Текст книги "Отмеченная полночь (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7
ВСТРЯХНУТЬ КОСТЯМИ

Я отступила на несколько шагов, осторожно, чтобы остаться в проходе и не наступить на чью-нибудь могилу. Когда Этан переместился ближе ко мне, я не стыдясь схватила его за руку.

«Спокойно, Страж», – сказал он. Это были первые слова, которые он мне сказал, и слова, которые обычно мне нравилось слышать. Но здесь, на этом кладбище, стоя в ожидании, когда некромантка свяжется с мертвыми, мне они не нравились.

Аннабель подвинулась, чтобы встать перед могилой, лицом к траве и надгробию. Она закрыла глаза, выдохнула и, похоже, погрузилась в себя.

Земля снова сотряслась, как будто кто-то ударил в литавры.

Я снова молча прокляла Триллер.

Казалось, не обращая внимание на раздражение мистера Лидса, или, может, потому, что была натренирована справляться с этим, Аннабель вытянула руки, ладонями вниз, поверх травы.

– Гарольд Парцевиус Лидс, меня зовут Аннабель Шоу. Я здесь, чтобы помочь вам заговорить. Пожалуйста, ведите себя почтительно.

Еще одно сотрясение.

Со все еще закрытыми глазами, она покачала головой, и, казалось, раздраженно вдохнула через нос.

– Мистер Лидс, я не заинтересована в том, чтобы вы оскорбляли меня. Я пришла сюда по собственному желанию, чтобы помочь вам пообщаться. Если вы не можете довольствоваться этим, тогда храните ваше молчание. Но никто из нас этого не хочет. Вы хотите покоя, а я хочу помочь вам обрести его.

Она остановилась, ожидая, в то время, как мы с Этаном стояли позади нее, наблюдая, а затем она кивнула.

– Благодарю вас, сэр. Я ценю ваше сотрудничество и признательна за него. Я могу прямо сейчас помочь вам вновь посетить эту грань, которая позволит мне слышать ваши жалобы или признания. Вы это понимаете?

Согласие, похоже, было важным для всех видов сверхъестественных существ. Мистер Лидс согласился с еще одним толчком, но этот отличался от других. Он не был сделан в гневе ударом кулака. Он скорее был больше похож на отчаянный рев, призыв мужчины, который нуждался в том, чтобы его услышали. Жалость разлилась в воздухе, сменив мой страх, и я разжала пальцы, которые сжимали руку Этана.

«Спасибо, Страж. Я надеялся, что смогу еще воспользоваться этими пальцами».

В воздухе начала мерцать магия.

– Очень хорошо, – произнесла Аннабель, как только магии вокруг нас стало еще больше. Она не была болезненной, но нервировала. И отличалась от магии Мэллори или Катчера – и от моего внимания не ускользнуло, что она также отличалась от той жесткой магии, которую я почувствовала в Ригливилле. Эта магия казалась ощутимой и реальной, как будто по нашей коже проводили мотком шелковых нитей. Я инстинктивно протянула руку, чтобы коснуться ее, но мои пальцы схватили только воздух.

Вокруг Аннабель взрывалось электричество, магия сверкала в воздухе, как разветвленные молнии. Сила ее все возрастала, становилась больше, пока магия, казалось, не собралась поверх травы в контур человека, лежащего на спине, вытянувшего руки вдоль тела. Его пальцы, казалось, были созданы исключительно из света и теней, как на рентгеновском трехмерном снимке.

Я по-настоящему смотрела на призрака и, несмотря на мой глубинный ужас, не могла оторвать от него глаз.

А затем он сел, открыл рот и закричал.

Я накрыла руками уши, но это не помогло. Этот звук гремел у меня в голове, как будто у него был собственный вес, он пробивался сквозь мой череп и проникал в тело сквозь нос. Мои глаза наполнились слезами от неожиданной боли и давления, а я по-прежнему не могла отвести глаз.

Видимо, привычная к этому шуму или, возможно, обладающая иммунитетом к нему, Аннабель вытянула руку, совершенно спокойная и собранная.

– Я здесь, мистер Лидс.

Когда крики не прекратились, Аннабель топнула ногой, одетой в «Сникеры»[26]26
  Сникеры (Sneakers) (от англ. to sneak – красться) – подвид спортивной обуви, промежуточный формат между кроссовками и кедами, получивший своё название из-за возможности бесшумного передвижения в этой обуви с резиновой подошвой.


[Закрыть], по могиле, отправляя волну дрожи сквозь траву и землю, как будто пустив камушек-лягушку по глади озера.

– Мистер Лидс.

Ее слова прорезали его гнев, как отточенная катана, и мир вокруг неожиданно погрузился в молчание. Я медленно убрала руки, мои уши все еще гудели от магии, или шума, или что там надругалось над ними.

– Спасибо, мистер Лидс. Я здесь ради вас, чтобы услышать то, что вы хотели бы рассказать мне. Вам не нужно повышать голос. Я вас слышу. Это мой особый дар.

Призрак, казалось, уставился на нее, выражение его лица нельзя было прочесть. А затем он молитвенно сложил руки вместе и начал говорить. Слова были нечеткими, искаженными, как на отдаленной станции по радио, когда звук подкручен на полную. Но искренность в его глазах, мольба на его лице, были достаточно ясными.

– Я понимаю, – ответила Аннабель. – Я могу передать им сообщение, если хотите. Вам только нужно сказать мне, что бы вы хотели сообщить им, и я сделаю все возможное, чтобы найти их и убедиться, что они услышали вас.

Он снова заговорил. На этот раз он был спокойней, что сделало его магию менее хаотичной… а некоторые из его слов понятней.

– Жена… Неправильно… Неверный… Не был… Не был… Изготовлен… Пожалуйста, скажите ей…

На ресницах Аннабель собрались слезы, а затем покатились вниз по щекам. Но она не отводила глаз от мужчины перед ней.

– Я передам ей, мистер Лидс, – произнесла она, ее голос был тихим, но серьезным. – Я сделаю все возможное, чтобы она поняла. Это моя торжественная клятва вам.

А затем она потянулась вперед и, вытянув руку, взяла его полупрозрачную в свою, небольшие искорки света проскакивали между ними. Если это прикосновение и причиняло ей боль, она не показывала этого.

– А теперь дайте вашей душе отдохнуть, мистер Лидс. Подарите вашему разуму и сердцу покой. Ваше послание услышано и будет доставлено, а вы можете отрешиться от земных проблем и отправиться искать свой покой. Теперь вы можете покоиться.

Магия встрепетнулась и стала затухать. Выслушав этого мужчину, выполнив эту наипростейшую и наиважнейшую из услуг, она изменила его. Даже когда он убрал свою руку, его образ начал исчезать, туманная магия растворялась во тьме. Он снова лег на траву и отошел.

Наступила тишина, и мы чествовали ее достаточно долго, чтобы поблизости начали щебетать сверчки.

Спустя мгновение Аннабель вытерла щеки и повернулась к нам.

– Спасибо, что разделила этот момент с нами, – произнес Этан, нарушая тишину. – Это было… – Он, казалось, искал подходящие слова. – Еще то зрелище.

– Пожалуйста. Они не часто бывают такими видимыми. Он просто действительно очень хотел поговорить.

– Мы можем поинтересоваться, что он рассказал тебе?

Она начала говорить, но остановилась и сомкнула губы, пытаясь взять под контроль свои эмоции.

– Он умер в автомобильной аварии. Раннее в тот день его жена видела его с другой женщиной. Когда он был в больнице, прежде чем умер, он услышал, как она сказала, что считает, будто у него была интрижка. Но у него ее не было. Женщина была дизайнером украшений. Ее имя – Роза де Сантос, и он заказывал особое украшение для своей жены. Он просил меня передать ей все это. Рассказать ей, что у Розы хранится ее ожерелье.

– Ох, проклятье, – тихо выругалась я, слезы угрожали покатится из моих глаз. Мы беспокоились о наших проблемах, о наших Послушниках, нашем Доме, когда каждый день вокруг нас происходило еще миллион крошечных трагедий. И как доказала ночная работа Аннабель, миллионы крошечных чудес.

– Да, – согласилась она. – У меня бывает много подобных ночей. Но я позвоню миссис Лидс и расскажу ей о Розе и ожерелье. Она снова будет горевать; это неизбежно. Но теперь туман вокруг ее воспоминаний, страх неверности, исчезнет.

– Мы можем подбросить тебя, – сказал Этан. – А затем вернемся к нашим поискам.

– Знаете, – произнесла она, смотря на юг, – если бы рядом и были какие-то бродячие сверхъестественные, вы могли бы найти их в Хеллривере. Химикаты не должны вредить бессмертным, а ведь есть еще куча суперов, которым плевать на подобного рода вещи. И где лучше проделывать свои делишки, если не по соседству с Хеллривером?

– И учитывая, что ЧДП не рискнет здоровьем своих офицеров, посылая их в Хеллривер, – продолжил Этан, – это также защищает их.

Аннабель кивнула.

– Они прочесывают этот район раз в год. Обычно где-то перед Рождеством. Благотворительные типы погуляют вокруг, перевозя оставшихся людей в убежища, а копы будут следовать за ними, забирая оставшихся. Но когда праздники пройдут, останется не так уж много доброты душевной, а температура снова опускается и люди возвращаются назад в свои дома.

«Жить на краю», – мысленно сказал мне Этан. «Очень похоже на Калеба Франклина». Он посмотрел на Аннабель. – Откуда тебе так много известно?

Она улыбнулась.

– Я сталкиваюсь со всякими, и слышу информацию то тут, то там, и храню ее. Контекст очень важен в моем деле. Никогда не знаешь, какая информация тебе понадобится. Народ, который нуждается в моих услугах, не всегда надежный. И, честно говоря, манты[27]27
  Сокращение от некромантов.


[Закрыть] любят сплетни. Эта работа может быть опасной. Так что мы пытаемся держать друг друга в курсе.

– Есть какие-нибудь идеи, где именно в Хеллривере могут быть суперы?

– Нет, простите. Я держусь подальше от тех мест, физически. – Она похлопала себя по животу, как будто это прикосновение защитит ее ребенка от тьмы вокруг нее. – Особенно с Малышкой, которая прямо сейчас кикбоксирует с моими внутренними органами. Достаточно уже, детка.

– Тогда мы позволим тебе вернуться к работе, – сказал Этан. – Если что-нибудь услышишь, можешь дать нам знать?

– Конечно, – ответила она с улыбкой, и мы обменялись номерами.

– Приятно было с вами познакомиться, – Аннабель улыбнулась и протянула руку.

Я инстинктивно посмотрела вниз, понимая, что кожа ее ладони усеяна сотнями черных точечек размером с игольные уколы. Когда я посмотрела на них, она также опустила глаза, сжав пальцы.

– Каждое рукопожатие с клиентом оставляет след, – объяснила она. – Не все манты делают это; им не нравится это постоянное напоминание о смерти. Но для меня важно хранить воспоминания о каждом, с кем я говорила. Они доверяют мне, и я отношусь к этому доверию очень серьезно.

Я не сомневалась в этом. Я взяла ее руку и пожала.

– Я действительно рада нашему знакомству, Аннабель.

– Я рада. Берегите себя. И держитесь подальше от призраков, если сможете.

Я определенно так и намеревалась сделать.

***

– Куда теперь? – спросила я у Этана, когда мы снова шли по тротуару.

– Думаю, мы должны проверить Хеллривер. Посмотреть, сможем ли мы найти алхимию или другое колдовство.

Я кивнула, и мы направились на юг к сломанному забору, который отмечал границу между районом Франклина и Хеллривером.

– Мы обнаружили нечто, чем наш бравый Страж брезгует, – заявил Этан. – Мертвецы.

– Мертвые должны такими и оставаться. Присутствующая компания исключение, – добавила я, когда он выгнул бровь. – поскольку ты самый красивый упырь из всех.

Он фыркнул.

– Аннабель кажется классной. Очень уравновешенная для женщины, которая делает то, что делает она, чтобы заработать на жизнь. Похоже, она принадлежит к тому типу людей, которые выполняют свою работу, заботятся о семье, жарят бекон и так далее.

– Ты проводишь набор актеров в сериал?

– Похоже на то.

Мы подошли к забору, который отделял Хеллривер от остального мира, на котором все еще висели огромные желтые знаки, предупреждающие о химическом разливе. Мы прошли сквозь секцию в заборе, которая лежала на тротуаре, мимо облупившегося щита рядом с когда-то известным кизилом этого района. Он гласил: «ЗА ЗАДНИЕ ДВОРЫ, ЗА СООБЩЕСТВО, ЗА ВАШУ СЕМЬЮ».

Бель Ривер не особо хорош в своих обещаниях.

Дома позади рекламного щита были почти идентичными – одноэтажные прямоугольники, заросшие кустарниками и с гаражом на одну машину. Их яркие пастельные краски поблекли и обсыпались, дворы были полны прошлогодних мертвых сорняков, а асфальт весь в ямах и трещинах. Разлив и эвакуация случились летом, и газонокосилки все еще лежали заброшенными посередине нескольких участков. Их владельцы собрали вещи и ушли из их жизни.

Как и район Калеба, этот был совершенно тихим, что только добавляло ощущения, будто мы провалились в альтернативную, мрачную вселенную.

– Это только мне кажется, или здесь просто… что-то неправильно? – спросил Этан.

– Ты не ошибаешься, так и есть.

Если и были сверхъестественные или кто-то еще, живущие в этом районе, они не показывались. Дома были темными, и вокруг не было ничего, кроме мертвого сорняка, колышущегося под легким ветром.

Но было и еще кое-что, – подумала я, когда волосы у меня на затылке встали дыбом. Здесь была магия.

«Ты это чувствуешь?» – спросила я у него, переключаясь на безмолвное общение.

Этан кивнул, подходя к перекрестку.

«Смотри», – сказал он, и я проследила за его взглядом к двум изображениям, нанесенным темной краской на тротуар. Алхимические символы солнца и луны – круг с точкой внутри и тонкая серебряная полоска полумесяца.

Я не считала, что это должно было быть частью уравнения. Оно не чувствовалось его частью, в нем не было того же количества символов или широты магии, энергии. Это больше походило на визитную карточку. Разграничение территории.

«Он был здесь», – произнес Этан.

«Да. Был».

Инстинкты Аннабель оказались верны. Хеллривер был именно тем районом для бродячих сверхъестественных. И что более важно, для колдуна-алхимика. Это также значило, что Калеб Франклин жил всего в нескольких кварталах от того, что выглядело как территория колдуна. Разве это не интересно?

«Приготовься», – сказал Этан, когда мы снова начали двигаться.

Я кивнула, мои пальцы уже обхватили катану.

Мы дошли до четырехстороннего перекрестка, рассматривая наши варианты. Бель Ривер был построен как самодостаточный район. Дома окружали небольшую коммерческую зону – магазины и закусочные вокруг центрального сквера. Этот район должен был быть похожим на городок Новая Англия, как Старс-Холлоу в Иллинойсе. Дома вытянулись слева от нас, а площадь была справа.

«Направо», – предложил Этан, и я кивнула, соглашаясь, шагая рядом с ним.

Площадь была размером с квартал, с декоративными фонарями и деревьями по краям, от беседки в центре остались только сухие деревяшки. С одной стороны беседки был небольшой ручей с деревянным мостом, вода все еще весело булькала после всех этих лет. Мне стало любопытно, была ли и она загрязнена химическими отходами.

Дома должны были быть пусты или казались такими, но все же следы жизни здесь были – мерцающие огни в узких зданиях, что окружали площадь. Свечи, – предположила я, если жильцы не установили свои собственные генераторы.

Мы прошли на площадь, скрываясь в полутенях деревьев, пытаясь быть как можно невидимей. Мы все еще толком никого не видели, но ощущение, что за нами наблюдают, никуда не исчезло.

Этан остановился и посмотрел на здание на противоположной стороне улицы.

Это было шаткое, трехэтажное здание. Окна были закрашены черной краской, но серебристый свет проникал сквозь стекло, где краску соскаблили. На тротуаре перед ним было нарисовано золотыми буквами: «LA DOULEUR»[28]28
  Боль (фр.)


[Закрыть].

«Надо же», – произнес Этан.

«La Douleur», – ответила я. «Это же на французском, «боль»».

««La Douleur» – это сверхъестественный бордель, который обслуживает очень специфическую аудиторию. Секс – одно из главных блюд в меню. Должно быть, он переехал; раньше он был в Маленькой Италии».

Я скользнула по нему взглядом.

«И ты знаком с этим специфическим сверхъестественным борделем, в названии которого есть «боль»?».

«Я Мастер своего Дома, и я провел в Чикаго много-много лет. Это моя обязанность – знать об окружении моих вампиров».

«Хм», – уклончиво произнесла я, но была втайне заинтригована. Если Этан был знаком с таким местом, как «La Douleur», интересно, где он еще «мастерил» до нашей встречи.

Его брови приподнялись.

«Ты на что-то намекаешь?»

Я хитро улыбнулась ему.

«Совсем нет. Однако в более подходящее время я поспрашиваю тебя о глубине твоих знаний о «La Douleur». А пока мы на операции и нам нужно оставаться сосредоточенными. В этом районе есть магия», – произнесла я. «Сверхъестественный бордель может быть как раз тем местом, которое бы понравилось колдуну».

Этан посмотрел на меня, сузив глаза, вероятно, скептически относясь к тому, что я действительно была в силах оставить эту тему. Но я была. Пока что.

«Да, так и есть», – наконец согласился он, и мы обследовали здание.

«Они узнают нас, если мы просто зайдем внутрь», – сказала я. В Чикаго, вероятно, было всего несколько сверхъестественных, которые бы не узнали Этана, как Мастера Дома Кадоган. И моя фотография в «Трибьюн» тоже не помогла бы.

«Скорее всего. Хотя…» – добавил он и поглядел на меня, оценивая снизу-вверх. Не уверена, что мне понравится то, что у него на уме.

««Хотя» что?»

«Я могу использовать гламур».

Гламур – это классическая вампирская сила, способ заставить кого-нибудь делать или видеть то, что тебе нужно. Невозможно убедить кого-то сделать что-нибудь, что они делать бы не стали, но можно поспособствовать тому, чтобы они видели то, что хотите вы. Гламур, на мой взгляд, является одной из причин, почему вампиров боялись на протяжении всей истории – потому что они могли раскрыть самые сокровенные желания человека.

Первоначально у меня была неуязвимость к гламуру. Фальшивому Бальтазару удалось изменить это. Словно гончая, играющая со своей добычей, он терроризировал меня моей новообретенной уязвимостью.

Я потеряла эту защиту, но и кое-что приобрела. Гламур – часть интимной психической связи между вампирами и что-то, что мы с Этан были не в состоянии разделить прежде. Когда он, наконец, смог «призвать» меня, проникнуть внутрь при помощи этой мощной магии, это стало одним из самых волнующих событий в моей жизни.

Это также был один из немногих раз после Бальтазара, когда я вступила в контакт с гламуром без паники.

Я оглянулась на Этана и поняла, что он наблюдает за мной. Вероятно, размышлял над тем же и задается вопросом, как я с этим справлюсь.

«Как именно ты собираешься это провернуть?» – спросила я его.

Он поглядел на здание.

«Думаю, я мог бы сотворить полосу магии вокруг нас».

«Я не знала, что такое возможно».

«Честно говоря, я не думал об этом раньше». – Его взгляд сузился. «Самозванец показал, что это возможно».

Так Этан привык называть фальшивого Бальтазара – Самозванец. Пусть гниет в аду, каким бы ни было его имя.

Этан оглянулся на меня.

«Как думаешь, ты справишься?»

«Возможно. А, может, и нет. Но я не собираюсь говорить «нет». На кону стоит слишком многое, и мы уже зашли так далеко. Да».

Этан смотрел на меня, нахмурив брови, как будто обдумывал, сказала ли я ему всю правду.

«Хорошо», – наконец произнес он. «Если ты передумаешь, только скажи мне».

Прежде чем я успела возразить, что не передумаю, он наклонился и нежно поцеловал меня и, не отрывая от меня своих губ, начал творить свою магию.

Когда он призвал меня, я почувствовала напряжение в животе, словно он залез ко мне в душу и тянул ее к себе, пытаясь преодолеть эмоциональную и биологическую связь между нами. Магия Этана была одновременно успокаивающей… и соблазнительной.

Суть этой магии была иной – он стремился связать нас вместе в облаке гламура, который одурачит других – но эффект был практически идентичным. Желание росло по мере того, как его магия расцветала и окутывала нас, посылая тепло по моим конечностям и наполняя мое тело нуждой, возбуждением и желанием его.

Я уронила голову ему на грудь, сжимая пальцами его рубашку, пока магия прожигала меня.

«Этан».

«Ты все затрудняешь», – сказал он. Даже мысленно его голос был хриплым от желания, его тело затвердело из-за него.

«Это ты все затрудняешь», – парировала я. «Это твоя магия».

«Она реагирует на тебя». Его губы опустились на мою шею, проследив дорожку по нежной коже, посылая мурашки по моим рукам.

«Наверное, это плохая идея», – сказала я, наклонив голову, чтобы предоставить ему лучший доступ. «Мы не сможем ничего сделать, если не будет держать наши руки подальше друг от друга».

«Учитывая, куда мы идем, я надеюсь, что мы впишемся». – Его губы нашли мои, они были твердыми и настойчивыми, ведя меня вперед к удовольствию, его руки притянули меня ближе к нему.

Движимая магией, я запустила руки в его волосы. Если бы только мы не стояли в жутко-заброшенном парке, в еще более жутко-заброшенном районе и не искали убийцу.

«Уже почти», – проговорил Этан, и я понадеялась, что это не было эвфемизмом. Не то, чтобы я отказывала ему в удовольствии, просто я не хотела быть единственной, кто остался неудовлетворенным.

Неожиданно, словно тумблер, отщелкнувший на место, магия укрепилась и осела. Облегчение заменило нетерпение, и нашу разгоряченную кожу охладил ветерок. Тем не менее, мы не двигались еще целую минуту.

– Полагаю, все готово, – прошептал Этан, его руки были обернуты вокруг меня, голова лежала поверх моей. – А что касается остального…

– Позже, – пообещала я.

– О, определенно, Страж.

– Тебе это удалось?

Этан искоса посмотрел в темноту вокруг нас, словно проверяя границы полосы магии, которую он создал.

– Полагаю, да. – В его голосе было тихое изумление. Возможно, это был какой-то луч надежды после неприятностей, доставленных Самозванцем.

– Что они увидят, когда посмотрят на меня?

– Мэрилин Монро.

Его ответ был на удивление быстрым.

– Я бы не подумала, что Мэрилин в твоем вкусе.

– Шучу. Я не изменил твою внешность. Лишь смягчил ее, чтобы ты стала неузнаваемой.

– Это не те вампиры, которых ты ищешь[29]29
  Перефразировка фразы «These aren't the droids you're looking for». Фраза из первой (четвёртой) части «Звездных Войн», когда Оби-Ван, используя джедайский гипноз, убедил двух штурмовиков-гаишников в том, что дроиды, сидящие у него в гравибарже – совсем не те, что им дан приказ найти.


[Закрыть].

Этан просто посмотрел на меня.

– Я не знаю, что это значит.

– Для человека, которого мы называем Дартом Салливаном, ты на удивление плохо знаком со «Звездными Войнами».

– Понятия не имею, зачем мне это нужно.

– Ага, это часть проблемы.

– Как бы то ни было, – немного раздраженно произнес Этан, – они узнают, что ты женщина и что ты со мной. Они не будут знать, что у тебя есть оружие, но чтобы обезопаситься, постарайся не привлекать к нему ненужное внимание. Если, конечно, мне не придется сбросить гламур. В этом случае будь готова драться.

Я улыбнулась ему.

– Я всегда готова.

– Это моя девочка, – сказал он с гордостью. – И хотя это будет идти в разрез с каждой клеточкой твоего тела, ты должна притворяться послушной.

– Послушной? – Каждый слог слова оставлял неприятный привкус.

По крайней мере, он выглядел немного виновато.

– Этого будут ожидать, – сказал он, – и так мы будем привлекать меньше нежелательного внимания.

– А почему ты не можешь изображать послушного?

Его улыбка была чисто Салливанской.

– Потому что я Мастер.

Думаю, я должна была это предвидеть.

– Итак, ты хочешь, чтобы я играла покорную Мэрилин Монро?

Этан задумался.

– Это провокационный вопрос с несколькими подобающими ответами.

– Давай сосредоточимся на том, который относится к этому заданию.

– Ты знаешь, чего я прошу, и почему я это прошу. И я бы хотел, чтобы ты дала свое слово, Мерит.

Я знала, почему он просил меня пообещать это – не потому, что сомневался во мне, а потому, что доверял мне. Потому что он знал, что если ему кто-нибудь будет угрожать, я вмешаюсь.

– Ты понимаешь, что просишь меня сделать, – сказала я.

– Понимаю. И вот поэтому я прошу, а не приказываю тебе.

Это была тягостная необходимость, но я понимала, что у меня нет выбора. Я похлопала ресницами, пытаясь Признательно Снизойти, как того требует архаичный вампирский Канон от Послушников.

– Хорошо, – произнесла я. – Что-нибудь еще, мой господин и Мастер?

– Да. Постарайся не использовать такой тон.

Насчет этого я не могла дать никаких обещаний.