Текст книги "Обретенная любовь"

Автор книги: Хэрриэт Эсмонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Эсмонд Хэрриэт
Обретенная любовь

Хэрриэт ЭСМОНД

ОБРЕТЕННАЯ ЛЮБОВЬ

Анонс

Английское графство Норфолк. Середина XIX века.

В вересковых пустошах, где затерялись несколько усадеб и высятся мрачные руины средневекового аббатства, происходят таинственные события, гибнут молодые девушки, зловещие слухи о деятельности нелюдимого врачаколдуна тревожат местных жителей, молодой золотоволосый красавец барон, казалось бы, призван вершить правосудие в этом забытом Богом крае...

И вот в центре всех этих событий оказывается молодая одинокая девушка, которой волей судеб предстоит разрешить все загадки и обреет истинную любовь.

Глава 1

Уже много часов находилась она в пути, но не было сил сомкнуть уставшие веки. Угрюмый пейзаж околдовывал. Более того; эти негостеприимные просторы вызывали какие-то тревожные предчувствия, словно ее ожидало то, с чем ей не хотелось бы сталкиваться.

Дебора попыталась подавить эти ощущения. Какая нелепость! Этим утром она проснулась в хорошем настроении, радуясь предстоящей встрече с Беатрис. За разговорами она смогла бы отвлечься от пережитого за последние печальные недели. И даже если Беатрис осталась все той же легкомысленной, экстравагантной и эгоистичной, все равно это было бы для Деборы прекрасным отдохновением. И все же когда поезд начал приближаться к станции, радость вдруг улетучилась, а охватившая Дебору тревога стала такой сильной, что это даже испугало ее. За все то время, что она провела за границей, самостоятельно принимая решения и справляясь с трудностями, Дебора никогда не испытывала страха.

Она была более измученной, чем отдавала себе в этом отчет. Особенно за последний час. Голая равнина разительно отличалась от холмов Пентленда, где Дебора впервые побывала несколько дней назад. И уж совсем не была похожа на покрытые лесами косогоры вокруг Карлсбада, где они провели с отцом длительное время. В Шотландии и Богемии ровная линия горизонта нарушалась горами и лесами. Здесь же, в болотистой местности восточной Англии, горизонт казался тонкой карандашной чертой на фоне мрачного сентябрьского неба.

Наконец Дебора закрыла глаза. Через пятнадцать минут она прибудет на место, а еще через какие-нибудь полчаса Беатрис встретит ее на отдаленной маленькой станции, о которой она до сих пор ничего не слышала.

Когда Дебора вновь открыла глаза, пожилая пара, сидевшая напротив, изучала ее наряд. Черное шерстяное пальто и черный головной убор говорили сами за себя – Вас заставили отправиться в путь печальные семейные обстоятельства? – с дружелюбным любопытством спросила женщина.

– Нет, – возразила Дебора, – это у меня уже позади. Я просто еду на короткое время к родственникам – Вы издалека? – не унималась женщина.

– Из Эдинбурга.

– Слишком долгое путешествие, чтобы совершать его в одиночку.

В голосе женщины прозвучала легкая нотка неодобрения. Было не принято, чтобы юные леди из приличных семей отправлялись в дальний путь без сопровождения хотя бы одной служанки. Дебора вспомнила все те переезды, что до сих пор была вынуждена совершить, и холодно ответила:

– Я привыкла обходиться без посторонней помощи.

Господин напротив отважился на легкую улыбку. Возможно, он разделял мнение своей супруги, но, очевидно, заинтересовался и противоположной, несколько вызывающей точкой зрения молодой леди.

Во избежание дальнейших расспросов Дебора откинула голову на мягкий подголовник дивана и принялась смотреть в окно, не замечая мелькавших картин, погрузившись в воспоминания. Мысли ее вернулись в прошлое – к отцу, который страдал от боли и которого она в кресле-коляске возила к целительным источникам, перебираясь с одного места на другое, из одной страны в другую.

Смущенно подавляя в себе чувство освобождения, она сознавала, какую тяжелую ношу взяла на себя. Эти последние годы с отцом были далеко не простыми.

В течение трех лет она переезжала с ним с одного европейского курорта на другой. Полковник Ричи, превратившийся после ранения в инвалида, сопротивлялся болезни столь же мужественно, как и сражался на поле брани. Но недуг доводил его зачастую до отчаяния.

"Поживи для себя, дитя мое". – Дебора как будто вновь слышала голос отца. – "Я не могу перенести, что ты привязана ко мне. Найди мне сиделку и оставь меня. Поняла? И мы покончим с этой бессмыслицей".

А она все время успокаивала и ободряла его, поскольку знала, что чем настойчивее он просит оставить его, тем больше нуждается в ней.

Все закончилось тем, что он покинул ее.

Полковник Ричи был похоронен в Эдинбурге со всеми воинскими почестями. Проведя несколько часов с душеприказчиком отца, Дебора узнала, что отныне она – состоятельная молодая леди. Ей требовалось время, чтобы осознать свою независимость – время и совершенно новое окружение.

Дебора телеграфировала Беатрис о своем приезде и отправилась в дорогу. И вот она здесь, совсем близко от цели.

Поезд замедлил ход. Показались дома, и вот они уже на вокзале. Пожилой господин достал из сетки ее небольшую дорожную сумку. Его супруга слегка усмехнулась, когда он открыл дверь купе и вышел, чтобы помочь Деборе сойти.

– Надеюсь, вас встретят?

– Мне еще надо пересесть на поезд в сторону Ингмера.

– Ингмера? – Он покачал головой.

Вероятно, господин никогда не слышал этого названия. Дебора не решалась на поездку, пока Беатрис не написала ей и не пригласила. После своей скоропалительной свадьбы Беатрис жила сначала в Лондоне, потом в Бате, а недавно перебралась в эту отдаленную местность.

Обходительный господин крикнул носильщика и поручил ему забрать чемодан Деборы из багажного вагона. Затем он церемонно попрощался с ней за руку, поклонился скорее для своей супруги, чем для Деборы, и с унылым видом поднялся в купе.

Всего несколько человек ожидали поезд для пересадки. На большой плетеной корзине сидели две женщины. Совсем близко от путей стояла молодая пара, да еще какой-то господин непрерывно ходил по платформе – шесть шагов вперед и шесть назад. Он был одет в темно-коричневое пальто с широким бархатным воротником и черные брюки. Голова его была опущена, так что темные бакенбарды оказались полузакрыты воротником, отчего худощавые черты лица казались еще более тонкими. Он производил впечатление человека, который не мог позволить себе потерять ни минуты своего времени.

Шесть шагов превратились в десять, и вот господин очутился около Деборы, окинув ее равнодушным взглядом. Вдруг он остановился и резко обернулся.

На сей раз взгляд его не был столь равнодушным. Решив, что он с ней заговорит, Дебора отвернула лицо, и господин продолжил мерить шагами платформу.

Когда подошел поезд, девушка подозвала носильщика и нашла купе подальше от незнакомца.

Вскоре прибыли в Ингмер. Дебора вышла, надеясь увидеть наконец-то Беатрис.

Одетый в темное господин стоял неподалеку и смотрел в ее сторону.

Беатрис нигде не было видно.

Проходя через здание вокзала в сопровождении носильщика, Дебора спросила:

– Перед зданием стоит экипаж?

– Я не видел никакого экипажа, мисс. Значит, он прибудет через meqjnk|jn минут, решила Дебора. На платформе она не чувствовала ветра, но здесь, перед зданием вокзала, ветер обрушился на нее со всей мощью. Носильщик поставил багаж и задержался в ожидании чаевых.

– Вы ждете кого-нибудь с пустоши, мисс?

– Что вы имеете в виду? Носильщик махнул куда-то в сторону редких домов.

– Оттуда.

С вересковой пустоши. Если сегодня вечером оттуда кто-нибудь и пробьется, тому очень повезет. Приближается сильная буря. Даже почтовая карета задержалась здесь.

И прежде чем Дебора успела задать еще вопрос, он поспешил прочь В этот момент из двери вокзала показался господин в темно-коричневом пальто с небольшим чемоданом в руках. Он глядел по сторонам все с тем же властным нетерпением, которое Дебора заметила прежде. Вероятно, он также ожидал, что его встретят. Дебора прошла несколько шагов вдоль улицы, пытаясь както защититься от пронизывающего ветра, Увидев снова носильщика, она подозвала его.

– Меня зовут Дебора Ричи. Раз меня никто не встретил, может быть, для меня есть какое-то сообщение?

– Здесь нет, мисс. Спросите лучше в гостинице.

Дебора попросила носильщика присмотреть за ее багажом и направилась к гостинице. В арке ворот она заметила карету. Конюх во дворе как раз закрывал дверь стойла. Помедлив, Дебора решилась подойти к мужчине.

– Меня должны были встретить, – начала она, негодуя на свой просительный тон, – это случайно не...

– Это почтовая карета на Нортуич, мадам. Здесь она останется на ночь. Ветер-то все крепчает... – мужчина пожал плечами.

– А при чем здесь ветер?

– Вы нездешняя, мадам?

– Нет.

Прежде чем ответить, он опять пожал плечами.

– Никто не поедет по пустоши в такую погоду. Местные жители это знают и потому ночуют здесь.

Непостижимо, что здесь, в ее собственной стране, в середине девятнадцатого столетия путешествие прерывается всего в нескольких милях от цели.

В Европе у Деборы никогда не возникало сложностей с транспортом. И вот теперь, как назло, в Англии она оказалась запертой в этой дикой местности.

Конюх бросил тоскливый взгляд на дверь гостиницы – он торопился присоединиться к своим приятелям в баре.

– А вообще-то вам куда надо?

– В усадьбу Тофт-Уоррен.

Он уставился на нее, как будто ослышался.

– Усадьба Тофт-Уоррен, – медленно и отчетливо повторила Дебора.

– Да ведь она сгорела два дня назад, – наконец произнес конюх.

Она не могла поверить этому. Глупый! Он ее просто не понял.

– Сгорела? – презрительно переспросила она.

– Да. Два дня назад.

– Но... А что с мистером и миссис Флеминг?

– Так звали ту пару, что там жила?

– Ну, конечно, их зовут так. Где они? Куда отправились после случившегося?

– Насколько я знаю, они погибли.

– Я не понимаю...

– Вы прибыли издалека, чтобы их навестить, мадам?

Конюх казался таким же растерянным, как и Дебора.

– Что с ними случилось? – настаивала она.

– Ну, как рассказывают, они не смогли выбраться из дома. И никто не мог ничего поделать. Не было никакой возможности им помочь.

Глава 2

Дебора отказывалась верить услышанному. Беатрис вскоре появится и hgbhmhrq за опоздание. Смерть отца была неизбежной, но нельзя было поверить, что вот так вдруг не стало Беазрис.

Дебора почувствовала себя очень одиноко в этом бесприютном месте.

Нерешительно направилась она в сторону гостиницы. И вдруг сквозь завывание ветра послышался цокот копыт и стук колес по дороге. Повернувшись, она выскочила из-под арки. В тот же момент в дверях гостиницы показался господин в темном, всматривающийся в приближающийся экипаж.

Дебора вознесла небу молитву, чтобы это оказалась Беатрис. История, которую она услышала, была просто выдумана. Произошло досадное недоразумение.

Перед скудно освещенной гостиницей остановился одноконный экипаж, весь покрытый песком. С козел спрыгнул кучер, снимая платок, прикрывавший нос и рот.

– Сэр Рэнделл. Простите, что опоздал. На улице настоящая буря.

– Мы можем отправиться в путь?

– Я же добрался сюда, сэр. Если поедем медленно, все будет в порядке.

Кучер приоткрыл дверцу, и господин поставил ногу на подножку. Затем он оглянулся на Дебору и кивком головы подозвал к себе конюха. Тот нерешительно подошел, как будто боясь, что его ударят.

– Да... Тофт-Уоррен... Так она сказала, сэр, – отвечал он на вопросы господина.

Сэр Рэнделл еще раз взглянул на Дебору. Казалось, он решался на чтото неприятное, затем направился к ней.

– Как я слышал, мадам, вам нужно в Тофт-Уоррен.

Почувствовав неприязнь к незнакомцу, Дебора сначала хотела промолчать, но не смогла не ответить на его вежливое обращение к ней.

– Да, верно.

– В одиночестве?

– Я ожидала, что меня встретят. Она повторяла это уже, наверное, в сотый раз.

– Полагаю, вы – сестра миссис Флеминг? Сходство поразительное.

Слова прозвучали почти как упрек.

– Сводная сестра. Дебора Ричи.

– Мисс Ричи, – он изобразил что-то похожее на поклон. – Мое имя Гонт. Рэнделл Гонт. Думаю, Джонсон уже сообщил вам тяжелое известие. Предполагаю, что сделал он это весьма грубо и бестактно.

– Я все еще не верю в это. Это невозможно! Он мне сказал, но я не могу...

– Здесь слишком ветрено, чтобы обсуждать что-либо. Позвольте предложить вам кров на сегодняшнюю ночь, дабы отдохнуть и оправиться от шока. Вам, конечно, придется изменить свои планы.

Его голос, как и взгляд, были холодными и высокомерными. Насколько могла судить Дебора, ему было около тридцати, но, благодаря своей суровости, он выглядел гораздо старше. Дебора понимала, что и сейчас этот своенравный человек ждал лишь однозначного ответа – да или нет.

Она почувствовала себя смущенной:

– Очень любезно с вашей стороны, сэр, но я привыкла сама о себе заботиться.

– Здесь вам будет не очень удобно.

– Я переговорю с хозяином гостиницы.

– И он вам скажет, что свободных номеров нет. Даже если это не так, в любом случае гостиница не слишком подходящее место для юной леди без сопровождения.

Он подал знак своему кучеру.

– Гриттен, позаботьтесь о багаже этой леди.

– Сэр, но я действительно не хочу доставлять вам столько хлопот.

– В моем доме вы найдете вышколенный персонал. К сожалению, у меня нет камеристки, но моя экономка с удовольствием позаботится о вас. Завтра утром вы сможете подыскать себе другое убежище. Или вернуться туда, откуда приехали.

Его речь звучала негрубо и убедительно: для самого сэра Рэнделла Гонта вопрос казался решенным, и он был полон нетерпения отправиться в путь.

– Почему вы принимаете во мне такое участие? – спросила Дебора.

– Потому что вся эта история, к сожалению, касается и меня. Сгоревший дом являлся моей собственностью и стоял на моей земле. Поэтому я и поспешил сюда из Лондона, несмотря на занятость. Эта потеря для меня весьма ощутима.

Он протянул руку, чтобы помочь Деборе подняться в экипаж. Понимая, что у нее нет другого выхода, девушка все-таки пыталась еще слабо сопротивляться.

– Этот человек, конюх, сказал мне, что никто не сможет проехать туда... Как же называется это место?

– Вересковая пустошь. Просто следует знать дорогу. Я могу понять любого человека, который в эту погоду отказывается выезжать из дома, но мой кучер прекрасно владеет своим искусством. Он добрался сюда, значит, доставит и нас.

Дебора подумала про себя, что бедняга вряд ли отважился бы возражать.

Она почувствовала сильную руку на своем локте и поднялась в экипаж.

Редкие огни маленького местечка быстро остались позади. Как только они съехали с центральной улицы, порывы ветра обрушились на экипаж, раскачивая его из стороны в сторону. Сэр Рэнделл, казалось, был глубоко погружен в свои мысли. Наконец он произнес:

– Примите мои соболезнования по поводу смерти миссис Флеминг.

– Мне так трудно поверить в это. Беатрис...

– Я не могу утешить вас. Да и знаю о случившемся так же мало, как и вы.

Дебора кивнула и посмотрела в окно. Она задавалась вопросом, чем он занимается в Лондоне. Казалось, что этот пожар явился для него не ударом судьбы, а просто нарушил какие-то деловые планы.

Сэр Рэнделл вновь попытался проявить вежливость:

– Эта местность может показаться каждому, кто не знаком с ней, очень унылой.

– У меня еще не было возможности познакомиться с нею.

Свет луны на какое-то мгновение коснулся его строгого лица.

– Тысячелетия назад, – начал он менторским тоном, – этот район считался самым густонаселенным в Англии. Здесь жили люди каменного века. С тех пор дошли до нас древние гравийные карьеры глубиной до двадцати метров. Теперь они находятся вдалеке от обжитых мест. Это район холмистый. Здесь случаются пыльные бури и живут кролики. Вот и все об этих краях.

Дебора хотела было спросить, почему же тогда он здесь жил или, по крайней мере, имел усадьбы, но почувствовала, что это не имеет смысла. Он принадлежал этому краю. Его поведение, как и все его существо, было таким же неровным и негостеприимным, как этот суровый край с его глыбами, песком и хилым кустарником.

– Еще пятнадцать минут, – произнес Гонт. Он прекрасно знал каждый поворот дороги. Скрестив на груди руки, он откинулся назад.

Ветер не прекратился, но вздымал уже не так много песка. Когда они, проехав два каменных воротных столба, свернули на покрытую гравием дорожку, в блеснувшем из-за туч свете луны Деборе открылся призрачный силуэт серого каменного дома с зубчатыми башенками. Экипаж остановился, и дверь открылась.

– Это Сэксволд-холл. Вы почувствуете себя здесь намного удобнее, чем в гостинице в Ингмере.

В вестибюле было холодно. И зависело это не только от температуры, а от его архитектуры и создаваемой ею атмосферы. Красивые, устремленные вверх перила лестницы и балюстрада наверху были великолепно отполированы. Длинный узкий стол, стоявший посередине вестибюля, отливал медным блеском. На стене висело полотно с видом ветряной мельницы в фламандском стиле. И несмотря на это, помещение выглядело негостеприимным. У двери, в которую вошла Дебора, стоял дворецкий. Тотчас же появилась экономка в белом чепце и наглухо застегнутом черном платье с белым воротником.

– Добро пожаловать, сэр Рэнделл.

– Благодарю, миссис Тартон. Глаза присевшей в реверансе женщины с любопытством устремились на Дебору.

– Миссис Тартон, мисс Ричи проведет ночь здесь. Возможно, если ей потребуется, она останется дольше.

– Я не знала, что вы привезете гостя, сэр, – полушутливо упрекнула его женщина.

Гонт в двух словах объяснил ей ситуацию, и миссис Тартон предложила отвести Дебору в комнату для гостей в восточном крыле дома. Гонт согласно кивнул. Молодой слуга отнес багаж Деборы в предоставленное ей помещение.

– Я разожгла огонь в вашей комнате и кабинете, сэр. Пока не прогреется комната молодой леди, она могла бы побыть в кабинете.

Гонт вновь кивнул.

– Я прикажу подать вам бокал мадеры, мисс Ричи. Не буду вам мешать, поскольку у меня еще много дел. Увидимся позже во время ужина.

Его жизнь шла по строго заведенному порядку, и даже если что-то неожиданно нарушало его планы, то слуги и он сам беспокоились о том, чтобы это не доставляло ему лишних хлопот.

Дебору провели в кабинет сэра Рэнделла. В камине весело потрескивал огонь, а по обеим сторонам огромного книжного шкафа стояли канделябры с зажженными свечами.

Миссис Тартон показала ей умывальник, скрытый в нише за оливковыми шторами. Молодой слуга принес кувшин с горячей водой и полотенце. И хотя в нише отсутствовало зеркало, Дебора была за все очень благодарна. Когда она привела себя в порядок, то увидела, что перед камином поставили кресло, а рядом на столе появился бокал с вином. Сев, Дебора попыталась расслабиться, но ей это не удалось, и она принялась рассматривать комнату.

Книжный шкаф был забит книгами по медицине. На стенах не висело никаких картин, а когда она поднялась, то на большом низком шкафу увидела раскрытый анатомический атлас. Один взгляд на него вызвал у Деборы легкую тошноту. Она вновь села в кресло, и вдруг ей пришло в голову, когда же она в последний раз ела.

Ей не хотелось здесь оставаться, не хотелось ужинать с сэром Рэнделлом, быть ему благодарной за его вынужденное гостеприимство. Но она была слишком утомлена и растеряна, чтобы думать о том, как ей поступить. Дебора чувствовала себя такой одинокой, как никогда в жизни. Внезапно тишину дома нарушил страшный грохот. Казалось, будто где-то огромный великан кашлял и стучал кулаком по стене. Дебора вскочила, и тут же в комнату вошла миссис Тартон.

– О Господи, вы испугались, мисс?

Экономка покачала головой. Очевидно, ей нравился этот шум.

– Это всего лишь насос, который работник запускает для отопления дома. В отсутствие хозяина мы не пользуемся им, но сегодня сэр Рэнделл пожелал натопить ванну. И еще ему нужно тепло для его лаборатории.

– Лаборатории?

– Да, он все время работает, проводит эксперименты. Он никогда не отдыхает. Хозяин не выносит безделья и не любит, чтобы его отрывали от дела.

Грохот постепенно уменьшался, пока не превратился в легкое постукивание. Миссис Тартон удовлетворенно кивнула.

Экономка проводила Дебору наверх в ее комнату. Она оказалась прелестной с голландскими изразцами вокруг камина и светлыми цветастыми обоями, чего Дебора совсем не ожидала увидеть в этом доме. Покрывало и полог были из розового и голубого ситца. Над камином висело зеркало, в котором отражался свет четырех свечей.

– Благодарю вас, – произнесла Дебора.

– Ужин будет через полчаса, – покидая комнату, заметила миссис Тартон.

Переодеваясь, Дебора внимательнее чем обычно рассматривала себя в зеркале. Ее немного смутило, что сэр Рэнделл сразу же признал в ней родственницу Беатрис. Сама Дебора никогда не замечала особого сходства с сестрой. Обе были рыжеволосые, но если у Беатрио волосы были скорее светлыми, то у Деборы – темно-рыжими. Да и черты лица у обеих различались. У Беатрис был маленький рот, а лучистые глаза вопрошающе и беспокойно взирали на окружающих. Мои же, критически оценивала себя Дебора, никому ни о чем не поведают, разве что, когда я бываю в ярости.

Она никогда больше не увидит Беатрис, никогда не заглянет в ее светлозеленые глаза, не услышит ее беспрерывной болтовни.

Для ужина Дебора выбрала простое платье темно-серого цвета, которое m`lepeb`k`q| надеть в первый вечер с Беатрис и ее мужем.

Сэр Рэнделл сидел за огромным столом напротив Деборы спиной к портрету прекрасной юной дамы. У нее были темные волосы, бледное лицо, а белые плечи покрывала шаль. Художнику удалось мастерски передать ее таинственную улыбку. Она казалась такой живой и излучала такой светлый покой, что взгляд Деборы все время возвращался к картине.

– Вы говорили, что дом, в котором жили Беатрис и мистер Флеминг, стоял на вашей земле, – обратилась она к сэру Рэнделлу.

– Я много времени провожу в Лондоне, – ответил он, – жилое здание в Тофт-Уоррен небольшое и служило, как правило, охотничьим домиком. Мне оно было не нужно. Я сдал дом Эдвину Флемингу и его жене и передал ему все права на охоту.

– Ваша супруга тоже живет в Лондоне? Он автоматически повернулся, как будто хотел спросить совета у портрета, затем поднял свой бокал, выпил и произнес;

– Моя жена умерла девять лет и пять недель назад.

Было очевидно, что он не нуждается в сочувствии и не желает говорить более на эту тему.

– А вы? – изменил он тему. – Не припомню, чтобы ваша сводная сестра говорила о вас. Впрочем, мы не очень часто встречались.

В какой-то мере на Дебору действовал успокаивающе разговор с человеком, который был так сдержан и рассудителен. Благодаря этому ей удалось привести мысли в порядок и согласовать прошлое и невообразимое настоящее. Она рассказала, что ее отец женился на молодой вдове офицера. У новоиспеченной миссис Ричи была дочь, которой ко дню свадьбы матери исполнилось девять месяцев.

– А вскоре у нее появилась еще одна дочь, – констатировал Гонт.

– Через год после свадьбы.

– Вы ладили со своей сводной сестрой?

– У нас не было причин для раздоров.

– Она была очень привлекательной молодой женщиной, – заметил Гонт, но немного капризной.

– Капризной?

Это было как раз то слово, которое выбрала бы Дебора, но услышанное от другого оно вызвало в ней желание защитить Беатрис.

– Вы не находите этого?

– Она, конечно, была импульсивна, но при этом преисполнена жизненной силы.

Вошел слуга, чтобы убрать со стола, и возвратился потом с чашей полной фруктов.

– Я так мало знаю о ее жизни здесь, – продолжила Дебора. – Вы часто встречались с ними?

– После того, как они поселились здесь, они посетили меня несколько раз в первые месяцы. Но вот уже более года я не видел миссис Флеминг. И мистера Флеминга тоже. Большую часть времени я провожу в Лондоне, повторил он.

– Я никогда не встречалась с Эдвином.

– В самом деле?

– Когда умерла наша мать, Беатрис унаследовала деньги, которые ей оставил отец. Это случилось всего за несколько дней до ее совершеннолетия. Вскоре после этого она вышла замуж.

– С согласия вашего отца?

Это было типично для Беатрис, подумала Дебора, так бездумно и неожиданно выскочить замуж. Полковник Ричи со своим полком был отправлен на войну, а Дебора возвратилась в школу. Поэтому ни у кого из них не было возможности познакомиться с женихом или присутствовать на свадьбе.

А вслух же Дебора сказала:

– Мой отец знал отца Эдвина, генерала Флеминга. Это была хорошая партия. А когда состоялась свадьба, мой отец в одной из битв был ранен, да так никогда уже полностью и не оправился.

– Полагаю, что и вы получили приличное наследство, – высказал свою мысль Гонт, – Беатрис на сей раз не досталось ничего?

А вот это его вообще не касалось.

– Мой отец всегда был справедлив, – ответила Дебора, – Беатрис была naeqoewem` своим собственным отцом, поэтому мой оставил ей не так много, как мне.

Дебора понимала, ей надо примириться с мыслью, что Беатрис мертва. Слезы подступили у нее к глазам. Она подавила их и спросила:

– Так что же все-таки произошло с моей телеграммой?

– Возможно, вас пытались известить о случившемся, а может, ваша телеграмма затерялась, потому что не знали, что с ней делать.

Объяснение прозвучало по меньшей мере равнодушно. Деборе нечего было сказать, и она не хотела больше ничего выслушивать.

Гонт достал из жилетнего кармана золотые часы и щелкнул крышкой.

– Если вы желаете удалиться, мисс Ричи, не смею вас задерживать. Когда они поднялись, он добавил:

– Завтра с утра у нас будет много дел. Если хотите, мы могли бы вместе посетить место трагедии и навести необходимые справки. Уверен, что вам, как и мне, хотелось бы побыстрее покончить с печальными формальностями.

Она надеялась, что окажется в состоянии оставаться такой же бесстрастной и сдержанной, как и он, чтобы в конце концов суметь пережить эту трагедию.

Дебора долго не могла уснуть, беспокойно ворочаясь в кровати. Как это похоже на Беатрис, так внезапно и так некстати уйти из жизни! А когда Дебора наконец уснула, ей приснилось, что сестра рядом и хочет сказать ей что-то очень важное.

Когда она проснулась, уже светало. Дебора встала с кровати и раздвинула шторы. Буря улеглась. Серая дымка еще окутывала все вокруг, из каменной стены напротив торчала темная трава. Зачем приехала она в этот безжизненный край? И куда отправится отсюда?

Вдруг Дебора заметила какое-то движение. С удивлением наблюдала она, как из гущи листвы показалась призрачная фигура и, пригибаясь, направилась к дому. Это была девушка, прижимавшая к животу левую руку. На какое-то мгновение она остановилась, всматриваясь в дом, как будто чувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Дебора отступила от окна. Затем она услышала, как где-то внизу открылась дверь и вслед за этим раздались легкие шаги на лестнице, находящейся в этом крыле.

Дебора снова легла в постель, но уже не смогла уснуть. Ей не удавалось забыть выражение лица девушки – это был страх, неприкрытый страх. Рука, прижатая к животу, и искаженное лицо являли собой картину боли и отчаяния.

Глава 3

Руины сгоревшей усадьбы Тофт-Уоррен все еще дымились. Едкий запах гари проник в экипаж, когда Дебора выходила из него. Сэр Рэнделл протянул ей руку, чтобы помочь пройти по каменистой дороге, заметенной за ночь песком. Зубчатые руины кирпичных стен – все, что осталось от двухэтажного дома. Опаленные кирпичи и обвалившиеся деревянные балки покрывал толстый слой песка.

– Слишком много дерева, – пробормотал сэр Рэнделл, когда они остановились перед тем, что раньше было дверью, – это ошибка моего деда. Он расточительно отделывал внутренние помещения деревом – паркет, лестницы, оконные рамы – все очень красиво. Но когда возникает пожар... он покачал головой.

Из отверстия в покрытой сажей стене показался мужчина и Тут же прямо по мусору направился к ним.

– Это мой управляющий. И прежде чем мужчина подошел, сэр Рэнделл обратился к нему:

– Итак, Ренакр? Какое же объяснение вы находите всему этому?

Управляющий почтительно снял перед Деборой свою зеленую шляпу.

– Трудно сказать, сэр. Никто не видел ничего, корме пламени.

– Никто? А слуги?

– Кажется, здесь никого из них не было, во всяком случае, сейчас нет.

– Что означает "сейчас нет"?

– Пару недель назад они были уволены. Под конец у них оставалась только старая миссис Пигль из Мидлхета.

– И где же была миссис Пигль в ту ночь, когда произошел пожар?

Речь Гонта отдавала зловещим спокойствием.

– Тоже ушла. За пару дней до случившегося.

– Я сдал дом с условием, что он будет содержаться в безупречном порядке. Почему это не выполнялось?

– Ходили слухи, что у мистера Флеминга финансовые затруднения. Многие счета не были оплачены. Об этом мне рассказали несколько коммерсантов из Ингмера.

– Что вы предприняли?

– Дважды напрямую говорил об этом с мистером Флемингом.

– И что?

– Он был чрезвычайно агрессивен, сэр. Заверил меня, что все оплатит, когда ему будет удобно, и что при первой возможности будет просить вас указать мне на то, что шпионаж не входит в мои обязанности.

– Он в самом деле сказал так? Вы должны были сообщить мне об этом.

– Думал, что есть еще время до вашего следующего приезда, сэр. Не хотел вас вызывать из Лондона из-за конфликта, который возможно было уладить на месте.

– Он и уладился, – заметил Гонт, – и я вынужден был все-таки приехать.

– Мне жаль, сэр.

– Но Беатрис! – воскликнула Дебора, – моя сестра...

– Простите, мисс, не имею понятия.

– Она... Они... – Дебора не знала, что ей спросить.

– Но, мисс... Сэр... Мне кажется, – начал Ренакр, – что мистер Флеминг сильно пил. Это мне бросилось в глаза в тот день, когда я справлялся о слугах и счетах. И как я вчера узнал, у него большой долг за спиртное. Такое впечатление, что у обоих не было больше ни пенни. Может, из-за этого...

– Довольно, – прервал его сэр Рэнделл на полуслове.

У обоих не было ни пенни? Трагедия, которая накануне произвела на Дебору такое сильное впечатление, при свете дня казалась почти невероятной. Как могли они за столь короткое время растратить все приданое Беатрис и деньги Эдвина – и это в местности, где так мало соблазнов?

– Представьте мне список всех неоплаченных счетов, – приказал сэр Рэнделл.

– Я бы хотела иметь копию, – с ударением произнесла Дебора.

По пронзительному взгляду сэра Рэнделла можно было догадаться, что он против этого. Извинившись, он отвел своего управляющего в сторону и тихо продолжил разговор:

– Останки... Прах?..

У Деборы подступил комок к горлу, она отвернулась и принялась глядеть вдаль. , Когда они вновь сели в экипаж, чтобы направиться в сторону Мидлхета, Дебора вызывающе произнесла:

– Сначала мне хотелось бы получить сведения обо всей этой истории.

Сомневаюсь, что мы когда-нибудь все узнаем, – бесстрастно ответил Гонт, а чуть позже добавил:

– Вы должны извинить мою резкость, мисс Ричи. Слишком много видел я страданий и смертей. И для меня проще рассматривать эту историю как несчастный случай.