Текст книги "Магнолия Паркс (ЛП)"

Автор книги: Хэйстингс Джесса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Глава 13

Маршалл

Казалось, ноги приварены к полу.

Я стоял за дверью ее спальни. Рука сжалась вокруг гребаной камеры, которую я так и не снял. Хотелось разбить ее вдребезги. Я направился к спальне, и рука поднялась, готовая постучать. Чтобы что-то сказать. Все, что угодно, лишь бы заставить ее выслушать меня. Но не произнес ни слова, словно задыхался.

Я прислонился лбом к прохладному дереву и вдохнул аромат ее квартиры.

– Печенька, – простонал я. – Знаю, я облажался, – желудок скрутило. – Не заслуживаю ни шанса, ни даже минуты, чтобы ты выслушала меня. Но клянусь, это не то, что думаешь.

– Мне все равно, – ее голос дрогнул, и мне показалось, что в сердце вонзился нож. Она плакала. Я довел свою девочку до слез. – Просто… пожалуйста, удали отснятый материал и никому не показывай, – икнула она.

Я поморщился.

Неужели она действительно так ужасно обо мне думала?

А что еще должна была подумать? Я не дал никакой другой альтернативы, не так ли? Для нее имело смысл считать меня каким-то гребаным извращенцем, желающим похвастаться последней новинкой в постели вместо того, чтобы дать понять, кем она являлась на самом деле.

Я был психически неуравновешенным мудаком, стремящимся знать, что она в целости и сохранности.

– Я бы никогда, – прохрипел я. – Я облажался… Я… – Как мог объяснить ей это?

– Пожалуйста, уходи, Маршалл. Я действительно не хочу вызывать полицию, но сделаю это, если придется.

– Сара…

– Пожалуйста! – она шмыгнула носом. – Иди. Не хочу тебя больше видеть.

Что-то ударилось о дверь, и я почти представил ее, свернувшуюся калачиком на полу. Прислонившуюся лбом к двери, с закрытыми глаза и слезами, стекающими по прекрасному лицу.

Слезами, в которых я был виноват.

Я ей не подходил.

Причинил боль.

Но не мог заставить себя остановить то, что сделал дальше, обойдя гостиную, прежде чем вернуться к двери.

– Хорошо, – пробормотал я. – Я уйду. Но это еще не конец. Мы с тобой не расстанемся, Сара. Нет никакого способа покончить с этим. Не так, как сейчас. Может быть, через восемьдесят лет, когда мы станем старыми и морщинистыми. Я имел в виду именно то, что говорил прошлой ночью. Не хотел, чтобы это дерьмо случилось… – дверь распахнулась, и ярость, которую я увидел в ее глазах, заставила сделать шаг назад.

– Ты не хотел? – она дико зашипела. – Как? Чего именно ты жаждал, устанавливая камеры в моей квартире?

– Сар…

– Ты делаешь это со всеми девушками, с которыми встречаешься? Собираешь видео с теми, кого обманом заставил влюбиться в тебя?

– Печенька…

– Ты ведь не собираешься мне рассказывать, не так ли? – я открыл и закрыл рот. – Нет. Ты не расскажешь, – догадалась она. – Уходи, Маршалл. Сейчас, – она шагнула ближе, и я отступил назад, пока не оказался за дверью, и та захлопнула ее.

Я оперся руками о дверной косяк и закрыл глаза. У меня было все. Она. И я все испортил. Причинил ей боль.

«Моя. Моя. Моя.» – зверь никак не мог заткнуться.

Моя. Моя. Моя.

Как будто я нуждался в этом чертовом напоминании.

Зная это, я открыл рот, чтобы окликнуть ее, когда услышал это. Глубокие гортанные рыдания. Зверь во мне ходил ходуном. Ему нужно было войти туда. Обнять ее. Извиниться и объясниться. Заставить понять.

Но я знал, что это невозможно.

Саре нужно время, чтобы понять: я записывал ее не для того, чтобы застать в компрометирующем положении или поделиться с приятелями или незнакомцами в Интернете. Я наблюдал, поскольку терял разум, когда дело касалось ее. Пытался убедиться, что она в безопасности.

Защищена.

Но это привело к обратным результатам.

Идиот. Я покачал головой, отступил назад и, онемело опустив руки по бокам, пошел прочь.

В тумане душевной боли и отчаяния мне удалось найти дорогу обратно домой. Понятия не имел, как не подгибались колени. Я вошел и закрыл дверь своей спальни, бросив на кровать пустую оболочку мужчины, который был целостным менее часа назад.

Я лежал там.

Смотрел в потолок, думая только об одном.

О Саре.

Моей Печеньке.

Моей. Моей. Моей.

Я потянулся за мобильным и открыл приложение. Камера в подъезде все еще была на месте, глядя на входную дверь. И поскольку внутри все было серьезно скручено и тошнило, я нажал на кнопку другой камеры. Находящуюся у дивана, но под другим углом, ближе к кухне. Я наблюдал, как она плакала. Лежа на диване, сотрясаясь от рыданий.

Влага скатилась по лицу, но я не обратил на это внимания.

Не сводя с нее глаз, не утруждая себя морганием.

Я сделал это. Облажался.

И понятия не имел, как все исправить.

Черт, наверное, было уже слишком поздно.

Глава 14

Сара

Я пропустила два дня работы и занятий.

Желудок крутило, когда я как в тумане ходила по квартире.

Тело болело, а глаза налились тяжестью.

Я никуда не уходила с тех пор, как нашла камеру. Ту, о которой мне было известно, все еще находилась на своем месте. Забавно, как странно я была настроена.

Впервые заметив это, захотелось растоптать ее.

Но я быстро передумала.

Мысль о том, чтобы убрать камеру, о том, чтобы уничтожить любой шанс или связь между Маршаллом и мной напугала больше, чем то, что он бы мог сейчас наблюдать.

Я подошла к большому окну в гостиной и открыла его. Наступила осень, и Санта-Ана была жива и бодра. Я поежилась от прохладного воздуха, но была рада хоть что-то почувствовать.

Что-нибудь.

Все, что не было болью в сердце.

Я скучала по нему.

Он заходил дважды. Звонил и писал каждое утро и вечер. Но я не отвечала. Раздвинув занавески, чтобы впустить прохладный воздух в мою квартиру, я увидела его. Этот облик нельзя было ни с чем спутать.

Он сидел на скамейке в парке через дорогу. Голова опущена, плечи поникли. Я знала, ему больно так же сильно, как и мне.

Мила заходила и тусовалась со мной накануне вечером. Мы планировали пойти на девичник в винный бар рядом с тем местом, где она работала, но настроения идти не было совершенно. Когда я позвонила, чтобы отменить встречу, та настояла на том, чтобы устроить девичник.

Спустя две бутылки вина и баночку мороженого я рассказала все. Что наблюдала издалека. Думала, что он милый, и как наткнулась однажды. Была сбита с ног.

Она не цыкала и не ругалась за то, что я не была умнее или наблюдательнее. Кое в чем призналась. Джеймс тоже преследовал ее. Когда я попыталась возразить, что Маршалл сделал не это, мягкосердечная девушка просто улыбнулась и хихикнула.

Неужели Маршалл преследовал меня? Интересовался ли мной так же, как я им?

Общение с Милой оставило еще больше вопросов. Только Маршалл мог на них ответить. Зная это, я выпрямилась, глядя на него издалека.

Мне нужны были ответы.

Я нуждалась в нем.

Это безумие, но разве не такова любовь? Как мы могли бы найти смысл в желании отдать сердце кому-то другому? Любовь безумна. Несмотря ни на что, закончится. Я знала это. Видела по своим собственным родителям. Но точно так же, как понимала о разрушениях и боли, я знала и о красоте, которую это привносило в жизнь. Красоте, превзошедшей боль.

Мама прошла бы все заново, лишь бы провести еще один день с отцом.

Я отвернулась и нарочно оставила окно открытым.

За последние два дня я многое осознала. Все те разы, когда просыпалась с закрытыми окнами. Окнами, которые не помнила, что закрывала.

Или в ту ночь, когда проснулась от того, что он стоял передо мной. Я никогда не оставляла дверь незапертой. Была почти уверена, что он проскользнул через окно. И собиралась это доказать.

Правильно это или нет, я собиралась выяснить правду. Правильно это или нет, но я все еще любила его. Верила в то, что у нас есть будущее. Мне просто нужны ответы, черт возьми! Я прошлась по гостиной, дотрагиваясь до подлокотника дивана и фиксируя кадр на пути на кухню. Я остановилась как вкопанная, уставившись туда, куда он поставил камеру.

Глаза закрылись, и я медленно вдохнула и выдохнула. В темноте почти чувствовала на себе его взгляд. Как он наблюдает. Изучает. Его пристальный взгляд был для меня как прикосновение. Клеймящее и притягательное.

Я скучаю по прикосновениям большого парня.

Прошло сорок восемь часов, и я чувствовала себя наркоманом, нуждающимся в следующей дозе больше, чем в наполнении легких кислородом.

– Маршалл, – прошептала я, не уверенная, что он слышит. – Пожалуйста… – я облизнула губы, пока руки играли с подолом ночной рубашки.

Я медленно потянула материал вверх. Обнажая бедра дюйм за дюймом, пока не стали видны нежно-голубые трусики. Стянула оставшуюся часть с себя, оставшись в комплекте. Номер его игрока был напечатан на задней части трусиков cheeky. Я медленно обернулась.

Надеясь, что он наблюдает.

Надеясь, что сможет увидеть меня.

Надеялась, что он придет.

Полез бы он ради меня в окно?

– Я скучаю по тебе, – прошептала я в пустую квартиру. Что-то тихо скрипнуло, и я поняла. Он там. Я открыла глаза, и сердце бешено заколотилось. Оно восстанавливалось в груди с тех пор, как я выгнала его.

Он здесь.

Стоя в тени окна, он отодвинул в сторону прозрачные тонкие занавески и шагнул внутрь.

Такой красивый, что больно.

Я видела темные круги у него под глазами и усталый взгляд. Дыхание было неровным, когда Маршалл посмотрел на меня, наслаждаясь видом в бюстгальтере и трусиках.

В квартире ни с того ни с сего погас свет, и я подпрыгнула.

– Шшш… Это перебои, – голос успокоил мои расшатанные нервы. Каковы были шансы того, что это произойдет в тот момент, когда он здесь, со мной?

– Ты здесь, – губы дрогнули, когда меня захлестнуло облегчение. Возможно, я и не могла разглядеть его отчетливо, но большую часть – да. Он был в майке и ярко-синих шортах с тремя полосками по бокам.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – прохрипел он. Мысль о том, что я снова потеряю его, тяжелым грузом легла на сердце.

– Нет, – я покачала головой, уверенно отвечая.

Знала, что собираюсь сделать.

Это ненормально.

Но мне было все равно.

Последние две недели, проведенные с ним, много значили для меня, а последние два дня стали худшими.

Я с трудом сглотнула, стоя неподвижно.

Тело было наполовину одето, сердце же ощущалось полностью обнаженным. Как будто я держала его в руках, глядя на тень человека, владеющего моим сердцем и душой.

Он был единственным, кого я хотела.

Любой, кто посмотрит на ситуацию, вероятно, подумает, что я поступила глупо, дав ему второй шанс, позволив признаться в том, что уже знала в душе. Мне было все равно, что думают другие люди.

– Ты наблюдал за мной, – тихо сказала я.

Он встал во весь рост.

– Да, – отрезал он, руки были сжаты в кулаки по бокам, и я подумала, борется ли Маршалл с собой, пытаясь не подойти ко мне. Хотела снова оказаться в этих сильных объятиях. Но нужно было знать все это.

– Ты не убрал камеру. – я указала себе за спину и увидела, как тень пожала плечами.

– Не мог, – его низкий голос скрипел от чувства вины. – Мне нужно было видеть тебя.

Внутри него было что-то темное.

Что-то, вызывающее ту испытываемую потребность, когда дело касалось меня.

Бедра прижались друг к другу, и нельзя было не заметить реакцию тела. Оно оплакивало его.

– Выложи все карты на стол, Маршалл. Пожалуйста, – настаивала я.

Между нами воцарилось молчание. Все больше расстраиваясь, я уже собиралась развернуться и сдаться.

Он заговорил:

– Я наблюдал за тобой, – грубо признался он, делая шаг вперед. – Кажется, влюбился с первого взгляда, – усмехнулся он. – Говорил Джеймсу столько дерьма о том, как он сходил с ума по Миле, никогда не думая, что со мной будет также.

– Что с тобой происходит? – спросил я.

– Желание преследовать. Зверь. Пещерный человек, которого ты, сама того не подозревая, оживила, прогуливаясь по парку. Твоя хорошенькая головка покачивалась под какую-то музыку. Эта бутылка с водой под боком. Я влюбился в тебя. Но боролся с этим.

– Почему?

– Потому что. Возможно, я не знал тебя, Сара, возможно, не знал о тебе всего, что знаю сейчас, но понимал: ты настоящая. Я всего лишь футболист, Печенька. Подумал, что, если буду держаться на расстоянии, присматривать за тобой издалека, по крайней мере, до конца сезона, этого будет достаточно.

– Но это не так? – тихо предположила я.

Он покачал головой.

– Ты оставила окно открытым, и это напугало меня. Я вошел. Каждый раз, когда ты оставляла его открытым, я пробирался в квартиру…

– Знаю, – я сделала шаг ближе к нему и с трудом сглотнула. Глубоко вдохнув, подняла его руку, когда снаружи поднялся ветер. – Кажется, всегда знала, – прошептала я.

– Я чертовски болен тобой, – прорычал он, когда я подошла к нему.

Между нами было, может быть, шесть или семь дюймов. Мы просто смотрели друг на друга.

– Я думаю, что люблю тебя. Но эти…

– Что?

– Эти видеозаписи… то, что они засняли…

– Только для моих глаз, Печенька, – прорычал он. – Я бы убил человека, попытавшегося увидеть их.

Я не дрогнула.

Знала, он был честен на сто процентов. И мне это понравилось.

– Марш…

– Ты моя. Только моя. Можешь называть меня избалованным придурком, но, когда дело касается тебя, Сара, я жадный ублюдок, – возразил он.

Мне нравилось, каким собственником и одержимым он был. Его любовь была осязаема. Сколько раз я наблюдала за ним? Возможно, не зашла бы так далеко, как он, но, если бы был шанс, кто сказал, что я бы этого не сделала?

– Я твоя, – его руки взметнулись, обхватывая меня и притягивая вплотную к себе.

– Скажи это еще раз, – грубо проворчал он.

Я облизнула губы.

– Я твоя.

– Еще раз, – прохрипел он. Его дыхание было прерывистым, когда тот прижался лбом к моему.

– Маршалл…

– Пожалуйста. Черт, Иисус Христос, я не могу в это поверить, – его глаза встретились с моими. – Скажи, что я не сплю. Скажи, что это, черт возьми, реально. Ты действительно позволяешь прикасаться к себе после всего этого?

– Да.

– Почему?

– Почему? – повторила я, широко раскрыв глаза. Настала моя очередь быть искренней. – Я люблю тебя, – я пожала плечами и прикусила нижнюю губу, прежде чем отдать последний кусочек своего сердца. – И без тебя мне кажется, что я как зомби. Как бы безумно это ни звучало, – я покачала головой, – Знаю, мне нравится идея, что ты наблюдаешь.

– Правда? – он сглотнул, и я кивнула.

– Я люблю тебя, Маршалл Грин. Каждую частичку тебя. Хорошее, плохое и извращенное. Просто нужно, чтобы ты впустил меня. Покажи его.

– Я был напуган, – тихо признался он.

– Знаю, – я сдвинулась на дюйм. – В этом больше нет необходимости.

– Черт возьми, да, это так. – он поднял меня, не спрашивая разрешения. Ноги обвились вокруг его талии, когда мускулистая грудь прижалась ко мне. – Такая чертовски мягкая, – пробормотал он мне в щеку. – Я скучал по тебе, Сара.

– Я тоже по тебе скучала.

С этими словами он отнес меня в спальню.

Усадив в центр кровати, где не было ничего, кроме лунного света, струящегося через открытое окно, он накрыл меня своим телом. Руки обхватили его лицо, и я увидела, какое облегчение принесло ему это прикосновение.

– Скажи, что ты даешь мне еще один шанс? Пожалуйста? Я обещаю, что больше ничего не испорчу, – поклялся он. Я чувствовала, что грудь вот-вот разорвется.

– Хорошо, – легко согласилась я, уже решив это в тот момент, когда ранее обратила внимание на камеру на кухне.

– Сара.

– Не разбивай мне сердце, – прошептала я, показывая уязвимую изнанку.

– Я обещаю. Обещаю, – прорычал он.

– Трахни меня, Марш, пожалуйста, – умоляла я. Он потянулся за спину, снимая майку и сбрасывая ее.

– Конечно, – пообещал он.

И сделал это.

Всю ночь напролет, а потом вновь, когда взошло солнце. После этого не было ни дня, который мы не провели бы вместе.

Быть преследуемой не так уж плохо. На самом деле это довольно мило.

Эпилог

Маршалл

Пару месяцев спустя

Я улыбнулся, стоя в тени густого кустарника. Крошечные шорты, в которых щеголяла Сара, делали ее ноги длиннее, подтянутее и загорелее. Рот наполнился слюной, а член затвердел. Ее милая маленькая попка приподнялась в воздухе, когда та наклонилась, растягиваясь то в одну, то в другую сторону.

Я огляделся и с облегчением выдохнул, увидев, что на нее никто не смотрит. Сара была моей, черт возьми.

Она встала, и я облизнул губы, когда та потянулась к молнии своего свитера. Несмотря на расстояние, на котором я прислонился к старому дереву, показалось, что слышу щелчки зубчиков, расстегивающих молнию. Руки крепко сжались, умирая от желания прикоснуться к тому кусочку живота, который демонстрировал новый топ для бега. Я хотел провести по ней языком и почувствовать, как Сара извивается.

Она завязала свитер вокруг талии и вытянула руки, привлекая взгляд к декольте. Груди казались полнее в этом топе, и возникло искушение купить ей такой же во всех чертовых цветах. Она на мгновение замерла и оглянулась через плечо.

От волнения перехватило дыхание. Одна нога спокойно лежала поперек другой, когда я прислонился к дереву, рядом с которым стоял. Знал, она не могла видеть меня, скрытого в тени и мраке, но было интересно, чувствует ли взгляд на себе. Я потер полностью затвердевший член через шелковистый материал спортивной формы.

Было поздно, и она это знала.

Слишком поздно для нее быть здесь. Потягиваться и собираться отправиться на пробежку. Но моя девочка была упрямой. Она надела оранжевые наушники и двинулась в путь. Прямо на меня.

– Я чувствовала, как кто-то наблюдает, – она ухмыльнулась, подходя ко мне, приподнимаясь на цыпочки и позволяя губам задержаться на моих на короткое мгновение. – Как прошли занятия? – тихо спросила она.

– Хорошо, – это был простой ответ, но тот, который меня устраивал. – Официально со всем покончено.

– Готов к выпускному? – спросила она с лучезарной улыбкой.

Я кивнул.

Был готов к тому, что начнется следующая глава нашей жизни. Черт, был готов ко всему, находись она рядом. Мы шли по той же тропинке, что и на первой совместной пробежке. Разговаривали и смеялись. Ну, по большей части говорила она. Я пытался успокоиться, что довольно трудно.

Футбольный сезон давно закончился, и впервые с тех пор, как мне исполнилось семь, не было команды, к которой я принадлежал в межсезонье. По крайней мере, пока.

Мы не только вышли в финал, но и победили.

И это было великолепно. Мы знали, что шансы на профессиональную игру в мяч были более чем хороши. Но Сара за короткий промежуток времени научила меня, что получение диплома с максимально высокими оценками только пойдет на пользу.

– Можешь дать мне минутку? – спросил я. Она улыбнулась и посмотрела на меня с легким подозрением. Я подвел нас к тому самому месту, где впервые увидел ее. – Ладно, оставайся здесь, – тихо приказал я.

– Что происходит? – спросила она, когда я сделал пару шагов назад.

– Ты была права, – объявил я. Ее голова слегка наклонилась, волосы развевались на ветру.

– Что?

– Когда я увидел тебя. В тот первый раз, – ее темные глаза смягчились, а плечи расслабились. – Честно говоря, Печенька, ты должна знать, что я не верил в любовь с первого взгляда. Любовь, вся концепция человека, предназначенного одного, была туманной, – я пожал плечами, смущенный собственной глупостью.

– Марш…

– Пожалуйста, – я протянул руки, молча прося дать мне минутку. Медленно вдохнул и выдохнул. – Я понял, как ошибался, увидев тебя. Прямо здесь. Не знаю, как мы ходили в один колледж и ни разу не пересекались почти четыре года, особенно после того, как выяснилось, что ходили на множество одних и тех же вечеринок и мероприятий, но, возможно, не делали это потому, что время было неподходящим, – я облизнул губы, сокращая небольшое расстояние между нам.

Держа ее за руку, я опустился на колено.

– Марш, – прошептала она.

– Я люблю тебя, Сара. Сегодня, завтра, блять, всегда. Ты моя, а я твой, – ее улыбка дрогнула, а в глазах заблестели непролитые слезы. – Мы вот-вот закончим колледж, и… – мой голос дрогнул. – Хочу начать эту новую главу нашей совместной жизни, Сара, – я разжал руку, поднял маленькое кольцо и держал его между пальцами. Блеснуло кольцо с нежно-желтым бриллиантом.

– Марш, – слеза скатилась по прекрасному лицу моей девочки.

– Выходи за меня замуж. Мы не знаем, куда нас заведет жизнь, но хочу, чтобы оба пообещали: независимо от того, где и в каком конце страны я в конечном итоге окажусь, мы будем вместе.

– Да, – прошептала она, и только когда ее ответ полностью сформировался в моей голове, я почувствовал, что стало легче дышать. Встал, поднял ее на руки и закружил. Ее смех окутал нас, прежде чем я поставил Сару на землю и надел на палец кольцо.

– Дети и вечность начинаются прямо сейчас, – прошептал я. Она рассмеялась, прежде чем отстраниться.

– Давай делать по одному делу за раз, большой парень, хорошо? – поддразнила она.

– Прекрасно, – игриво простонал я. Не то чтобы был против того, чтобы провести больше времени один на один.

С моей девочкой, которая очень скоро станет женой.

Я поднял ее на руки. Ноги обвились вокруг моей талии, а руки покоились за головой, играя с волосами, пока я возвращался к ней домой.

– Думаешь, когда мы поженимся, ты перестанешь следить за мной? – спросила она, и я хмыкнул.

– А ты бы хотела, чтобы я это сделал? – спросил я. Это было не предложение, а просто искренний вопрос. Не думаю, что у меня хватит духу когда-нибудь перестать наблюдать за ней.

– Честно? – спросила она, и я улыбнулся, кивнув. – Нет. Мне нравится знать, что ты наблюдаешь.

– Хорошо. Потому что сомневаюсь, что когда-нибудь смогу оторвать от тебя глаз, – проворчал я, останавливаясь, чтобы крепко поцеловать ее. – Никогда.

– Я не успела потренироваться, – поддразнила она, когда я зашел в лифт.

– Предлагаю тебе кое-что получше.

И я, черт возьми, так и сделал. Всю ночь напролет.

Только утром следующего дня ее сестры и мама узнали новость о том, что Сара сказала «Да».