Текст книги "Торговые войны Англии с Ганзейским союзом. Борьба на Балтике за рынки России и Речи Посполитой в Елизаветинскую эпоху"
Автор книги: Хенрик Цинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 4
Социальные факторы возникновения Истлендской компании
Образование столь большого числа английских торговых компаний во 2-й половине XVI в. (Московская – в 1555 г., Испанская – в 1577 г., Истлендская – в 1579 г., Левантская – в 1581 г. и т. д.) было выражением социальных преобразований, происходивших в английской буржуазии на первоначальной стадии накопления капитала. Ввиду далекоидущей важности этой проблемы необходимо предварить анализ социального состава Истлендской компании кратким обсуждением тех основных социальных тенденций, которые обеспечили торговой олигархии такое значительное преобладание во внешней торговле Англии в Елизаветинскую эпоху.
Возникновение организованных торговых интересов в городах позднего Средневековья обычно происходило по двум параллельным линиям развития. Начнем с того, что в качестве отдельного элемента возник специализированный торговый слой, в Англии часто рекрутируемый из числа наиболее богатых ремесленников. Этот элемент откололся от производства и создал исключительно торговые организации, которые, в свою очередь, стали монополизировать ту или иную отрасль оптовой торговли. Эти новые торговые организации быстро стали доминировать над городскими властями и использовали свое политическое значение для расширения своих привилегий и подчинения себе ремесленников. Выдающийся знаток истории английских ремесел Г. Анвин давно подчеркивал, что начиная с XIV в. в английских гильдиях возникла тенденция к доминированию их наиболее богатых членов, и одновременно с этим процессом можно наблюдать, как бедные мастера попадают в зависимость от более богатых, а более слабые цехи – от более сильных, в особенности когда они действуют в одной и той же отрасли производства. В таких случаях более сильный элемент брал на себя торговые функции, часто вообще отказываясь от ремесленной деятельности, в других случаях доминирующим фактором производства становился покупатель-инвестор как поставщик сырья и продавец готовой продукции. Английские гильдии, которым поначалу энергично противостояли купцы, возглавлявшие городское местное самоуправление, оказались способными к объединенным действиям и в результате своей борьбы с патрициатом попали в зависимость от местных городских властей.
Процесс приобретения богатыми купцами-патрициями экономических и политических привилегий в XIV в. принимал различные формы. В некоторых случаях купеческие цеха, к которым первоначально могло принадлежать большинство граждан, включая ремесленников, превращались во все более эксклюзивные и закрытые организации с целью лишить ремесленников привилегии вести оптовую торговлю. Так произошло, например, в Ньюкасле, где гильдия исключила из своих членов всех ремесленников и уличных торговцев, в Шрусбери, где ремесленники также были исключены из оптовой торговли. Поздние отголоски этих ограничений можно обнаружить даже в привилегиях Истлендской компании, запрещавших становиться ее членами ремесленникам и розничным торговцам. Интересный пример представляет собой Ковентри: в этом городе купеческая гильдия, исключив ремесленников, быстро стала доминировать в местном правительстве. Правящая группа в Ковентри XV в. состояла из купцов и торговцев тканями, эксплуатируя свой авторитет, они подчинили себе мастеров, занимающихся отделкой тканей, суконщиков. Но в XV в. это была вполне обычная практика, таким образом, члены некогда могущественной гильдии ткачей пострадали от пауперизации и попали в растущую зависимость от торговцев тканями. Ткачи и другие суконщики как группа постепенно слабели, особенно в те годы, когда значение английского купеческого класса быстро возрастало благодаря развитию внешней торговли, и это явление сыграло значительную роль в формировании социальной структуры английского населения и его организаций.
Несмотря на отдаленность во времени, эти проблемы, связанные с преобразованиями, произошедшими как в английских ремеслах, так и в английской торговле в XIV и XV вв., жизненно важны для понимания социальной структуры Истлендской компании. Но, не вдаваясь в них более подробно, необходимо отметить, что еще в XIV в. в Англии возникли городские организации, которые объединяли большинство купцов, а также приводили к образованию более специализированных купеческих ассоциаций. Первая из знаменитых ливрейных компаний получила привилегию зарегистрироваться в Лондоне в XIV в., во времена правления Эдуарда III. Эти ливрейные компании были владением влиятельного и богатого лондонского купечества после того, как последние добились подчинения себе мастеров. Здесь мы снова вспомним Анвина, писавшего, что строгое подчинение ремесленников купцам возникло в такой форме в каждой из 12 лондонских ливрейных компаний, выросших из ремесленных организаций или имевших в своем составе ремесленников. Городская олигархия, которая стала доминировать в ливрейных компаниях и состояла главным образом из той части купечества, которая получила монополию на оптовую торговлю, оказывала растущее влияние не только на торговлю Англии, но и на политическую власть в английских городах, занимая все главнейшие должности и исполняя важнейшие функции.
Исследования Колби показали, что уже в самом начале XIV в. функции общих собраний горожан узурпировал орган элитного и аристократического толка, а к концу столетия масса горожан была полностью лишена права голоса на городских выборах. Уже в конце XIII в. жители Глостера и Окс форда жаловались, что управление этими городами было у них отобрано и присвоено divites et potentes (богатыми и могущественными). В XIV в. жители Винчестера подали жалобу «на притеснения со стороны 24 видных горожан», которые узурпировали право выбирать городских чиновников. Беднейшие граждане Ньюкасла жаловались на притеснение со стороны купеческих гильдий, жители Йорка – что в городском правительстве доминирует купеческая гильдия и т. д. В Лондоне городские олдермены могли рекрутироваться только из людей «выдающихся и благоразумных», владеющих имением, оцениваемым в сумму свыше 1000 фунтов стерлингов. Через некоторое время они были назначены лорд-мэром пожизненно, который сам был избран уходящим в отставку лорд-мэром и олдерменами из числа других олдерменов, назначенных по согласованию с городским советом и – что особенно важно для нашего исследования – руководством важнейших ливрейных компаний. Таким образом, в городах и особенно в Лондоне была достигнута концентрация политической власти в руках торговой олигархии. В любом случае большинство олдерменов и шерифов, а также все без исключения мэры были членами одной из 12 ливрейных компаний, имевших постоянную монополию от правительства английской столицы. Так что к XV в., но в особенности к его концу, купеческая олигархия, организованная в 12 гильдий, приобрела политическое и экономическое господство, продолжая и во 2-й половине XVI в. оказывать столь же реша ющее влияние на торговые компании, которые и были организованы с целью обеспечить монополию английской торговли с различными частями света, с Россией, Прибалтикой, Испанией, Левантом, Африкой и т. д., не говоря уже о купцах-авантюристах и их торговых операциях в районе Северного моря.
Эта «купеческая аристократия» не была замкнутым кругом, в XV и XVI вв. он расширялся за счет любых предприимчивых и богатых людей, у которых было достаточно денег, чтобы купить себе место. В те века в ряды купеческой олигархии было обычным явлением вступление новых членов из числа более богатых мастеров-ремесленников, бросавших ремесло в пользу торговли, чтобы быстрее разбогатеть. Для людей этого типа продвижение к высшим ступеням шло одним из двух путей: либо они приобретали членство в одной из 12 ливрейных компаний и отказывались от прежней профессии, либо начинали борьбу за достижение статуса купеческой организации для собственной ремесленной гильдии. Первый метод часто практиковался в лондонских гильдиях, куда, как правило, допускались более богатые и влиятельные граждане при условии уплаты значительно увеличенного вступительного взноса. Примером второго метода было объединение в 1528 г. валяльщиков и стригалей в торговую компанию («Суконщики»), занимавшуюся отделкой тканей, но в особенности торговлей готовыми тканями.
Существовала тесная связь между торговыми интересами лондонской олигархии, организованной в 12 ливрейных компаний, и социальными обстоятельствами, сопутствовавшими возникновению Истлендской компании. Подавляющее большинство основателей компании, а также ее различных членов, зарегистрированных в лондонских портовых книгах, состояли из оптовиков, принадлежавших к этим лондонским гильдиям. Они также доминировали в администрации Истлендской компании и обладали в ней решающей властью. Менее богатые купцы, особенно из северных портов, протестовали против такого засилья. По всем этим причинам необходимо дать краткий обзор различных ливрейных компаний, чтобы составить представление об их статусе и деятельности.
Сохранился список 12 лондонских гильдий 1516 г., расположенных в порядке старшинства. Следует пояснить, что с течением времени средневековая номенклатура этих компаний стала иметь мало общего с той отраслью торговой деятельности, которую фактически осуществляли их купцы-члены. Будучи членами Истлендской компании, продавцы кожи, или кожевники, были также заняты экспортом ткани в страны Балтии или импортом древесины, смолы или ржи, как и суконщики или купцы. Торговцев рыбой или скобяными изделиями мы находим даже среди экспортеров тканей в Прибалтику, и это указывает на чисто историческую и формальную связь между названием гильдии и реальной торговой деятельностью ее членов в XVI в. Это наблюдение применимо ко всем 12 лондонским ливрейным компаниям, каждую из которых мы кратко охарактеризум.
1. Торговцы шелком сначала торговали в основном дорогими ткаными изделиями, но, поскольку они занимались и другими видами торговли, особенно в провинции, их долгое время отождествляли с купцами. Однако в Лондоне все было иначе, где это название действительно относилось главным образом к торговле дорогостоящими ткаными изделиями. Из «Обзора Лондона» Стоу 1598 г. оказывается, что торговцы располагали магазинами главным образом на старом Лондонском мосту и, следовательно, в месте, которое было особенно удобно для торговли с новоприбывшими в столицу. Они были одной из самых влиятельных ливрейных компаний Лондона, они инициировали организацию купцов-авантюристов и сыграли в этой компании важнейшую роль. Полученные нами данные о 134 лондонских членах Истлендской компании, упомянутых в лондонских портовых книгах конца XVI в., показывают, что 15 из них были торговцами шелком, что ставит их на 3-е место после кожевников (27 членов) и торговцев тканями (18 членов). В списке учредителей Истлендской компании, упомянутом в уставе Елизаветы 1579 г., торговцы шелком были вторыми по численности после кожевников. Они также играли важнейшую роль в Московской компании во 2-й половине XVI в.
2. Бакалейщики (торговцы пряностями), занимающие 2-е место в списке 1516 г., возникли как гильдия путем слияния гильдий купцов, занимавшихся торговлей перцем и пряностями. Позднее они значительно расширили диапазон своих торговых операций, захватив торговлю многими другими товарами – от шерсти и тканей до различных продуктов питания и других предметов. В первые годы существования Истлендской компании бакалейщики не играли в ней большой роли, в лондонских портовых книгах упоминается только 9 имен таких купцов Елизаветинской эпохи. Но по численности они занимали 3-е место в списке создателей Московской компании.
3. Торговцы сукном отделились от торговцев шелком по мере развития большей специализации в торговле тканями. Они сыграли значительную роль в ранней истории Истлендской компании. В лондонских портовых книгах значатся 18 имен торговцев сукном, занимавшихся балтийской торговлей, – 2-е место после кожевников. Они также занимали 2-е по численности место среди учредителей Московской компании.
4. Торговцы рыбой вообще не фигурируют в привилегии 1579 г., а в лондонских портовых книгах упоминаются только имена двух торговцев рыбой. Столь же мало можно сказать о них и в связи с ранней историей Московской компании. В XIV в. они были еще довольно мощной организацией, но с конца века пришли в упадок и утратили прежние привилегии в сфере торговли рыбой и другими продуктами питания.
5. Ювелиров в Елизаветинскую эпоху также было очень мало в Истлендской или Московской компаниях. Среди лондонских членов Истлендской компании нам удалось отследить только одного ювелира, Джона Ватсона, который в 1588 г. торговал с Эльбингом, импортируя из этого города воск.
6. Кожевники сыграли важнейшую роль в ранний период существования Истлендской компании. 27 из них вели торговлю с Прибалтикой из Лондона в Елизаветинскую эпоху, 6 кожевников мы находим и среди первых членов Московской компании. Купцы получили явное преобладание у кожевников, как и в других ливрейных компаниях, оттеснив ремесленников от всякого влияния. Еще во времена Елизаветы мастера ходатайствовали о выдаче отдельного устава, оправдывая свою просьбу тем, что не имели никакого представительства в правлении и администрации гильдии. Кожевники были среди самых богатых и влиятельных членов Истлендской компании, связанных с балтийской торговлей, например Томас Аллен, Уильям и Томас Кокейны, Роберт Майотт, Фрэнсис и Николас Пирсоны и др.
7. Купцы-портные существовали как братство портных еще в XIII в., в 1326 г. они организовались в гильдию и в 1502 г. получили название купцов-портных, поскольку торговали «во всех частях света и королевства», продавая и покупая «различные товары и изделия, особенно шерстяные ткани», как сказано в привилегии Генриха VII 1502 г. В уставе Истлендской компании 1579 г. у них упомянуто 5 представителей, и 8 купцов-портных упоминаются в связи с балтийской торговлей в лондонских портовых книгах елизаветинского периода. Среди первых членов Московской компании было 7 купцов-портных.
8. Галантерейщики первоначально были частью гильдии купцов, но в начале XVI в. они постепенно поглотили многих торговцев шапками и шляпами и изменили свое название на купцов-галантерейщиков. И здесь, как и в других гильдиях, первоначально представлявших собой ремесленные организации, купцы завоевали господство и подчинили себе ремесленников. Это были купцы-предприниматели, которые импортировали в Англию шляпы и шапки, но постепенно перешли на торговлю другими товарами. В уставе Истлендской компании 1579 г. мы находим 4 представителей галантерейщиков, в лондонских портовых книгах упоминается 14 галантерейщиков среди купцов, вывозящих товары в Балтийское море и ввозящих из этой области всякого рода товары, за исключением шляп и шапок.
9. Торговцы солью играли незначительную роль среди лондонских гильдий. Привилегия Истлендской компании называет только двоих, но во 2-й половине XVI в. 8 лондонских торговцев солью торговали с Балтией. Бридбери недавно показал, что в XVI в. торговцы солью имели мало отношения к торговле солью, даже меньше, чем, например, бакалейщики и торговцы шелками. Они занимались продажей вина, олова и рыбы, но прежде всего вывозом сукна, и именно как экспортеры тканей они упоминаются в лондонских портовых книгах того периода.
10. Торговцы скобяными изделиями имели только одного представителя среди известных создателей Истлендской компании. 4 представителя этой ливрейной компании торговали с Прибалтикой во 2-й половине века, а среди организаторов Московской компании было 4 торговца скобяными изделиями.
11. Виноторговцы не фигурируют среди создателей Истлендской компании, но 4 из них упоминаются в лондонских портовых книгах как ведущие торговлю с Балтией.
12. Суконщики не вошли в упомянутый выше список лондонских ливрейных компаний 1516 г., последнее место в этом списке заняли стригали. Компания суконщиков была основана в 1528 г. путем слияния в одну организацию стригалей и валяльщиков. В уставе Истлендской компании упоминаются 5 суконщиков, а в лондонских портовых книгах – 13, принимавших участие в балтийской торговле Лондона в Елизаветинскую эпоху.
Некоторое представление о богатстве и относительном положении различных лондонских ливрейных компаний в XVI в. мы получаем по уровню их вклада в снабжение столицы зерном. Таблица 4.1 показывает, что торговцы шелками, бакалейщики и купцы-портные были самыми богатыми ливрейными компаниями, а виноторговцы, торговцы солью и скобяными изделиями – самыми бедными. Сравнивая эту таблицу со списком 1516 г., который мы взяли за основу порядка и который приняли при обсуждении соответствующих ливрейных компаний, поражаешься определенному прогрессу купцов-портных и торговцев сукнами, поднявшихся на несколько позиций в течение XVI в.
Аналогичная картина получится для начала XVII в., если принять размеры займов, наложенных двором на 12 ливрейных компаний в 1604 и 1627–1628 гг. Это показывает дальнейший рост благосостояния купцов-портных, так как они занимали тогда первое место, в то время как торговцы шелками несколько обеднели. Но последние места по-прежнему занимали виноторговцы, торговцы солью и скобяными изделиями.
Таблица 4.1
Вклад лондонских ливрейных компаний в поставки зерна в столицу (в фунтах)
Как мы уже упоминали, не удалось установить членство в лондонских ливрейных компаниях всех купцов, упомянутых в уставе 1579 г. Другие источники, особенно лондонские портовые книги, позволили нам получить информацию примерно о половине упомянутых в уставе членах Истлендской компании. Из этих источников получаем следующие цифры по 35 купцам, указанным в уставе 1579 г.: 6 торговцев щелками, 6 кожевников, 5 суконщиков, 5 торговцев сукнами, 5 купцов-портных, 4 галантерейщика, 2 торговца солью, 1 торговец скобяными изделиями и 1 торговец кожами.
Лондонские портовые книги за 1565, 1567, 1576, 1587, 1588 и 1599 гг. дают дополнительные данные о доле различных ливрейных компаний в балтийской торговле Истлендской компании. В них записаны 27 кожевенников, 18 торговцев сукном, 15 торговцев шелками, 14 галантерейщиков, 13 суконщиков, 9 бакалейщиков, 8 портных-торговцев, 7 торговцев солью, 4 торговца скобяными изделиями, 4 виноторговца, 2 торговца рыбой и 1 ювелир. Эти цифры свидетельствуют о доминирующей роли гильдий в организации и торговле Истлендской компании: из 134 лондонских купцов, зарегистрированных в источниках как занимавшиеся торговлей со странами Балтии в Елизаветинскую эпоху, 122, или 91 %, были членами ливрейных компаний и одновременно отвечали за все руководство Истлендской компании.
Как мы уже указывали, многочисленные торговые компании, возникшие в елизаветинской Англии, были прежде всего результатом деятельности богатых лондонских купцов. Они объединялись с целью надежнее обеспечить свои интересы и изначально для того, чтобы легче завоевать монополию, и в различного рода объединениях увеличивали – но на данном этапе преимущественно лишь создавали – основу своих крупных состояний. Кроме того, торговые компании были выражением экономических тенденций монархии Тюдоров, которые, поощряя их развитие, также получили удобные средства контроля торговой деятельности английского купечества. Во всех торговых компаниях Елизаветинской эпохи абсолютное преобладание имела богатая лондонская олигархия, эти крупные оптовики поддерживали широко разветвленные торговые отношения со значительной частью известного мира, занимаясь при этом обширными финансовыми операциями, владея собственными кораблями, большими складами и зернохранилищами и охотно покупая земельную собственность как средство вложения капитала и спекуляции.
Со времен Генриха VIII приобретение земли купцами, которые увеличивали свое богатство, становилось все более и более наблюдаемым явлением, и, как подчеркивал писатель и печатник XVI в. Роберт Кроули:
Забота у них – покупка земли,
Ей ум отдает все усилья свои.
Т. Левер, пуританский священнослужитель, в 1550 г. отмечал, что лондонские купцы не довольствовались только торговлей, благодаря которой они богатели, но и вкладывали свои капиталы в деревню, скупая фермы «из рук почтенных господ, честных йоменов и бедных землепашцев». Эта деятельность, должно быть, приняла значительный размах, поскольку Томас Кромвель даже задумал принять закон, который «обязал купцов постоянно использовать свои товары в торговле, а не для скупки земель». Завещания некоторых членов Истлендской компании показывают, что они иногда владели многочисленными поместьями и другой земельной собственностью, помимо своих лондонских домов (см. ниже).
У.Г. Хоскинс собрала аналогичные данные, касающиеся елизаветинского Эксетера.
Стоит обратить внимание еще на такой источник состояния не одного елизаветинского купца. Это каперство, которое часто приносило огромные прибыли, особенно в годы англо-испанского соперничества конца века. Английские, и особенно лондонские, купцы имели значительную долю в финансировании английских кораблей в экспедициях против испанских судов и таким образом накапливали зачастую весьма значительные состояния. Например, Джон Уоттс, скромный лондонский торговец тканями, один из первых членов Испанской компании, вместе с другими купцами приобрел несколько кораблей, а также доли у каперов. Сделав большое состояние, он стал губернатором Ост-Индской компании, а затем лорд-мэром Лондона.
Члены Истлендской компании также входили в число лондонских купцов, которые считали каперство также способом сколотить состояние. В этой связи прежде всего упомянем первого губернатора компании Томаса Пуллисона, который принимал активное участие в грабительских экспедициях английских кораблей против Испании, о чем свидетельствует понесенный им ущерб в 10 000 фунтов стерлингов. В 1598 г. Ричард Стапер, другой член Истлендской компании, участвовал в грабительских экспедициях пяти английских судов, захвативших испанский импорт продовольствия, особенно зерна (см. ниже).
Переходя к анализу социального состава Истлендской компании, следует сказать, что, как и в случае с другими компаниями, она была организована преимущественно богатыми лондонскими купцами, которые уже вели обширную торговлю с другими районами и рынками и входили в другие различные торговые организации. Из состава компании были исключены розничные торговцы и ремесленники. Анализ социального состава первоначальных членов компании ясно показывает, что главную роль в ее организации играла богатая лондонская купеческая олигархия, долгое время занимавшая ведущие позиции в политической и экономической жизни столицы. Богатая торговая олигархия не только сыграла решающую роль в формировании елизаветинских компаний, но и впоследствии оказала доминирующее влияние на их структуру. Они монополизировали управление компаниями, как весьма критично подчеркнул Малинес в начале XVII в., когда обратил внимание, что всей торговлей купцов-авантюристов «стало управлять 40 или 50 человек этой компании, состоящей из трех или четырех тысяч». Джироламо Ландо, венецианский посол в Англии, писал в начале XVII в., что в английских торговых компаниях все решалось несколькими личностями, что компании представляли интересы небольшой группы и что они ограничивали торговлю «несколькими тираническими руками». С всеобщими тенденциями к олигархии торговых компаний в конце XVI в. боролся Эдвин Сэндис, который в своей речи в палате общин в 1604 г. заявил, что «это противоречит естественному праву и свободе подданных Англии – отдавать ее [торговлю] в руки немногих, как это происходит сейчас».
Устав 1579 г. называет во главе списка основателей Истлендской компании четырех представителей олигархии Лондона: Эдварда Осборна, Томаса Пуллисона, Джорджа Барна и Джорджа Бонда.
Эдвард Осборн, возглавляющий список в уставе, начал свою карьеру подмастерьем у богатого лондонского фабриканта тканей Уильяма Хьюитта, который был лорд-мэром Лондона в 1559 г. Будучи суконщиком, Осборн достиг звания мастера в своей ливрейной компании около 1554 г. и значительно увеличил свой капитал благодаря женитьбе на дочери Уильяма Хьюитта. Он входил в несколько торговых компаний и играл в них важную роль. Он был губернатором Левантской компании и чрезвычайно разбогател на торговле с Левантом и Испанией. Он также развивал торговлю с Ост-Индией. К сожалению, сохранившиеся портовые книги не раскрывают его деятельности в балтийской торговле под эгидой Истлендской компании. Он занимал несколько должностей в местном правительстве Лондона, с 1573 г. был олдерменом, с 1575 г. – шерифом, а с 1583 г. – лорд-мэром. За свои заслуги в 1584 г. он был посвящен в рыцари, а в 1586 г. вошел в палату общин. В год Великой армады он одолжил правительству 500 фунтов стерлингов, значительную сумму по тем временам.
Томас Пуллисон, которого Елизавета назначила первым губернатором Истлендской компании в 1579 г., был торговцем сукном и принадлежал к самым богатым и влиятельным кругам лондонской олигархии. О его богатстве свидетельствует тот факт, что, по его оценкам, он потерял 10 000 фунтов стерлингов в торговле с югом в 1585 г., хотя, строго говоря, потери были связаны с каперской деятельностью, которую он финансировал. Будучи членом Испанской компании, он имел обширные торговые интересы на Пиренейском полуострове и в Нидерландах. Его долю в балтийской торговле оценить сложно из-за пробелов в портовых книгах Лондона. Они сообщают лишь, что в 1576 г. он вывез в Данциг на двух судах 190 штук дешевого манчестерского хлопка и что в 1588 г. ввез из Кёнигсберга 32 центнера льна и 8 центнеров пеньки – сравнительно небольшие количества. Как и Осборн, Пуллисон занимал должность олдермена, в 1573 г. был шерифом, а в 1584 г. – лорд-мэром. В 1585 г. он был посвящен в рыцари. Позднее в его лондонском доме жил знаменитый мореплаватель Фрэнсис Дрейк.
В отличие от двух уже упомянутых лорд-мэров Лондона, которые больше интересовались торговлей с Нидерландами, Испанией и Левантом, Джордж Барн (или Барнс) занимался главным образом торговлей с Восточной Европой, и в первую очередь с Россией. Он принадлежал к галантерейщикам и был сыном Джорджа Барна, лондонского олдермена и одного из главных защитников торговли Англии с Россией и Африкой. Барн был зятем Уолсингема, 67-летнего государственного секретаря Елизаветы, и родственником архиепископа Йоркского. Он также был родственником нескольких наиболее влиятельных семей лондонской олигархии. Он был губернатором Московской компании четыре раза и магистром своей ливрейной компании в 1586–1587 гг. Барн прошел все ступени лондонской муниципальной карьеры – от олдермена (в 1574–1593 гг. с перерывами), через должность шерифа (1576 г.) до лорд-мэра в 1587 г. Он был членом палаты общин в трудные 1588–1589 гг. и был посвящен в рыцари. У него были широко разветвленные торговые интересы – от Леванта, Испании и Португалии до Прибалтики и Москвы. В 1587 г. вместе со своим зятем Уолсингемом он импортировал из Архангельска 41 ласто льна на сумму 500 фунтов стерлингов, что составляло значительную долю тогдашнего импорта льна Московской компании. Барн также интересовался добычей руд и полезных ископаемых и имел акции «Компани оф Минерал энд Баттери Уоркс». Сохранилось его завещание, которое свидетельствует о его богатстве и показывает, что, по обычаю тогдашнего купеческого патриция, он вложил капитал в землю и имел несколько поместий в разных графствах.
Четвертым в списке в уставе 1579 г. является олдермен Джордж Бонд (или Боунд), который тоже принадлежал к галантерейщикам. Подобно Осборну и Пуллисону, он имел значительную долю в торговле с Левантом и Испанией. Его имя встречается среди первых купцов, вступивших в торговлю с Нарвой в 1564 г. Бонд был также членом «Компани оф Минерал энд Баттери Уоркс». Судя по всему, он не имел большой доли в торговле Истлендской компании, но сохранившиеся портовые книги не позволяют нам сделать какую-либо оценку. В 1578 г. Бонд был шерифом Лондона, ему было 64 года, а в 1587–1588 гг. – магистром своей ливрейной компании. Он был посвящен в рыцари в 1588 г. Как и Осборн, в 1588 г. он одолжил правительству 500 фунтов стерлингов. Он был одним из самых богатых членов Истлендской компании, в своем завещании он оставил около 10 000 фунтов стерлингов наличными, а также несколько поместий.
В уставе 1579 г. упоминаются еще два человека по фамилии Бонд – Маргарет Бонд, невестка Джорджа Бонда, и ее сын Уильям. Маргарет была вдовой Уильяма, брата Джорджа Бонда, который был лондонским олдерменом в 1567–1576 гг. и шерифом в 1567 г. Он также был членом цеха галантерейщиков и известным членом организации купцов-авантюристов. Он экспортировал ткани в Антверпен, импортировал вино из Франции, владел собственным кораблем и вел торговлю с Прибалтикой, Россией и Испанией. Он оставил Маргарет и ее сыну значительное состояние, в том числе 4200 фунтов стерлингов наличными. Маргарет Бонд, единственная женщина, фигурировавшая в первом списке Истлендской компании, была дочерью лондонского купца Томаса Гора, который был членом Испанской компании и торговал с Марокко.
Кристофер Ходдесдон, лондонский галантерейщик, также фигурирует в этой группе важнейших членов Истлендской компании, купцов, занимавшихся в больших масштабах торговлей в различных компаниях. Ходдесдон одно время был учеником Джорджа Барна-старшего и женился на внучке Барна, что помогло ему гораздо быстрее сколотить состояние и добиться высокого положения в Сити. Его участие в Истлендской компании было лишь одной – и далеко не самой важной – областью его торговой деятельности. С самого начала существования Московской компании он был одним из пионеров торговли с Москвой. Возможно, он сопровождал канцлера в его путешествии в Россию в 1553 г., впоследствии как агент Московской компании он провел несколько лет в Нарве, Новгороде, Ярославле и других восточноевропейских городах, обслуживая многочисленные торговые интересы компании с большой выгодой, как он писал, для английских купцов. Вернувшись в Лондон в 1562 г. и развив свои частные интересы, в 1566 г. Ходдесдон стал главным торговым агентом Англии в Нарве, где в 1566–1567 гг. и в 1569–1570 гг. совершал закупки от имени Московской компании не без значительной выгоды для себя. Компания даже обвинила его в использовании доверенного ему положения ради собственной прибыли и выгоды. В 1570 г. он учавствовал в сражении между английскими кораблями и польскими каперами. В 1577 г. ему было поручено плыть в Нарву с 12 английскими кораблями, по пути эта флотилия столкнулась с 7 данцигскими каперами, блокировавшими Нарву. Английской стороне удалось рассеять каперов и доставить 85 членов их экипажей в Москву, а их командира Ганса Снарка переправить в Англию. С 1574 г. в качестве финансового агента Елизаветы он выполнял различные функции, связанные с торговлей Англии с Германией и Нидерландами. В 1577–1580 гг. он представлял купцов-авантюристов в переговорах о продлении аренды гамбургской резиденции, а позднее – в переговорах, направленных на получение перевалочного пункта в Эмдене. В конце XVI в. он был назначен губернатором купцов-авантюристов, а в 1603 г. был посвящен в рыцари. Ходдесдон был еще одним типичным представителем лондонской торговой олигархии, имел акции различных английских компаний, занимавшихся внешней торговлей, и владел недвижимостью в нескольких частях страны.
