Текст книги "Замок Тэсдея"

Автор книги: Хью Пентикост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

Кухня в замке Тэсдея, первоначально предназначавшаяся для обслуживания гостиницы, представляла собой громадное помещение с мраморным полом. В ней сохранилась старинная кухонная плита, которая топилась углем, с печью для обогрева помещения и с приспособлениями, которые в двадцатых годах считались самыми современными. На крючьях около плиты висели старые медные кастрюли и сковородки, до блеска начищенные Эмили. У стены красовался вместительный старинный буфет, полки которого прогибались под тяжестью сервизов китайского фарфора, – в количестве, достаточном, чтобы обслужить полный дом гостей. Кухня была оборудована лифтом для подачи готовых кушаний на верхний этаж, где располагалась главная столовая. В стены были вмонтированы старинные слуховые трубы, через которые можно было переговариваться, находясь на разных этажах. Центр кухни занимал длинный рабочий стол, за которым должен был орудовать шеф-повар, готовя блюда, которые затем подавались в столовую на лифте. В одном из углов была оборудована мясницкая, где повара разделывали говяжьи и бараньи туши, хранящиеся в чулане, охлаждаемом глыбами льда, которые, в свою очередь, запасались в погребе. Вероятно, в свое время эта кухня поражала своими размерами и оборудованием.

Разумеется, теперь в печи жгли не уголь, а дрова, которые в погожую погоду запасал для Эмили Тэсдей. Они использовали это просторное и гулкое помещение в качестве столовой – просто потому, что так было удобнее. Конечно, за эти годы они внесли в убранство кухни кое-что личное. Противоположную от плиты стену украшала огромная картина Тэсдея – натюрморт из фруктов, овощей и охотничьих трофеев. На дальней стене висел один из многочисленных портретов Эмили, на этот раз с белым пуделем, на шее которого был повязан голубой бант, который уютно устроился на полных коленях хозяйки. Вряд ли повара двадцатых годов нашли бы уместным присутствие здесь этого портрета.

Сейчас в этой громадной кухне Тэсдей и Эмили готовились обслуживать своих непрошеных гостей. На столе стояли витиеватые канделябры с зажженными свечами, которые разгоняли сумрак, наплывающий с горы Барчестер. Жаркий огонь, на котором Эмили жарила бифштексы из оленины и котлеты, обогревал кухню.

Они уселись за длинный стол – Кремер, высокий блондин Бен Мартин, зарезавший своего отца, гигант Джейк Телиски, рыжеволосая Труди и Питер. Очевидно, Дюк Лонг остался снаружи, на сторожевом посту. Джордж Манджер и Линда Грант тоже отсутствовали, хотя о них говорили.

– Джордж хочет, чтобы я отнес обед ему и даме, – сказал Телиски Кремеру.

– Пусть спустится сюда, – заявил Кремер. – Я не хочу, чтобы сегодня вечером мы сидели по разным углам. Один Бог знает, когда сюда заявятся полицейские, так что нам лучше быть вместе.

– Пойду скажу ему, – сказал Телиски и вышел.

Как ни тяжело было на душе Эмили, обед она приготовила необыкновенно вкусный. Превосходно зажаренные бифштексы с золотистой корочкой истекали ароматным соком. Кроме того, были поданы жареный картофель с луком и внушительная миска с зеленым салатом из огурцов, лука и помидоров. Питер почему-то решил, что это любимые блюда Тэсдея, приготовленные специально по его вкусу.

Стол был накрыт таким образом, что Тэсдей с Эмили сидели у дальнего конца, а остальных отделяло от них футов шесть свободного пространства. Видимо, старики хотели уединиться, насколько это было возможно в данных обстоятельствах.

Кремер погрузился в молчание, в то время как Мартин жадно поглощал еду, а Труди Гаррет, игнорируя свою тарелку, все внимание перенесла на Питера.

– Ну и роскошная же у вас машина! – сказала она. – Я никогда не каталась на «ягуаре».

– Она неплохо ходит, – сказал Питер.

Мартин оторвался от сочного бифштекса.

– На ней, наверно, запросто можно обогнать полицейскую машину, точно?

Питер пожал плечами.

– Она без труда делает девяносто миль в час, – сказал он. – Единственная проблема в том, что такую скорость можно развить только на специальных автострадах. – Он усмехнулся. – Если вы думаете на ней смыться из Барчестера, думаю, полиция сможет ее догнать.

Мартин задумался, царапая тарелку острым ножом.

– Я бы с удовольствием прокатилась в ней при лунном свете, – мечтательно протянула девушка.

При этих словах Кремер словно очнулся.

– Об этом забудь! – резко заявил он. – Достаточно с нас и одной идиотской прогулки при луне! Мы могли бы оставаться здесь сколько угодно, если бы Джорджу не вздумалось совершить свою проклятую вылазку!

– Ты слышал, как он весь день напевал этой куколке? – смеясь, сказала Труди. – Уж мне-то это нисколечки бы не понравилось.

– Не каждую даму возбуждает, когда ее колотят, – сказал Мартин, на минуту оторвавшись от еды.

Кремер лениво усмехнулся.

– Манеры трубадуров ухаживать за своими возлюбленными во все века имели успех, – заметил он и повернул голову к двери.

Там появился Телиски, а за ним – девушка.

Питер почувствовал, как напрягся. Он никогда не видел такой застывшей маски ужаса на лице человека. Линду Грант он запомнил веселой, милой и приветливой девушкой. Лицо, которое сейчас предстало перед ним, было жуткой карикатурой на лицо прежней Линды. Под запавшими, полными ужаса глазами лежали темные круги. И при этом девушка была дико, нелепо раскрашена! На веках – густые синие тени, на ресницах – черная тушь, небрежно намазанные алой помадой губы походили на шрам. Когда Питер видел девушку в магазине, на ней почти не было косметики. Сейчас она стояла перед ними в белой ночной рубашке, едва доходящей до колен, и по всему было видно, что, кроме рубашки, на ней ничего больше не было. Она двигалась словно придавленная стыдом.

Увидев Питера, девушка остановилась и обхватила себя руками, как бы пытаясь спрятаться. Очевидно, ей не было известно о его присутствии. Испачканные кричащей помадой губы приоткрылись, как будто девушка хотела позвать его на помощь, но она не издала ни звука.

– Ну давай, малышка, – сказал Телиски. – Ты тоже можешь поесть, пока можешь.

Труди Гаррет пронзительно хихикнула:

– Так вот зачем Джорджи попросил у меня мой набор косметики! Он хотел придать тебе сексапильности. О Господи, ну и умора!

Питер встал.

– Здесь есть место, мисс Грант, – сказал он, выдвигая стул рядом с собой.

– Джорджи это не понравится! – предупредила Труди.

Линда Грант быстро подошла к стулу, который держал Питер, села и тесно придвинулась к столу, словно стараясь сделаться как можно более незаметной.

Питер с секунду смотрел на нее, а затем подошел к плите, где Эмили накладывала еду на тарелку для девушки.

– Дайте мне полотенце, – попросил он.

Кремер и все остальные перестали есть и наблюдали за ним. Эмили дала Питеру полотенце, и он смочил его холодной водой из-под крана. Вернувшись к столу, передал полотенце Линде Грант.

– Пожалуйста, можете привести себя в порядок, – сказал он и услышал презрительный смешок Кремера.

– Джентльмен при всех обстоятельствах, – откомментировал тот.

Линда начала ожесточенно стирать с губ помаду. Когда она закончила, на полотенце остались кроваво-красные пятна.

Питер обратился к Труди Гаррет:

– Вы не могли бы подыскать для нее какую-нибудь одежду?

– Джорджи это не понравится, – ответила рыжая девушка, глаза ее возбужденно блестели.

– Принесите ей что-нибудь, – тихо, но властно приказал Питер.

Труди оглянулась на Кремера, который лишь усмехался себе под нос.

– Ну, если что-нибудь, просто для смеха, – сказала Труди и быстро вышла из комнаты.

– Хочешь позволить ему показать шоу? – спросил Кремера Мартин.

– А ты можешь придумать что-нибудь более интересное? – отозвался тот.

Питер занял свое место рядом с Линдой.

– Что вы здесь делаете? – прошептала она.

– Мне не повезло, и я оказался в замке, – сказал Питер. – У вас что-нибудь болит?

– Не физически. – Она вздрогнула.

– А ваши ноги?

– Мне пришлось карабкаться по горам босиком, – прошептала Линда. – Господи, мистер Стайлс, что с нами будет?

– Ничего хорошего, – угрюмо сказал Питер.

– Есть у нас какой-нибудь выход?

– Я еще его не нашел, – тихо сказал он.

– Парень, который притащил меня сюда… он просто ненормальный, – почти всхлипнула Линда.

– Таков наш современный мир, – сдержанно отозвался Питер.

Линда судорожно вцепилась в край стола.

– А меня ищут?

– Они были здесь и ушли, – сказал Питер. – Их отослал прочь Тэсдей.

– Не понимаю, – потрясенно прошептала она.

– Если бы он этого не сделал, мы все погибли бы.

Они разговаривали так тихо, что вряд ли их могли услышать Кремер и его сообщники на другом конце стола.

Вскоре вернулась Труди и принесла черные кружевные трусики и оранжевую комбинацию. Она приблизилась к Линде и бросила белье перед ней на стол.

– Это лучшее, что я смогла подобрать для тебя, милашка, – сказала она.

– Идите оденьтесь, – сказал Линде Питер.

– Слева, за дверью, есть комнатка, – отозвалась от плиты Эмили.

– Ну-ка, постой! – раздался незнакомый голос. – Что это ты задумала, беби?

Питер услышал, как у Линды вырвался судорожный вздох. Он обернулся и увидел в дверях вновь прибывшего – высокого парня с рыжеватыми волосами в стиле «битлов», с гитарой, переброшенной через плечо. Это мог быть только Джордж Манджер.

– Ее туалет из ночной рубашки оскорбляет тонкий вкус мистера Стайлса, – ехидно сказал Кремер.

– Плевать я хотел на мистера Стайлса! – набычился Джордж.

– Я принесла ей симпатичное бельишко, Джорджи, – проворковала Труди.

– Мне она нравится такой, какая она есть, – упрямо наклонил голову Джордж.

– Пойдите и переоденьтесь, – спокойно повторил Питер Линде.

Казалось, она была не в силах сдвинуться с места. Джордж медленно направился к ней. Питер понял, что Линда имела в виду, говоря о его сумасшествии. В его близко поставленных глазах сверкало явное безумие.

– Всем нам подойдет некоторая смена декораций, – заметил Кремер.

Джордж остановился в двух шагах от Линды; в уголке его рта блеснула струйка слюны.

– Тогда пусть переодевается здесь, чтобы мы все могли видеть, – сказал он.

– Идите туда, куда вам сказала Эмили, – сказал Линде Питер.

Джордж засмеялся резким, скрипучим смешком. Протянув руку к девушке, он сдернул рубашку с ее плеча.

И Питер наотмашь ударил его по лицу. Удар был таким внезапным и сильным, что Джордж с размаху плюхнулся на каменный пол. Раздался треск дерева, гитара разбилась.

Джордж поднял помутившийся взгляд, на его подбородке алела струйка крови. Затем он вскочил на ноги, и в руках у него оказался отнятый у Питера револьвер.

– Ах ты, ублюдок! – заорал он.

– На твоем месте я не стал бы стрелять, Джордж, – тихо, но веско произнес Кремер. – Один выстрел, и на нас бросится весь город. Можешь его просто отколотить, если желаешь.

– Проклятый недоносок! – вздрагивающим от злобы голосом произнес Джордж. Не отводя от Питера полного ненависти взгляда, он сдернул с плеча шнур, на котором болталась разбитая гитара, и отшвырнул ее прочь.

– Идите переоденьтесь! – приказал Питер Линде.

Не глядя, он знал, что она потихоньку пробирается к комнате, указанной ей Эмили. Больше никто не двигался. Послышался щелчок, и в руках Джорджа сверкнуло лезвие складного ножа.

– Сволочь! – страшным, свистящим шепотом проговорил Джордж сквозь стиснутые зубы и бросился на Питера с ножом.

В Корее Питер служил в группе коммандос. Он и сам слегка удивился тому, что сумел мгновенно среагировать. Теперь, когда ему приходилось пользоваться искусственной ногой, способность сохранять равновесие была уже не прежней, но он даже не вспомнил об этом. Он рванулся вперед, схватил Джорджа за кисть – резкий поворот, и он перебросил длинноволосого парня через свое плечо и швырнул его о стену. Нож вылетел из руки Джорджа и заскользил в сторону по мраморному полу. Питер повернулся. Джордж лежал неподвижно, как будто у него была сломана шея.

На какое-то мгновение в комнате все замерло, слышно было только, как шипит на плите жарящаяся картошка. Старый Тэсдей бесшумно придвинулся к Эмили и застыл, притянув ее к себе, готовый отчаянно защищать подругу.

Кремер не шевельнулся на своем стуле. Его тяжелые веки низко опустились, и он смотрел на Питера словно в темные щели.

Телиски и Мартин, казалось, ожидали распоряжений Кремера.

Труди метнулась мимо Питера и упала на колени рядом с Джорджем. Она слегка повернула его, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Погас, как свечка, – сказала она и тяжело вздохнула. – Карл, кажется, он умер!

Кремер медленно поднялся, подошел к Джорджу и пальцем оттянул ему вверх веко. Затем встал и взглянул на Питера. На его лице замерла холодная улыбка.

– У тебя крепкий удар, отец, – сказал он.

Питер был совершенно потрясен. Все произошло так быстро, что он не успел ничего сообразить, кроме необходимости увернуться от смертоносного стального лезвия. У него пересохло в горле. Судя по сильной боли в правом плече, давно не тренированные мышцы были растянуты или порваны.

– А вы ожидали, он будет стоять и смотреть, как его убивают? – раздался могучий голос Тэсдея.

– Я ничего не ожидал, старик, – сказал Кремер. – Не ждать – самое надежное в нашей жизни.

– Дайте мне осмотреть его, – неожиданно сказала Эмили. – Я умею оказывать первую помощь.

– Если угодно, – сказал Кремер, продолжая задумчиво разглядывать Питера. Слегка обернувшись, он сказал гиганту Телиски: – Джейк, позови сюда Дюка. Нам нужно решить, что делать дальше.

Телиски с готовностью встал и быстро вышел из кухни.

Эмили подошла к Труди, все еще стоявшей на коленях рядом с Джорджем. Казалось, старая женщина знает, что делает. Она пощупала пульс, попросила у Труди компактную пудру и поднесла зеркальце к открытому рту Джорджа. Затем подняла глаза на Кремера.

– Он жив, – уверенно сказала она.

– И что нам с ним делать, мать? – спросил Кремер.

– Нужно послать за доктором, если хотите, чтобы он не умер, – сказала Эмили. – У него могут быть сломаны позвонки на шее, а может, трещина в черепе. Во время войны я навидалась на подобное в госпитале.

– Мамаша, вы знаете, мы не можем позвать доктора, – сказал Кремер.

– Это ваш друг, – сухо произнесла Эмили. – Нельзя же оставить его лежать на полу! И ему необходимо тепло.

Снаружи, в коридоре, послышался топот бегущих ног, и в комнату влетели Телиски и темноволосый Дюк Лонг. Они уставились на неподвижного Джорджа, не веря своим глазам.

– Что там слышно снаружи? – спросил Кремер.

– Издалека доносятся голоса, – сказал Дюк Лонг. – Я слышал, как они перекрикиваются ниже по южному склону.

– Они могут услышать выстрелы, – сказал Кремер, вынимая сигарету и закуривая ее. – Как нам перенести его, мать?

– Это не имеет значения, если вы не собираетесь послать за доктором, – сказала Эмили.

Кремер вновь уставился сквозь прищур на Питера.

– Здорово реагируешь, Стайлс, – сказал он. – Думаю, мы преподадим тебе урок. Почему бы вам, ребята, не расправиться с ним, а, Джейк?

Громила Телиски кивнул, на его обезображенном шрамами лице застыло кровожадное выражение, и он медленно шагнул к Питеру. Мартин и Дюк Лонг встали у него по бокам.

– Нет! – Этот отчаянный крик вырвался из груди Линды, которая вернулась, переодетая в оранжевую комбинацию. – Это я виновата! Он сделал это из-за меня.

Кремер усмехнулся.

– Ваша очередь наступит позднее, леди, – сказал он. – Если бы вы слушались Джорджа, ничего этого не случилось бы.

– Если вы не перенесете отсюда своего друга, – невозмутимо заметила Эмили, – он вообще не выживет.

– Вы правы, мамаша, – кивнул Кремер. – Времени разобраться с братцем Стайлсом у нас хватит. Джейк, принеси одеяло, чтобы перетащить Джорджа.

Телиски с явным сожалением двинулся выполнять указание.

– В комнате при кухне, где переодевалась Линда, есть кровать, – сказала Эмили. – В холодную ночь там будет тепло от плиты, так что для него это подходящее место. Там есть и одеяла.

Телиски вышел и вскоре вернулся с одеялом.

– Попробуйте просунуть под него, – сказала Эмили. – И пусть кто-нибудь держит ему голову, когда вы его поднимете.

– Поддержите вы, вы знаете, как это делать, – велел Кремер. – И останьтесь с ним, чтобы помочь, чем сможете.

Они с трудом просунули одеяло под Джорджа.

– Стайлс, помогай! – приказал Кремер.

Мужчины взялись каждый за угол одеяла, Эмили поддерживала голову Джорджа, и так они осторожно перенесли его на кровать в соседней комнате. Это была маленькая темная комнатушка с узкими оконцами, расположенными вверху на стене. Они опустили Джорджа, у которого между мертвенно-синих губ сочилась окровавленная слюна, на кровать.

– Выглядит он паршиво, – отметил Телиски.

– А ему и в самом деле плохо, – сказала Эмили, укрывая раненого Джорджа вторым одеялом.

– И что теперь делать? – спросил Бен Мартин.

– Молитесь – если можете, – сказала Эмили.

– Но у него есть хоть какой-то шанс?

– Можете спросить у Бога, когда будете молиться, – сухо сказала Эмили.

Руку Питера у плеча кто-то сдавил, словно стальными клещами, и дернул его в сторону от кровати. Его буквально швырнули через дверь на мраморный пол кухни. Протез подогнулся, и Питер оказался на четвереньках. Он поднял взгляд.

Кремер, пристально глядя на него сквозь табачный дым, был неподвижен и невозмутим. Линда, прижавшись спиной к обеденному столу, ухватилась за столешницу, широко раскрыв глаза, в которых плескался ужас. Что касается Труди, то она находилась в состоянии радостного возбуждения, тяжело дыша открытым ртом с ярко намалеванными губами. Питер перевел взгляд на Тэсдея. Старик превратился в замершую статую. Кто-то сильно двинул Питера в ребра.

Он распластался на полу, ощущая в боку раздирающую боль.

Затем его вздернули на ноги. В какой-то момент Питер уловил в желтоватых глазах Телиски холодное бешенство. Мощный удар кулаком в челюсть заставил его откинуться назад, он натолкнулся на стол рядом с Линдой и снова рухнул на пол. Красный туман поплыл перед глазами.

– Прекратите! – прогремел голос Тэсдея.

Питер пытался не потерять сознание, чтобы понять, что говорит старик, хотя все вокруг него, казалось, вращалось с тошнотворной скоростью.

– Прежде чем вы его убьете, – предупредил Тэсдей, чей громовой голос звучал как глас судьбы, – подумайте о последствиях!

– К черту последствия, старик!

Питер не разобрал, кто это сказал, Мартин или Дюк. Нам всегда кажется, что, если придется, мы в состоянии вынести физическую боль. Пройти через нее помогает милосердие и сострадание окружающих. И еще злость, которая заставила Питера почти забыть об ужасной боли.

– А последствия таковы, – внушительно произнес Тэсдей, как будто его не прерывали. – Мы знаем, что для нас нет возможности выбраться отсюда. И все же считаем, что у нас остается хоть один шанс – возможно, только один из тысячи. Но вы убиваете одного из нас, и мы это видим. Вы не оставите нас живыми свидетелями своего преступления. Да мы и сами не сможем жить, если останемся в стороне и допустим это. Так что попробуйте только убить его, и считайте, что я больше не поеду за продуктами для вас. Убейте его – и Эмили последний раз готовила для вас. Убейте его, и вам придется убить всех нас прямо сейчас!

– Не искушай нас, старик, – покачал головой Кремер.

– Утром в городе меня ждут, – продолжал Тэсдей. – Было бы странно, если бы я не поинтересовался насчет Линды. Так что, если я не появлюсь, они поднимутся проведать меня. И это будет концом для вас. Вы не сможете выбраться из этих лесов, пока они не перестанут искать Линду. Это будет продолжаться не один день. Мы нужны вам как никогда.

– Мы не намерены заключать с тобой сделку, старик, – сказал Кремер, но в тоне его прозвучало некоторое сомнение.

Но Телиски пропустил предупреждение Тэсдея мимо ушей. Он наклонился и ухватил Питера за пиджак. Изловчившись, Питер со всей силой нанес удар ему в живот своей металлической ногой. Раздался воющий вопль, и в следующее мгновение двое других бандитов набросились на Питера, в озверении нанося ему бесчисленные удары. Он еще слышал, как закричала Линда. Затем ощутил мучительную боль, когда искусственную ногу отдирали от культи. Его подняли, снова сбили с ног, по нему с остервенением молотили ножищами. Весь этот ужас сопровождался возбужденными, кровожадными криками.

Потом кто-то ожесточенно пнул его в голову башмаком, и Питер провалился в черную пропасть.

Часть вторая

Глава 1

Питер очнулся от невероятной боли, терзающей все его тело. Он открыл глаза, но почти ничего не увидел: его окружала непроницаемая темнота. И в этой темноте недалеко от него медленно плавал ярко-красный кружок. Он подумал, что удары по голове ослепили его и этот красный светящийся кружочек есть результат повреждения зрения.

Затем он осознал, что вдыхает табачный дым. Красное пятнышко огня оказалось кончиком сигареты, маячившим всего футах в пяти от него. Значит, тьма была настоящей, а не результатом травмы.

Он лежал на кровати, покрытый, как определил на ощупь, стеганым одеялом. Значит, его перенесли сюда из кухни, когда он был без сознания. Питер вспомнил, как на него напали трое ублюдков, и в нем пробудились гнев и ярость.

Он провел рукой вниз по правой ноге, где была укреплена ременная повязка для его искусственной ноги. Он вспомнил жуткое, пронизывающее чувство унижения и боли, когда ее отдирали от культи. Ремни были на месте, но алюминиевая нога исчезла. Боже, какая беспомощность! Все его тело пульсировало от боли. И он едва не терял сознание от каждого движения. Питер попытался слегка повернуться и не удержался от сдавленного стона.

Красный огонек тут же приблизился к нему, так что он мог дотронуться до него.

– Вы проснулись? – прошептал кто-то.

Это была Труди Гаррет. Прохладной рукой она коснулась его лица.

– Только потише, – шепотом сказала она. – Я должна сообщить им, когда вы придете в себя.

Она села рядом на край кровати, и снова ее холодная на ощупь рука потрогала его лицо.

– Что они сделали с моей ногой? – сквозь зубы проскрипел Питер.

– Джейк разнес ее на куски, – сказала Труди. – Вы двинули его сами знаете куда.

Она отняла руку и скользнула ею под одеяло, ощупав его ногу до колена, где заканчивалась культя.

Он сердито отдернулся.

– Вам больно? – спросила Труди.

Он не ожидал, что его так потрясут стыд и смущение по поводу своей ноги. Обнажение столь интимной сферы его жизни перед незнакомой девушкой, более того – перед его врагом, было непереносимым.

– Позовите их! – грубо сказал он.

– Извините, я не сообразила, – прошептала Труди. – Только не поднимайте шума. Хотите сигарету? А еще у меня есть пинта бурбона, если это поможет.

– Почему вы их не зовете?

– Только успокойтесь, – обиженно протянула девушка. – Вы больше не сможете это вынести! Если вы напроситесь, они снова начнут вас избивать. Вот, возьмите. Попробуйте отпить немного.

Его руки коснулась стеклянная бутылка. Он слышал, как она отвинчивает крышку.

– Это «Джек Дэниелс», – сказала она.

Он хотел пить, его терзала безумная жажда. Поднеся бутылку к губам, он вздрогнул: они были разбиты и вспухли, виски обожгло их при первом же прикосновении. Но стоило сделать два глотка, как внутри загорелось тепло, наполняя его уверенностью.

– Сигарету? – предложила она.

– Спасибо, – прошептал он.

Ему требовалось время, чтобы все обдумать.

Она прикурила ему сигарету от своей, затем снова коснулась его лица, вставив ее прямо ему в губы.

– Что с Джорджем? – спросил он, жадно затягиваясь дымом.

– Он еще дышал, когда меня послали сюда следить за вами, – охотно сообщила Труди. – Старуха Эмили считает, что без доктора он не выкарабкается.

– Где мы? – спросил Питер.

– В спальне на втором этаже. Собственно, сейчас это моя комната. Разве вы не чувствуете запаха духов? Это «Шанель № 5»! Бен украл их в модном магазине в одном городе и подарил мне. До этого у меня никогда не было духов. Потрясающие духи, правда?

Питер не ответил. Он лежал, уставившись в темноту, пытаясь собрать воедино обрывки событий. Он чувствовал рядом тепло ее тела, прижавшегося к его боку.

– Еще глоток? – предложила Труди.

– Спасибо.

Отхлебнув изрядный глоток из бутылки, он ощутил, как тепло снова разливается ему по жилам.

– Я не могу вас понять, – сказала Труди, забирая у него виски. – Разве вы не понимали, что произойдет, когда вы набросились на Джорджа?

– Примерно представлял.

– Тогда зачем напрашивались?

– Он пытался заставить Линду играть унизительную роль, – сказал Питер.

Красный огонек исчез – по-видимому, она потушила сигарету в пепельнице, находящейся где-то рядом с кроватью. Затем ее лицо снова осветил огонек зажигалки, когда она прикуривала новую сигарету. Ее лицо уже не выражало возбужденной жестокости. То, что он увидел при вспышке зажигалки, скорее напомнило ему озадаченного ребенка.

– Она что, не хотела оказаться перед ними голой? – спросила Труди.

– Не хотела.

– И чтобы этому помешать, вы бросились в драку?!

– Думаю, вы не сможете этого понять. Я поступил инстинктивно. Ни секунды не раздумывал, что из этого выйдет.

Последовало долгое молчание.

– За меня никто вот так не вступался, – проговорила девушка. – Бывало, ребята дрались из-за меня, но не потому, чтобы помешать мне снять одежду. – Она горько усмехнулась. – У нас было все совсем по-другому.

– Вы выросли вместе с Беном и Дюком?

– Если так можно выразиться, – сказала Труди.

– В порту Нью-Йорка?

– Отец Бена был грузчиком. Знаете, ведь Бен убил его.

– Кремер рассказал мне об этом.

– Не понимаю я отношения к вам К.К., – сказала она. – Ребята убили бы вас, если бы он их не остановил.

– Каким образом? – спросил Питер.

– Он убедил их, что Тэсдей не шутит, а старик им очень нужен.

– Не думаю, что он шутил, – согласился Питер.

– Я не хочу умирать, – неожиданно сказала Труди.

Сцепив зубы, Питер пошевелился.

– А зачем вам умирать?

– Когда они соберутся уходить, они не возьмут меня с собой? – спросила девушка. – Они хотят идти налегке, а я для них просто игрушка, лишний багаж.

– Они прошли вместе с вами долгий путь, – возразил Питер. – С чего это они бросят вас теперь?

– Потому что теперь им уже не до веселья. Они думают только о том, как бы убраться отсюда восвояси.

– Но ведь Бен и Дюк ваши друзья, вы вместе выросли.

– Сейчас им не до друзей, – усмехнулась Труди. – Тем более когда они приперты к стене. Знаете, кто я для них?

– Кто?

– Главная предательская примета. Во всех полицейских бюллетенях говорится, что они путешествуют с рыжеволосой девушкой. Они не хотят рисковать, чтобы меня снова увидели с ними, поэтому и не возьмут меня с собой. Говорят, что возьмут, но я-то знаю, что нет.

– Вы член их шайки, – сухо сказал Питер.

– Когда доходит до серьезного дела, каждый думает только о себе, – взмахнула руками Труди. – Я для них опасна. – Она вскинула ноги на кровать и легла рядом с Питером. Он ощутил на щеке ее теплое дыхание. – Помогите мне, Питер. Пожалуйста, помогите мне, – прерывистым шепотом сказала она.

Он лежал, напряженно вытянувшись и чувствуя, как рядом колотится ее сердце.

– Дорогая моя девочка, как же я могу тебе помочь? – сказал он. – Я не могу даже встать с этой кровати и дойти до соседней комнаты. Я могу только прыгать, как проклятый хромой заяц. Никому я не могу помочь, даже самому себе. Вряд ли они бросят тебя, но, даже если это так, я абсолютно ничего не смогу для тебя сделать.

– Зато вы можете думать, – жарко зашептала Труди. – Вы можете придумать, как отсюда выбраться вам и всем остальным – и мне! Я не умею думать и никогда не могла. Я просто поступала так, как от меня требовали. Вы не такой, как я. Вы умный, деловой человек.

– Ну, пока что я придумал только один вопрос к тебе, – сказал Питер. – Как нам с Тэсдеем получить какое-нибудь оружие?

– Это не получится, – сразу же ответила она. – Стоит вам сделать хоть одно движение – и Эмили погибла, да и остальные. Эмили везде ходит под охраной. Из-за этого Тэсдей ничем не сможет вам помочь.

– А ты?

Она задрожала:

– Я не хочу умирать, Питер! Вы когда-нибудь видели, как в человека стреляют несколько раз подряд? Человек падает и дергается, как кукла на ниточке. Я не могу этого видеть, Питер, не могу!

В коридоре послышался топот тяжелых шагов по каменному полу. Труди мгновенно очутилась на стуле, где она сидела, когда Питер очнулся.

– Сделайте вид, что спите, – напряженно прошептала она, – не двигайтесь!

От двери упал в комнату луч фонарика, на минуту остановившись на лице Питера. Закрыв глаза, он весь замер.

– Подавал признаки жизни? – спросил голос Кремера.

– По-моему, он без сознания, – отозвалась Труди.

– Проклятый идиот, – без выражения сказал Кремер.

– Что вы будете делать с ним, К.К.?

– Пока попытаюсь сохранить ему жизнь, – сказал Кремер. – Старик не шутил, когда предупреждал нас. А он нужен нам, так что придется держать ребят подальше от Стайлса.

– А потом?

Голос Кремера был странно равнодушным:

– Об этом еще не время думать, Труди.

– Они не собираются брать меня с собой, – сказала Труди.

– Во время игры правила не меняют, – пожал плечами Кремер.

– Какие правила? Какая игра, Кремер?

– Название этой игры, беби, борьба за выживание, – сказал Кремер. – А правила этой игры заключаются в том, что никто и ничто не должно встать на пути к выживанию. Когда подойдет время, я в такой же опасности, как и ты.

– Они рассчитывают на тебя, – сказала Труди.

– В конечном счете они ни на кого не рассчитывают, – покачал головой Кремер, – даже на самих себя. Твой сообразительный приятель, что лежит там, на кровати, это знает. «Когда у жуликов разлад…» Наверное, он только на это и надеется. А почему же еще он ввязался в драку, когда знал, что не сможет их одолеть? Я твержу им, что Стайлс должен жить, если мы хотим, чтобы Тэсдей помогал нам. А они только и думают о том, чтобы покончить с ним, да еще как! Ребята уже начали прикидывать, сколько еще им будет нужен старик Тэсдей. Если кто-то из них сделает неверный шаг, на нас обрушится целая армия, и тогда никто не ускользнет. Интересная перспектива!..

– А сколько еще вам будет нужен Тэсдей, чтобы убраться отсюда? – спросила Труди.

Кремер тяжело вздохнул.

– Нам нужно знать, когда девчонку Грант перестанут искать в этих краях, – сказал он. – Какой-нибудь из этих кретинов добровольцев в любой момент может заглянуть сюда, чтобы попросить стакан воды! Только Тэсдей может отослать его прочь, не возбудив никаких подозрений. Вот как сильно он нам нужен, беби. А сейчас, даже если мы попытаемся прорваться через эти леса, у нас ничего не выйдет. В этих поисковых партиях сотни людей. Придется затаиться здесь, как мыши, пока они не прекратят поиски. Или… – Он замолчал.

– Или – что?

– Ты понимаешь, что натворил этот идиот Джордж? – спросил Кремер. – Он выкрал не ту девушку. Эмили рассказала мне о ней. Она из старинной здешней семьи, все ее любят. Ты понимаешь, что это значит? Ублюдок Джордж превратил всех жителей деревни в охотников на нас – таких же безжалостных и жестоких, какими были твои дружки, Труди. Если нас найдут, нам не жить. Мы не справимся с парой сотен мужчин. До этого нас искали пара-тройка копов, и все. А сейчас против нас целая армия. Вот что натворил твой Джордж! Только в спокойствии Тэсдея наша единственная надежда. – Луч метнулся к кровати. – Посмотри, не сможешь ли привести в себя своего приятеля. На рассвете мы должны держать военный совет. Я хочу, чтобы он тоже в нем участвовал.