Текст книги "Похищенная (ЛП)"
Автор книги: Хейзел Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Глава 11
Прентисс подобрался ближе, когда его мать подтолкнула его сзади.
– Ну же! – заорала женщина. – Покончи с этим!
Но Прентисса не нужно было подталкивать. Хоть его рот открывался и закрывался как у выброшенной на берег рыбы, Изабель осознала, что он менялся. Он был священником, потом хирургом, потом копом. Она попыталась пошевелить руками, чтобы оттолкнуть его, но просто не знала, где ее руки. Периодически изменяющееся лицо Прентисса приближалось, занимая весь ее обзор, абсолютно окружая ее, пока Изабель не начала задыхаться.
– Нет! – закричала она.
Внезапно она села и распахнула глаза.
– Все хорошо, – сказал кто-то. – С тобой все хорошо.
Изабель лихорадочно искала причину, по которой ее руки не двигались. Мягкие наручники.
– Что? – спросила она.
– Ты вытаскивала иглу капельницы, – сказал Мак. – Ну же, приляг, – она посмотрела ему в лицо. Это был Мак. Его сине-зеленые глаза всматривались в нее. – Это всего лишь сон, – тихо сказал он. – С тобой все хорошо.
Изабель ощутила позади себя подушки и обмякла на них, когда комната начала кружиться. Она ощутила, как Мак потянулся куда-то поверх нее.
– Сестра? – сказал он. – Нам нужна помощь.
Затем Изабель почувствовала, как рука Мака коснулась ее лица. Ощущение было таким теплым, таким…
Ее глаза распахнулись.
– Мак, – позвала она с нарастающей паникой. – Мои перчатки.
– Они на тебе, – быстро ответил он.
Да. Теперь она их чувствовала.
По другую сторону кровати появилась медсестра и отрегулировала небольшой переключатель на трубке капельницы.
Странный вкус окутал горло Изабель, и через считанные секунды мир уютно померк.
***
Хоть Изабель и утверждала, что с ней все в порядке, Мак заметил, что она не отказалась от его помощи во время подъема по лестнице к ее квартире. Залечив ее порезы и обезвоживание, ее оставили в госпитале только на одну ночь. Медсестра вызвала доктора, который подписывал бланки выписки, и они прождали полчаса, пока у Мака не лопнуло терпение. Пока Изабель одевалась, он выследил удивленного доктора в кафетерии и подписал бумаги о выписке.
– Эсме все равно придется давать показания? – спросила Изабель, пока Мак отпирал входную дверь.
Всю дорогу домой она забрасывала его всевозможными вопросами. Как дела у Эсме? Что сказал Бен? Будет ли показаний Изабель достаточно, чтобы засадить Прентисса Коултера в тюрьму на всю жизнь?
– Эсме уже сообщила, что сама хочет дать показания, – сказал Мак.
Бен надеялся, что это поможет его дочери двигаться дальше, даст ей чувство завершенности, в котором она так отчаянно нуждалась. Теперь Мак поймал себя на мысли, что желает того же для Изабель. Она не сказала ни слова о времени, проведенном с Хамелеоном.
Хоть агентства жаждали опросить Изабель, Мак решительно воспротивился. Прентисс Коултер никуда не денется. Даже в тюремной больнице он был надежно заперт в постоянном присутствии вооруженной охраны.
Мак забрал у Изабель ее сумочку и положил на маленький столик у двери, затем закрыл и запер дверь. Стрелки часов едва перевалили за полдень, но Мак видел, что Изабель совершенно измотана. Если уж на то пошло, он тоже устал. Бессонные дни, предшествовавшие спасению Изабель, не помогли ему уснуть в госпитале. Изабель четыре раза просыпалась с криком.
Повернувшись к Изабель, он увидел, что она смотрит в сторону спальни в конце коридора. Она заламывала руки перед собой и не шевелилась.
– Хочешь, чтобы я сменил простыни? – тихо спросил Мак, когда она не тронулась с места. Логично, что ей хотелось ощутить комфорт – по-настоящему расслабиться – после всего того, через что она прошла. – Это наши простыни, но мне понадобится всего минутка, чтобы…
– Нет, – сказала Изабель. – Боже, нет. Я не хочу быть одна.
Мак мгновенно обхватил ее руками.
Это был первый раз, когда они обнялись с тех пор, как он ее нашел. Но когда он привлек ее ближе, ее руки не обвили его талию. Изабель быстро уткнулась лицом в его грудь, но ее руки так и оставались между их телами. Мак ждал, что она пошевелит ими, думая, что они просто оказались зажатыми между ними, но спустя несколько секунд он понял, что она не собиралась этого делать. Он поцеловал ее в макушку и погладил ее волосы, чувствуя, как сдавило грудь.
Что-то изменилось.
Что бы ни случилось с Изабель, что бы ни сделал этот псих, она стала другой.
Мак стиснул челюсти.
Слишком рано говорить, сказал он себе. После всего того, через что она прошла, чертовски рано было говорить. Но это тянущее ощущение в животе говорило об ином.
– Ладно, – тихо сказал он. – Давай отведем тебя в постель.
***
Изабель резко проснулась, но сумела не закричать. Даже так, она прижала ладони ко рту, чтобы точно не издать ни звука. Лежа на боку, спиной к Маку, она всматривалась в темноту. В этот раз ей снился не Священник, ей снились его жертвы.
Они стояли в линию, медленно идя слева направо, хромая мимо нее – мрачная группа, ведомая его матерью, одетой в грязный домашний розовый халат. Изабель пыталась заговорить с ними, привлечь их внимание, но ни одна из них не посмотрела на нее. Ослепительно белоснежная комната без стен окружала их всех. Их усталые глаза, потрескавшиеся и шелушащиеся губы, ужасные раны на коленях – все это заставляло их крениться.
Когда приблизился конец этого парада, Изабель увидела себя. В этот момент сон резко обрывался. Теперь она зажмурила глаза.
Жертва, как и остальные. Я могла умереть. Возможно, я должна была умереть.
Будучи не в состоянии бороться с эмоциями, Изабель тихо заплакала.
***
Мак проснулся одновременно с Изабель, но она лежала так неподвижно, что он надеялся, что она снова заснет. Один за другим кошмары будили ее. Но возможно теперь тишина успокаивала. Она не закричала.
Но лежа на спине, Мак бесшумно повернул голову к ней. Хоть Изабель отвернулась от него, он заметил, что ее тело сотрясает мелкая дрожь, а когда она попыталась тихо втянуть воздух, он осознал, что она плачет.
Без лишних слов Мак повернулся к ней, обнимая за талию и прижимаясь к ней всем телом. Обнаженная кожа ее спины ощущалась прохладой на его груди, и все ее тело сотрясалось от беззвучных слез. Нежно сжимая ее, Мак не говорил ни слова. Он уже сказал, что он рядом, что она в безопасности, что с ней все хорошо, но видимо, с ней не все хорошо. Ей нужно было поплакать, и он просто давал ей эту возможность.
Внезапно с ее губ сорвалось мучительное рыдание, и Изабель закрыла руками лицо. Несчастный звук пронзил грудь Мака, скрутил узлом его внутренности, и все же он знал, что ничего не мог поделать – только обнимать ее.
– Я прочла его, – выпалила Изабель. – О боже, я прочла его.
Мак застыл.
– Что? – невольно переспросил он.
А потом все полилось наружу. Как ее забрали, как он ее пытал, как она пыталась тянуть время, все видения – все. Изабель несколько раз срывалась на рыдания, но Мак не осмеливался ее остановить. Но когда бесконечный поток слов наконец прекратился, он осознал, что она отчаянно стискивает его руку.
– Мы справимся с этим, – тихо сказал он ей на ухо. Изабель кивнула, но ничего не сказала, все еще плача. Мак больше не мог этого выносить. Он бережно перекатил ее на спину, а потом полностью привлек в свои объятия. Она зарылась лицом в его грудь, но так и не обняла его.
– Я знаю, что это непросто, – прошептал Мак, поглаживая ее спину. – Но обещаю тебе, мы справимся с этим – вместе.
Руки Изабель уперлись в его грудь, и Мак, к своему беспокойству, осознал, что она его отталкивает. Он неохотно отпустил ее. Но посмотрев на Изабель, он увидел, что она делает. Она расстегивала одну из своих перчаток.
– Изабель, – шокированно произнес Мак. – Что ты делаешь?
Она остановилась и посмотрела на него, глаза ее наполнились слезами.
– Вместе, Мак, – сказала она, ее голос дрожал, как и нижняя губа. – Я едва не упустила свой шанс.
Он уставился на нее, не совсем понимая, но все же имея возможность предположить.
– Ты не обязана этого делать, – сказал Мак, беря ее лицо в ладони. – Не сейчас. Еще слишком рано.
– Нет, – выдохнула Изабель. – Не рано.
Она не отводила от него взгляда, но Мак почувствовал, как она сняла перчатку. Вопреки опасениям, бродившим в нем, и боли, явно отразившейся на ее лице, Мак невольно ощутил обнадеженное предвкушение.
– Изабель, – медленно произнес он. – Подумай об этом.
– Я не могла думать ни о чем другом, – сказала она, когда перчатка окончательно упала, и ее ладонь прижалась к центру его груди.
Глава 12
Момент наступил так быстро, что Изабель не подготовилась к образам, которые должны были на нее обрушиться, однако к ее удивлению, этого не случилось. Сознание Мака как будто зависло на краю, прежде чем хлынул поток образов. То ли он контролировал это, то ли она, Изабель не знала, но это видение отличалось от всех остальных. Вместо стремительного натиска, сметавшего ее вместе с собой, эмоции и образы Мака омывали ее плавным потоком.
И первой эмоцией была любовь.
Изабель зажмурилась от ее невыносимой красоты. Любовь Мака была сильной, глубокой и такой невероятно уверенной – как и он сам. Боже, я была дурой, раз не сделала этого раньше, подумала Изабель, поражаясь возможности так ясно ощущать свои мысли.
Однако внезапно ее ладонь крепче прижалась к груди Мака, когда она ощутила его ярость в тюрьме. Он так близко подошел к убийству ее мучителя. А потом… Линн.
Темноволосая женщина, подумала Изабель. Теперь я узнаю, что…
Похороны, скорбящие люди в черном, Бен выражает Маку соболезнования. Острая печаль, потеря и… вина? Мак был влюблен в нее и – глаза Изабель распахнулись, но она увидела лишь серость – Линн убили под охраной. Ее похороны прошли в маленьком фермерском городке, откуда она была родом. Перед глазами Изабель промелькнуло ее собственное воспоминание о том, как Мак едва не вышел из себя, когда Бен предложил использовать ее как наживку. Она ощутила, как кулак Мака проломил стену. О Боже мой. Через что он прошел.
Изабель убрала руку. Хоть она пока не могла видеть Мака, ее рука в перчатке нашла его щеку.
– Прости меня, – прошептала она.
– Простить за что? – тихо спросил Мак.
– За то, что я попросила тебя сделать, – дрожащим голосом ответила Изабель. – За то, что тебя попросил сделать Бен.
– Ты не знала, – тихо сказал Мак, все еще удерживая ее лицо в ладонях. – Ты пыталась поступить правильно.
– Мак, мне так жаль, – повторила она.
– Не говори этого, – сказал он, и Изабель ощутила, как он опускает к ней свое лицо. – Никогда.
А потом его губы нежно прижались к ее рту.
***
Как будто Изабель могла сломаться в его руках, Мак поцеловал ее так легко, что это едва-едва можно считать поцелуем. Его губы еле касались ее, но этого было достаточно. Хотя момент не мог считаться реальным, пока их губы не касались, Мак почувствовал, как в груди растекается глубинное чувство умиротворения. Он так близко подошел к тому, чтобы потерять Изабель – очень близко, но он справился с работой. Он позволил себе слегка улыбнуться и осознал, что улыбка ощущается очень странно, как будто мышцы его лица уже давно не выполняли такую функцию.
В приглушенном свете он провел пальцами по шелковистым темным волосам Изабель, заправил их за ее ушко и прижался лбом к ее лбу. Их дорога к восстановлению может быть долгой, но он справится и с этой задачей.
Мак меньше всего этого ожидал, но губы Изабель настойчиво искали его рот. Невероятно мягкие и легкие как перышко, они задерживались очень ненадолго. Но эффект от этого опустошал. Они говорили больше, чем могли сказать любые слова, ее нужда в утешении была почти осязаемой. Мак нежно погладил ее по спине и вспомнил про синяки на ее животе и боку, правом боку.
– Тебе стоит лечь на левый бок, – прошептал он. – Не на синяки. – Неудивительно, что она проснулась. – Возможно, пора выпить обезболивающее. Это поможет тебе уснуть.
– Нет, – быстро отозвалась Изабель. – Этого я хочу меньше всего.
Ее лицо оставалось в тени, но Мак догадывался, что если бы мог его видеть, то заметил бы страх.
– Это нормально, – спокойно сказал он, медленно водя рукой по ее спине вверх-вниз. – Тебе не обязательно спать. Мы можем вообще больше никогда не спать. Но я хочу, чтобы ты перевернулась, чтобы я мог гладить тебя по спине, – Мак почувствовал, как она засомневалась. – Я не дам тебе заснуть, – сказал он, легко целуя ее в лоб. – Обещаю.
Мак ощутил, как Изабель слабо кивнула, потом откатилась от него и устроилась на левом боку. Он позволил своей руке скользить по изгибам ее бедер и поясницы. Изабель поправила подушку, а Мак гладил ее по впадинке позвоночника до плеч и обратно вниз. Его пальцы легонько массировали мягкую плоть, гладкая как атлас кожа легко скользила под кончиками пальцев. В ее плечах ощущалось напряжение. Мак медленно трудился над ней, его большой палец кружил по ее шее, затем по ключице и обратно к плечу. Он нежно надавил, возвращаясь к шее.
Изабель вдохнула и выдохнула, ее грудная клетка на мгновение расширилась, и часть напряжения ушла из шеи. Подпирая голову рукой, Мак улыбнулся про себя, наслаждаясь ощущением ее теплой кожи. Он обхватил ее шею сзади и помассажировал, чувствуя как длинные пряди волос скользят по тыльной стороне его руки. Все в Изабель было мягким и гладким, нежным и изящным. Уличный фонарь за окном отбрасывал синеватый свет, очерчивая изгибы ее кожи и волны темных блестящих волос.
Медленно поглаживая ее по позвоночнику и лаская ладонью левый бок, Мак представлял себе Изабель во всевозможном свете. Он скользнул пальцами между ее левым плечом и лопаткой, массажируя плечо. Он представлял, как свет раннего утреннего солнца Вирджинии подсвечивает ее янтарные глаза. Они бы спали на пляже. Он показал бы ей Аппалачи.
– Так приятно, – сонно прошептала Изабель.
Мак улыбнулся. Она расслаблялась. Вопреки его словам ей нужно было поспать. Но если ее разбудит очередной кошмар, он будет здесь.
Он мог касаться ее бесконечно, но Мак замедлил движения руки, позволяя ей бесцельно скользить по ее спине. Большим пальцем он задел маленькую ямочку у основания ее позвоночника, а потом опустил руку на ее бедро. Изабель глубоко вздохнула и, казалось, поудобнее устроилась на простынях. Мак лежал неподвижно, глядя, как поднимается и опускается изгиб ее талии. Она ровно и глубоко дышала, и Мак наблюдал за едва заметными подъемами и опаданиями как будто в трансе.
Но когда рука Изабель медленно шевельнулась, он осознал, что она вовсе не спит. Ее рука в перчатке легла на его ладонь. Мак напряженно смотрел, как ее пальцы переплетаются с его пальцами, и прежде чем он успел осознать происходящее, их руки исчезли, опускаясь перед ней. Под его пальцами скользнул ее плоский животик, и Мак с изумлением осознал, куда она направляла его руку. Как только под его ладонью оказались нежные завитки ее холмика, его эрекция пробудилась к жизни.
***
Изабель почувствовала, как замерла рука Мака.
– Тебе нужен отдых, – тихо сказал он.
Его прикосновения были такими невероятно нежными. Напряжение в ее шее и плечах исчезло, и Изабель поразилась тому, какими успокаивающими могут быть ласки Мака. И хоть она расслабилась настолько, насколько это вообще возможно, ей нужно было нечто большее.
– Мне нужен ты, – прошептала она.
Меньше двадцати четырех часов назад Изабель думала, что умрет. Теперь что-то в ней отчаянно желало подтверждения, что этого не случилось. Когда рука Мака продолжила опускаться ниже, она облегченно выдохнула. Изабель чувствовала, как он изменил позу позади нее. Теплое дыхание омыло ее шею, поднимаясь выше, когда Мак накрыл пальцами ее холмик. Его большой палец слегка потер завитки, а его дыхание раздавалось над самым ухом.
Изабель лежала совершенно неподвижно, с закрытыми глазами, и осознала, что задерживает дыхание. Но когда губы Мака легко сомкнулись на мочке ее уха, а его пальцы нашли ее чувствительное местечко, она позволила воздуху вырваться из ее легких долгим, прерывистым бессловесным шепотом.
Его язык ласкал плоть в его рту, дыхание, вырывавшееся из его ноздрей, щекотало ее ушко. Его пальцы описали крошечный круг по ее сладкому местечку, и Изабель осознала, что они двигались одновременно с его языком.
– О Боже, – выдохнула она почти неслышно.
Если Мак и услышал, то не подал виду. Вместо этого он не стал торопиться – и Изабель это устраивало. Она внезапно осознала, насколько нуждалась в этой стороне Мака, упиваясь легким посасыванием его губ и медленным кружением его пальцев.
Его губы легонько коснулись кожи за ее ухом. Мак поцеловал ее там, а потом немного ниже, тогда как другая его рука прижалась к ней ниже, пробираясь между ее талией и кроватью и скользя к животу. Мак поцеловал ее горло. На протяжении нескольких долгих моментов и сочных поцелуев он просто держал ее вот так, пальцами все еще слегка кружа по нежной плоти. Даже воспоминания нескольких последних дней не могли пробиться через полную безопасность, которую Изабель ощущала в руках Мака.
Его поцелуи были нежными, не настойчивыми. Его прикосновения были нежными, не требующими. Мак отдавал, не ожидая получить ничего взамен. И когда понимание этого снизошло на Изабель, что-то внутри нее беспокойно встрепенулось.
***
Вопреки своему напрягшемуся члену, Мак не торопился с Изабель. Она едва шевелилась, но ее глубокие вздохи сообщали ему, что она наконец-то начинает расслабляться. Возможно, теперь, поговорив о случившемся и сумев принять утешение, которое он ей предлагал, она сумеет по-настоящему отдохнуть.
Как бы Маку ни хотелось заняться с ней любовью и ощутить, как сливаются их тела, для этого еще будет время. Много времени. Вместо этого он довольствовался ощущением ее влажного и нежного как лепестки цветов входа. Его губы ласково прижимались к атласному изгибу шеи, другая рука накрывала упругий животик. И вновь он ощутил, как ее тело расслабляется, как она отдыхает в его руках. Она ощущалась просто идеально, и Мак прикрыл глаза, навсегда откладывая в памяти это ощущение.
Но как только он легонько провел губами по ее плечу, он ощутил ладонью, как содрогнулось ее сладкое местечко. Не подумав, он потер пальцами ее чувствительный бугорок, и тело Изабель ответило мелкой дрожью.
Мак не мог отрицать, что хочет ее, но Изабель наверняка измотана до предела, даже травмирована. Лучше подождать. Он медленно убрал руку.
– Пожалуйста, не останавливайся, – прошептала Изабель, даже не пытаясь скрыть отчаянное томление в голосе.
– Изабель, – пробормотал Мак ей в шею. – Ты через многое прошла.
– Не останавливайся, – прошептала она.
Мак оставил одну руку под ней, но другой мягко обхватил ее лицо и повернул к себе. Даже в приглушенном свете он видел, какими розовыми и припухшими были ее губки, как кожа зарумянилась сиянием страсти, а глаза светились желанием. На мгновение он не мог поверить своим глазам. Но когда ее рука в перчатке мягко подтолкнула его руку ниже, ему пришлось поверить.
– Изабель, – прошептал Мак, накрывая ее губы своими.
Он заставил себя не сминать ее губы поцелуем, не зная, но чувствуя, что это будет неправильно. Ее губы легко прижимались к его рту, все еще пробуя, как будто она не могла решиться, и внезапно Мака озарило – она действительно не решалась.
Но хотела ли она решиться?
Когда его пальцы нашли ее сладкое местечко, другая рука нежно накрыла мягкую округлую плоть груди. С тихим вздохом губы Изабель на мгновение оторвались от его рта, но Мак ее не отпустил. Он целовал ее в губы так же нежно, как до этого ласкал шею. Он бережно сжал рукой набухшую плоть и поглаживал ее чувствительный бугорок. Когда по всему ее телу прошелся прерывистый вздох, Мак почувствовал, будто Изабель тает в его руках, ее губы раскрылись, и влажное тело распространилось между ног.
Он погладил ее еще раз, и ощутил, как ее бедра едва-едва шевельнулись, потираясь об его пальцы. Ее груди, казалось, задрожали под его легкими касаниями, пышные и мягкие, и его большой палец принялся поглаживать кремовый сосок. Он ласкал нежную вершинку, чувствуя, как она постепенно затвердевает. Между ее ног скользкая мягкость позволила его пальцам без проблем обводить бугорок плоти. Он кружил то в одну сторону, то в другую, время от времени случайно задевая комочек. Тихие движения ее таза сообщили Маку, насколько чувствительным сделался ее клитор. Ее поцелуй был таким же нежным, невесомо лаская его верхнюю губу теплым и мягким дрожащим касанием. Затвердевшая вершинка ее груди пульсировала под его ладонью, и когда Мак переключился на другую грудь, его рука задела твердый сосок, и Изабель тихо застонала.
Это была не та безумная страсть, что иногда вспыхивала между ними, но в данный момент ее едва уловимый отклик был идеален. Медленно оборвав их поцелуй, Мак бережно перекатил Изабель на спину. Неспешно и ласково, помня о синяках на ее животе и боку, он поднял ее и начал переворачиваться на спину. Он приподнял ее над бедрами, плавно опустившись на спину, и позволил Изабель оседлать себя.
***
Изабель уперлась ладонями, и ее руки тут же задрожали от утомления, в котором она отказывалась себе признаваться. Мак тут же поддержал ее за плечи, помогая откинуться назад. Позади себя она ощущала длинный и разгоряченный ствол его возбуждения, вжимавшийся в нее. Ее жаждущий вход двинулся как будто сам по себе, бедра слегка выгнулись, прижимаясь к его головке, подталкивая ее внутрь, насаживаясь на нее.
Изабель не осознавала, как сильно хотела этого, но как только горячая разбухшая плоть начала наполнять ее, живот тут же сократился в конвульсии. Ее стеночки сжали его отчаянной нуждой вопреки тому, что Изабель пыталась принять его глубже. Когда она развела колени, Мак медленно толкнулся вверх. Она посмотрела на него, на его мышцы пресса, сокращавшиеся от этого движения. Но когда ее глаза как обычно скользнули по его великолепной груди, Изабель вспомнила, что сняла одну перчатку. Она так часто представляла себе, как касается пальцами волос на его груди, что казалось, будто она уже это делала. И хоть она только собиралась его коснуться, ее сотряс очередной спазм, и ее плавное скольжение по стволу Мака вновь остановилось. Его ствол пульсировал в ней, и Изабель невольно резко втянула воздух, сжавшись вокруг него.
Руки Мака нежно прошлись по ее плечам, пока он продолжал медленно толкаться, и Изабель подалась навстречу, садясь ниже, и чувствуя, как он движется в ней. Такое желанное чувство наполненности раздвигало ее стеночки, растягивало ее, пронзало, и ее стон смешался со стоном Мака, когда его бедра продолжили медленно подниматься.
Ее спина начала выгибаться, и Изабель ощутила, как Мак стиснул ее руку. Удивившись, она заставила веки подняться. Даже в приглушенном свете она видела, что он делает. Он расстегивал застежку на оставшейся перчатке. Мак медленно потянул ткань с ее руки, легонько дернув за каждый пальчик по очереди, пока большой палец не освободился первым. Напряжение постепенно нарастало, когда он поочередно обнажал другие пальчики. И как только ткань полностью соскользнула, предвкушение стало невыносимым.
Изабель смотрела на Мака, а его пальцы оставались на запястье, скользя выше и притягивая ее к себе. У нее не было выбора кроме как податься навстречу, и на мгновение она представила, как ладонь коснется его волос на груди, как густые волосы на его затылке будут скользить меж ее пальцев. Ее дыхание участилось, сердце подскочило к горлу, а тыльную сторону ладони омыл холодный ночной воздух. Но ничто из этого не случилось. Вместо этого произошло нечто другое. Глядя ей в глаза, Мак поднес ее руку к губам, мягко развернул ладонью к себе и поцеловал в самый центр ладошки.
Ее оргазм накатил мгновенным душераздирающим взрывом мучительного наслаждения. И когда Изабель почувствовала, что теряет над собой контроль, началось видение. Бешеная разрядка Мака вторила ее собственной, ощущения хлынули в нее, сплетаясь и закручиваясь до невообразимых высот. Все ее тело содрогнулось, охваченное серией судорог. Его эйфория омывала ее даже тогда, когда его семя выстрелило вверх. От ослепительного экстаза перехватило дыхание, и невозможно было понять, чей это оргазм – его или ее, да и неважно. Не существовало никаких барьеров, когда их тела слились воедино, полностью соединившись, и невыносимое удовольствие достигло пика.
Изабель услышала собственный крик в ушах Мака, чувствовала, как его мучительный крик раздирал горло, когда их захватила кульминация оргазма. И хоть они едва сдвинулись с места, перед ее глазами как будто взрывались фейерверки, отчего из их легких вышибло весь воздух. Мак наполнял ее так глубоко, что достигал места, о существовании которого она не догадывалась. Это было изумительно, мучительно, и внезапно это прекратилось.
Изабель рухнула. Серая дымка закружилась вокруг нее со всех сторон, как только она упала, и она смутно осознавала, что руки Мака сомкнулись вокруг нее. В следующий момент она уже лежала на его вздымающейся груди. Его хриплое дыхание омывало ее, и она отчаянно пыталась контролировать собственные вздохи. Но впервые в жизни она не ждала, пока уйдут образы из видения, и не надеялась, что серая дымка развеется. Вместо этого она надеялась, что это ощущение будет длиться вечно.
– Я люблю тебя, Изабель, – выдохнул Мак.
– Я знаю, – ахнула Изабель. – Я действительно знаю.
***
Пахло не только варящимся кофе, но и тостами с яичницей.
Боже, как вкусно пахнет.
Изабель перекатилась на простынях, глубоко вздыхая и потягиваясь. Однако она внезапно села и посмотрела на свои руки. На ней не было перчаток.
Образы прочтения Мака легко отложились в ее сознании. Она легонько провела пальцами по его подушке. Образы и ощущения были там, но они текли легким гладким потоком, как само видение. Если бы она не думала об этом, то даже не заметила бы их.
Ликуя, Изабель замоталась в простыню и побежала по коридору, чтобы сказать Маку.
– Мак! – сказала она, но резко остановилась в дверях кухни.
Он стоял в одних трусах и только что закончил перекладывать яичницу на две тарелки. Было в этом некое чувство дежа-вю, и Изабель вспомнила другую сцену, случившуюся давным-давно.
– Доброе утро, – сказал Мак, убирая сковородку и тут же подходя к ней. – Я и забыл, как кофе с яичницей заставляют тебя заматываться в простыню, – Мак тоже вспомнил об этом. Он обхватил ее своими гигантскими руками, пока она цеплялась за простыню, и легко поцеловал ее. – К такому я могу и привыкнуть, – сказал он, быстро обрывая поцелуй, но не отпуская ее от себя.
– Думаю, тебе придется к этому привыкнуть, – ответила Изабель, испытывая легкую тревогу. Она помедлила, но потом нырнула в омут с головой. – Как и к тому, что я знаю, ну или узнаю, все о тебе, – хотя она чувствовала – нет, знала – что для Мака это не положит конец отношениям, но ей все равно нужно было об этом сказать. – Я буду знать о тебе больше, чем ты когда-либо узнаешь обо мне, даже если я попытаюсь рассказывать тебе абсолютно все.
Печальная улыбка скользнула по его лицу, и он убрал с ее лба прядку волос.
– Твой отец старался как мог, – тихо сказал Мак. – Но отец не может заменить мать. Особенно, когда твои способности проявились в старших классах, – Изабель раскрыла рот, уставившись на Мака и не веря своим ушам. – Погода в день похорон, должно быть, была холодной – поздняя осень на востоке. Но это подходило к тому, что ты чувствовала в душе.
Она могла лишь изумленно таращиться на него.
Вот как люди чувствуют себя, когда я их читаю?
– Ты меня поражаешь, – наконец, прошептала она.
– И я еще не сказал тебе лучшей части, – ответил Мак.
Глаза Изабель внезапно увлажнились.
– Одного за другим, – сказал Мак, крепче прижимая ее к себе, – ты оттолкнула от себя всех, – он обнял ее. – Но не меня, Изабель де Грей, – его великолепные глаза всматривались в ее душу. – Я твой. А ты, – сказал он, склоняясь к ней. – Ты моя.
Когда его губы слились с ее губами, Изабель позволила простыне упасть и обвила его шею руками. Ее руки зарылись в изумительно густые и гладкие волосы на затылке. И как только серая дымка видения встала перед ее глазами, Изабель наконец-то поверила в то, что Мак знал давным-давно. Она принадлежала ему, и это никогда не изменится.
