Текст книги "Прощание с котом (сборник)"

Автор книги: Хиро Арикава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Тогда Хати потерся о его ноги, и тот, по-прежнему молча, слегка его погладил. А потом они уехали. Куда – Хати не знал, но чувствовал, что там будет очень и очень грустно.

Перед уходом Сатору забыл включить свет, и с наступлением вечера в доме стало темно. Хати поел, попил и лег спать.

Сатору с тетей вернулись поздно.

Хати пошел их встречать и увидел, что мальчик весь дрожит. Тетя прошла вперед, включила свет, разулась и пошла дальше. Лампочки загорелись в коридоре, в гостиной, на кухне. Сатору плелся за ней. На кухне он остановился, увидел, что в миске еще осталась еда, поэтому просто налил Хати новой воды.

Затем мальчик с тетей по очереди сходили в душ и, не поужинав, легли спать – Сатору у себя в комнате, а девушка на матрасе в гостиной. Хати пошел за хозяином и увидел, что истоптанная толстовка по-прежнему лежит в углу.

Сатору лег в кровать, но Хати, запрыгнув к нему на подушку, увидел, что глаза мальчика широко раскрыты – он пустым взглядом смотрел на включенную лампочку на потолке.

Хозяин, как и всегда, чуть подвинул подушку, чтобы освободить место для Хати – тот лег. По дыханию он понял, что Сатору не спит. Вскоре на Хати накатила дремота, поэтому, сколько еще мальчик лежал с открытыми глазами, он не знал.

На следующее утро небо прояснилось. Солнце пробивалось в щель между шторами.

Тетя и Сатору снова оделись в черное и ушли, но перед этим мальчик с горкой наполнил миску Хати и оставил включенным свет на кухне.

Хати решил, что они снова вернутся поздно, как и вчера, но ошибся.

Когда на улице только начало смеркаться, недалеко от дома кто-то завыл, будто зверь. Звук все приближался и становился громче, отражаясь от стен здания.

Хати знал, что тот, кто издает этот звук, сейчас войдет, и сел у входной двери. Она распахнулась – за ней оказался Коскэ. Он придерживал Сатору, который не переставал стонать, как дикое животное. Коскэ проводил друга в гостиную, но как быть дальше, не знал – все, что мог, он уже сделал.

Хати запрыгнул на колени к хозяину. Тот почесал ему шею. Кот в ответ лизнул ему руку.

Все в порядке. Все в порядке. Все в порядке. Я рядом. Я рядом. Я рядом. Он не переставал вылизывать Сатору.

Скоро мальчик устал выть и стих.

Папа с мамой вернулись домой в двух небольших белых урнах.

Тетя решила, что заберет Сатору к себе.

– Вы ведь возьмете Хати с собой? – с надеждой в голосе спросил Коскэ. – С ним на новом месте будет не так одиноко.

– Я не могу взять Хати. Тетя все время переезжает, у нее работа связана с поездками. – Сатору уже смирился с тем, что придется оставить любимца, но говорить об этом с Коскэ оказалось тяжело.

– А что будет с Хати?

– Дальние родственники возьмут его к себе, они согласились.

– А ты хорошо их знаешь?

Сатору покачал головой, и Коскэ от негодования прикусил губу.

– Я… я спрошу у родителей! – крикнул он и ушел.

Мальчик вернулся только вечером, с красными глазами и опухшим лицом.

– Отец запретил мне взять Хати.

По лицу Коскэ было видно, как долго он бился за право оставить Хати.

– Ничего, – сквозь слезы улыбнулся Сатору. – Спасибо, что спросил.

Они заплакали уже вместе, и Хати позволил им гладить себя, пока не успокоятся.

Он был уверен, что увидит, как мальчики повзрослеют, но, видимо, в этом мире желания детей и котов сбывались далеко не всегда.

Потом приехал мужчина – дальний родственник Сатору, пообещавший забрать Хати. Его загорелое лицо было все покрыто морщинами, и, когда он улыбался, его глаза целиком прятались в складках.

Сатору изо всех сил прижал любимца к себе.

– Не переживай. У нас в семье все любят котов, так что лаской мы его не обделим.

От слов мужчины лицо Сатору просияло – впервые с того момента, как родители оказались в урнах.

– Пусть он будет счастлив.

– Я об этом позабочусь.

Но все-таки, когда мальчик отдал Хати, на его глазах выступили слезы.

– Неужели нам с Норико-тян и правда нельзя оставить его у себя… – с жалостью произнес он.

Но в доме тети животных держать было запрещено.

– Улыбнись. Если Хати увидит, что ты грустишь, станет переживать, – сказал мужчина, и Сатору послушал его. Не переставая плакать, он напрягся и с трудом поднял уголки губ – улыбка получилось кривая и неуклюжая.

– Счастливо, Хати! – помахал он рукой.

Это был последний раз, когда Хати видел Сатору.

Спустя три часа они наконец приехали. В семье мужчины оказалось четверо детей: самый старший был даже выше отца. А кроме него, еще девочка, мальчик и еще один сын – самый низкий. Хати решил, что он примерно возраста Сатору.

Наверное, по этой причине кот первым запомнил имя младшего ребенка – его звали Цутому. У него, как и у Сатору, постоянно менялось выражение лица, но, в отличие от бывшего хозяина, он занимался не плаванием, а бейсболом.

Цутому с сестрой постоянно ссорились, но он был младше, и в их драках мальчик всегда проигрывал. Затем Цутому плакал, и Хати вылизывал ему руки и колени. Сестра обижала мальчика каждый день, и каждый день кот его успокаивал – это уже превратилось в рутину.

– Обычно животные привязываются к тем, кто их кормит… – Дяде с тетей казалось странным, что Хати полюбился младший сын.

– Просто Цутому трусишка, вот Хати его и жалеет! – захихикала сестра.

– Отстань!

Он пнул ее и побежал прочь, и сестра с криком «Сам напросился!» кинулась за ним.

Она каждый раз доводила мальчика до слез. Почему Цутому продолжал к ней лезть, кот не понимал.

– Хати совсем на улице не бывает… – Тете казалось это странным. – Когда открываю окно во время уборки, он дальше сада и не выходит. Но мы же на первом этаже живем – мог бы и побольше гулять.

– У бывших хозяев он вообще всегда дома сидел, – напомнил дядя.

– Ох, жалко его… – печально произнесла тетя и погрустнела в лице.

– Почему жалко? – заговорил старший брат. – Хозяева боятся, что с питомцем может что-то случиться, авария например. Вот и не выпускают.

– Нашу Молокушу ведь машина сбила… – добавил средний.

Молокуша была питомцем их семьи до Хати. Такое имя кошке дала сестра, но мужской половине оно не нравилось – звучало слишком слащаво.

– Может, и хорошо тогда, что Хати не выходит. Он же такой медлительный. – Девочка в шутку потыкала кота в щеку.

– Перестань! – вмешался Цутому. – Он не медлительный, а спокойный!

Хати вдруг вспомнил другого мальчика, который говорил то же самое.

«Да нет, он просто спокойный».

Сатору первым придумал, как ласково передать значение слова «медлительный».

Хати поднял глаза на мальчика, который пользовался тем же мягким словом, – тот, улыбаясь, почесал кота за ухом.

А, ясно…

Теперь он будет наблюдать, как растет Цутому.

Сатору и Цутому были одного возраста. Говорили одними добрыми словами. Когда Цутому повзрослеет, Сатору тоже.

В голове Хати образ Сатору слился с Цутому, и новый хозяин заменил собой старого.

Только спрятав память о Сатору в дальний ящик, кот смог признать свое нынешнее жилище домом.

Цутому почесал ему шею, и Хати замурчал – впервые в этой семье.

На улице зацвела сакура – зима закончилась. Наступил новый учебный год, и Цутому перешел в среднюю школу.

Он по-прежнему ходил на бейсбол, но плавание, видимо, бросил. Наверное, заниматься и тем и другим одновременно было сложно, так что ничего удивительного. Золотой кубок он тоже куда-то спрятал.

Цутому каждый день тренировался, поэтому аппетита ему было не занимать. Он быстро окреп и за год в средней школе прибавил десять сантиметров роста. С трудом верилось, что раньше парень рос медленно.

Похоже, занятия по бейсболу всегда проходили на улице. Цутому сильно загорел: казалось, его полили соевым соусом. Тетя шутила: «Не понимаю, где у тебя глаза, а где нос!» «Вот уж не думал, что станешь темнее меня», – смеялся дядя.

Но многое осталось прежним: как и раньше, у Цутому постоянно менялось выражение лица и он каждый день ссорился с братьями и сестрой. Правда, раньше они чаще дрались, а теперь больше ругались. Девочка выражалась все более едко, до невозможности, и хотя Цутому больше не ударялся в плач, Хати иногда замечал в его глазах слезы.

Когда сестра Цутому видела возможность его ударить, она непременно это делала, но в ответ мальчик не бил. Хати отлично помнил, когда тот перестал давать сдачи.

Однажды сестра взбесила Цутому настолько, что он ее оттолкнул – да с такой силой, что она отлетела в бумажную перегородку и сломала ее. Она тут же схватилась за игрушечный молоток и принялась бить им Цутому, но теперь он не сопротивлялся.

– Сегодня, так и быть, прощаю! – Она осталась довольна своим ядовитым замечанием.

У сестры на ноге остался синяк, но это больше расстроило Цутому, чем ее саму.

– Все-таки она девочка, – заметил тогда старший брат.

– Но ее не переспорить!

– Ничего не попишешь. Девушек не победить в ссоре.

Когда старший брат ругался с сестрой, в какой-то момент он кричал «Завались!» и быстрым шагом уходил.

– Да нет, победить можно. Но это психологическая война, – учил Цутому средний брат. – Нужно бить по слабым местам противника. В случае сестры это большие ноги и плоская грудь.

Девушка носила обувь тридцать девятого размера, но говорила, что ее размер – тридцать восемь с половиной; в действительности в него она уже не влезала. За это средний брат звал ее ластоногой.

– Я помню, как ты надела одни кроссовки, а вернулась в других – тебе пришлось их у парня одолжить!

– Заткнись, малявка!

– Я-то нормальный, а вот ты просто огромная! Хотя грудь все равно не растет!

– Вообще-то, у меня модельная внешность!

– Ха-ха-ха! Ой, не смеши, а то лопну!

Но отвечать сестре так же колко, как средний брат, Цутому не умел, поэтому в перепалки не лез.

Хати любил семью: и дядю, и тетю, и старшего брата, и среднего, и сестру, но сильнее всех – Цутому. Потому что, если во время бега у Хати заплетались ноги, Цутому говорил: «Он просто спокойный». И когда кот впервые в жизни увидел мышь и не смог ее поймать, Цутому тоже его подбодрил: «Он не просто какой-то кот, а наш Хати». И в момент, когда один знакомый мальчик слишком быстро водил игрушкой, Цутому попросил его быть помедленнее… Только кем же он был? Кем… Точно, другом Цутому. Раньше он каждый день приходил поиграть с Хати – интересно, почему внезапно перестал?

Для Хати время шло быстро. Воспоминания о том, как он жил в детстве, казались такими далекими, словно это было еще до его рождения.

Имени мальчика он уже не помнил, но не сомневался: у него все в порядке. В конце концов, Цутому ведь вон как вырос.

Пускай все у всех будет хорошо. И все будут счастливы.

Наступила очередная весна, и старший брат съехал. Он поступил в университет в городе. Жизнь в семье стала тише. Отчасти из-за отъезда брата, но в основном из-за того, что остальные дети повзрослели. Только Цутому и средний брат до сих пор иногда чуть-чуть дрались.

Цутому вытянулся еще сильнее. Все-таки он каждый день тренировался и много ел. Брюки уже были ему коротки, поэтому Цутому начал донашивать одежду за старшим братом. Парню не нравились старые и выцветшие вещи, но новых ему не покупали.

– Все равно только на год хватит, – говорила тетя.

На летних соревнованиях по бейсболу команда Цутому дошла до полуфинала. Он пришел домой заплаканный.

– Но разве оказаться в полуфинале не достижение? – Тетя пыталась утешить сына.

– Вот именно! – присоединилась сестра. – В старшей школе еще постараешься!

– Отстань! – вдруг разозлился Цутому. – Сегодня был последний раз, когда мы таким составом играли!

– Да я тебе помочь пытаюсь! – в ответ закричала сестра и кинула в брата подушку.

Хати тоже подумал, что Цутому не стоило себя так вести. Он потерся о его колени, чтобы успокоить. Парень погладил кота, и, похоже, ему действительно полегчало. Чуть позже он извинился перед сестрой.

– Все-таки дойти до полуфинала дорогого стоит, – объявила вечером тетя и устроила праздничный ужин.

В меню были курица в кляре, салат из картофеля, суши из доставки – все то же, что они ели в тот раз, когда он победил на соревнованиях по плаванию. То же, что он любил ребенком. Правда, рис с омлетом ему, видимо, разонравился.

Цутому ел суши с тунцом, и, когда Хати потянул его за рукав, парень взял кусочек рыбы, очистил его от васаби и отдал коту, а себе оставил рис.

– В старшей школе продолжишь на бейсбол ходить? – спросил дядя, и Цутому кивнул.

– Но ведь там не будет твоих друзей…

– Для меня это не главное – я ведь не ребенок. К тому же некоторые пойдут со мной в одну школу.

– Но разве не ты говорил, что не можешь без друзей?

– Да отстань уже!

Цутому собирался откусить курицу в кляре, и сестра выпалила:

– Чтоб ты разжирел!

– А ты уже, – влез средний брат.

– А лимончика не хотите?! – Сестра открыла бутылку с лимонным соком и угрожающе занесла ее над тарелками братьев.

– Не надо! – одновременно взмолились они – оба ненавидели кислое.

– Успокойтесь! – прикрикнула тетя, и дети затихли.

Цутому сильно вырос, но внутри все еще оставался ребенком.

И сколько же людям надо времени, чтобы повзрослеть? – задумался Хати.

Хати почти не помнил, как сам был котенком.

«Хати! Тебя зовут Хати!» – когда-то весело воскликнул Цутому и потерся о него щекой – это ведь он придумал имя Хати? А еще он подобрал его на улице и принес домой в коробке. Хотя нет, не так… Сюда его привез дядя, и не в коробке, а в переноске. Тогда что за воспоминания о какой-то коробке? Хати помнил, что, пока сидел в ней, его долго трясли – у него даже голова закружилась.

Зачем его трясли? Кажется, Хати не хотели брать, поэтому мальчик взял его с собой и притворился, будто убегает из дома, но потом с кем-то поссорился, и все пошло наперекосяк…

«Ты меня обманул, Сатору!»

«Но ведь ты же хотел котенка?»

«Я же с самого начала собирался это сделать».

Мальчик кого-то винил в том, что все пошло не по плану, – Цутому?

Цутому играет в бейсбол. Но когда он бросил плавание? Он хотел ходить туда с другом, но друг не пошел…

– Хати, тунец будешь? – Сестра держала рыбу палочками и помотала ей над головой Хати.

Высоковато, но не отказываться же.

Кот встал на задние лапы, принюхался к угощению… Потом потянулся к нему ртом, но не достал, потерял равновесие и плюхнулся на спину.

– Ха-ха-ха, неуклюжий какой!

– Просто спокойный! Не стыдно над ним издеваться?

Цутому пальцами выхватил кусок тунца из палочек сестры и протянул Хати на ладони.

– Такой медленный, что это даже мило!

– Вот же противная девчонка, скажи, Хати?

Цутому никогда не говорил «медленный». Он давно придумал замену – «спокойный»; это слово звучало по-доброму.

– Вкусно?

Хати неторопливо лакомился рыбой.

Время для котов и людей шло по-разному. Для котов оно текло быстрее. Интересно, когда Хати это понял?

Цутому быстро вырос, но пока так и не повзрослел. Похоже, для этого ему надо было сдать экзамен для поступления в старшую школу. Цутому старательно готовился к нему всю осень и зиму.

На Новый год к ним в гости заглянул мужчина с бородой, из-за которой он походил на медведя.

– Ну как ты, Хати? – громко спросил он и потянулся к коту – Хати попятился. – Уже забыл меня? Я ведь летом приезжал.

– Всего на неделю. Да и у котов маленький мозг, конечно, он тебя забудет. К тому же ты бороду отрастил.

После слов тети Хати наконец вспомнил: перед ним стоял старший брат.

Прости, не сразу узнал.

В качестве извинения кот потерся о ноги брата – тот сразу повеселел и взял Хати на руки. Коснулся кота щекой, но борода сильно кололась, поэтому Хати быстро выпрыгнул из его рук.

Наступил новый год, но Цутому по-прежнему проводил все время за подготовкой к экзаменам. Цутому все сдал. Когда во дворе у дома зацвела сакура, парень надел пиджак со стоячим воротничком, которого Хати раньше не видел, и отправился в новую школу.

Цутому сразу же вступил в бейсбольный клуб. Похоже, команда оказалась сильной, а требования высокими – парень тренировался еще усерднее, чем раньше, и каждый день приходил домой весь перепачканный.

Со временем листья сакуры начали опадать, и с веток дерева во дворе посыпались гусеницы.

– Давайте его срубим, – каждый год предлагали тетя и сестра, настолько они не любили гусениц.

– Не говорите так. Это дерево – символ, – всегда отвечал дядя.

Бывало и так, что на плечах Цутому, когда он возвращался со школы, вдруг оказывалась гусеница – сестра с тетей кричали от ужаса.

Как-то раз личинка попала в дом и медленно ползла по коридору. Стоило сестре с тетей заметить ее, они сразу подняли шум.

Я справлюсь! – решил Хати и наступил на гусеницу передними лапами, но через пару секунд почувствовал жжение.

На кошачий вой первым примчался Цутому.

– Хати, что с тобой? – удивился он, но тут же понял, в чем дело. – Гусеница ужалила?

– Но они ведь не жалят, да? – засуетилась сестра.

– Большинство – нет, но и такие бывают, – ответил средний брат.

– Ой! Убери ее, убери!

Пока брат расправлялся с гусеницей, Цутому протер лапы Хати дезинфектором.

– Стоит, наверное, мазью от укусов обработать? – предложила тетя. – На всякий случай.

– Не надо, Хати ее слизать может. Если опухнет, съездим завтра в ветклинику.

Средний брат вернулся с улицы и ласково потрепал Хати по макушке.

– Дурашка, от тех, кто может тебя ужалить, лучше держаться подальше.

– Решил, раз гусеница медленнее его, он запросто с ней расправится!

Хати задели резкие слова сестры, но Цутому тут же за него вступился:

– Молчала бы. Хати знает, что вы с мамой терпеть не можете гусениц, вот и решил с ней разобраться. – Цутому отлично понимал кота.

Сестра ненадолго задумалась и извинилась, а еще чуть позже угостила Хати вкусняшкой.

Лапа еще какое-то время болела, но не настолько, чтобы нужно было идти к ветеринару.

Вскоре сезон гусениц закончился. В один вечер им позвонили.

Трубку взял дядя – он только вышел из ванной.

– О-о, давно не слышал твоего голоса! Как поживаешь? Ясно-ясно. А как там Норико-тян? – весело болтал дядя, расхаживая по дому в одних трусах и не обращая внимания на недовольную гримасу дочери. – О, отличная мысль! Приезжай, конечно, Хати будет ждать.

– Кто звонил? – спросила тетя, когда муж повесил трубку.

– Представь себе, Сатору-кун![5]5
  – кун (яп. «ты») – более «теплый», чем – сан, но все еще подходящий для формального обращения суффикс.


[Закрыть] Который нам каждый год новогодние открытки шлет.

Хати навострил уши. Имя, которое произнес дядя, словно электрический разряд пронеслось по всему его телу.

Сатору…

– А, племянник Норико-тян?

– Да-да.

– Он подобрал Хати, когда тот был еще котенком… – присоединился к разговору Цутому. – Мы же с ним одного возраста?

– Да. Летом у него подработка. Закончит с ней и приедет повидаться с Хати.

– А где он сейчас? Вроде его тетя постоянно в разъездах.

– В Яманаси.

– Ого-о… Так он подрабатывает, чтобы деньги на дорогу скопить! Настоящий кошатник.

Сатору. Сатору. Сатору. Сатору.

– В открытках каждый раз просит передавать Хати привет. Он его обожает!

– И почему он раньше не уговорил ее заехать в гости?

– Норико-тян постоянно в работе… Да и просить ее о таком было бы нахальством – в конце концов, она приютила его после смерти родителей.

«Счастливо, Хати!» Он улыбался через слезы и все махал Хати рукой.

– Подружитесь с ним, Цутому.

– Ну, как пойдет. Но он хороший парень, раз любит Хати.

Не Цутому впервые назвал его спокойным.

Был еще один мальчик, который его любил и говорил с ним ласковыми словами.

К Хати вернулись яркие воспоминания о времени, когда Цутому еще не заменил собой Сатору.

Наверняка его первый хозяин вырос здоровым и высоким, как Цутому.

Сатору должен был приехать на летних каникулах.

Но когда они начинались? Дни становились длиннее, тени – темнее.

В это время года кожа Цутому быстро загорала.

Каждый день стояла жара, – наверное, это означало, что летние каникулы уже близко?

Скорее бы они начались. Когда ребята встретятся, они точно поладят.

Хати так хотел снова увидеть первого хозяина, что скоро ожидание стало невыносимым.

Но что, если Сатору заблудится? – задумался Хати и решил по вечерам, когда спадает жара, исследовать округу.

Он никогда не бывал за границами сада, поэтому сообразил, что надо действовать шаг за шагом: кот обходил вокруг дома и понемногу продвигался все дальше.

– Хати в последнее время столько гуляет! – поделилась тетя за ужином.

Цутому на секунду замер.

– Как бы не потерялся…

Чтобы не заблудиться, я исследую местность тщательно и постепенно! – гордо выпятил грудь Хати.

– Давайте на всякий случай купим ему ошейник с биркой, – предложила сестра. И принесла его уже на следующий день.

– Вряд ли ему понравится.

Сестра осторожно надела на Хати ошейник. Кот легко мог избавиться от него, но не захотел лишний раз суетиться, поэтому ошейник так и остался на нем.

– Ну, он всегда был послушным котом, – заметил средний брат и рассмеялся.

Хати уже привык к улице, но Сатору до сих пор не встретил, поэтому решил продвинуться еще дальше.

Недалеко от дома проходила широкая дорога, за которой Хати никогда не был. С другой ее стороны приплывала толпа людей, поэтому кот предположил, что Сатору придет именно оттуда.

Немного понаблюдав за людьми, Хати разобрался: на дороге есть место, отмеченное белыми полосками, и, если правильно выбрать момент, по нему можно безопасно пройти на другую сторону.

Так он переходил дорогу несколько раз.

В один день Хати, как обычно, стоял на тротуаре и вместе с людьми ждал, чтобы перейти дорогу, как вдруг из толпы выпрыгнул молодой человек и побежал по зебре. У Хати мелькнула мысль, что он пропустил нужный момент, и бросился за мужчиной.

Раздался сигнал автомобиля – человек вздрогнул и побежал дальше, но кот замер на месте.

Хати почувствовал страшной силы удар и сам не понял, как через секунду оказался на асфальте. Изо рта текла кровь, в груди нестерпимо болело.

– Ой, там кошка! – закричал кто-то.

– Хати! – к нему подбежал парень и поднял на руки.

То ли из-за того, что перед глазами все плыло, то ли из-за тени, падавшей на лицо парня, Хати не мог разглядеть, кто это.

Ох, это Сатору или Цутому? – задумался Хати. – Хотя не важно. Я рад обоим.

Сатору, Цутому… Обоих детей Хати любил одинаково.

Сатору мог бы найти дом родственников по карте, но они все равно решили отправить кое-кого встретить его с поезда – младшего сына, Цутому.

Стоило Сатору выйти с вокзала, как его позвал сильно загорелый парень (или уже юноша?).

– Сатору Мияваки-сан?

– Да.

– Я Цутому. Приятно познакомиться.

Ребята оказались примерно одного возраста. С опозданием Сатору понял: как и его новый знакомый, он и сам был в переходном возрасте – то ли еще подростком, то ли уже молодым человеком.

– Прости, что прямо перед приездом… произошло такое…

– Да нет, вы не виноваты.

За день до прибытия Сатору Хати попал под машину и скончался.

– Рады, что добрался! – Дядя с тетей встретили Сатору. – Извини, что так случилось…

Они почти слово в слово повторили то, что сказал Цутому, и Сатору слабо улыбнулся.

– Я же пообещал дать ему счастливую жизнь.

– Уверен, у вас это получилось.

Фото Хати поместили на алтарь в гостиной, разложили подношения, будто поминали родственника. Рядом поставили фото других котов – бывших питомцев семьи.

Сатору понял: в этом доме Хати был счастлив до последней минуты жизни.

– Где он лежит?

– Могилу на кладбище домашних животных мы себе позволить не смогли, поэтому похоронили в горах. Завтра съездите туда с Цутому.

Цутому кивнул.

– На электричке полчаса.

– Спасибо.

Вечером домой приехали брат с сестрой, и семья устроила поминальный ужин. За столом все делились историями о Хати.

– Он хоть и был медлительным, но мне это казалось милым… – улыбнувшись, сказала сестра.

– Перестань уже называть его медлительным! – огрызнулся Цутому. – Он просто был спокойным и ласковым.

Сатору невольно улыбнулся.

– Точно. Спокойным и ласковым, – согласился он, и Цутому улыбнулся в ответ.

Обоим парням нравились эти слова.

Вечером после ванны они рано легли спать и на следующее утро, позавтракав, отправились на могилу.

Как и говорил Цутому, после получаса езды на пригородной электричке ребятам открылся горный пейзаж. Перед станцией, на которой они сошли, раскинулось поле, и какое-то время они медленно двигались в сторону гор по грунтовке.

– На машине было бы проще, но папа сегодня работает.

Парни миновали поля и теперь поднимались в горы по тихой лесной дороге. Они заговорили о Хати – парни уже обсудили школу и клубы, и единственной общей темой остался их любимец.

– Когда он впервые увидел мышь, так испугался, что прямо на месте сел на задние лапы.

– Да ну… Хотя могу себе представить.

– Он же всегда был спокойным. Поэтому и гибели в аварии, наверное, стоило ожидать… Уверен, он просто испугался машины.

– Нет, – скривился Цутому. – Я оказался рядом почти сразу, как это случилось, – возвращался с клубных занятий. Одна женщина сказала, что Хати бросился за мужчиной, который побежал на красный. Хати был осторожным и неглупым – подумал, что с человеком дорогу переходить безопасно.

Цутому смотрел прямо перед собой, с трудом сдерживая слезы.

– Хати не выскочил бы на дорогу, если бы не тот кретин. Вот найду его и выбью из башки всю дурь.

– Если выяснишь, кто он, меня тоже зови.

Цутому удивленно взглянул на Сатору:

– На любителя подраться ты не похож…

– Ты прав. Поэтому я подожду, пока ты его изобьешь, и нанесу последний удар.

– Ну ты даешь! – прыснул Цутому, но тут же отвернулся и вытер лицо рукавом, прикинувшись, что смахивает пот.

Парни поднялись на залитое солнцем плато и дошли до самого его края. Там и тут стояли гранитные камни, один из которых выглядел заметно новее других.

– На настоящее кладбище не хватало, поэтому папа взял плиту у знакомого каменщика…

– Этого достаточно. Здесь так светло и хорошо…

Ребята положили перед могилой сухой корм, куриную грудку и кусочек сыра. Часть еды они оставили остальным котам, жившим в их семье, – все они были похоронены здесь.

– Мои родители тоже в автокатастрофе погибли.

– Да, – чуть кивнул Цутому; ему рассказали об этом.

– Вернулся со школьной поездки, а они уже были мертвы.

– Да, – снова кивнул Цутому.

– Вез папе сувенир – амулет, оберегающий от аварий.

Цутому решил, что кивнуть еще раз будет странно, поэтому молча опустил голову.

– Вот такой. – Сатору достал из рюкзака игрушку, сделанную в виде кошки, машущей лапой. – Считается, что такие приносят удачу.

– Ты хранил его все это время?

– Нет. Тот я положил отцу в гроб, и он сгорел с ним во время кремации. Перед тем как попасть сюда, проездом был в Киото и нашел похожий. Не знаю, одинаковые они или нет, но этот вроде выглядит так же.

Самый обычный амулет. Самая простая безделушка, которую выбрал бы любой ребенок. За десять лет эти сувениры не изменились.

– Котик на Хати похож, – пробормотал Цутому, разглядывая амулет.

Сатору не сомневался, что Цутому узнает в нем Хати. Потому что парень тоже звал его спокойным и ласковым.

– Купил, но не успел отдать папе.

Тогда в голове Сатору проносилось множество мыслей: он злился на себя, что не успел отдать оберег, называл себя идиотом, даже считал, что именно из-за этой безделушки родители и попали в аварию.

– Но сейчас, когда Хати сбила машина… – Он сглотнул ком, подступивший к горлу. – Думаю, что, отдай я амулет ему, все бы обошлось.

Но теперь было слишком поздно. И Сатору это понимал.

Он действительно хотел отдать оберег Хати. И он знал, что Цутому его поймет. Потому что Цутому звал Хати спокойным и ласковым котом.

– Цутому-кун, заберешь его себе?

Цутому моргнул.

– Думаю, Хати бы обрадовался.

Сатору не успел отдать амулет папе. Не успел отдать его и Хати. Но Цутому возьмет его вовремя.

– Пожалуй. – Цутому забрал амулет и спрятал в задний карман. – Пойдем назад. Если пропустим ближайший поезд, ждать следующего придется долго.

– Погоди.

Сатору еще раз встал перед могилой Хати и сложил руки вместе.

«Доверяю Цутому тебе, Хати», – мысленно произнес парень.

По дороге к станции ребята услышали мяуканье.

– Хати? – пробормотал Цутому.

– Наверное, – ответил Сатору.

Вдруг что-то их развеселило, и парни, сами того не замечая, уже смеялись во весь голос.