Текст книги "Замок Тэсдея"

Автор книги: Хью Пентикост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Он не сможет спуститься вниз на одной ноге, – сказала Труди.

– Тогда мы притащим его туда!

Луч света переместился в коридор, и до Питера донесся звук удаляющихся шагов Кремера. Девушка моментально вернулась к нему, присев сбоку на кровать. В темноте она нащупала его лицо похолодевшей рукой.

– Сегодня все может случиться, Питер, – прошептала она. – Он прав насчет Бена, Дюка и Телиски. Они могут взорваться в любую минуту, и тогда вам первому достанется.

– Тебя это не касается, – сказал Питер.

– Еще как касается! – взволнованно возразила она. – Я не играю с вами, Питер. Меня беспокоит только то, что будет со мной. Но теперь я понимаю, что мой единственный шанс спастись – это вы, Тэсдей и две женщины.

– Тогда вернемся к вопросу об оружии. Где они его держат и патроны тоже?

– Здесь есть специальная комната со стойками для ружей, – сказала Труди. – Там их хранил Тэсдей. Но они забрали их оттуда и где-то спрятали. Я не спрашивала – где, потому что в жизни не стреляла.

– Тогда спроси, – велел Питер. – Ты можешь смело спросить об этом, не вызвав их подозрений. Если сюда нагрянет Саутворт со своими людьми, у тебя есть право защищаться. Спроси!

– Хорошо, спрошу. А потом что?

– Не знаю…

Питер понимал, что, избитый, без протеза, он на долгое время выбывает из игры. Окна спальни стали проступать в темноте слабыми серыми пятнами. Он лежал не шевелясь, потому что каждое движение причиняло ему сильную боль, и наблюдал за рассветом. Его жизнь могла оборваться прежде, чем на землю снова опустится ночь.

Было почти полным абсурдом помышлять о каком-либо серьезном сопротивлении. С одной стороны выступали четверо мужчин с полным арсеналом оружия, абсолютно не обремененные мыслью о ценности человеческой жизни. Более того, они испытывали болезненную жажду насилия. Им противостояли: одноногий калека, почти неспособный оказать сопротивление, старые мужчина и женщина, которые мечтали только о том, чтобы протянуть еще хоть день-два, и насмерть перепуганная девушка, находящаяся в чуть ли не шоковом состоянии, понимающая, что с минуты на минуту она может быть подвергнута самому жестокому и безобразному насилию. И еще Труди, на незначительную помощь которой, если она по-прежнему будет опасаться за свою жизнь, можно будет отчасти рассчитывать. Явное неравенство сил не внушало оптимизма.

Питер поймал себя на размышлениях о том, насколько отличается он от Труди, которая сидит рядом в бледном свете зарождающегося дня. Так ли уж он печется об остальных, как о самом себе? Разве он сам не боится умереть? Тысячу раз раньше он говорил себе, что, когда придет время умирать, он встретит смерть без страха. Она ждет каждого из нас. Но была весьма существенная разница: в той смерти, которая сейчас заглядывала ему в лицо, он не чувствовал неизбежности. Именно это и вызывало в нем холодную, сосущую ярость. Эти четверо негодяев ничего не значили ни сами по себе, ни для мира. Иметь власть, решать вопрос жизни или смерти – для них лишь фактор насилия и жестокости. Тэсдей достаточно стар, чтобы прямо глядеть в лицо смерти и привыкнуть к мысли о ней; можно предположить, что Эмили не захочет жить без него. Но он, Питер, еще мечтал совершить в своей жизни столько важных и стоящих для всех дел! И Линда Грант – перед ней лежит богатое будущее: любовь, материнство и множество интересных вещей, которые будут наполнять и обогащать ее внутренний мир! Да и Тэсдей все еще способен творить, и Эмили поддерживает этот творческий жар. Неужели они позволят бесчувственным мясникам-убийцам уничтожить свой богатый потенциал?! Но как их остановить? И так уж отличается эта ситуация в местечке, затерянном в горах Вермонта, от общего положения в мире, когда достойным людям постоянно угрожает оружие массового поражения, находящееся в руках неспособных здраво мыслить безумцев, любой ценой рвущихся к власти? И вопрос в том, сидел ли ты и ждал, пока это не случилось, потому что сопротивление казалось бесполезным, или ты сражался до последнего момента, когда палец спустил курок и навсегда стер с лица земли весь твой мир?

Сейчас не время для философских размышлений, оборвал себя Питер. Или он найдет способ добраться до оружия, что уже будет означать борьбу, или нет. Или он придумает, как получить помощь извне, или нет. Не стоит сейчас тратить время на раздумья о пороке и добродетели, бессмертии и несправедливости. Необходимо думать о том, как действовать!

Да, но как можно приступить к каким-либо действиям, когда к Эмили приставлено дуло ружья и Линда тоже находится под прицелом? Стоит сделать один неверный шаг, и ты сам можешь спустить этот крючок, устроив кровавую бойню. Тэсдей не сделает ни шагу из опасения подвергнуть риску жизнь Эмили.

Лежа в предрассветном сумраке, постепенно заливающем комнату, Питер понял, что Эмили почти всю жизнь олицетворяла для Тэсдея понятие красоты. Он писал ее портреты, когда она была юной, потому что она казалась ему прекрасной, и прошедшие годы ничего не изменили в его глазах. Для него она так и осталась совершенством. Изменения, которые с возрастом произошли в ней, невидимы глазу старого художника. Движущим стержнем всей его жизни была красота, а Эмили – ее живым воплощением. Поэтому он не предпримет ни шагу, который может уничтожить эту красоту.

Через несколько часов Тэсдей спустится в Барчестер. Там их надежда на спасение, целая армия помощников. И тем не менее старик как ни в чем не бывало займется закупкой провизии, поспрашивает насчет результатов поисков Линды, заверит Саутворта, что в окрестностях замка нет ничего подозрительного и вернется без подмоги, чтобы снова ждать момента, когда Бену Мартину, Дюку или Телиски не надоест держать палец на курке. Поскольку это непременно произойдет так или иначе, разве не стоит рискнуть? Спрашивая себя об этом, Питер понимал, что Тэсдей тоже без конца терзается над этим вопросом. Вероятно, эта проблема так же мучила и старика. Но он не мог собраться с силами, чтобы сделать хоть единственное движение, ведь это означало бы гибель Эмили.

А может быть, Эмили убедит его рискнуть? Но станет ли она это делать?

– Труди?

– Да? – шепотом спросила девушка.

– Что мешает Тэсдею купить в городе револьвер, потихоньку пронести его в дом и убить всех четверых? Насколько я понимаю, он должен быть превосходным стрелком.

– К.К. подумал об этом, когда впервые посылал его за продуктами, – сказала Труди. – К.К. встречает старика на дороге, когда он возвращается. Он обыскивает покупки и самого Тэсдея. Если же Тэсдей убьет К.К., здесь услышат выстрел, а значит, в следующую секунду прикончат Эмили. Они продумали все как следует, чтобы застраховаться от выдумок старого козла. – Девичье тело содрогнулось. – Вам нужно поскорее все обмозговать, чтобы опередить К.К.

Да, Кремер понимал это, на шаг опережая каждый замысел пленников. Единственный возможный способ склонить чашу весов в их пользу – какая-либо беспечность, допущенная кем-то из бандитов. Пленники должны суметь немедленно воспользоваться малейшей предоставившейся им возможностью. Но как это осуществить? Возможно ли это заранее предугадать?

Воспоминание о том ужасном дне неподалеку от «Логова Дарлбрука», когда его насмерть перепуганный отец в отчаянии схватился за руль белого «ягуара» и направил машину с горы навстречу смерти, никогда не оставляло Питера. Отец вывернул руль влево. Если бы он потянул его вправо, хохочущие убийцы врезались бы в скалу и, возможно, погибли бы. Столь незначительный фактор: всего шесть дюймов вправо вместо такого же поворота влево. Сегодня их шанс на спасение заключался в таком же незаметном и незначительном факторе. На какой-то момент, глядя на светлеющее окно, Питер подумал, что он снова столкнулся со своими прежними врагами – хохочущими убийцами. Да, у них другие лица, но за этими масками прячется все та же звериная, бессмысленная жестокость.

Но на этот раз он не даст им снова одержать над ним победу.

Глава 2

Предрассветный сумрак за окном вдруг вспыхнул кроваво-красными лучами вставшего солнца. «Утро красное – жди, моряк, беды». Питер посмотрел на ярко-рыжую голову девушки, сидящей рядом с ним. Она выглядела утомленной, бледной, подавленной страхом. Возбуждение, владевшее ею до сих пор, окончательно прошло. Приближалось время расплаты за все, и она отлично понимала, что это означает. Она росла с этими убийцами, жила с ними, занималась с ними любовью и знала, что ей не будет снисхождения. Этой девушке не к кому было обратиться за помощью, кроме Питера, врага, оказавшегося в беспомощном состоянии, но она хваталась именно за него, как хватается за соломинку утопающий.

– Хочу попробовать встать, – произнес Питер. – Не хочу, чтобы твои друзья тащили меня вниз по лестнице.

– Давайте я помогу вам, – предложила Труди.

– Попытаюсь сам, – сказал он. – Почему бы тебе не спуститься и не посмотреть, что там происходит? Скажи Кремеру, я могу прийти, когда он захочет меня увидеть. – Питеру не хотелось, чтобы девушка присутствовала при его попытке встать. – Посмотри, Труди, может, тебе удастся выяснить, где они хранят оружие. Оно может оказаться нашей единственной надеждой.

– Я постараюсь, – кивнула она.

Он остался один. Солнце уже поднялось довольно высоко, и его золотистые лучи прорывались сквозь окна. Этот августовский день, возможно последний в их жизни, обещал быть очень жарким.

Питер отбросил голубое стеганое одеяло, и оно соскользнуло на пол. Приподнялся на локтях и стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. В грудной клетке запульсировал огонь, и на миг ему показалось, что в голову вонзили кинжал. Он перекинул левую ногу через край кровати и сел. Какое-то время перед глазами все кружилось, но постепенно зрение прояснилось. Он закатал правую брючину. В том месте, где в культю была вмонтирована искусственная нога, так грубо выдернутая, кожа покраснела и воспалилась. Он отвязал ненужные теперь ремни и бросил их на пол. Уже давно он научился прыгать на одной ноге. Сделав рывок, он встал на ногу, отчаянно размахивая руками, чтобы удержать равновесие. Левую ногу тоже пронзила боль: ее покрывали громадные синяки. Стиснув зубы, Питер доскакал до двери в ванную комнату. Боль была почти невыносимой, но, во всяком случае, перелома не было. Он схватился рукой за дверь и остановился, тяжело дыша. Пот ручьем стекал у него с лица. Наконец оказавшись в ванной, он качнулся вперед и ухватился за края белого умывальника. Лицо, отразившееся в зеркале над раковиной, испугало его.

Оно было покрыто густой отросшей щетиной, разбитые губы вспухли, левый глаз почти скрылся под переливающимся синяком. Питер открыл воду и подставил лицо под ледяную струю, немного его освежившую.

Прижавшись к раковине, он взглянул на свои руки. Поврежденные суставы пальцев кровоточили. Вероятно, он получил пару солидных ударов дубинкой, когда уже провалился в беспамятство.

Он нащупал карман своего изодранного пиджака и обнаружил там пачку сигарет. В другом нашел еще действующую зажигалку. Он закурил, сильно затягиваясь. Он стоял, глядя в зеркало на свое избитое лицо, и сознание его все более прояснялось. Он окончательно пришел в себя, когда услышал, как из соседней комнаты его окликнула Труди.

Пора! Он неохотно повернулся и запрыгал назад, к ожидающей его девушке. Когда его видели в таком дурацком виде, в душе он всегда злился и смущался, ожидая насмешек, которых, впрочем, никогда и не было.

– Слушайте, а у вас это здорово получается! – сказала Труди.

– Волей-неволей научишься, – сквозь зубы проскрежетал он. – Ну, удалось что-нибудь узнать насчет оружия?

– Пока нет, не было возможности. Мне велели привести вас вниз, если вы можете спуститься без посторонней помощи, – сказала она.

– Могу. Пойдем.

Он заскакал впереди нее в коридор, по обе стороны которого виднелись закрытые двери. Ведущая вниз лестница была широкой с надежными перилами.

– Помочь вам? – спросила Труди, когда они добрались до нее.

– Не надо!

Месяцами он учился преодолевать лестницы – до тех пор, пока не приобрел искусственную ногу. Нужно было прыгать вниз боком, обеими руками держась за перила.

Достигнув поворота лестницы, внизу он увидел Тэсдея, смотревшего на него. У старика был осунувшийся, измученный вид, на сером лице горели темные глаза. Питер сосредоточился на преодолении последних десяти ступенек. Наконец, тяжело дыша, он остановился рядом со стариком.

– Ну как вы? – спросил Тэсдей.

– Просто великолепно, – усмехнулся Питер.

– У меня для вас сюрприз, – сказал старик. Он шагнул за лестницу и выкатил старомодное кресло-каталку. – Если как следует поискать, здесь можно найти все, что угодно.

Питера захлестнула волна благодарности. Он и перед друзьями стеснялся появиться скачущим на одной ноге. Можно себе представить, какой град насмешек это вызвало бы у Кремера и его шайки! Старик достал потертый клетчатый плед и укрыл Питеру ноги. На мгновение к Питеру приблизилось его бородатое лицо.

– Действуйте осторожнее, – прошептал старик. – Нет смысла снова подвергаться избиению, все равно мы пропали.

– Спасибо вам за кресло, – только и произнес Питер.

Старик выпрямился.

– Я отвезу вас в кухню, – сказал он.

В теплой кухне плавал аромат только что сваренного кофе. Кремер со своими дружками уже завтракали. На длинном столе рядом с каждым лежало оружие: два ружья и два дробовика. Эмили орудовала у плиты, а Линда Грант, выглядевшая удивительно спокойной и уверенной, помогала, выполняя обязанности официантки. Все повернули головы, когда Тэсдей вкатил в кухню Питера. Кремер тонко усмехнулся.

– Я смотрю, отец, ты живучий, – заметил он и вытащил из пачки неизменную сигарету. – Линда, дай-ка нашему избитому герою кофе.

Тэсдей подкатил кресло к дальнему концу стола. Питер чувствовал на себе злобный взгляд желтоватых глаз Телиски, которому не терпелось довершить наказание непослушного пленника.

– Ну, теперь все уже собрались, так что давайте сядем и обсудим наши дела. Это касается и вас, что собрались в конце стола.

Разделявшее их расстояние делало невозможным быстрый захват оружия. Питер отпил принесенного Линдой кофе и почувствовал, как силы приливают к нему. Линда заняла стул рядом с ним.

– Я прошу прощения за вчерашний вечер, – сказала она ясным и уверенным голосом, не заботясь о том, что ее слышат остальные. – Это все по моей вине.

– Естественная реакция бешеной собаки, – сказал Питер.

– Ну, погоди у меня, сволочь! – Телиски вскочил на ноги.

– Сядь, Джейк! – властно приказал Кремер. – Получишь его потом. А сейчас не время.

Телиски медленно опустился на стул, протянул громадную ручищу и многозначительно погладил ружье, лежащее рядом.

– Поразительно, как расцветает ваша храбрость, когда у вас на руках все карты, – сказал Питер, глядя прямо на Телиски.

– Ты только увеличиваешь свой счет, отец, – предостерег его Кремер. – Я бы не советовал этого делать.

– Невозможно быть более или менее мертвым, – отозвался на его замечание Питер.

Он почувствовал, как пальцы Линды сжали его руку, и обернулся к ней. Только теперь он разглядел, что у нее серые глаза. Было ясно, что она нашла способ встретить без паники все, что их ожидало. «Вот это девушка!» – вдруг подумал он.

– Вы хоть немного поспали? – спросил Питер.

– Мы с Эмили по очереди дежурили около Джорджа, – сказала она. – Просто чудо, что он все еще жив.

Эмили поставила перед Питером тарелку с яичницей и горку тостов. Старая женщина вела себя с обычным самообладанием. Этих обеих женщин, Линду и Эмили, что-то объединяло.

Питер набросился на яичницу и тосты, ощутив вдруг зверский голод. После приготовленной накануне на ленч форели миссис Уэйд он ничего не ел.

Прищурив глаза, некоторое время Кремер разглядывал всех сквозь табачный дым и наконец нарушил тишину.

– Настало время подвести некоторые итоги, – сказал он. – Просто для отчета, если это интересует нашего друга Стайлса, ночью я ни на минуту не заснул. Я торчал на крыше, наблюдая за обстановкой. По всей горе пылали огромные костры, лес буквально кишел фонарями и факелами. Даже в темноте мы не сможем пройти и сотни ярдов, чтобы не наткнуться на лагерь поисковиков. – Он пристально наблюдал за своими тремя приятелями. – Что бы вы, парни, ни думали, пока Линду продолжают искать, нам отсюда не выползти.

– У нас достаточно оружия, чтобы сражаться с целой армией, – заявил Бен Мартин.

– Верно, но только отсюда, когда мы находимся под прикрытием этих стен, – сказал Кремер. – А снаружи нам хана, пока они не перестанут разыскивать Линду на этой горе. Если ты этому не веришь, Бен, тебе ничего не мешает попробовать прорваться с Дюком и Джейком. Я не могу вам приказывать. Я могу только объяснить, что у вас нет ни малейшего шанса. Если мы будем тихо сидеть здесь, рано или поздно они бросят обшаривать гору. Они решат, что Джордж увел Линду из этих краев, ведь у него было преимущество в десять часов. В конце концов, могут предположить, что он где-то спрятал машину, на которой спокойно уехал из штата. Нам необходимо иметь точные сведения о том, что они думают и когда намерены прекратить поиски. Старик – это наш единственный способ регулярно получать информацию и еду. Есть возражения?

Трое бандитов беспокойно заерзали, но никто ничего не сказал.

– Существует еще одна опасность, которую все должны осознавать, – продолжал Кремер. – Тэсдей неплохой актер, но не может обмануть всех. Кто-то что-нибудь заподозрит и начнет следить за ним. Кто-нибудь может просто случайно обнаружить нас, как это сделал наш друг Стайлс. Разница между Стайлсом и каким-нибудь добровольцем в том, что Стайлса не ищут. Он собирался уехать из города, и все думают, что он уже уехал. А пропавшего добровольца будут искать. Если они набросятся на нас всем миром, мы пропали. Мы можем драться с ними, пока хватит сил, но они все равно одолеют. Для нас лучше всего, если Тэсдей по-прежнему будет ездить за продуктами и появляться на людях, чтобы ни у кого не возникло подозрений насчет замка.

– А сколько может пройти времени до того, как они прекратят обшаривать гору? – спросил Дюк.

Кремер взглянул на Тэсдея:

– Что ты думаешь?

Горящие черные глазки старика сверлили Кремера.

– Если бы я был в числе спасателей, – спокойно сказал он, – я бы никогда не подумал, что Джордж увел Линду с собой. Я бы решил, что он сексуальный маньяк. Я бы решил, что он напал на Линду, убил ее и захоронил ее тело где-то в лесу. И я бы очень долго искал ее. Порядочные люди предпочитают достойно похоронить своих покойников.

– Точно так же думаю и я, – кивнул Кремер.

– Здесь сотни тысяч акров леса, тело можно спрятать где угодно, – сказал Тэсдей.

– Но если ты поведешь себя правильно, старик, поиски не будут вестись вокруг замка. Мы можем оставаться здесь хоть до снега – конечно, если только ты не выкинешь какого-нибудь фокуса…

– Да мы с ума здесь сойдем! – подскочил Телиски.

Кремер с легкой усмешкой взглянул на Линду.

– Когда мы немного успокоимся, найдутся способы развлечься, – сказал он. – Но пока мы не имеем права расслабляться. Сегодня снова будут рыскать по горам, придет помощь из окрестных деревень. Сейчас они еще очень злы и продолжают надеяться на удачу. Через неделю здесь останутся только несколько опытных следопытов. А теперь слушайте, друзья, и как следует. Выстрелы в замке привлекут сюда целую армию. Если у вас появятся с ним проблемы, – он улыбнулся Питеру, – просто тихо и бесшумно сломайте ему шею. И если ты, Тэсдей, попробуешь выкинуть какой-нибудь фокус, мы изрубим твою Эмили на куски, так, что ты ее не узнаешь.

Старик не двинул ни мускулом. Кремер взглянул на свои часы.

– Отправляйся в город, Тэсдей, – сказал он, – и купи продуктов, как всегда.

– Магазины откроются только через полтора часа, – бесцветным голосом произнес старик.

– Никто не удивится, если ты появишься рано, – возразил Кремер. – Совершенно естественно, что тебя интересуют результаты поиска. Убедишь людей, что на твоей земле никаких признаков Линды и Джорджа. Постарайся выяснить их планы. Болтай, что тебе взбредет на ум, как и все в городе. И прислушивайся!

Тэсдей с исказившимся лицом взглянул на Эмили, затем медленно кивнул.

– Выясни, интересуется ли кто-нибудь Стайлсом. Дай им понять, что ты тщательно следишь за своей территорией. Понял? – Кремер вопросительно взглянул на старика.

– Да, все ясно, – пробормотал Тэсдей.

– Теперь что касается всех остальных, – сказал Кремер. – Никто не должен выходить из дома. В воздухе уже появились самолеты и вертолеты. И не думайте, что сверху вас не смогут заметить. Смогут, будьте уверены! Они не просто так летают, а наблюдают в бинокли. Тэсдею понадобится для поездки часа три. Остальные должны оставаться здесь, в кухне. Я не хочу, чтобы вы разделялись. Не хочу, чтобы Стайлс упражнял свой пытливый ум в одиночестве. Не хочу, чтобы он разговаривал наедине с Эмили или Линдой. А что касается тебя, Джейк, я требую, чтобы ты держал руки подальше от Стайлса, пока не вернется Тэсдей.

– Если только он не доставит мне хлопот, – угрюмо пробормотал Джейк.

– Если только он не доставит тебе очень больших хлопот, – подчеркнул Кремер. – Когда Тэсдей уедет, я спущусь на тропу и займу там свой обычный пост, поджидая его возвращения. Сделаю все как всегда: обыщу его и багаж. Если услышите какие-нибудь выстрелы, знайте: игра началась. Тогда позаботьтесь об этих и о себе, как можете.

– Они тебе доверяют, – усмехнулся Питер. – Я знаю, что бы я сделал на твоем месте, Кремер.

– И что же именно, отец? – усмехаясь, спросил тот.

– Я нашел бы ближайшую группу поисковиков. Ведь они не знают тебя в лицо. В этих поисковых партиях полно чужаков. Я сказал бы им, что заметил в замке Линду. Вся армия бросилась бы в замок, а я бы преспокойно удрал под шумок. На твоем месте в такой момент я думал бы только о своей шкуре!

– Любопытная мысль, – протянул Кремер.

– Это и дураку ясно! – произнес Питер, глядя Кремеру прямо в глаза. – Ты оказываешься на свободе, а все твои приятели гибнут, так что некого и хватать для расплаты. Лично я, будь на месте твоих дружков, не позволил бы тебе уйти одному.

– Да, что скажешь насчет этого? – подозрительно спросил Телиски.

Лицо Кремера перекосила усмешка холодного бешенства.

– Если кто-то из вас хочет пойти со мной, – сказал он, – я не возражаю. Думаю, двоих мужчин достаточно, чтобы справиться с калекой и двумя женщинами.

– Неплохая идея! На тропу надо выйти вдвоем, – предложил блондин Мартин.

Кремер рассмеялся:

– Может, позволим Стайлсу составить для нас план на день…

По спине Питера пробежала возбужденная дрожь. Пусть незначительно, но он-таки заставил Кремера изменить свой план. Тонкое равновесие между волей одного человека и общим подчинением было слегка нарушено. Теперь он предчувствовал наступление момента, когда пленники и Труди могут оказаться наедине всего с одним из тюремщиков. Это случится, если он не перегнет палку.

Кремер и его дружки ждали, когда Тэсдей отправится в путь, но старик не спешил.

Кремер давал наставления Труди.

– Я хочу, чтобы ты оставалась с Джорджем, – сказал он.

– Что я, сиделка, что ли? – огрызнулась Труди.

– Я не хочу, чтобы ты оставляла его одного, – сказал Кремер. – Он может прийти в себя и начать орать, а здесь должно быть тихо. Голоса разносятся далеко. Кто-нибудь может оказаться ближе к замку, чем ты думаешь.

– А почему бы за ним не ухаживать Эмили? – спросила Труди. – Она больше в этом разбирается.

– Эмили останется здесь, в кухне, под прицелом, – сказал Кремер. – Она наша гарантия того, что Тэсдей обязательно вернется.

Старик рылся в чулане. Он достал оттуда два больших пакета для покупок. Его почерневшая трубка была зажата во рту, и Питер готов был поклясться, что слышит, как старик с яростью грызет ее. Тэсдей медленно подошел к столу и положил на него пакеты. Эмили стояла рядом, в своих старых синих брюках и в алом лифе с завязками на шее, и с улыбкой наблюдала за ним.

– Я скоро вернусь, дорогая, – сказал Тэсдей.

– Я знаю, – сказала Эмили и погладила его по заросшей бородой щеке.

Они разговаривали открыто, не смущаясь, что их слышат остальные, и Питер понял, что оба они вступили на дорогу, в конце которой их ожидала вечность. Для обоих уже не было возможности общаться наедине, и они не притворялись, что все идет по-прежнему. Они считали гораздо более важным сказать друг другу все, что хотят, во всеуслышание, чем вообще этого не сказать.

– Если что-нибудь случится… – проговорил Тэсдей.

– Ничего не случится, – успокоила его Эмили. – Мы будем здесь, когда ты вернешься.

Он притянул к себе Эмили сильными руками и обнял ее, издав странный, нежный стон. Стон возлюбленного. Питер отвел глаза не в силах видеть их прощание. Он почувствовал, как Линда сжала его руку.

Эмили подняла свое прекрасное когда-то лицо, и Тэсдей нежно поцеловал ее. Затем он расправил широкие плечи и обернулся к Кремеру.

– Да поможет мне Бог, если вы обманете меня, – сказал он.

– И что ты сделаешь, старик? Восстанешь из могилы? – осклабился Кремер. – Ну, пошли! – Он оглядел остающихся. – Соблюдайте осторожность, – предупредил он. – Сейчас не время для веселья.

Питер раздумывал, зачем Кремер с Мартином сразу же спускаются на тропу, ведь до возвращения старика по меньшей мере еще часа три. Объяснение оказалось простым. Старенький «шевроле» Тэсдея стоял в помещении, примыкающем к кухне, видимо предназначавшемся для гаража гостиницы. Оно было рассчитано машин на двадцать. Сейчас там находились только машина старика и «ягуар» Питера. Кремер с Мартином забрались на заднее сиденье «шевроле» и легли, скрывшись из поля зрения. Таким образом Тэсдей мог перевезти бандитов через открытую лужайку, и их не заметят с воздуха или с земли. Они вылезут из машины ниже на тропе, уже под прикрытие густого леса.

Все наблюдали за отъездом через открытую в гараж дверь кухни. Мотор завелся без проблем. Старик обернул свое бородатое лицо, чтобы бросить последний взгляд на Эмили. Затем медленно вывел задним ходом машину из гаража на лужайку. Телиски закрыл внутреннюю дверь гаража и повернулся к Питеру с торчащим из-под мышки ружьем. Питер почти читал его мысли: Телиски раздумывал, не сможет ли он сразу же удовлетворить свою жажду расправиться с Питером.

– Иди к Джорджу, – приказал Труди Дюк Лонг.

– Слушай, Дюк, я не собираюсь торчать весь день с этим больным.

– Делай, что тебе приказал К.К., – сказал Дюк.

– Я хочу приготовить себе немного кофе, – заныла Труди и на мгновение встретилась умоляющим взглядом с Питером.

Он понял: девушка хочет ему сказать, что не сможет выяснить ничего об оружии, если весь день просидит взаперти с Джорджем. Но сейчас он ничем не мог ей помочь.

– Забирай свой кофе и отправляйся к Джорджу! – с угрозой повторил Дюк.

Она подошла к плите.

– Ручка горячая, – предупредила ее Эмили.

Девушка нашла ухватку и налила себе чашку.

– Не понимаю, почему именно я должна сидеть с этим вонючим подонком, – пробормотала она.

– Поторапливайся, – процедил Дюк.

Труди исчезла за дверью в дальнем конце кухни. Дюк перевел внимание на Питера и двух женщин, сидящих за столом. Он жадно уставился на Линду похожими на пуговки глазками.

– Будете вести себя спокойно, тогда мы тоже не будем шуметь, – сказал он.

– Только помни, что одноногий за мной, – предупредил его Телиски.

Приблизившись к плите, он налил себе еще кофе. Затем оба уселись в противоположном конце стола, положив перед собой оружие. Так могло продолжаться три часа подряд.

– Хотите еще что-нибудь съесть? – спросила Питера Эмили.

– Нет, благодарю вас.

Линда слегка повернулась на стуле. Дюк не сводил с нее пристального взгляда. Она должна была понимать, какая опасность ей грозит, по крайней мере от Дюка. Питер чувствовал странную теплоту по отношению к обеим женщинам и к Тэсдею. Да, чувство опасности заставляет объединяться прежде совершенно незнакомых людей в некое братство. Так было и на войне.

Питер посмотрел на Линду, которая старалась сохранять внешнее спокойствие. У девушки очень фотогеничное лицо: высокие скулы, белые пятна солнечного света на щеках, ясные серые глаза, которые наблюдали и делали выводы. Каким разочарованием оказался он для нее – беспомощный одноногий калека!

– Бедный Тэсдей, – неожиданно сказала Эмили. При всей ее полноте поза, в которой она сидела, не была лишена изящества. – Всю жизнь он прожил по определенным принципам, а в конце вынужден предавать все, во что верил, обманывать своих друзей, кланяться силе, которую ненавидит. Я все время думаю, что бы он стал делать, если бы здесь не было меня.

– И что бы он сделал? – спросила Линда.

Они разговаривали, не обращая внимания на присутствие Телиски и Дюка.

– Ну, тогда он нашел бы, как поступить, – сказала Эмили. – Мое присутствие не дает ему выбора.

– Я смотрю на вас и завидую, – сказала Линда.

Эмили удивленно подняла четко очерченные темные брови:

– Завидуете?

– Какой бы конец вас ни ждал сейчас, – сказала Линда, – вы прожили вместе такую долгую и такую счастливую жизнь! Не каждому так везет!

– А у вас есть мужчина там, в городке?

Линда покачала головой:

– Мужчина, которого я любила, погиб во Вьетнаме.

– Тогда вам повезло, – сказала Эмили. – Ох, простите! Разумеется, не потому, что вы его потеряли, а потому, что его нет в городке, иначе сейчас он сходил бы с ума при мысли о том, что с вами могло случиться. Тэсдей ведь не за себя боится. Он волнуется из-за меня, и это его убивает.

Линда так крепко стиснула край стола, что Питер увидел, как побелели ее ногти.

– Я стараюсь держаться так же спокойно, как и вы, Эмили.

Эмили перевела взгляд в сторону двух бандитов, прислушивающихся к их разговору.

– Мне кое-что в этом помогает, – сказала она. – Показать свой страх – значит доставить слишком большое удовольствие этим ублюдкам.

Телиски усмехнулся.

– Ты еще запросишь пощады, когда придет твое время, мамаша, – сказал он.

– Они жаждут этого, – кивнула на бандитов Эмили, – как детишки, которые ждут не дождутся своего дня рождения. Что с ними случилось, Стайлс? Что происходит с молодежью в наше время? Я знаю, что эти молодчики вообще без чести и совести, но, кажется, вся молодежь как будто что-то утратила. У них нет никаких моральных устоев, они ни о чем не мечтают – ничего того, что было у нас.

– Вероятно, Эмили, вас спрашивали о том же, когда вы работали в Париже моделью, – сказал Питер, – позируя художникам совершенно обнаженной и живя в грехе с Тэсдеем. И сейчас тоже спрашивают, что же случилось с молодым поколением.

– Вы говорите о нравах общества, – сказала Эмили. – Да, мы с Тэсдеем нарушали их, но он самый нежный и добрый человек, которых я когда-либо встречала. Он всегда ненавидел насилие. И как бы он ни нарушал установленные требования морали, он никому не причинял боли. А сегодня среди молодежи процветают жестокость и насилие. Они собираются в шайки, вместо того чтобы обрести свою индивидуальность. У них гораздо больше возможностей, чем было у нас, получить образование, работу, проявлять свои творческие наклонности. Но они не пользуются этими возможностями. Вы знаете, как они развлекаются? Разжигают костер из живых людей и любуются им! Они даже не сами это придумали, а вычитали где-то в газете и решили попробовать.