Текст книги "Счастливый случай (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
После поездки по ухабам во тьме, Габриэль свернул на длинную, широкую подъездную дорожку, главный дом расположился в конце, так что гости могли видеть, как он разрастался, пока приближались к нему.
Было очевидно, что это родоначальник нашего гостевого домика – то же сочетание крутых покатых крыш и тяжелых бревен, камня и стекла, но только в значительно большем масштабе. Если гостевой домик создавался как милый дом для большой семьи, то главный дом несомненно был особняком. У Нессы и Тэрана было много денег.
Полицейская машина была припаркована перед домом. Том и его помощник просматривали бумаги, ожидая нас. Мы припарковались рядом и снова вышли в ночь.
– Привет, – произнес Том, его голос был осторожным, пока он рассматривал Габриэля.
– Габриэль Киин, – представил его Этан. – Апекс Северо-Американской Центральной Стаи. Габриэль, это Том МакКензи, шериф.
Том кивнул.
– Разумеется. Приятно познакомиться.
Но в его голосе не было явного признания авторитета Габриэля. Всего лишь небольшая неопределенность, как будто он был не совсем уверен в своих действиях.
Габриэль кивнул головой, а в его глазах было обещание наказания.
– Что ж, – произнес Том, смотря на остальных, – рад видеть вас целыми и невредимыми. Мы видели дым, получили звонок, когда пожарные выехали.
Этан не стал сдерживать себя.
– Учитывая, что МакКензи пытались выкурить нас, то да.
Том просто уставился на него.
– Выкурить вас? Пожарные ничего не говорили о поджоге.
– Они принесли факелы, – любезно сказал Этан. – Думаю, вы увидите, как Найл и Дарла удивятся, что мы выжили.
Том моргнул.
– Найл и Дарла? Она же такая хрупкая.
– Она достаточно сильная, – заверил его Этан.
– Они думают, что я убила его, – сказала Несса. – Они узнали, что я подготовила документы на развод и она видела нашу ссору с Тэраном в школе. Она считает, что я убила его в гневе.
Глаза Тома потемнели.
– Ты собиралась подать на развод?
– Мы работали над этим, – ответила она, и голос ее прозвучал таким же утомленным, какой я себя чувствовала.
– По какому поводу была ссора?
Несса скрестила руки на груди и отвернулась, ветер трепал ее взъерошенные волосы.
– Мы должны были поехать в город на свидание. Он был в библиотеке, потерял счет времени и продинамил меня. Я была недовольна этим и поссорилась с ним из-за этого. Это был не тот момент нашей личной жизни, которым мы гордимся. Он не был идеальным, – сказала она, смахивая свежие слезы со своих щек. – Но мы работали над этим.
– И Дарла видела ссору? – спросил Том.
– Думаю, да. Она студентка; а я не особо церимонилась.
Это объясняло ту часть, как Дарла узнала, но не остальное.
– Как она умудрилась получить копию документов о разводе?
Несса посмотрела на меня, моргнув.
– Что?
Том нахмурился.
– У нее была копия? Я думал, ты сказала, что ты не подавала их.
– Нет. – Понимание, очевидно, поразило Нессу. Она думала о том, что Дарла рассказала о разводе, но не о том, как Дарла узнала о нем. – У нее была моя копия – я помню, видела там свое имя сверху страницы. Эта копия пришла от моего адвоката.
– Где она была? – спросила я. – Твоя копия.
– В моем кабинете. – Выражение ее лица изменилось, от горя к ужасу. – Они были в моем кабинете. Они были в моем доме.
Мы посмотрели на ее кабинет, передняя дверь была пророчески отмечена желтым «X» полицейской ленты.
– Сегодня в доме никого не было, – заметил Том. – Он был под охраной. Это должно было случится до убийства.
Или, – мрачно подумала я, – во время.
– Почему бы нам не зайти внутрь и не осмотреться? – предложил Этан.
Том сорвал ленту, смял ее в шар, прежде чем открыть дверь.
– Этан, Мерит, Гарбриэль, Несса, – сказал Том, жестом показывая нам войти внутрь. – Остальные оставайтесь здесь, пожалуйста.
Никто не стал возражать.
Учитывая обстоятельства, я пыталась не таращиться, когда мы вошли, но поняла, что это сложно. Дом был огромен и начинался с гигантской жилой площади с кухней и столовой с одной стороны. Вся его задняя часть состояла из окон, ничем не занавешенных, открывающих панораму долины. Свет был необходим для пальмы, что росла в центре гостиной, выложенной испанской плиткой и окруженной небольшим фонтаном.
Вся кровь, которая была пролита здесь, исчезла, все признаки смерти Тэрана были стерты, за исключением тех, что остались в разуме Нессы. Она стояла молча, смотря на то место на полу, где в последний раз видела своего мужа.
– Мы с Нессой отправимся в ее кабинет, – тихо произнес Том. – Мы начнем оттуда. Почему бы вам не начать с его кабинета? – он указал налево.
Дом может и был огромным, но кабинет был небольшим, и совершенно очаровательным. Слева высокий книжный стеллаж, каждая полка которого была заставлена книгами, бумагами, цацками. По центру находился небольшой стол, а справа маленький и изношенный сине-зеленый бархатный диванчик на двоих, который, вероятно, служил местом для полуденного сна.
Оборотень или нет, по груде бумаг, количеству глобусов, коллекции шляп, которые висели на крючках на стене, я предположила, что Тэран был умным и странным типом. Моего типа, по крайней мере до встречи с Этаном. Я почувствовала острую боль сочувствия из-за его смерти, но оттолкнула ее. Единственный способ помочь ему сейчас – узнать правду.
– Джентльмены, – произнесла я, когда была уверена, что мой голос не будет дрожать, – мы оказались в кабинете академика. Думаю, вы захотите позволить мне разобраться с этим.
Я могла практически слышать, как они закатили глаза позади меня, но проигнорировала их, входя внутрь и осматриваясь.
Я начала с полок. Книги были преимущественно об исследовании запада и среднего запада Соединенных Штатов. Полный набор журналов Льюиса и Кларка[15]. Набор журналов Принца Максимиллиана[16]. Бесчисленные книги о флоре и фауне. Истории горного дела Колорадо.
Я переместилась к столу, пытаясь вычислить его систему организации, наконец-то поняв, что каждая стопка была категорией. Бумаги, которые нужно было рассортировать, находились в одной стопке, уже рассортированные в другой. Была стопка об исследованиях поселений Арапахо[17], еще одна о Мормонской тропе[18]. И третья из хрупкой и пожелтевшей бумаги.
Они были помечены, каждая страница датирована сверху, с нацарапанным «КМ» внизу.
Кристоф Маршанд, – подумала я, и кровь побежала быстрее.
Я схватила карандаш, чтобы перевернуть лист, осторожно и не касаясь бумаги. Заметки растянулись на несколько недель. Большинство из них было о домашних деталях его жизни с Фионой. Корме для кур. Очистке сада. Улучшении стойла для их осла, Фреда. Кристоф любил искусство и он писал, что привез в Колорадо книгу об известных картинах. Они с Фионой будут рассматривать ее при свете свечей, обсуждая картины, воображая себе эти выдуманные миры. Это, очевидно, вдохновляло ее.
«Фиона рисует», – было сказано в одной из записей Кристофа. – «Она не очень хороша, пока, но усердно тренируется. Я сказал ей, что мы должны посетить Париж и увидеть все чудеса там».
Его любовь к ней была очевидна, его восторг от Элк Вэлли был ясен. Я могла бы счастливо провести несколько часов, читая его заметки. Но у меня было задание, поэтому я заставила себя перелистать бумаги, прежде чем углубилась в них еще сильнее.
Я опустилась в скрипучее и потертое кресло, открыв нижний ящик стола. Здесь были папки с исследованиями, проектные статьи, опубликованные статьи, копии биографии Тэрана, напечатанные на толстом листе.
Я протянула руку и ощупала заднюю часть ящика, ища нечто, прикрепленное к ней – я насмотрелась этого в криминально-детективных сериалах. Но здесь не было никаких тайников, правда я нашла папку, которая соскользнула дальше других.
Я достала ее. «Угрозы», – было написано его аккуратным почерком на папке, и ими это и оказалось. Здесь были неприятные письма от студентов, грубые письма от властолюбивых родителей, обвинение – необоснованное, согласно записям Тэрана – что он сплагиатил неопубликованный доклад из конференции двадцатилетней давности. Многие бумаги пожелтели от времени. Но был один документ, в самом низу, который все еще был белым, все еще хрустящим.
Я достала его, мое сердце забилось быстрее, когда я поняла, что нашла. Это было электронное письмо Тэрану, датированное прошлой неделей.
«Тэран:
Я знаю, ты больше не хочешь говорить о Трасте, но ты должен понять. Ты разрушил все, что мы построили, только ради нее. Вот как эта долина развалилась на части в первый раз и мы не можем вернуться к этому. Поступи правильно сейчас или то, что будет происходить потом, будет на твоей совести.
– Роуэн»
Я не была уверена, чем был этот «траст», но я прочла тонко завуалированную угрозу от Роуэна в нем. Я отложила папку, относя документы в коридор, и нашла Этана, Габриэля и Тома там.
– Нашли что-то? – спросила я.
– Несса не думает, что они взяли что-либо из ее кабинета. Она хочет несколько минут побыть в уединении.
Я кивнула.
– Я, возможно, кое-что нашла, – сказала я и протянула бумагу Тому. – О каком трасте они говорят?
Том нахмурился, передавая бумагу Этану.
– Вероятно, о земельном трасте.
– Что еще за земельный траст? – спросил Этан.
– Из того, что я понял, участок земли Тэрана – собственность, на которой расположены дом и гостевой домик – принадлежат доверительному трасту, учрежденному на имя Тэрана.
– Если Несса и Тэран женаты, – произнесла я, – почему он на имя Тэрана?
– Земля всегда принадлежала МакКензи. Они подали права на хозяйство прежде, чем это сделали Маршанды. Это одна из причин напряжения в долине. Оборотни владеют землей; вампиры владеют деньгами.
– Сложные проценты, – произнесли мы с Этаном одновременно.
Том кивнул.
– И есть еще практический вопрос – Тэран не мог внести имя Нессы в доверительные документы – не тогда, когда она не стареет. Было бы слишком очевидно, что она другая.
– И это подвергло бы ее опасности, – заметил Этан.
Том кивнул.
– Так чего же так боялся Роуэн? – спросила я. – Чего он так боялся, что такого мог сделать Тэран?
– Думаю, – ответил Том, – пришло время спросить его об этом.
***
В сравнении с домами Нессы, дом оборотней был скромным. Несколько зданий на небольшом, огражденном пятачке земли с дюжиной машин, припаркованных то здесь, то там на газоне. Куры клевали в грязи, а сорняки и виноград вились по звеньям забора по краям их собственности.
Было ли это частью неприязни? Зависть, что у вампиров было так много, а у оборотней так мало? Или их связь с землей делала материальные элементы их существования неважными?
Роуэн вышел наружу, Найл с Дарлой следовали за ним. Найл и Дарла выглядели удивленными – и разочарованными – тем, что мы выжили.
– Шериф, – произнес Роуэн, его взгляд с беспокойством скользнул к нам. – Габриэль. Какие-то проблемы?
Том остановился, смотря на Габриэля, который кивнул, давая ему разрешение действовать. Думаю, Том решил, что его альфа обладает достаточной властью.
– Перво-наперво – тебе известно, что Найл и некоторые его друзья стреляли в этих вампиров, подожгли дом Маршандов и попытались выкурить их? Один из твоих людей также украл кое-какие юридические документы из дома Нессы, решив, что они доказывают, будто она убила своего мужа.
Выражение лица Роуэна оставалось безэмоциональным, но его подбородок напрягся.
– Это мною одобрено не было.
– Мы обсудим это позже, – ответил Том. – В спокойной и разумной манере, с Маршандами и МакКензи за столом, мы обсудим, была ли эта репатриация уместна.
Найл открыл рот, чтобы заговорить, но Роуэн заставил его замолчать, взмахнув рукой.
«Удивительно разумный подход», – мысленно заметил Этан. И я должна была согласиться.
– Так зачем же ты здесь?
– Из-за этого, – Том шагнул вперед, протягивая Роуэну бумагу, теперь уже заключенную в пакет для доказательств.
Роуэн посмотрел на нее с подозрением, но его тело напрягалось сильнее с каждой строкой, по которой скользили его глаза.
– Я не писал этого.
Том не купился.
– Здесь твое имя. Оно отправлено с твоей электронной почты.
Роуэн вернул бумагу Тому.
– Как бы то ни было, я не писал этого.
– Ты говорил с Тэраном о трасте?
Глаза Роуэна вспыхнули каким-то чувством.
– Да.
– И что?
Его желваки заходили. Он явно был не особо счастлив из-за темы их разговора – или из-за ее раскрытия. Спустя минуту магия поднялась в воздухе, как пыль, а он устремил свой взор на Нессу.
– Они работали над своими отношениями. Он думал, что станет лучше. Он собирался изменить траст. Он хотел внести ее имя, сделать ей подарок. Это должно было стать обещанием их брака.
Губы Нессы раскрылись в очевидном шоке, со свежим горем. Думаю, она не знала о планах Тэрана.
Глаза Этана сузились.
– Такое уже случалось раньше? Собственность в долине принадлежала вампиру?
– Нет, – ответил Роуэн, и не оставалось сомнений в том, что он предпочитал, чтобы так оставалось и дальше.
– Итак, что ты планировал делать с этим? – спросил Том.
– Это его земля, не моя. Что я мог сделать?
– Это великодушно.
– Это практично, – возразил Роуэн. – Траст на его имя. Не мое, не ее. Так и должно было оставаться. Но решение было принимать не мне, юридически или иным образом.
– Его убийство гарантировало, что он не сможет изменить траст, – сказала я, и наступило тяжелое молчание.
– Я не убивал своего кузена, – отрезал Роуэн. На этот раз он сказал это Габриэлю.
– У кого еще есть доступ к твоей электронной почте? – спросил Том.
– Ни у кого.
– Так значит ты сам отправил это письмо?
– Я говорю вам, я не отправлял это чертово письмо. У меня даже нет моего ноутбука. Я разрешил Дарле использовать его для учебы.
И пока Роуэн не произнес этих слов, он не понимал их подтекста. Он напрягся и очень медленно оглянулся на Дарлу, которая молча стояла за ним, ее подбородок был вызывающе поднят.
– Ты использовала мою почту?
Она не ответила.
– Отвечай мне! – потребовал он, магия пронеслась по двору осиновым гнездом из жужжащего гнева.
– Я слышала, как он говорил тебе об изменении траста. Это неправильно. Кровососы не принадлежат этому месту. Они никогда не принадлежали ему. Земля принадлежит МакКензи. Мы были здесь первыми, и он не имел права передавать ее. Я пыталась поговорить с ним, но он не стал слушать.
Когда она остановилась, Роуэн посмотрел на нее.
– Заканчивай. Поступи благородно и закончи.
Дарла смотрела на него мгновение, прежде чем осторожно перевести свой взгляд на Габриэля, ища сочувствия. Но выражение лица Габриэля было наполнено такой же злобой, как и лицо Роуэна, и этого очевидно было достаточно, чтобы убедить ее.
– Я отправила письмо с твоей почты, – подтвердила она. – Он проигнорировал его, поэтому я отправилась в дом, чтобы поговорить с ним. Он сказал мне, что это не мое дело, что он пытается поступить правильно ради своей семьи. Он повернулся... повернулся ко мне спиной. К МакКензи. Я не могла позволить ему сделать это. Не после всего, через что мы прошли после Фионы. Поэтому я взяла пресс-папье – он был ближе всего... И я ударила его.
– Ох, Тэран, – тихо произнесла Несса, прикрывая рот рукой, пытаясь подавить слезы.
– Я выбежала через дверь, так что никто не видел меня, – продолжила Дарла. – Я выбросила пресс-папье где-то по дороге и побежала домой.
– Ты убила одного из нашего вида, – сказал Роуэн, его лицо побледнело от шока. – Ты убила нас.
Том отступил, доставая наручники из-за пояса. Он завел руки Дарлы за спину, защелкивая наручники.
– Дарла МакКензи, вы арестованы по обвинению в убийстве Тэрана МакКензи. – Он зачитал ее права и передал ее помощнику, который посадил ее в машину.
Найл бросился вперед, желая защитить свою сестру.
– Вы не можете увезти ее! Она ничего не сделала! Это вина вампиров! Это вина вампиров!
Двое оборотней МакКензи перехватили его, хватая за руки, чтобы удержать.
– Роуэн, это нужно остановить, – сказал Том, очевидно уставший. – Никаких больше репрессий. Никакого больше страха. Никакой больше ненависти. Я позволил этому зайти слишком далеко, и в этом виноват я. Но теперь все зависит от нас. Если вы не сядете все вместе и не поговорите, я позвоню губернатору и вызову Национальную Гвардию, и мы посмотрим, как далеко с нами зайдут черные вертолеты[19].
На долгую минуту Винсент и Роуэн просто смотрели друг на друга.
– Не возражаю против дискуссии, – сказал Винсент.
Роуэн кивнул.
– Мы сядем с тобой.
Это, – надеялась я, – будет началом чего-то нового.
***
Гостевой домик пах так же славно, как и паста, томаты, чеснок и пряное мясо.
Дэмиен, слава Богу, был занят делом.
Он уже накрывал на стол в столовой – миски с пастой и соусом, свеженатертым пармезаном, пропаренными фрикадельками и хрустящим хлебом.
Я уставилась на стол и вздохнула с чувственным одобрением.
– Лучше тебе сделать ей предложение поскорее, Салливан, – предупредил Габриэль, садясь за стол. – Прежде чем она сделает предложение Дэмиену или еде.
Этан издал язвительный звук, отодвигая стул для меня. Я села и начала набивать живот.
Я не остановилась, пока не съела треть всего, пока не съела достаточно, чтобы мой живот надулся так, будто я проглотила волейбольный мяч. Вкусный волейбольный мяч.
Именно тогда вся кровь прилила к моему животу и мои глаза начали закрываться.
Габриэль прижал салфетку ко рту, затем бросил ее на стол.
– Тебе лучше добраться до постели, прежде чем ты упадешь в свою тарелку, Котенок. Мы присмотрим за вами сегодня.
– Уверен? – спросил Этан.
Он кивнул.
– Вы выполнили свою часть, помогая нам. Меньшее, что мы можем сделать, это вернуть услугу. Мы уйдем на закате, когда вы проснетесь. Я предполагаю, вы завтра возвращаетесь?
Этан кивнул.
– Самолет будет ждать нас после заката.
– Идеальное время, – согласился Габриэль.
– Вы вообще когда-нибудь спите? – сонно спросила я. Большинство сверхъестественных не обладали чувствительностью вампиров к солнцу, но все равно спали днем. Я предпоожила, что они хотели быть на ногах на случай нападения – или грабежа.
– Не так много, как ты, – ответил Габриэль, улыбаясь. – Мы предпочитаем короткий сон.
Я улыбнулась в ответ, прикрывая зевок тыльной стороной руки.
– Конечно.
– Иди в постель.
Я не стала спорить с ним. Пока Этан раздевался, я повалилась на кровать в одежде и отключилась прежде, чем он вернулся.
Глава 6
Я резко проснулась, мое тело подскочило в вертикальное положение. Я моргнула, пытаясь сориентироваться, и поняла, что я совершенно голая.
Моя одежда аккуратно висела на стуле у кровати. Должно быть, Этан снял ее прежде, чем взошло солнце.
В комнате было темно, ставни по-прежнему закрывали окна, путешествие солнца по небу еще не завершилось. Этан крепко спал рядом со мной, и весь гостевой домик был совершенно тих, совершенно бесшумен.
Я редко просыпалась раньше Этана, и было странно ощущать тишину сумерек, пока он крепко спит. Возник вопрос – почему? Я откинула одеяло, потерла руками лицо и попыталась вспомнить сон, который мне снился, или шум, который разбудил меня.
Я встала, зашла в ванную, плескала ледяной водой себе на лицо, пока мой мозг не начал функционировать, затем вернулась в спальню и осмотрелась. Мой взгляд продолжал натыкаться на пейзаж Бэрримора, изображение долины на холсте.
А затем я подумала о записи в журнале Кристофа: «Фиона рисует. Она не очень хороша, пока, но усердно тренируется».
Мое сердце начало бешено колотиться.
– Неужели все так просто? – спросила я, округлив глаза.
– Страж?
Голос Этана был сонным. Когда я оглянулась, он сидел, запустив пальцы в волосы, простыня сползла на его живот.
– Что случилось?
Я снова посмотрела на картину.
– Думаю, я знаю, что случилось с Фионой МакКензи.
***
Мы попросили пилота задержать самолет и собрались вместе на неровном холме в начале долины, том самом холме, на который мы вышли прошлой ночью. Том, Роуэн и несколько его доверенных оборотней. Винсент и Несса. Я и Этан.
– Итак, Мерит, – произнес Том. – Это твоя вечеринка. Начинай.
Я кивнула и взглянула на Винсента.
– Ты говорил, что кое-какие вещи Фионы пропали, поэтому они считали, что она мертва. Что пропало?
Винсент нахмурился.
– Я не понимаю, как это...
– Просто сделай мне одолжение, – ненавязчиво произнесла я.
– Я точно не помню. Свитер. Брошь. Ее хорошие сапоги.
– А что насчет художественных принадлежностей – краски или альбомы для рисования?
– Не припоминаю, – ответил Винсент, хмурясь. – Но она не была художницей.
– На самом деле это не так, – сказала я. – Фиона училась рисовать. У Тэрана были кое-какие старые бумаги Кристофа, и Кристоф упоминал об этом. Фиона знала, как сильно Кристоф любил долину и картины Бэрримора, и она знала, что он планировал подарить ей брошь. Она хотела подарить ему что-то в ответ. Что-то, что бы он оценил.
Я помедлила, давая им мгновение уложить это в голове.
– Думаю, она решила подарить ему пейзаж, который он любил. Обе картины – большая и маленькая – изображают долину и этот холм, но немного под разными углами. Думаю, Фиона встала раньше Кристофа и пришла сюда в своих хороших сапогах, свитере и, возможно броши, потому что думала, это будет ее личным прекрасным днем. Может, ради вдохновения. Она села рисовать, и что-то произошло.
– Что? – спросил Винсент, явно заинтригованный.
– Не знаю. Но именно поэтому мы здесь.
«Хорошая работа, Страж», – произнес Этан.
«Спасибо. Давай посмотрим, сможем ли мы сделать «хорошую работу» для Фионы».
Том посмотрел на меня, а все остальные смотрели на Тома, ожидая его вердикта.
– Вы слышали, что сказала леди, – наконец произнес Том. – Доставайте фонарики, и давайте организуем поисковую группу.
***
Мы искали в течении часа и ничего не нашли. Мы осторожно пробирались через пересеченную местность, через гравий, острые камни и норы кроликов и лис, которые сделали долину своим домом. Мы нашли еще два входа в шахту, кости кого-то, кого мы посчитали лосем, и кое-что еще.
Вот и все, пока я буквально не наткнулась на это.
Я приняла камень за тень, мой носок зацепился за выступ. Я упала вперед и приземлилась на руки, ощущая резкую расходящуюся боль, когда нежная кожа натолкнулась на острый гравий... и поняла, что камень был длинным пластом гранита, который частично закрывал дыру в земле.
Я уцепила фонарик, который обронила, и посветила в проем.
Это был узкий, но два с половиной или три метра глубиной, укрытый гранитом уступ. И на дне лежали останки тела, простое платье из бледно-розовой ткани с крошечными зелеными листьями, кожаные сапоги и небольшая кожаная сумка. Судя по всему, обе ее ноги были сломаны.
С момента ее смерти прошло столетие, и грязь засыпала ее кости, словно снег. Но столько лет спустя она по-прежнему была Фионой.
Я поднялась, свистнула и позволила остальным найти меня.
– Что это? – тихо спросил Том. Не говоря ни слова, я посветила фонариком в дыру. Последовали вздохи, проклятья, молитвы.
– Ты нашла ее, – проговорила Несса, потянувшись, чтобы сжать мою руку. – Ты нашла ее.
– Думаю, при падении она сломала ноги, – сказала я, используя фонарик, чтобы указать.
– Должно быть, пространство было слишком маленьким, чтобы она перекинулась, – тихо сказал Этан.
– Поэтому она не смогла исцелиться, – проговорил Винсент, вспомнив о том, что я ему рассказала.
Я кивнула.
– Она не смогла выбраться, а из-за выступа ее практически невозможно было увидеть. Я ее не видела, пока не упала на землю. И там есть кое-что еще, – произнесла я, указывая своим фонариком на мерцание на отвороте ее платья – на брошь в форме лаврового листа из золота и драгоценных камней. Та была на ней, когда она упала.
– Она сбежала? – спросил Роуэн. – Это он ее убил? Он кинул ее сюда?
Помимо прочего, Роуэн не был оптимистом.
Том снова посмотрел в дыру и вздохнул.
– Сюда прибудет группа судмедэкспертов, и мы посмотрим, что же мисс МакКензи сообщит нам.
***
Мы ждали, пока вызывали специалистов, подготавливали освещение, приспосабливали полиэтиленовую пленку так, чтобы можно было осторожно извлечь ее тело.
После многочисленного фотографирования они использовали длинные приспособления, чтобы поднять ее останки и вещи, включая холщовую сумку с ее художественными принадлежностями: перья и держатели, цветные мелки, маленькая бутылочка чернил. В ней также было несколько листов толстой, сложенной бумаги, которая чудом сохранилась. Я присела на пластик и при помощи палочки осторожно развернула первую страницу.
Кое-где чернила выцвели до нечитаемости, но четких слов было достаточно, чтобы понять смысл.
«Кристоф, любовь моя, я сделала..... Я затерялась в «..... норах» этой прекрасной...... целины. Я..... моя..... застряла, не имея места, чтобы перекинуться или..... За это, помимо всего прочего....., мне..... жаль.
Я стремилась сделать набросок нашей долины, чтобы..... показать ее..... выразить цвета так же хорошо, как..... мистер Бэрримор. Это..... мой подарок..... тебе. Я пытаюсь..... развлечение, ....., в том, как легко наши планы оборвались..... судьбой. И шесть дней спустя..... я.
Боюсь, это моя последняя....., что бессмертие не....., я..... получу. Если ты..... не найдешь....., ..... молить, чтобы твоя душа была успокоена, поскольку моя....., что..... провели так много месяцев вместе. ..... оплакивать меня в печали, но в радости, в..... всего, что мы увидели в..... мире. Ищи утешения..... семьи; позволь им успокоить и утешить..... не бойся за меня. Я не боюсь..... ибо тьма придет за всеми нами.
.... любовью и..... навечно, Фиона»
– Шесть дней, – проговорил Роуэн, когда он в свою очередь прочитал эти слова, его голос надломился от эмоций. – Она была здесь в течении шести дней.
По моим щекам покатились горячие слезы, как монеты дани. Фиона не сбежала, и Кристоф не убивал ее. Она вышла на прогулку, намереваясь написать картину долины для Кристофа, упала и поранилась, и не смогла выбраться.
Кристоф больше не мог оплакивать Фиону, не мог испытывать двойственные радость и безысходность от того, что нашел ее. Поэтому я оплакивала его, ее и всех тех, кто следовал за ними, запертые в битве, которую никто никогда не намеревался начинать.
– Давайте объявим минуту молчания в ее честь, – сказал Том, и каждый человек на холме прекратил двигаться, пока мы молча отсчитывали в обратном порядке минуту. Том хмыкнул по окончании минуты, и тоже вытер влагу со своих глаз.
– Я бы хотел сказать несколько слов, – произнес Роуэн.
Том кивнул, и мы отошли в сторону, чтобы предоставить ему место.
Оборотни были романтиками в классическом смысле слова, их связь с миром природы глубокая и основательная. Я слышала, как Габриэль читал Йейтса[20], цитируя его стихотворение «В Семи Лесах», поэтому меня не должно было удивить, что Роуэн выбрал другой стих Йейтса.
– И ты пришла – с печалью на губах[21], – начал он голосом ясным и звонким.
– И за тобой пришли, тебе вослед,
– Все муки кораблей в ночных морях,
– Все слёзы мира долгих тысяч лет.
Роуэн замолчал, стискивая зубы, пока прикладывал явно героические усилия, чтобы сдержать свои эмоции. Быстро качнул головой, провел рукой по челюсти, измученно вздохнул. Когда был уверен в своем контроле, он сцепил руки перед собой и начал снова:
– И воробьёв раздоры под стрехой,
– Творожно-бледную луну вдали,
– Шум листьев и созвездий тусклый рой...
Несмотря на усилия, его глаза наполнились слезами, и он раздраженно фыркнул, как будто его тело предательски выдало его эмоции.
– Потряс бессильный, давний плач земли.
Это было его скрытым сигналом, и его оборотни завыли свои траурные плачи, их голоса были объединенными и совершенно печальными.
Когда они закончили, я вытерла слезы со своих глаз.
– Прах Кристофа, – тихо проговорила я, нарушая молчание и смотря на Винсента. – Где он?
Ему потребовалось время, чтобы ответить.
– В нашей гробнице, на кладбище в другом конце долины.
– Теперь он должен быть с ней, – я снова посмотрела на него, на Роуэна. – Спустя столько времени, после всех этих страданий они должны быть вместе, в любви.
В течении долгого и тихого мгновения Роуэн и Винсент смотрели друг на друга. Воздух был тяжелым от силы их гнева, их сожаления, их страха, они оба ждали, когда другой пойдет на уступки.
К моему облегчению и удивлению, Роуэн заговорил первым:
– Она должна быть в земле, среди деревьев, чтобы цикл ее жизни смог продолжиться. Возможно... мы сможем найти место, которое подойдет им обоим.
Один из молодых оборотней открыл рот, чтобы возразить, но Роуэн подавляюще поднял руку, и он был достаточно сообразителен, чтобы притихнуть.
– Я был бы рад это обсудить, – сказал Винсент.
Это было началом.
***
Мы отправились обратно к дороге, идя молча через темноту, печаль все еще густо витала в воздухе.
– Посмотри вверх, – произнес Этан, и я запрокинула голову.
Облака рассеялись и открыли венец творения: полночную синеву вселенной, испещренную россыпью алмазов, которая составляла Млечный Путь. Звезды мерцали как камни бриллиантов в темноте, пока мы пролетали сквозь вселенную на нашем голубом и зеленом земном шаре.
– Красиво, – сказала я, слезы почти расцвели во второй раз.
Красиво, но печально. Это было поле битвы и место войны и потери, где укоренилась ненависть, посеянная несколькими поколениями.
Я оглянулась. Винсент и Роуэн, вампир и оборотень, стояли бок о бок, их взоры были обращены на сияющее зрелище над нами.
Я не настолько наивная, чтобы полагать, что разрешения тайны местонахождения Фионы МакКензи и раскрытия убийства Тэрана МакКензи будет достаточно, чтобы стереть всю историю, которая происходила здесь. Просто здесь было слишком много вражды, слишком много печали, слишком много насилия, и суперы не особо любили подставлять другую щеку. История не может быть переписана.
Но она может быть принята, признана. Она может послужить основой для чего-то нового. Чего-то лучшего. Мы здесь сделали все, что могли. Остальное остается за ними.
А что касается нас... я подумала о Катчере и Мэллори, Люке и Линдси. О наших апартаментах в Доме Кадогана, о Центре Хэнкока[22] и Колесе обозрения на Военно-морском пирсе, об отражении уличных фонарей в реке Чикаго.
Чикаго не идеальный. Там присутствуют борьба и насилие, которые трудно преодолеть. Но те испытания и невзгоды были моими, чтобы их разделить, и моими, чтобы помочь их залечить.
Я взяла Этана за руку.
– Хватит с меня отпуска. Поехали домой.
