Текст книги "Рождественский подарок"

Автор книги: Хейли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Молли понравится, – кивнула Шейла. – Я обязательно скажу ей, что ты сделал это для нее.

– Нет, не для нее, Ши.

– Конечно, для нее, – с сияющей улыбкой возразила Шейла. – Тебе только кажется, Джеред, что ты боишься детей. А на самом деле ты прекрасно с ними ладишь. Когда оттаиваешь.

– Нет, ошибаешься. – Джеред понимал, что должен объяснить ей, как он сейчас себя чувствует и почему не может остаться. Иначе ему не уехать. Никогда.

А уехать необходимо. Было бы невыносимо наблюдать, как она носит его ребенка, как расцветает в материнстве. А постоянно желать ее, зная, что она никогда больше не будет ему принадлежать? Нет, лучше высказать все начистоту и разом со всем покончить! Он не в состоянии больше выдерживать ее близость.

– Ты еще немного боишься стать отцом, Джеред, – словно угадав его мысли, тихо сказала Шейла. – Но я вот наблюдаю за тобой и могу с уверенностью сказать: из тебя получится прекрасный отец.

– Думаю, тебе не стоит на это надеяться, – покачал головой Джеред, не отрывая взгляда от разноцветных огоньков. Шейла молчала, и Джеред не выдержал и взглянул на нее.

Ее сияющее лицо померкло. Сердце у Джереда разрывалось, но выхода не было. Он знал свои возможности, пусть узнает и она.

– Я повесил эти лампочки, чтобы порадовать тебя; я ездил с тобой за елкой, которую ты сначала забраковала, а потом захотела вернуть; потом разыскивал пропавшего рождественского деда Молли; искал злоумышленника; исполнял роль Санта-Клауса; танцевал с тобой… – он перевел дыхание, – и только ради того, чтобы доставить тебе радость. Никакого другого смысла для меня это не имело.

Ему надо было уйти сразу же, а не стоять тут при свете рождественских огней, причиняя ей боль, но он не мог. Шейла должна понять, что из него не получится ни хороший отец, ни хороший муж. Он не чувствует ничего, кроме потребности быть с ней рядом. Чувства Шейлы гораздо богаче. Это можно прочитать в ее глазах. И в каких бы рождественских хлопотах он ни участвовал, сколько бы радости ни доставлял Шейле, ему самому эта радость была неведома.

Джеред коснулся щеки Шейлы и вытер катившуюся по ней слезинку.

– Я старался, как мог, доставить тебе счастливые минуты. Факт, Ши, в том, что я никогда не стану тем человеком, который тебе нужен. Формально я совершаю какие-то действия, но в душе ничего не ощущаю, а быть тебе в тягость я не хочу.

Презирая себя, Джеред повернулся и пошел к дому. Он должен вернуться в Топику. Конечно, это не дом. Домом в его представлении всегда будет место, где живет Шейла, независимо от того, женаты они или нет; но быть с ней рядом и надеяться на то, чего никогда не произойдет, он больше не мог.

Едва он вошел в прихожую, следом за ним появилась Шейла.

– Джеред, пожалуйста, не уезжай.

Он медленно повернулся к ней.

– Нет смысла оставаться дольше. Нет смысла, потому что мистер Грисвелд ведет себя вполне прилично, с тех пор как ты поймала его с поличным, и не замышляет новых козней.

– Ты знал?

– Скажем так. Я, не теряя времени, пошел за тобой следом.

У Шейлы от изумления открылся рот.

– Ты хочешь сказать, что Санта, который приветствовал прохожих, был ты?

– Да, – кивнул Джеред. – Я стоял с другой стороны елки перед зданием суда, когда ты с мистером Грисвелдом вела разговор. – Джеред прошел в ярко освещенную кухню, где остро чувствовался рождественский запах остролиста. Шейла следовала за ним.

– Значит, ты знал, что я обнаружила злоумышленника, и ничего мне не сказал?

– Как и ты, дорогая. – Он бросил на нее насмешливый взгляд и выдвинул ей стул.

– Но я – это понятно. – Она сняла куртку и повесила ее на спинку стула. Продолжая стоять, посмотрела ему в глаза долгим испытующим взглядом. – Если ты знал, что злоумышленник пойман, почему же ты остался?

– Мне было любопытно, что последует дальше, – спокойно сказал он. – Когда ты промолчала про Грисвелда, я просто решил посмотреть, что еще ты придумаешь.

– Что еще? То есть ты догадался, зачем я уговаривала тебя исполнить роль Санта-Клауса?

– Чтобы я полюбил детей? – Он смотрел на нее насмешливо. – Сердца, может быть, у меня и нет, но мозги есть.

– Нет, Джеред, – вздохнула Шейла. – Сердце у тебя есть.

Она в изнеможении опустилась на стул. Джеред едва сдержался, чтобы не броситься к ней. Это было бы безрассудством. Эта женщина должна наконец осознать, что ему лучше исчезнуть из ее жизни.

– Я хотела, чтобы ты остался и после того, как я уличила мистера Грисвелда, – тихо сказала Шейла, глядя ему в лицо. – Чтобы ты хоть раз в жизни провел веселое Рождество и запомнил его.

Джеред выглядел расстроенным. Кажется, он наконец понял, что все это она делала ради него. Правда, она сомневалась в успехе… И, как видно, не напрасно, если верить словам Джереда. Однако она могла бы поклясться, что за последние несколько дней он переживал минуты счастья. Когда изображал Санта-Клауса, например, и разговаривал с детьми. Когда смеялся ее шуткам… и когда обнимал ее во время танца. Так почему же он не признает этого?

– Мне кажется, тебе это удалось, – сказал наконец Джеред. – Это Рождество действительно получилось фантастическим. И наверное, лучшим в моей жизни.

По крайней мере он хоть признает ее старания – и тем не менее покидает ее. Значит, ничего не изменилось?

– Я успела показать тебе только рождественские забавы, но не помогла ощутить радость праздника.

– Об этом уж придется позаботиться мне самому.

Шейла почувствовала, что силы ее покидают.

Она потерпела поражение.

Изо всех сил стараясь сдержать слезы, Шейла прикрыла рукой дрожавшие губы.

– А если я скажу, что люблю тебя таким, какой ты есть? И попрошу остаться?

– Не поможет, – ласково сказал Джеред. – Ты воплощаешь для меня все, о чем только можно мечтать, но иногда… – он умолк, не зная, как объяснить, – иногда я чувствую, что навечно закован в панцирь суровости. А тебе и ребенку не под силу будет жить рядом с человеком в панцире. Вам нужны Квайет-Брук, тепло, любовь и… ветка остролиста с ягодами под Рождество.

Из глаз Шейлы хлынули слезы. Стиснув губы, Джеред выхватил из коробки салфетку и подал Шейле.

– Ну вот, я довел тебя до слез. – Он смотрел, как Шейла вытирала глаза, огромные прекрасные глаза, и чувствовал себя преступником. Ему до боли хотелось подойти и обнять ее.

– Прости, – сказала она. – Разве ты не понимаешь, что хочешь похоронить себя?

– Да мне не надо даже ничего хотеть! – с раздражением воскликнул Джеред. – Я по своей сути мертвец.

Шейла покачала головой.

– Нет, ты именно хочешьэтого! Да, когда-то в детстве ты был жестоко обделен любовью и теплом, и твое сердце закрылось. Ты боишься боли разочарования и сознательно подавляешь в себе любое доброе чувство, считаешь его искусственным, а не идущим из сердца. Разве не так?

Джеред терпеливо ждал, пока Шейла выговорится. Она заслужила право порицать его, потому что больше всех старалась сделать счастливым.

– Итак, ты уезжаешь? – спросила она почти шепотом.

Он мрачно кивнул.

– Уезжай! Очень скоро ты превратишься в бобыля с причудами, подобного твоему отцу, – предостерегающе сказала она, утирая слезы.

– Знаю. Но понимаешь, Ши, я даже не переживаю по этому поводу, видно, мне так на роду написано. А сейчас, я думаю, нам лучше попрощаться. И давай постараемся сохранить уважение друг к другу и в разлуке.

Шейла глубоко вздохнула. Ей показалось, он разбил ее сердце на тысячу кусочков. Уважение! И это все?

– Не уезжай, Джеред, я люблю тебя таким, какой ты есть.

Его темно-голубые глаза жгли ее.

– Ши, мне и так тяжело. Пожалуйста, не делай еще больней.

– Хорошо. Поступай, как считаешь нужным, но помни, я тебя люблю и всегда буду любить. Если вдруг ты снова поверишь в это волшебное чувство, ты знаешь, где меня найти.

Джеред взглянул на нее последний раз. Протянул руку и смахнул с ее щеки слезинку.

– Прости, дорогая.

Шейла не смогла ничего ответить. Несколько мгновений спустя в этом уже не было необходимости. Она осталась в кухне одна. Сложив на столе руки, она опустила на них голову. Все кончено. Она отдала ему душу, сердце, пожертвовала собственной гордостью, опустилась до вранья – что еще сделать, она не знала.

Теперь ее брак не спасет даже Санта-Клаус. Да, Джеред был прав – жизнь не всегда бывает такой, как нам бы хотелось, а ее брак может спасти только рождественское чудо, она же не напрасно верила в Санту.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Если в последнее время Джеред не мог определить, способен ли он на такие чувства, как радость и любовь, то, вернувшись в Топику, быстро понял, что такое отчаяние и боль. При одной мысли, что Шейла для него потеряна, он был готов биться головой о стену, и когда в понедельник его адвокат сообщил, что его присутствие в суде по поводу развода необязательно, Джеред попросил прислать по почте документы и больше не звонить ему.

Он с головой ушел в работу, стараясь забыть прошлое, Шейлу и будущего ребенка. С утра он работал в офисе, потом до глубокой ночи вел наблюдения на посту, ненадолго возвращался домой, принимал душ, переодевался и снова ехал в офис и опять работал допоздна. Изо дня в день, неделя за неделей, не позволяя себе мечтать о тепле и уюте семьи.

Вскоре с ним произошел странный случай.

Вечером, в день развода, когда напольные часы в углу его кабинета – подарок Шейлы, избавиться от которого у него не хватило духа, – пробили десять, ему показалось, что его окликнул чей-то низкий голос. Джеред испуганно поднял голову. Оказывается, он заснул за столом.

– Ну наконец-то! – снова прогудел голос. – Я уж собрался вызывать бригаду спасателей.

Джеред заморгал. Сознание проснулось быстрее его усталого тела, и он наконец увидел говорившего. Это был старик с седой бородой, в шапке и красном бархатном костюме с белой отделкой… Санта-Клаус!

Но этого не могло быть!

– Уж очень здесь тихо, – сказал Санта и подошел к радиоприемнику, стоявшему на книжном шкафу. Нашел станцию, по которой транслировали рождественскую музыку, и убавил звук. – Ну вот, так-то лучше.

Джеред понял, что его сморила усталость и дверь осталась незапертой. Молодец, ничего не скажешь! Он настороженно наблюдал за мужчиной, готовый вскочить в любой момент. Правую руку он положил на край ящика, где держал пистолет. С грубоватостью бывалого человека спросил:

– Никак Санта пожаловал?

– Точно, – веселым басом пророкотал гость. – Я тороплюсь – подарки для детей надо упаковывать. – Он погрозил Джереду пальцем в белой перчатке. – А тебе хоть бы что! Спишь себе, а мог бы доброе дело сделать.

– Сон какой-то дурной, – пробормотал Джеред.

Санта засмеялся, придерживая живот.

– Вот именно, мой мальчик, вот именно!

Нет, все-таки это сон, подумал Джеред, но почему-то приоткрыл ящик. На случай, если недовольство Санта-Клауса выльется во что-то похуже.

– Пистолет? – Санта закинул голову и расхохотался. – Эй-ей-ей, парень, тебе он не понадобится. Смотри, я же безоружен. – Он вытащил из огромного кармана, так хорошо знакомого Джереду, горсть карамелек, леденцов на палочках, пару игрушечных машинок, Санта-Клауса в качающемся кресле и положил все это Джереду на стол. Потом качнул игрушечного Санта-Клауса. – Вот этот мне самому нравится, – сказал он, улыбнувшись.

Однако Джеред продолжал следить за ним без улыбки. Тогда Санта вывернул другой карман, сел и, стащив сапоги, показал ему ноги в носках с рождественскими елочками. Снова надев сапоги, Санта встал и потопал ногами.

– Ну как, все в порядке, сынок? А теперь давай приступим к делу.

Джеред все еще был настороже.

– Хочешь завербовать меня?

– Не совсем так. Это касается моего маленького друга, девочки, с которой я познакомился в Квайет-Бруке. Ее зовут Молли. – Веселый блеск в голубых глазах Санта-Клауса померк. Он сложил гостинцы обратно в карманы. – Ты нужен в Квайет-Бруке, сынок. Тебе нужно срочно ехать. Я бы и сам поехал, но всем помочь не могу. Сутки слишком короткие.

Только теперь Джеред догадался, что перед ним тот самый «настоящий» Санта, о котором говорила Молли. Только что он делает в Топике? И в его конторе? И как он может знать, что происходит в шестидесяти милях отсюда? Джеред хотел выставить его за дверь, но предчувствие чего-то необычного, связанного с появлением в его жизни Молли, остановило его.

– А что с Молли? – спросил он.

– Грустная история, – покачал головой Санта. В глазах его, смотревших на Джереда поверх очков в металлической оправе, была тревога. – Я ей не раз говорил, что не смогу исполнить ее рождественское желание, но она продолжает в меня верить, и это может обернуться для нее бедой. И для твоей жены тоже, если она выйдет в такую погоду. А она со своим добрым сердцем вполне способна это сделать. Но я ничем не могу помочь. В Квайет-Брук тебе надо ехать самому.

В груди Джереда уже рос страх.

– О какой беде ты говоришь? – спросил он, подумывая, не позвонить ли в полицию.

– Той, что грозит Молли. – Санта просунул руку под шапку и вытащил сложенный лист бумаги. Развернул его и стал читать. – «Дорогой Санта». – Он остановился и посмотрел на Джереда. – Это я. – Встретив хмурый взгляд Джереда, кашлянул и продолжал: – «Мне нужно передать тебе очень важное рождественское пожелание. Приходи сегодня вечером в парк. Я буду тебя там ждать». – Санта вновь посмотрел на Джереда поверх очков. – Это не все, что здесь написано. Но я прочел самое главное. Я вынул это письмо из почтового ящика Санта-Клауса, когда проходил утром мимо магазина Дентона, но прочитал его только недавно. Поэтому и пришел поздно. Тебе надо поторопиться.

Часы пробили четверть одиннадцатого. Глаза Санта-Клауса расширились.

– О господи! Я должен успеть вернуться на Северный полюс. Женушка ждет. Говорит, дела идут медленно. – Он подвигал бровями и спрятал бумажку в карман.

Джеред потряс головой, глядя вслед Санта-Клаусу, который торопливо шел к двери. Не иначе, ему все это снится.

Санта остановился, еще раз посмотрел на него и укоризненно покачал головой.

– Теряешь время. Если сразу поедешь, сможешь предотвратить беду. И к Рождеству получишь, что захочешь.

– Это невозможно, – ответил Джеред. Но дверь уже захлопнулась, и мужчина исчез.

Джеред бросился к двери, распахнул ее и выглянул наружу. Но успел только заметить, как за углом в пелене падающего снега мелькнула и исчезла красная куртка. Джеред побежал по бульвару. Порыв ветра прибил к его ноге клочок бумаги. Джеред остановился и отбросил его, но вдруг увидел на нем странную рождественскую елку с кучей разноцветных подарков под ней, ту самую, которую показывала ему Молли, когда он сам изображал Санта-Клауса.

Джеред подобрал бумажку и вернулся в офис, чтобы разглядеть ее при свете. Он смог разобрать только слова «парк», «приходи» и «Санта». Было не похоже, что это писал ребенок. Но ежа и подпись «Молли» не оставляли сомнений.

Черт возьми! Верить всему этому или нет? Логичнее всего было бы позвонить Шейле и попросить ее проверить, дома ли Молли, хотя он понимал, что Шейла, конечно, не обрадуется его звонку.

Он набрал номер Шейлы. Занято.

Позвонил в офис шерифа. Короткие гудки. Минут десять Джеред снова и снова набирал номер. Наконец оператор сказала, что линия, наверное, повреждена из-за бури. В Квайет-Бруке это случалось часто.

Джеред встал и пошел за курткой. Он понимал, что приходивший к нему мужчина не мог быть Санта-Клаусом, ведь Молли – ребенок, верящий в рождественские чудеса. Он не представлял себе, какого подарка она ждала, но, наверное, чего-то важного, раз осмелилась выйти в темноту.

Джеред надел куртку, потушил свет и запер контору. Но не ради того, чтобы исполнить желание Молли. Если бы он и хотел сделать кому-то подарок, так это Шейле, а в машину сел исключительно потому, что девочке одной, ночью, в парке грозила опасность; потому, что, как ни мечтала Шейла видеть свой городок идеальным, он таковым не был. Письмо Молли к Санта-Клаусу попало в руки постороннего человека. Он знал, что Молли пойдет в парк. И он же упомянул имя Шейлы, намекая на какую-то беду.

Джеред выехал со стоянки. Ему очень не хотелось ехать, но все нарастающая тревога гнала его вперед. Здравый смысл требовал: надо проверить слова Санты. И немедленно.

Порыв ветра дохнул в лицо Шейле снегом. Она плотнее укуталась в шарф, посветила фонарем в темноту парка и снова позвала Молли.

Кругом была тишина. Конечно, выходить в такую погоду, при плохой видимости, когда каждый шаг по льду грозил падением, ей бы не следовало, тем более что чуть ли не половина населения города уже вышла на поиски пропавшей девочки. Но тут она вспомнила, что два дня назад Молли спрашивала, как пишутся слова «парк» и некоторые другие, и решила действовать.

Да и тоска по Джереду гнала Шейлу из дому. Она не испытывала никакой радости от праздника, никакого успокоения от рождественских гимнов. Ее все еще терзала мысль, что все ее попытки вернуть Джереда к полноценной жизни в кругу семьи оказались тщетными. А может, она не права? Надо любить его таким, какой он есть, а не придумывать идеал. Неудивительно, что он уехал, боясь сделать ее несчастной, считая, что он недостаточно хорош для нее.

Она всегда стремилась сделать все по-своему. Ну что ж, это хороший урок. Поняла наконец, что иногда лучше ничего не менять и дорожить тем, что имеешь.

Как любовью, которая у нее была…

– Молли! – крикнула Шейла опять, и ветер подхватил и унес вместе со снегом ее слово. Она боялась за девочку, боялась, что упадет и навредит будущему ребенку. Но больше всего ее терзала мысль, как глупо она вела себя с Джередом.

Пара слезинок упалана шарф. Шейла тряхнула головой. Нет, плакать нельзя. Сейчас ей надо быть сильной и справляться с болью, как всю жизнь справляется Джеред – уж в этом-то он может быть примером. Если Молли здесь, она ее найдет. Или лучше вернуться в машину и отказаться от поисков? И борьбы.

От борьбы за свое счастье.

Нет, этого Шейла делать не собиралась. Она будет бороться за Джереда. Докажет ему, что дороже его для нее никого нет, постарается убедить, что и она, и ребенок будут счастливы только рядом с ним. Она уверена, что он любил бы их больше всего на свете, хотя и по-своему.

– Молли! – крикнула Шейла громче, почувствовав прилив сил. Она решила, что поищет девочку еще немного, убедится, что ее здесь нет, и поедет в Топику, умолять Джереда принять ее обратно.

Когда она осторожно обходила качели, послышался слабый крик о помощи. Но это мог быть и порыв ледяного ветра. Она еще раз позвала Молли, ответа не последовало.

Похоже, это игра ее воображения. Она так хотела найти девочку, что ей почудился ее голос. Снег слепил глаза, но Шейла все же решила пройти в дальний конец парка, где был овраг, и поискать Молли там.

И вдруг снова услышала голос, зовущий на помощь.

Шейла с детства хорошо знала парк, да и чутье ей вовремя подсказало, где нужно остановиться, чтобы не упасть в овраг, который на самом деле был широкой дренажной траншеей с насыпью по краям.

Шейла быстро размотала шарф и крикнула:

– Молли, детка, это я, Ши. Где ты?

– Внизу, – слабо отозвалась девочка. – Я повредила ногу, – она всхлипнула, – когда упала.

Шейла посветила фонариком вниз. Молли лежала на середине склона траншеи.

– Солнышко, тебя ищет весь город. Я пойду позвоню твоей маме и сейчас же вернусь.

– Нет, не уходи. Я боюсь, – заплакала Молли. – Мне холодно.

– Деточка, все будет хорошо, – успокаивала ее Шейла. – Я сейчас спущусь к тебе, дам тебе фонарик, а потом поеду за помощью. Я скоро, обещаю тебе.

Шейла осторожно села на землю и, стараясь не думать, что можно упасть и кубарем скатиться вниз, стала спускаться, вдавливая каблуки в снег. Едва она добралась до Молли, та прижалась к ней, крепко обхватив за талию.

– Не уходи. Пожалуйста, не уходи. Скоро придет Санта. Тебе нужно быть здесь.

Шейла мягко отстранила Молли и, сняв шарф, закутала им голову девочки. Склоны оврага немного защищали их от ветра, но снег повалил еще сильнее. Молли сильно дрожала.

– Санта? Откуда ты знаешь?

– Я написала ему письмо и попросила прийти в парк, чтобы он исполнил мое желание. Письмо лежало под ящиком для рождественских пожеланий. А теперь его там нет, я проверяла.

– А почему ты сразу не написала ему про свое желание в письме?

Молли потрясла головой и спрятала лицо на груди Шейлы.

– Я хотела поговорить с ним. Он уехал и не попрощался. Может, он на меня сердится или еще что. Вот я и хочу узнать. – Голос Молли становился все тише и тише. – Но теперь мне хорошо. Ты со мной, и Санта скоро придет.

Не так уж все хорошо, хотела сказать Шейла. Оставаться здесь нельзя. Надо действовать.

Джеред был уверен, что этот проклятый парк расположен недалеко от церкви, где нашла приют их несовершенная елочка. Он оставил машину перед церковью и пошел вдоль домов, в окнах которых мерцали рождественские огоньки. Страх за Молли и Шейлу возрастал с каждым шагом, но, как ни странно, морозец придавал ему сил. Было уже начало двенадцатого. Шейла, конечно, дома. Но во дворе Дентонов не видно было даже старенькой машины Люси Миллстоун. Гараж Дентонов был открыт. Значит, Шейла куда-то уехала…

Джереду стало страшно. «Предотвратить беду», сказал ему Санта. Откуда он мог знать, что здесь происходит? Если только он не…

Нет, конечно. Это же безумие – предполагать, что Санта-Клаус существует! Джеред, проваливаясь порой в сугробы по колено, упрямо шел вперед, полный решимости найти Шейлу.

Его терзала тоска. Он долженвернуть Ши. Ее мягкость, женственность, любовь к прекрасному и его, как он считал, суровая мужественность – идеальное сочетание для их счастья. Где она сейчас? Поскорее бы ее найти и заключить в свои спасительные объятия.

Наконец он выбрался на дорогу, ведущую к парку, прошел еще немного и… увидел машину Шейлы. Слева от дороги виднелся лес, а перед ним был парк.

Джеред посветил фонариком, но ничего не увидел, кроме качелей, горок и прочих аттракционов. Лес оказался довольно далеко, на расстоянии квартала, а то и больше. Сразу перед ним земля пошла под уклон.

Джеред остановился и вдруг увидел свет. Луч метнулся из стороны в сторону и погас. Джеред замер, но быстро сообразил, что свет идет откуда-то снизу. Наверное, от фонарика. Фонарика Шейлы, не иначе. С бешено колотящимся сердцем Джеред бросился к тому месту, где видел свет. Он молился, впервые с детских лет. Никогда в жизни он не ощущал такого щемящего чувства. Наверное, это и есть любовь, подумал Джеред. Или по крайней мере что-то очень близкое к ней. Это чувство и гонит его к оврагу.

Когда он приблизился к траншее, ветер утих и снег почти прекратился. Джеред услышал голос Шейлы. Он притягивал его как магнитом. Сердце у него выскакивало из груди.

– Ты можешь шевельнуть ногой? – спросила Шейла. Секунду спустя Джеред услышал легкий вскрик. – Молли, тогда мне придется выбраться наверх и позвать кого-нибудь на помощь. Дорогая моя, другого выхода нет. Мы замерзнем.

– Не хочу, не уходи. Санта скоро придет.

Слава богу, живы, облегченно вздохнул Джеред. У самого края оврага он замедлил шаг, опасаясь скатиться вниз. И снова услышал голос Шейлы:

– Молли, я не могу сейчас с тобой спорить. Санта, наверное, не получил твоего письма и не придет. Ты должна понять, что жизнь – это не сказка.

– Нет, не должна, – громко, так, чтобы они обе услышали, сказал Джеред у края оврага. – И ты не должна. – Он направил на них луч фонаря и увидел потрясенный взгляд Шейлы. – Улыбнитесь, леди, потому что Санта пришел.

Молли подняла к нему бледное личико и слабо улыбнулась.

– Видишь, я же говорила, Санта придет, – сказала она Шейле.

Скользя по ледяному склону, Джеред спустился до середины оврага. Закрепившись, передал Шейле фонарик, снял куртку и закутал Молли. Он даже не почувствовал холода, такое тепло и любовь струились из глаз Шейлы.

– У кого какие повреждения? – спросил он.

– Молли, мне кажется, потянула ногу, – ответила Шейла.

Джеред приложил к щеке Шейлы теплую ладонь.

– А ты как?

– Со мной все будет в порядке, – прошептала она, – теперь, когда ты вернулся.

– Я очень хотел это услышать, – улыбнулся Джеред.

– Но как ты узнал, где мы?

Он улыбнулся Молли и с облегчением увидел ее ответную улыбку. И они в один голос ответили:

– Санта.

– Я хотела попросить Санту, чтобы он прислал Джереда обратно. Потому что я соскучилась по нему, и ты тоже. И потому, что он, он самый веселый Санта-Клаус, – объяснила девочка.

– Да, я веселый Санта-Клаус. – Джеред поднял Молли на руки. – Это мне награда за твое спасение?

Молли крепко прижалась к нему.

– А как Санта узнал про мое пожелание?

– Ну, Санта знает, что у каждого на сердце, – серьезным тоном пояснил Джеред. – Он и мне сказал, что если я поеду и спасу вас, то получу на Рождество все, что пожелаю.

– Правда?

– Ну, увидим, – ответил Джеред, глядя на Шейлу.

Она осторожно встала и посветила в лицо Джереда фонариком.

– Я уверена, Джеред получит на Рождество все, что захочет. Стоит ему только попросить.

У Молли оказались растянуты связки, а Шейла, как и уверяла Джереда, нисколько не пострадала.

Два часа спустя после того, как Джеред вызволил их из оврага, Шейла, тепло укутанная, уютно устроилась в его объятиях. Она улыбнулась, когда Мак строго предупредил их, что, пока они не поженятся снова, спать вместе не должны. Джеред рассказал о визите к нему Санта-Клауса, но Шейла до сих пор не могла в это поверить.

Она внимательно смотрела в лицо Джереда. Как сильно она любила его в ту минуту, когда он появился на краю оврага. Ее рождественский герой, ее спаситель!..

– Ты думаешь, это бездомный Санта из приюта?

– Трудно сказать. – Джеред улыбнулся. – Да и так ли это важно, кто он?

– Верить, что он настоящий, конечно, интереснее. – Эта мысль очень нравилась ей. – Впрочем, кем бы он ни был, он вернул мне тебя, и это самое главное. Но я удивляюсь, почему ты не позвонил и не послал кого-нибудь в парк?

– Я пытался, но телефоны не работали. А тот человек – Санта – сказал, что ты можешь попасть в беду. И я решил, надо ехать.

Пальцы Джереда нежно поглаживали ее шею, разжигая огонь во всем теле. Шейла приподнялась и, пригнув к себе его голову, снова опустилась на подушки, запечатлев поцелуй на его губах. Рука Джереда спустилась ниже и замерла на ее животе.

– Я хочу остаться, Ши, – взволнованно сказал Джеред. – По дороге сюда я понял, что не смогу прожить без тебя. Мое сердце так тосковало по тебе, что я не могэтого выдержать. Если мне было суждено узнать любовь, то только благодаря тебе.

– Это и правда уже похоже на любовь, – ответила Шейла. Погрузив пальцы в его волосы, она тихонько поглаживала его висок.

– Чтобы снова ее почувствовать, мне потребовалось пережить страх. Последний раз я испытывал подобное чувство, когда умерла моя тетя и мне показалось, что я остался на белом свете один-одинешенек. А потом я запретил себе все переживания. Я не хочу, чтобы нашему ребенку пришлось пережить когда-либо подобное. Постараюсь убедить его, что люблю его так сильно, как только умею.

– О, Джеред, – прошептала Шейла. – Значит, ты хочешь ребенка?

Он с серьезным видом кивнул.

– Играя роль Санта-Клауса, я понял, что детей бояться не стоит. Не так уж трудно доставить им радость.

– Им, как и всем, просто нужна любовь. – Шейла погладила его по щеке. – Дети помогли нам обрести друг друга. И особенно постаралась Молли. Малышка – само очарование, которое на тебя подействовало сильнее, чем мое…

– Ты права. – Джеред просунул руку под свитер Шейлы. – А ты уверена, что я должен спать внизу? Я не хочу выпускать тебя из объятий.

Шейла улыбнулась.

– Мак тебе как отец. Ты что же, хочешь нарушить правила его дома?

Джеред прижался к ее бедрам.

– А ты как считаешь?

– Считаю, что пора вручить тебе рождественский подарок.

Шейла встала с кушетки. Джеред шутливо застонал, но покорно повернулся на спину, лег на подушки и стал ее ждать. Она возвратилась быстро, с подарком, обернутым в синюю с серебряным рисунком бумагу и лентой в тон. Широко улыбаясь, положила коробку ему на грудь.

– Это какой по счету… уже четвертый твой подарок мне? А я до сих пор ничего тебе не подарил.

– Ты подарил мне ребенка, забыл? – Шейла села возле него на полу, наклонилась и вновь его поцеловала. Он повернулся на бок и обхватил ладонями ее голову. Подарок упал на пол. Шейла засмеялась, подняла его и протянула Джереду.

– Открой.

– Может, подождем до рождественского утра?

– Нет, открой сейчас, – сгорая от нетерпения, сказала Шейла.

Джеред снял обертку и поднял крышку коробки. Внутри лежали какие-то бумаги… даже не бумаги, а клочки. Джеред в недоумении вынул один обрывок, прочитал его, вынул другой и тут же понял, что подарила ему Шейла. Не было необходимости даже складывать кусочки, чтобы прочитать все. Это был документ, подготовленный для развода.

– Ты не оформила развод?

Шейла покачала головой.

– Я приехала в суд и вдруг почувствовала такой ужас… А когда увидела, что тебя нет, решила вообще отозвать заявление. Твой адвокат сказал что-то насчет письма, которое надо было тебе отправить, потому что ты якобы не хотел, чтобы тебе звонили. – Шейла взяла из рук Джереда коробку и отшвырнула ее подальше. Потом склонилась над Джередом. Сердце ее переполняла любовь. – Мы по-прежнему женаты, Джеред. И в глазах закона, и в глазах строгого отца, живущего по нормам пятидесятых годов. Ну, что скажешь?

Джеред расплылся в улыбке.

– Скажу, что это лучший в мире подарок. – Он встал и поднял ее на руки. – А теперь посмотрим, что тебе может подарить Санта.

Шейла обвила руками его шею.

– Наверное, это будет счастливый конец рождественской сказки.

Его ответ потонул в поцелуе.