Текст книги "Торговые войны Англии с Ганзейским союзом. Борьба на Балтике за рынки России и Речи Посполитой в Елизаветинскую эпоху"
Автор книги: Хенрик Цинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Томас Брэмли также был членом нескольких торговых компаний и торговал не только с Прибалтикой, но и с Испанией, Марокко и даже Бразилией, совмещая торговлю с каперской деятельностью.
Ричард Стейпер, лондонский суконщик и соратник Эдварда Осборна, имел широко разветвленные торговые отношения, он был одним из пионеров английской торговли с Левантом и Ост-Индией, «возможно, крупнейшим средиземноморским торговцем в Лондоне», как называл его Стоун. С 1581 г. Стейпер был членом и одним из организаторов Левантской, а затем Ост-Индской компании. Он был членом Испанской компании и импортировал южные товары из Севильи и Малаги, торговал с Генуей и Марокко. Он имел долю в прибыли, полученной от каперской деятельности пяти английских кораблей, которые в 1598 г. захватили некоторое количество испанского зерна, различных видов продовольствия и оружия. Масштаб деятельности Стейпера, должно быть, был огромен, поскольку в «Обзоре Лондона» в 1598 г. Стоу назвал его величайшим купцом своего времени. Но нам ничего не известно о его отношениях со странами Балтии.
Источники также не дают никакой информации по этому поводу относительно другого члена Истлендской компании, Томаса Уилфорда, который играл очень важную роль в Испанской компании и даже был ее губернатором.
Столь же мало мы знаем о доле Джона Фоксалла, лондонского торговца, в балтийской торговле. Основная его деятельность проходила в организации купцов-авантюристов, но он совершал и плавания в Нарву, что вызвало протест Московской компании в 1564 г. Фоксалл также имел интерес в торговле с Испанией, как мы узнаем из его жалоб, когда испанцы задержали его корабль в Кадисе в 1576 г. В 1585 г. он понес значительные потери «от короля Испании» в этой торговле.
Члены Истлендской компании, о которых мы до сих пор говорили, как они фигурировали в уставе 1579 г., – представители богатой лондонской олигархии, чиновники различных компаний и занимающие высокие посты в лондонском правительстве – по-видимому, не имели значительной доли в капитале компании. Они вкладывали свои капиталы скорее в русскую, испанскую и левантскую торговлю, не ограничиваясь какой-либо одной областью, тем самым увеличивая свой оборот и уменьшая элемент риска. В их деятельности балтийская торговля была лишь частью расширяющегося мирового рынка, на котором, начиная с Елизаветинской эпохи, английские купцы играли все более важную роль.
Однако упомянутые до сих пор купцы не были самой многочисленной группой среди учредителей компании. Судя по всему, большинство из них были оптовыми торговцами, сосредоточившими свои торговые интересы в районах Северного и Балтийского морей, хотя нельзя исключать, что имели некоторую долю и в южной торговле.
Примером торговца, занимающего среднее положение между этими двумя группировками членов Истлендской компании, был Уильям Кокейн, лондонский торговец кожами и член компании гильдии кожевников. Около 40 лет он вел активную торговлю с Польшей, занимаясь торговлей в районе Северного моря. Он был отцом известного олдермена и лорд-мэра Лондона, автора плана по экспорту из Англии только готовых тканей, который во время правления Якова I вызвал много путаницы и осложнений в торговле купцов-авантюристов. Уильям Кокейн также был торговцем-авантюристом и торговал с Францией, однако Балтика была особенно важным полем его коммерческой деятельности. Его сохранившееся завещание показывает, что он был очень богатым человеком, располагавшим значительными денежными средствами и владевшим несколькими поместьями. В 1588 г. он одолжил английскому правительству 200 фунтов стерлингов. В конце XVI в. он активно занимался импортом зерна из Прибалтики, в 1596 г. вместе с Томасом Оффли и братьями Фримен отвечал примерно за 30 % общего импорта ржи из Польши в Англию, а в 1597 г. он и его сыновья были среди основных английских импортеров польской ржи.
Портовые книги Лондона дают некоторое представление о масштабах и характере торговли Кокейна с Польшей. В 1567–1568 гг. он отправил из Данцига в Лондон 35 ластов смолы, 20 ластов дегтя, 38 центнеров перьев, 28 мешков льна, 3 мешка парусины и 237 центнеров корабельных снастей – груз значительной ценности и довольно типичный, если говорить о предметах импорта английских купцов из Прибалтики. В 1576 г. совместно с Николасом Пирсоном Кокейн отправил в Данциг 63 560 шкур, большинство кроличьих, 13 бочонков изюма и 2 центнера и 20 фунтов сахара на 6 судах. В 1587–1588 гг. из Эльбинга – 13,5 ласта дегтя, 979 центнеров корабельных снастей, 470 тюков холста, 120 ковров, около 500 центнеров льна и т. д. на 13 судах.
Среди упомянутых в уставе 1579 г. купцов, занимавшихся преимущественно балтийской торговлей, 1-е место следует отдать Томасу Расселу, которого Елизавета назначила первым заместителем губернатора и который в 1597 г. стал губернатором Истлендской компании. С 1565 г. Рассел был «одним из поставщиков королевского величества», чиновником, снабжавшим двор продовольствием. Это была исключительно прибыльная должность, приносившая большие доходы среди прочего потому, что цены на продовольствие, закупаемое поставщиком королевы, основывались на принципе, согласно которому обязательные взносы народа на содержание двора, армию или флот должны были оплачиваться по ценам ниже рыночных. Не исключено, что эта официальная должность была основой богатства Рассела. Как и Уильям Кокейн, он был одним из тех членов Истлендской компании, которые на протяжении многих лет вели торговлю с Балтией.
В лондонских портовых книгах отмечается, что в 1565 г. Рассел отправил в Данциг около 100 штук тканей, в основном дорогое сукно из Саффолка и Глостера, на четырех кораблях. В 1567–1568 гг. он ввез из Польши 46 ластов и 10 бочонков смолы, 22,5 ласта и 2 бочонка дегтя, 25 ластов и 12 бочонков золы, 4 тонны железа, 33 мешка льна, 4 мешка пеньки, 75 центнеров различных видов снастей, 100 бревен, 600 дубовых досок, 3 данцигских сундука и т. д. на 12 кораблях. В конце XVI в. он импортировал различные товары из Польши, и его имя фигурирует в списке лондонских импортеров польской ржи 1597 г. В это время он вел переговоры от имени Истлендской компании с Данцигом. В течение многих лет на него работали посредники в Прибалтике, в Данциге, у него время от времени проживали по два агента. Его завещание указывает на огромное богатство этого губернатора Истлендской компании – он оставил 2033 фунта стерлингов наличными, пожертвовав большую часть этих денег на благотворительные цели. Например, выделил 748 фунтов на бедных, 453 фунта обедневшим членам своей ливрейной компании и 267 фунтов на развитие высшего образования.
Лондонский торговец солью Джером Бил более 20 лет закупал польские продукты в Данциге и Эльбинге. Портовые книги свидетельствуют, что в 1568 г. он ввез из Польши 20 ластов смолы, 16 ластов дегтя, более 7 ластов золы, данцигские сундуки, небольшое количество бревен и т. д. В 1587 г. – 23 ласта золы, смолу, немного льна, пеньку и т. д. Груз, купленный им в Эльбинге и Кёнигсберге в 1588 г., состоял из 68 ластов золы, 3 ластов дегтя, небольшого количества льна, пеньки, досок и других товаров. В 1588 г. общее количество золы, вывезенной из Балтики на английских судах, составило 202 ласта.
Два других купца, упомянутые в уставе 1579 г., в течение многих лет играли важную роль в балтийской торговле как «королевские купцы Данцига» или «королевские купцы в восточных заморских краях». Они проживали в Данциге и Эльбинге, совершая на месте закупки для английского двора и прежде всего для флота. Во времена Генриха VIII, Эдуарда VI и Марии одним из таких агентов был Уильям Уотсон, о котором мы уже упоминали. Он был лондонским торговцем тканями, и Генрих VIII воспользовался его услугами по закупке снастей, мачт и других товаров, необходимых для судостроения, через данцигский совет. В 1545 г. Уотсон отплыл на Балтику «по королевскому поручению» для закупки канатов и других товаров на сумму 713 фунтов. В актах Тайного совета 1547–1548 гг. он упоминается как путешествовавший в Данциг «за канатами и другими морскими принадлежностями» на сумму около 964 фунтов. В 1551 г. Тайный совет приказал Уотсону закупить в Данциге 1000 колод ржи и около 330 ластов пшеницы. В 1576 г. он вывез в Данциг, вероятно за свой счет, 10 000 серых кроличьих шкур, в 1587–1588 гг. закупил в Эльбинге около 17 ластов золы, свыше 1200 центнеров канатов, 20 ластов елового льна, дегтя, пеньки, клепок и дубовых досок, перьев и т. д. и вывез весь этот груз в Лондон на 10 кораблях. Следует добавить, что Уотсон был одним из первых членов Московской компании и принимал участие в ее первоначальном управлении. Он был судовладельцем, что указывает на то, что он достиг значительных богатств в балтийской и московской торговле.
Одним из преемников Уотсона на посту королевского агента стал другой член-учредитель Истлендской компании, лондонский торговец кожей Томас Аллен. Он был сыном Ричарда Аллена, благородного человека, женатого на дочери лондонского шерифа. Патент Елизаветы 1561 г., предоставлявший Аллену должность «торговца королевы в восточных заморских странах для снабжения всеми материалами королевского флота и кораблей», включал годовое жалованье в размере 33 фунта стерлингов 6 шиллингов. Условия патента, который мы цитировали, ясно указывают на тот вид балтийских товаров, который в первую очередь интересовал Англию. В списке чиновников английского флота за 1583–1588 гг. имя Аллена значится как «торговец королевы в Дании» с годовым жалованьем 30 фунтов. В 1565 г. ему была пожалована лицензия на продажу 240 000 шкур в странах Балтии, это количество составляло почти половину всего экспорта шкур в Прибалтику из Англии. Елизавета не раз вмешивалась в дела короля Дании, чтобы обеспечить безопасный проход Аллена через Зунд, и вступалась за него перед королем Польши. Следует добавить, что Аллена интересовали и другие возможности развития английской торговли, он был казначеем компании, которая финансировала попытку Фробишера открыть Северо-Западный морской путь. Он владел барком «Аллен», в 90 тонн, и еще несколькими кораблями, о чем мы узнаем, когда в 1579 г. два его корабля, идущие в Нарву, задержала Швеция, в результате чего он понес убытки в размере 1000 фунтов стерлингов. Он предпринимал путешествия в Нарву также по поручению английского двора, например, в июле 1581 г. он вывез из этого порта некоторое количество льна и конопли «для нужд ее королевского величества». Его многолетние занятия балтийской торговлей обес печили ему значительное состояние, он оставил несколько земельных владений в различных графствах и в Лондоне. Вероятно, у него также были интересы в торговле с Нидерландами и Россией, но по этим вопросам нельзя сказать ничего определенного. Портовые книги Лондона показывают масштабы торговых операций Аллена на Балтике за различные годы. В 1565 г. он вывез в Данциг 180 штук тканей на пяти кораблях и привез обратно 19 штук тканей на двух кораблях. В 1567–1568 гг. отправил в Лондон из Данцига большой и ценный груз, состоящий из 55 ластов и 12 бочонков смолы, 20 ластов дегтя, 49 тюков льна, 20 центнеров и 2 тюков пеньки, 19 сотен бревен, весла, доски, дубовые доски, железо и т. д. на 14 судах. В 1589 г. он поставил английскому флоту 46 мачт, купленных в Данциге за 679 фунтов стерлингов, а в 1590 г. – тех же мачт уже на более значительную сумму – 3000 фунтов стерлингов.
Лондонский купец Томас Секстон с 1555 по 1559 г. нанял в качестве своего торгового агента в Данциге другого члена Истлендской компании, Блейза Фримана, который был торговцем кожей (его деятельности мы уделим больше места в гл. 10, посвященной организации балтийской торговли Англии).
Джон Коллетт, купец-портной, и Ричард Гурни (или Герни), суконщик, вели торговлю с Прибалтикой более 20 лет. В 1565 г. Гурни и трое других купцов, упомянутые в уставе 1579 г., Генри Ишам и Джон Лэнгтон, торговцы шелками, и Уильям Салкинс, купец-портной, экспортировали некоторое количество ткани в Польшу. В 1567–1568 гг. Гурни переправил из Польши в Лондон на 10 кораблях 43 тюка льна, небольшое количество железа, канаты, пеньку и т. д. В 1587 г. он был заместителем губернатора Истлендской компании со штаб-квартирой в Эльбинге. В 1594 г. стал старейшиной лондонского Сити. Уильям Салкинс был также заместителем губернатора компании и во время кампании при польском дворе за подтверждением привилегий в Эльбинге сыграл важную роль в переговорах, особенно в 1581 г.
В год Великой армады Джон Бодли, лондонский купец-портной, и Хью Оффли, кожевенник, импортировали различные товары из Эльбинга и Риги. Оффли был олдерменом, очень богатым человеком, способным в 1588 г. одолжить правительству 300 фунтов стерлингов и оставить в своем завещании огромную сумму в 1500 фунтов стерлингов на благотворительность. Оффли также вел крупномасштабную торговлю с Францией. У него был агент в Польше по имени Паттелье, который был ярым противником попыток перенести английский склад из Данцига в Эльбинг.
В течение месяцев армады другой лондонский купец-портной, Питер Коллетт, также привез в Лондон значительный груз польских товаров. В 1587 г. он ввез 43,5 ласта золы, 5 ластов смолы, 240 ластов пеньки, более 4 ластов льна, 6 центнеров воска, 144 центнеров канатов, 16 центнеров пороха, 17 тонн железа, небольшое количество бревен и досок, а также 11 дюжин «игровых столов» из Эльбинга на 14 судах.
Ричард Льюис (или Левис), суконщик, в это время также поддерживал торговые отношения с Польшей. Он был одним из первых помощников администрации Истлендской компании. Из подробностей его спора с компанией следует, что он был владельцем одной трети корабля и в течение 17 лет судился с другими купцами по поводу своей доли в нем.
В конце XVI в. лондонский портной-купец Роберт Майотт (или Маиотт) также имел весьма активные связи с Прибалтикой, в 1576 г. он вывез в Польшу 20 000 кроличьих и лисьих шкур, а в 1588 г. ввез из Эльбинга в Лондон 28 ластов смолы и дегтя, 18 центнеров пороха, около 22 тюков льна и т. д. на 10 кораблях.
Джон Бернелл, Роберт Хилсон, Джон Лэнгтон и Роджер Фладд были среди членов Истлендской компании, которые женились на женщинах из Данцига и даже долгое время жили в Польше. Бернелл, лондонский суконщик, женился на дочери богатого данцигского торговца Питера Камерлин-ка. Хилсон – на другой его дочери. Бернелл был одним из самых богатых купцов Лондона, в своем завещании он оставил почти 5000 фунтов стерлингов наличными, а также земельную собственность и скот. Он вел торговлю с Польшей более 30 лет, а также занимался торговлей с Францией. Во время армады он ввез более 22 центнера льна, 134 центнеров пеньки, 8,5 центнера золы, 8 центнеров воска, 140 ковров и т. д., но особенно – большое количество различных видов канатов весом около 700 центнеров из Эльбинга в Лондон. В конце века импортировал рожь из Польши.
Шурин Бернелла, лондонский торговец Роберт Хилсон, был связан с балтийской торговлей в гораздо более ранний период. В лондонских портовых книгах есть запись, что в 1567–1568 гг. он ввез 30 ластов ржи, почти 50 ластов смолы, немного льна, золы, древесины из Данцига на 12 кораблях. Ему принадлежало поместье в Грейт-Стэнморе, куда он удалился в старости. Он построил часовню в местной церкви и оставил завещание на содержание там постоянного проповедника. Кроме того, выделил сумму на покупку детской одежды для местной больницы и в своем завещании оставил 382 фунта стерлингов для бедных.
Третий из упомянутых выше купцов, лондонский торговец Джон Лэнгтон, провел более 34 лет в Польше, прежде всего в Королевской Пруссии, и был знатоком проблем, связанных с торговлей между Англией и Польшей, но подробных сведений о его торговых операциях мы не имеем.
Лондонский торговец тканями Роджер Фладд постоянно жил в Данциге примерно с 1560 г. Через 30 лет он получил гражданские права в городе. В 1574–1576 гг. он закупил для английского двора некоторое количество селитры и пороха. Фладд был ярым сторонником упразднения английской резиденции в Эльбинге и переноса ее в Данциг. Долгое время прожив в Данциге, где он владел землей и другой недвижимостью, он не захотел переехать в Эльбинг, когда в нем был основан главный английский форпост, хотя, как член Истлендской компании, он был обязан это сделать. Фладд обратился по этому поводу к Стефану Баторию, указав, что Данциг предоставляет гораздо лучшие условия, чем Эльбинг, для английской торговли. В письме в Данциг в конце 1584 г. он напал на Истлендскую компанию из-за размещения ее штаб-квартиры в Эльбинге, а не в Данциге, и из-за того, что она вынудила своих членов переехать в новый центр. Поскольку он не был готов подчиниться инструкциям и остался в Данциге, компания оштрафовала его на 100 венгерских флоринов, а затем еще на 200 флоринов и пригрозила исключить из своих рядов.
Информация, которую мы предоставили примерно о половине лондонских купцов, упомянутых в хартии 1579 г., подтверждает наше утверждение, что богатые лондонские купцы, крупные оптовики, ведущие торговлю с различными частями света и принадлежащие нескольким торговым компаниям, играли особую роль в формировании Истлендской компании. Все они были членами влиятельных лондонских ливрейных компаний. Помимо этой группы, основным ядром членов-учредителей общества были также лондонские купцы и члены ливрейных компаний, имевшие давние и постоянные торговые связи со странами Балтии, особенно с Польшей.
У нас есть более скудные сведения о членах компании, прибывших из северо-восточных портов, Халла и Ньюкасла; а то, что мы имеем, относится к более позднему периоду. Как мы покажем позже, эти купцы имели большую долю в балтийской торговле Англии. В целом их торговля была скромной по сравнению с торговлей лондонских оптовиков, портовые книги показывают, что их балтийский экспорт и импорт имели гораздо меньшие масштабы. Наличествовали и исключения – например, такие оптовики, как Александр Дэвисон из Ньюкасла, член старинного рода богатых кожевенников и перчаточников, владелец многочисленных поместий и домов, экспортировавший в Прибалтику ткани и свинец. Другой член Истлендской компании, Роберт Бесвик, был одним из самых богатых оптовиков Ньюкасла в начале XVII в. В 1616 г. он экспортировал товары на сумму более 8000 фунтов стерлингов в Прибалтику и ткани в Эльбинг. Но это были скорее исключительные и нетипичные случаи. Купцы из Халла и Ньюкасла, не говоря уже о купцах из Ипсвича и Линна, не могли сравниться с лондонскими оптовиками ни по богатству, ни по операциям в балтийской торговле. Например, в 1593 г. один из самых активных торговцев Ньюкасла во времена Елизаветы, Томас Лиддл, импортировал 8 тюков льна, 16,5 ласта смолы и 4 тонны железа из Эльбинга на трех кораблях. В 1598 г. он импортировал из Польши 80 ластов ржи и т. д. Еще один торговец из Ньюкасла, Калберт Бесвик, в 1593 г. импортировал из Польши 16 ластов льна, 9 ластов ржи и 2 ласта смолы. В том же году Кристофер Митфорд из Ньюкасла отправил в Эльбинг 10 штук (дюжин) дешевых тканей, 16 штук кисеи и 800 штук белых шкур, приобретя взамен 7 ластов льна, 4 ласта смолы и дегтя, 2 ласта ржи и 2,5 тонны железа. В 1598 г. тот же купец вывез в Польшу 900 овечьих шкур, привезя с собой 6 ластов льна, менее центнера пеньки и 3,5 ласта дегтя. Эти годы представляют собой самые старые записи из имеющихся у нас о Ньюкасле, никаких книг в Халле за тот же период не сохранилось.
Члены Истлендской компании, проживающие в Ипсвиче, имели еще более скромный товарооборот в балтийской торговле. Они почти исключительно экспортировали ткань (короткие ткани Саффолка) и шкуры. В 1571 г. 9 купцов из Ипсвича совместно экспортировали в Данциг 200 штук тканей и 8000 шкур, что составляло 160 единиц и что эквивалентно обычному экспорту одного лондонского купца. В 1603–1604 гг. 23 испвичских купца экспортировали в Польшу главным образом сукно, причем средний показатель на одного купца был гораздо меньше, чем у лондонских оптовиков.
В конце XVI в. линнские купцы вывозили в Польшу в основном кроличьи шкуры, не имеющие большой ценности. Например, в 1598 г. в этом экспорте принимали участие всего 3 купца, и всего они поставили 9 штук сукна и 72 000 шкур. Данных за более ранние годы нет.
Сравнение операций лондонских купцов в балтийской торговле с операциями членов Истлендской компании, проживающих в других портах, ясно демонстрирует преобладание и господство лондонских оптовиков, именно эти купцы несли основную ответственность за шаги, которые привели к организации Истлендской компании.
