Текст книги "Магия огня (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
"Кто они?” – прошептала я, и мы сели друг напротив друга.
Скаут, опустив взгляд, вытащила ноутбук и книги из сумки: "Драконихи. Они отвечают за включение-выключение света, присматривают за нами, пока мы занимаемся, и, в целом, следят, чтоб не происходило ничего веселого или интересного”.
"Звучит устрашающе”, – сказала я, порывисто открывая мою новую книгу, – "Обожаю, когда меня ненавидят”.
"Я так и думала”, – сказала Скаут, не поднимая взгляд, проводя ручкой вдоль экрана ноутбука, – "Очень похоже на тебя”.
Одна из снующих по залу драконих подошла к нашему столу, взглянув из-под очков, она приподняла одну бровь.
"Извините”, – но она что-то накарябала в своем планшете, прежде чем отойти.
Скаут усмехнулась: "Паркер, черт побери, прекрати раздражать всю школу”.
Я показала ей язык и приступила к домашней работе.
Мы проработали около часа, когда Скаут растянулась на стуле, положив подбородок на руки: "Мне скучно”.
Страница книги по истории Европы начала расплываться, я потерла глаза: "Мне показать тебе фокус?”
"А ты можешь?”
"Ну, пока нет. Но здесь повсюду книги”, – я обвела взглядом комнату, – "Наверняка, где-то здесь есть руководство для юных трюкачей”.
Девушка, сидевшая рядом со мной за столом, прокашлялась, ее взгляд не отрывался от книги, которую она читала: "Серьезно, дамы, попробуйте поработать. Играйте в девочек Гиллмор где-нибудь в другом месте”.
Девушка была красивой, как супер-модель. Супер-модель из Франции, я бы сказала. Длинные темные волосы, большие глаза, широкий рот, и выражение ее лица было под стать супер-модели. Одна идеальная бровь поднялась, выражая раздражение, плескавшееся в карих глазах.
"Коллетт, Коллетт”, – сказала Скаут, указывая своим карандашом сначала на девушку, потом на меня, – "Не будь букой. А то наша новая подруга Паркер, вот она, решит, что ты одна из этой звездной компашки”.
Коллетт фыркнула, а потом кинула взгляд в мою сторону: "Как и Грин. Я так понимаю, что ты Паркер?”
"Вроде да, была, когда последний раз проверяла”, – согласилась я.
"Тогда не вынуждай меня довериться тебе больше, чем ты того заслуживаешь, Паркер. Некоторые из нас относятся к учебе довольно серьезно. Если я не стану студентом, произносящим прощальную речь, я, скорее всего, не поступлю в Ель, и сейчас я собираюсь сделать анализ основных пропорций. Так что идите играться в умных, где-нибудь в другом месте, ок?” – сказала она, мотнув головой, и вернулась к чтению.
"Она действительно умная”, – сказала Скаут сконфужено, – "К сожалению, это сильно сказывается на ее поведении”.
Коллетт порывисто перевернула страницу книги: "Эй, я еще здесь”.
"Девчонки Гилмор”, – передразнила ее Скаут и саркастично фыркнула. Очевидно, закончив с учебой, она осмотрелась вокруг, а затем вытащила из сумки комикс. Убедившись, что горизонт чист, она засунула комикс в книгу по тригонометрии.
Я посмотрела на нее, приподняв бровь, а она со счастливым видом пожала плечами и вернулась к изучению тригонометрии, изредка скрытно перелистывая одну-две страницы комикса.
"Чудачка”, – пробормотала я с доброй улыбкой.
Пробыв два обязательных часа в учебном зале, конечно, мы не особо учились, но нужное время тут отсидели, мы вернулись обратно в наши комнаты, что бы с пользой провести последние свободные часы перед закатом в мой первый день среди девочек Св. Софии. Членов «звездной братии» в номерах не было, и дверь в комнату Лесли была закрыта, но под ней виднелась полоска света. Я подтолкнула Скаут локтем к дверям ее комнаты. Она, немного сдвинувшись от толчка, толкнула меня в ответ.
"Виолончелистка ушла”, – кивнула она, указывая на угол общей комнаты, в котором не было инструмента.
Музыка внезапно эхом разлилась по комнате, низкие переливы нот концерта виолончели Баха звучали из комнаты Лесли. Она прекрасно играла, мягко водя смычком по струнам. Скаут и я стояли тихо, зачарованно, смотря на дверь комнаты перед нами.
Через несколько минут музыка стихла, сменившись какой-то возней. Дверь неожиданно открылась. На пороге появилась блондинка. Она была одета просто в облегающую футболку, хлопковую юбку «трапецию» и туфли Mary Jane. Ее светлые волосы были забраны в короткий хвост, а на лоб бахромой падала челка.
"Привет, Лесли”, – сказала Скаут, указывая большим пальцем на меня, – "Это Лили. Она новенькая”.
Лесли посмотрела на меня большими голубыми глазами и моргнула.
"Привет”, – сказала она, затем, развернувшись на каблуке одной туфли, зашла обратно в комнату и закрыла за собой дверь.
"В этом вся Лесли”, – сказала Скаут, открывая дверь в свою собственную комнату и включая свет в спальне.
Я вошла за ней, закрывая за собой дверь.
"Лесли не очень-то разговорчивая”.
Скаут кивнула и села на кровать, скрестив ноги.
"Для Барнаби она была еще довольно разговорчива. Она всегда была тихой. Она что-то вроде ученого? Злой гений с виолончелью”.
"У меня мурашки по коже”, – согласилась я, – "Эта музыка, действительно, западает в душу”.
Скаут опять кивнула, она только потянулась за подушкой, чтобы положить ее на колени, когда зазвонил телефон. Схватив телефон с его места на полке, она ответила.
"Когда?” – спросила Скаут после минутного молчания, отворачиваясь от меня, с прижатым к уху телефоном. Видимо, она была не сильно довольна ответом, она чертыхнулась, потом вымученно вздохнула: "Мы должны были догадаться, что они что-то планируют, когда увидели ее”.
Я предположила, что «она» – это блондинка, которую мы видели во время ленча.
Далее последовала тишина, Скаут слушала ответ. В комнате было так тихо, что я слышала голос звонящего, но не могла разобрать слов. Голос был низким, так что звонивший наверняка был парнем. Может быть Майкл Гарсия?
"Ок”, – сказала она, – "Буду”. Она со щелчком закрыла телефон и немного постояла, прежде чем оглянуться на меня.
"Пора бежать?”
Скаут кивнул. И в этот раз ее взгляд был замкнутым. Но больше меня взволновало то, что это выглядело как испуг.
Мое сердце сжалось от сочувствия: "Тебя подстраховать? Или помочь замести следы?”
Скаут улыбнулась, сверкнув глазами.
"На самом деле, было бы не плохо. Но общество по улучшению жизни еще не готово к тебе, Паркер.”
Она схватила куртку, сумку с черепом и скрещенными костями, и мы обе вышли из ее комнаты. Скаут пошла на тайную встречу. А я точно не знала, куда собираюсь пойти.
"Не жди”, – сказала она, подмигивая, потом открыла дверь и вышла в коридор.
И не надейся, подумала я, принимая решение. В этот раз я не собиралась отпускать ее, не хотела терпеть ее бормотание извинений и секретные ночные путешествия, по крайней мере, не собиралась отпускать ее одну.
В этот раз я собираюсь последовать за ней.
Она уже закрыла за собой дверь. Приоткрыв ее, я посмотрела, как Скаут скользит по коридору.
"Пора поиграть в Ненси Дрю”, – прошептала я, потом тихо сняла шумные шлепки, взяла их в руки и пошла за ней.
Глава 5
Она скрылась за углом, в тот момент, когда я вышла из нашего номера.
В тишине пустого коридора ее шаги эхом отдавались от известкового пола и ярко освещенных стен.
Ускоряя шаг, Скаут направилась к лестнице. Я подождала до тех пор, пока не удостоверилась, что она меня не заметит, и, только когда она свернула на второй лестничный пролет, я последовала за ней. Спустившись на первый этаж, она пошла через Большой Зал, в котором даже после обязательных занятий засиживались некоторые особо целеустремленные ученицы. К сожалению, проход между столами был пуст и полностью просматривался: если Скаут обернется, вся моя слежка накроется.
Я сделала глубокий вдох и пошла.
Я уже преодолела без происшествий половину пути, как вдруг Скаут остановилась. Бросившись за ближайший стул, я нагнулась, притворяясь, будто поправляю шлепанцы. Когда она отвернулась и продолжила идти через зал, я выпрямилась и поспешила проскользнуть через двойные двери, пока они не закрылись за ней.
Проскочив их, я сразу же прижалась к стене коридора, который вел к куполообразному центру главного здания, и выглянула из-за угла. Скаут в спешке проходила через выложенный плиткой лабиринт. Я кусала губы, размышляя, что делать дальше. Эта часть игры в детектива оказалась сложнее: не так-то просто найти место для укрытия посреди огромной пустой комнаты.
Не найдя, где спрятаться, я решила дождаться ее снаружи. Я наблюдала, как она пересекает лабиринт и движется к противоположному коридору, наконец, она остановилась перед дверью. Скаут оглянулась, возможно, чтобы проверить, что она здесь одна (все мы иногда ошибаемся), сняла с шеи висящий на ленточке ключ и вставила его в замочную скважину.
Щелчок замка эхом раздался по комнате. Скаут вздрогнула от этого звука, но все же толкнула дверь, последний раз оглянулась и исчезла. Как только он ушла, я пустилась через лабиринт к противоположной стороне и прижалась ухом к закрывшейся за нею двери. Когда звук ее шагов стал удаляться, я повернула ручку и обнаружила, что дверь не заперта, и – сердце отбивало барабанную дробь в груди – приоткрыла ее.
За нею оказался еще один коридор.
Выдохнув, я двинулась вперед.
Коридор уже не так напрягал. Если честно, преследование оказалось довольно однообразным. Коридор. Комната. Коридор. Комната. Я напомнила себе свою главную цель – шпионить за девушкой, которая приняла меня, как свою лучшую подругу.
Да уж, звучит не очень благородно.
С точки зрения нравственности все очень сомнительно, но мне все равно нужно это сделать. Я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Саму Скаут видно не было, но я заметила тень, мелькнувшую за углом. Я последовала за ней по коридору. Там оказалась еще одна лестница, судя по всему, ведущая в подвал, хотя она мало чем отличалась от лестницы на первом этаже: та же известка, то же яркое освещение от железных светильников. Отличался только потолок. Вместо сводов и купола первого этажа, здесь потолок был более низкий и плоский, покрытый узорчатой штукатуркой. Слишком хорошая отделка для подвала.
Лестница вела в следующий зал. Я последовала на звук шагов но, пройдя пару метров, услышала другой звук – лязг металла. Я застыла на месте, проглотив, подкативший к горлу комок страха. Я хотела позвать ее по имени, закричать, но не смогла издать ни звука. Через силу я сделала еще один шаг вперед, как вдруг снова раздался душераздирающий скрежет железа, от которого у меня сердце в пятки ушло.
«Эх, провались оно все», – подумала я, делая глубокий вдох.
«Скаут?» – позвала я, – «Ты в порядке?»
Не получив ответа, я свернула за угол. Проход упирался в железную дверь. Скаут нигде не было видно.
«Странно», – пробормотала я. Осмотревшись и не найдя ничего, что могло бы помочь, я подошла к двери, чтобы получше рассмотреть ее.
Дверь была огромной. Не меньше трех метров высотой, с арочным проемом, латунными заклепками и креплениями. В середине было большое колесо, а под колесом гигантский засов из прочной стали. Засов был отодвинут. Вот отчего был скрежет, который я слышала. Не уверена, что хочу знать, отчего охраняет Св. Софию эта дверь, но за ней была Скаут. Может мы еще мало знакомы, и я не в курсе всех перемещений ее организации по благоустройству города, но похоже у них были неприятности. Единственное, что оставалось делать – помочь моей новой соседке.
Не пошлет же она меня после этого.
«Вперед, Сагамор!» – прошептала я, берясь за колесо. Я надавила на него, но дверь не поддавалась. Я повернула колесо один раз по часовой стрелке, потом против часовой, но все безрезультатно.
Нахмурившись, я оглядела дверь снизу доверху, в поисках другого способа – замочной скважины или кодового замка или еще чего-нибудь, что открыло бы дверь и впустило меня внутрь. Но ничего не было.
Накрылась моя спасательная операция.
Я обдумывала варианты дальнейших действий.
Во-первых, я могу вернуться наверх, забраться в кровать и забыть о том, что моя новая лучшая подруга где-то за гигантской запертой дверью в старинном монастыре в центре Чикаго.
Во-вторых, я могу дождаться ее и предложить свою помощь. Я закусила губу, и взглянула на проход, из которого пришла, и который вел к безопасности. Но я сейчас здесь, а она там, и только Богу известно, что там стряслось.
Я села на пол, обхватила колени и приготовилась ждать.
Не знаю, когда я заснула, но меня разбудил звук шагов за дверью. Я вскочила с места. В руках только шлепанцы, которые я сняла заранее, они же мое единственное оружие. Я стояла перед дверью вооруженная только зеленой резиной, и что-то подсказывало мне, что за дверью незнакомец, а не Скаут.
Мое сердце бешено колотилось в груди, пальцы сжимали резиновую подошву шлепанцев. Вдруг колесо начало вращаться, спицы со скрипом повернулись по часовой стрелке, кто-то пытался проникнуть в подвал монастыря. Спустя несколько безумно долгих секунд, дверь начала открываться. Стофунтовая железная махина надвигалась на меня.
«Не подходите!» – закричала я, – «Я вооружена!»
С другой стороны двери отозвался голос Скаут.
«Убери оружие, отойди с дороги».
Было бы глупо не повиноваться, я ведь блефовала. Я отступила в сторону и вскоре, когда щель достаточно расширилась, чтобы протиснуться, оттуда, тяжело дыша, выбралась Скаут.
Она выругалась, и надавила руками на дверь.
«Я собираюсь прибить тебя за то, что ты следила за мной, а пока помоги закрыть эту штуку».
Голова шла кругом от предположений, что же осталось за дверью. Я подступила к двери, и мы вдвоем, упершись руками, принялись ее толкать. Дверь была жутко тяжелой и большой, удивительно, как Скаут удалось открыть ее в одиночку.
Когда дверь захлопнулась, Скаут повернула колесо и задвинула железный засов на место. Мы обе отскочили назад, когда с другой стороны раздался удар, от которого дверь затряслась на гигантских латунных петлях.
Я уставилась на дверь широко раскрытыми глазами.
«Что это было?»
«Мусор», – сказала Скаут, поглядывая на запертую дверь, в надежде что, то, что гналось за ней, не разнесет ее.
Когда в проходе воцарилась тишина, Скаут повернулась и посмотрела на меня. Ее светлое каре растрепалось, жакет сполз с одного плеча, а выражение лица было разгневанным.
«Какого лешего ты здесь делаешь?» – она убрала с лица волосы и натянула обратно сползший жакет.
«Тренировки?» – парировала я.
Скаут уперлась руками по бокам, очевидно, засомневавшись.
«Я боялась, что у тебя неприятности».
«Ты слишком любопытная», – возразила она, – «Я же просила довериться мне и не думать об этом».
«Не думать о твоих тайных связях – это одно. А не думать о твоей безопасности – это совсем другое дело», – я мотнула головой в сторону двери, – «Называй это охраной окружающей среды, если хочешь, но более вероятно, что ты во что-то влипла. И я не собираюсь стоять в стороне и наблюдать за твоими неприятностями».
«Ты мне не мать».
«Нет, но я твоя новая подруга навеки».
Выражение ее лица смягчилось.
«Мне не надо подробностей», – сказала я, – «но я бы хотела знать, что за жуть за этой дверью».
В подтверждение моих слов снова раздался оглушительный удар и дверь содрогнулась.
«Тебе не достать нас!» – закричала Скаут, – «Уползай в свою нору!»
Она схватила меня за руку и потащила в холл, подальше от зловещей двери: «Пошли».
Я притормозила, надевая шлепанцы, когда она отпустила мою руку. Она спешила в холл, и мне пришлось бежать вприпрыжку, чтобы не отставать.
«Это маньяк с топором?»
«Да», – сухо ответила она, – «Маньяк с топором».
Остальную часть пути все было тихо. Мы больше не разговаривали. И в главном корпусе и в Большом Зале было уже темно и безлюдно. Лунный свет, отливавший голубым и красным, светил сквозь витражные стекла окон, освещая наш путь.
Пока мы шли по коридорам, Скаут ни разу не оглянулась посмотреть, не выбита ли дверь подвала и не крадется ли за нами та жуть попятам. Я же постоянно украдкой бросала взгляд через плечо, боясь посмотреть, и еще больше боясь увидеть, что кто-то тайком пробирается за нами. То, что в коридорах все было тихо и мирно, не унимало моего воображения, которое создавало фигуры из теней под партами Большого зала, когда мы проходили мимо.
Что же таится за дверью? Я поняла, что не могу больше удерживаться от расспросов. «Может там злобный наркоторговец?» – спросила я ее, – «Или сбежавший из больницы псих? Или взбесившийся робот?»
«Не удивлюсь, если нас захватят робот», – сказала Скаут сухим тоном.
«Зомби-людоед?»
«Зомби-это миф».
«Ну, так и скажи», – пробормотала я, – «Просто ответь: Ты в сговоре с теми парнями из Монтклер?»
«Что значит «в сговоре»?»
«Скаут».
«Я же сказала – это были тренировки. Я хорошо поработала. Размялась», – она изобразила, будто поднимает гантели.
Когда мы подошли к двери жилого корпуса, я остановила ее. Скаут это не обрадовало.
«За тобою гнались», – начала я, – «И кто-то ломился в дверь».
«Радуйся, что мы успели ее закрыть».
«Скаут. Серьезно. Что происходит?» – не унималась я.
«Знаешь, Лили. Многое творится в этой школе. И если все кажется нормальным, это еще не значит, что так оно и есть. Многие вещи не такие, какими кажутся».
Нынешнее положение вещей вряд ли кажется нормальным: поздние исчезновения, случайные встречи с парнями. И все это только за первые 24 часа в Чикаго.
«Что ты имеешь в виду «не такие, какими кажутся»?»
Скаут приподняла бровь: «Ты, кажется, говорила, что у тебя есть оружие? И что это? Шлепанцы?»
Я приподняла ногу, и покачала легким изумрудно-зеленым шлепанцем.
«Я любого преследователя ими так могу по голове огреть. На месте недоброжелателя я бы дважды подумала, прежде чем вломится в Св. Софию».
«Я уверена, что это их точно остановит», – она подняла руки, сдаваясь, – «Ладно. Скажем так, я состою в клубе для одаренных детей. Типа того».
«Клуб одаренных детей. Чем одаренных?» – на ум приходят только одаренные бурной фантазией.
«Одаренные в широком смысле?»
Но наступило молчание, я зря ждала, что она конкретизирует свой ответ.
«Это все, что ты собираешься рассказать?»
«Это все что я могу рассказать», – ответила Скаут, – «я и так сказала слишком много. Я хотела бы поведать тебе больше, но, не могу, правда. Не потому, что не доверяю. Просто есть вещи, которые мне нельзя делать».
«Тебе нельзя рассказать мне, или кому-либо еще, кто с такой силой и шумом ломился в эту злополучную железную дверь в подвале? И ты добровольно туда спускаешься?»
Она просто кивнула: «По большей части – да».
Я вздохнула, покачивая головой.
«Ты сумасшедшая. И все здесь сумасшедшее».
«В Св. Софии много всего такого».
«Не только ночные вылазки и маньяки за огромной подземной дверью?»
«О, это еще цветочки, Лил», – Скаут, повернувшись, продолжила путь домой.
Когда мы добрались до наших комнат, она подошла к своей двери и обернулась.
«Во что бы ты ни вляпалась...», – сказала я, – «Я не боюсь», – вот тут я приврала, скрестив пальцы, – «И если я тебе понадоблюсь, я рядом».
Думаю, она устала, но в ее глазах появился счастливый блеск.
«Ты крутая, Паркер!»
Я усмехнулась: «Я знаю. Это одно из моих сильных качеств».
Глава 6
Как бы то ни было, но в Св. Софии были «запоминающиеся моменты», хотя в течение следующих нескольких дней они никак не проявлялись. Я все еще не совсем понимала, чем же занимается Скаут по ночам, но я не заметила у нее странных синяков, порезов или сломанных костей. С тех пор как она перестала прихрамывать, я держала язык за зубами о ее исчезновениях и вообще о том, что произошло в коридорах под школой.
С другой стороны, темные круги у нее под глазами указывали на то, что она пропадает где-то по ночам, ЧТО-ТО все еще происходит, невзирая на обыденную жизнь в школе. Я не докучала ей, взвесив результат своего любопытства (нулевой, так как Скаут упрямая) и возможные последствия (потерю нашей зарождавшейся дружбы). Мы только начинали узнавать друг друга получше, и мне бы не хотелось, чтобы между нами возникло напряжение… даже, если между нами все еще стоял ее секрет.
Однако я знала, что у меня есть одна способность, которую я могу использовать в таинственной игре Скаут Грин – я терпеливая, я дождусь ее. Я могла с уверенностью сказать, что Скаут не сможет долго сдерживаться и вскоре проболтается.
Несмотря на тайны, все остальное шло своим чередом. И, по крайней мере, я узнала, какой порядок вещей считается стандартом Св. Софии. А здесь это означало учиться, учиться и учиться как можно больше. Мне удалось втиснуть во все это занудство немного веселья со Скаут, проверку ее тайника с журналами комиксов, прогулки во время обеденного перерыва, и несколько торопливых разговоров с родителями (в Германии у них, кажется, все в порядке). Но на первом месте тут была все-таки учеба... По крайней мере, так было до моего первого четверга в Св. Софии.
Я была на истории Европы, когда это случилось. Без стука, в середине занятия, отворилась дверь. Вошла Мэри-Кэтрин, ее длинная тонкая коса лежала на плече, серый шерстяной шарф с фетровыми узелками обернут вокруг шеи. Она вручила записку Петерсу, нашему сердитому учителю истории. Он одарил ее недовольным взглядом, по его мнению, судьба крестьян Европы была самой важной вещью, но все же записку взял и, пробежав ее глазами, вернул Мэри-Кэтрин.
«Лили Паркер», – позвал он.
Я выпрямилась. Петерс попытался изогнуть одну бровь, но вышло не очень, скорее это походило на легкое косоглазие.
«Вас ожидают в кабинете директора».
Я нахмурилась, но поразмыслив, схватила в одну руку все свои принадлежности со стола, а в другую ремешок сумки и встала. Мэри-Кэтрин стояла, скрестив руки на груди и закатив глаза, ожидая меня.
«Милая обувь», – сказала она, когда за нами закрылась дверь класса, и мы пошли по коридору. Она шла впереди, держа записку двумя пальцами.
Я оглядела мой сегодняшний наряд: глухо застегнутая рубашка, толстовка с логотипом Св. Софии, темно-синие колготки и желтые лакированные ботинки из прошитой кожи, сумка через плечо. Ботинки, пожалуй, слишком яркие и мало с чем сочетаются, но они винтажные и от очень крутого дизайнера. Я не уверена, был ли в ее словах сарказм. Этот дизайнер действительно знаменит, поэтому допускаю, что она сказала это искренне.
«Спасибо, они винтажные», – ответила я. К сожалению, владелец благотворительного магазина в центре Сагомора тоже знал их ценность. За эту покупку мне пришлось выложить свои сбережения за три месяца.
«Я знаю», – сказала она, – « Это Пуччини».
Тон ее был снисходительным, будто я была недостаточно сообразительна, чтобы понять, что это Пучинни, когда покупала их. Карманные деньги за три месяца были красноречивее всяких слов.
Кроме этого комплимента, Мэри-Кэтрин больше ничего не произнесла, пока мы шли по Большому Залу, пересекли лабиринт и повернули в административное крыло. Мы шли тем же путем, что и несколько дней назад, когда я встретила в дверях Фолли…. обратного пути нет.
Когда мы добрались до кабинета, М.К., взявшись за дверную ручку, повернулась ко мне лицом.
«Тебе понадобится пропуск, чтобы вернуться на урок», – отрезала она, открывая дверь и, как только я вошла, закрыла ее у меня за спиной. Дружелюбная девочка.
Кабинет Фолли выглядел также как и несколько дней назад, но ее на этот раз не оказалось в комнате. На ее массивном дубовом столе не было никаких принадлежностей – ни подставки для ручек, ни цветов, ни лампы – только ярко-синяя папка, лежавшая точно посередине, ее края были параллельно краю стола, будто их специально выравнивали.
Подойдя ближе, я наклонилась, придерживая свою сумку рукой, чтобы получше рассмотреть папку. На ее ярлычке было написано аккуратными буквами ЛИЛИ ПАРКЕР.
В совершенно пустой комнате лежала папка с моим именем. Она практически напрашивалась, чтобы ее открыли.
Я оглянулась. Убедившись, что одна, я протянула руку к папке, но тут же ее отдернула, потому что с досадой услышала скрип.
Выпрямившись, я увидела, как одна из книжных полок кабинета начала поворачиваться. Фолли, высокая и элегантная, с идеальной прической, в темно-синем превосходно скроенном костюме, вышла из открывшегося проема и задвинула полку обратно на место.
«Могу я спросить, что за потайной дверью?»
«Спросить вы можете», – сказала она, подходя к столу, – «но это не значит, что я стану отвечать вам, мисс Паркер». Фолли изящно опустилась на стул. Мельком взглянув на папку, она окинула меня оценивающим взглядом. Бровь ее изогнулась.
Я ответила ей, как я надеюсь, мягкой невинной улыбкой. Мне так хотелось просмотреть папку, но у меня совсем не было времени что-либо сделать.
Отчасти удовлетворившись, она отвела взгляд, одним пальцем открывая папку. «Садитесь», – сказала она, не поднимая глаз.
Я упала на стул перед ее столом и сложила все мои книги и сумку на колени.
«Вы здесь уже три дня», – сказала Фолли. Сцепив пальцы, она положила руки на стол.
«Я хотела бы осведомиться, как вы освоились?»
«Спасибо, хорошо».
«Ммм… А как ваши отношения с одноклассницами? Вы уже влились в коллектив
Св. Софии? Как вам в номере мисс Грин?»
Интересно, с чего это «в номере мисс Грин», будто Эмми и Лэсли там комнаты не
принадлежат. Похоже, этот ответ тоже останется без ответа.
«Да. Мы со Скаут хорошо поладили».
«А с мисс Черри и мисс Барнаби?»
«Тоже», – сказала я, полагая, что неопределенный ответ избавит меня от дальнейших расспросов о надоедливой компании и их отношении к новичкам.
Фолли кивнула.
«Я одобряю то, что вы расширяете круг вашего общения. Заводите как можно больше знакомств и связей. Хорошо это или нет, но ваш успех определяется не только знаниями, но и теми людьми, которых вы знаете».
«Согласна», – послушно ответила я.
«Как ваши занятия? Уже есть успехи?»
Прошло всего четыре дня моего обучения в Св. Софии, о каких успехах может идти речь? Я решила придерживаться моего плана и давать неопределенные ответы, прикидываясь недалеким подростком.
«Все хорошо».
Она сделала заинтересованный вид, но глаза снова опустила на папку.
«Ваше расписание занятий уже определено, поэтому у вас есть возможность подобрать себе дополнительные занятия. Если вы интересуетесь живописью, можете посещать нашу студию искусств», – захлопнув папку, Фолли положила на нее скрещенные руки, будто запечатывая секрет внутри, – «Лили, я хотела бы поговорить с тобой откровенно».
Я приподняла брови, в ожидании продолжения.
«Учитывая причину твоего приезда сюда и твое предыдущее пребывание в общеобразовательной школе, я не была полностью уверена, что в Св. Софии тебе будет... комфортно».
Мои брови от удивления поползли вверх.
«Комфортно», – повторила я таким сухим и невыразительным тоном, на какой только была способна.
«Да», – повторила Фолли, – «Комфортно. Ты прибыла сюда не по своей воле, а по желанию твоих родителей, не смотря на то, что у тебя нет знакомых в Чикаго. Могу представить, как тяжело тебе приходится в разлуке с родителями. Но я знакома с Марком и Сьюзен и верю, что их исследования необходимы».
Я была поражена: «Вы знакомы с моими родителями?»
На мгновение на ее лице появилось замешательство, которое тут же сменилось ее обычным высокомерным и доброжелательным выражением.
«Тебе не сказали, что мы знакомы?»
Я смогла только кивнуть. Все что мне говорили родители о Св. Софии, что это превосходная школа с сильной системой обучения и прочее и прочее. А о том факте, что они знакомы с Фолли никогда. Похоже, забыли об этом упомянуть.
«Признаюсь, я удивлена», – сказала Фолли.
Думаю, нас таких двое.
«Св. София без сомнения прекрасное учебное заведение. Но ты так далеко от дома и родных, от Сагамора. Я полагала, если честно, что твои родители основывали свой выбор на наших отношениях».
Она не просто знакома с моими родителями, их связывают какие-то отношения.
«Откуда вы знаете моих родителей?»
«Хорошо...», – протянула она свой односложный ответ, поглаживая пальцами края папки. На нее это было не похоже – слишком уклончиво. Казалось, она тянет время. После затянувшегося молчания она взглянула на меня.
«У нас профессиональные отношения», – наконец, сказала она, – «Схожий научный интерес».
Я нахмурилась.
«Научный интерес? По философии?»
«По философии», – уверенно подтвердила она.
Я кивнула, хотя что-то в ее тоне заставило мой желудок сжаться.
«Философия», – сказала я снова, как будто от повторения ответ станет убедительнее, – «Вы уверены, что знаете моих родителей?»
«Да, я хорошо с ними знакома, мисс Паркер. Мы своего рода коллеги».
Осторожность в ее тоне подсказывала, что она увиливает от ответа, определенно, она что-то недоговаривает.
Я принялась рассматривать свои ботинки. Мне требовалось время, чтобы осознать тот факт, что Фолли знает моих родителей, и что они знают ее и, возможно, это и послужило причиной их решения отправить меня сюда.
«Мои родители преподаватели», – начала я, – «Они оба профессора. Преподают философию в колледже Гарнет. Это в Сагаморе».
Фолли нахмурилась.
«И они никогда не упоминали о своих работах по генетике?»
«Работы по генетике?», – переспросила я с очевидным замешательством в голосе.
«Их лабораторные работы по изучению генетики. По изучению долголетия».
Мне надоел этот разговор и ложь этой женщины. И хуже всего было выслушивать о том, что я, может быть, не знаю многих вещей о моих близких. Вещей, о которых они мне не рассказывали?
Я поднялась, собирая книги и вешая сумку на плечо.
«Мне нужно вернуться в класс».
Фолли приподняла бровь, но позволила мне подняться и направиться к двери.
«Мисс Паркер», – окликнула она, доставая из ящика маленькую стопку бумаг, нацарапала что-то на верхней странице и оторвала.
«Вам понадобится пропуск, чтобы вернуться к занятиям», – сказала она, протягивая мне лист.
Кивнув, я вернулась назад и взяла у нее пропуск. Я не смотрела на нее, пока снова не подошла к двери с запиской в руках.
«Я знаю моих родителей», – сказала я, преимущественно обращаясь к себе, – «Я их знаю».
Несмотря на все свои сомнения, я решила, что последнее слово останется за мной.
Я не помню, как я шла обратно сквозь каменные коридоры, через Большой Зал и переход в учебный корпус. Все эти строения я видела как в тумане, мои мысли были заняты встречей с Фолли и вопросами, которые она подняла.
Может она что-то перепутала? Прочитала чье-то досье вместо моего? А может совет попечителей приукрасил мое личное дело, чтобы принять меня в Св. Софию?
Или мои родители мне лгали. Возможно ли, что они скрывали от меня настоящую природу своей деятельности? И если так, то зачем это скрывать? Зачем говорить дочери, что преподаешь философию, если ведешь исследования в совершенно другой области?
Что сказала Фолли? Что-то о наследственности? Но там нет ничего общего с философией. Эта естествознание, анатомия, лабораторные работы.
Я была с родителями в Гарнете, гуляла по коридорам отделения философии и религии, общалась с их коллегами. Я рисовала, сидя на полу в кабинете моей мамы, когда моя няня заболела, играла в прятки в коридорах по вечерам, когда мои родители работали допоздна.
