Текст книги "Ди, охотник на вампиров"

Автор книги: Хидеюки Кикути

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Побегу спрошу его!

– Дэн…

Но остановить брата Дорис не успела – паренек уже умчался в гостиную. Девушка бросилась за ним – и вновь опоздала.

Дэн уже обращался к молодому человеку на софе, обращался абсолютно доверительным тоном:

– Типчик, только что улепетнувший отсюда, пытается уговорить мою сестру выйти за него и грозит, что иначе раззвонит о ней гадость, самую гнусную ложь! Он вернется с кучей народа из города, точно говорю. И они заберут сестренку. Пожалуйста, спаси ее, Ди.

Представив неизбежный ответ, Дорис невольно зажмурилась. Проблема даже не в самом ответе, а в эффекте, который он произведет. Холодный, твердый отказ оставит в хрупком сердце мальчика глубокую рану – возможно, незаживающую.

Но охотник на вампиров сказал:

– Предоставь это мне. Никто и пальцем не прикоснется к твоей сестре, я не позволю.

– Отлично!

Лицо мальчишки засияло, что солнечное утречко.

Тогда заговорила Дорис, стоявшая за спиной брата:

– Завтрак скоро будет готов. А перед едой, Дэн, проверь-ка терморегуляторы в парниках.

Парнишка живо кинулся выполнять поручение. Едва он исчез из виду, Дорис повернулась к лежащему ничком Ди:

– Спасибо. Мне известен железный закон охотников: они и пальцем не пошевелят, если дело не касается их непосредственного объекта преследования. Я не в том положении, чтобы выражать недовольство. А ты отказал, но при этом не сделал ребенку больно… и, похоже, он любит тебя как старшего брата.

– И все же я отказал.

– Знаю. Помимо твоей работы, я не вправе просить большего – но спасибо за те слова, что ты сказал Дэну и как ты их сказал. Со своими проблемами я справлюсь сама. И чем скорее ты сделаешь свое дело, тем лучше.

– Точно.

Голос Ди звучал как обычно, бесстрастно и мучительно сухо. И удивляться тут было нечему.

Как и следовало ожидать, «компания» прибыла именно тогда, когда наша троица заканчивала свой исключительный завтрак. Исключительным его делало то, что Ди съел вдвое меньше юного Дэна. Меню состояло из ветчины и яичницы колоссальных размеров – яичницы из яиц несушек-мутантов, около полуметра в диаметре, уложенной на дюймовый ломоть бледной домашней свининки, – а также черного, с пылу с жару, хлеба и виноградного (сорта «Гаргантюа», выведенного непосредственно на ферме) сока. Естественно, свежевыжатого: сок одной виноградины едва поместился в три больших стакана. И это только основные блюда; еще имелись большущая миска салата и целый чайник ароматного травяного чая. Только такая ферма, как у Лэнгов, могла предложить столь богатое меню. Одной лишь свежести продуктов было бы достаточно, чтобы человек средних аппетитов с удовольствием уплел вторую, а то и третью порцию. Бодрящее утреннее солнышко и гигантские букеты лаванды, украшающие стол, как неотъемлемая часть сокровенного ритуала, придавали всем собравшимся за завтраком сил, столь необходимых для жизни в землях Фронтира.

Несмотря на это, Ди довольно быстро отложил вилку и нож, после чего удалился в дальнюю комнату, что наконец-то показала ему Дорис.

– Странно. Может, ему нездоровится?

– Да, наверное…

И хотя Дорис делала вид, что все в порядке, она живо представила, как Ди в спальне поглощает свой собственный – особый! – завтрак, и ей стало дурно.

– И ты, сестренка? Да что ж такое? Понимаю, он тебе нравится и все такое, но не вздумай заболеть только потому, что ему худо!

Дорис едва не набросилась на братца с кулаками – а не дразнись, не дразнись! – но вдруг напряженно замерла.

Где-то неподалеку грохотали копыта. Очень много копыт. И звук приближался.

– Проклятие, они идут! – воскликнул Дэн, бросаясь к стене, на которой висела лазерная винтовка.

Мальчик хотел позвать Ди, но рука Дорис запечатала ему рот.

– Но почему? – возмутился паренек. – Это наверняка Греко со своими отморозками… – Нескрываемое отвращение звучало в голосе Дэна.

– Сперва поглядим, может, мы и вдвоем справимся. Если нет, тогда, возможно…

Дорис прекрасно понимала, что вне зависимости от того, что будет происходить с ней и ее братом, Ди решительно ничего не предпримет.

Вооружившись хлыстом и винтовкой, брат с сестрой вышли на крыльцо. Девушка позволила восьмилетнему мальчишке присоединиться к ней, потому что закон Фронтира гласил: если ты и твоя семья не защищаете свои жизни и имущество, никто другой их не защитит. Если вечно полагаться на кого-то, среди драконов и големов не протянешь и недели.

Долго ждать не пришлось – дюжина всадников предстала перед Лэнгами.

– Мама дорогая, кого я вижу! Самые сливки нашей маленькой общины во всей красе! Крохотная фермочка вроде нашей не заслуживает столь почетных гостей! – Приветствуя прибывших таким образом, Дорис внимательно следила за мужчинами во втором и третьем рядах.

Впереди выступали такие известные всем сельчане, как шериф Люк Далтон, доктор Сэм Ферринго и мэр Рохман, папаша Греко с необычайно сальной для шестидесятилетнего старика физиономией.

От этой троицы сюрпризов ожидать не приходилось, но за ними теснилась толпа свирепых головорезов, у которых руки так и чесались пустить в дело, едва только представится возможность, свои «магнумы» и тепловые пистолеты – дабы навести порядок, конечно. Все они были наемниками, работавшими на ранчо мэра Рохмана. Дорис без страха переводила взгляд с одного на другого, пока не наткнулась на знакомое лицо, маячившее за спинами седоков. Девушка преисполнилась презрения – как это похоже на Греко: когда заваривается каша, заткнуть свое грязное хайло, найти самое безопасное местечко и сделать вид, что он и понятия не имеет о том, что происходит.

– Итак, что вам угодно?

Первым – видимо, по общей договоренности – заговорил мэр Рохман:

– Как будто ты не знаешь. Мы здесь из-за отметин, которые ты прячешь под шарфом. Сейчас ты покажешь их доктору Ферринго, и если с ними все в порядке, то отлично. Если же нет… что ж, тогда, к сожалению, нам придется поместить тебя в лечебницу.

Дорис насмешливо фыркнула:

– Значит, вы поверили той чуши, которую наплел этот чертов балбес, твой сынок? Он пять раз предлагал мне выйти за него замуж, и каждый раз я давала ему от ворот поворот. Остался он с носом, потому и распространяет всякие враки. А тебе лить грязь не к лицу, мэр ты или нет.

Девушка блефовала так гладко, что мэр не нашелся, что ответить. Его бычья рожа побагровела от ярости.

– Точно! Мою сестру не кусал никакой вампир! Так что пошел прочь, старый извращенец! – выкрикнул прижавшийся к боку Дорис Дэн, доведя мэра до ручки.

– Как ты смеешь называть меня старым извращенцем, на что намекаешь? Ты… ты… мерзкий крысеныш! Говорить нечто подобное мэру, даже в шутку… Это и есть извращение! Чтоб ты знал…

Старик вышел из себя. Возможно, он и держал в руках все бразды правления городом, но оставался при этом всего лишь мэром крохотного поселения. Одно прикосновение к больному месту – и самообладание Рохмана лопнуло, точно мыльный пузырь. В этом он не так уж и отличался от головорезов, сгрудившихся за ним в наглое хамское стадо. Но тут взвыл Греко:

– Они нас дурачат! Парни, не слушайте их, хватайте всех! Спалим этот проклятый дом!

Буяны поддержали его воплями «Чертовски верно!» и «Да, чтоб мне провалиться!»

– Всем молчать! Кто вякнет, будет иметь дело со мной!

Это рявкнул шериф Далтон, и Дорис чуть-чуть успокоилась. Разменявшему четвертый десяток честному и сообразительному шерифу привыкли доверять. Даже громилы послушались его.

– И вы с ними, шериф? – вполголоса спросила девушка.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что поняла, Дорис. У меня, как у шерифа, есть некоторые обязанности. В их число входит и проверка твоей шеи. Я не желаю, чтобы события вышли из-под контроля. Если все в порядке, одного взгляда будет достаточно. Сними шарф, и доктор осмотрит тебя.

– Он прав, – поддержал шерифа приподнявшийся в седле доктор Ферринго. Они с мэром были ровесниками, но в отличие от него доктор, получивший медицинское образование в Столице, выглядел интеллигентным пожилым джентльменом. Некогда отец Дорис и Дэна был его студентом в образовательном центре, и теперь этот добросердечный человек каждодневно беспокоился о благополучии сирот. И только ему Дорис не могла сейчас посмотреть в глаза. – Вне зависимости от результатов осмотра, мы не хотим тебе зла. Предоставь это мне и шерифу.

– Все равно она отправится в лечебницу! – прошипел откуда-то сзади невидимый в толпе Греко. – По нашим правилам любой, у кого обнаружат укусы, изолируется в клинике, вне зависимости от того, кто он. И если мы не сумеем избавиться от аристократа… хе-хе… то выставим девку как наживку для монстра!

Шериф повернулся к Греко и взревел:

– Заткнись ты, чертов идиот!

Сынок мэра поперхнулся, но то, что его окружали наемники, придало наглецу сил:

– Ладно-ладно, стоит кому нацепить бляху, и он становится упрямей осла. Но прежде чем снова грубить мне, проверь шею этой сучки. В конце концов, именно за это мы тебе платим, верно?

– Что ты сказал, мальчишка? – Если бы взглядом можно было убить, то Греко сейчас уже валялся бы бездыханным. Руки головорезов немедленно потянулись за оружием.

Ситуация становилась все напряженнее.

– Прекратите! – рявкнул мэр, обращаясь ко всей компании. – Что мы докажем, передравшись друг с другом? Мы приехали, только чтобы взглянуть на шею девчонки, и мы это сделаем, вот и все.

Шерифу и головорезам пришлось нехотя согласиться.

– Дорис, – окликнул девушку шериф несколько резче, чем прежде, – лучше тебе снять шарф.

Дорис лишь еще крепче сжала в кулаке хлыст.

– А если я скажу, что не хочу?

Шериф онемел.

– Взять ее!

Повинуясь крику Греко, конные наемники кинулись вперед. Плеть Дорис взметнулась, готовясь дать отпор клинкам и пистолетам.

– Стоять! – гаркнул шериф, но, похоже, его приказы уже утратили силу, и вот, когда битва уже почти началась, всадники разом остановились. Или, если точнее, их лошади, судорожно дернувшись, застыли на месте.

– Что на вас нашло? Вперед!

Скакуны не шевелились, как их ни пришпоривали. Если бы мужчины могли посмотреть в глаза животным, то увидели бы в темных зрачках блеск невыразимого ужаса, того всепоглощающего страха, который не позволял лошадям двигаться дальше, даже чтобы развернуться и убежать. А потом все взгляды сошлись на великолепном юноше в черном, загородившем переднюю дверь, хотя никто не заметил, когда он появился. Даже солнечный свет, казалось, поблек, потускнел и стал литься медленнее. Лишь внезапному порыву ветра удалось вывести людей из оцепенения, и они принялись тревожно переглядываться.

– А ты, к дьяволу, кто такой? – Мэр изо всех сил старался, чтобы его голос, в соответствии с его статусом, звучал угрожающе, но не мог унять дрожи. Было в юнце нечто тревожащее, что взбаламучивало самые тихие воды глубокого омута человеческой души.

Дорис обернулась, пораженная, в то время как лицо Дэна засияло от радости.

Без лишних слов Ди остановил Дорис, не дав ей произнести то, что она, несомненно, собиралась сказать, и встал перед Лэнгами, словно заслоняя их. В правой руке он держал меч.

– Я Ди. Меня наняли эти люди.

Произнося это, он смотрел не на мэра, а на шерифа.

Далтон слегка кивнул. Он с первого взгляда понял, кем на самом деле является представший перед ними юноша.

– Я шериф Далтон. А это мэр Рохман и доктор Ферринго. Остальные так, мелкая шушера. – Представив таким образом своих спутников, шериф добавил: – Ты охотник, верно? Это видно по твоим глазам, по тому, как ты держишься. Припоминаю, я, кажется, слышал что-то о человеке невероятного мастерства, который путешествует по Фронтиру и называет себя Ди. По слухам, его меч быстрее лазерного луча и прочих подобных штучек.

Слова эти можно было счесть похвалой, но Ди ничего не ответил на это.

Шериф твердо продолжил:

– Только вот еще говорят, что этот охотник специализируется на вампирах. И что сам он – дампир.

И именитые горожане, и наемные громилы – все охнули и застыли. Как и Дэн.

– Ой, Дорис! Значит, тебя действительно… – Доктор Ферринго с трудом выдавил из горла безнадежные слова.

– Да, эта девушка укушена вампиром. И меня наняли, чтобы уничтожить его.

– В любом случае самого факта укуса достаточно, чтобы не позволить ей оставаться здесь. Она отправится в лечебницу, – провозгласил мэр.

– И не подумаю, – отрезала Дорис. – Я никуда не пойду и не брошу Дэна и ферму без присмотра. И если вы твердо намерены избавиться от меня, предупреждаю, я просто так не дамся.

– Ладно-ладно, – угрожающе протянул Греко. Упрямая независимость девчонки пробудила в нем злопамятность отвергнутого ухажера.

Он мотнул головой наемникам, в чьих глазах горел сумрачный змеиный огонь.

Буяны уже собирались разом спешиться, но в этот миг их лошади дружно, не обращая внимания на усилия седоков, поднялись на дыбы. Всадники, все до единого, успев лишь вскрикнуть «ой!», «ай!» или «ох!», оказались на земле. Солнечный воздух наполнился людскими стонами и конским ржанием.

Ди снова повернулся к шерифу. Понял ли Далтон, что один мимолетный взгляд охотника подчинил животных, так и осталось неизвестным.

Нить напряженного, не поддающегося описанию страха протянулась между двумя мужчинами, накрепко связав их.

– У меня есть предложение… – Едва Ди заговорил, шериф принялся кивать, точно болванчик, заранее соглашаясь. – Не делайте ничего с девушкой, пока я не закончу свою работу. Если мы благополучно выйдем из ситуации, то все будет в порядке. Если же нет…

– Уверяю всех, я и без вас позабочусь о себе. Если лорд одолеет его, я сама вгоню кол себе в сердце, – отрезала Дорис.

– Не дайте ей одурачить вас! Этот шут в сговоре с аристократом. Нельзя заключать с ним сделок – я уверен, он тут, чтобы превратить в вампиров всех и каждого в Рансильве! – Дважды за день потерпевший неудачу, Греко надрывался от крика, стоя на четвереньках для надежности. – Надо разобраться с сучкой! Нет, лучше отдадим ее лорду. Тогда он не придет за какой-нибудь другой женщиной.

С громким «пффф!» из земли прямо перед лицом Греко вырвался столб пламени четырех дюймов в диаметре. Грязь, не выдержав двадцатитысячеградусной жары, вскипела, и огонь прыгнул на прыщавую физиономию Греко, поджарив ему верхнюю губу. Мучительно, по-звериному взвыв, раненый отшатнулся и повалился на спину.

– Еще одна гадость о моей сестре, и следующей станет твоя голова, – пригрозил Дэн, твердо направив ствол своей лазерной винтовки в лицо Греко. Отдача у этого оружия отсутствовала, но чтобы ребенок ростом не выше длины винтовки так мастерски обращался с ней, было делом неслыханным.

Шериф с ухмылкой – отнюдь не сердитой – заметил:

– Отлично, малыш.

Тогда Ди мягко обратился к Далтону:

– Видишь, какой у нас свирепый телохранитель. Можете попытаться пойти напролом, но тогда многим без всякой необходимости будет причинен вред. Просто подождите.

– Ну, по мне, так кое-кому здесь небольшой вред только на пользу, – буркнул шериф, коротко зыркнув на стонущую толпу головорезов. – Док, что скажешь?

– А почему ты не спрашиваешь меня?! – Мэр заорал так, что вены на его шее вздулись. – Думаешь, этому бродяге можно доверять? Надо запереть девчонку в лечебнице, как предложил мой мальчик! Шериф, приказываю немедленно взять ее!

– Оценка жертв вампира – моя обязанность, – спокойно заметил доктор Ферринго, извлек из одного из своих внутренних карманов сигару и сунул ее в рот. Сигару не дешевую, не из тех, что на восемьдесят процентов состоят из мусора, – местные ловкачи свертывают еще и не такие. Это была сигара высшего сорта, в целлофановой обертке, с печатью Столичной табачной монополии – сокровище доктора Ферринго.

Он слегка кивнул Дорис.

Хлыст девушки, тихо присвистнув, взлетел…

– Ай! – истерично взвизгнул мэр и схватился за нос.

Один легкий поворот кисти Дорис – и сигара перекочевала изо рта доктора в ноздрю мэра.

Не обращая внимания на лопающегося от ярости старика, доктор громко провозгласил:

– Отлично, я констатирую, что инфекция вампиризма у Дорис Лэнг самой низшей стадии. Предписываю ей домашний покой. Шериф Далтон, мэр Рохман, вы согласны?

– Да, сэр, – удовлетворенно кивнул шериф, при этом поглядев на Ди. Как-никак шериф клялся защищать закон. – При следующих условиях. Полагаюсь на слово этого отличного охотника и отказываюсь от дальнейших споров. Только позвольте кое-что прояснить: мне жутко не хочется вгонять кол кому-нибудь из вас в сердце. Не хочется, но, если потребуется, я сделаю это, не колеблясь. – И, с состраданием посмотрев на детей Лэнг, попрощался с ними: – Жду не дождусь дня, когда смогу отведать вашего знаменитого виноградного сока. Эй вы, грязные псы, ну-ка живо по коням! И предупреждаю, если кто в городе хоть пикнет об этом деле, я швырну его в электротюрьму, попомните мои слова!

Толпа исчезла за холмом; громилы то и дело оглядывались – кто с ненавистью, кто с жалостью, а кто и с воодушевлением. Ди уже седлал лошадь, когда Дорис попросила его задержаться. Он спокойно обернулся к девушке, и та сказала:

– Ты очень странный охотник. Берешь на себя работу, которую не обязан брать и за которую я не смогу тебе заплатить.

– Это не работа. Это обещание.

– Обещание? Кому?

– Твоему маленькому телохранителю. – Он мотнул подбородком в сторону Дэна и, заметив, как напрягся мальчик, спросил: – Что-то не так? Ты ненавидишь меня, потому что я, возможно, «в сговоре с аристократом»?

– Не-а.

Паренек тряхнул головой, вдруг личико его сморщилось, и он горько зарыдал.

Юный герой, минуту назад поставивший на место Греко, снова стал восьмилетним ребенком. Продолжая реветь, мальчик крепко обнял Ди за пояс. Дэн не плакал почти три года, с тех пор, как умер их отец. Наблюдая, как его сестра в одиночку борется с трудностями, паренек тайно выпестовал в своем маленьком сердечке и гордость и решительность. Естественно, жизнь Фронтира была нелегка и сурова и для него тоже. И вот, почувствовав, что его могут лишить единственного родного человека, мальчик забыл все и вцепился не в сестру, а в чужака, только вчера появившегося в его жизни.

– Дэн…

Дорис потянулась к брату, но Ди мягко отвел ее руку, не дав прикоснуться к плечу мальчика. Вскоре рыдания Дэна стали затихать, и тогда Ди опустился на деревянное крыльцо на одно колено и заглянул в залитое слезами лицо паренька.

– Посмотри на меня, – тихо, но отчетливо произнес он.

Услышав прозвучавшее в голосе охотника ободрение, Дорис, пораженная, распахнула глаза.

– Обещаю тебе и твоей сестре, что убью аристократа. Свое слово я держу всегда. А теперь ты пообещай мне кое-что.

– Конечно, – закивал Дэн.

– С этого момента, если тебе захочется кричать или плакать, что ж, это твое право. Делай все что угодно. Но, что бы ты ни делал, не давай плакать сестре. Если тебе покажется, что твои рыдания расстроят ее – сдержи их. Если поддашься эгоизму и твоя сестра все-таки заплачет, сделай так, чтобы она вновь улыбнулась. В конце концов, ты мужчина. Да?

– Конечно! – Мальчик засиял, он так и лучился гордостью.

– Хорошо, тогда окажи любезность своему старшему брату и накорми его лошадь. Мне скоро ехать по делу.

Паренек умчался прочь, а Ди молча направился в дом.

– Ди, я… – Голос Дорис звучал так, словно на ее плечи лег тяжкий груз.

Не обращая внимания на слова девушки, охотник на вампиров сказал просто:

– Иди в дом. Прежде чем отправиться, я хочу наложить на тебя легкие защитные чары.

Сказал – и исчез в темном пустом коридоре.

ГЛАВА 3
Вампир граф Ли

Выехав с фермы, Ди два часа скакал на северо-запад, пока не увидел зловеще возвышавшуюся над холмом пепельно-серую цитадель, замок местного лорда – обиталище того самого графа Магнуса Ли.

Даже ослепительный полуденный свет тускнел здесь, и сама земля вокруг замка, казалось, источает тошнотворные миазмы. И трава вроде бы, насколько хватало глаз, была зелена, и ветви деревьев ломились от сочных плодов, но ни одна птица не щебетала в округе. Как и следовало ожидать, в ясный полдень замок вампира не подавал признаков жизни. Стены здания, построенного «под средневековье», испещряло множество бойниц. Широкие каменные лестницы соединяли подземелья, башенки и дворики, но часовые-андроиды не охраняли переходы. Замок выглядел пустым.

Однако Ди уже чувствовал ночную, кровавую природу крепости, ощущал на себе внимание сотен электронных глаз и прицелов грозного оружия, поджидающего очередную жертву.

Спутник слежения на геостационарной орбите в 22 240 милях над замком, равно как и бесчисленные охранные камеры, замаскированные под фрукты или пауков, посылали центральному компьютеру изображение столь подробное, что наблюдающий мог бы сосчитать поры на носу незваного гостя. Несомненно, фотонные пушки, укрытые в бойницах, уже сняты с предохранителей и дула их неотрывно глядят на объект.

Поскольку аристократы обречены вести ночную жизнь, электронная защита в дневные часы для них – абсолютная необходимость. Не важно, какой мистической мощью обладают вампиры ночью: при свете дня это жалкие, хрупкие создания, которых легко уничтожить одним ударом заостренного колышка. Именно по этой причине вампиры, используя знание психологии и биологии, все шесть или семь тысячелетий своего правления пытались укоренить в человеческом сознании страх. Результаты данной тактики очевидны: даже по прошествии веков после полного краха вампирской цивилизации, когда мало кому из людей доводилось видеть вампира хотя бы мельком, аристократ смог спокойно поселиться среди своих врагов и, подобно феодальному лорду, единолично и полновластно править районом.

Перед отъездом Ди Дорис рассказала охотнику, что в прошлом крестьяне Рансильвы несколько раз брались за мечи и копья, предпринимая попытки изгнать лорда с их земель. Однако, как только они вступали на территорию замка, в небе возникали черные тучи, грозно сверкали молнии, раскалывались под ногами камни, так что неудивительно, что смельчаки отступали, не добравшись даже до рва.

Как-то раз, не пожелав так легко сдаться, группа селян подала жалобу прямиком в Столицу и добилась разрешения проведения бомбардировки силами столь любимого правительством Антигравитационного авиакорпуса. Впрочем, власти, страшась истощения запасов энергии и взрывчатых веществ, позволили нанести по замку только один удар. Защитное поле цитадели без труда отразило атаку, а на следующий день, когда нашли заводил, разорванных в клочья с поистине нечеловеческой свирепостью, пламя сопротивления в земляках погибших совершенно угасло.

Жилище феодала, которому вскоре придется познакомиться с клинком уже приблизившегося к замку Ди, представляло собой вид демонической цитадели, из тех, что до сих пор держали мир в страхе перед уходящими в легенду вампирами.

Возможно, поэтому лицо Ди и казалось таким осунувшимся. Нет, как охотник на вампиров он прекрасно представлял систему укреплений замка: в доказательство молодой человек без малейших колебаний направил лошадь к подъемному мосту. Но какие шансы на победу в поединке с лордом, засевшим за железными стенами, напичканными мощнейшей электроникой, у одинокого юноши с узким клинком?

Раскаленный белый луч в любой момент мог пронзить грудь охотника, но пока лишь прохладный ветерок нежно поглаживал черные локоны гостя, который вскоре оказался на краю рва шириной около двадцати футов, наполненного темно-синей водой. Взгляд обдумывающего следующий шаг Ди медленно обшаривал стены. Но вот пальцы охотника коснулись медальона, и мост, до сего момента загораживавший вход в замок, начал, тяжко скрежеща, опускаться и с грохотом пал к ногам юноши.

– Весьма рады визиту, – раздался из ниоткуда металлический голос. Речь синтезировал компьютер: последнее слово в искусстве моделирования личности. – Пожалуйста, проезжайте на территорию замка. Указания будут переданы в мозг лошади милорда. Великодушно извините за то, что никто вас не встречает.

Ди молча пришпорил коня.

За мостом оказался просторный двор. Позади загрохотал поднимающийся мост, но Ди, не оглядываясь, двинулся по мощеной дорожке прямо к замку.

Ровные ряды деревьев, мраморные статуи, поблескивающие на солнце, лестницы и галереи, ведущие неведомо куда, – все поддерживалось в идеальном порядке – конечно, машинами. Неизвестно, да и не важно, сколько веков назад были высажены растения и высечены скульптуры, – все выглядело новехоньким, расцветшим или отполированным только вчера. И никаких признаков жизни. Лишь механические глаза метательных орудий следили сейчас за Ди.

Затем лошадь остановилась перед воротами, и Ди быстро соскользнул на землю. Толстые, все в железных заклепках створки были уже распахнуты настежь.

– Входите, пожалуйста, – пророкотал из темного коридора все тот же синтезированный голос.

Внутреннее пространство замка заполнял тяжелый сумрак. Нет, свет приглушали не оконные стекла – эффект достигался при помощи искусственного освещения. В сущности, окна замка вампира, непроницаемые для солнечных лучей, являлись всего лишь элементом декора.

Шагая по коридорам под аккомпанемент механического голоса, Ди заметил, что все до единого окна размещены в стенных нишах. Чтобы добраться до них, требовалось подняться на две-три ступени по специальным подмосткам, то есть подойти к окну запросто было невозможно. Так строили крепости в Германии в Средние века.

У цивилизации вампиров вообще преобладала любовь к средневековому стилю. Даже в сверхпродвинутой, наводненной техникой Столице дизайн многих зданий подражал средневековой Европе. Возможно, ДНК знати взывала к возвращению в живущий в их генетической памяти золотой век, когда торжествовали суеверия, легенды и мифы о всяческих таинственных тварях. Не этим ли объясняется воссоздание супернаукой вампиров столь многих отвратительных монстров и духов?

Голос привел Ди к огромной роскошной двери. В ее нижней части было проделано отверстие, достаточно большое, чтобы кошка могла входить и выходить, когда ей вздумается. Дверь бесшумно отворилась, и Ди шагнул в мир еще более глубоких теней. Усталость охотника как ветром сдуло. Нервы, мускулы, ток крови – все говорило Ди, что знакомое ему время вдруг изменилось. Ощутив густой аромат, заструившийся по комнате – или, скорее, по залу, – охотник понял, в чем дело.

«Благовонная временная ловушка. Я слыхал о таких штуках».

Затем Ди заметил в дальнем конце обширного помещения пару нечетко прорисованных силуэтов, и его подозрения переросли в уверенность.

Хозяев дворца окружала мертвенно-бледная аура, от вида которой даже несравненные черты Ди напряженно застыли. Рядом со стройной фигуркой, несомненно женской, возвышался некто весьма величественный, облаченный в черное.

– Мы ждали тебя. Ты первый человек, которому удалось добраться сюда в целости и сохранности. – В уголках пунцовых губ, торжественно произнесших эти слова, мелькнули клыки. – Ты наш гость и заслуживаешь того, чтобы мы тебе представились. Я лорд этого замка и управляющий Десятым сектором Фронтира граф Магнус Ли.

Благовонная временная ловушка не напрасно считается сильнейшим химическим составом, порожденным физиологическими потребностями вампиров.

По большей части информация и слухи, распространяемые людьми о физиологии своих врагов, многочисленные истории, пересказываемые с незапамятных времен, в основе часто правдивы. Диковинные байки о превращении в летучих мышей или туман, просачивающийся в любые щели, свидетельствуют о том, что есть вампиры, способные на подобные трансформации, но есть такие, которым это недоступно. Как и в людском обществе, где каждый человек обладает индивидуальными талантами, среди вампиров кто-то запросто контролирует погоду, а кто-то повелевает низшими животными.

Однако многие аспекты фантастической физиологии вампиров так и остались окутаны покровом тайны.

Например, почему они спят днем, а бодрствуют ночью, по-прежнему неясно. Даже окутанное непроглядным мраком потайной комнаты, в которую не проникает ни единый луч Света, тело вампира неизбежно окостеневает с наступлением невидимого рассвета, и лишь его сердце продолжает неслышно биться в недвижимой груди. Несмотря на тысячелетние старания объяснить этот факт, несмотря на привлечение всех возможных областей науки: экологии, биологии, церебральной физиологии, психологии и даже парапсихологии! – истинную причину спячки проклятых познать не удалось. Образно говоря, погруженным во тьму было отказано даже в луче надежды.

Итак, порожденная упорными исследованиями вампиров, благовонная временная ловушка стала одной из мер преодоления их ограниченных возможностей.

Где бы и когда бы ни появлялся этот запах, наступала ночь. Или, скорее, казалось, что ночь уже пришла. Другими словами, химический состав благовония кардинально менял обычные темпоральные категории, словно гипнотизируя само время. Пускай разгоралась заря, пускай сиял полдень – на лунной траве распускалось белоснежное великолепие ночных цветов, люди крепко засыпали, а глаза вампиров обретали пронзительный блеск. Поскольку отыскать и правильно смешать компоненты было неимоверно трудно, получение состава считалось делом огромной сложности, тем не менее во всех уголках Фронтира судачили об охотниках, при свете дня проложивших себе путь к местам отдохновения вампиров – и жестоко уничтоженных аристократами, у которых случайно оказалось немного благовония.

И вот, окруженный ложной ночью, Ди стоял перед темным лордом.

– Ты, жалкий дурак, явился сюда, ожидая застать нас спящими? Ты ухитрился остановить мою дочь, и я решил, что ты будешь покрепче моих обычных противников-букашек, вот и устроил нашу встречу. Но когда ты, гуляючи, вошел в кромешный ад, даже не подозревая о грозящей тебе опасности, я понял, что переоценил тебя.

– Нет, – раздался голос, который Ди уже слышал прежде. Рядом с графом стояла его дочь Лармика. – Этот человек не являет ни малейшего страха. Он раздражающе дерзок и нагло бесстыден. Судя по мастерству, что он продемонстрировал вчера вечером, серьезно ранив Гару, он является не кем иным, как дампиром.

– Человек или дампир, он остается предателем. Ублюдочным отпрыском одного из наших и простолюдина. Скажи, бастард, ты человек или вампир?

На презрительный вопрос Ди дал серьезный ответ:

– Я охотник на вампиров. Я пришел сюда, потому что стены открылись для меня. А ты нечисть, напавшая на девушку с фермы? Если да, то я уничтожу тебя, здесь и сейчас.

На несколько секунд граф онемел под пронзительным взглядом охотника, но тут же пришел в себя и захохотал:

– Уничтожишь меня? Ты забываешься, щенок! Знай свое место! Разве ты не понял, что я позволил тебе зайти так далеко лишь потому, что моя дочь сказала, что стыдно убивать подобного нам и мы должны убедить тебя остаться в замке с целью превратить в полноценного вампира? Не знаю, кто из твоих родителей принадлежал к нашему роду, но, судя по речи и манерам их сына, это был фигляр, даже не подозревающий о собственном низком статусе. Я зря трачу свое время. Дампир, позор нашей расы, приготовься к встрече со своим творцом. – Выкрикнув эти слова, граф занес руку для удара, но голос Лармики остановил его: