Текст книги "Готов и заряжен (ЛП)"
Автор книги: Хизер К Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Хизер К. Ли
Готов и заряжен
ОПРЕДЕЛЕНИЯ
Рикошет – (сущ.) движение предмета или снаряда, при котором он отскакивает или отклоняется один или несколько раз от поверхности, над которой он проходит или о которую он ударяется вскользь. (гл.) отскакивать от поверхности и продолжать движение в другом направлении.
Locked & Loaded – (adj.) готовый к бою, оружие заряжено и готово к стрельбе.
Глава 1
Очередной снаряд разорвался совсем рядом с зазубренными валунами, которые Рик «Рикошет» Бреннан и половина его группы Force Recon (морпехи-разведчики) использовали в качестве укрытия при ведении наблюдения. Рик решил, то что он единственный остался за скалой было чистой удачей. Остальные члены его команды разошлись по своим местам по периметру вражеского лагеря.
– Господи, Рик. РПГ (реактивный противотанковый гранатомёт) все ближе. – Его товарищ по команде прохрипел в наушник связи (коммуникативный наушник).
– Заткнись, Савой. Они не знают, что мы здесь. – Рик зарычал, ползя на животе по холодной твердой земле, пока не смог разглядеть край скального выступа. Используя правительственный тепловизионный прицел ночного видения своей винтовки, он наблюдал за происходящим внизу. – Похоже, они просто дурачатся, пуская РПГ для развлечения. Чертовы идиоты. – Рик прошептал так, чтобы враг его не услышал, и не вздрогнул от острого гравия, впивающегося ему в локти. Его приучили не обращать внимания на дискомфорт, даже на пытки, как часть его интенсивной подготовки.
– Я вижу их. – Его радист Дашиэлл «Дэш» Савой сказал через наушник, который носил каждый член команды. – Боже, они просто охренели. Стреляют из РПГ посреди ночи просто так! Глупо и беспечно.
Рик продолжил наблюдение через прицел.
– Для нас лучше, чтобы они вышли из игры. Будет легче, если половина из них не обратит внимания. К тому же шум ракет обеспечит прикрытие. – Он усмехнулся про себя. Убивать болванов всегда было легче, чем умных, хорошо обученных солдат.
– Каковы наши дальнейшие действия, старший сержант? – спросил Биксби, второй командир Рика. Рик пригнулся за валунами, его дыхание вырывалось вперед в холодном ночном воздухе. До того, как он впервые попал в морскую пехоту, он никогда бы не подумал, что в Ираке может быть так чертовски холодно. Чертовски хорошо, что теперь он знал это. Он ненавидел эту дыру.
Не теряя ни секунды, Рик разработал план.
– Всем занять свои места. Встречаемся в точке высадки в ноль-два тридцать, – он сверился с часами, – при условии, что миссия пройдет успешно.
– Понял, старший сержант.
– Хорошо. Приготовьтесь, ребята. Мы поднимаемся. – Рик собрал свое снаряжение, проверил высокоточную снайперскую винтовку, а затем упаковал все остальное в свой пятидесятифунтовый рюкзак. Остальные мужчины сделали то же самое со своим оружием, эффективно и бесшумно. Шесть членов группы Force Recon были хорошо обучены и привыкли работать как единое целое после пяти лет совместной работы и десятков успешных секретных миссий.
Используя тепловизионный прицел, Рик изучал вражеских солдат, которые сбились в кучу, игриво толкая друг друга, пока заряжали очередную реактивную гранату. Он рассматривал их, подсчитывая, сколько их видно. С учетом того, что часть лагеря горела от выпущенных ими снарядов, это было непросто, но вполне выполнимо.
Удостоверившись, что их количество известно, Рик занял позицию в укрытии и связался со своей командой.
– Рикошет, на связи.
– Дэш, на связи.
– Остин, на связи.
– Ромо, на связи.
– Стоун, на связи.
– Вуди, на связи.
Все были готовы и заряжены. Рик терпеливо продолжал смотреть в прицел, зная, что каждый член его команды делает то же самое. Ждет. Наблюдает. Изучает. Готовые выстрелить, когда представится возможность. И тут он увидел, как их цель выходит из полуразрушенной хижины, улыбаясь и закуривая сигарету.
– Давай, – прошептал Рик в свою трубку.
Ему не требовалось подтверждения, чтобы понять, что каждый морпех положил палец на спусковой крючок своей винтовки. Их снайперские винтовки Barrett M107 могли поразить цель с расстояния 1800 метров и прорезать броню или стены, как нож масло. С установленными на них тепловизионными прицелами успех был почти гарантирован.
– Стоун, у тебя есть прицел? – спросил Рик у своего помощника. Он был лучшим снайпером в команде. Не то чтобы каждый из них не мог выстрелить, но если можно было использовать лучших, то так и делали.
– Нет. – Вик ответил. – Огонь из РПГ находится между мной и целью. Не могу получить тепловой отпечаток.
Черт. Рик специально выбрал этот прицел для Вика, зная, что он их лучший снайпер.
– У меня есть прицел, старший сержант, – сказал Биксби.
– Понял, Биксби. Стреляй, когда будешь готов. – Рик сосредоточился на прицеле, ожидая, когда его сержант уничтожит высокопоставленного лидера повстанцев, затаившегося высоко в горах Ирака. Человека, ответственного за убийство тысяч мирных жителей и организацию десятков взрывов смертников по всему Ближнему Востоку и Европе.
Рик ждал, контролируя свое дыхание, чтобы оно было ровным и спокойным. Терпение было неотъемлемой частью работы морского пехотинца Force Recon. К сожалению, оно никогда не было самой сильной чертой Рика. От природы он был беспокойным и дерганым. Когда он находился на задании, минуты казались часами, но его тело было приучено не двигаться в течение длительных периодов времени. А вот разум Рика не переставал работать, что превращало эту часть его работы в сущую пытку.
Одиночный выстрел эхом разнесся по лагерю.
– Цель уничтожена, старший сержант.
– Мы уходим, – сказал Рик, давая понять своей команде, что пора собираться и отправляться к месту встречи на другой стороне горы.
Ему не терпелось поскорее убраться с этой мерзлой скалы. Его команда приземлилась с парашютом на вертолете шесть дней назад, четыре дня ушло на поход, два дня на разведку и выполнение основной задачи. Теперь, когда цель была ликвидирована, приоритетом номер один было убраться отсюда с добытыми сведениями.
Вик и Дэш должны были ждать его в двух шагах от восточного склона горы. Затем они втроем должны были пройти еще восемь километров до точки, где их заберет вертолет и где они найдут вторую половину своей команды.
Едва Рик поднялся на ноги, как лагерь потряс громкий взрыв, отправивший огненный шар на тридцать футов в ночное небо.
– Один ранен! Один ранен! – раздался в наушнике панический голос Ромо.
– Что происходит? – спросил Рик, по его спине побежали мурашки. Он вспотел, хотя температура была близка к нулю. Он ни за что не хотел потерять кого-то на этом хреновом участке гор.
– РПГ упал недалеко от Биксби. Ранение в живот, скорее всего, осколочное, – ответил Ромо. Под ровным голосом Рик уловил панику.
– Я почти добрался до вас. Я возьму твою шестерку, а ты вытащишь отсюда Биксби, – ответил Майкл «Вуди» Этвуд, тяжело дыша через наушник. Рик знал, что Вуди на полной скорости несется к раненому Биксби. Он был самым опытным полевым медиком в группе, так что ему повезло, что он оказался ближе всех.
– Черт! – выругался Рик. Он чувствовал себя беспомощным, не имея возможности добраться до своих людей. Они были под его ответственностью. – Достань Биксби и встреть нас на месте встречи. Понял?
– Да, старший сержант. – Он знал, что его люди скорее умрут, чем оставят Биксби. Не было сомнений, что они сделают все возможное, чтобы вытащить его.
Рик закинул на спину тяжелый рюкзак и повернул к тропе, спускавшейся с горы. За долю секунды до того, как до него донесся оглушительный шум, его шею обожгла пульсация жара у края шлема.
Рик летел по воздуху, его тело оторвало от земли невидимая рука. Когда он приземлился, ветер выбил из него все силы, и он задыхался. Рик с трудом поднялся на ноги, но ему никак не удавалось перевести дыхание. Ослепительная боль пронзила его ногу, заставив подавить желание закричать. Его разум быстро переварил полученную травму.
Я в огне.
Я – высококвалифицированное смертоносное оружие (хорошо обученное смертоносное оружие) и я умру на этом промерзшем гребаном утесе. Я сгорю заживо, потому что не могу вытряхнуть взрыв из головы или заставить свои гребаные ноги работать.
Запах горелой плоти донесся до него одновременно с тем, как раскаленное ощущение в ноге перешло из боли в мучительную боль.
Не кричи. Повстанцы найдут тебя, если ты закричишь.
Забавно, подумал Рик. Он знал, что не выживет, если ничего не предпримет. Его учили сражаться, выживать в подобных ситуациях, но он был совершенно беспомощен.
Когда Рик поступил в морскую пехоту, он придумал сотню различных способов, как он может получить ранение или даже встретить смерть. Черт возьми, тогда ему казалось забавным придумывать новые идеи вместе со своими товарищами-новобранцами. Но быть полностью беспомощным, неспособным сражаться, – это не то, как Рик хотел умереть.
Глава 2
АННЕТТА КУИНН ХАРДИ спряталась под кроватью в комнате для гостей, с ужасом думая о том, что произойдет, если ее найдут. Дрожа, она закрыла нос и рот, чтобы не чихнуть от комочков пыли, скопившиеся под старым матрасом.
Мне двадцать три года, а я прячусь под кроватью.
Громкий треск из кухни заставил Куинн вздрогнуть и удариться головой о металлический каркас кровати. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, подавляя крик боли, боясь выдать свое убежище.
Громоподобный шум переместился из кухни в гостиную, и каждый удар и стук отдавался по всему скромному дому на ранчо. Тяжелые ботинки топали по всем комнатам, отдаваясь эхом в ушах Куинн. Ее бледная кожа покрылась мурашками от ужаса и адреналина, бурлящего в ее жилах.
– Энни! Где ты, сука!
Она вздрогнула от звука его голоса, голоса, который мучил ее каждый день на протяжении последних двух с половиной лет. Ее сердце забилось так быстро, что стало больно в груди.
– Женщина, тебе лучше доставить свою задницу сюда!
Куинн зажмурила глаза, спасаясь от испуга и представляя, что она снова в доме своего отца в сельской Джорджии. В мыслях она видела, как бегает босиком и ловит жуков-молний на большом заднем дворе, а отец смеется, фотографируя ее, в то время как она наконец поймала одного и положила его в банку.
Еще один громкий грохот разнесся по одноэтажному дому, выбив ее из колеи. Куинн услышала, как тяжелые ботинки Тревиса загрохотали по битому стеклу в гостиной.
Флаг моего папы! Он этого не сделает.
– Когда я найду тебя, Энни, ты пожалеешь о том дне, когда родилась.
Куинн свернулась в клубок, забившись под кровать так далеко, как только могла. Она вздрогнула при звуке своего старого имени. Она не думала о себе как об Энни с того самого дня, когда решила уйти от мужа и начать строить новую жизнь в своем воображении. Как она вообще могла подумать, что Тревис особенный? Что он хороший человек?
Ты видела то, что хотела видеть, Куинн.
Ей нужна была причина, чтобы не возвращаться в крошечный городок в Джорджии, как все ее друзья, застрявшие в глуши. Тревис был выходом, а Куинн – глупой. Она искренне верила, что он станет ее спасителем, стойким мужчиной, которым она сможет гордиться.
А вместо этого он, скорее всего, однажды убьет меня.
Шаги становились все громче, паника нарастала с каждым шагом. Квинн слышала, как в соседней спальне Тревис в ярости вытаскивает все из шкафа, пытаясь найти ее.
– Энни!
Горячие слезы побежали по ее щекам. Куинн сердито вытирала их, кусая руку, чтобы заглушить рыдания. Она ненавидела то, что Тревис заставлял ее чувствовать себя слабой, заставлял ее бояться. От того, что он имел над ней такую власть, ее тошнило. Тревис контролировал все.
Они жили в сельской местности Техаса, на полпути между Сан-Антонио и ничем. У нее не было ни машины, ни телефона, ни денег. Когда умер ее отец, она осталась одна. У нее не было других родственников, которые пытались бы найти ее или беспокоились о ней. Уехав из маленького городка, Куинн попала из глуши в глушь, где «никто никогда не найдет твое тело, потому что ближайший дом находится в десяти милях».
Одна. Всегда одна.
Сейчас, после двух лет жизни в аду, Куинн согласилась бы на одиночество в любой день недели. Если быть с кем-то – значит быть с Тревисом? Одиночество звучало очень здорово.
– Ах ты, сука!
Дверь в гостевую спальню с громким стуком распахнулась, отскочив от стены. Куинн задрожала от страха, ее зубы стучали так громко, что Тревис должен был их услышать.
В дверном проеме показались его сапоги с потертостями. Эти чертовы сапоги. Сколько раз ее пинали любимые ковбойские сапоги Тревиса? Слишком много, чтобы сосчитать. Заостренные носки особенно эффективно ломали ей ребра, хотя она никогда не делала рентген, чтобы знать наверняка. Тревис ни за что не повез бы ее в больницу, потому что тогда бы узнали, каким жестоким куском дерьма он был. Иногда Куинн фантазировала о том, как наденет эти сапоги и несколько раз пнет Тревиса по яйцам.
Сапоги остановились прямо рядом с кроватью. Боже, чего бы она сейчас не отдала за нож. Вонзить его в ногу и услышать, как он воет от боли. Она могла бы украсть у него ключи и уехать, оставив его жалкую задницу позади. Какой бы глупой ни считала себя Куинн, Тревис был слишком умен, чтобы оставлять что-то на волю случая. Он держал под замком все острые предметы, чтобы она не смогла замыслить ничего коварного.
Тревис должно быть знал, что она ненавидит его. Он видел это в ее глазах каждый раз, когда смотрел на нее. Она больше не могла скрывать свое отвращение. Да она и не хотела его скрывать.
Куинн с ужасом наблюдала, как Тревис наклонился, и его красивое лицо показалось из ее укрытия. Ее пульс бешено бился, причем так быстро, что она была уверена, что у нее вот-вот случится сердечный приступ.
– Вот ты где. Я уж было забеспокоился, дорогая, – сказал он приторно-сладким голосом.
Она знала его игру. Вежливый Тревис был уловкой, призванной заставить ее ослабить бдительность. А потом, когда она этого не ожидала, он поворачивался к ней и выбивал из нее все живое дерьмо.
– Пошел ты, Трев!
Куинн понимала, что делает только хуже, крича на мужа. Может, она хотела умереть? Нет, это было не так. Она хотела жить, только не здесь, с Тревисом. Смерть была бы предпочтительнее этого.
– Не будь такой, Энни. Выходи, дорогая. Я скучал по тебе.
– Оставь меня в покое!
Тревис встал. Он собирался уходить? Куинн знала это лучше, но это чертово чувство – надежда – каждый раз одолевало ее.
Внезапно она обнаружила, что больше не лежит под кроватью. Тревис перевернул матрас и пружины на пол, оставив ее под металлическими планками каркаса. Куинн пригнулась, но Тревис оказался быстрее. Он протянул руку и схватил ее за волосы.
– Иди сюда, сучка. Тебе лучше знать, что от меня не спрятаться!
Куинн застонала от боли, пронзившей ее скальп, когда Тревис вытащил ее из-под кровати.
– Остановись, Тревис! Ты делаешь мне больно!
– Заткнись!
Он выдернул ее из спальни, не выпуская из рук темные волосы, которые намотал на кулак. Тревис повалил ее на пол в гостиной, перевернул на спину и поставил один из этих чертовых ботинок ей на горло, прежде чем она успела пошевелиться.
Куинн знала, что он может убить ее, если надавит и пережмет дыхательное горло. Ее легкие начали гореть от недостатка кислорода. На периферии ее зрения появились черные пятна. Она вцепилась обеими руками в его ногу и изо всех сил пыталась оттолкнуть его. Ничего не произошло, он даже не вздрогнул.
Вот и все. На этот раз он меня убьет.
– Ты думаешь, что сможешь победить? Ты слабачка! Ты бесполезный кусок дерьма, Энни. Единственное, на что ты годишься, – это трахаться.
Тревис наконец убрал ногу, и Куинн задыхаясь, вдыхала огромные глотки драгоценного воздуха. Она перекатилась на бок, кашляя и отплевываясь, и прохрипела через пересохшее горло. Куинн вцепилась когтями в ковер, пытаясь увеличить расстояние между собой и мужем. Она отшатнулась, когда он рассмеялся над ней – жестоким, издевательским смехом, который пробрал ее до костей.
Куинн вскрикнула, когда ее ладонь скользнула по осколку стекла, разорвав руку от мизинца до большого пальца. Она увидела разбросанные по полу остатки отцовского футляра с флагом. Американский флаг, подаренный ей на его похоронах морским пехотинцем, который нес его гроб, валялся забытым на ковре.
– Ты ублюдок! – закричала Квинн.
Ее зрение помутилось от ярости, она выхватила кусок стекла и бросилась на Тревиса. Быстрая, как змея, огромная рука легко поймала ее запястье и сжала до тех пор, пока Куинн не подумала, что ее кости сломаются пополам. Оружие выпало из ее руки, бесполезно грохнувшись на пол.
Тревис ударил ее сзади – сильно, – и ее голова упала на пол, отскочив от разбросанных останков футляра с флагом ее отца. Его кулак отскочил назад и обрушился на ее лицо. Звезды взорвались за ее веками от всепоглощающей боли.
Куинн одновременно захотелось потерять сознание, чтобы все это закончилось, и чтобы она осталась в сознании и смогла бороться.
– Я научу тебя, Энни. Ты узнаешь, кто в этом доме хозяин.
Тревис задрал платье до талии и обхватил ее за бедра, надавливая своим тяжелым весом на нее.
– Нет! Нет, нет, нет! Тревис, не делай этого. – Огромные рыдания сотрясали ее грудь, заставляя хрипеть и кашлять.
– Заткнись! – Он снова ударил ее по лицу.
Куинн почувствовала, как губа разошлась, и металлический привкус крови заполнил рот.
Тревис одним рывком сорвал с нее трусики. Ее глаза слишком опухли, чтобы видеть, но Куинн слышала, как он расстегивает ремень и опускает молнию. Звук расстегивающейся молнии приближал ее к воплощению самого страшного кошмара.
Тревис прижал ее к себе и грубо вошел в нее, хрюкая на ней, словно животное. Тело Куинн оказалось не готово к такому вторжению. Она чувствовала, как внутри разрывается нежная плоть. Значок шерифа на его рубашке уколол ее в грудь при каждом сильном толчке, напоминая о том, насколько абсолютна его власть над ней. Ей потребовалась каждая молекула силы, чтобы замолчать и не извергнуться на Тревиса. Однажды она это сделала. Он так сильно отпихнул ее, что она не могла сделать глубокий вдох больше месяца.
Тихие слезы свободно бежали по ее щекам, прожигая дорожки на коже.
Забавно, подумала Куинн, но она знала, что не проживет долго, если не сделает что-то с Тревисом. Но ее не учили сражаться. Она не знала, как выжить в подобных ситуациях. Куинн была совершенно беспомощна.
Когда Тревис ударил ее в первый раз, через месяц после их свадьбы, она поняла, как выглядит ее будущее. А сегодня, когда она терпела побои? Именно так, по ее мнению, она и умрет.
Глава 3
РИК чувствовал едкий запах дыма и горелой плоти, обжигавший ноздри. Его лицо было прижато к земле, обломки и камни врезались в щеку. Когда он открыл глаза, то увидел огненный ореол, ярко светящийся на фоне черноты неба. Он смутно ощущал пламя, которое быстро проедало его камуфляж и термобелье, стремясь к его неповрежденной коже.
– Старший сержант! – В его наушнике раздались призывы товарищей по команде. Рик не мог ни двигаться, ни говорить. Его мозг был слишком потрясён, чтобы произносить слова.
– Рик! Рикошет! Отзовись.
Уходите, подумал он про себя. Вытащите Биксби отсюда. Он знал, что его команда не уйдет. Они никогда не оставят человека. Они найдут его. Живым или мертвым, они найдут его.
Рик вспотев, резко проснулся. Чертовы сны. Прошло уже больше года с тех пор, как он ушел из морской пехоты, два – с той ночи на горе, а в голове все крутилось так, будто это было только вчера. Его личный фильм, который показывают по нескончаемому кругу.
Господи, он никогда не кончается.
Рик посмотрел на свою партнершу по постели – блондинку, которую он подцепил в баре прошлой ночью. Он старался вспомнить ее имя, но вспомнил только, что назвал ее персиком, потому что на вкус она напоминала персиковый шнапс, скорее всего, потому что она выпила слишком много этого напитка в баре. С ней было весело, но пора было уходить. Рик выскользнул из постели как можно тише, не желая затевать разговор в стиле «спасибо, все было здорово, но больше я тебе не позвоню». Поднявшись на ноги, он потянулся, ощутив знакомое натяжение тугой кожи на задней поверхности левого бедра.
Черт. Было поздно, или рано, смотря как считать. Он никогда не засыпал в доме женщины. И никогда не хотел. Рик знал, что устал, но до сих пор не понимал, насколько. Постоянное недосыпание делает такое с человеком. Психиатр дал ему таблетки, но Рик не принимал транквилизаторы. Годы, проведенные в качестве морского пехотинца, приучили его к тому, что даже после глубокого сна он может мгновенно вступить в бой. Он не желал терять бдительность, будучи выбитым из колеи и беспомощным под действием наркотиков.
Рик должен был быть в спортзале завтра, то есть сегодня утром, к восьми, иначе Мак проглотит его задницу и выплюнет ее еще до того, как он успеет выпить первую чашку кофе. Он быстро оделся и выскользнул за дверь, мысль о горячем душе в собственном доме доставила ему больше удовольствия, чем блондинка, которую он оставил в постели.
* * *
– Итак, вчера я тебе все объяснил, – обратился Такер к Квинн.
– Да, я все поняла, – ответила она. Такер очень серьезно относился к своей работе по ее обучению. По мнению Квинн, слишком серьезно. Он не переставал говорить, причем не в светской, дружеской манере. Это было больше похоже на пересказ руководства для сотрудников, чем на настоящую беседу.
– Отлично. Тогда я позволю тебе заняться этим. Помни, никаких неожиданных посетителей. Никогда. Если они будут спорить, позови меня или Мака, но не пропускай их дальше вестибюля.
Квинн пришлось сдержать желание закатить глаза. Вместо этого она улыбнулась мужчине и устроилась в кресле за своим столом. За своим столом. У нее была первая работа. Квинн была в равной степени взволнована и напугана. Что, если она не справится? Она покачала головой. Мак не дал бы ей эту работу, если бы не думал, что она с ней справится. К тому же это была не более чем должность администратора и почти-уборщицы в тренировочном центре смешанных единоборств. Не то чтобы ее просили заниматься квантовой физикой.
Когда Квинн закончила психовать, она заметила, что Такер оставил ее наедине с собой. Слава богу. Он был хорошим парнем, но после двух дней его «обучения» она была готова остаться без своей очень разговорчивой, очень повторяющейся тени.
Телефон зазвонил, когда Квинн загрузила компьютер и вошла в систему.
Глубоко вздохнув, она ответила на свой первый звонок, повторив то, что Такер вдалбливал ей трижды.
– Санктум ММА, это Квинн, я могу вам помочь?
– Квинн? Кто ты, черт возьми, такая? – грубо спросил суровый голос.
– Я новый администратор. Чем могу помочь? – Как грубо! Отлично, она уже нажила себе врагов.
– Соедините меня с Такером, – рявкнул он.
– Пожалуйста, подождите.
Квинн уставилась на телефон, словно он мог сказать ей, в чем проблема этого парня. Раздраженная, она подняла трубку и перевела звонок на линию Такера, нажимая на кнопку сильнее, чем нужно.
– Придурок, – пробормотала она.
– Это не очень приятный способ приветствовать гостей.
Куинн подпрыгнула.
Куинн подскочила на своем месте, удивленно схватившись за грудь. Она развернула кресло лицом к холлу, готовая наказать того, кто подкрался к ней. Но вместо того, чтобы наброситься на обидчика, она разинула рот, разглядывая красивого мужчину, склонившегося над стойкой перед ее столом. Он улыбался и был похож скорее на рекламу дизайнерских джинсов или дорогого одеколона в журнале, чем на человека, который мог бы зависнуть в потном спортзале в Атланте.
– Я не с вами разговаривала. – Красавец поднял бровь. Упс! – Я имею в виду, когда я сказал «придурок». О боже, простите. Я не хотела повторять это снова. Черт. – Куинн опустилась на стул, ее лицо пылало от смущения.
– Все в порядке. – Он усмехнулся, продемонстрировав два идеальных ряда ровных белых зубов. – Я Рик. А вы, должно быть, Куинн. Мак упоминал что-то о новом сотруднике. Должен сказать, что с таким именем, как Куинн, я ожидал, что вы мужчина.
Куинн вздрогнула от такого предположения Рика и выпрямилась, чтобы выглядеть более профессионально.
– Ну, разумеется, я не мужчина.
Глаза Рика сверкнули, а рот искривился в ухмылке.
– Очевидно, нет, куколка, – промурлыкал он, пронзительно глядя на ее тело.
Куинн не знала, льстить ей или злиться на то, как Рик пожирает ее взглядом, или на его покровительственное прозвище. Он был поразителен – высокий, смуглый, красивый – с намеком на опасность, окружавшую его. А его глаза! Они были самого яркого, самого невероятного оттенка аквамарина, который Куинн когда-либо видела. Они гармонировали с карибской синевой выцветшей футболки, обтягивавшей его грудь. Ей казалось, что она никогда не видела никого с такими глазами. Первобытное вожделение охватило ее, заставляя разгораться изнутри.
И все же, даже несмотря на его потрясающее совершенство и гормональную реакцию на него, Рик был немного раздражающим, весь такой кокетливый и симпатичный, бросающий реплики и разглядывающий Куинн так, словно она голая и разложена на шведском столе. Определенно стереотипный плохой мальчик, от которого Куинн постаралась бы держаться подальше.
Да, мне хватит образа плохого мальчика на всю жизнь.
Она решила пресечь это влечение в зародыше, пока оно не началось. Квинн сделала лицо нейтральным, когда заговорила.
– Если вы знаете Мака, то, полагаю, вы и сами знаете, что делать, так что я вам не нужна. Если вы не возражаете. – Она заставила себя оторвать внимание от потрясающего мужчины и вернулась к своему компьютеру, как будто он не был ходячим и говорящим образом Адониса.
– Приятно познакомиться… Куинн. Будь умницей, куколка, – сказал Рик, в его богатом голосе слышалась улыбка, хотя она ее и не видела.
Тихий писк означал, что Рик провел картой по коммутационной панели, установленной на стене, и отпер запечатанную дверь, ведущую дальше в помещение. Она услышала тихий щелчок, когда дверь закрылась за ним.
– Господи, – прошептала Куинн, желая обмахиваться веером. Неужели вокруг действительно ходят мужчины с такой внешностью? Она несколько раз моргнула, чтобы отвлечься от Рика и его великолепных глаз, и груди, и бицепсов, и задницы… черт. Глубоко вдохнув, чтобы замедлить бег гормонов и остановить покалывание, которое они вызывали, Куинн сосредоточилась на цифрах, которые Мак попросил ее ввести в финансовые таблицы.
В течение всего дня ее мысли непроизвольно возвращались к Рику. Нет, ругала она себя. Он – плохая новость, а плохой – это не то, что ей нужно сейчас – или когда-либо. Смирившись с тем, что он останется в категории «смотри, но не трогай», она продолжила работу. Ее небольшое ободряющее выступление, похоже, подействовало. Она гордилась тем, что ей удалось забыть о Рике на целых пять минут.
* * *
РИК направился к офисам в задней части здания. Санктум, тренировочный центр ММА, славился в мире боев своими экспертами мирового класса и разнообразными техниками тренировок. Помимо Рика, владеющего муай-тай, здесь также занимались обладатель титула чемпиона по джиу-джитсу, чемпион по кикбоксингу, обладатель черного пояса по каратэ Кёкусинкай, специалист по русскому самбо и инструктор по традиционному боксу. Начинающие бойцы ММА со всего мира подавали заявки, чтобы получить шанс тренироваться в Санктум. Но они не знали, что каждый из тренеров обладает другими навыками. Навыки, необходимые для выполнения истинного предназначения Санктума.
Рик еле тащился. Ему нужен был кофе, причем как можно скорее. Он направился прямо в комнату отдыха, почуяв запах свежего кофейника, и налил себе чашку.
– Наконец-то! А мы-то думали, что ты ждешь приглашения с гравировкой, Рикошет.
Рику не нужно было отворачиваться от кофейника в комнате отдыха, чтобы понять, кто к нему пристает.
– Эй, убийца, и тебе доброе утро. – Рик размешал сливки в своей кружке и откинулся на спинку стула, чтобы посмотреть в лицо огромному бывшему «морскому котику» и эксперту по джиу-джитсу. – Я опоздал всего на двадцать минут. Не может быть, чтобы Мак уже так разозлился.
Еще как может, он, наверное, в бешенстве.
Дэйн Нолан соскользнул ногами в ботинках четырнадцатого размера с небольшого стола в комнате отдыха и встал. Его шесть футов четыре дюйма двигались легко и проворно, как у кошки из джунглей. Невозможно было ошибиться в том, что этот человек – смертельное оружие. Это было видно по его темным глазам, по тому, как проницательно он воспринимал все вокруг, разрабатывая стратегию отхода и постоянно планируя нападение каждую секунду каждого дня.
Сейчас этот очень опасный человек лез к Рику на рожон, и Рика это чертовски забавляло.
– Дэйни… убийца, – сказал Рик с ухмылкой, потягивая кофе, – что ты делаешь? – Рику нравилось подкалывать здоровяка. Учитывая склонность Рика к глупым прозвищам и полное презрение к ним Дэйна, наблюдать за его реакцией было всегда забавно.
Крупный светловолосый мужчина внимательно осмотрел Рика с ног до головы, как осматривают породистую скаковую лошадь, которую хотят купить. Он наклонился вплотную, почти касаясь носом шеи Рика, и принюхался.
Рик не сдвинулся с места ни на дюйм, но наблюдал за своим коллегой, когда тот вторгся в его личное пространство.
– Я просто хотел узнать, чувствую ли я запах пороха, Рик.
– Пороха?
– От твоего последнего рикошета. Ну, знаешь, попал в цель, выскочил из ее постели и пошел к следующей, оставляя за собой разрушения. Мак убьет тебя, если узнает, что ты опоздал, потому что отрывался по полной.
Рик положил свободную руку на широкую грудь Дэйна и толкнул.
– Убирайся с глаз моих, чувак. – Он не мог не рассмеяться вместе со своим другом и коллегой. Рик не признался Дэйну, что был прав, когда говорил о причинах его опоздания.
– Эй, – пошутил Дэйн, – ты бы не получил это прозвище, если бы оно не было правдой.
Рик наполнил свою кружку и вышел вслед за Дэйном из комнаты отдыха.
– Ты никогда не думал, что это потому, что меня зовут Рик?
Дэйн остановился в коридоре и с ухмылкой оглянулся через плечо.
– Никогда. А теперь идем. Мак ждет, чтобы проинформировать нас.
– Отлично, – простонал Рик, когда они вошли в конференц-зал.
Дэйн поднял подбородок, приветствуя ворчливого пятидесятилетнего мужчину, сидящего в конце большого стола. «Мак».
Мак нахмурился, и морщины на его лице стали еще глубже, после чего он продолжил беседу с худым, но мускулистым чернокожим мужчиной в спортивной форме и шапке «Атланта Брейвз».
– Доброе утро, – обратился он к Рику и Дэйну.
– Прайс, – ответил Дэйн, садясь в кресло.
– Привет, Эйс. – Рик наклонил голову в сторону мужчины и сел напротив Дэйна. Бен Прайс был бывшим сотрудником ФБР, который уволился из бюро, когда его напарник погиб при исполнении служебных обязанностей. Он также был чемпионом по боксу, завоевав в молодости несколько мировых титулов. Его правый хук был смертоносным, в чем Рик не раз убеждался на собственном опыте. Мак набросился на Бена, когда узнал, что тот покинул бюро, и не отступал до тех пор, пока тот не согласился работать на него.
