Текст книги "Замок Тэсдея"

Автор книги: Хью Пентикост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Я никогда не забуду это страшное, напряженное выражение, которое вдруг появилось на его лице.

«Ты хочешь сказать, что никогда не была с мужчиной?» – спросил он. «Абсолютно никогда», – сказала я ему.

К моему крайнему удивлению и растерянности, он отодвинулся от меня и прошел в гостиную. Я не понимала, что произошло. Помню, я подняла с пола свое пальто и укуталась в него, мне вдруг стало ужасно стыдно.

Он налил себе выпить, не оборачиваясь ко мне, и сказал: «Извини, малышка, я действительно этого не знал».

Больше мы не сказали друг другу ни слова. Не помню, как я вышла на улицу. С того момента я никогда его не встречала.

– Он поступил так, как счел для себя безопасным, – сказал Питер, когда она замолчала. – Неискушенная девушка могла потребовать, чтобы он женился на ней, и создала бы ему огромные проблемы.

– Это происшествие потрясло меня. – Линда вздохнула. – Я чувствовала себя испачканной, стыдилась себя и ужасалась при мысли, как легко я отреклась от своих нравственных правил.

– Просто в вас пробудилась женщина не в том месте и не в то время, – сказал Питер. – Так происходит очень со многими.

– Но разве это каждому приносит плохое? – спросила она. – В течение долгих месяцев мне казалось, что все видят, что со мной произошло. Хуже всего было с Фредом. Я думала, он должен был догадаться, инстинктивно, что я уже не та девушка, которую он знал. Когда он, как и прежде, случайно дотрагивался до меня, я отстранялась, как будто обожглась. Я не знала, как мне снова успокоиться, – с Фредом или с кем-то другим.

– Вы все еще не рассказали мне о своих преступлениях, – напомнил ей Питер.

– О, преступление должно было случиться, – сказала Линда, – и Фред должен был стать его жертвой. После окончания колледжа его сразу направили в армию, и мы оба понимали, что это означает Вьетнам. Он отправился на учения, а потом вернулся на короткий период домой, пока оформлялись документы для отъезда за границу. И вот тогда он стал серьезно обсуждать со мной вопрос нашей свадьбы. Он сказал, что он долго и с нетерпением ждал этого момента. Но сейчас, когда он больше всего хочет, чтобы мы поженились, он считает, что этого нельзя делать. Что, если он вернется с войны беспомощным калекой, слепым или еще каким-то? Он не может обречь меня на такое будущее. Он знал, что не сможет освободить меня, если с ним случится что-то подобное, потому что, как он сказал: «Ты есть ты, дорогая. Ты откажешься разводиться со мной, как бы это ни было несправедливо по отношению к тебе».

Я бы вышла за него замуж, Питер, если бы он попросил этого. Не потому, что я очень уж хотела, а потому, что считала: у него есть право ожидать этого от меня. Но то, о чем он меня просил, я не могла ему дать. Он так нежно, так страстно умолял меня, а я не могла… Что-то во мне возмутилось против этого. Итак, я проводила его ни с чем. Это и было моим преступлением, Питер. Он погиб, думая, что я отказала ему из-за какого-то его недостатка, тогда как это у меня были недостатки, это я так жестоко и несправедливо поступила с ним в тот момент. Он писал мне письма из Вьетнама, в которых все время извинялся, что так многого потребовал от меня. Бедный Фред! Не он требовал от меня слишком многого, а я могла дать ему слишком мало. Я дала понять Фреду, что так много значу, и совершенно ничего – другому мужчине, который как раз ничего для меня не значил. Вот в чем заключается мое преступление.

Она погрузилась в долгое, горькое молчание. Питер прислушивался к капающей воде. У него устали глаза от пристального наблюдения за дверью, откуда мог появиться Кремер.

– Когда я спросила вас, верите ли вы в злой рок, – вдруг сказала Линда, – это потому, что, когда Джордж тащил меня в гору, у меня было такое чувство, будто какая-то неведомая сила говорила мне, что, раз я не смогла свободно и с любовью отдаться Фреду, меня жестоко накажут за это. Мне казалось, что все взаимосвязано.

– Все это просто романтическая чепуха, – сказал Питер. – У вас был тяжелый эмоциональный опыт с этим вашим едва знакомым мужчиной из богатого особняка. Это вывело вас из равновесия как раз в то время, когда вам нужно было полностью посвятить себя Фреду. Наказание могло последовать только в том случае, если бы вы не смогли устоять и отдались бы мужчине, которого встретили в первый раз.

Помолчав, она сказала:

– Если мы выберемся отсюда, Питер, можно мне снова поговорить с вами об этом? Я смогла рассказать вам то, о чем говорить всего труднее.

– Возможно, вам это и требовалось, – сказал Питер. – Рассказав кому-то об этом, вы словно освободились от сознания своей вины.

Глава 3

Слова, слова, слова… Казалось, в момент опасности или отчаяния они единственные могут облегчить душу человека. Питеру припомнилось, как они вот так же, потихоньку, разговаривали в корейских джунглях, когда, казалось, в каждой тени прятался враг. Мужчины, бывшие с ним, всегда обращались к разговорам – но не о том месте, где оказались, а о самих себе. Они рассказывали о давно прошедших временах: вспоминали случаи из детства, о кушаньях, которые им нравились, о женщинах, которых любили. Признавались в своих нечестных поступках или ошибках, как будто их слушатель был священником и мог освободить их от чувства вины. И сейчас то же самое. Слова удерживали Эмили от полного отчаяния. Слова заставляли Линду не думать о предстоящем ужасе. И сам Питер поймал себя на том, что тоже размышляет о своих ошибках и упущениях в жизни, прислушиваясь к равномерному стуку капель по дну раковины, словно отмечающему истекающее время.

Еще с того трагического дня на горе Барчестер, когда Питер потерял отца и стал инвалидом, он инстинктивно чувствовал, что когда-нибудь проиграет в своей войне с неоправданной, бессмысленной жестокостью. Но и свое поражение он всегда представлял себе как героический акт. Он погибнет славной смертью, так что его поражение будет своего рода факелом, который кто-нибудь еще поднимет и торжественно понесет дальше. Он усмехнулся про себя. В данной ситуации, как оказалось, нет ничего славного и героического. Никто не видит его стоящим на крепостном валу со шпагой в руках и не приветствует его ликующими криками. Все будет похоже на древнюю, как сам мир, историю, когда достойные люди случайно погибают по совершенно необъяснимой, дурацкой причине. Об этом прочтут в газетах и на следующий же день забудут. Никто больше не заинтересуется этим случаем. Только еще довольно долго жители Барчестера будут более тщательно проверять на ночь запоры своих домов.

Лишь немногих беспокоит, что они оставили после себя. Что же оставляет он сам, Питер Стайлс? Роман, который никто не читал, недописанную книгу о беспечном, равнодушном обществе, и плоды десятилетней журналистской работы – многочисленные статьи, что похоронены в архивах и никогда не будут перечитываться или вспоминаться. Не так уж много для эпитафии. Лучше всего было бы оставить после себя детей, честных, сильных, идущих в нужном направлении. Он всегда об этом мечтал. Но после трагедии на склоне Барчестера Питер запретил себе думать об этом.

Он бессознательно провел рукой по правой ноге до места ампутации. Он всегда был уверен, что ни одна женщина не сможет скрыть из-за этого уродства жалость или невольное отвращение. Ему и в голову не приходило, что его недостаток может вызвать иные чувства, а примириться с мыслью, что станет предметом издевательств и насмешек, он не мог. Питер глянул на темноволосую голову девушки, прислонившейся к нему. Да разве может вот такая девушка забыть, что у него только одна нога?

Из глубокого раздумья его вывел тонкий, какой-то потусторонний свист. Он был явно не человеческий.

Линда вскочила на ноги. Эмили повернула голову. Труди подняла лицо, разрисованное потеками черной туши для ресниц. Все напряженно вслушивались.

И снова раздался пронзительный свист.

– Кто-то пытается позвать нас внутри дома! – выкрикнула Труди.

Все взволнованно прислушивались, не раздадутся ли опять эти необычные сигналы. Неужели все-таки поисковые партии услышали их выстрелы?

Свист снова заполнил всю комнату. Таким свистом подзывают издали собаку, подумал Питер. Возможно ли, чтобы таким манером люди снаружи подавали друг другу сигналы?

– Боже мой, это помощь! – сказала Труди голосом, в котором снова послышались истеричные нотки.

– Это из переговорной трубы, которая ведет сверху в кухню, – неожиданно произнес густой бас.

Тэсдей!

Их больше испугали звуки низкого голоса старика, чем резкий свист, который вновь повторился. Эмили с Линдой мгновенно оказались у кровати. Питер подкатил кресло поближе. Тэсдей взглянул глубоко посаженными глазами на свою любимую.

– С тобой все в порядке, дорогая моя? – спросил он.

– О Тэсдей, родной! – воскликнула Эмили, касаясь его бородатого лица своей щекой. – Тебе очень больно?

– Чертовски! – коротко сказал старик и перевел взгляд на Питера: – Ну, какой счет?

Питер быстро рассказал ему о происшедшем.

– Значит, крысы еще в клетке, – сказал Тэсдей и повернул голову на новый свист, за которым послышались приглушенные неразборчивые крики, словно доносящиеся из-под воды. – Они хотят, чтобы вы поговорили с ними по этой трубе.

Питер вспомнил старомодную медную трубу на дальней стене кухни, переговорное устройство прошлого века.

– Надеются договориться? – предположил Питер.

– Скорее надеются попасть в вас, когда будете проходить через кухню, – сказал Тэсдей. – Дверь распахивается, и они стреляют в вас. – Его голос хрипел.

– Не ходите! – сказала Линда, удерживая Питера за плечо.

Старик скрипнул зубами, превозмогая приступ боли.

– Давайте посмотрим, не смогу ли я сесть, – сказал он.

– Нет! – запротестовала Эмили.

– Помоги мне! – приказал Тэсдей.

Эмили подсунула руки ему под спину и осторожно приподняла его. По его лицу тек пот.

– Слабый, как ребенок, – пробормотал он. – Пожалуй, у меня… ничего не получится. – Тяжело дыша, он снова откинулся на подушку. Вскоре он достаточно отдохнул, чтобы разговаривать. – Доктора мы все равно позвать не сможем, так что я не убегу. А вы подумайте о себе. – С искривившимся от боли ртом он посмотрел на Эмили. – Мне жаль, дорогая, что я не попал в них, когда мне представилась такая возможность. У меня все плыло перед глазами, так что я их попросту не видел, когда схватил ружье. Стрелял по наитию.

– Вы спасли нас на это время, – сказал Питер, закуривая сигарету. – Я тут думал, Тэсдей, насчет вашей машины. Ведь она стоит на лужайке. У вас есть ключ?

Старик сокрушенно покачал головой:

– Он у Кремера.

– Но Кремера здесь не было, когда вы вернулись с Саутвортом.

– Он забрал его у меня, когда я возвратился позже – после того, как показал Эрни тропу на северный склон.

Питер вспомнил кабинет наверху, где он видел стол, заваленный всяким инструментом.

– А вы сумели бы соединить провода, чтобы завести машину без ключа? – спросил он.

– Конечно, – сказал Тэсдей. – Но как я доберусь до нее?

– В этом кресле, – сказал Питер. – Когда стемнеет.

– Мы просто подставим себя под их выстрелы, – прохрипел Тэсдей.

– А я попробую устроить здесь суматоху, пока вы с Эмили будете этим заниматься, – сказал Питер.

– Не надо! – сказала Линда, судорожно сжав плечо Питера.

– Вы сможете уйти через гараж, – сказал Питер, не обращая на нее внимания. – Я попробую задержать их на внутренней лестнице.

Старик пристально посмотрел на Питера:

– Я не собираюсь воспользоваться вашим предложением, Стайлс. Может, вам удастся завести свой «ягуар» не выходя наружу. А меня доставьте к лестнице, и я устрою здесь шум. Какой смысл вытаскивать меня отсюда, когда я умру по дороге?

– Я не разбираюсь в механике, не знаю, куда подключать провода, – сказал Питер. – Вообще не имею представления, как завести машину без ключа.

В переговорной трубе снова послышался пронзительный свист.

– В лучшем случае это наш единственный шанс, – продолжал Питер, видя, что старик молчит. – Мы должны понять, что всем нам не удастся выбраться отсюда. Но если вы заведете хоть одну из машин, я постараюсь задержать их на время, которого вам хватит, чтобы сбежать.

– А кто умеет водить машину? – спросил Тэсдей. – Я вряд ли смогу. Эмили не умеет.

– Линда умеет водить.

– А как насчет меня? – жалобно спросила Труди. – Вы ведь возьмете меня с собой, правда? Вы не оставите меня с ними?

В это момент они услышали новый звук – звук воды, с силой падающей на каменный пол кухни. Питер развернул кресло и приблизился к двери. Сначала он просто не поверил своим глазам. Из отдушины, расположенной высоко на потолке, в кухню лилась вода. И это был не ручеек: сверху с силой хлестала широкая струя воды.

Питер обернулся.

– Кажется, у нас утечка воды, – произнес он сдавленным голосом. – Из отверстия, похожего на вентиляционное, льется вода.

Тэсдей с ужасом глядел на него.

– Над кухней расположена ванна, – сказал он. – Замок снабжается водой из резервуара, который наполняется талыми водами, прямо над нами, на верхнем этаже. Они могут лить сюда воду до второго пришествия! Похоже, они задумали выгнать нас отсюда наводнением.

– Сколько времени на это потребуется? – спросил Питер.

– Она прибывает быстрее, чем вытекает под дверь гаража, – сказал старик.

– А если мы откроем эту дверь?

– Если нам вообще удастся до нее добраться, – сказал Тэсдей, – это только немного замедлит ее прибывание.

Потолок в кухне был высоким, не меньше пятнадцати футов. Питер снова посмотрел на струю, льющуюся через вентилятор. Она хлестала гораздо сильнее, чем из обычного крана в ванной. Он догадался, что Кремер сообразил, как отвести воду от главной заборной трубы. Потребуется время, и довольно долгое, чтобы уровень воды в кухне и в примыкающей к ней комнате поднялся до опасного уровня, но рано или поздно это все равно произойдет. Через несколько часов, возможно еще до наступления темноты, им придется вытащить отсюда Тэсдея, чтобы он не захлебнулся, а в конце концов и всем им нужно будет убираться отсюда. Питер всматривался в отверстие на потолке, напряженно раздумывая, нет ли возможности закрыть его. Если они передвинут под него обеденный стол и он заберется на него, то сможет дотянуться до отверстия… Но чем бы он ни заткнул его, сильный поток воды снесет эту затычку. А стоящий на столе, ничем не защищенный человек может быть легко застрелен через кухонную дверь.

Маленький ручеек воды, двигаясь бесшумно и гибко, как змея, по мраморному полу, потек прямо под кресло Питера.

– А что насчет гаража? – спросил Питер Тэсдея.

– Он на фут или два ниже, – сказал старик. – Дверь в него хорошо пригнана. Если открыть в него дверь из кухни, она скорее затопит его, чем эту комнату.

– Они думают, что поставили нас перед выбором, – предположил Питер. – Выйти наружу или подняться на лестницу, где они с равным успехом перестреляют нас, – или остаться здесь и утонуть. – Он мрачно усмехнулся. – Ну, кому что больше нравится?

– Я бы предпочел вступить с ними в схватку, если бы смог, – сказал старик.

Обе двери, ведущие в кухню – из гаража и с внутренней лестницы, – открывались внутрь, Питер помнил это.

– У нас нет времени на раздумья, – сказал Питер. – Когда в кухне наберется воды на пару футов, мы не сможем открыть ни одну из этих дверей.

– Похоже, вода прибывает довольно быстро, – согласился старик. – Поднимется еще на фут, и тогда нам не открыть дверь. По-моему, у нас не больше часа.

– Это все равно исключает возможность завести вашу машину, – сказал Питер. – Вы провозитесь слишком долго. Как вы думаете, вы сможете завести «ягуар»?

Тэсдей провел рукавом по лбу, вытирая выступивший пот. Каждое движение доставляло ему боль.

– Что ж, я постараюсь, черт меня побери! – сказал он.

– Тогда у нас нет другого выхода, – решительно произнес Питер. – Нам нужно перетащить вас в гараж. То, что сверху падает вода, хотя бы в одном отношении работает на нас: она производит слишком много шума. Они не услышат, что здесь происходит. Если кто-то затаился за дверью на лестницу, ему придется открыть ее, чтобы заглянуть в кухню. Я прикрою вас, пока вы будете проходить через кухню.

– Но как я это сделаю?

– Я же сказал – в этом кресле, – сказал Питер, с трудом вставая. – А толкать его будет Эмили. И нам придется поторопиться, Тэсдей, потому что скоро вы не сможете открыть дверь гаража.

– А если они заглянут в гараж? – спросила Эмили.

– Для этого им пришлось бы выйти наружу, а я не думаю, чтобы кто-то из них рискнул оказаться сейчас на открытом месте, – сказал Питер. – Насколько я понимаю, они могут следить за входом в гараж сверху. Вход спереди немного напоминает короткий хвостик буквы «Г». Один из них наблюдает за лестницей, другой – снаружи за дверью гаража, понимая, что нам придется выбираться отсюда тем или иным путем. Но они никак не могут следить за тем, что происходит внутри гаража.

– Но если Тэсдей сумеет завести вашу машину, Питер, они перестреляют нас, когда мы выедем, – предположила Эмили.

– Но это наш единственный шанс, – сказал Питер. – Вы должны очень быстро выехать. Можно только гадать, умеют ли они стрелять по движущейся цели. Если они попадут в колесо – продолжайте двигаться. Ну а если в бензобак – тогда конец. Стрелять будет только один из них.

– Почему один? – спросила Эмили.

Питер подтянулся за спинку кровати и стоял на здоровой ноге, прислонившись к стене.

– Потому что другого я намерен отвлечь, – сказал он.

Эмили не двинулась с места.

– Вы решили не прорываться? – спросила она.

– Я решил прикрыть ваш прорыв, – сказал Питер, стараясь выглядеть как можно более беззаботно. – Может, и мне повезет. – И через силу улыбнулся.

Эмили взглянула на Тэсдея.

– Нам надо это обсудить, – сказала она.

Какое-то время старые возлюбленные пристально смотрели в глаза друг другу. Веки Тэсдея дрогнули и опустились.

– У вас с Линдой впереди целая жизнь, вот вам и нужно сделать этот рывок на свободу.

– Нам нужно смотреть фактам в лицо, – спокойно ответил Питер. – Только Тэсдей знает, как завести машину. Ему нужно дать хороший глоток бренди, а вы будете ему помогать. В «ягуар» не поместятся все, только четверо. Кто-то должен остаться. И это должен быть человек, который может устроить здесь тарарам, чтобы отвлечь внимание хотя бы одного из них. Это увеличит шансы прорваться на машине. Ничто не убедит меня разлучить вас с Тэсдеем. Так что, дорогая моя Эмили, я сам выбрал роль остающегося и больше не намерен обсуждать эту тему. – Он посмотрел на пол, где уже разливалось озерцо воды. – Первое. Попробуем усадить Тэсдея в это кресло. Дайте ему глотнуть бренди, Эмили, потому что ему будет чертовски больно.

– Вы не убедили меня, – сухо сказала Эмили.

– Тэсдей, скажите вы ей! – повысил голос Питер.

Старик открыл глаза и поднял взгляд на Эмили:

– Пока нет смысла вообще спорить, милая, пока мы не выясним, смогу ли я завести эту чертову машину. Не знаю, справлюсь ли, а если и получится, то выдержу ли. Вот что нужно обдумать прежде всего. Так что давайте посмотрим, сможете ли вы впихнуть меня в это проклятое кресло.

И снова Эмили подсунула руки под его спину и со всеми предосторожностями приподняла его. Сквозь стиснутые губы старика вырвался крик боли.

– Бренди! – велел Питер.

Линда поспешно схватила бутылку, отвинтила пробку и передала бренди Эмили, которая поднесла ее к губам Тэсдея. Старик жадно отхлебнул несколько глотков. Линда придвинула кресло поближе к кровати, и Питер приблизился к ней прыжками, чтобы поднять ноги старика и перекинуть их через край кровати.

– Постойте… минутку! – взмолился Тэсдей, когда его ноги коснулись мокрого пола рядом с креслом. – Подождите, когда я скажу… – Казалось, он собирался с силами. – Ну! – крикнул он.

Он почти встал и покачнулся. Линда и Эмили подхватили его и осторожно усадили в кресло. Несколько мгновений он молча сидел, опустив бородатое лицо на грудь. Питеру показалось, что он потерял сознание, но нет, старик поднял голову, и его зубы оскалились в страшной усмешке.

– Ну, теперь будет проще, – прошептал он.

– Итак, прежде всего вам нужно пробраться через кухню в гараж, – стал объяснять Питер. – Тэсдей, возьмите с собой ружье. Здесь два патрона. Возможно, вам придется защищаться, если все пойдет кувырком. Пока вы двигаетесь к гаражу, я прикрываю дальнюю дверь. Только двигайтесь как можно быстрее и тише и не разговаривайте. Сколько времени вам понадобится, Тэсдей, чтобы соединить провода?

– Пять минут, если я вообще смогу это сделать, – прохрипел старик.

– Хорошо. Я буду держать под прицелом дверь на лестницу. Когда вы будете готовы, пусть Линда даст мне знак из двери гаража. – Он обернулся к Труди: – Ты сможешь нам помочь. Когда мы увидим сигнал Линды, ты идешь к той переговорной трубе на кухне и пытаешься связаться с парнями. Тэсдей, куда выходит другой конец трубы?

– В верхнюю столовую.

– Если кто-то из них ответит, ты заговоришь с ним, – продолжал объяснять Питер Труди. – Спроси, можешь ли ты подняться по лестнице. Скажи, что хочешь к ним. Постарайся как можно дольше занять их разговором. Как только кто-то из них подойдет к трубе и станет с тобой разговаривать, я заберусь в этот лифт и подтяну себя на второй этаж. В ту минуту, как я стану подниматься, Труди, ты мчишься в гараж, забираешься в машину и вы уезжаете!

– Они услышат, как поднимается лифт, – сказала Эмили.

– Они не могут находиться одновременно в разных местах, – сказал Питер. – Наблюдать за гаражом, за лестницей и говорить через трубу. В лучшем случае я могу выстрелить хотя бы в одного из них. В худшем – кто-то из них займется мной, и тогда у них останется только одно ружье, которое сможет целиться в «ягуар», когда вы вылетите из гаража. Это повышает шансы на прорыв.

– Вы намерены проститься с жизнью, – тихо сказала Линда дрогнувшим голосом.

– Мы все простимся с жизнью, если не будем делать все быстро, – парировал Питер. – Прежде всего вам нужно добраться до гаража. Когда Тэсдей даст сигнал, что он готов, Труди попытается привлечь их внимание к трубе. Если они ответят, я лезу в лифт.

– А если не ответят?

– Все равно я лезу в него, – сказал Питер. – Как только я стану в него забираться, пусть Линда или Эмили открывают двери гаража, вы все садитесь в машину и на бешеной скорости прорываетесь отсюда. – Он слегка усмехнулся. – И пришлите сюда помощь, если сумеете. – Взглянув на медленно поднимающуюся воду на полу кухни, он решительно сказал: – Пора! И удачи вам!

Питер, держа ружье, прислонился к притолоке. Он слышал, как мимо проехало кресло, которое быстро толкала Эмили. Кто-то тронул его за руку.

– Я хочу остаться с вами, – прошептала Линда.

– А кто поведет машину? – сказал он, не глядя на нее.

– Питер, я…

– Не спорьте со мной! – сурово оборвал он ее. – Езжайте вниз по дороге и вовсю сигнальте! Может, помощь ближе, чем мы думаем.

Она быстро коснулась губами его щеки и вышла.

У двери на лестницу никакого движения. Он кинул быстрый взгляд на гараж. Чтобы открыть дверь, которую уже придавливала толща воды, Линде и Труди пришлось потрудиться. Затем Эмили вкатила коляску внутрь.

Питер запрыгал через комнату, стараясь держаться поближе к стенам, чтобы удержаться, если начнет падать. Достигнув квадратной дверцы лифта, которая была на уровне груди, он прислонился к ней, тяжело дыша. Он пристально следил за гаражом, ожидая сигнала. Поток падающей из вентилятора воды с головы до ног обдавал его брызгами. Спустя некоторое время, показавшееся ему невыносимо долгим, в дверях гаража появились Линда и Труди. Линда подняла руку и сложила пальцы колечком в знак того, что у них все в порядке.

Значит, Тэсдей решил эту задачу!

Казалось, девушки о чем-то спорят между собой, потом Труди неохотно зашлепала по воде к Питеру.

– Они не хотят брать меня с собой, – сказала она, подойдя поближе.

– Не будь дурочкой! Иди вон к той трубе и ори туда что есть силы. Кричи, пока кто-нибудь не ответит.

– Они хотят оставить меня! – истерически завизжала Труди.

– Делай, что тебе сказано! – закричал на нее Питер.

Она нерешительно двинулась к медной трубе, укрепленной на стене в нескольких футах от Питера. Дойдя до нее, она оглянулась на него. Он жестом подтолкнул ее к действию.

Побледневшая Линда стояла в дверях гаража, наблюдая за ситуацией.

Труди прижала губы к концу трубы и закричала. Потом оглянулась на Питера, который дал ей знак крикнуть еще раз. Тут она заговорила, оживленно жестикулируя.

Питер открыл дверцу лифта. Там было достаточно места, чтобы он скрючился в нем вместе с ружьем. Он сел на край и подтянул ногу. Как раз в этот момент Труди отскочила от переговорной трубы и бросилась к двери, ведущей на лестницу.

– Не дури! – закричал ей Питер вслед.

Было ясно: кто-то из бандитов сказал ей, что она может подняться наверх, и она решила рискнуть. Питер яростно махнул Линде, чтобы они уезжали, ухватился за канат и начал подтягивать лифт вверх. Раздался громкий скрежет и скрип. По его прикидке, он был на полпути, когда услышал выстрел и – пронзительный вскрик.

Труди ошиблась в выборе союзников.

Затем он уловил рев мотора «ягуара».

Жесткий канат врезался в его ладони, пока он поднимался до самого верха. Наконец он оказался перед закрытой дверцей без внутренней щеколды. С трудом развернувшись в тесном лифте, Питер прижался спиной к стене и изо всей силы ударил здоровой ногой в дверцу. Она распахнулась.

И следом за тем он услышал дикий вой гудка «ягуара».

– Они сбежали! – донесся крик Телиски.

Питер выбрался из лифта как раз в тот момент, когда Телиски бросился через пустую столовую к окнам фасада.

Питер выстрелил дважды, не имея время прицелиться. Он увидел, как Телиски нырнул вбок и исчез за дальней дверью. Вероятно, Питер попал в него, но не мог сказать, насколько тяжело ранил. Яростный гудок «ягуара» удалялся. Питер судорожно перевел дыхание. Все-таки они вырвались на свободу!

– Стой там и не двигайся, отец! – раздался холодный голос Кремера. – Только шевельнись, и я снесу тебе голову. Брось ружье!

Питер секунду колебался, понимая, что теряет свой последний шанс, затем бросил ружье на пол.

– Я не могу попросить тебя оттолкнуть его, – сказал Кремер, – так что прыгай от него подальше. Живее!

Питер отскочил на несколько шагов, придерживаясь за стену. Затем повернулся лицом к Кремеру. В губах смуглого мужчины, как всегда, сигарета. Черные глаза сверкают от возбуждения.

Он навел дуло ружья с магазином прямо в грудь Питеру.

– Джейк! – позвал Кремер.

Телиски не ответил ему.

– Похоже, ты неплохо стреляешь от бедра, – сказал Кремер, сделал несколько шагов и поднял ружье Питера. – Ну, отец, – сказал он, выпрямившись, – мы как будто дошли до конца дороги. Верно?

– Верно, – сказал Питер, проклиная свое увечье.

Он не мог сделать последнего движения, последнего рывка по полу, выстланному плитами из мрамора…

Кремер убрал изо рта сигарету и придавил окурок в пепельнице.

– Полагаешь, удача всегда на стороне хороших? – непринужденно, как будто беседуя с приятелем, спросил он.

– А собственно, кому тут повезло? – в свою очередь спросил Питер.

– Тебе, – отозвался Кремер. – Если бы мое ружье не дало осечку там, в кухне… – Он пожал плечами. – Тэсдей тяжело ранен?

– Тяжело, – сказал Питер. – Но не настолько, чтобы не соединить провода в моей машине, чтобы завести ее.

– Давай-ка подойдем к окнам, – сказал Кремер. – Хочу видеть, как появятся твои спасатели. – Он махнул ружьем, приказывая Питеру двигаться.

Питер запрыгал через комнату мимо двери, в которую скрылся Телиски. Он увидел гиганта распростертым на полу в нескольких футах за дверью. В противоположной стене комнаты были окна, через которые выстрелами мог быть остановлен «ягуар».

– Поучительный урок, – сказал Кремер. – Типичный конец человека, который жил управляемый ненавистью, а не разумом. Он оставил свой пост у этих окон, потому что захотел расплатиться с Труди. Он подумал, она перешла на вашу сторону. Голову даю на отсечение, что идея переговоров через трубу принадлежит тебе.

– Я рассчитывал, что это отвлечет одного из вас, – кивнул Питер.

– Да, отец, и это у тебя получилось. Ты гораздо больше занимался внизу делом, чем я ожидал. Я звал тебя через эту трубу до того, как мы начали заливать вас водой. Я думал, что вы воспользуетесь ею, чтобы договориться, когда вода поднимется достаточно высоко. Джейк оказался ближе к трубе, когда в нее закричала Труди. Он ответил, и, наверное, она спросила, может ли к нам подняться. Это чтобы занять нас, пока ты влезал в этот лифт, правильно?

– Да, это так.

– Джейк велел Труди идти к нам. Думаю, она не могла решить, какая команда победит. И в результате не угадала. Джейк снял ее, когда она поднималась по лестнице. И знаешь почему? Потому что тогда Труди стояла слишком близко к бабе старика, прикрывая ее от выстрелов Бена. Она не двинулась с места, и Джейк решил, что она перебежала к вам. Даже сейчас, когда она показалась на лестнице, он думал только о том, чтобы отомстить ей за Бена. – Кремер внимательно следил за лужайкой. – Интересно, скоро ли появятся полицейские? – Он издал тихий, довольный смешок. – Им понадобится грузовик, чтобы увезти отсюда всех мертвецов.

Питер сжал взмокшие от пота кулаки. Проживет он еще несколько секунд или минут – зависело от прихоти этого человека.

– Это здание, замок, напоминает мне меня самого, – усмехнулся Кремер. – Старательно и добротно построенное, в котором предусмотрено все, включая приспособления для одноногого. Подумать только, в самый нужный момент здесь оказывается кресло-каталка! Человек, который его строил, позаботился обо всем – кроме того, что когда-нибудь у него кончатся деньги и он не сможет жить здесь. Я тоже позаботился обо всем, что помогло бы мне стать лидером, королем, – кроме того, что я не смогу руководить своими приверженцами, когда мне это понадобится. И в конце концов мне ничего не оставалось, как сбежать, о чем я и не помышлял.

На виске Питера забилась жилка. Вот оно опять – слова, слова! Кремер чувствовал, что ему не уйти. Тревога уже поднята. Вероятно, сейчас сотни людей готовились атаковать замок. И была необходимость напоследок излить душу перед единственным оставшимся слушателем. Питер подумал, что этот человек, как и Тэсдей, так же ценит лишние мгновения жизни.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Кремер. – Ты думаешь, что, если я буду говорить, у тебя останется последний шанс дождаться помощи… Ты сможешь умолять меня, Стайлс? Должно быть, будет очень приятное зрелище – увидеть, как ты унизился до мольбы.

– Чего мне просить? Прожить еще две-три минуты?

– И ты не собираешься напоминать, что я ничего не выигрываю, убив тебя? Что это не поможет мне сбежать? Что Тэсдей и женщина уже описали мою внешность?