Текст книги "Себастьян (ЛП)"
Автор книги: Хейзел Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Хейзел Хантер
Себастьян
Над переводом работали:
Перевод: Rosland(https://vk.com/vmrosland)
Русификация обложки: Alena Alexa
Глава 1
Ворота открылись всего несколько часов назад, но Николетт уже мечтала о перерыве. В потоке посетителей образовалось временное затишье, и она поспешила насыпать еще немного кошачьей еды Карасу. Он шумел на своей жердочке и выглядел таким же беспокойным, как и она сама, и Николетт позволила ему пару раз ткнуться головой в ее ладонь.
– Переживем сегодняшний вечер, а потом нас ждет долгое валяние в постели, хорошо, красавчик?
Африканский пегий ворон захлопал своими черно-белыми крыльями, как будто сообщая ей, что он думает обо всем этом вздоре, и Николетт утешительно почесала его грудь. Работы никогда не становилось меньше, и она не делалась легче, но когда ее питомец закашлял, извещая о том, что к шатру кто-то приближается, Николетт вновь шмыгнула за столик.
Вошедшая парочка была молодой. Николетт предположила, что они пришли из близлежащего колледжа. Они поморгали, привыкая к темноте шатра, и заняли свои места напротив нее, выглядя одновременно боязливо и заинтересованно.
– Мы не хотим слышать фальшивый акцент и все такое, – сказал парень. – На самом деле мы не верим во всю эту чушь.
Николетт натянуто улыбнулась и вместо этого повернулась к девушке.
– Как насчет вас? – спросила она, и нет, в ее голосе практически не было акцента, если не считать легкой резкости в гласных на нью-йоркский манер. Нью-Йорк был почти десять лет назад, и все изменилось.
– Я? – пискнула девушка. – Что вы имеете в виду?
– Вы тоже думаете, что это чушь?
Девочка нервно расхохоталась, и парень закатил глаза. Не требовалось никакой магии, чтобы понимать, что они из себя представляют.
– Я, эм… не знаю. Наверное, я отношусь непредвзято, – сказала она.
– Ах, это замечательный подход, – сказала Николетт, позволяя своему голосу прозвучать чуть более тепло. С непредвзятым отношением можно было работать.
– Я не притворяюсь, что вхожу в контакт с духами, – сказала она, хотя к иным людям обращалась иначе. – Я просто чувствую вещи, и некоторые из моих инструментов позволяют мне видеть то, что другим недоступно.
Мальчик, казалось, был настроен скептически, но достаточно охотно выложил на стол пятнадцать долларов. Николетт заставила их исчезнуть и разложила свои карты таро. Много лет назад она украла их из книжного магазина в Сиэтле и некоторое время нарочно терла их и сгибала, чтобы они начали выглядеть потрепанными.
Тасуя карты и объясняя парочке их долгую хвастливую историю, Николетт позволила своему сознанию раскрыться и расшириться. Она переводила взгляд между картами и лицами молодых людей, позволяя себе сосредоточиться. Всего несколько мгновений спустя она заметила знакомое завихрение цветов возле их голов.
Цвета девушки были неизменно мягкими – розовый, аметистовый и коралловый. Однако сквозь мягкость этих оттенков пробегали вены серебристого цвета. Девушка была нежной и милой, одобрительно подумала Николетт, но эта серебристая вена говорила об амбициях и ярости. Парень, напротив, представлял собой тусклое болото бежевого и серого, заляпанного и испачканного неприятным оттенком зеленого. Его цвета были куда более стандартными, когда дело касалось людей, часто приходящих к Николетт, и зеленый тоже был хорошо ей знаком.
Она разложила карты и с радостью увидела, что выпала семерка мечей. В каком-то смысле все стало проще.
– Эта карта означает обман, – сказала она, следя, чтобы тон ее голоса звучал почти скучающе. – Кто-то пытается выйти сухим из воды.
Едва эти слова сорвались с ее губ, как парень вздрогнул, а девушка тут же покосилась на него, прищурившись.
Ах, хорошо. Хоть он и вскружил ей голову, но похоже она не идиотка.
– Обман выражается во многих формах, – продолжила Николетт. – Но в большинстве случаев он прост и глуп. Его достаточно просто вычислить и еще проще устранить из своей жизни.
Последние слова она адресовала девушке, и тут же увидела, как розовый в ауре девушки сменился кроваво-красным. Аура парня сделалась тошнотно-зеленого оттенка, и Николетт поняла, что права.
– Готова поспорить, так и есть, – тихо произнесла девушка. – О чем еще это говорит?
После этого Николетт придерживалась исключительно карт. Ей нравилось гадать на картах таро. Хоть ее истинная способность заключалась в чтении ауры, карты все равно были превосходным инструментом. Они сводились к схемам, и стоило лишь показать людям схему, как в остальном они делали всю работу за тебя.
Парочка ушла, но прежде девушка оставила еще пять долларов чаевых. Она выглядела так, будто собирается пуститься во все тяжкие и устроить своему парню настоящий ад, и Николетт безмолвно ее приободрила.
Глава 2
Себастьян наблюдал, как молодая парочка выбралась из шатра. У них обоих смутно угадывался иной язык тела по сравнению с тем, как они входили. Он улыбнулся, когда они резко влились в толпу. Способности Николетт иногда производили такой эффект. И хоть Себастьян говорил себе, что наблюдает за ее шатром именно для этого – чтобы определить масштабы ее способностей – он знал, что это не совсем правда.
Внутри шатра перемещались тени, и он знал, что та, что слева, принадлежит ей. Даже ее силуэт обладал классической красотой, поразившей мужчину с первого взгляда. Он как будто пришел из другой эры, как и ремесло, которое она практиковала. Себастьян зачарованно наблюдал, как эхо иных мест и времен, иных карнавалов и фестивалей сплавлялось воедино. Но когда две темные тени заняли свои места, он вернулся в реальность. И хоть Корпус Магов не требовал, чтобы он лично испытывал ее таланты, Себастьян вдруг задался вопросом, каково будет сидеть напротив нее.
Глава 3
Следующие посетители сложностей не вызвали, а последний, веселый однорукий старичок, даже заставил ее улыбнуться.
– Что такая очаровательная девочка, как ты, думает о том, чтобы убежать со мной, а? Ты путешествовала с цирком, но может, ты предпочтешь убежать с чуваком, возглавляющим местное историческое сообщество. Давай, можешь забрать с собой свою чокнутую птичку.
Николетт подавила искренний смех и из любопытства проверила его ауру. Она была глубокого свинцово-синего цвета, хорошая и сильная, но по краям можно было заметить грязновато-серый оттенок. Депрессия, подумала Николетт, возможно, даже скорбь.
– Сегодня я не могу пойти с вами, – сказала она, – но кто-то другой непременно скажет «да».
– Ты так думаешь? – он театрально вздохнул. – Что ж, я немолод, я старею с каждым днем. Вообще-то я получил свое «да» сорок лет назад, и хоть и надеюсь на что-то, но не удивлюсь, если окажется, что на этом все кончилось.
У Николетт заныло сердце, и она взяла руку мужчины, разворачивая ее ладонью кверху.
– Нет, видите, какие у вас сильные линии любви и жизни? Жизнь долгая, и любовь ей сопутствует.
Его ответная улыбка была сладкой как мед, и он бережно сжал ее руку.
– Хорошо, раз ты так говоришь, красавица. Надеюсь, у тебя все так же.
Он ушел, и в перерыве Николетт сидела и обдумывала его слова, позволяя им повиснуть в воздухе, пока Карас не слетел с жердочки и не уселся на ее плече.
– Что, ты беспокоишься, что он составит тебе конкуренцию за мое внимание, милый? Не беспокойся, ты самый красивый мужчина из всех, кого я знаю.
Ворон самодовольно расцвел от ее слов, но потом он нервно запрыгал, распушившись до размеров баскетбольного мяча. Кашляющий звук, который он издал, послужил предупреждением, и Николетт подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть своего нового посетителя.
Глава 4
В шатер вошел мужчина и тут же словно высосал весь воздух из комнаты. Он попросту занимал так много места, что Николетт ощутила, как по позвоночнику пробегает укол паники. Ее мать сказала бы, что это гусь прошелся по ее могиле, но по ощущениям это скорее напоминало, будто кто-то хочет засунуть ее в эту самую могилу.
– Вы гадалка?
Слова прозвучали глухо, как будто сразу после произнесения увязли в смоле. Николетт ответила не сразу.
– Да… да, я мадам Николь. Прошу, расскажите, чего вы ищете этим вечером.
Торопливая речь прозвучала фальшиво даже для ее собственных ушей, но громадный мужчина, казалось, не заметил. Он опустился на сиденье напротив нее, но даже так было сложно по-настоящему видеть его. Он был одет в джинсы, клетчатую рубашку и бейсболку – все крайне обыкновенное для толпы, которую цирк обслуживал этой ночью. Но он нехорошо носил эту одежду.
Как маскировку, подумала Николетт, задрожав, и заставила себя успокоиться. Она и раньше встречалась со странными и опасными людьми, и по большей части они просто направлялись куда-то по своим делам. Ничто не подсказывало ей, что пора звать охрану. Пока что.
– Я ищу свою судьбу, – сказал мужчина и протянул руку.
– Вы хотите, чтобы я прочла вашу судьбу по ладони? – спросила она, не касаясь его руки. – Это будет стоить тридцать долларов.
Николетт удвоила цену, надеясь, что он уйдет, но вместо этого мужчина вытащил небольшую пачку сальных банкнот по пять и одному доллару. Она забрала деньги и неохотно взяла его ладонь.
– Вы мужчина, который очень упорно работает над тем, чем занимается, – начала она. – Вы из тех, кто верит в хорошее и плохое, и что вы стоите на стороне ангелов.
Смех мужчины прозвучал как-то мрачно.
– Так и есть, так и есть, мадам. Расскажите, что еще вы видите.
Николетт читала ладони от Южной Дакоты до Галфа, но не припоминала, чтобы когда-то ей было так неприятно держать чью-то руку.
– Я вижу позади вас жизнь, полную жертв. Какие-то сожаления, какие-то радости. Вы двигаетесь вперед, несмотря ни на что, и каждый день приближает вас к тому, что вы ищете.
– Так и есть, мадам. Скажите, насколько я близок к тому, что ищу?
– Вы скажете мне, что ищете? Так мне будет проще понять…
– Я ищу женщину, – сказал он, перебивая так, как будто намеревался высказать все это с самого начала. – Она скрывается уже очень долго, но я уверен, она не может бежать вечно.
– Это…
– Она плохая. Порочная, и она, и ей подобные, и их нужно найти. Их нужно наказать.
Глава 5
Что-то в мужчине, приближавшемся к шатру гадалки, казалось необычным. Но когда Себастьян услышал громкий натужный смех, волоски на его шее встали дыбом. Он пристально посмотрел на их неподвижные силуэты. Что-то было не так.
Он инстинктивно подался вперед, но остановил себя. Вмешательство могло причинить столько же вреда, сколько и пользы. Встреча с ней при таких обстоятельствах – совсем не то, чего он хотел. Он сделал шаг назад.
Глава 6
Все инстинкты Николетт буквально кричали. Когда она попыталась убрать руку, мужчина тут же крепко ее сжал. Она не могла отстраниться, это напоминало попытки выдернуть дуб с корнем. Он просто таращился на нее. Теперь она видела, какие темные у него глаза и какая натянутая улыбка.
Не подумав, она полностью открыла сознание, чтобы увидеть его истинную сущность, и от увиденного ее волосы встали дыбом. Аура мужчины была застывшей и тошнотворно белой с серыми пятнышками, напоминавшими какую-то сыпь. Она никогда не видела ничего подобного, и ее паника только усилилась.
– Отпустите меня, – выдавила Николетт сквозь стиснутые зубы, позабыв про все представление. – Я не знаю, что за проклятую игру вы ведете, но довольно этого.
Под ее столом был спрятан нож. Она не хотела им пользоваться, но если следующими словами этого мужчины монстра не станут неразборчивые извинения, она без угрызений совести воспользуется оружием. Николетт потянулась к нему свободной рукой, не отводя глаз от лица мужчины, наблюдая за ним в ожидании искорки жестокости или намека на то, что он предпримет дальше. Карас съежился на ее плече и зашипел как змея.
Мужчина улыбнулся и раскрыл рот, но тут край ее шатра приподнялся.
– Мне сказали, что здесь мне предскажут будущее, и я не удержался, – протянул мужчина, и внезапно вся зловещая атмосфера испарилась, точно ее и не было.
Мужчина-монстр отпустил ее руку, как будто никогда и не хватал ее. Теперь он стоял, разглядывая новоприбывшего со смесью презрения и отвращения.
– Предсказание будущего – ведьмовское искусство, женское искусство, – произнес мужчина с белой аурой своим смоляным голосом. – Настоящие мужчины не имеют к этому отношения.
– Настоящие мужчины, – спокойно ответил новоприбывший, – не говорят о том, что женщин нужно наказывать.
Он отступил в сторону, чтобы выпустить мужчину из шатра. Бросив яростный взгляд сначала на Николетт, а потом на новоприбывшего, мужчина-монстр вышел. Когда за ним опустился край шатра, Николетт почувствовала, что вновь может дышать. Ей хотелось лишь безвольно рухнуть и зарыдать от облегчения. Хоть она и понимала, что это глупо, у нее все равно было такое чувство, будто она избежала чего-то темного и глубинного, чего-то, что хотело утянуть ее в грязь.
Карас легонько покусывал мочку ее уха в знак утешения, и Николетт протянула руку, чтобы коснуться его. Он успокоился, как только тот мужчина ушел, и теперь приводил в порядок перышки, одновременно успокаивая хозяйку.
Вместо того, чтобы спросить, в порядке ли она, новоприбывший сел на стул напротив. Он позволил ей вернуть самообладание, якобы изучая ворона на ее плече.
– Это африканский пегий ворон? – спросил он.
Николетт машинально улыбнулась.
– А вы разбираетесь в семействе вороновых.
– И молодой. По крайней мере, выглядит новеньким и сияющим.
Николетт хихикнула, немного расслабившись.
– Так и есть. Он был еще птенчиком, когда я нашла его на блошином рынке. Какой-то ужасный мужчина засадил его в маленькую клетку с одними семенами подсолнечника. Можете себе представить?
В уголках глаз незнакомца собрались морщинки, когда он улыбнулся. И хоть Николетт всегда держалась настороже с мужчинами, особенно с клиентами, она позволила себе оттаять.
– Я так понимаю, ваше сердце не смогло этого вынести, – сказал он, – и вы тут же его спасли?
– Полагаю, я обязана была это сделать, – ответила Николетт.
На самом деле она скорее загнала торговца в угол за его фургоном и пугающими намеками угрожала ему тем, в чем он чувствовал себя крайне виноватым. В конце концов, он готов был отдать ей фургон со всем его содержимым, не говоря уж об одной пораненной экзотической птичке.
Николетт сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и вернулась к профессиональному поведению, оценивая мужчину перед собой.
Он был высоким и стройным, его телосложение говорило о силе и ловкости. В приглушенном освещении Николетт видела, что его короткие волосы темны как чернила, глаза большие и смотрят дружелюбно, хотя она и не могла определить их цвет. Одетый в черные джинсы и черную футболку, он выглядел небрежно и непритязательно, как и любой другой на оживленной улице, но было в нем что-то еще.
– Нравится то, что вы видите? – спросил он, и в его голосе звучали нотки веселья.
Вместо того чтобы покраснеть или начать заикаться, как сделала бы это еще несколько лет назад, Николетт позволила своему взгляду вновь медленно пройтись по его телу. Тут многое могло понравиться. Она позволила лицу расплыться в медленной улыбке.
– Думаю, я оставлю свое мнение при себе, пока не прочту ваше будущее. Вы оказали мне услугу. Хотите бесплатное чтение по руке?
К ее удивлению мужчина покачал головой.
– Там, откуда я родом, принято платить людям за их таланты, – сказал он. – Если вы потрудитесь использовать свой дар для меня, я заплачу. В былые дни мы покрывали руки наших гадалок серебром. У меня серебра маловато, но для меня стало бы позором просить вас гадать без оплаты.
Он открыл бумажник, достал две купюры, и Николетт с удивлением увидела, что это две двадцатки. Красивый и к тому же, очевидно, богатый. Лишь с легкой ноткой настороженности она убрала деньги в свое просторное одеяние и принялась тасовать карты.
Карты издавали свой знакомый, неподвластный времени шелест, и Николетт внимательно посмотрела на мужчину.
– Чего вы ищете? – спросила она. – Вы ищете совета относительно будущего, здоровья, денег? Возможно, вас интересует любовь.
Его смешок прозвучал обрывисто, но дружелюбно.
– Я ищу всего, что вы можете мне рассказать, – сказал он, и в его словах она не уловила никакой фальши. – Я ищу… ну, я ищу направление.
Хоть мужчины по всей стране использовали ее представление как предлог для слишком дружелюбного поведения, какая-то часть ее была разочарована тем, как отстраненно он держится. Николетт проглотила это странное чувство и положила перед ним карты.
– Снимите три раза, пожалуйста. Важно, чтобы карты понимали, кто вы и в чем нуждаетесь.
С легкой улыбкой мужчина выполнил ее просьбу. Забирая карты обратно, Николетт слегка задела его руку своей. Между ними пробежал столь сильный заряд электричества, что она едва не отдернула руку. Но так же быстро ее остановила мысль о прекращении контакта с ним. Она прочистила горло.
– Давайте посмотрим, что мы сумеем выяснить для вас, – произнесла она слегка хрипловатым голосом.
Николетт растягивала момент как тягучую ириску, чувствуя, как за ней наблюдают его проницательные глаза. И вновь он позволил ей смотреть, но его взгляд изменился. Хоть на его губах все еще осталась тень улыбки, его глаза как будто засветились изнутри. Его лицо выражало желание столь же явно, как если бы он сказал о нем вслух. Была какая-то власть в том, чтобы наблюдать, как он наблюдает за ней. Николетт позволила этой власти омыть себя, неуловимой, но реальной. Наконец, она вытянула первую карту.
На ней был молодой человек, поднявший взгляд к небу, у его ног сидела собака. Он воплощал бы собой идеальное изображение мужчины в поисках приключений, если бы не был готов вот-вот шагнуть с обрыва.
– Шут, – пробормотала Николетт. – Новое начало. Нечто непредвиденное приближается к вам, и довольно быстро.
– Я должен увидеть в этом обидный намек? – спросил мужчина.
Она улыбнулась.
– Вовсе нет. Шут – это карта, которая открывает новые двери. Когда вытягиваешь ее, может случиться что угодно. И это хорошая карта.
Вытащив вторую карту, Николетт нахмурилась. На ней была высокая башня, разрушаемая ударом молнии. С нее падали два человека, их нарисованные лица исказились от ужаса.
– Башня. Вы пришли из места, полного хаоса и кризиса.
– Разве не все мы оттуда?
Голос мужчины звучал легко, но в нем чувствовалось напряжение. Его глаза, казалось, сосредоточились на двух фигурках, падающих с высоты башни.
– Нет, не все приходят из места, полного боли, – мягко сказала Николетт.
Присутствие Башни беспокоило ее. В колоде таро в принципе не было плохих карт, но Башня была тяжелой, незыблемой. Она воплощала освобождение от иллюзий и руины, ужас и боль.
– Это в вашем прошлом, но это окажет влияние на ваше будущее, – сказала Николетт. – Присутствие Башни невозможно и не нужно игнорировать. В противном случае вы рискуете вернуться назад. Вы несете с собой эту боль и по сей день, и будете нести, пока не отпустите ее или не решите проблему.
Мужчина слегка поерзал, и Николетт подумала, не скажет ли он прекратить. Некоторые клиенты просто уходили, когда она задевала за больное. Однако при мысли о том, что этот мужчина уйдет, Николетта ощутила легкий укол боли. И она бесшумно выдохнула от облегчения, когда он кивком попросил ее продолжать.
Она перевернула следующую карту и увидела колесницу с запряженными в нее двумя дикими львами. Мужчина, управлявший колесницей, выглядел одновременно торжествующим и перепуганным до смерти, и нельзя было сказать точно, то ли он контролирует львов, то ли позволяет им безудержно нестись.
– Эта карта кажется неприятной.
– Нет, – успокоила Николетт. – Интересный получается расклад. Так много Старших Арканов в раскладе говорит о его силе. Здесь задействовано много сил, не все из них дружелюбные, но и не все враждебны. Будущее будет таким, каким мы его создадим, вне зависимости от того, что говорят карты. А этот расклад говорит нам… – она вздохнула. – Колесница – это карта конфликтующих сил, едва удерживаемых под контролем. Непросто определить, то ли мужчина возьмет верх надо львами, то ли они унесут его прочь. Сейчас вы стоите на пороге периода, когда вам будет казаться, что все вышло из-под контроля. Вы будете стремиться вернуть контроль, но даже если вам это удастся, не факт, что вы сумеете его удержать.
Теперь мужчина слегка нахмурился, кончиком пальца касаясь карты. Николетт задрожала, увидев, какие красивые у него руки. Ладони того ужасного человека напоминали широкие лопаты. Этот мужчина обладал деликатным прикосновением, и хоть его руки были сильными, они не лишены изящества.
– Есть ли здесь знак, указывающий на то, чем обернется эта борьба для меня и моих друзей?
Николетт пожала плечами.
– Боюсь, на этот вопрос сложно ответить. Некоторые вещи закончатся хорошо, другие будут утеряны навеки.
– Звучит как фраза, применимая к абсолютно любой ситуации.
Николетт выгнула бровь.
– Вы можете вернуть деньги обратно, если вам кажется, что вас обманывают, – ответила она с легким раздражением.
Мужчина рассмеялся.
– Я бы никогда этого не сделал. Я не стану стрелять в гонца просто потому, что мне не угодили вести. Особенно когда гонец такой очаровательный, как вы. Прошу, продолжайте.
Когда ее разум осознал слово «очаровательный», Николетт едва не выронила карту и нарочно не подняла глаз от стола. Она медленно вытащила следующую карту, и тут они оба вскинули брови. На ней был изображен зловеще ухмыляющийся демон, а у его ног находились прикованные мужчина и женщина.
– Это уж точно выглядит нехорошо, – сказал он.
– Обычно да, – признала Николетт. – Эта карта говорит вам, почему все это происходит. Если нужен корень проблемы, вот он.
– Дьявол делает мою жизнь противоречивой?
– Нет, вовсе нет. Напротив, вас сдерживают цепи и оковы. Те вещи, которыми вы некогда пользовались, теперь используют вас. Цепи прошлого тянутся в ваше будущее, и вы должны избавиться от них, если хотите двигаться дальше.
Он покачал головой. Видел он правду в ее словах или нет, Николетт не могла разобрать.
– Это все?
– Нужно вытащить еще одну карту.
– Ладно, давайте посмотрим, пожар там или потоп.
Николетт рассмеялась, но несмотря на это понимала, что у него есть все основания испытывать легкий дискомфорт. Ему выпал сильный расклад. Пусть даже она сама лишь наполовину верила картам, они оказывались правы намного чаще, чем ошибались. И тот факт, что пока все карты были из Старших Арканов, заинтриговывал ее.
Последняя карта оказалась не из Старших Арканов. На ней был молодой человек с красивым лицом, держащий в руке небольшой кубок.
– Это Рыцарь Кубков, – тихо произнесла Николетт. – Эта карта символизирует потенциал грядущего. Вся эта борьба и вся эта боль могут положить начало чему-то совершенно иному. Рыцарь Кубков говорит мне, что из этой боли может родиться любовь. Боль имеет свойство освобождать нас от вещей, которые мы когда-то несли в себе. Возможно, в конце всего этого вы обретете любовь.
Смешок мужчины прозвучал резко, и в нем слышалась горечь.
– С вашей стороны очень мило говорить такое. Но найти любовь…
– Жаль, – услышала Николетт свой голос. – Любовь имеет столько прекрасных обличий.
Мужчина взглянул на нее.
– Меня зовут Себастьян Коркоран, – внезапно сказал он, протягивая руку. – Кажется, впереди меня ждут непростые времена, но в конце я могу обрести… – он, казалось, подыскивал слова. – Свою личную сказку, – закончил он.
Николетт пожала его ладонь, отчасти наслаждаясь тем, какой сильной она была, хоть это и заставляло гадать о его прошлом. Она подумывала разразиться речью Мадам Николь, но внезапно решила иначе.
– Меня зовут Николетт Эрлинг, и кажется, я верю в сказки.
На секунду ей захотелось проверить его ауру, увидеть, какие цвета там смешались. Точнее, ей хотелось знать, как повлияло на него ее прикосновение. Однако ночь еще только начиналась, и Николетт приглушила свою силу. Этим вечером она регулярно пользовалась даром, и последнее столкновение с мужчиной до Себастьяна оставило ощущение нервозности и усталости. Если она слишком часто пользовалась силой, то обеспечивала себе адскую головную боль. А это последнее, чего она хотела в данный момент.
Очевидно, почувствовав, что его забыли слишком надолго, Карас закашлялся и опустился на стол. Он бесстрашно посмотрел на Себастьяна, заставив мужчину рассмеяться.
– Великолепный маленький зверек. Ничего не боишься, да?
– У него нет на то причин. Я стараюсь заботиться, чтобы он получал все необходимое.
– Какая хорошая из вас воронья мать.
Улыбка Себастьяна была искренней, и Николетт автоматически улыбнулась в ответ. Она попыталась придумать, что еще сказать, но тут Карас принялся клевать колоду. Прежде чем она успела его прогнать, он как будто специально вытащил карту, держа ее в клюве.
– И долго вы его этому учили? – спросил Себастьян, но Николетт потрясенно покачала головой.
– Я его этому не учила. Он впервые вот так вытаскивает карту из колоды.
Николетт взяла карту у своего питомца, и ее глаза расширились. Рисунок изображал двух людей, слившихся в объятиях с выражением блаженства и обожания на их лицах. Подпись внизу карты гласила «Возлюбленные», и Николетт тут же поспешно сунула карту обратно в колоду.
– Птицы не гадают на картах, – решительно заявила она, и Себастьян рассмеялся.
– Что он вам вытянул? Смерть? Катастрофу?
– Почти угадали, – согласилась она.
На одно безумное мгновение Николетт захотелось поделиться этим, но тут она поняла, что не хочет, чтобы ее знакомство с Себастьяном заканчивалось. Существовала добрая дюжина причин остаться на месте и заработать еще денег за вечер, но была как минимум одна хорошая причина удрать. Николетт еще раз смерила мужчину взглядом и пришла к выводу.
– Я предскажу вам будущее, – сказала она. – Дайте мне руку.
Себастьян выразительно выгнул бровь, но с готовностью протянул ей левую руку. Николетт взяла его ладонь, но вместо того, чтобы изучать линии, она посмотрела ему прямо в глаза.
– Вам поступит предложение провести вечер с гадалкой. Она покажет вам все ходы и выходы в этом цирке и возможно согласится на ужин, если вы умело разыграете свои козыри. Мое предположение – вы сделаете что угодно, чтобы умело разыграть эти козыри.
Улыбка Себастьяна была тягучей как мед, и он склонил голову.
– Какое хорошее предсказание, – пробормотал он, и его пальцы нежно сжали ее ладонь. – Хочешь переодеться или так и пойдешь, шипя проклятья и пожелания хвори остальным людям на улице?
– Это займет очень немного времени. Просто опусти край шатра и посторожи вход.
Пока он охранял шатер, Николетт повернулась и стащила с себя тяжелое бархатное одеяние через голову. Оно придавало ее образу мистические черты, но ей меньше всего хотелось разгуливать в таком виде среди людей. Под одеянием она была одета в шорты и топик, который задрался вместе с накидкой. И даже быстро одернув подол, она понимала, что ее черный бюстгальтер на мгновение выставился на всеобщее обозрение, и Себастьян это заметил.
Николетт улыбнулась в приглушенном свете, поправив топик и предложив Карасу сесть на плечо. Затем она махнула Себастьяну.
– Идем сюда, – сказала она. – Так можно будет выбраться незамеченными.
Шатер гадалки прилегал к большой постройке, в которой находился Зоопарк Необычайных Чудес, и взгляду простого обывателя казалось, что там нет прохода. Однако благодаря хитро сшитому выходу из шатра, она могла в любой момент уйти незамеченной, и именно этой дорогой повела Себастьяна.
Как только они очутились на свежем воздухе, Николетт помедлила, чтобы провести пальцами по своим черным волосам, достававшим до талии. Побеспокоенный ее резкими движениями, Карас раздраженно закаркал и взлетел, заставив Себастьяна спросить.
– Он вернется?
– Он всегда возвращается. Он умный мальчик, и он свободен. На сегодня я тоже свободна, так что давай повеселимся.
