обвинить Сыма в покушении на сыновью непочтительность. Я был почти полностью убежден в этом, но теперь, благодаря вам, почти полностью убедился в кое-чем полностью противоположном.
Мастер Ли указал на мастерскую с прославленными картинами принца. – Рука. Доверяй только руке! – крикнул он. – Эта мысль уже несколько дней бродит по укромным уголкам моего сознания. Когда я гляжу на фрагмент и вижу имя отца Сымы, я говорю себе «Подделка», но когда я смотрю только на иероглифы, я говорю себе "Сыма!" Вы, принц, сделали то же самое. Рука не лжет, и теперь я собираюсь заключить, что это вовсе не самая великая подделка в мире, потому что это вообще не подделка. Сыма Цянь начертал имя своего отца только для того, чтобы крикнуть ученым "Смотрите! Смотрите внимательнее! Что-то не так!" Смысл всего этого в том, что он зашифровал настоящее сообщение, и давайте посоревнуемся, кто первый взломает код.
Но, конечно, это будет не Десятый Бык, который за всю жизнь не прочитал ни единого древнего иероглифа, даже упрощенного. Я встал и только внутренне усмехался, когда до меня доносились куски разговора.
– Никогда не видел так много ошибок в нескольких параграфах.
– Быть может умышленных?
– Ошибка как точка отсчета?
– Интересно, почему сколько ошибок связано с цифрами?
– Действительно интересно. Вот здесь он пишет, "сто сорок шесть чешуек дракона".
Даже я знаю, что у дракона 36 плохих чешуек и 117 хороших, так что вместе 153, а складывать я умею еще со школы. Я презрительно свистнул и отправился поглядеть на цветы.
– Переходим на следующую строчку. Один, четыре, шесть.
– Каждая ошибка имеет прямое отношение к каждому упоминанию Сыма Таня, так звали его отца.
– Вот здесь он пережал, не так ли? Сравните отметки на камне и "двести пятьдесят три точки акупунктуры".
Неужели они не понимают, что у нас на руках две сотни убитых монахов, странный звук, сводящий людей с ума, и разрушенная Дорогу Принца? Я обезглавил несколько одуванчиков.
– Один… два… три. Готово! – счастливо сказал Мастер Ли. – Бык, хватит тебе недовольно надувать губы, иди сюда.
Надувать губы? Мне? Я не торопясь вернулся и поглядел на фрагмент через плечо Мастера Ли. Его палец забегал по строчкам.
– Зашифрованная часть начинается с упоминания имени отца Сымы и доходит до следующей ошибки. Номера дают расстояния между важными словами и вот что мы имеем: "Вниз по лестнице… Погреб… Туннель на стройплощадку…. Камень в святилище…"
Он счастливо откинулся назад. Я удивленно посмотрел на него.
– Это все?
– Это все, что нужно нам, и все, что нужно ворам, – самодовольно сказал Мастер Ли. – Если никто не знает другое место, где в святилище находится камень, Сыма Цянь имеет в виду это самое поместье. Он либо сам ходил, либо советует кому-то другому спуститься по лестнице в погреб и где-то там должен быть туннель, который ведет на стройплощадку и в святилище камня. Погреб находится глубоко под землей, а что может быть целью стройки глубоко под землей?
Мастер Ли сунул руку в одежду и вытащил кусочек одежды. С чем-то вроде душевного содрогания я узнал обрывок материи, в которую была завернута мумия Смеющего Принца.
– Принц, это выцвело, но любой может увидеть, что это было желтым, как и подобает брату императора, – сказал Мастер Ли. – Однако, насколько я помню, Тоу Ван умерла раньше его на несколько месяцев. Разве ваш предок еще не носил траур по жене?
Принц недоуменно поглядел на Мастера Ли, и внезапно побагровел, когда понял. Через какое-то время понял и я.
– Конечно. Одежда должна быть белой, цвет траура. Вы хотите сказать, что я сокрушил скелет неизвестно кого?
– Цао Цао построил семьдесят две ложные могилы, – спокойно ответил Мастер Ли.
– Да буду я проклят, если я повторю это семьдесят два раза! – воскликнул принц.
– Сомневаюсь, что это необходимо, – сказал Мастер Ли. Он посмотрел на меня. – Бык, проснись. Смеющийся Принц собрал огромное состояние, которое так и не нашли, и люди до сих пор покупают фальшивые карты и роют ямы по всей Долине Скорби. Но теперь у нас есть подлинные слова самого Сыма Цяня. Воры готовы идти на все, лишь бы заполучить их в руки. Что мог строить Смеющийся Принц в недрах земли? Дорогой мальчик, мы возможно стоим на верхушке могилы, которая содержит достаточно сокровищ, чтобы купить пол империи.
万
ВОСЬМАЯ ГЛАВА
– Когда-то эти заброшенные помещения были раем для мальчика, – ностальгически сказал принц. – Подумайте о потайных комнатах. Тогда я насчитал сто шесть комнат, наполненных вещами, которые для всех остальных не имели ни малейшей ценности. А для мальчика? У меня от восторга распирало грудь, когда я касался старинных костюмов для маскарада, читал любовные письма, пришпиленные к вызовам на дуэль, или глядел на портреты великолепных наложниц и мрачных далеких кузин.
Мы шли вслед за ним, пока принц уверенно обходил гниющие части паркета, и нагибался под провисшими балками потолка. Он вошел в альков, потянул за какой-то шнур, и доски, закрывавшие окно, поползли в сторону.
– Лиу Шень, больше известный как Смеющийся Принц.
Долгие годы почти не повредили шелк. Краски, хотя и слегка выцвели, тоже хорошо сохранились. С портрета на нас глядел достаточно симпатичный человек. Я бы сказал, что ему было слегка за тридцать. Высокий серьезный лоб, тонкий гордый нос с горбинкой, твердый и хорошо очерченный рот. Довольно странные, необычные глаза, ясный взгляд, но направленный непонятно куда. Как если бы Смеющийся Принц глядел не на зрителя, а перед ним – быть может на призрака, или еще на какое-то странное видение, которое только он один мог видеть. Руки были малы и настолько изящны, что могли бы принадлежать женщине. Я не увидел никакого следа безумия, тем не менее его осанка говорила о внутренней надменности, способности почти на все. И его одежда явно была символом чего-то, хотя я не знал чего. Зато Мастер Ли знал.
– Великий Будда, если бы его брат-император увидел его вот так одетым, желтый шарф был бы в дороге через час, – потрясенно сказал Мастер Ли. – Сын свиньи думал, что по рангу выше императора. На самом деле он решил, что выше, чем большинство богов.
Он объяснил мне символику орнамента.
– Верхнее одеяние: солнце, звезды, гора, дракон, водоплавающие птицы. Нижнее: верхушка храма, свежая трава, пламя, рис, топор и награды. Только император Китая имеет право носить все двенадцать орнаментов, но Смеющийся Принц добавил тринадцатый: глаза павлина, символизирующий Второго Повелителя Неба. Судя по всему он готовился поставить свой трон прямо за Нефритовым Государем, Повелителем Неба.
Мне показалось, что теперь странные глаза глядят с другим выражением, и я решил, что смотрю на человека, который обнаружил, что ему не нравится этот мир и вышел из него – вроде Чоу Голова-Горошиной в моей деревне, который каждое утро присоединялся к петухам и приказывал солнцу взойти.
Когда принц повел нас к выходу, я обнаружил, что иду на цыпочках, а нарисованные глаза следят за каждым моим шагом. Принц подошел к обитой медью двери и достал древний ключ, размером с его предплечье. – Я уже говорил, что это поместье было раем для мальчишки, – заметил он.
Действительно рай. За дверью оказалось старинное оружие, а несколько чудовищного размера топоров могли использоваться только для торжественных церемоний. Тысячи и тысячи разного рода сабель, кинжалов и мечей лежало на полках вдоль стен, и мы нашли, что некоторые из них были лучше современных. Я выбрал маленький топор и короткий меч, принц взял взял копье и кинжал, а Мастер Ли сунул в пояс связку метательных ножей. Следующая дверь вывела нас на маленький внутренний дворик, в кладовке я нашел вполне современную металлическую кирку и стальной лом, которые прихватил с собой. В центре дворика стояло каменное здание, внутри которого оказался заброшенный колодец и лестница, ведущая глубоко вниз.
– Старый погреб находится на самом дне, – сказал принц. – Сомневаюсь, что кто-нибудь был там с тех пор, как я играл в героя, запертого в ужасных подземельях.
Мастер Ли внимательно проверил, не входил ли сюда кто-нибудь совсем недавно, и его глаза блеснули, когда он увидел слои нетронутой пыли. Я принес несколько факелов и мы зажгли их. Принц пошел было вперед, но я прыгнул и загородил ему дорогу. – Тысяча извинений, Ваше Высочество, но я здесь именно для этого, – вежливо сказал я. Сжимая топор, я первым пошел вниз. Принц, решил я, был очень храбрым мальчишкой, и я невольно содрогался, продираясь через толстую паутину, которая одеялом свисала с потолка, а дюжины пауков бежали по моим рукам и ногам.
Потом на меня напали сотни демонов – нет, летучих мышей – нет, белых летучих мышей – я взвизгнул и упал на ступеньки, охватив голову руками. Когда я осмелился открыть глаза, то увидел Мастера Ли, спокойно стоящего передо мной и разглядывавшего меня со смесью недовольства и изумления.
– Десятый Бык, в россказнях крестьян о белых летучих мышах нет ни слова правды, – насмешливо сказал он. – Они даже не альбиносы. Они страдают от вызванной паразитами болезни кожи, как и так называемые белые слоны из Индии, и они не живут тысячу лет, их черная кровь не является Эликсиром Жизни, и, если ты коснешься их, то не лишишься всех своих волос.
Принц ободряюще улыбнулся мне. – Мальчиком я поймал несколько и держал у себя как домашних животных, – сказал он. – Достаточно грязные, но ничего более худшего не произошло.
Он провел рукой по голове, поправляя растрепавшиеся волосы, и я растерянно пригладил свои. Потом встал на ноги, покрепче ухватил свой топор, повыше поднял факел и опять пошел вниз, чувствуя себя полным идиотом. По дороге я прошел четыре площадки. Лестница заканчивалась в погребе, совершенно невероятных размеров, и Мастер Ли с принцем принялись проверять твердый каменный пол и стены, в поисках тайного хода. Пока я глядел на них, я немного пришел в себя. В конце концов Мастер Ли сдался, выпрямился, хлопнул руками по ляжкам и недовольно посмотрел на меня.
– Ну, Бык, чего стоишь как статуя, – проворчал он. – Если кто-то и понимает в туннелях, так это ты. Найди проклятый лаз.
Быть может это ребячество, но я должен был сделать взять реванш после унижения с летучими мышами, и я устроил настоящее представление. – Ага! – сказал я, проверив пол. – Ага! – ощупав стены. Я задумчиво постоял, вылитый портрет Юного Гения. – Сыма Цянь написал «погреб», но не "в погребе", – много значительно сказал я, подошел к лестнице и внимательно проверил ее. – Ага! – сказал я и начал взбираться к последней площадке.
Мастер Ли улыбнулся и пошел за мной, и я не смог удержаться.
– Когда я шел вниз, то обратил на это внимание, – объяснил я. – Я думал о том, как они ухитрялись поднимать через все пять пролетов огромные куски льда, поэтому я внимательно смотрел по сторонам и в конце концов нашел.
Я махнул своим факелом по сторонам, чтобы показать им старые бронзовые кольца, вделанные в стены. – Блоки, через них пропускались веревки, к которым прикреплялось что-то вроде шахтерской клети, – сказал я. – Они расположены на равном расстоянии и на одной линии, везде, кроме одного места, вот здесь. – Я поднял факел к правой стене и показал арку в линии колец, которая заходила почти под потолок. – Здесь они не смогли выдержать одинаковый уровень по обеим сторонам. Единственная возможная причина – стена не такая прочная.
– Браво, – сказал Мастер Ли, и я почувствовал себя лучше.
Он взял мой факел, я поплевал на руки и махнул киркой. Махать пришлось не слишком долго. Вскоре уже образовалась небольшая выемка, и после того, как я, действуя стальным ломом как рычагом, сдвинул каменную плиту, открылось темное пространство, и наши факелы едва не погасли, когда оттуда хлынул затхлый воздух. Через несколько минут я расширил дыру, так что мы смогли войти в длинный туннель, вырезанный в камне, и ведущий вниз, к корням горы.
– Будьте очень осторожны, – предупредил Мастер Ли. – Если туннель действительно ведет в могилу, там могут быть ловушки для грабителей.
Мы медленно пошли вперед, перед каждым шагом проверяя пол и нервно выискивая на потолке то, что могло бы обрушится нам на голову. Туннель достаточно резко уходил вниз, и при этом все время поворачивал. Мы спускались и спускались, и через какое-то время я решил, что мы достигли уровня долины, или даже уже под ней, и тут туннель выпрямился, пошел ровно, и где-то через сто чи начал подниматься вверх. Мы шли, медленно, в полной тишине слышались только наше тяжелое дыхание и звуки шагов. И никаких ловушек. В конце концов огонь факелов отразился от поверхности кирпичной стены, полностью перегородившей туннель. Мастер Ли проверил ее и не нашел ничего опасного. Моя кирка и лом заработали опять. Стена оказалось очень толстой, но против лома нет приема, и, наконец, большой кусок кладки покачнулся, затрещал и упал на пол, подняв облако красной пыли. Мы закашлялись, пыль забила глаза, пришлось поднять повыше факелы, но вот пыль немного улеглась и мы застыли на месте, с ужасом глядя на то, что лежало на полу сразу за стеной.
Ничего удивительного, что о туннеле никто не знал. Те, кто строили его, никогда не вышли наружу. Мы глядели на скелеты, сотни и сотни скелетов, наваленные грудами, доходившими до потолка. Принц на мгновение разучился говорить, когда увидел то, что оставил за собой его предок. Но голос Мастера Ли остался холодным и злым.
– Слишком много для крестьян. Скорее всего солдаты, которых собрали здесь, чтобы отпраздновать завершение строительства. Никто из них не дожил до второго блюда, потом яд получили те, кто отравили их и так далее. Император Шунь[21]21
Император Шунь– легендарный китайский император, живший согласно преданиям, в XXIII веке до н. э., последний из «Пяти Древних Императоров». Шунь в Китае считается реформатором музыки и календаря, символом сыновней любви, преданности и почтительности. Конфуций считал Шуня, наравне с Яо и Юем, тремя жившими на Земле «совершенными людьми». Как и своему предшественнику Яо, Шуню пришлось вести длительные и кровопролитные войны с племенами мяо и кунг, постоянно нападавшими на Китай. Согласно легенде, в этих войнах (с племенами кунг) китайцы впервые использовали оружие из железа. Как и Яо, Шунь оставил престол не собственному сыну Шанц-кюню, а герою Юю, который посредством строительства дамб и каналов усмирил потоп. Юй стал основателем первой китайской императорской династии Ся (легендарной). Умер Шунь в возрасте около 100 лет, из которых несколько десятилетий мудро правил страной. Любитель путешествий по стране, он скончался во время поездки на Юг. Согласно легенде, верные жёны Шуня, узнав о его смерти, тоже отправились на Юг. При переправе через реку Сян лодка перевернулась, женщины утонули и превратились в фей этой реки.
[Закрыть] убил примерно восемьдесят тысяч человек, чтобы сохранить тайну своей могилы, и, тем не менее, не прошло и столетия, как ее нашли и разграбили. Принц, это зрелище должно заставить вас отбросить все сомнения. Ваш уважаемый предок действительно спит где-то впереди.
Он прошел мимо меня и начал отбрасывать скелеты в сторону, я заставил себя пойти за ним.
Горы белых костей росли как снежные холмы по обеим сторонам дороги, и мы медленно пробивались вперед. Только через час мы добрались до конца, до второй кирпичной стены. Трех ударов киркой хватило, чтобы проломить кирпич, но потом кирка отлетела, а руки заломило. Твердое железо. Я сделал пару шагов влево, ударил опять, то же самое. После нескольких попыток я обнаружил, что гладкая железная стена идет от одной стороны туннеля до другой, и от пола до потолка.
– Скорее всего по ту сторону есть еще одна кирпичная стена, и расплавленное железо залили в дыру, – задумчиво сказал Мастер Ли. – Бык, что думаешь?
Я пожал плечами. – Железо твердо, но его можно сломать, и у меня стальной лом, – сказал я. – Если мне удастся сделать в нем четыре дыры, то можно будет выломать достаточно большой кусок и проползти внутрь.
Я смутно помню то, что происходило в туннеле потом. Кроме грохота, который запомнил на всю оставшуюся жизнь. Грохота стального лома, ударяющего по железу. Оглушающее эхо металось между узких стен, било мне в голову и уши, и отдавалось в живот. Время от времени мне приходилось останавливаться, садиться на корточки, засовывать голову между ног и ждать, пока живот не успокоится. Голова ужасно болела, но постепенно я вошел в постоянный ритм, как какой-нибудь дровосек или копатель, и после каждого удара трещины паутиной окружали острие лома. Наконец маленькие кусочки железа полетели на землю, и лом вышел с другой стороны. Как и подозревал Мастер Ли, с другой стороны тоже находилась кирпичная стена, но меня это не остановило. Остальные три дыры я сделал быстрее, и где-то через три часа мне удалось выломать кусок стены между двумя дырами. Еще час, и я закончил работу. Мы проползли в маленькое отверстие и подняли факелы, которые осветили длинный коридор, потолок которого был отделан чистым золотом. Мраморный пол, стены богато украшены орнаментами из серебра и бронзы. Коридор шел через большие комнаты, мы нервно сжали наше оружие и вошли в первое из них.
Ничего удивительного, что преступники были готовы на все, лишь бы найти это место. Вдоль стен стояли сундуки, настолько заполненные золотом и драгоценностями, что крышки не могли закрыться. Принц Лиу Пао так разозлился, что его факел закачался, как фонарь на сильном ветру.
– За четыре года до смерти моего предка в этой части империи был голод, – сказал он высоким напряженным голосом. – Умерло не меньше двухсот тысяч человек, но Смеющийся Принц сказал, что не в состоянии помочь, потому что вложил все деньги в оборудование для шахт и еще остался должен.
Принц зашагал в следующую комнату, где стояли гигантские кувшины, скорее всего наполненные редкими маслами, приправами и духами. В нескольких комнатах находилось оружие, так густо украшенное драгоценными камнями, что сражаться им было невозможно, но мы остановились, широко открыв глаза, в гигантской комнате, в которой находились скелеты сорока лошадей. Вероятно и в следующей жизни Смеющийся Принц собирался наслаждаться верховой ездой, хотя он собирался скакать не только на лошадях. С принца Лиу потек пот, когда мы вошли в Зал Наложниц и нашли сорок маленьких скелетов, аккуратно лежащих на сорока кроватях.
– Никакого следа паники или беспорядка. Отравились, – мрачно сказал Мастер Ли, не менее потный, чем принц. – Одновременно, нет сомнения, с последним вздохом хозяина.
Потом мы нашли то, что более или менее ожидали: скелеты поваров, придворных, танцовщиц, актеров, акробатов, евнухов, чиновников и даже счетоводов – я решил, что сумасшедший повелитель забрал с собой весь двор.
– Кое-кого не хватает, – озабоченно сказал Мастер Ли. – Где Монахи Радости?
Ответа не было. Мы прошли залы для пиров, комнаты для игр, элегантные спальни, нашли шкафы, заполненные драгоценными одеждами, кладовые с окаменевшими остатками изысканной еды. Стало ясно, что это не могила, а огромный подземный дворец, в центре которого находился огромный тронный зал, в котором даже была плаха, для развлечения безумного повелителя. За троном находилась маленькая дверь, мы вошли и оказались в круглой комнате с полом из лазурита, а стенами и потолком – из золота. Два саркофага стояли рядом друг с другом. Правый нес на себе символ дракона, императорской символ, а левый – символ феникса, императорского консорта.
Мастер Ли, не останавливаясь перед гробами, подошел к задней стене, в которой была вырезана ниша-святилище. На боковых стенах ниши висели две таблички, покрытые теми же самыми загадочными чертежами и формулами, которые мы видели в гроте, а на центральной табличке была вырезана та же самая надпись:
В темноте чахнет драгоценный камень.
Когда его превосходительство околдует мир?
Тогда, когда кажущееся станет настоящим, а настоящее станет кажущимся.
Когда ничто станет чем-то, а что-то станет ничем.
Камень развеет кажущееся и ничто,
И взберется к Воротам Великой Пустоты.
Святилище было пусто. Мастер Ли зло выругался, крутанулся на месте и приказал мне открыть оба гроба. Я подошел к левому. Крышка оказалось очень тяжелой, но наконец она заскользила по пазам, и чем дальше она скользила, тем шире открывались наши глаза. Наконец я отступил назад, тяжело дыша, и мы все уставились на погребальные одежды Тоу Ван, жены Смеющегося Принца.
Ее одежда могла бы прокормить миллион человек целый год. Бесценный нефрит, разрезанный на прямоугольные кусочки, связанные между собой золотой проволокой. Мумию покрывали не меньше двух тысяч кусочков нефрита, но вовсе не нефрит интересовал Мастера Ли. Его интересовал камень, и воздух огласился еще дюжиной проклятий, когда оказалось, что в гробу нет ни единого камня.
На саркофаге Тоу Ван была вырезана надпись, и Принц Лиу Тао перевел ее для меня. Вероятно ее написал скорбящий муж.
Прекратился шорох ее серебряного платья.
На мраморном полу растет пыль.
Ее пустая комната тиха и холодна.
Павшие листья лежат грудами у двери.
Как я могу успокоить мое болящее сердце?
Мне показалось, что эти строки проникнуты настоящим чувством, и принц с удивлением покачал головой. – Мой предок совершенно непостижим, – сказал он. – Он написал вот это, а потом вместе с Монахами Радости отправился ловить еще нескольких детей, чтобы подвергнуть их невообразимым пыткам.
Мастер Ли молча кивнул на другой саркофаг, и я склонился над крышкой. Пока она медленно скользила, наши глаза постепенно вылезали на лоб, и остались там, когда содержание гроба открылось полностью. Я отошел назад и тяжело сел на пол. В полной тишине был слышен только слабый треск факелов.
Гроб был пуст. Принц Лиу Пао опустился на пол рядом со мной, и я уверен, что мы оба мысленно увидели одно и то же: мумия, одетая в сверкающий нефрит, выползает из гроба, вылезает на поверхность и присоединяется к монахам в разноцветных одеждах. Мастер Ли мрачно посмотрел на нас.
– Собачье дерьмо, – прорычал он. – Хватит ловить мух своими разинутыми ртами, и начните пользоваться головой.
Он присел на край саркофага и осмотрел золотую комнату. Он был в ярости.
– Бык, что случилось с твоим факелом, когда ты проломился сюда через железо и кирпич? – спросил он.
– Что… Ну, ничего не случилось, – ответил я.
– Точно. Пламя не прыгнуло в дыру, потому что в могиле и так свежий воздух, – сказал он. – Значит отсюда есть другой выход, и совсем недавно кто-то им воспользовался. Мы опоздали. Воры уже были здесь, а это означает, что это совершенно необычные воры.
Для меня это было слишком туманно, но принц взглянул на Мастера Ли с внезапным интересом.
– Они не взяли ни золото, ни драгоценности, и даже не коснулись погребального платья Тоу Ван, – с удивлением сказал он.
– Так что же они взяли? – спросил Мастер Ли.
Пока мы молчали, он сам ответил на свой вопрос.
– Они взяли камень. Все надписи свидетельствуют о том, что Смеющийся Принц поклонялся камню. Умирая, он безусловно приказал похоронить камень вместе с собой, так что скорее всего камень забрали из святилища и положили ему в руки, и только потом на труп надели нефритовую одежду. Нефрит – один из самых твердых материалов. Можно повредить камень, если попытаться сломать нефрит, так что они просто забрали проклятую мумию с собой. А теперь подумайте, что это за люди, которые не обращают внимания на золото и драгоценности, но готовы на все ради священного камня?
– Какой-нибудь религиозный орден? – предположил принц.
Мастер Ли пожал плечами. – Во всяком случае другого ничего в голову не приходит, – сказал он. – Помните, что Смеющийся Принц создал псевдо-религиозный орден, который назвал "Монахи Радости", и, единственные из всего двора, они не умерли вместе с принцем – по меньшей мере их скелетов мы не нашли. Не можем ли мы предположить, что он приказал ордену существовать вечно.
В конце концов я обнаружил свой язык. – Для чего?
Мастер Ли широко взмахнул руками. – Откуда я знаю? – воскликнул он. – Мы знаем, что он поклонялся камню, но не знаем почему. Приверженцы древних шаманских культов часто смеются и пляшут во время молитвы, для некоторых смех и пляски даже заменяют молитву, и я не могу не подумать о числе пять, которое постоянно повторяется в странных формулах Смеющегося Принца. Пять – священное число для многих странных культов, как древних, так и современных. Например для варваров Ю-хао, которые, как говорят, живут в деревянных домах с пятью стенами, и поклоняются пятиглавому демону в храме с пятью куполами.
Мастер Ли вытащил флягу с вином и предложил нам, но мы отказались. Он жадно выпил пинту или две, а потом вытер губы бородой.
– Принц, я в тупике, – откровенно сказал он. – Мысль о том, что мы имеем дело не с обычными преступниками, вывела меня из равновесия. Только одно я знаю точно: мы должны узнать все о странном заманивающем звуке и о разрушении Дороги Принца, а это значит, что Бык и я отправимся в Чанъань с образцами почвы, а потом должны прибрать к рукам величайшего специалиста по звукам в империи. А вы, тем временем, должны решить, что делать с этим.