Текст книги "Рождественские радости миллиардера (ЛП)"

Автор книги: Холли Рэйнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Джеймс наворачивал круги в редакции новостей, его голос поднимался и опускался по мере того, как он и руководители организации в Чикаго обсуждали новое время встречи, Mия же мчалась в свой кабинет, который так часто казался пустынным, ожидая наступления Рождества и новостей о нём по всей стране. Зная, что у неё остались считанные минуты для того, чтобы осуществить свой план, она поспешно протянула гирлянду по потолку, красиво её размещая.

Она вставила вилку в розетку, зажигая свет. Затем она повесила красные шары на лампы, установила пластиковую пуансеттию на столе, и начала разбрасывать мишуру вокруг. Через несколько мгновений в кабинете воцарилась рождественская атмосфера.

Сам акт создания этого пространства доставлял огромное удовольствие Мие. Ее пальцы дрожали; дыхание было прерывистым. Наконец, когда она поняла, что сделала, то прижалась к стенке и стала ждать момента, когда Рождественский поток пройдёт через неё. Офис напоминал настоящий рождественский грот. Она решила подняться выше.

Мысленно она возвращалась к Джеймсу. Оценит ли он шутку? Мгновение назад их разговор был таким возбуждённым, но, возможно, она перегнула палку. После прослушивания его напыщенных речей о Рождестве на протяжении всего дня, она не могла не позволить себе эту шалость. Она любила дразнить людей, и если они собирались стать друзьями, то он должен был принять эту её сторону. Она почувствовала, что её поддразнивание ведёт их по какому-то пути. Но она не хотела думать о том, куда же это приведёт.

Mия стояла в ожидании, ей казалось, время идёт так медленно. Как долго он будет разговаривать по телефону? И будет ли он искать её после разговора? Возможно, он решит, что она ушла домой, не попрощавшись, и она останется одна в своём безвкусно украшенном офисе до утра, когда кто-то, наконец-таки, не обнаружит её, с широко отрытыми глазами, готовую отпустить свою шутку.

– Вот как люди понимают, что являются психами и сходят с ума, – прошептала она сама себе. Покачав головой, Мия натянула шляпу Санты. Девушке хотелось бы знать, мило ли она выглядела в тонком пиджаке и шляпе Санты. Конечно, она напоминала героиню Рождественских сказок, пришедшую из другого мира, в котором она хотела соблазнить своего босса. Ха. Ей нужно прекратить развивать эту мысль.

В конце концов, несмотря на то, что Джеймс Шанс был невероятно привлекательным, была причина, по которой Mия сопротивлялась порыву фантазий о миллиардере компании, в которой она работает: он был груб, высокомерен, и саркастически разговаривал со своими сотрудниками. Она вспомнила, как Тереза жаловалась на него, стряхнув пудру с кисти, подчёркивая тем самым свою правоту.

Кроме того, была и более глобальная проблема, имеющая отношение к флирту с боссом. Мир журналистики был достаточно груб для женщины. Она не хотела портить свою карьеру и репутацию, несмотря на его привлекательность.

Внезапные шаги за дверью вернули её к действительности. Она выпрямилась и посмотрела на дверь диким взглядом. Ей показалось, она прыгнула со скалы, бросив все предубеждения на ветер. Девушка задержала дыхание.

Ручка двери повернулась, и Джеймс предстал перед ней, запихивая свой сотовый телефон обратно в карман. Он оглядел всю комнату, прежде чем остановил взгляд на Мие. Его челюсть отвисла, между ними повисла тишина.

На мгновение Мия почувствовала знакомое чувство страха. Ей не следовало это затевать. Её улыбка вмиг испарилась с лица.

Но именно в этот момент Джеймс начал смеяться. Он склонил голову, ухватился за живот, и разразился громким смехом, это был самый необычный смех из всех, которые Мия когда-либо слышала.

Она вдруг поняла, что тоже смеётся. Смех был хриплый и заразный. Они медленно подошли друг к другу. Джеймс ещё раз положил свою руку ей на плечо. Она чувствовала себя комфортно в этот момент. Он был с ней.

Слезы потекли по лицу Джеймса, прежде чем, он смог что-либо сказать.

– Ой-ой, господи, Мия. О, чёрт возьми. – Он покачал головой, вздыхая. – Прости. Я так давно не смеялся. Шутка удалась. Я не могу поверить, что ты меня провела.

Миа подарила ему смущенную улыбку. Она не могла поверить, что всё сработало.

– Я хотела продемонстрировать прелесть Рождества, раз и навсегда. Чувствуете?

Ухмыльнувшись, он произнёс:

– Думаю, что да, Мия. Думаю, да. – Вокруг них волшебно горели лампочки, отражая свет от мишуры. – Ещё не видел никого, кому бы так шла шляпа Санты.

– Комплимент засчитан, – усмехнулась Мия.

Джеймс вздохнул, пытаясь вернуть самообладание.

– Хорошо. У меня выдался прекрасный денёк, Мия. Я только что разговаривал по телефону с партнёрами из Чикаго. Честно говоря, у меня первый свободный вечер за все эти годы. Я имею в виду, мой спортивный автомобиль не в состоянии отвезти меня куда-либо. Рейс отменили. И здесь даже никого нет, на кого я бы мог накричать. Кроме тебя. – Он подмигнул ей.

Мия хихикнула:

– Свободный вечер, говорите? Чем же Вы собираетесь заполнить своё свободное время?

– Если честно, мысль об этом заставляет меня нервничать, – заявил он. – Я имею в виду, я мог бы сидеть за своим столом и делать заметки, касающиеся моих завтрашних встреч, но думаю, что это может оказаться пустой тратой времени. – Он замолчал, обдумывая ситуацию. – А чтобы ты сделала, если бы это был твой первый выходной?

Мия закусила губу, чувствуя, как возбуждение проходит через её тело. Реакция генерального директора, Рождественский трюк, подстёгивали девушку, она гораздо более уверенно стала себя чувствовать в его присутствии. И чувствовала, что может сказать или сделать что-нибудь без всяких угрызений совести.

– Если бы у меня был первый выходной за несколько лет, – начала она, – то, я бы отмечала Рождество. – Она пожала плечами, её глаза светились.

– Ты будешь праздновать Рождество 10 апреля? – спросил Джеймс недоверчиво. – Ты же займёшься чем-то другим, не так ли?

Миа подняла один палец в воздух.

– Не судите меня до тех пор, пока не увидите, что я могу сделать. Вот моё предложение: позвольте мне, Мие Дэниелс, создать для вас новогодний праздник. Обещаю, Вам понравится.

– Это всё ещё тот задиристый голос телеведущей? – спросил её Джеймс, подразнивая.

– У нас ведь всё для этого есть, не так ли?

– Наверное, – признался он, переминаясь с ноги на ногу. – Хорошо, Мия Дэниелс. Вы хотите устроить Рождественскую вечеринку? Это действительно то, что ты бы сделала в первый за много лет выходной?

Мия с уверенностью кивнула. Она развела руки в сторону, её волнение подстрекало его.

– Вы не пожалеете об этом решении ни на минуту, – заявила она. – Если я знаю что-нибудь о Рождестве, так это то, что радость оно может дарить в любое время года.

Импульсивно Мия одарила Джеймса кратким дружеским объятием, прежде чем побежать из кабинета по направлению к лестнице. Воспоминание о том, как его сильные, ловкие руки прикасались к ней, осталось надолго в её памяти. Даже когда она пыталась избавиться от него; Рождество жило в её душе.

Глава 4

Мия оказалась в столовой на первом этаже, ей очень хотелось есть. Еще ни одно празднование Рождества не проходило без поедания печенья. Она вновь мысленно перенеслась назад, в дом детства, где персонал уже разложил печенье перед празднованием Рождества, и вокруг сверкали огни. Детям запрещалось прикасаться к ним, они наряжали столовую, вешали украшения и гирлянды, омелу (которая, между прочим, никогда не использовалась, учитывая их возраст и общее отвращение к романтике).

В поисках печенья Мия открыла кухонный шкаф. Большинство операторов хранят закуски и кушают в перерывах между дублями, зная, что им не нужно следить за фигурой, ибо их-то в новостях не показывают. Она дошла до верхней полки, её пальцы сомкнулись вокруг коробки печения «Oreo». Она вздохнула с облегчением и попробовала одну штучку, позволяя уровню сахара в крови повыситься. «Осторожнее, Mия» – сказала она сама себе. «Oreo» раскрошилось, чёрные крошки падали с вкуснейшего печенья и прилипали к её губам, накрашенным блеском. Она поспешно их смахнула, не желая, чтобы Джеймс увидел эту картину.

Девушка продолжала рыться в шкафах, находя другие закуски, и складывая их вместе на столешницу. Она насвистывала Рождественские песни, такие как «Колокольный звон», «О, Рождественская ёлка» и другие мелодии, которые всплывали в памяти.

У последнего шкафа, ближайшего к холодильнику, она резко остановилась, потрясённая. За стопками бумажных мешков стояло несколько бутылок красного вина, оставшегося после Рождественской вечеринки персонала, четыре месяца назад.

Мия захлопала в ладоши, её взгляд устремился в сторону окна. Снег валил, и она нашла отличный рецепт от зимней хандры: создать уют, помогая вином и хорошей беседой. Возможно, она смогла бы узнать несколько секретов о скрытном Джеймсе Шансе.

Она взяла пакет и начала складывать туда всё: вино, печенье, солёные снеки, два красных пластиковых стаканчика. Она помчалась обратно вверх по лестнице, звуки от её ботинок были слышны от коридора до открытой двери.

Офис Джеймса казался порталом в другой мир, на её лице сразу же появилась улыбка. Генеральный директор открыл портьеры больших окон, открывая потрясающий Портлендский вид зимней сказки.

Мия положила бумажный пакет на стол, взглянув на Джеймса лишь мгновение, прежде чем, подошла к окну и нежно прижалась к стеклу.

– Я с нетерпением жду это время, – прошептала она. – Весь год жду.

Джеймс оказался рядом с ней, держа в руках бутылку вина. Она сверкнула в свете Рождественских огней.

– Я вижу, ты кое-что нашла.

– Да, – выдохнула она. – Будете?

Но Джеймс уже схватил штопор из ящика стола и начал откручивать пробку. Он одарил её дьявольской улыбкой.

– Я выбрал это вино для Рождественской вечеринки, но даже не смог поприсутствовать на ней. Застрял в Орландо в то время.

– Орландо не самое лучшее место, чтобы праздновать Рождество, – прошептала Мия. – Там так тепло. Нет чувства уюта. Как вы умудрились?

– О, всё прошло хорошо. Как я уже сказал, я не придаю особого значения Рождеству. Но боже, как же я скучал по этому вину. – С глухим хлопком, он достал пробку и коротко ухмыльнулся. – Тебе в большой бокал или в маленький?

– Думаю, в большой – ответила Мия звонким голосом. – В конце концов, Рождество.

– Наконец, появился повод для празднования. После двенадцати долгих месяцев, – усмехнулся он.

Джеймс наполнил бокалы и подал один из них ей. Они стукнулись ими так, что немного вина пролилось, и на мгновение их глаза встретились.

– Итак, – начал Джеймс, сделав пару глотков. – Ты сказала, что устроишь праздник для нас?

Мия поставила бокал вина на стол и потёрла руки, опустив глаза.

– Конечно, конечно. Ну, во-первых, нам нужна музыка. Разрешите воспользоваться плейлистом с компьютера, сэр?

– Разрешаю, – сказал Джеймс. – Идиотская рождественская музыка будет как нельзя кстати.

Мия закатила глаза, услышав его тон. Он нехотя подошёл и наклонился над компьютером.

– Есть несколько вариантов: Рождество Классика, Джеймс Тейлор и Рождество с Маппет-шоу, которое я бы сразу исключил, если это возможно – и Винтажное Рождество. – Он взглянул на неё, пытливо спрашивая, – всё из этого устраивает?

– Я думаю, подойдут винтажные рождественские песни. Билли Холидей и тому подобное. Хорошо?

– Я не возражаю, – последовал ответ. – Как я уже сказал. Только не Маппет-шоу.

– Спорим, вы будете петь одну и ту же песню, после третьего бокала вина, – засмеялась девушка.

Джеймс что-то нажал на экране, и у Мии защемило в груди, когда она услышала парящую мелодию «устрой себе маленький праздник, Рождество». Она быстро поморгала, пытаясь избавиться от слёз. Сейчас не время. Она должна была организовать хорошую вечеринку.

– Так, – начала Мия, приглашая жестом Джеймса присоединиться к ней, встать в центре комнаты, рядом со столом. – У вас есть любимые настольные игры?

Джеймс почесал затылок, глядя на неё недоверчиво.

– Настольные игры? То есть это единственное, чем можно себя занять, когда родственники сидят на кухне и обсуждают политику?

Она сжала губы в тонкую линию.

– Рождество заключается не в этом.

– Тогда расскажи мне всё, дорогая.

– Суть в том, чтобы собираться вместе, наслаждаться чувством близости друг с другом, шутить и смеяться, петь. – Она на миг задумалась, обдумывая, что же сказать.

– Я знаю, что мы можем сделать. Давайте поиграем в шарады.

– Шарады? – Спросил Джеймс, высоко подняв брови. Его голос был неуверенным. – Я не играл с тех пор, как был ребёнком. В последний раз, это было в летнем лагере в Чикаго.

– Давайте же. Я обещаю, будет весело. – Мия вспомнила уютные ночи с её приёмной семьей, вспомнила, как каждый из них переживал за игру. – Я могу начать, если хотите.

– Думаю, это необходимо, – сказал Джеймс, склонив голову. – Я наполню наши бокалы.

– Хорошо. Вы уже начинаете чувствовать рождественскую атмосферу, и даже не замечаете этого, – засмеялась Мия. Она поставила свой бокал на стол и смотрела, как он наполняет его тёмно-красной жидкостью. Ей стало вдруг так тепло на душе. Она ведь жила по расписанию, связанному лишь с профессиональной жизнью. Ей хотелось праздника.

Мия встала напротив Джеймса. Она посмотрела на свои ладони, словно пытаясь что-то прочесть.

– Ах. Ладно. Ладно. Теперь моя очередь, – сказал Джеймс, его голос звучал серьёзно. – Это книга. Ты загадала название книги и хочешь, чтобы я его отгадал.

Мия щёлкнула пальцами, глаза её загорелись. Ей пришлось сдерживать эмоции, ибо она поняла, он присоединится к ней, в конце концов. Джеймс слегка закатил глаза, но затем сосредоточился.

Мия подняла палец вверх.

– Первое слово, – монотонно произнёс Джеймс.

Она кивнула и подняла вверх два пальца. Одним указала назад, другим – вперёд, Джеймс сразу же понял, что первое слово было «два».

– Хорошо, дальше. – Его голос загорелся энтузиазмом.

Мия начала со второго слова, а затем изображала убийство с помощью ножа – размахивала им в воздухе с грозным выражением лица. Она посмотрела на лицо Джеймса и заметила, что он сопоставлял слова с действиями.

– Ну, ты кого-то убиваешь. Убийство?

Мия отрицательно покачала головой.

– Тогда удар. Нападение. – Он провёл пальцами по щетине. – Убить.

Мия щёлкнула пальцем, давая понять, что он угадал.

– Да, – начал Джеймс, пожимая плечами. – Это оказалось намного легче, чем я ожидал.

Мия покачала головой, закатив глаза. Она подняла вверх четыре пальца.

– О, я всё понял. От его раздражения не осталось и следа. Молодой человек облокотился на стол, поднося бокал с вином к губам, по-настоящему сосредоточившись на игре.

Мия начала хлопать в ладоши, широко открыв глаза.

– Ах. Ты – птица. Два. Убить. Птица. Ах, Мия, это было слишком легко. Убить Пересмешника.

Мия прыгала вверх и вниз. Она взволнованно захлопала в ладоши.

– Ты сделал это! Видишь? Разве не было весело?

Джеймс не ответил прямо на вопрос. Слишком рано.

– Довольно, неплохо, – сказал он, отпив последний глоток вина. – Я действительно хорош в этом, или ты специально делаешь всё настолько простым, но, возможно, это не самая худшая игра в мире.

Джеймс налил себе ещё вина, а Мия почувствовала лёгкое головокружение от выпитого. Она давно ничего не ела; ей нужно быть осторожней. Но праздник заряжал её энергией. Она не могла остановиться.

Джеймс на мгновение задумался. Затем начал показывать. Он начал размахивать руками, как в Голодных играх. Мие пришлось признать, что он не очень хорош в этом деле, и очень постараться, чтобы выяснить, что же он показывал. В любом случае, они продолжали играть.

– Тебе потребовалось больше времени, чем мне, – сказал Джеймс после того, как всё закончилось. Он подошёл к ней и прислонился к столу рядом с ней. Рождественская музыка создавала приятную атмосферу.

– Быть может, я лучше показываю, чем угадываю? – предположила она, и глаза у неё заблестели.

– Или, может быть, я так же сообразителен в играх, как и в делах компании?

Мия усмехнулась:

– Не порть всё, хвастаясь.

– Разве, не в этом смысл Рождества?

– У тебя все понятия о Рождестве немного перемешались. Понимаешь? – произнесла она. Она говорила всё это быстро, не фильтруя слова, из-за алкоголя. – В конце концов, это повод отпраздновать то, что мы живы.

– Может быть, я просто не способен прочувствовать всё чудо праздника, – сказал Джеймс, его голос вдруг угас.

Мия не стала нарушать тишину, через какое-то время продолжила игру в шарады, надеясь развеять боль на лице Джеймса. Он был явно подавлен скрытыми демонами внутри. Возможно, он использовал свою работу в качестве отвлечения, чтобы остановить волну, которая накрывала его печалью прошлого.

Конечно, она не могла винить его. Много раз сама делала то же самое.

Мия была счастлива, что вскоре смогла прогнать печаль Джеймса. Через несколько секунд после начала следующей шарады, Джеймс, подпрыгнув, поставил свой бокал вина обратно на стол, крепко хлопнул в ладоши, как только догадался, что она изображает. Его лицо покрылось румянцем от алкоголя. Никто из тиранических маньяков, которые ходят в офисе, не сравнился бы с ним. Мия была очень рада этому.

Темнело. Устав от шарад и вина, оба сели на пол, в полутьме Рождественских огней. Голубые, красные и зелёные цвета отражались на их лицах. Джеймс снял пиджак и засучил рукава. Он был словно с обложки журнала для бизнесменов, и выглядел как супер модель.

Мия сглотнула, отгоняя от себя чувства, которые начали её охватывать. «Ты просто пьяна» – сказала она про себя. Она отступила к столу и тяжело опустила голову назад. Он не для тебя. О, его тело... И глубокий голос.

Джеймс указал вверх, на рождественские огни.

– Думаешь, я не заметил?

Мия схватилась за лицо. Она уже почти забыла, что прикрепила омелу в центре комнаты, подвязав мишурой, которая висела на потолке.

Это был один из её любимых моментов Рождества. Она вспомнила, как приёмные родители обнимали её под омелой, когда ей было четырнадцать, в том же году, она была удочерена. Возникала уверенность в том, что они любили её и друг друга. Они должны были быть вместе.

– Упс! Я не думаю, что ты заметишь.

Джеймс медленно покачал головой.

– Знаешь, я всё замечаю. Это моя работа.

– Как коллега-журналист, должна признать, что ценю это, – прошептала девушка, улыбнувшись.

– Я заметил омелу, точно так же, как я замечаю тебя все эти годы. Не думай, что я не обращал внимания на тебя, – сказал Джеймс.

Он действительно это сказал? Мия сразу же отвела глаза, прервав визуальный контакт, пытаясь переварить информацию. Он заметил её? Конечно, она ведь всегда видела его. Его улыбку. Эту уверенность, что, казалось, распространялась по всему коридору. Он всегда был чертовски привлекательным. И теперь был здесь, рядом с ней.

– Мне кажется, омела важна, – прошептала она, меняя тему разговора. – Это отличное напоминание о предназначении Рождества. О том, что нужно держать людей, которых любишь, как можно ближе, и хранить память о них в своём сердце. О том, чтобы не принимать всё происходящее как должное.

– Уверена? Потому что, я всегда считал, что мне было позволено делать всё что угодно и с кем угодно на вечеринках в колледже, – пошутил он.

Мия игриво ударила его.

– Да уж. Ты не романтик.

– Никогда им не был, – сказал Джеймс. – Я ни за что не влюблюсь. На много лучше одиночество под омелой.

Мия почувствовала, как сильно бьётся её сердце в груди. Её тело двинулось в сторону Джеймса. Импульсивно, она прижалась губами к его губам, устраняя все препятствия между ними.

Поцелуй растянулся на долгие мгновения, прежде чем Мия отстранилась, в неуверенности.

Джеймс ухмыльнулся:

– Зачем? – прошептал он.

– Ты сказал, что заметил меня, – шепнула она в ответ, слегка покраснев. – Это было моё заявление о том, что я тоже заметила тебя. Кроме того, омела. Было бы не правильно, если бы никто не поцеловался под ней в это Рождество.

Смех Джеймса был подобен музыке.

– Ты же помнишь, что сегодня 10 апреля, не так ли?

– Сегодня 25 декабря, – поправила его она и подмигнула, возвращая его нахальный взгляд.

Он улыбнулся и приблизился к ней, прижимая свои губы к её губам, целуя девушку более страстно, чем раньше. Она почувствовала сильное желание. Вокруг них мерцали рождественские огни. Джеймс нежно взял девушку за плечи и притянул её к себе. Она грудью прижалась к его груди и обвила ноги вокруг его талии, вдыхая запах его тела.

– Я так долго ждал этого, – прошептал он ей на ухо.

Она снова страстно поцеловала его в ответ, залезая под рубашку и чувствуя его рельефные мышцы. Он сорвал с неё пиджак, вдыхая аромат шеи, прежде чем добраться пальцами до пуговиц и расстегнуть их одну за другой. Мия вздохнула, когда он снял с неё лифчик, и прижалась голой грудью к нему.

– Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, Мия Дэниелс, – сказал он, и она позволила себе поверить ему.

Они целовались, луна поднялась высоко в небе за окном, освещая комнату лучами серебряного света. Они сняли с себя одежду и занялись любовью прямо там, на полу, под ёлкой, рядом с брошенной одеждой, в мерцании мишуры.

Когда всё закончилось, Джеймс обнял Мию, в удовлетворении. Пот стекал с его шеи и спины. И Мия наблюдала, как он мерцал в Рождественских огнях. Она следила за тем, как его уставшие, пьяные глаза, погружалась в дремоту, и тогда она тоже позволила себе заснуть.

Она прижалась головой к его плечу и легла на свою сторону, их тела были вместе. Она заставила своё сердце перестать, так быстро биться, а мозг остановить свой трепет и радость. Она присоединилась к миру грёз и понадеялась, что несмотря ни на что, этот прекрасный момент будет длиться вечно.

Глава 5

Мия проснулась на следующее утро всё ещё в объятиях Джеймса. Она приложила пальцы к вискам, чувствуя похмелье. Кожа девушки была липкой и горячей. Рождественские украшения выглядели довольно уныло в свете утра. 11 апреля, напомнила она себе. Не следующий день Рождества. Она была такой же сумасшедшей, как и Кристофер Парсонс.

Как только она пришла в себя, Джеймс проснулся. Он вскочил, его рука все ещё огибала голову Мии. Он слегка потянул её за волосы.

– Ой... извини. – Джеймс осторожно убрал свою руку. Затем свёл руки к голове и утёр пот со лба.

– Похмелье.

– Присоединяйся, – начала Мия. Её голос звучал неуверенно. Она приподнялась, чтобы посмотреть в окно.

– По крайней мере, снег перестал идти, – сказала она.

– Прекрасно. Может быть, я смогу сегодня улететь в Чикаго, – сказал Джеймс. Он поднялся на ноги, стоя абсолютно голым перед ней.

Мия старалась не смотреть на него, дабы не стеснять. Она не могла понять его чувства. Очевидно, сейчас между ними стояла стена; была ли причина в том, что они переспали?

– Может быть, я смогу вернуться домой, – сказала она тихо.

Джеймс начал натягивать свою одежду, и она последовала его примеру, натянув трусики и подняв бюстгальтер с пола.

Джеймс оделся за считанные секунды, и он прекрасно выглядел, несмотря на то, что спал на полу в офисе. Поправив галстук, он посмотрел сверху вниз на нее, ибо не мог смотреть в глаза Мии.

– Ты действительно знаешь, как устроить праздник. Вчера, когда я подошёл к тебе насчёт этого мужчины…

– Кристофера Парсонса.

– Да. Старый псих. Когда я подошёл к тебе поговорить о нём, я думал, что ты обратишь на это внимание. Я не думал, что вступлю в борьбу с рьяным защитником Рождества США номер один.

– С континентальным. Есть ещё кое-кто помешанный на Гавайях. Но мы стараемся держать ситуацию под контролем.

– Рад это слышать, – сказал Джеймс, сдерживая улыбку. – У меня просто мурашки по коже. Это был один из лучших новогодних праздников, которые я когда-либо отмечал.

– Печеньки были не совсем на высоте, – заявила Мия, поправляя шальной завиток волос за ухо. – Я имею в виду тарелка Рождественского печенья, которая должна быть. Жаль, что я не могла сходить в магазин.

– Но ты могла предположить, что принесёт эта ночь... – Джеймс пожал плечами. – В любом случае, – он показал на свой стол, – я думаю, мне нужно сделать несколько звонков. Уже почти восемь, а значит, слишком поздно лететь в Чикаго.

– Да, – Мия резко кивнула. Её сердце ныло. – Сниму украшения.

Но Джеймс только покачал головой.

– Я скажу кому-нибудь из уборщиц убрать это всё. Иди домой и вздремни. Я уверен, что сон на полу ничего хорошего тебе не принёс, как и мне, – он вздохнул.

Мия прикусила губу, чувствуя, что он хочет, чтобы она ушла. Сейчас она была незнакомкой в кабинете, в то время как ещё вчера была желанным гостем. Это было очень странно для неё, как быстро всё изменилось.

Она сглотнула слюну, избегая его взгляда.

– Хорошо. Спасибо за компанию в пургу, – сказала она, подходя к двери и взявшись за ручку. – Ещё увидимся.

Джеймс начал разбирать бумаги на своём столе, не зная, что Мия всё ещё стояла за дверью.

Из глаз Мии чуть не полились слёзы. Небольшой, резкий вдох… Она взяла себя в руки и произнесла:

– Эй, Джеймс?

– Что? – Он нехотя оторвался от своей работы. Он напомнил ей в тот момент Эбенезера Скруджа.

– Мне интересно, стал ли ты думать по-другому о Рождестве? Теперь, после вечеринки.

Джеймс шмыгнул носом, и это было похоже на смех. Он одарил её лукавой улыбкой; его щетина красиво смотрелась вокруг рта и делала его ещё красивее и брутальнее. Мия почувствовала, как внутри у неё всё сжимается.

Чувствуя, что не услышит ответа, Мия наблюдала, как Джеймс уткнулся в свои заметки. Она сделала три робких шага к центру комнаты, её глаза смотрели на него всё это время, затем девушка подняла руку вверх, к потолку. Схватила омелу, которая казалась совершенно голой в утреннем свете. Она почувствовала, что не могла бы расстаться с таким важным напоминанием о проведённом вечере. Засунула её в карман своего блейзера, и вышла из комнаты в коридор. После чего, закрыла за собой дверь и вздохнула, тяжело опершись на неё.

К счастью, в коридоре никого не было. Если бы кто-то её увидел, поползли бы слухи, и это испортило бы всё. Она не хотела таким образом делать себе карьеру, а хотела использовать только свой ум и знания.

Она почувствовала испарину на лбу и ощутила глубокое разочарование, нарастающее в сердце. Подавляя слёзы, она ущипнула себя, чтобы убедиться, что в состоянии сесть за руль и привести себя в чувства.

Мия не спеша поплелась к лестнице. Она взглянула в окно, отметив в очередной раз, что снег растаял. Было тепло, дело шло к весне и от вчерашней метели не осталось и следа.

Она порылась в сумочке и достала ключи, слегка позвякивая ими. Как только, она спустилась вниз по ступенькам, то почувствовала, что очень хочет услышать голос Джеймса, который позвал бы её обратно, остановил бы её. Она жаждала, чтобы он сказал, что хочет поговорить с ней. Сказал, что действительно начал ценить Рождество единственно из-за неё. Что эта ночь была такой же чудесной и невероятной для него, как и для неё. Но она знала, что грезит о чём-то неосуществимом. Ей нужно взбодриться, чтобы сконцентрироваться на работе в компании, и забыть то, что произошло.

Вообще, почему она должна была притворяться, что ничего не было? Когда села за руль своего джипа, выезжая со стоянки, то вспомнила свои первые четырнадцать лет жизни. На протяжении каждого года, проведённого в детском доме, она подавляла плохие воспоминания в сознании. Девушка привыкла всегда делать вид, что всё в порядке. Она может сделать это снова, если так нужно.

Но как только, Мия подъехала к дому, то почувствовала невыносимую боль в сердце. В последние годы, она ни с кем не встречалась. Она сказала как-то своей приёмной матери, что хотела сосредоточиться на себе, и что парни её возраста слишком незрелые, глупые. Особенно в Портленде, где хипстеры лениво прогуливались по улицам города, в своих узких джинсах, и их интересовало только, как выпить пинту пива. Там, увы, практически не было представительных, успешных людей.

Мия припарковала свой автомобиль напротив дома, достала портфель с заднего сиденья и открыла дверь. Её спина очень болела от сна на полу, а мысли были разрозненны, ибо у неё все еще было похмелье. Ей вспомнились студенческие годы, когда она целыми днями лежала в постели, приходя в себя после очередной вечеринки, заказав пиццу с соседкой по комнате.

Она открыла дверь в свою квартиру дрожащей рукой и вошла, бросив сумку на пол и сняв туфли, одну за другой, поставив их в углу. Она включила телевизор, позволяя Новостям СНО с рёвом появиться на экране. Она любила смотреть и анализировать новости, когда была возможность. Любила тренировать дикцию, лёжа на диване у себя дома.

Мия позвонила в местную пиццерию, предаваясь, грусти, как и в студенческие годы. Паренёк на другом конце провода, несомненно, лет семнадцати, спросил её, какую именно пиццу она хочет, его тон был скучающим. Конечно, у него были более важные дела. Конечно, и у неё они были.

– Одну большую пиццу пепперони, – прошептала она в трубку, удивляясь, как странно и непривычно звучал её голос. Последние 24 часа, буквально выбили её из колеи. Она больше не узнавала себя. – Да, доставка на дом.

– У нас сохранился Ваш адрес в базе данных, мэм, – произнёс парень. – С вас восемнадцать долларов. Заказ будет доставлен через 20 минут.

– Так быстро, – сказала она в трубку.

– Потому что 10:30 утра, мэм. Люди обычно не заказывают пиццу так рано.

– Оу...

Она положила трубку, чувствуя, что сердце ушло в пятки. Она отчётливо слышала голос ведущего новостей, закрывая глаза. Её кожа все еще пахла Джеймсом Шансом, подтверждая, что это всё на самом деле произошло с ней. Что он целовал её так страстно. Что он двигался над ней, шептал нежные слова на ухо. Ночь была прекрасна. Она была достойна его.

Наконец, раздался звонок в дверь. Мия подняла обмякшее тело с дивана и направилась в сторону двери, открыла её и увидела тощего ребёнка с медвежатами на шапочке.

– Чикаго ведь не близко, – сказала она неуверенно, глядя на шляпу.

– Мой папа оттуда. С вас восемнадцать долларов.

Мия достала двадцать долларов и отдала ему. Взяла коробку и направилась обратно в комнату, тихо вздыхая. Услышала, как замок щёлкнул за её спиной. Она решила, что на некоторое время не будет заказывать пиццу в этом кафе – они слишком много о ней знают.

Она развалилась на диване, открыв коробку пиццы. Она достала кусочек и медленно поднесла его ко рту, закрыв глаза. Она вспомнила курс «управление весом», инструктора, ведущего новостей, которого они должны были видеть раз в несколько месяцев, и который запретил телеведущим злоупотреблять углеводами.

– Не сегодня, – сказала она про себя. Она откинулась на подушки, переключая каналы, нашла какую-то романтическую комедию. Блестящие локоны Мэг Райан появились на экране, глаза девушки горели. Какой страстный поцелуй.