Текст книги "История испанской инквизиции. Том I"

Автор книги: Хуан Льоренте

Восемнадцатая статья велит одному или двум инквизиторам присутствовать при пытке, которой должен подвергнуться подсудимый, кроме случая, когда, будучи заняты в другом месте, они должны обращаться к комиссару для получения показаний, если пытка все-таки должна быть применена. – Не лучше ли было бы ее совсем отменить?!

На основании девятнадцатой статьи, если после вызова в суд согласно предписанным формам обвиняемый не явится, он должен быть осужден как уличенный еретик. – Мера бесконечно несправедливая, потому что тысяча обстоятельств может помешать человеку, вызванному в суд, быть осведомленным о своем вызове; если предположить даже, что он это знает, уклонение его от явки может быть вызвано боязнью быть посаженным в тюрьму, что далеко до молчаливого признания своего преступления.

Двадцатая статья гласит, что, если доказано книгами или поведением умершего человека, что он был еретиком, он должен быть судим и осужден как таковой; его труп должен быть вырыт из земли, все его имущество конфисковано в пользу государства, в ущерб его законным наследникам. – Кто мог бы поверить, что подобная мера против умершего, которого невозможно уже обратить, продиктована ревностью по вере? Поэтому надо искать другую правдоподобную причину такого поступка – в жадности, в желании внушить ужас и стать страшным. Однако примеров столь великой жестокости встречается немного, кроме, быть может, истории папы Стефана,[526]526
  Стефан VI – папа (896–897 гг.), римлянин, вырыл тело папы Формоза, велел палачу отрезать ему голову и изувеченный труп бросить в Тибр. Этот поступок возмутил народ; Стефана заковали в цепи и бросили в тюрьму, где он был удавлен.


[Закрыть] который заставил выкопать из земли труп своего предшественника Формоза,[527]527
  Формоз – папа (891–896 гг.), вынес посмертное осуждение Константинопольскому патриарху Фотию, который умер 6 февраля 891 г.


[Закрыть] чтобы обречь его память на бесславие.

Двадцать первой статьей инквизиторам было приказано распространить свою юрисдикцию на сеньориальных вассалов; если сеньоры откажутся ее признать, то применить к ним церковные кары и другие наказания. – Это дало инквизиторам случай удовлетворять свое тщеславие, унижая этот надменный класс людей епитимьями, к которым они их присуждали как сопротивляющихся декретам трибунала.

В двадцать второй статье было сказано, что если человек, присужденный к выдаче в руки светского суда, оставляет несовершеннолетних детей, то им даруется государством, в виде милостыни, небольшая часть конфискованного имущества их отца, и что инквизиторы обязаны доверить надежным лицам заботу об их воспитании и христианском просвещении. – Хотя я прочел большое количество старинных процессов, но нигде не встретил, чтоб инквизиторы занимались судьбою несчастных детей осужденного. Нищета и позор были их единственным наследием, и такова была судьба (в течение последнего десятилетия XV века и в начале следующего века) бесчисленного множества испанских семейств.

На основании двадцать третьей статьи, если еретик, примиренный в течение льготного срока, без конфискаций имущества, имел собственность, происходящую от лица, которое было присуждено к этой каре, то эта собственность не должна была включаться в закон прощения. – Постыдный расчет, подтверждающий мысль, что инквизиция получила свое возникновение не из чего иного, как из жадности своих основателей.

Двадцать четвертая статья обязывала давать свободу христианским рабам примиренного, когда не было конфискации, ввиду того что король даровал свою милость только на этом условии.

Двадцать пятой статьей запрещалось инквизиторам и другим лицам, причастным к трибуналу, получать подарки под страхом верховного отлучения и лишения должности, присуждения к возврату и к штрафу в размере двойной стоимости полученных вещей.

Двадцать шестая статья предлагает должностным лицам инквизиции жить друг с другом в мире, без стремления к превосходству, даже со стороны того, кто облечен властью епархиального епископа; в случае какого-либо раздора главному инквизитору поручалось прекращать его без огласки. – Это распоряжение доказывает, что были епископы, которые предоставляли свои полномочия одному из инквизиторов, что было явной несправедливостью, потому что тогда сокращалось число судей, и эта мера удаляла из трибунала, к несчастию обвиняемых, единственного человека, который обыкновенно был беспристрастным, другом справедливости, гуманным, просвещенным среди этих апостолических судей, которым, по-видимому, нравилось во время процесса подтверждать дурное мнение, которое установило против подсудимого тайное следствие.

Двадцать седьмою статьей было горячо рекомендовано инквизиторам старательно следить за своими подчиненными, чтобы они были точными в исполнении своих обязанностей.

Наконец, двадцать восьмая статья предоставляет мудрости инквизиторов рассмотрение и обсуждение всех пунктов, не предусмотренных в основных законах, с которыми читатель только что познакомился.

XII. Будем ли мы рассматривать в отдельности двадцать восемь статей кодекса инквизиции или возьмем их в целом, мы видим, что судебные решения и приговоры зависят от способа, каким велось следствие, и от личного взгляда судей, высказывающихся за ересь или правоверие обвиняемого, на основании индукций, аналогий и результатов, извлеченных из отдельных фактов или разговоров, переданных часто с большим или меньшим преувеличением и неверностью. Что можно было ожидать от таких людей, ставших распорядителями жизни и смерти себе подобных, видя их полное ослепление предубеждением против беззащитных обвиняемых? Бесхитростный человек должен был погибнуть, торжествовал только лицемер.

XIII. Изложенный выше устав несколько раз пополнялся, даже в первые времена. К нему прибавили особо инструкции, которые были установлены в Севилье 2 января 1484 года, в Вальядолиде 7 октября 1488 года, в Толедо и в Авиле в 1498 году и, наконец, в Вальядолиде в 1561 году. Несмотря на все эти изменения, не видно, чтобы формы судопроизводства когда-либо переменились или чтобы отказались от произвола, составляющего основу этого ненавистного и жестокого правосудия. Для подсудимого было невозможно установить надлежащим образом свою защиту. Поставленные между альтернативой признания его невинности или подозрения в виновности, судьи постоянно давали увлекать себя в это последнее решение и не нуждались более в уликах. Это варварское учреждение под предлогом ревности по вере укрепляло с тех пор свою власть, чтобы преследовать невинного и слабого и освобождать только лицемеров.

I. Кодекс и несправедливый, и жестокий, доверенный людям, которые думали угодить Богу, сжигая тысячи себе подобных (подражатели тех, о которых говорит св. Павел), мог только сделать инквизицию ненавистной во всем королевстве. Поэтому она возбудила самое сильное недовольство, как утверждают это в своей истории Хуан де Мариана на основании очень старинных мемуаров, особенно Лоренсо Галиндес де Карбахал, советник, историограф и современник Фердинанда и Изабеллы, и даже такие слепые и фанатические приверженцы этого трибунала, как Андрее Бернальдес, капеллан главного инквизитора Десы.[528]528
  Диего Деса – второй главный инквизитор Испании (1499–1506 гг.).


[Закрыть] Но это доказывает лучше всего то, что произошло в Арагонском королевстве. Для того чтобы судить, насколько учреждение инквизиции должно было не нравиться подданным Фердинанда, достаточно видеть оказанное ей сопротивление и даже преступления, совершенные с целью отразить ее в этом королевстве и в провинциях Каталония, Валенсия, Майорка и Руссильон, Сардиния[529]529
  Сардиния – остров на Средиземном море, между Корсикой и Сицилией, с главным городом Кальяри, ныне принадлежит Италии. С 1297 по 1714 г. принадлежал Испании.


[Закрыть] и Сицилия.

II. Инквизиция была учреждена во всех этих странах с XIII века; хотя она была тогда менее сурова, она не оставалась праздной. Я видел в 1813 году в Сарагосе несколько процессов того времени, особенно один, относящийся к 1482 году, против Франсиско де Клементе, протонотария королевства.[530]530
  Протонотарий королевства – государственный секретарь.


[Закрыть] Мисер Маненте, асессор инквизиторов Уэски, Барбастро и Лериды, приводит несколько других в своей книге Генеалогия новых христиан Арагона, написанной в 1507 году. Можно было предполагать, что арагонцы, привыкшие к этому трибуналу с давних пор, без труда подчинятся его реформе и новым уставам. Однако события показали обратное.

III. Конфискация имуществ не производилась благодаря привилегиям, которыми пользовалось население Арагона. Тайна, облекавшая имена и показания свидетелей, не была всеобщей, кроме случаев, когда на основании буллы папы Урбана IV от 28 июля 1262 года им угрожала смертная казнь. Эти условия давали возможность в достаточной степени предчувствовать тот ужас, который должно было внушить учреждение новых уставов.

IV. Тем не менее Фердинанд, созвав в апреле 1484 года в Тарасоне кортесы Арагонского королевства, на тайном совете, состоявшем из призванных им лиц, решил вопрос о реформе. Вследствие этого решения Томас Торквемада назначил инквизиторами Сарагосской епархии брата Гаспара Хуглара, доминиканского монаха, и доктора Педро Арбуеса д'Эпилу, каноника митрополичьей церкви.

V. Королевский указ предписывал провинциальным властям оказывать им помощь, и 19 сентября того же года магистрат, известный под названием великого законника Арагона[531]531
  Великий законник Арагона – высший магистрат, обязанный стоять на страже арагонских вольностей, так называемых фуэрос. В 1591 г. испанский король Филипп II (1556–1598 гг.) уничтожил эту должность вследствие восстания, поднятого тогдашним великим законником Мартином де ла Нуса. Филипп подступил к Сарагосе с войском и приказал обезглавить де ла Нуса.


[Закрыть] (justitia major), и несколько других должностных лиц обещали это под присягой. Эта мера не прекратила сопротивления, которое хотели оказать трибуналу. Наоборот, она только его увеличивала и даже расширила настолько, что его можно назвать национальным.

VI. Тому, что оно приняло такой характер, много содействовало то обстоятельство, что главные чиновники арагонского двора были сыновьями новохристиан. В числе их были: Луис Гонсалес, королевский секретарь по делам королевства; Фелипе де Клементе, протонотарий; Альфонсо де ла Кавалье-риа, вице-канцлер, и Габриэль Санчес, главный казначей. Все они были в свите короля и происходили от евреев, в свое время осужденных инквизицией. Эти люди и многие другие, обладавшие при дворе значительным весом, имели дочерей, сестер, племянниц и кузин, которые сделались женами первых вельмож королевства, и таким образом являются предками многих современных грандов Испании. Указанные лица воспользовались преимуществами, которые им давало их влияние, чтобы побудить представителей нации протестовать пред папой и королем против введения нового инквизиционного кодекса. Были отправлены уполномоченные в Рим и ко двору. Они должны были просить, чтобы инквизиторам Арагона было приказано приостановить по крайней мере исполнение статей, касающихся конфискации имущества, как противных законам королевства. Были убеждены, что, если эта мера будет отменена, трибунал не замедлит развалиться сам собою.

VII. В то время как депутаты арагонских кортесов были в Риме у короля, новые инквизиторы Арбуес и Хуглар, вместе с Хуаном де Гомедесом, генеральным викарием[532]532
  Генеральный викарий – наместник епископа по управлению епархиальными делами, администратор епархии.


[Закрыть] Сарагосы и епархиальным инквизитором (вместо архиепископа этого города, дона Альфонсо Арагонского, которому в то время было всего шестнадцатъ лет), осудили нескольких новохристиан как иудействующих еретиков. Известно из подлинных процессов, просмотренных мною в Сарагосе в 1813 году, что в течение мая и июня они справили несколько публичных и торжественных аутодафе и передали светскому суду несчастных обвиняемых, которые и были сожжены. Эти казни все более и более раздражали новохристиан Арагонского королевства, которые ожидали вскоре увидеть возобновление среди них сцен, происходивших в Кастилии, где трибунал, установленный всего три года назад, погубил уже под управлением фанатичных монахов и священников тысячи жертв.

VIII. Тем временем депутаты, посланные к испанскому двору, убедившись, что успех их предприятия зависит от короля и королевы (решения коих папа не преминет подтвердить), писали, что они не удовлетворены положением вещей. В этом деле были заинтересованы казначей Габриэль Санчес, его брат Франсиско, расходчик короля, и другие высшие чиновники, упомянутые мною раньше. Они поддерживали тайную переписку с Педро Серданом, Гильеном Руисом де Моросом, Мартином Готором, заместителем супрефекта Сарагосы, Галасианом Серданом, Луисом де Сантанхелом и Мигуэлем Косконом, которые все были рыцарями, но в то же время были потомками евреев. Им покровительствовали: дон Хуан Хименес де Урреа, владетель Аранды; дон Лопе, его сын; дон Бласко д'Алагон, владетель Састаго, и некоторые другие, которые вскоре составили заговор против жизни инквизитора Арбуеса и были судимы инквизицией.

I. Когда арагонцы увидели, что все их усилия воспрепятствовать учреждению среди них инквизиции тщетны, они решили пожертвовать одним или двумя инквизиторами, чтобы устрашить других. Они были убеждены, что после этого события более не будет сомнений насчет народного настроения, что никто не дерзнет стать инквизитором и что сам король откажется от своего первоначального намерения из боязни мятежных движений, могущих разразиться в Кастилии и Арагоне.

II. Заговорщики плохо знали своего государя и кастильский народ. Этот последний, от природы терпеливый и покорный, разбивает удерживающие его в повиновении цепи лишь тогда, когда он сильно возбужден к восстанию главарями значительных партий. Фердинанд, не имевший почти никакой доблести, обладал, однако, своего рода политической энергией, которая, поддерживаемая его макиавеллистической мудростью, заставляла его друзей, врагов и подданных уважать и бояться его. Когда проект убийства заговорщиками был одобрен, стали искать убийц, чтоб отделаться от доктора Педро Арбуеса д'Эпилы, главного инквизитора Сарагосы, и от многих других лиц, каковы, например, асессор Мартин де ла Рага и Педро Франсес, депутат королевства.

III. С целью вовлечь в заговор всех новохристиан стоявшие во главе его решили, в то время как они были в Сарагосе, обложить добровольным налогом всех арагонцев еврейского происхождения. В самом деле доказано (на основании процессов Санчо де Патерноя, Хуана д'Абадиа и многих других, осужденных в Сарагосе), что дон Бласко д'Алагон, владетель Састаго, получил из этой контрибуции десять тысяч реалов, назначенных для оплаты убийц Маэстро Эпилы. Таким именем тогда называли инквизитора Арбуеса.

IV. Равным образом известно из процесса государственного секретаря короля Филиппа II, знаменитого Антонио Переса[533]533
  Антонио Перес – государственный секретарь Филиппа II. Его процесс подробно изложен во 2– м томе настоящей книги.


[Закрыть] (судимого в 1592 году и документы которого я читал), что фискал, предпринявший попытку доказать его происхождение от евреев, выставил приговор о релаксации, произнесенный 13 ноября 1489 года против Хуана Переса, уроженца города Арисы. В приговоре было сказано, что этот человек участвовал с новохристианами Калатаюда[534]534
  Калатаюд – город в испанской провинции Сарагоса; построен в VIII в. мавританским вождем Айюбом. С 1118 г. принадлежал Арагону.


[Закрыть] в расходах на это убийство.

V. В деле Хуана Педро Санчеса, сожженного фигурально 30 июня 1486 года, было доказано не только то, что он был душою заговора, но и что он имел в своих руках пятьсот флоринов для оплаты убийств.

VI. Хуан де ла Абадиа, арагонский дворянин, но потомок евреев по женской линии, взялся руководить выполнением убийства. Оно было поручено Хуану д'Эспераиндео, Видалю д'Урансо, его слуге, уроженцу Гаскони,[535]535
  Гасконь – южная часть старинной провинции королевской Франции; ныне образует департаменты Верхние Пиренеи и Жер-и-Ланд и части департаментов Нижние Пиренеи, Верхняя Гаронна, Ло-и-Гаронна, Тарн-и-Гаронна.


[Закрыть] Матиасу Раму, Тристану де Леонису, Антонио Грану и Бернардо Леофанте. Их покушения несколько раз не удавались. Педро Арбуес, извещенный об этом намерении, принял предосторожности, чтобы менее подвергаться опасности.

VII. Из признаний некоторых преступников и особенно Видаля д'Урансо (который сообщил старательно все подробности заговора) выясняется, что инквизитор, чтобы обезопасить себя от ударов убийц, носил кольчугу под одеждой и нечто вроде железного шлема, прикрытого круглым колпаком. В момент убийства в митрополичьей церкви он стоял на коленях у одной из церковных колонн, где теперь находится аналой для апостола; рядом с ним стоял его фонарь, а толстая палка была прислонена к колонне. 15 сентября 1485 года после одиннадцати часов вечера, в то время как каноники в алтарной части церкви[536]536
  Алтарная часть церкви у католиков именуется хор (chorus), потому что здесь читают и поют во время службы; соответствует солее и клиросам православных церквей.


[Закрыть] читали утренние молитвы, Хуан д'Эспераиндео, вооруженный шпагой, приблизившись к нему, нанес ему сильный удар лезвием по левой руке. Видаль д'Урансо, предупрежденный Хуаном д'Абадиа, что надо бить в шею (потому что он знал, что голова защищена), нанес ему сзади удар, разорвавший закрепу головной брони, и сделал такую глубокую рану на голове, что инквизитор умер от нее спустя два дня, то есть 17 сентября.

VIII. Слух о его смерти распространился по городу уже накануне. Но произведенное им впечатление весьма отличалось от того, на которое авторы его рассчитывали. Все старинные христиане, то есть не происходившие от евреев, будучи убеждены, что убийство совершено новохристианами, сбежались вместе и, разделившись на несколько частей, бросились преследовать новохристиан, чтобы отомстить за смерть инквизитора. Возбуждение было очень сильное, и оно имело бы ужасные последствия, если бы молодой архиепископ Альфонс Арагонский не сел на коня и не сдержал толпу, обещая ей, что преступники будут обнаружены и казнены смертью, которую они вполне заслужили.

I. Страх обуял население, и инквизитор со своими сторонниками воспользовался этим, чтобы произвести реакцию и испросить учреждение святого трибунала как полезного и даже необходимого против новохристиан. Фердинанд равным образом сумел извлечь выгоду из этого события для исполнения своих намерений. Политический расчет внушил ему, как и Изабелле, мысль почтить память Арбуеса с некоторого рода торжественностью, что сильно способствовало тому, чтобы выдать его за святого и окружить его особым культом в церквах. Это случилось гораздо позже, когда папа Александр VII[538]538
  Александр VII – папа (1655–1667 гг.), итальянец по имени Фабис Киги, уроженец Сиены.


[Закрыть] 17 августа 1664 года причислил Арбуеса к лику блаженных как мученика за веру. А в свое время ему воздвигли великолепную гробницу, и его тело было в нее положено 8 декабря 1487 года. На гробнице высекли следующую надпись:

 
«Quis jacet hoc tumulo? Alter fortissimus lapis
Qui arcet virtute cunctos a se ludaeos:
Est enim Petrus sacer firmissima petra,
Supra quam Deus edificavit opus;
Caesar augusta, gaude beata quae
Martirum decus ibi sepultum habes.
Fugite hinc retro, fugite cito ludaei.
Nam fugat pretiosus pestem hyacinthus lapis».
 

«Кто покоится в этой гробнице? Второй сильнейший камень, который своею силою удаляет отсюда всех евреев: ибо священный Петр – крепчайший камень, на котором Бог основал свое дело [т. е. инквизицию]. Счастливая Сарагоса! Радуйся, что хранишь здесь погребенным того, кто составляет украшение мучеников. Бегите отсюда, бегите поспешно, иудеи, потому что драгоценный камень гиацинт прогоняет чуму».

II. Каменная статуя, которую Фердинанд и Изабелла воздвигли Арбуесу, имеет следующую надпись:

«Reverendus magister Petrus de Epila, hujus sedis canonicus, dum in haereticos ex officio constanter inquirit, hie ab eisdem confossus est ubi tumulatus anno Domini 1485, die 15 Septembris.

Ex imperio Ferdinandi et Elisabeth in utraque Hispania regnantium».

«Достопочтенный магистр Педро де Эпила, каноник этой церкви, в то время как он с настойчивостью выполнял свою обязанность инквизитора против еретиков, был убит ими на этом месте [где находится его гробница] 15 сентября 1485 года. [Этот памятник воздвигнут] по повелению Фердинанда и Изабеллы, государей обеих Испаний».

III. Внизу статуи поместили барельеф, изображавший часть события. В часовне, устроенной во имя этого святого рядом с его гробницей, видна еще другая надпись, следующего содержания:

«Eadem Elisabeth Hispaniarum regina singulari in perpetuum pietate, ejus confessori (vel potius martiri) Petro de Arbues sua mpensa construere mandavit».

«Та же испанская королева Изабелла приказала воздвигнуть [этот памятник] своему духовнику (или скорее мученику) Петру Арбуесу».

IV. Здесь Арбуесу присвоено звание духовника королевы (хотя он им не был), потому что оба государя, чтобы сделать особу инквизиторов более почтенной, сочли уместным даровать им звание, связанное с почестями, коими пользовались настоящие королевские духовники. Это объясняет, почему Томас Торквемада часто называется духовником государей.

V. Когда состоялась беатификация Педро и прах его был перенесен в его часовню, на прежнем месте его погребения был положен большой камень со следующей надписью, которую я, несмотря на ее длину, считаю должным привести как исторический документ:

«Siste viator: locum adoras ubi beatus Petrus de Arbues duobus fere jaculis jacuit; cui Epila ortum, haec metropolis canonicatum dedit. Sedes apostolica primum inguisitorem fldei patrem elegit; ob cujus ardorem ludaeis exosus ab ipsis jaculatus hie martir occubuit anno 1485. Serenissimus Ferdinandus et Elisabeth mar-moreum extruxere mausoleum ubi miraculis claruit Alexander VII, pontifex maximus numero sanctorum martirum et beatorum adscripsit, die 17 aprilis, anno 1664. Reserato sarcophago sacri cineres sub altari capellae (sexaginta quinque dieram spatio ex eodem tumulo fabricatae a Capitulo) solemni ritu et veneratione translati fuerunt die vigessima tertia septembris, anni millessimi sexcentessimi sexagessimi quarti».

«Прохожий, остановись. Ты поклоняешься месту, где упал под двумя ударами блаженный Педро Арбуес, жизнь которому дала Эпила, а эта церковь – звание каноника. Апостолический престол избрал его первым отцом инквизитором веры; за свою ревность возненавиденный евреями, ими убитый, здесь пал он, как мученик, в 1485 году. Светлейший Фердинанд и Изабелла воздвигли ему мраморный мавзолей, где он прославился чудесами. Верховный первосвященник Александр VII причислил его к лику святых мучеников и блаженных 17 апреля 1664 года. По открытии саркофага священный прах его был перенесен под алтарь часовни (выстроенной из материалов его гробницы в шестьдесят пять дней капитулом) с большой торжественностью и с почестями 23 сентября 1664 года».

VI. Беатификация Педро Арбуеса была делом инквизиторов в ту эпоху, когда уже потеряли память о справедливых побуждениях, заставлявших народ бороться против учреждения трибунала инквизиции. Шесть поколений прошло, и заступивший их место народ, с детства пропитанный идеями, противоположными тем, которые одушевляли людей XV века, почитал святым все связанное с инквизицией. Тогда никто не имел бы мужества бороться с общим настроением, ни достаточного авторитета, чтобы говорить против того, что обнародовали инквизиторы, потому что не знали истины о событиях, погребенной в архивах трибунала Сарагосы; а те, кто ее знал из читаемых тайно рукописей того времени, не осмелились бы ее обнародовать из страха подвергнуться преследованию.

VII. Инквизиторы представили себе, что наступил так долго желанный момент канонизации Педро д'Арбуеса. Они знали, что одним из обстоятельств, наиболее способных увеличить могущество инквизиции и почет, которого они для нее добивались, было бы видеть лик одного из первых испанских инквизиторов воздвигнутым над алтарями церквей. Такая попытка не была новостью. Французские инквизиторы имели такое же намерение по отношению к Пьеру де Кастельно, цистерцианскому аббату, убитому в 1204 году альбигойцами в Нарбонне, и мы видим, что несколько лет спустя равным образом итальянские инквизиторы-доминиканцы просят об этой чести для их собрата Пьетро Веронского.[539]539
  Мимоходом я обращу внимание, что имя Петр было именем всех трех инквизиторов, канонизованных как мученики во Франции, Испании и Италии.


[Закрыть]

VIII. Для этого великого дела было все готово уже с давнего времени. Инквизитор дом Диего Гарсия да Трасмиера опубликовал житие св. Педро Арбуеса немного времени спустя после его беатификации. Он присоединил к нему в виде приложения документ, представляющий, по его словам, копию показания, данного под присягой Бласко Гальвесом, викарием прихода деревни Агилон в Арагоне и капелланом доктора Мартина де Гарсии, генерального викария Сарагосской епархии вместо архиепископа дома Альфонсо Арагонского (потом он был советником инквизиции и епископом Барселоны). Инквизитор Трасмиера засвидетельствовал, что это показание было дано в 1490 году доктору Оропесу, генеральному викарию Сарагосы. Однако ничего нет менее достоверного, чем этот документ, потому что в нем говорится о 1490 годе как уже о прошедшем. Предполагая даже, что Бласко Гальвес сделал какое-нибудь заявление, касающееся этого дела, все-таки копия в передаче Трасмиеры неверна и была искажена во многих местах, чтобы сильнее убедить в справедливости канонизации инквизитора Эпилы. Эта вставка была сделана так неловко и с таким отсутствием критики, что могла ускользнуть от внимания лишь людей, в высшей степени невежественных.

IX. Этот милый кюре рассказывает (или, вернее, его заставили рассказывать), что инквизитор Педро Арбуес являлся ему несколько раз в 1487 году и после и вел те сумасбродные речи, которые составляют показание Гальвеса; некоторые из них стоит отметить.

X. Мы видим там, что Педро Арбуес называет королеву Изабеллу матерью архиепископа дома Альфонсо, что не заслуживает никакого доверия, потому что этот ребенок родился у Фердинанда до его женитьбы на этой принцессе.

XI. В этом пресловутом показании Арбуес поручал Бласко Гальвесу побудить архиепископа сказать королю и королеве, чтобы они не уничтожали инквизиции. Он возвещал им, что за одно учреждение ее они приобрели на небесах место среди мучеников, как и некоторые гранды Испании, бывшие при дворе Их Величеств. Не буду останавливаться на том промахе, который сделал автор этого документа, употребив слово Величество для обозначения Фердинанда и Изабеллы, которые никогда не имели другого титула, кроме Высочества. Но я не могу и не должен оставлять без разоблачения того мошенничества, которым воспользовались для уверения в вечном спасении короля Фердинанда V и в его принадлежности к мученикам, потому что он никогда не испытывал других мучений, кроме мук честолюбия. Здесь очень ясно видна цель этой басни, потому что выставляется делом, достойным вечного спасения, учреждение кровавого трибунала, систематически враждебного человеческому роду, противоречащего кротости и милосердию Иисуса Христа, его заповедям и примеру, и диаметрально противоположного Евангелию, если сравнить текст этой книги с духом преследования, воодушевляющим трибунал святой инквизиции.

XII. Блаженный Педро Арбуес поручал, кроме того, капеллану Гальвесу сказать архиепископу, что он должен помогать инквизиции, хотя бы все были против него, потому что Бог некогда вознаградит любовью того, кого он страшился тогда в сердце. По-видимому, лицо, обозначенное этими словами, был сам король, отец архиепископа. Но почему герой инквизиции не являлся обоим государям и архиепископу, чтобы рассказать им все это? Для чего выбирать в качестве посредника капеллана генерального викария, не имевшего никакого доступа к королю и королеве и, может быть, никогда даже не видавшего их?

XIII. По-видимому, новый святой не лучше расположен к своим коллегам-инквизиторам. Однако он предложил капеллану им сказать, что их места на небесах приготовлены среди мучеников за то постоянство, с которым они поддерживали инквизицию, и что они не должны сомневаться в том, что хорошо сделали, предав огню большое число лиц, ими судимых, так как все, исключая одного, осуждены на адские муки. Какая потеря для истории, что имя неосужденного ускользнуло! Мы знали бы человека, который, несмотря на приговор инквизиции, смог попасть на небо. Но среди каких мучеников можно поместить инквизиторов того времени?

XIV. Педро Арбуес поручил также капеллану передать инквизиторам, чтобы они приказали убрать с публичных дорог члены и другие части трупов его убийц и даже не оставляли пепла тех, которых они прикажут сжечь; чтобы они повелели палачам их убрать и бросить в Эбро, из опасения, как бы присутствие их не навлекло на королевство какого-нибудь большого несчастья.

XV. Было бы трудно довести до больших пределов тупоумие и суеверие. Без сомнения, святой не знал, что было бы более уместно поручить это дело городским властям, так как одни были преданы пламени, другие четвертованы, и их пепел и члены были выставлены на дорогах в силу приговора светского судьи после того, как осужденные были ему переданы инквизицией. Но кажется еще более странною уверенность, что после того, как они будут убраны со своих мест и брошены в реку, в Испании будет меньше гроз, молнии которых падают на урожаи. Какой химик или какой физик захотел бы взяться за открытие посредством анализа малейшего сродства между пеплом несчастного, сожженного инквизицией, и веществом туч, молний, грома и града? Это вроде того, как колдуны и чародеи употребляли для своих колдований и чар трупы людей, погибших от рук палача. К счастью, прогресс просвещения сильно уменьшил число тех, кто верит в эти глупости. Автор показания капеллана Гальвеса довольствуется мыслью, что блаженный Педро Арбуес не получил на небесах наставления, отрицающего учение о влиянии пепла сожженных людей на образование гроз и града.

XVI. Педро Арбуес говорит еще капеллану Гальвесу, что каждый мужчина и каждая женщина должны поручить себя Богу, Святой Деве и св. Севастиану, к которому он всегда имел самую большую преданность. Мне как историку нечего сказать против такого приятного поручения. Однако не видно, для какой цели появилась эта статья в показании. Не потому ли, что тогда хотели учредить в Агилоне братство, которое было уже распространено в Испании и было посвящено св. Севастиану, чье заступничество, как говорили, заставило прекратиться повсеместную чуму. Хотели сохранить память об этом событии посредством процессии, совершаемой во многих городах, во время которой носили хоругвь святого.

XVII. Точно так же не видно смирения в другом поручении, которое, как уверяют, было дано блаженным. Согласно рассказу Гальвеса, Педро Арбуес объявил себя защитником народа против ламдры, рода эпидемической болезни, очень распространенной в конце XV века.[540]540
  Эта болезнь гнездилась в железах.


[Закрыть] Гальвес (или тот, кто выдумал его показания) рассказывает, что Педро Арбуес сообщил ему, что для исцеления от этой болезни надо приблизиться к его гробнице и, став на колени, перекреститься, молясь Иисусу Христу и Святой Деве и прибавляя следующую молитву: «Святой Педро Арбуес, молись обо мне, чтобы я удостоился обетовании Иисуса Христа!»

XVIII. Ясно, что тогда уже готовили чудеса для дела беа-тификации. Поэтому священник Гальвес прибавляет, что, страдая в течение многих лет грыжей и испытав тщетно все лекарства, он поручил себя особо и со смиренной преданностью молитвам блаженного Педро Арбуеса и получил через его заступничество исцеление от своей болезни. Остается пожалеть, что в процессе канонизации инквизитора нет – во свидетельство чудесных исцелений – удостоверений врачей и хирургов, лечивших больных. Их показания, без сомнения, дали бы нам подробности, достойные, чтоб о них узнали.

XIX. Наконец настал день, назначенный для прославления Арбуеса, и испанские инквизиторы уже считали себя покрытыми славой за то, что на алтарь Бога живого и истинного поместили человека своей нации и своего коллегу. Тогда они простерли свои виды дальше и задумали заставить также освятить свое учреждение, попробовав добиться, чтобы ежегодно во всех церквах Испании с церковной службой и мессой праздновался торжественный праздник основания святого трибунала инквизиции, наподобие праздников кафедры св. Петра в Антиохии и Риме, обретения и воздвижения Святого креста, основания культа св. Марии Высшей или Снежной, св. Марии Гваделупы,[541]541
  Гваделупа – один из Антильских островов; был открыт в 1493 г. Христофором Колумбом и находился во владении Испании, от которой в 1635 г. перешел к Франции.


[Закрыть] Богородицы Колонны (del Pilar) в Сарагосе, Богородицы Лореттской,[542]542
  Лоретта (Loretto) – город в северо-восточной части Италии. Здесь с конца XIII в. показывают дом Богородицы (Santa casa) и в главной церкви ее статую из кедрового дерева. Дом деревянный и сплошь покрыт резным каррарским мрамором. Скопившаяся здесь веками выручка от чудотворства так была велика, что в 1797 г. папа Пий VI, извлекши из нее лишь часть, уплатил Наполеону I по мирному договору в Толентино 250 миллионов франков.


[Закрыть] Милостивой,[543]543
  Милостивая икона Богородицы находится на острове Кипр, который с 1192 по 1489 г. был франкским королевством. Здесь могли видеть ее католики.


[Закрыть] Кармельской,[544]544
  Кармельская мадонна – см. примеч. 933 и 1168.


[Закрыть] Спаса словущего[545]545
  Спас словущий (иначе: Обновление храма).– праздник в память обновления храма Воскресения в Иерусалиме, устроенного императором Константином I (307–337 гг.) и реставрированного императором Ираклием (610–641 гг.).


[Закрыть] и многих других.