Текст книги "Рождественский подарок"

Автор книги: Хейли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Хейли Гарднер
Рождественский подарок

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Шейла Дентон Барроуз, сидя в офисе собственного универмага, закончила телефонный разговор и в смятении откинулась на спинку кресла: у нее будет ребенок! Ее предположения подтвердились.

Шейла уже любила будущего малыша, кто бы он ни был, мальчик или девочка, и мечтала, что он будет жить в их тихом городке так же беззаботно и весело, как она сама. Ее собственная жизнь была прекрасной во всех отношениях, кроме одного… В ее глазах заблестели слезы: муж не хотел ребенка.

– Ты почему такая грустная? – послышался детский голосок. – Ведь скоро Рождество.

В дверях стояла белокурая девочка лет четырех. Шейла торопливо смахнула слезы. Дентоны относились к семьям своих работников с уважением, их дети пользовались полной свободой, и присутствие ребенка в административном помещении не удивило Шейлу. Более того, она даже обрадовалась появлению девочки в такой момент.

– Да нет, я не грустная, – улыбнулась Шейла. – А ты кто?

– Помощница Санта-Клауса, – ответила та с сияющей улыбкой.

– Рада с тобой познакомиться. – Шейла действительно была рада и растрогана до глубины души. – Мне сейчас очень бы пригодилась помощь Санта-Клауса.

– Я ему скажу, – пообещала девочка. – Но как тебя зовут? – Личико малышки стало серьезным.

– Шейла Барроуз, – еще шире улыбнулась Шейла. – И передай ему, пожалуйста, что я весь год вела себя примерно.

Малышка хихикнула. Шейла наклонилась к ящику стола и достала леденец на палочке, но, когда она выпрямилась, девочки уже не было в офисе. Выглянув в коридор, Шейла увидела, что та бежала к эскалатору.

Помощница Санта-Клауса… Что-то она ее раньше не встречала. Все еще улыбаясь, Шейла подумала о своем будущем ребенке. Будет ли он говорить ей такие же трогательные слова? Она вернулась в офис, опустилась в кресло, бросила Конфетку в стол и, сосредоточенно наморщив лоб, принялась составлять список вещей, которые потребуются малышу.

Шейла писала, думая о предстоящем неприятном разговоре с Джередом. Она сообщит ему о ребенке, а спустя некоторое время разведется с ним. Да, она совершила ошибку, захотев слишком скоро завести ребенка, и муж ее мечты превратился в равнодушного, холодного человека.

Шейла говорила Джереду перед свадьбой, что мечтает о детях, мечтает воспитывать их в традициях своей семьи, прививать им ценности, почитаемые ее родителями, которые будут любить внуков, как в свое время растили и обожали саму Шейлу ее дедушка и бабушка. Джеред соглашался… но через пару лет.

Однако в декабре прошлого года у ее отца начались проблемы с сердцем, к тому же Шейла помнила, как неожиданно у нее на глазах умер дедушка. Что ж, это серьезные причины, она решила не откладывать задуманное и объявила Джереду, что им следует поторопиться с ребенком.

Он ответил, что пока не готов стать отцом. Джеред держался все более отчужденно, и Шейла поняла, что это начало конца ее так и не состоявшейся мечте о счастливой большой семье… Когда она сказала, что хочет немного пожить одна и все обдумать, Джеред не только не огорчился, но и пожелал найти того, кто сумеет обеспечить ей и ее детям счастливую жизнь.

Они стали жить отдельно, но Шейла не оставляла надежду помириться. Такой случай представился в день первой годовщины их свадьбы. Ни он, ни она не устояли перед желанием встретиться и мгновенно устремились в спальню. Наутро Шейла вновь заговорила о детях, но ни разлука, ни ее пылкие объятия не изменили отношения Джереда к детям. И Шейла подала на развод.

Итак, он отпускает ее, но предлагать ей полюбить еще кого-то? Встретить мужчину своей мечты и расстаться с ним? Особенно сейчас, когда она ждет дитя их любви?

Легкий шум в дверях заставил ее поднять голову. Она ожидала увидеть маленькую помощницу Санта-Клауса, отца, кого-нибудь из служащих, но уж никак не Джереда.

Она изумленно смотрела на него, пытаясь прийти в себя: Джеред жил в Топике, в часе езды отсюда. Что ему здесь надо?

Он стоял молча, понимая, что Шейла удивлена. У него к ней было поручение, но Джеред онемел, увидев ее. В горле у него пересохло. Он так страстно жаждал ее… но теперь он не имел на нее никакого права. Он сам отрекся от Шейлы.

– Как дела, Ши? – Джеред знал, что ее отец почти отошел от дел после ее возвращения в Квайет-Брук. – По-прежнему заправляешь всеми делами?

– Пока да, отец отдал бразды правления мне.

Шейла чувствовала, что Джеред следит за каждым ее движением, но какие мысли скрывались в его темно-голубых глазах? Она, фантазерка, влюбилась в Джереда тогда, когда он, еще будучи полицейским Квайет-Брука, задержал вора, который, пытаясь похитить выручку магазина, угрожал жизни отца. Влюбилась сразу и навсегда.

– Что тебе нужно здесь, Джеред? – Шейле хотелось, чтобы он ушел, исчез из ее жизни, дал ей спокойно провести Рождество. Боль расставания только-только начала стихать…

– Отец просит тебя спуститься, какие-то неприятности с Санта-Клаусом – он сильно чихает, верно, опять проделки этого баламута.

– О господи! – Шейла торопливо направилась к двери. Джеред посторонился, пропуская ее.

– Ты чем-то озабочена, Ши? – Джеред шагал рядом, и ощущение его близости мучило Шейлу.

Хотел ты или не хотел, но ребенок уже существует, подумала она, взглянув на Джереда. Эту шляпу она раньше не видела, но шляпа ему шла: тень от полей придавала точеным чертам Джереда особую значительность. Но какая безысходность в его глазах!

Джеред в свою очередь взглянул на нее. И опять ей показалось, что в его голубых глазах мелькнуло страдание. Но, вспомнив, что Джеред Барроуз умел контролировать свои эмоции в любых ситуациях, Шейла решила, что ей это лишь привиделось.

– Что за история с этим озорником? И так ли уж необходимо иметь своего Санта-Клауса?

– Мы с отцом в этом году потратили часть средств на обновление магазина, чтобы привлечь покупателей к Рождеству, а кто, как не Санта-Клаус, будет зазывать их? Особенно, если покупатель с детьми?

Откровенно говоря, универмаг уже давно испытывал финансовые затруднения, система управления требовала обновления, каких-то современных, свежих идей. Магазин долженжить – ради самой Шейлы, ради отца, ради будущего ребенка.

Четвертое поколение их семьи, считая и ее, владеет этим магазином. Отец не переживет банкротство. И она тоже. Магазин и ее родной городок Квайет-Брук – только они способны дать ей силы жить и растить ребенка, забыть о неудачном замужестве. Пробираюсь сквозь лабиринт прилавков, забитых рождественскими подарками, Шейла едва не налетела на грузовую тележку. Она резко остановилась, Джеред наткнулся на нее сзади.

– Извини, я виновата, – пробормотала она, ее бросило в жар от его прикосновения.

– Не нервничай, Ши. Я скоро уеду.

– Тебе туда, – махнула она рукой. – А я займусь этим озорником.

Кто-то громко чихнул. Шейла нырнула между двумя высокими елками, уже украшенными. И тут же услышала позади восклицание Джереда.

– Черт! И кто только придумал этот праздник! – тихо ругался он, протискиваясь за Шейлой. Своими широкими плечами он задел несколько игрушек и теперь, опустившись на колени, пытался повесить упавшую деревянную лошадку. Сердце Шейлы дрогнуло, когда она увидела его растерянное лицо.

Джеред наклонился пониже. Еловая лапа царапнула его по щеке. Он отодвинул ее, но она хлестнула его опять. Сжалившись над ним, Шейла подошла и помогла повесить на елку упавшие игрушки. Со вздохом облегчения Джеред поднялся.

– Не по душе тебе этот праздник, Джеред! – насмешливо заметила Шейла.

– Да, не по душе. Я люблю Четвертое июля, День независимости. Какой бывает фейерверк! – И Джеред нежно провел пальцем по ее щеке.

Двусмысленность слов и жеста привела Шейлу в замешательство.

– На Рождество мне меньше всего нужен фейерверк, – грустно заметила она и отодвинулась от Джереда. Глаза их встретились: горячий взгляд Джереда и настороженный – Шейлы. – И я после Четвертого июля дала себе зарок: никаких фейерверков. – Тон Шейлы ставил точку в их отношениях.

– Что мне тогда здесь делать? – Джеред посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.

Шейла недоуменно пожала плечами.

– Неужели отец хочет нас помирить?

– Вряд ли, хотя…

– Думаешь?

Вопрос повис в воздухе.

Вдруг недалеко от Шейлы раздался громовой голос:

– Нет, Мак, извини, я ухожу. И не вздумайте меня останавливать.

– О господи! – Шейла повернула на шум голову. – Это же наш Санта-Клаус! Хватит разводить шуры-муры. – Шейла торопливо пошла по проходу, улыбнувшись по пути белокурой девчушке, которую видела ранее.

– Разве это шуры-муры? – возразил Джеред, догоняя ее. – Я помню, раньше это бывало намного увлекательнее.

– Вот-вот, как только я решила развестись с тобой, ты снова обрел чувство юмора.

– А тебе его не хватало?

Она вспомнила, как они раньше смеялись по малейшему поводу, а потом… Воспоминания причинили ей боль.

– Уходи! – Она сказала это резче, чем хотела. – Я слишком много волнуюсь из-за тебя, а волноваться надо об отце: больное сердце – это не шутка.

Но Джеред положил ей на плечо руку, и Шейла замерла: его прикосновение напомнило ей то, что она пыталась забыть, – их вечера, его улыбку за утренним кофе, его любовь…

Шейла посмотрела на Джереда, и на мгновение ей показалось, что он готов вернуться, но только на мгновение. Он не готов стать отцом, а она хочет быть матерью.

– Что с отцом, Ши? – тихо спросил Джеред.

Сердце у нее дрогнуло: Джеред никогда не проявлял своих эмоций, но сейчас она почувствовала по его серьезному тону, что он любит Мака и беспокоится о нем. Когда около года назад у отца начались проблемы с сердцем, Шейла уже ушла от Джереда, думала о разводе и не хотела обращаться к Джереду за поддержкой, хотя была уверена, что, позови она его, он бы приехал.

– Странно, что отец тебе ничего не сказал, когда вы ездили на рыбалку, только мужчины и могут быть так беспечны! – усмехнулась Шейла.

– Ну, не всегда. Давай, начинай!

– Что? – От его близости у Шейлы закружилась голова, перехватило дыхание: знакомый родной запах!

– Рассказывай, что с Маком. Насколько серьезно его состояние? – Видно было, что Джеред не на шутку встревожился.

– Он крепился несколько месяцев, но в мае был очень тревожный сигнал, и врач велел избегать стрессов и отказаться от управления магазином. Вот почему я взяла всю работу на себя. – Взгляд Шейлы смягчился. – Извини, Джеред, я думала, Мак тебе сказал, иначе никогда бы не проболталась.

– Верю. – Мак был его другом, и об этом знали все.

– Думаю, с отцом будет все в порядке. Если ему станет плохо, я сообщу тебе.

– Ты, как всегда, прежде всего заботишься о людях. – Он смотрел в ее зеленые глаза, борясь с желанием схватить ее в объятия. Ему казалось, они одни во всем магазине, нет, в целом мире… И все-таки ему нужно обходиться без Шейлы, без ее заботы, ее любви, ее ласки.

Участие Джереда растревожило Шейлу, ей стало тепло, но и грустно, ведь они разводятся. Зачем отец пригласил Джереда? Разве он не понимает, что присутствие мужа ей, в ее состоянии, особенно тягостно?

– Я понимаю, тебе спокойнее без меня, д… – Джеред осекся, едва не назвав ее «дорогая». Да, она ему дорога и желанна по-прежнему, он хочет быть с ней… но без детей, он сам не знал почему, но чувствовал, что отцовство для него будет катастрофой. – Но я не могу уехать, не повидав твоего отца.

– Тогда подожди в его кабинете, он придет, как только сможет.

Присутствие Джереда и неприятности из-за Санта-Клауса взвинтили Шейлу. Несмотря на болезнь отца, она попытается осторожно, не тревожа его, выяснить, что он задумал. Отец упрям, с ним еще труднее, чем с Джередом.

Пробираясь сквозь толпу мам и детей, Шейла дружелюбно улыбалась знакомым, соседям, друзьям и постоянным клиентам, сидевшим в кафетерии. Неужели кто-то из них так зло и постоянно шутит?

…Костюм первого Санта-Клауса обсыпали едким порошком, у него началась аллергия, и Санта отказался от работы. Другому рождественскому деду подложили в мешок с подарками искусственных змей и живую мышь, он, верно, сбежал вместе со своим оленем на Северный полюс и больше не вернулся. Третий… Но вот и отец.

Увидев дочь, Мак с облегчением провел рукой по своим густым седеющим волосам и улыбнулся Санта-Клаусу в красном бархатном полушубке – мистеру Уитни.

Шейла ответила отцу хмурым взглядом.

– Не очень-то радуйся моему приходу, – пообещала она.

К ее досаде, отец, видимо, догадался, что речь пойдет о Джереде.

– Значит, мой рождественский подарок тебе прибыл прямо к порогу, – весело улыбнулся он, явно довольный собой.

–  Ятебе его верну.

– Посмотрим.

– И смотреть нечего.

–  Яхочу увидеть Санта-Клауса, – выкрикнул вдруг из толпы один мальчуган. Мать шикнула на него. Но было уже поздно. Дети зашумели.

Шейла отбросила за ухо прядь черных волос.

– Ладно, разберемся позже, – пообещала она отцу. – Иди поговори с Джередом. Он ждет в твоем кабинете. И постарайся избавиться от него, папа.

Отец хитро улыбнулся и ушел. Шейла разволновалась еще больше: у Мака такой подозрительный вид, уж не вздумал ли он пригласить Джереда на рождественский обед? Стараясь не думать о Джереде, предстоящем разводе, ребенке и сюрпризе отца, Шейла опечаленно вздохнула и направилась к Санта-Клаусу, который снова расчихался.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ушел и этот Санта-Клаус: не помогли ни доводы, ни уговоры, ни обещание вознаграждения. Шейла так устала и расстроилась, особенно из-за детей, которые не дождались Санта-Клауса, что решила отложить разговор с отцом и поехала домой.

Как и где найти нового Санта-Клауса? Мак предлагал себя на эту роль, но она сразу отвергла эту идею и как менеджер, и как дочь: у отца не то здоровье, чтобы целый день возиться с детьми.

Санта-Клаус должен быть молодым и здоровым, пусть отец подыщет такого. Сам по себе поиск – нелегкое дело, так как слухи о постоянных «сюрпризах» уже распространились по городу. Удрученно вздохнув, Шейла вышла из машины. Открыв ворота гаража, она увидела пикап Мака. Он тоже вернулся домой. А что, если он привез Джереда… Сердце у нее учащенно забилось, но Джереда не было. Отец сидел за столом в своем кабинете и вписывал в журнал счета, подлежащие оплате.

Мак работал при свете настольной лампы, с которой не хотел расставаться, хотя абажур пожелтел, а бахрома сохранилась лишь кое-где: ее много лет назад подарила мать Шейлы.

– Надеюсь, твой партнер уехал домой, – сказала она, кладя сумочку на боковой столик.

– Ты с каждым днем все больше становишься похожей на мать, – улыбнулся Мак.

– Ну, так это же хорошо, папа. Разве не так? – Шейла наклонилась, поцеловала отца в лоб и опустилась в отцовское черное кожаное кресло. – Но комплименты не помогут тебе уйти от разговора.

– О Джереде потом. – Мак повернулся к дочери. – Сначала о главном. Чем кончилась история с Санта-Клаусом? Думаешь, это проделки того же шутника?

В ответ Шейла тяжело вздохнула.

– Скорее всего. Мы нашли упаковку от порошка, вызывающего чиханье. Видно, им и была обсыпана борода Санта-Клауса. Перестав чихать, он заявил, что не останется в универмаге ни минуты, пока с ним не сыграли еще одну шутку. Такое извращенное чувство юмора не вызывает у него веселья.

– Да у него самого не хватает чувства юмора! – усмехнулся Мак.

– Папа! – укоризненно воскликнула Шейла. – Не волнуйся! – И с наигранной уверенностью добавила: – Мы найдем другого Санта-Клауса, а этого негодника из-под земли достанем.

– У меня уже есть план, как решить проблему, – самоуверенно улыбнулся отец.

– Ты нашел выход из положения? – удивилась Шейла.

Отец усмехнулся, а глаза его озорно блеснули; однако и задор, и улыбка во весь рот ее не только не успокоили, а сильнее насторожили: она вдруг все поняла.

Недаром же она была дочерью своего отца. От удивления у нее даже рот открылся.

– Папа, ты не сделаешь этого!

– Сделаю. – Мак снова углубился в свой гроссбух. – Я уверен, что Джеред поможет нам отыскать злодея.

Нервы у Шейлы не выдержали. Она вскочила с кресла, прошлась взад и вперед по комнате, кипя от возмущения. Нет, нет и нет! Целую неделю, а то и дольше, встречаться с Джередом?

– Джеред не останется, – сказала она в спину отцу, – я убеждена, что Джеред тоже не захочет каждый день со мной встречаться, тем более накануне развода.

– Честно говоря, мы еще с ним не беседовали, он скоро приедет: я поручил ему купить продукты. – Мак умолк, бросив на дочь пытливый взгляд. – У тебя такой вид, будто ты хочешь заставить меня отказаться от этой мысли, не то свернешь мне шею. Ну, давай.

– Папа, – серьезно сказала Шейла, – это не шутка. Речь идет о моей жизни. Я не хочу, чтобы он остался в Квайет-Бруке.

– Ты, может, и не хочешь, но магазину он нужен. Он же частный сыщик, забыла? Если он найдет хулигана, наши проблемы будут решены.

Шейла закрыла глаза: она не забыла. Джеред мечтал открыть собственное сыскное агентство, и отец дал ему в долг деньги, которые он вскоре вернул. Он был так счастлив в то время!

– Ты все еще надеешься, что мы уладим наши разногласия? – В голосе Шейлы прозвучали решительные нотки.

– Хотя на Рождество и принято загадывать желания, – Мак сделал паузу и лизнул край конверта, – я не стану тратить время, ожидая чуда.

Шейла поняла, чтоон имеет в виду. Она устало опустилась обратно в кресло.

– Право же, Ши, кто еще найдет этого нарушителя спокойствия, вернет нам Санта-Клауса и счастливое Рождество, как не бывший герой Квайет-Брука? Поймав тогда вора, он заодно и тебя поймал в свои сети, не так ли?

– Это былотак, но сейчас Джеред и счастливое Рождество – несовместимые понятия. Он не любит Рождество.

– Он так и сказал? – нахмурился Мак.

– Дал понять, что жизнь в маленьком городке, традиции, рождественские елки и рождественские обеды его не интересуют и вообще Рождество – детский праздник, бессмысленный и суетливый!

Шейла тяжело вздохнула и рассеянно посмотрела на дверь. Как она сообщит ему об этом? И как он отреагирует?

– О чем задумалась? – Мак протягивал ей леденец на палочке.

Она взяла его, повертела в руках, все так же думая о своем. Нет, пока о ребенке не узнает Джеред, отцу она не скажет – Мак непременно спросит, знает ли Джеред, и, чего доброго, сам сообщит ему, он такой. А этого она допустить не могла. Как бы ни складывались их отношения, Шейла лично преподнесет Джереду весть о том, что он будет отцом. А каким замечательным рождественским подарком станет эта новость для Мака!

До Рождества оставалось две недели, и Мак рассчитывал, что дочь поможет Джереду найти озорника. Помогать Джереду? Он ее не любит, во всяком случае настолько, чтобы понять ее желание быть матерью. А разве он не знает, как мечтает о внуках Мак – его друг? Как объяснить отцу, что дело не только в ней, что это не каприз?

– Папа, я не хочу, чтобы Джеред был здесь…

– Гм. – Мак наморщил лоб. – Знаешь, дорогая, придется мне настоять. Управляешь магазином ты, но владелец-то я. И если ты не желаешь со мной сотрудничать, я тебя отстраню от должности на то время, пока Джеред будет здесь, тогда тебе не придется иметь с ним дело.

– То есть, если я сотрудничаю с тобой, я обязана общаться с Джередом, если нет – я теряю работу? – Шейла сжала губы, не зная, то ли смеяться, то ли негодовать. Как легко отец ее обезоружил! – Терпеть не могу, когда ты выступаешь в роли босса. – И полушутя добавила: – И во все суешь свой нос…

– Прекрати, не то я уволю тебя навсегда.

Такого поворота событий Шейла не ожидала. Потерять работу! А если отец взвалит на себя груз ее обязанностей, то она потеряет и его… А ребенок? Разве она сможет создать для малыша нормальные условия, не говоря уже о тех, в которых росла сама?! Все это мгновенно пронеслось в голове у Шейлы… Сдаться не всегда означает проиграть!

– Если ты считаешь, что Джеред избавит нас от этого хулигана, то кто я такая, чтобы портить людям Рождество? – Шейла пожала плечами и улыбнулась отцу. В конце концов, она может встречаться с ним не более двух раз за день, чтобы отдать распоряжение и затем проверить его выполнение.

Шейла сняла обертку с леденца и украдкой бросила взгляд в окно: Джереда пока не видно.

– Что это ты притих? – спросила она, взглянув на отца.

– Да вот думаю, – неторопливо начал Мак. – Не предложить ли нам Джереду стать Санта-Клаусом? А ты ему поможешь, вместе вы быстрее подловите этого шутника.

Джеред в роли Санта-Клауса! Это замечательная идея! В душе Шейлы пробудилась надежда. Да, Джеред равнодушен к Рождеству. А он когда-либо проводил его весело? Видел ли он искрящиеся счастьем глаза детей, да и взрослых? Теплый, душевный праздник с устоявшимися традициями, возможно, затронет ту струну в сердце Джереда, которая изменит его отношение к семье.

Конечно, особенно не стоит обольщаться. Но малышу нужен отец, и не просто отец, а именно Джеред. Я постараюсь, будь спокоен, малыш, у меня появилась крохотная надежда.

Секретарь Мака передал Джереду, что тесть ждет его у себя дома. Джеред, нахмурившись, спускался на эскалаторе. Дружище Мак намеренно сводит его с Шейлой. Он машинально кивал в ответ на пожелания веселого Рождества, но потом вообще перестал кого-либо замечать: Рождество не было для него праздником. Сейчас его волновало другое: Шейла!

Навстречу ему неслись двое подростков. Джеред посторонился и наткнулся на картонную витрину Санта-Клауса. Дети и елочная мишура так раздражали Джереда, что он ускорил шаг, желая поскорее выбраться из магазина, да и из Квайет-Брука тоже. С Маком он повидался, а задерживаться здесь не собирается. Хоть они и друзья, но он своего решения не изменит. Они с Шейлой совершенно по-разному смотрят на жизнь.

Кто-то потянул его сзади за пиджак. Джеред оглянулся: очаровательная голубоглазая девочка лет пяти смотрела на него снизу и улыбалась. Хлопчатобумажная курточка была ей явно мала, к тому же не по погоде. Он вспомнил свое детство, такое же бедное, и ему захотелось еще скорее покинуть магазин.

– Ты кто? – спросил он, оглядывая почти опустевшие проходы. – А где мама?

– Я знаю, где Санта-Клаус.

– И где же? – Джеред начал покрываться испариной. Как все-таки трудно общаться с детьми!

– Хочешь, я отведу тебя к Санта-Клаусу? А ты потом расскажешь миссис Барроуз, где он находится. Она попросит его посидеть на площадке Санта-Клаусов и будет счастлива, я видела, она чуть не плакала. – Девчушка крепко держала его за пиджак, не давая уйти.

Лучше бы ему этого не слышать! Он-то думал, что Шейла счастлива в своем любимом Квайет-Бруке, а оказывается, что это не совсем так, что-то ее тревожит, но что? Он ее все еще любил, любил сильно, теперь образ плачущей Шейлы будет преследовать его одинокими ночами.

– Ну, пойдем посмотрим на Санта-Клауса, он говорит, ты был хорошим мальчиком. – Белокурая девчушка улыбнулась.

Джеред почувствовал, как внутри у него тает холод.

– Нет, не пойду, – сказал он как можно мягче и осторожно освободил пиджак от ее цепких пальчиков. – Тебе надо идти к маме, – твердо сказал он.

Джеред не понимал, что происходит. Почему кто-то, одетый в костюм Санта-Клауса, обсуждает его с маленькой девочкой? А впрочем, лучше ничего не знать. Санта-Клаус, девочка, да и Шейла… Надо поскорее уходить из этого чертова магазина, где его повсюду преследовал пряный аромат ее духов.

Девочке просто скучно. Друзья разбежались, и ей не с кем играть. Но куда смотрит мать? Ребенок ведет себя свободно и безбоязненно с совершенно незнакомыми людьми. В городке тихо и спокойно, но все же…

И все-таки он будет беспокоиться, пока не убедится, что за ней есть кому приглядеть. Джеред поискал глазами девчушку, но она куда-то исчезла.

Обойдя универмаг и заглянув в бюро обслуживания, он решил, что она ушла домой. Странно. Да была ли она вообще? Может, она рождественская фея?

Но Джеред не верил в волшебные сказки. Чертыхнувшись про себя, он снова направился к выходу. Площадка Санта-Клауса напомнила ему о Шейле. Похоже, Рождество у нее будет испорчено: Санта-Клауса нет, через неделю развод…

Пять минут спустя Джеред уже ехал к Маку. Все-таки эта девочка вернула его мысли к собственным проблемам! Наверное, брак их удалось бы спасти, согласись он иметь ребенка. Но все представления Джереда об отцовстве ограничивались примером его отца, холодного и жесткого человека. Джеред, единственный ребенок, был лишен отцовского внимания и любви.

…Его мать умерла при родах. Они с отцом жили на ферме. Пока была жива его тетушка, приходившая убраться и приготовить еду, Джеред видел и ласку и заботу. Но она умерла, когда ему исполнилось девять лет.

Как он тогда страдал! Видимо, отец что-то понял, потому что горечь и отчаяние исказили его лицо и с непривычным для него теплом он сказал: «Прости, сын, я старался быть хорошим отцом, но, видимо, не сумел!»

И все осталось по-прежнему. Джереду со временем стало безразлично, любит ли его кто-нибудь, и слова отца он принял за любовь. Другого он не знал. Холодное, лишенное тепла детство не научило его ничему, что он мог дать собственному ребенку.

Он научился жить один и, получив право на стипендию, в двадцать лет окончил колледж. Его направили на работу в полицию городка Квайет-Брук. Время от времени у него появлялись подруги, но любви он не испытывал ни к кому… В тот день он оказался в универмаге Дентона, где произошла кража. Джеред помог справиться с вором и буквально спас жизнь Маку и… познакомился с Шейлой.

Они поженились. В его глазах она была сказочной принцессой. Увы, он сам не был принцем, замкнутый, закомплексованный. Внутренний голос говорил ему, что их союз недолговечен. Шейла любила его, мечтала создать с ним настоящую семью. Но мог ли он ответить ей тем же? Нет и нет, но огорчать жену ему не хотелось…

Джеред припарковал машину, поднялся на крыльцо и остановился, собираясь с силами, прежде чем увидеться с Шейлой. Никаких чувств. Его удел – одиночество, а она найдет того, кто даст ей счастье.

С этими мыслями Джеред постучал в дверь. Открыл Мак и сразу повел его в свой кабинет. Шейла сидела у окна, украшенного гирляндами из остролиста и плюща. В доме пахло корицей, чем-то сладким и… Шейлой.

Джеред не мог оторвать от нее взгляд, хотя и понимал, что не следует этого делать. Она смотрела на него с обычной теплотой. Ее нежное лицо, длинные черные волосы, запах духов – все вызывало у него нестерпимое желание.

Шейла хотела что-то сказать, но Мак ее опередил.

– Спасибо, Джеред, что пришел, – весело сказал он.

– Ты говорил, у тебя срочное дело, – напомнил ему Джеред, отводя наконец взгляд от Шейлы. – Чем могу быть полезен?

Шейла заметила волнение Джереда и его напряженную позу. Что ж, пора переходить в наступление, план которого она продумала… Как одинок этот человек! Зачем он упирается в своем нежелании познать радость и удовольствие от праздника? Что мешает ему сбросить свою броню? И хотя брак их распался, почти распался, она постарается растопить эту ледышку – Джереда.

– Ши, наверное, тебе говорила, что происходит в магазине? – спросил Мак.

– Ты имеешь в виду проделки с Санта-Клаусом? – Джеред кивнул, ожидая, что последует дальше.

– Прошу тебя, помоги отыскать этого негодяя, – взмолился Мак. – Мы, разумеется, оплатим твой труд.

– Ты для этого меня вызвал? Чтобы я нашел парня, который устраивает такие розыгрыши? – удивился Джеред. Он не мог поверить в серьезность этой просьбы, считая затею пустой тратой времени.

Но Мак кивнул, а Шейла добавила:

– Пожалуйста, Джеред.

– И как, по-вашему, я должен искать этого злоумышленника?

– Совершенно очевидно, что это кто-то из живущих поблизости. – Шейла поправила складки шторы, делая вид, что не замечает пристального взгляда Джереда. – А может быть, кто-то, кому не нравятся маленькие городки и рождественские праздники.

Этот «кто-то», смущенно подумал Джеред, здорово смахивает на него самого.

– Ты понаблюдаешь, кто вертится возле площадки Санта-Клауса, поспрашиваешь людей, может, кто-то недоволен обслуживанием или выбором товаров, не исключаю и завистников…

– Я все-таки не понимаю, зачем вам Санта-Клаус? – Джеред сознавал, что его замечание не понравится. – Вы можете и сами раздавать детишкам игрушки, сладости и другие рождественские подарки.

– Зачем нам Санта-Клаус? – удивленно переспросил Мак. – В нашей семье уже много лет существует этот обычай, подарки раздает Санта-Клаус – это традиция, без которой Рождество в Квайет-Бруке потеряет свою прелесть. Разве Шейла не рассказала тебе?

Джеред долгим непроницаемым взглядом уставился на Шейлу. У нее забегали по телу мурашки, на мгновение она даже забыла об их разногласиях, разводе, его непонятном упорстве… Какой довод привести, чтобы он понял ее? Вернулся?..

– Наверное, говорила, но я никогда не придавал значения всему, что связано с Рождеством, – как можно холоднее сказал Джеред, желая побыстрее закончить разговор и уехать домой.

О, этот тон и раньше был знаком Шейле, и все-таки она не понимала, почему он так упорствует. Нет, она не могла отказаться от попытки растопить это непонимание ради самого Джереда.

– Во время Второй мировой войны, – начала она, – мой дедушка ввел такой обычай: как только какой-нибудь малыш подходил к площадке Санта-Клауса, тут же записывались его фамилия и пожелание. И не было случая, чтобы малыш не получал желаемое: для Дентонов это было делом чести. В зависимости от количества подарков тратились свои средства или собирали пожертвования.

– Это могла бы делать и церковь. Разве не так? – спросил Джеред.

– Могла бы, – согласилась Шейла. – Могли бы и сами дети опускать записки Санта-Клаусу в ящик у входа в магазин. Но, Джеред, дети любят сказки и ждут их, особенно в Рождество, оно для них – волшебный праздник.

– Значит, ты не хочешь нам помочь, даже ради детей? – спросил Мак. – Ну, а ради магазина, чтобы поддержать его имидж?

Джеред снова посмотрел на Шейлу. Взгляд его темно-голубых глаз говорил, что он не останется. И не останется из-за нее.

Так и есть! Джеред покачал головой: меня ждет работа.

И, махнув на прощание рукой, Джеред вышел из комнаты. Шейла поспешила за ним, понимая: если он сейчас уйдет, то ее замечательная идея о возможном примирении никогда не воплотится в жизнь.

Он спустился с крыльца.

– Джеред, постой, пожалуйста! – Морозный воздух обдал ее холодом, но возвращаться за пальто времени не было. – Пожалуйста, давай поговорим.

Он остановился, весь напрягшись. Шейла затаила дыхание: если она хочет, чтобы Рождество прошло нормально и были соблюдены традиции, нужно, чего бы это ей ни стоило, уговорить Джереда остаться. Потом… потом она будет грустить, переживать, все что угодно… но потом. А сейчас она выдержит все.

Джеред медленно повернулся и пошел обратно.