Текст книги "Крушение «Мэри Диар»"

Автор книги: Хэммонд Иннес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Мне надо идти, – он повернулся на каблуках и быстро вышел из каюты, даже не взглянув на девушку.

Она оглянулась на закрывшуюся дверь, и глаза ее наполнились слезами. Внезапно она бросилась в кресло, плечи ее сотрясали рыдания.

– Пять лет – очень большой срок, – сказал я мягко. – Он рассказал вам только то, что знал.

– Это не так, – произнесла она сквозь слезы. – Все время, пока он был здесь, я чувствовала, что… – Она вынула носовой платок и вытерла слезы. – Извините меня, – прошептала она. – Это глупо с моей стороны. Последний раз я видела отца еще школьницей. Мое впечатление о нем, вероятно, немного романтическое.

Я положил ей на плечо руку.

– Лучше помните его таким, каким видели его в последний раз, – сказал я.

Она молча кивнула.

– Вам налить чаю?

– Нет, благодарю вас, – она поднялась с кресла. – Я должна идти.

Она протянула руку на прощанье и ушла.

Потом снова появился капитан Фрэзер.

– Итак, – спросил он, – что же произошло? Вы не знаете? – В его глазах сквозило плохо скрываемое любопытство. – Команда говорит, что он приказал им покинуть судно.

Он ждал, что я отвечу, но, когда я ничего не сказал, он добавил:

– Причем не кто-то один, а все они это утверждают.

Я вспомнил, как Петч мне однажды сказал: «Они сговорились… потому что хотят спасти свои шкуры». Кто же все-таки прав? Петч или команда?..

…Еще раз я увидел Петча уже перед моим отъездом на Гернсей. Это было в Паймполе, в двадцати или тридцати милях к западу от Сен-Мало, в небольшом оффисе в порту. Когда полицейская машина везла меня в Сен-Мало, я заметил Петча в окне оффиса, правда, одно только лицо, белое, как у привидения. Он, словно узник, смотрел из окна на морской простор.

– Сюда, мосье, прошу вас.

В приемной я увидел около десятка человек, безразличных ко всему окружающему, апатичных, молчаливых. Инстинктивно я почувствовал, что эти люди – бывший экипаж «Мэри Диар». Их одежда, явно с чужого плеча, так и кричала, что ее нынешние владельцы потерпели кораблекрушение. Они жались друг к другу, как стадо перепуганных овец. Часть их можно было принять за англичан, другие же, с обожженными солнцем лицами, могли сойти за кого угодно. Один из них держался особняком. С бычьей шеей и бычьей головой, он возвышался, как огромная неотесанная глыба. Он стоял на своих широко расставленных ногах прочно, словно монумент на пьедестале. Его огромные мясистые руки засунуты в карманы брюк, стянутых широким морским поясом, покрытым белыми пятнами соли, и с позеленевшей медной пряжкой.

Когда я вошел, он сразу же двинулся мне навстречу, загораживая проход. Его маленькие глазки, словно два буравчика, впились в меня. Я думал, что он хочет заговорить со мной, но ошибся. Жандарм в это время открыл дверь и пропустил меня в оффис.

Петч обернулся в мою сторону, но лица его я не разглядел, только голова и плечи вырисовывались контуром на фоне освещенного окна, сквозь которое мне видны были люди на улице и рыбачьи лодки в заливе. Вдоль стен комнаты громоздились столы, на стене – карта порта, в углу – старомодный сейф. За одним из неприбранных столов восседал человек маленького роста с жиденькими волосами.

– Мосье Сэндс? – Он протянул мне белую тонкую руку. – Надеюсь вы извините за вынужденный визит к нам, но это необходимо. – Он жестом указал мне на стул. – Alors[8]8
  Увы (франц.).


[Закрыть] мосье. – Он взглянул на кипу бумаг перед собой. – Вы поднялись на борт «Мэри Диар»? C'est pа?[9]9
  Не так ли? (франц.).


[Закрыть] Как долго после того, как команда покинула судно? – он безбожно коверкал английский.

– Спустя десять или одиннадцать часов.

– А мосье ле кэпитэн? – И он метнул беглый взгляд на Петча. – Он все еще был на судне, а?

Я утвердительно кивнул.

Чиновник перегнулся через стол в мою сторону.

– Alors, monsieur.[10]10
  Увы, мосье (франц.).


[Закрыть] Это есть то, что я хотел спросить. По вашему мнению, мосье ле кэпитэн дал экипажу команду покинуть судно или нет?

Я взглянул в другой конец комнаты, где сидел Петч, но по-прежнему увидел лишь его силуэт на фоне окна.

– Я не могу сказать, мосье, – ответил я. – Я был после этого.

– Конечно. Я понимаю. Но ваше мнение? Мне нужно ваше мнение, мосье. Вы должны знать, что случилось. Он, должно быть, говорил с вами об этом. Вы были на том судне многие ужасные часы. Должно быть, вам казалось, что вы умрете. Говорил он что-нибудь, что заставило вас составить мнение о том, что случилось?

– Нет, – сказал я. – Нам некогда было разговаривать. Времени не было.

И затем, чтобы доказать, что нам было не до разговоров, я подробно рассказал о том, чем мы занимались на судне. Но, когда я закончил рассказ, он снова спросил:

– А сейчас, мосье, все-таки ваше мнение? Вот что я хочу.

К этому времени я уже принял решение.

– Ну что ж, хорошо, – сказал я. – Я совершенно убежден, что капитан Петч никогда не отдавал экипажу приказа покидать судно.

И я начал объяснять, почему это невозможно. Все это время чиновник старательно скрипел пером по бумаге, а затем пододвинул лист ко мне.

– Вы читаете по-французски, мосье? – Я утвердительно кивнул. – Тогда, пожалуйста, читайте, что там написано, и подпишите показание.

– Вы должны понять, – сказал я, прочитав текст и подписав его, – что я там не был. Не мог я знать, что там происходило.

– Конечно, – подтвердил он и посмотрел на Петча. – Вы хотите что-нибудь добавить для заявления, которое уже сделали? – Этот вопрос был обращен к Петчу.

Петч отрицательно покачал головой. И тогда чиновник снова задал ему вопрос:

– Вы понимаете, мосье ле кэпитэн, что это очень серьезное обвинение, что вы сделали против экипажа – ваших офицеров тоже. Мосье Хиггинс поклялся, что вы отдали приказ ему и человеку за рулем – Юлсу, и он тоже подтвердил, что слышал, как вы давали такой приказ.

Петч молчал.

– Я думаю, будет самое лучшее, если мы будем иметь мосье Хиггинса и другого человека здесь, и чтобы я мог…

– Нет! – Голос Петча дрожал от негодования.

– Но, мосье, – голос чиновника звучал мягко, – я должен понять, что…

– Бога ради, я прошу вас не делать этого. – Петч в два шага очутился возле стола и нагнулся к чиновнику. – В присутствии тех двоих я не буду делать никаких заявлений!

– Но должна быть некоторая причина…

– Нет! Я сказал, что нет! – И кулак Петча с грохотом опустился на поверхность стола. – У вас уже есть мое заявление, и хватит! В свое время будет проведено расследование. А до тех пор ни вы, ни кто-либо другой не смеет меня допрашивать в присутствии команды…

– Но, мосье ле кэпитэн, вы понимаете, в чем вы их обвиняете?

– Конечно, понимаю.

– Тогда я должен вас спросить…

– Нет. Вы меня слышите? Нет! – Его кулак снова обрушился с силой на стол. Затем он резко повернулся ко мне. – Во имя бога, пойдемте выпьем. Я торчу в этом паршивом заведенье… – Он взял меня за руку.. – Пойдемте. Мне нужно выпить.

Я взглянул на чиновника. Он только дернул плечами и в отчаянии развел руками. Петч толкнул дверь, вышел в приемную и, не глядя по сторонам, зашагал прямо сквозь группку людей, будто их вовсе не существовало. Но когда я двинулся следом, дорогу мне преградил гигант.

– Эй, что ты там наговорил? – потребовал он хриплым голосом. – Наверное, ты сказал им, что он не отдавал нам приказа покинуть судно. Ты это сказал?

Я попытался оттолкнуть его, но он резким движением схватил мою руку своими огромными лапами.

– Ну-ка выкладывай! Ты это им сказал?

– Да, – ответил я.

Он отпустил меня.

– Боже всемогущий! – зарычал он. – А что ты, собственно, можешь знать об этом, а? Ты был там, когда мы садились в шлюпки? – проревев это, он приблизил ко мне свое мясистое лицо. Для человека, потерпевшего кораблекрушение, он выглядел до странности довольным собой. – Ты был там, а? – И он грубо захохотал.

– Нет, – ответил я, – конечно, я там не был. Но я не…

– Зато мы там были, – почти прокричал он, и его маленькие глазки уставились на полуоткрытую дверь за моей, спиной. – Мы были там, и мы чертовски хорошо знаем, какие приказы отдавались.

Он говорил это специально для чиновника-француза, который появился в это время в дверях оффиса.

– Это был правильный приказ для команды горящего корабля, да еще доверху набитого взрывчаткой. И мы это хорошо понимали – и я, и Райс, и старый шеф, и… все остальные.

– Так если приказ был правильным, – возразил я, – тогда как же случилось, что капитан Петч в одиночку потушил пожар?

– А это лучше спросить у него самого, – он повернулся и бросил взгляд на Петча.

Петч медленно двинулся назад в комнату.

– А ну-ка, Хиггинс, объясните мне точно, что вы имеете в виду? – потребовал он. Голос его звучал спокойно, но слегка дрожал, а руки были сжаты в кулаки.

– Сделав что-то один раз, человек сделает это же и во второй, – ответил Хиггинс, и в глазах его сверкнуло торжество.

Я думал, что Петч ударит его. Но этого не случилось. Вместо того Петч сказал:

– Вы заслужили виселицу за убийство. Вы убили Райса и тех остальных!

Петч произнес эти слова сквозь зубы и, резко повернувшись, вышел на улицу.

– Только попробуй сказать это во время расследования, – пригрозил ему вдогонку Хиггинс своим хриплым голосом.

Петч обернулся. Его лицо сделалось белым как полотно. Он весь трясся, переводя взгляд с одного на другого.

– Мистер Берроуз, – обратился он к высокому худому человеку с кислым, рассеянным взглядом. – Вы же прекрасно знаете, что я не давал такого приказа.

Человек нервно переминался с ноги на ногу, избегая прямого взгляда Петча.

– Я знаю только то, что мне передали в котельное отделение, – пробормотал он.

– А вы, Юлс? – обратился Петч к низкорослому человечку с потным лицом и бегающим взглядом. – Вы были у штурвала. Вы слышали все приказы, которые я отдавал с мостика. Вспомните, о чем они были?

Человечек не знал, что сказать, и украдкой поглядывал на Хиггинса.

– Вы приказали спустить шлюпки, а людям – быть в готовности покинуть судно, – чуть слышно пролепетал он потом.

– Вы жалкий лгун! – Петч медленно двинулся к нему, но Хиггинс заслонил собой дорогу.

Петч некоторое время пристально смотрел на него, тяжело дыша, а затем повернулся и быстро вышел из помещения. Я последовал за ним и увидел, что он ждет меня на обочине тротуара. Он дрожал всем телом и выглядел совершенно разбитым.

– Вам нужно поспать, – сказал я.

– Мне нужно выпить.

В полном молчании мы дошли до площади и открыли дверь первого попавшегося бистро.

– У вас есть деньги? – спросил он.

Я ответил, что Фрэзер одолжил мне немного. Он с удовлетворением кивнул. Когда мы заказали коньяку, он вдруг сказал:

– Последние выловленные трупы доставят сюда не раньше двух часов.

Я предложил ему сигарету, и он зажег ее дрожащими руками.

– Чертовски жаль, что шлюпка Райса затонула, – в сердцах ударил он по столу ладонью. – Лучше бы на его месте был Хиггинс…

Он тяжело вздохнул и погрузился в молчание.

Я не прерывал его. Я чувствовал, что ему нужна тишина. Но в мыслях я никак не мог освободиться от воспоминаний о «Мэри Диар», и, глядя на Петча, уставившегося на стакан с коньяком, я пытался сообразить, что же в действительности произошло на судне.

– Что имел в виду Хиггинс, когда говорил о чем-то, что было раньше? – спросил я наконец. – Он имел в виду случай с «Белль Айл»?

Петч кивнул, не отрывая взгляда от стакана.

– А что случилось с «Белль Айл»?

– Его выбросило на берег… и люди стали болтать. Вот и все. Судно стоило больших денег. Но это не так важно.

Но я понимал, что это важно.

– А какая связь между «Белль Айл» и «Мэри Диар»? – Я снова не удержался от вопроса.

Он метнул на меня беглый взгляд.

– Что вы имеете в виду?

– Ну как бы это сказать… – Это было совсем непросто – облечь в слова мысль, которая терзала меня. – Все это довольно странная история, вы понимаете, – команда заявляет, что вы отдали приказ покинуть судно, а вы говорите, что нет. А потом смерть. Таггарда, да и Деллимера…

– Деллимера? – Меня поразила внезапная ярость в его голосе. – А при чем Деллимер?

– Ни при чем, – возразил я, – но…

– Ну что ж, договаривайте. Что еще пришло в голову?

– То, о чем я собирался спросить, давно не давало мне покоя. Тот пожар…

– Вы предполагаете, что это моя работа?

Такой ответ удивил меня.

– Бог мой, конечно, нет!

– Тогда, что же вы предполагаете? – Его взгляд был злым и подозрительным.

Я молчал, понимая насколько он измотан, чтобы отвечать искренне на неприятные для него вопросы.

– Дело в том, что я никак не возьму в толк, почему вы тушили пожар и в то же время не позаботились включить помпы? Я видел также, что вы развели огонь в топке и тем не менее им не воспользовались. – Я сделал паузу, так как обратил внимание на его странный взгляд. – И вообще, что вы делали все время на судне? Я имею в виду угольную пыль. Вы были с головой покрыты угольной пылью, и я подумал… – Я видел, как его руки сжались в кулаки, и тут же быстро спросил: – Вы не предполагали, что я окажусь столь любопытным?

Его тело медленно расслабилось.

– Нет. Я об этом не подумал, – и он снова уставился на свой пустой стакан, – извините меня, я немного устал, вот и все.

Пока не принесли новые порции коньяка, он не проронил ни слова, потом заговорил:

– Я хочу, Сэндс, быть с вами совершенно откровенным. Я попал в чертовски сложное положение.

– Из-за Хиггинса?

Он кивнул.

– Отчасти. Хиггинс лжец и мерзавец. Но я не могу этого доказать. С самого начала он повел себя как подлец, но я не могу и этого доказать. – Вдруг он посмотрел мне прямо в глаза. – Я должен побывать на судне.

– На «Мэри Диар»? – Эта мысль показалась мне невероятной, ведь он брал на себя огромную ответственность. – Зачем? – спросил я. – Ведь владельцы наверняка организуют…

– Владельцы! – В его голосе звучало явное пренебрежение. – Если бы владельцы только знали, что оно на камнях Минки…

Он внезапно сменил тему разговора и стал расспрашивать о моих будущих планах.

– Вы вроде бы говорили мне о том, что интересуетесь спасением имущества с затонувших судов, и намеревались превратить свою яхту в плавучую водолазную базу? – Разговор на эту тему действительно имел место еще в самом начале нашего знакомства. Меня удивило, что он запомнил его. – У вас что, есть уже все оборудование – костюмы, помпы?

– Мы не водолазы, а аквалангисты, – ответил я. Его внезапный интерес к моим делам заставил меня подумать о том, сколько еще всего предстояло нам сделать: работы по переделке яхты, оснащение ее и всякие дела, связанные с организацией первой профессиональной спасательной операции.

– А я думал… – Он нервно барабанил пальцами по мраморной крышке столика. – Эта ваша лодка – сколько уйдет времени на ее перестройку?

– Что-нибудь около месяца, – ответил я. – Неужели вы рассчитывали на то, что мы пойдем к «Мэри Диар» и возьмем вас с собой?

Он снова посмотрел на меня.

– Я должен побывать там еще раз.

– Но зачем, черт возьми? Владельцы сами организуют спасение имущества.

– К дьяволу владельцев! – выкрикнул он. – Они ведь не знают, что судно там. Он перегнулся ко мне через стол. – Я уже сказал, что я должен там побывать.

– Но почему?

Он медленно отвел от меня взгляд.

– Я не могу сказать вам об этом, – пробормотал он, но тут же переменил тон: – Послушайте, Сэнд. Я не спасатель. Я моряк и знаю, что плавучесть судна можно восстановить.

– Чепуха, – возразил я. – Еще один шторм, и его затопит полностью, а возможно, и разобьет.

– Не думаю. В судне – вода, это правда. Но она его не заполнит полностью. Если загерметизировать все отверстия, то при отливе можно откачать воду помпами, установленными на палубе.. – Он сделал паузу, как бы раздумывая. – Я даю вам эту идею в качестве делового предложения. Судно все еще там, и только мы с вами знаем, где оно находится. Подумайте о моем предложении, – поспешно добавил он. – Возможно, пройдут недели, прежде чем какой-нибудь рыбак обнаружит судно. – Он схватил мою руку. – Мне нужна ваша помощь, Сэндс. Мне нужно осмотреть его носовой трюм. Я должен своими глазами его увидеть.

– Увидеть что?

– Тот трюм. Он не затоплен, так как судно неподвижно. По крайней мере, – добавил он, – я в это верю. Но мне нужны доказательства.

Я ничего не ответил, и он перегнулся ко мне через стол, не спуская с меня своего жесткого, настойчивого взгляда.

– Если вы не поможете… – Голос его звучал хрипло. – У меня нет никого, кто мог бы помочь мне. Решайтесь же, черт возьми! Я спас вам жизнь. Вы же беспомощно болтались на веревке. Помните? Я помог вам. Теперь я прошу помочь мне.

Петч не отрываясь смотрел на меня.

– Какой ваш адрес в Англии? – спросил он.

Я назвал лодочный причал в Лаймингтоне. Он кивнул, нахмурился и снова уставился взглядом на свой пустой стакан. Мне надо было уходить, чтобы успеть на самолет. Я пожелал ему удачи и встал.

– Одну минутку! – крикнул он мне вслед. – Надеюсь, что у вас есть свой сейф в банке?

Я кивнул, и он сунул руку в карман, извлек оттуда пакет и бросил его на стол.

– Не сохраните ли вы его до нашей новой встречи?

– Что это?

Он сделал неопределенный и в то же время нетерпеливый жест рукой.

– Так, личные документы. Боюсь, как бы они не затерялись. – А затем, уже не глядя на меня, он добавил: – Когда увидимся, я заберу их.

Я сунул пакет в карман и пошел к выходу.

Спустя два часа я был уже в воздухе, море под нами было похоже на лист гофрированного железа, а далее, справа по борту самолета, оно бурлило белыми барашками.

Француз на соседнем кресле склонился в мою сторону и указал рукой в направлении белых барашков.

– Regardez, regardez, monsieur, – прошептал он возбужденно. – C'est Plateu de Minquiers.[11]11
  Смотрите, смотрите, мосье… Это Плато-де-Менкье (франц.).


[Закрыть] А затем, поняв, что я англичанин, сказал с извиняющейся улыбкой уже по-английски: – Вы, конечно, не поняли меня. Но там, внизу, скалы, много скал. Tres formidable.[12]12
  Очень страшно! (франц.).


[Закрыть] Мне кажется, по воздуху путешествовать приятнее. Взгляните, мосье! – И он протянул мне французскую газету. – Вы ведь не видели ее, правда? – Он сунул ее мне в руки. – Это ужасно! Ужасно!

Газета была открыта там, где были напечатаны фотографии Петча, Хиггинса и остальных спасенных, снимки утопленников на песчаном берегу, чиновников, осматривающих обломки кораблекрушения, найденные в скалах. Всю страницу пересекал заголовок «ТАЙНА ПОКИНУТОГО БРИТАНСКОГО СУДНА».

– Интересно, не правда ли, мосье? Эта история мне кажется очень странной. И все эти люди… – Француз удовлетворенно зацокал языком. – Вы даже не представляете, как страшен этот район моря. Ужасен, мосье.

Я улыбнулся, и мне вдруг очень захотелось рассказать ему, на что похож Минки там, внизу. Но я этого не сделал, так как уже начал читать напечатанное в газете заявление, которое сделал властям «ле кэпитэн Гидеон Петч». И вдруг я понял, что он не сообщил им о местонахождении «Мэри Диар». Он даже не упомянул, что судно село на мель, а не затонуло. Мне тут же пришли на память его слова: «…только мы с вами знаем, что оно там». Я сидел, уставившись невидящим взглядом в газету, поняв, что это еще не конец истории «Мэри Диар».

– Странная история, не так ли, мосье?

Я кивнул, но уже не улыбался.

Да, – сказал я. – Очень странная.

РАССЛЕДОВАНИЕ

Глава I

Общее расследование по делу исчезновения «Мэри Диар» было наконец назначено на понедельник, 3 мая, в Саутгемптоне.

Мы были заняты переоборудованием «Морской ведьмы», когда к нам явился мистер Ф. Т. Снеттертон, представитель страховой компании «Эйч-Би энд Кей-Эм» в Сан-Франциско. Его интересовала лишь та часть груза, которая была отправлена на «Мэри Диар» торговой фирмой г-на Су из Сингапура. Могу ли я рассказать, что это был за груз? Был ли я в трюмах судна? Рассказывал ли мне Петч о характере груза?

«Морская ведьма» была поднята на берег, судовые механики проверяли крепления киля, а мы с Майком разбирали двигатели. Поэтому мы спустились к самой воде, где можно было поговорить без помех.

– Вы понимаете, мистер Сэндс, – объяснял мне Снеттертон, – мне бы хотелось удостовериться, что груз судна действительно принадлежал фирме господина Су. Мне бы хотелось удостовериться в его соответствии с грузовой декларацией. Мне кажется, что вы должны были видеть хоть что-нибудь, чтобы составить свое мнение о характере груза. Подумайте, сэр. Подумайте.

Я рассказал ему, что мне удалось лишь заглянуть в смотровой люк трюма № 3 и что там я заметил только обуглившиеся тюки с хлопком.

– Пожалуйста, мистер Сэндс, вспомните, – он нетерпеливо закивал головой. – Меня интересуют авиационные двигатели. Только авиадвигатели.

Об авиадвигателях я услышал впервые.

– Ходил слух, что на судне был груз взрывчатки.

– Нет. Нет, авиадвигатели.

Он сел на ограждение одного из понтонов, на которых лежали лодки, – элегантный мужчина, одетый в щегольской черный костюм и с папкой в руках. В таком виде он выглядел здесь явно не к месту.

– Судно само по себе, – сказал он, четко формулируя свою мысль, – для меня не имеет никакого значения. После двух крушений оно ничего не стоит. А хлопок застрахован калькуттской компанией. Меня волнуют только авиадвигатели. Их было на судне сто сорок восемь единиц, и застрахованы они на сумму двести девяносто шесть тысяч фунтов стерлингов. Я должен получить подтверждение, что они находились в трюмах в тот момент, когда судно пошло ко дну.

– А что заставляет вас считать, что их там не было? – спросил я его.

Нервно теребя в руках папку, он бросил на меня быстрый взгляд, в котором сквозила решительность.

– Это довольно трудно объяснить, – он как бы думал вслух, – но возможно… Вы ведь лицо незаинтересованное… Возможно, если я объясню, это поможет вам что-нибудь вспомнить… Ну хотя бы мелочь, может быть, – случайно оброненное слово. – Он снова взглянул на меня и сказал: – Вскоре после того, как был предъявлен иск, мы узнали от одного из наших агентов в Адене, что человек по имени Адамс в баре «Стимер Пойнт» упоминал в разговоре о «Мэри Диар» и ее грузе. Нам сообщили, что, по его мнению, на судне не было ничего, кроме хлопка. – И он добавил, но уже каким-то странным голосом: – Вы, конечно, понимаете, сэр, что это строго между нами.

После этого он снова стал просить меня припомнить какие-нибудь мелкие детали, которые дали бы ему в руки нить.

– Мне думается, что, пробыв на борту судна целых сорок восемь часов, вы должны были узнать хоть что-нибудь о его грузе.

– Тогда был страшный шторм, – возразил я. – Судно шло ко дну.

– Да, да, конечно. Но вы ведь разговаривали с мистером Петчем. Вы были с ним вместе в самый критический период. В таких обстоятельствах человек часто говорит то, о чем в другое время предпочел бы умолчать… – Он не закончил фразу, полагая, что закончу ее я, и все это время он не сводил с меня пристального взгляда. – Вы уверены, что он не упоминал о грузе?

– Абсолютно уверен.

Он пожал плечами и поднялся. Я спросил, как же могло случиться, что груз, записанный за судном при выходе из порта, вдруг исчез в пути? Он взглянул на меня.

– Все возможно, мистер Сэндс, особенно если он стоил больших денег.

Я вспомнил, что Петч говорил мне то же самое в связи с «Белль Айл». А затем Снеттертон вдруг спросил, не упоминал ли Петч имени какого-нибудь другого судна, пока мы были вместе с ним на «Мэри Диар».

– Я не уверен в этом, – быстро ответил я. (Если Снеттертон рассчитывал узнать что-то о «Белль Айл», то пусть ищет кого-нибудь другого.)

Но от него не так-то легко было отделаться.

– Вы не уверены в этом? – Он посмотрел на меня пронизывающим взглядом. – А я хочу, чтобы вы были уверены, мистер Сэндс. Это может иметь решающее значение.

– Я совершенно уверен в этом, – раздраженно сказал я.

Черт бы его побрал, какое право он имеет допрашивать меня о том, что говорил мне Петч! И я сказал, что если ему важно узнать, на каких кораблях плавал Петч, то какого черта он не спросит об этом самого Петча.

Он снова уставился на меня.

– Речь идет не о том судне, на котором плавал Петч.

– Тогда о каком же?

– О «Торре Анунсиате». А теперь вернитесь мысленно в прошлое и хорошенько подумайте. Упоминал ли мистер Петч название «Торре Анунсиата»?

– Нет, – ответил я. – Определенно нет. – Я почувствовал облегчение, но вместе с тем во мне вскипела злость. – А какое отношение ко всему этому имеет эта ваша «Торре Анунсиата»?

Он колебался.

– Этот вопрос деликатный, вы понимаете… В основном это предположение… – Но внезапно он решился и заявил прямо: – Компания Деллимера владела двумя судами – «Мэри Диар» и «Торре Анунсиата». «Торре Анунсиата» находилась в дельте реки Рангун в то время, когда «Мэри Диар» там же принимала на борт груз хлопка… – Он посмотрел на часы и встал. – Извините, сэр, за причиненное вам беспокойство.

Он повернулся и зашагал прочь. Но внезапно остановился и снова обратился ко мне.

– Я буду с вами откровенен. Видите ли, это дело при определенных обстоятельствах.. – Он на момент замолчал, видимо, принимая какое-то решение. – Я сейчас жду сообщения от нашего агента из Рангуна. Но… – он покачал головой. – Все это меня очень беспокоит, мистер Сэндс. Видите ли, «Торре Анунсиата» была продана китайцам, после чего исчезла, как говорится, «за бамбуковым занавесом», причем не только судно, но и его команда. Мы почти убеждены, что его перепродали в Занзибар. Так что пройдут недели, пока мы сумеем навести о нем справки. А потом этот пожар на «Мэри Диар» и исчезновение мистера Деллимера. Мистер Деллимер – в прошлом военный моряк. Самоубийство… Небольшая фирма, знаете ли… Возможны финансовые затруднения. Теперь вы понимаете, мистер Сэндс, что я имею в виду. Сами по себе это мелочи, но взятые вместе… – он посмотрел на меня многозначительно, а потом продолжил мысль: – Играет большую роль и время. Компания «Эйч-Би энд Кей-Эм» предпринимает большие усилия для расширения своих деловых связей в бассейне Тихого океана. И мистер Су является не только значительной фигурой в самом Сингапуре, но и обладает влиянием в других портовых городах Дальнего Востока. В связи с этим возникает настоятельная необходимость ускорить расследование по предъявленному иску, пока… – Он пожал плечами.

Мы вместе отошли от воды, и он остановился полюбоваться стройными линиями «Морской ведьмы», расспрашивая меня при этом о наших планах спасательных работ, об аквалангах, которые мы используем, о глубинах, на которых работаем. Казалось, он искренне заинтересовался; тогда я сообщил ему, какой доход мы получили от операции по спасению имущества танкера, потерпевшего крушение в Средиземном море, рассказал я и о предстоящих работах в заливе Уорбэрроу Бей, неподалеку от Дорсета, где затонула когда-то десантная баржа. Снеттертон пожелал удачи и оставил мне свою визитную карточку.

– Подумайте еще раз о том, что я сказал вам, мистер Сэндс. Может быть, вы что-нибудь вспомните.

Только после ухода Снеттертона, то есть когда у меня появилось время переварить все услышанное, я стал понимать, к чему может привести исчезновение «Мэри Диар». Ясно, что вслед за Снеттертоном появятся еще люди, которые будут задавать разные вопросы.

Когда два дня спустя я приехал в Лондон, чтобы подписать со страховыми компаниями контракт на проведение спасательных работ, я заодно навел кое-какие справки о «Белль Айл». Судно потерпело крушение у Анамбасских островов, к северо-востоку от Сингапура примерно десять лет назад. Его капитаном официально значился Гидеон С. Петч. Расследование катастрофы проводилось в Сингапуре, и суд установил, что она произошла по вине капитана, за что последний был лишен судоводительского сертификата сроком на пять лет. Вот и все. Никаких подробностей. Однако в беседе с одним из своих приятелей, работавшим у Ллойда и ведавшим мореплаванием в районах Дальнего Востока, я узнал, что слухи, распущенные об этом случае, были специально сфабрикованы. Судно было застраховано на очень крупную сумму.

В тот день я оказался неподалеку от улицы Сент-Мэри Экс и решил взглянуть на контору компании Деллимера. С одной стороны, меня разбирало любопытство, что это за контора, с другой – я надеялся узнать там адрес Петча.

Когда я назвал себя, женщина-блондинка воскликнула:

– О, вы тот самый мистер Сэндс, который был на борту нашей «Мэри Диар»? Тогда вы, наверное, сможете мне помочь. Я пытаюсь выяснить, что же в действительности случилось с ним, то есть с мистером Деллимером. – Она непроизвольно бросила взгляд на большую фотографию в вычурной серебряной рамке, стоявшей на большом письменном столе. Это был портрет мужчины с довольно грубым, изборожденным глубокими морщинами лицом и небольшим прямым ртом под ниточкой тонких усиков.

– Вы хорошо его знали? – спросил я.

– О да! Мы вместе основали компанию. Правда, когда к нам присоединился мистер Гандерсен, все стало иначе. Наш главный оффис переместился в Сингапур, а мы с мистером Деллимером остались здесь, в лондонском филиале.

Слова «мы с мистером Деллимером» прозвучали как-то очень по-семейному. Она стала забрасывать меня вопросами. Говорил ли мне Петч о том, каким образом исчез мистер Деллимер? Входил ли я в его каюту? Беседовал ли я с кем-либо из спасшихся? Ведь он был военным моряком. Не мог же он так вот просто упасть за борт?

Но когда она поняла, что я не сообщу ей ничего такого, о чем она уже знает из газет, у нее пропал ко мне всякий интерес. Тогда я спросил у нее адрес Петча, но она его не знала.

– Дня три назад он заходил сюда и принес письменный отчет, – сказала она. – Теперь он будет здесь в пятницу, чтобы встретиться с мистером Гандерсеном.

Я оставил адрес верфи, где стояла «Морская ведьма», попросив ее передать Петчу, чтобы он связался со мной. Она проводила меня до дверей.

– Я передам мистеру Гандерсену, когда он будет в Лондоне, что вы заходили, – она произнесла это с легкой мимолетной улыбкой, – я уверена, что он заинтересуется.

Мистер Гандерсен! Возможно, у нее просто такая интонация, но у меня возникло подозрение, что она побаивается его, несмотря на то, что он находился далеко от компании Деллимера с ее видом на дымовые трубы и с фотографией в серебряной рамке.

Прошли дни, и я позабыл о предстоящей встрече с Гандерсеном, как вдруг в пятницу, в полдень, к сходням нашего понтона прибежал посыльный из верфи и сообщил, что меня просят к телефону. Мистер Гандерсен только что прилетел из Сингапура и желал бы поговорить со мной. Завтра он приедет в Саутгемптон, и удобно ли ему позвонить мне часов в одиннадцать?

На следующий день рано утром из Лондона позвонил Петч. Нет, ему не передавали моей просьбы. Я подумал, что он звонит мне по поводу пакета с бумагами, который он просил сохранить для него и который я совсем недавно обнаружил в своей папке на яхте, а не в сейфе банка, как я обещал. Но и это его не волновало. Он звонил в связи с приездом Гандерсена. Виделся ли я с ним? И когда я ответил, что жду его звонка в одиннадцать, он сказал:

– Слава богу! Я пытался позвонить вам еще вчера вечером, чтобы предупредить. – А потом добавил: – Надеюсь, вы никому не сказали, где лежит «Мэри Диар»?