Текст книги "Востребованная инопланетным воином (ЛП)"

Автор книги: Хоуп Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Прости, если я заставил тебя так себя чувствовать. Правда, я не привык видеть самку с мечом в руке. Но я тебя уважаю. Ты перехитрила моих воинов и выследила вуальди, используя свои превосходные навыки. Ты храбрая, свирепая и преданная, и я восхищаюсь этим. Но мне нужно, чтобы ты была в безопасности, Невада. Я никогда не позволю причинить тебе боль, если смогу предотвратить это.

Я подавленно выдыхаю. Опять он за свое. Это все не должно иметь значения. В конце концов, я все равно здесь надолго не задержусь. Но, как ни странно, значение имеет и весомое.

Взгляд Ракиза изучает мое лицо, его теплые ладони все еще словно баюкают мое лицо.

– Ты что-то значишь для меня, самка. Я не понимаю этого, но хочу, чтобы ты это знала. И это не потому, что у тебя есть грудь. – Его взгляд скользит вниз, а затем снова возвращается к моим глазам, и на этот раз в нем сквозит веселье. – Это потому, что я хочу тебя для себя.

От шока я даже рот раскрыла, чем Ракиз без колебаний и воспользовался. Он наклоняется и прижимается своими теплыми губами к моим.

РАКИЗ

Вкус этой женщины, ощущение ее тела, то, как ее рот смягчается под моим…

Я рычу ей в губы, обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. Я почти ожидаю, что она оттолкнет меня, но вместо этого из ее горла вырывается слабый стон, поощряя меня дальше.

Она скользит кончиком языка в мой рот, облизывая и играя. Она восхитительна на вкус – как плоды смородины, которые она ела до этого, и чистое искушение.

Я зарываюсь рукой в ее волосы и удерживаю. Эта женщина кажется такой же мимолетной, как дым. Словно она может просто исчезнуть, если я выпущу ее из объятий. Я хочу рычать, когда она трепещет в моих руках, и издает стон удовольствия, обнимая руками меня за шею.

Затем она медленно отстраняется, ее изумрудные глаза становятся темно-зелеными. Она прикусывает губу, внезапно становясь уязвимой, и именно это, больше всего на свете, заставляет меня отпустить ее.

– Это плохая идея, – говорит она.

Я киваю, словно соглашаясь, и она возвращается к одеялу, на котором сидела. Я делаю глубокий вдох, а затем выдыхаю, забавляясь происходящим. Внезапно я стал вести себя как молодой, неопытный воин – возбужденный и готовый, мое тело напрягается от желания подмять Неваду, почувствовать подо мной. Заставить ее признать, что она хочет меня так же сильно, как я хочу ее.

Я никогда ничего не хотел так сильно, как колючую, упрямую женщину, которая сейчас сгорбила плечи, ковыряясь в своем пайке и старательно игнорируя меня.

Тот факт, что она, кажется, не может смотреть на меня, говорит мне обо всем, что мне нужно знать.

Она тоже хочет меня.

Я лезу в свою сумку, а затем вытаскиваю руку, держа ее перед ней. Она поднимает глаза, и я разжимаю пальцы, показывая ее сладкие пироги. Ее глаза загораются, и она молниеносно выхватывает их.

Каким-то образом, даже когда ярость бушевала в моем теле, когда я собирал вещи для этой поездки, я не забыл взять угощения для женщины, которая связывает меня узлами.

Я забочусь о своей мишуа, а затем раскатываю толстый мех, на котором мы будем спать, слова Невады проносятся у меня в голове. Хотя они заставляют меня скрипеть зубами, я не могу винить ее за ее предположение. Но как воин может защитить женщину, которая не хочет быть защищенной, не теряя при этом никаких хороших чувств, которые она может к нему испытывать?

Чуть ранее она ясно высказала свои мысли по этому поводу.

– Если ты вернешь меня в лагерь, я возненавижу тебя. Я никогда не перестану пытаться сбежать и никогда не прощу тебя за то, что ты помешал мне помочь моим друзьям.

Невада поворачивается, ее взгляд устремлен куда-то за мое плечо.

– Нам нужно немного поспать, чтобы мы могли встать, как только рассветет.

Я киваю, указывая туда, где я соорудил наше ложе. Пока я ухаживал за своей мишуа, Невада сделала то же самое с Кази, и теперь она стоит с одеялом, обернутым вокруг ее плеч.

– Я буду спать одна, – говорит она, и я медленно качаю головой, сдерживая улыбку.

– Под таким тонким одеялом и без огня тебе будет слишком холодно. Нам нужно будет спать вместе, чтобы согреться. – Я не лгу, но не могу отрицать, что мысль о том, чтобы спать рядом с ее теплым телом, доставляет мне удовольствие. Я сохраняю нейтральное выражение лица, пока ее глаза изучают мое лицо, и отворачиваюсь, чтобы скрыть свой триумф, когда она, наконец, кивает, ее практичная натура побеждает любые сомнения, которые у нее могут возникнуть.

Я больше не отрицаю этого – ни для нее, ни для себя. Я жажду Неваду, и когда она будет готова, я заставлю ее выкрикивать мое имя от удовольствия.

Невада забирается под меха, я снимаю сапоги и делаю то же самое. Я фыркаю, когда она поворачивается ко мне спиной, а затем тянусь и притягиваю ее ближе, игнорируя ее проклятия.

– Тепло тела, самка. Спи.

Я почти чувствую, как она закатывает глаза, но через несколько минут ее дыхание становится глубже, и она засыпает в моих объятиях.

НЕВАДА

Я могу сказать, что видела сон прошлой ночью. Не помню, чтоб мне снился какой-то кошмар, но Ракиз смотрит на меня так же внимательно, как иногда, когда я поздно просыпалась и мы завтракали вместе в его ташиве.

Его глаза изучают мое лицо, и я поднимаю одну бровь, хотя мне хочется стиснуть зубы. Я могу контролировать свою реакцию на большинство вещей в течение дня, хотя этот мужчина заставляет меня действовать импульсивно и раздражающе, даже для меня. Но ночью…

– Давай, скажи это, – рявкаю я, и он поднимает взгляд от того места, где седлал Рацию.

Я делаю то же самое с Кази, и она поворачивает голову, прищурив один глаз от моего тона.

– О, успокойся, – говорю я ей. – Ты бы тоже разозлилась, если бы тебе пришлось торчать с ним рядом весь день.

Ракиз приподнимает одну бровь, выглядя помятым, но расслабленным. Я чувствую обратное и не отказалась бы еще пару часов поспать.

– Сказать что? – мягко спрашивает он, поворачиваясь к мишуа.

– Не играй со мной.

– Хорошо. Почему ты плачешь во сне?

Я вздрагиваю, и мишуа вскидывает голову. Ракиз рванулся вперед, но я уже отскочил в сторону. Мгновение и Ракиз больше не является спокойной и расслабленной версией самого себя. Он притягивает меня ближе, и я чувствую, как вибрирует его грудь, когда он рычит на мишуа.

Она немедленно склоняет голову, раскаиваясь, и я чувствую, что мои брови почти достигают линии волос от быстрой перемены настроения животного. Это та сторона Ракиза, которую все всегда видят. Король племени.

Он отпускает меня, и я поворачиваюсь.

– Ты можешь оседлать эту чертову мишуа, – говорю я, и, к моему удивлению, он это делает. Мишуа ластится к нему, как теленок, и утыкается в него носом, словно ищет его ласки. Он игнорирует ее, явно все еще злясь.

– Ты собираешься ответить на вопрос?

Я прочищаю горло. Скрывая это, мы только усложняем дело.

– Наш взвод был атакован в Багдаде – городе в стране под названием Ирак. Мы получили неверную информацию о силе и размере вражеских сил.

Ракиз заканчивает с мишуа и похлопывает ее по носу, прежде чем снова повернуться ко мне. Слова даются труднее, когда эти темные глаза смотрят в мои, поэтому я отворачиваюсь, пакуя наши вещи.

– Мы попали в засаду. Трое моих друзей погибли на месте. Я смотрела, как истекает кровью четвертый, пока лежала в ловушке под «Хамви». Моя нога была зажата, так что я просто ждала смерти.

Я чувствую, как Ракиз придвигается ближе, и совсем не удивляюсь, когда он обнимает меня. Как ни странно, это дает мне силы, которые мне нужны, чтобы продолжить.

– Меня взяли в плен вместе с моим лучшим другом.

Ракиз молчит позади меня, но его руки слегка напрягаются, давая мне силы продолжать.

– Джек был моей опорой. Несколько лет назад я потеряла брата из-за передозировки наркотиков, хотя я не видела его с тех пор, как он ушел, когда ему было семнадцать. Джек как бы заполнил это пустое место. Он был веселым, жизнерадостным человеком, к которому все тянулись, понимаешь?

Ракиз кивает, наклоняясь, пока его подбородок не упирается в мою макушку. Я окружена его огромным телом, защищающим меня от воспоминаний.

Нет, полагаться на кого-то другого – плохая идея.

Мой тон деловит, когда я продолжаю, но мне приходится вытирать потные ладони о штаны. Уговариваю себя, что Ракиз ничего не заметит, но он заметит. Он все замечает.

– Мы были заперты вместе. Я бы отдала им все, что они хотели, только бы они просто оставили его в покое. – Я заканчиваю последнюю фразу шепотом, стыд бьет меня в живот. Джек был моей семьей, и я подвела его.

– Если он был именно таким, каким ты его описала, он бы никогда не обвинил тебя. Ты ведь понимаешь это, правда? – голос Ракиза низкий, сочувствие пронизывает его слова.

Я киваю. Последнее, что сказал мне Джек?

– Не говори им ничего, Вада. Не смей говорить ни единого гребаного слова.

Они, должно быть, знали, что нам нечего им сказать. Ведь нас понизили. Поэтому они отправили в Штаты обычное видео, угрожая отрезать нам головы. И когда правительство США действовало недостаточно быстро…

– Они убили его, – выдыхаю я. – А потом они оставили меня там гнить.

Я вырываюсь из рук Ракиза и шагаю к мишуа. Я чувствую на себе его взгляд, когда взбираюсь ей на спину, но смотрю на деревья, пока он, наконец, не садится на Рацию.

Следующие несколько часов мы молчим, но я не настолько глупа, чтобы думать, что Ракиз оставит эту тему. Парень похож на собаку с костью.

Мы достигаем края леса, и я смотрю вдаль.

– По крайней мере, отсюда есть только один путь, – говорю я.

Мы не могли быть более уязвимыми, чем сейчас, и я практически слышу, как Ракиз скрипит зубами рядом со мной, когда смотрю на тропу перед нами.

Там нет больше ни деревьев, ни укрытий – ничего, чтобы спрятать нас от вуальди, вражеских воинов или других хищников.

Я вздыхаю.

– Давай разомнем ноги и перекусим.

Мне до смерти хочется пописать, и я ныряю за дерево, пока Ракиз привязывает мишуа и тянется за пайками.

– Как ты думаешь, куда они их забрали? – спрашиваю я, когда возвращаюсь, ополаскивая руки водой, которой мы снова наполнили наши бурдюки.

Он бросает на меня быстрый взгляд.

– А ты как думаешь, куда они их забрали?

Я поднимаю бровь, но достаю карту. Он смотрит на нее через мое плечо, и я снова смотрю ему в лицо. Он, кажется, разрывается между смехом и ревом ярости при виде этого.

– Я сделала домашнее задание, – говорю я ему.

– Я не знаю, что такое домашнее задание, но ты хорошо подготовилась. Как ты это раздобыла? Мои воины знают, что лучше не позволять тебе добывать у них информацию.

Я фыркаю, отказываясь подставлять Элли и Вивиан.

– У меня свои методы.

Я рассматриваю карту, которая ужасно смазана, хотя я была с ней осторожна. Но теперь я почти изучила ее наизусть и смотрю на нее нахмурившись.

– Мы сейчас покидаем Сейнекский лес, верно? Я предполагаю, что вуальди отправились с ними в Нексию. Рынок рабов все еще разбирают?

Ракиз молчит, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, как он смотрит на меня.

– Ты опасная женщина, – говорит он, и я ухмыляюсь.

– Рада, что ты наконец-то это понял. Так… что?

– Я послал Тагиза и Хевекса проверить, о чем, как я вижу, ты уже знаешь, – в его голосе звучит отвращение, и я чувствую, как моя улыбка становится шире. – Когда я уходил, они еще не вернулись, – говорит он.

– Даже если рынка уже нет, вуальди могут продать их в частном порядке, верно?

Ракиз кивает.

– Я не думал, что у стаи вуальди хватит ума провернуть это, но если они смогли выследить другую стаю, украсть женщин, скрыть следы своих передвижений от моих воинов… женщины на этой планете стоят очень дорого.

Я киваю.

– Хорошо. Если их продали, они все еще живы.

Я отложила карту и встряхнул ногами. Я не привыкла ездить верхом по нескольку дней подряд, и все мое тело болит.

– Ты бы вернулась в мой лагерь, как только бы нашла этих женщин?

Я осторожно оборачиваюсь, чувствуя подвох в голосе Ракиза.

– В конце концов, да, – честно признаюсь я. – После того, как мы бы спасли Чарли и Алексис.

Его челюсть сжимается.

– А что потом?

– А потом мы бы ушли, – мой голос ровный, и я вскидываю руки. – Для тебя это действительно новость?

Он прищуривается, от расслабленного мужчины не осталось и следа. Я снова смотрю на короля племени, и по какой-то причине, которую я не могу точно определить, это выводит меня из себя.

– Когда окажешься подо мной, ты передумаешь.

Я смеюсь.

– Позвольте мне уточнить. Ты думаешь, я откажусь от единственной возможности вернуться в свой мир ради секса?

Он просто смотрит на меня, а потом его взгляд дерзко скользит по моему телу. Я поднимаю бровь, не желая, чтобы он увидел, что именно делает со мной этот взгляд.

– О, милый, – говорю я с лёгкостью. – Может, ты и хорош, но не настолько.

К моему удивлению, он улыбается, взгляд его обещает всякие развратные вещи. Настолько развратные и пошлые, что моя киска надеется, что он сможет сдержать все эти обещания. Как давно со мной такое было.

Я отвожу взгляд. На Земле есть более чем достаточно мужчин, чтобы унять мой зуд в причинном месте. Секс с Ракизом был бы невероятно глупым поступком.

Он поворачивается, притягивая к себе мой взгляд, и я вздыхаю.

– Ты хочешь меня, не потому что желаешь меня как женщину, Ракиз. Ты хочешь меня, потому что видишь во мне вызов. Потому что я единственная женщина, которую ты знаешь, которая не вешается на тебя.

Он скрипит зубами.

– Ты в этом настолько уверена?

– Ну да. Так что позволь мне внести ясность. Найди этот вызов в другом месте. На тебя у меня нет времени.

Он делает шаг вперед, его глаза темнеют, и по моему позвоночнику пробегает дрожь.

– Позвольте мне внести ясность. Я хочу тебя, и я получу тебя. Я очень терпеливый самец. У меня есть время, чтобы переждать твои беспокойные метания.

Беспокойные метания?

Этот мужчина был послан на эту планету, чтобы свести меня с ума.

Я прищуриваюсь, но отворачиваюсь. Знаю, что лучше не связываться с сумасшедшими. Я игнорирую его низкий смех и снова сажусь на мишуа, выбрасывая из головы мысли о сексе с ним.

Иногда женщина смотрит на мужчину, и ее посещает уверенность, что секс с ним будет хорошим. Что-то в том, как он ходит, разговаривает, двигается или даже просто смотрит на нее, подсказывает ей, что он, наверняка знает, как обращаться с ее телом.

По поводу Ракиза, я знаю, что секс будет не то что хорошим, а я бы даже сказала отменным. На самом деле, у меня нет никаких сомнений в том, что секс будет превосходным.

В чем проблема? Я бы занималась сексом не просто с Ракизом. Я бы занималась сексом с королем племени.

Я жду, пока Ракиз сядет в седло, все еще раздраженный тем, что моя капризная мишуа привязана к его. Затем мы выходим на открытую местность.

Глава 8

НЕВАДА

Мы едем во весь опор. Если я думала, что поездка на мишуа – это встряска, то прежде чем мы набрали темп, я понятия не имела, что меня ждет. В какой-то момент Ракиз оглядывается через плечо, замечая мои стиснутые зубы и побелевшие костяшки пальцев. Он открывает рот, вероятно, чтобы сказать мне, чтобы я пересела на его мишуа, и я сердито смотрю на него. Он захлопывает рот, посылает мне злую ухмылку и ускоряет шаг.

Мудрый парень.

Мы тут сидим без дела, а мишуа ведут себя как засранки, вероятно, улавливая наше напряжение.

Кази отходит в сторону, и я чертыхаюсь. Ракиз предупреждающе рычит, и мишуа возвращается в строй.

– Не могла бы ты поцеловать его в задницу? – бормочу я ей, и она ощетинивается, практически вибрируя от желания сбросить меня. Ракиз прищуривается.

– Веди себя прилично, – говорит он.

Не знаю, говорит он это мне или мишуа, и показываю ему язык. Его глаза темнеют, уголки губ приподнимаются.

– Поосторожнее. Я могу принять это как приглашение.

Ракиз оглядывается, и мы снова набираем скорость. Никто из нас не хочет быть здесь, когда зайдет солнце. Очевидно, там есть небольшая пещера, которую воины используют во время охоты. Если мы доберемся до нее сегодня вечером, то сможем встать пораньше и двинуться в Нексию до того, как солнце поднимется в зенит.

Во всяком случае, таков план.

Вдалеке виднеется несколько деревьев, когда Ракиз замедляет шаг своей мишуа. Моя мишуа следует его примеру, и я открываю рот, чтобы спросить, что происходит, когда чувствую это.

– Кто-то наблюдает за нами, – говорю я, и он кивает.

– Мы хорошо сделали, что зашли так далеко. Давай притворимся, что ничего не замечаем. Ты так очарована своим воином, что смотришь только на него, а я так полон решимости затащить тебя в свои меха, что даже не подозреваю об угрозе нашей безопасности.

Я смеюсь, позволяя звуку разноситься, как будто у меня нет забот в этом мире. Я старательно игнорирую крошечный всплеск тепла в груди при мысли о том, что Ракиз – мой воин.

Он улыбается мне, но я должна быть идиоткой, чтобы подумать, что его улыбка искренняя.

Его взгляд метает искры, обещая возмездие любому, кто приблизится, и я наблюдаю, как он опускает глаза, вероятно, осознавая, что выглядит как серийный убийца.

Я выдыхаю, а затем делаю глупый комментарий о погоде. На мне плащ, и тот, кто наблюдает за нами, не станет обращать на меня внимания, не ожидая, что я могу быть вооружена.

У нас также есть мишуа, которые, очевидно, могут быть жестоким в бою.

– Как думаешь, они знают, кто ты? – шепчу я Ракизу и откидываю голову назад, смеясь, как будто он рассказал особенно смешную шутку.

Он пожимает плечами.

– Трудно сказать наверняка. В свое время я был известным воином. – На его лицо находит печаль, а потом рассеивается. – Но я уже много лет не охотился.

Он снова улыбается мне, и я закатываю глаза.

– Твоя актерская игра, приятель, определенно нуждается в некоторой доработке.

Какое-то время мы идем прогулочным шагом, а потом немного ускоряемся. По какой-то причине те, кто наблюдает за нами, предпочли не нападать сейчас. Вместо этого они затаились в засаде – скорее всего, готовя ловушку.

Я скриплю зубами. Эта планета придает совершенно новое значение слову «негостеприимнаяй». Конечно, тут есть еда, вода и кислород, но местные жители одержимы идеей убивать друг друга.

Они ждут, пока мы не окажемся почти у линии деревьев, недалеко от того места, где Ракиз сказал мне, что мы остановимся на ночь. Холодный пот выступает у меня на затылке, когда нас окружают.

Эта стая вуальди больше той, что притворилась, что спасает нас. Потребовалось три воина, чтобы отбиться от них, а сейчас нас только двое.

Дерьмо.

У вуальди кожа цвета мочи и острые, заостренные зубы, предназначенные для отрывания мяса от костей.

Один из них делает шаг вперед. Он крупнее остальных, и его волосы коротко подстрижены, открывая длинный шрам, который извивается по его голове.

Я смотрю на Ракиза, и он выглядит спокойным и беззаботным. Он поднимает бровь и смотрит на вожака сверху вниз.

– Ты совершил ошибку, придя сюда, – говорит Шрам. – Это наша территория.

Я представляю себе Джека, на небесах или где он там, смеющегося над хреновыми репликами этого парня.

Ракиз фыркает.

– У вас нет территории. Вы – вредители, которые только и ждут, чтобы их уничтожили.

Это выводит их из себя. Здесь должно быть двенадцать вуальди, и они наступают с жаждой убийства в глазах.

Один из них подходит слишком близко к Рации, и она наносит удар. Ракиз сидит у нее на спине с безмятежным выражением лица, когда она встает на дыбы, нанося удары ногами, а я, разинув рот, смотрю, как она сбивает вуальди с ног, а потом протыкает его своими рогами, пока он не падает, дергаясь, на землю, захлебываясь кровью.

Вау.

Остальные вуальди атакуют всей толпой. Я пока остаюсь на мишуа, хотя это может быть ненадолго, так как она не обращает внимания на мои попытки управлять ею и вместо этого бросается на одного из вуальди, как бык.

Голова вуальди отлетает в сторону, и Ракиз торжествующе ревет со свирепой ухмылкой на лице. Я на мгновение задерживаю на нем взгляд. В этот момент он выглядит более живым, чем когда-либо.

Вуальди удается увернуться от моего мишуа, поэтому я пронзаю его мечом.

Мишуа решает не ждать, пока я вытащу меч из тела, и вместо этого продолжает двигаться.

– Ах ты ж сучка, – рычу я, спрыгивая. Либо так, либо потеряю свой меч. Я вытаскиваю его и поворачиваюсь, сразу же уклоняясь от горизонтального удара. Я бью нападающего по лицу и вонзаю меч ему в живот.

И тут появляется Ракиз и обезглавливает его для меня. Я хмурюсь на то как легки его движения, словно он красуется: «Я такой сильный, и мой меч такой большой». С огромными руками и тяжелым плоским мечом Ракиз может легко обезглавить вуальди, когда они приближаются.

Мы становимся едины, сражаясь спиной к спине. Ракиз и я не теряли времени даром, и из нападающих осталось всего восемь.

Следующие несколько секунд растягиваются в минуты, когда нас атакуют с обеих сторон. Я благодарю Бога за то, что Асроз потратил столько времени, чтобы тренировать меня, но я едва уворачиваюсь от их ударов. Один из них бросается вперед, ударяя меня в живот, и я отступаю, поворачиваясь. Я провожу клинком по его руке, и его меч падает на землю.

Вместе с его рукой.

Он кричит, и я отстраняюсь, парируя очередной удар. Сила вибрирует в моей руке, и я стискиваю зубы, когда бью на уровне колена. Эти инопланетяне могут выглядеть по-другому, но строение их тел схожи с нашими, и я ухмыляюсь, когда его колено подгибается, и он натыкается на мой кулак.

– Невада! – разносится гортанный рев Ракиза, и я отскакиваю назад, едва спасая голову. Он пробивается обратно ко мне, и я не могу точно определить момент, когда мы разошлись. Ему больше не весело. Его глаза полны ярости и ужаса. Для меня.

Мы реально можем здесь умереть.

Я стискиваю зубы, нанося удар по вуальди, когда он подходит слишком близко. Однако я замедляюсь, и он легко отбивает мой меч, ухмыляясь сквозь острые зубы.

– Ты смеешь драться с мечом, самка? Мы насадим твою голову на пику в назидание любой, кто вздумает сделать то же самое.

– Да, да. Конечно.

На мгновение он выглядит растерянным, но затем хмурится, двигаясь быстрее, чем я ожидала. Он ухмыляется, его взгляд скользит поверх моего плача, и я пригибаюсь, когда твердое тело Ракиза врезается в меня.

Я сильно ударяюсь о землю, пытаясь перекатиться на ноги, но идти некуда. Ракиз стоит на коленях, прикрывая меня, оскалив зубы, с мечом в руке.

– Отдай нам женщину, и мы позволим тебе сражаться в другой день.

Ракиз смеется, и атакует вуальди.

Вот оно. Я тоже встаю на колени, крепко сжимая меч.

Ракиз парирует первый удар, и вуальди спотыкается, подходя достаточно близко, чтобы я могла полоснуть его мечом по коленям. Он падает, и Ракиз берет его за голову.

– Ракиз! – я кричу, бросаясь вперед, но я слишком далеко, а вуальди слишком быстры.

Раздается пронзительный крик, и вуальди поворачивается, когда Рация пронзает его своими рогами и яростно мотает головой. Он умирает мгновенно, один из ее рогов пронзил его грудь.

– Нет, – рычит Ракиз, но уже слишком поздно. Рация не может видеть дальше тела, свисающего с ее головы, и один из вуальди бросается вперед, разрезая ее. Его меч застрял в ее чешуе, но ему удалось поразить ее уязвимое подбрюшье, и она падает.

Оставшиеся вуальди смеются, а я задыхаюсь от рыданий, поднимая меч. Даже с Ракизом, сражающимся как одержимый, мы безнадежно в меньшинстве. Из всех способов, которыми я представляла себе смерть, этот никогда не входил в этот список.

Воздух наполняется ревом, и я смотрю на Ракиза, но он молчит, его меч в руке, когда он вскакивает с колен на ноги.

Через несколько секунд оставшиеся вуальди убиты, и я смотрю, открыв рот, как их головы падают на землю.

Мы окружены мишуа, и мне удается подняться на ноги, оскалив зубы.

– Отойди, Невада, – звучит уставший голос Ракиза. – Это мои люди.

РАКИЗ

Я опускаюсь на колени рядом с Рацией, и свет медленно гаснет в ее глазах.

– Спасибо, старый друг.

Она утыкается в мою руку, когда я похлопываю ее по морде, и закрываю ей глаза в последний раз. Невада рядом со мной задыхается от душащих ее слез.

– Прости, – говорит она, и я оборачиваюсь, обнимая ее. Я осматриваю ее тело, и меня охватывает облегчение. Она вся в синяках, но ни одна из ее травм не похожа на ту, что не заживет в течение нескольких дней.

– За что ты извиняешься?

Она проводит рукой по одному из рогов мишуа.

– Если бы я ее не украла, она бы не умерла.

Я кладу свою руку поверх ее.

– Она умерла так, как хотел бы любой мишуа – в бою. Это я медленно убивал ее, оставляя чахнуть в загоне.

Я чувствую на себе взгляд Невады и сглатываю комок в горле. Воины не плачут. И все же я буду оплакивать Рацию, которая прошла со мной столько битв, прежде чем я стал королем.

Часть меня задается вопросом, выбрала ли она нарочно эту смерть, зная, что, как только мы вернемся в лагерь, она снова окажется в своем загоне. Чувство вины пронзает меня, и Невада кладет голову мне на грудь, молчаливо выражая поддержку.

Мы окружены смертью, и мне нужно увести отсюда Неваду. Я поднимаюсь на ноги, тяну ее за собой, и киваю своим воинам, которые молча ждали, пока я попрощаюсь с мишуа.

– Тагиз и Хевекс, это Невада.

Они кивают друг другу, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как моя другая мишуа обнюхивает свою павшую подругу. Она вся в крови, и я наклоняюсь вперед, осматривая ее голову, но кровь, похоже, не ее.

– Похоже, тебе понравилось, – бормочу я, и она фыркает, придвигаясь ближе, чтобы я мог погладить ее.

– Ты истекаешь кровью, – говорит Невада, быстро отодвигая мою порванную рубашку.

– Не о чем беспокоиться, – говорю я. Рана неглубокая, и пока она горит, кровотечение скоро прекратится.

Я снова поворачиваюсь к Хевексу.

– Как вы нас нашли?

Воин стар и сед. Он так и не нашел себе пару и поэтому все время проводит вдали от лагеря. Однажды он сказал мне, что его любовь к женщинам никогда не сравнится с любовью к хорошей драке.

Не так давно я верил в то же самое. Я смотрю на Неваду, которая холодным взглядом изучает обоих воинов. Улыбаюсь, а затем оглядываюсь на Хевекса, который стоит прямо передо мной.

– Мы возвращались в лагерь после поездки в Нексию, – говорит он. – Мы услышали звуки битвы.

– Как коты на кошачью мяту, да? – бормочет Невада, и мы все смотрим на нее. – Не обращайте внимания.

– Что вы нашли в Нексии?

Тагиз хмурится.

– Рынок рабов все еще демонтирован, но, по слухам, его просто загнали в подполье.

Как и ожидалось. Я стискиваю зубы.

– Я знаю, вы, вероятно, надеялись вернуться в лагерь и отдохнуть, но мне нужно, чтобы вы вернулись с нами в Нексию.

– Конечно. – Они оба кивают.

Я в последний раз смотрю на Рацию. Я хотел бы похоронить ее, но у нас нет с собой лопат, и нам нужно как можно скорее добраться до убежища. Вполне вероятно, что эти вуальди – часть большой стаи, которая отправит поисковую группу, когда они не вернутся.

Невада накрывает своей ладонью мою руку, когда я в последний раз глажу Рацию по морде.

– Мой отец разрешил мне выбрать из помета мишуа, когда я был ребенком. Рация была единственной, кто не стал сразу же выпрашивать моего внимания. Казалось, я не произвел на нее впечатления.

Невада смеется и вытирает слезу.

– Да, я могу себе представить, что она заставила тебя попотеть, чтобы ты заслужил ее уважение.

– Она умерла смертью воина, – тихо говорит Хевекс, и я киваю.

Я поворачиваюсь и поднимаю Неваду на другую мишуа, которая сейчас ведет себя серьезно и спокойно. Я сажусь позади Невады, и мы оставляем смерть позади.

Невада молчит, пока мы идем к пещере, а Тагиз с Хевексом рассказывают мне, что они нашли в Нексии. Этот район уже давно превратился в выгребную яму. Сначала это был торговый пост для продажи товаров, но потом он привлек внимание слишком многих преступников. В конце концов вуальди захватили часть территории для себя, и множество других существ присоединились к борьбе, торгуясь за вещи, торговать которыми они не имели права.

Независимо от того, что вы хотите на этой планете, вы можете найти это в Нексии. Дексар, возможно, и закрыл один невольничий рынок, но я не сомневаюсь, что под землей не действует еще множество других.

Центр Нексии называется Себе, и он ближе всего к тому, что в этом районе Агрона считается нейтральной территорией. Чувствую, как мои губы кривятся в ухмылке, когда я смотрю на Неваду. Она будет наслаждаться рынком. Я представляю, как она будет озираться вокруг с любопытством.

Она все еще бледна, и я не упускаю беспокойства в ее взгляде, когда она оглядывается на порез на моей руке. Мои плечи распрямляются. Упрямая самка заботлива. Она волнуется больше, чем хотела бы признать.

Я подавляю довольную ухмылку, возвращаясь к разговору Хевекса и Тагиза. Их голоса звучат тихим шепотом, и мы не спеша идем по опушке леса. Это небольшой лес, граничащий с Нексией, куда было бы самоубийством идти после наступления темноты без дополнительных воинов, особенно когда уже истекаешь кровью. Я чувствую, как мои плечи расслабляются, когда мы, наконец, достигаем пещеры.

– Мы останавливались здесь по пути в Нексию, – говорит Тагиз. – И мы пополнили запасы после нашего визита на рынок.

Я одобрительно киваю. У нас есть много подобных убежищ, разбросанных по всей нашей территории, и даже несколько спрятанных в глубине территорий вуальди. Некоторые мы даже делим с другими браксийскими племенами. Правила очень просты. Оставьте после себя больше, чем нашли в убежище.

Если там было четыре меховых шкуры, принесите еще одну. Всегда следите за тем, чтобы было достаточно припасов для воина, который может пострадать, и никогда не ешь больше, чем тебе нужно.

Мы привязываем мишуа у входа в пещеру. По дороге сюда мы останавливались, чтоб набрать воды, и в пещере уже есть несколько больших ведер, наполненных водой.

Невада с тоской смотрит на одну из них, и я чувствую, как уголки моих губ приподнимаются. Я киваю в дальний угол пещеры.

– Я подержу шкуру, чтобы прикрыть тебя, если ты захочешь искупаться.

Она кивает, и Тагиз сдвигается.

– Мы вернемся к реке, чтобы искупаться. Вы можете воспользоваться водой. Мы с Хевексом будем дежурить по очереди.

– Я могу сменить вас, – предлагает Невада, и Тагиз смотрит на меня.

– Они знакомы с этой местностью, – говорю я. – Они сразу же узнают, является ли тот или иной звук, издаваемым животным, обычно встречающимся здесь, или же кто-то подкрадывается к нам. А тебе надо отдохнуть.

Невада открывает рот, но неожиданно пожимает плечами. По кругам под глазами я догадываюсь, что она понимает, как сильно ей нужно поспать.

Мы делимся пайками и разводим костер, который быстро прогревает пещеру. Затем Тагиз и Хевекс кивают нам и уходят на ночь. Они, вероятно, устроят свой собственный лагерь поблизости, но в районе, более подходящем для того, чтобы видеть и слышать любого, кто попытается подкрасться к нам.

Я оттаскиваю ведра подальше от нашей спальной зоны и пододвигаю их поближе к задней части пещеры, где вода будет убегать от входа. Затем я снимаю рубашку, пока Невада точит свой меч, без сомнения, тщательно игнорируя меня, пока я умываюсь.