Текст книги "В тихом омуте...(СИ)"

Автор книги: Хельга Светлая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Правда или действие? (Влад/Лайя) ==========

– Что ж, Влад… Ты когда-нибудь лгал мне? – сказала Лайя.

Повисла тишина.

– Ты утверждаешь, что ценишь правду. А сам всегда был со мной честен?

Влад опустил глаза и задумался. Секунда размышлений над ответом затянулась в несколько минут. Обманывал ли он ее? Всегда ли говорил только правду? Да и вообще, недомолвки – это же не ложь, наверное?.. В голове то и дело всплывали картинки прошлого, а мысли проносились в голове, словно стая ос, норовящих ужалить.

Какой остроумный вопрос, прямо в точку… И что на это ответить… Да, Лайя, я нашел тебя, заставил подписать контракт и привез сюда, чтобы ты помогла мне вернуться в прошлое и закончить начатое? Или так: да, я не обманывал тебя, когда чуть ли не открыл перед тобой свое истинное лицо там, около придорожного кафе… Я – просто состоятельный человек, что выкупил дом своих предков, повесил на твою совесть семь картин, три из которых все еще не у меня, а одна исчезла совсем…

Шутки в сторону! Ох, все эти люди настойчиво ждут моего ответа. Как же выкрутиться? Ситуация… Он молниеносно метнул взгляд на девушку и вновь перевел его назад.

Не могу же я при всех взять и открыться ей? Тем более, она вряд-ли поверит. Но ведь знаю, что только она может мне помочь, так почему не скажу ей прямо? Нет, не сейчас, не сегодня, – останавливал внутренний порыв честности Влад, но мысли не затихали, новым потоком рождаясь в его голове. Он боялся, что никто из присутствующих не поймет его намерений, а ведь они были заведомо благими; боялся, что правда, которую он раскроет сейчас, может оттолкнуть девушку. Мужчина признался себе – он боялся потерять ее, ту, чьи темно-карие глаза так сводили его с ума, когда он ненароком встречался с ней взглядом в классе, за что потом благополучно отхватывал пару замечаний и подзатыльников от ходжама Мустафы. Они не могли быть вместе априори, ведь Влад – пленник, а Лале – свободная, о какой близости тут может идти речь…

От этих мыслей хозяин дома с силой сжал руки в замок, так, что его тонкие пальцы хрустнули… Как все хорошо начиналось: они могли бы дальше продолжать тайно видеться в заброшенном домике, сидеть, поджав под себя колени, и гладить гончую Хасана, что по привычке забиралась к Лале, ласкаясь; смотреть на звезды, такие близкие, искрящиеся, и, одновременно с этим – далекие, холодные, чужие, как они с Лайей сейчас. «Нет, не откроюсь… пусть потом лучше пожалею о своем выборе… – промелькнуло в сознании, оставшись аксиомой.

Внешне Влад оставался спокоен и отстранен, хотя внутри него в этот момент бушевал фонтан различных чувств и переживаний, как тогда, в автомобиле. В памяти вновь вспыхнули обрывки событий того дня: скорость, черная кошка, дорога… и нежные белые женские пальчики, что с усилием сжали руль и вывернули его в сторону, отчего машину чуть ли не снесло на обочину. Она прикоснулась к нему так неожиданно, дотронулась до его бренной оболочки, что только внешне пленяет взор дам. В момент этого «контакта» мужчина почувствовал, как что-то крепко сжало его горло, а кровь резко остановила свой бег, отчего его лицо неожиданно побледнело и стало похоже на чистый прогрунтованный холст для картины. Если бы он из последних сил не убрал свои руки из-под ее ладоней, неизвестно, чем бы это все кончилось… Сколько раз потом мужчина корил себя за то, что так неаккуратно обращается с Ней, ведь Лайя – другая… Не стоит спешить, во всем нужна мера.

Как же быть… Если я солгу сейчас, поверит ли она мне потом, когда придет время? Без нее, Светлой, мне нет возврата и нет спасения… Только благодаря этому солнечному лучику и ее способности моя проклятая душа сможет исцелиться и наконец-то обрести покой. Как жаль, что этого нельзя выменять у судьбы на деньги, как нельзя купить время, доверие, честность, уважение, любовь… да и жизнь, в целом… Как же быть….

Заметив, что Влад не торопится с ответом, и из-за этого раунд затянулся, Лео несколько раз щелкнул пальцами перед его лицом, перемещая руку из стороны в сторону:

– Эй! Ушел в себя – приду не скоро? – раздраженно кинул ему.

– А можно выбрать действие? – не обращая на него внимания, спросил вернувшийся в реальность Влад, подняв глаза на девушку.

========== Помни меня (Геральд/Мисселина) ==========

Вечер неспешно окутывал Школу Ангелов и Демонов, погружая окружающую действительность в алый пожар заката – предвестника ветреного дня. Выйдя через боковой готический пролет во внутренний дворик замка, Геральд направился вдоль спального крыла, высматривая освещенные окна после отбоя. Снаружи было намного холоднее, нежели в классе и коридорах Школы, за что мужчина благодарил Шепфа; не будь прохладного ветерка и свежей погоды после очередной летней грозы – он заживо сварился бы в своих темных одеждах. Неспешно обойдя величественное здание, разрезавшее своим острым цоколем гряду пушистых облаков, преподаватель резко остановился, прислушиваясь к едва различимому звуку, доносящемуся со стороны Лабиринта, и последовал за ним, ступая как можно тише, дабы не спугнуть его владельца.

Подойдя к живой изгороди, демон немного помедлил, осматриваясь. Под ногой предательски хрустнула небольшая сухая веточка липы, росшей неподалеку; хлюпающий звук затих, на что Геральд в сердцах гневно чертыхнулся, вспомнив практически всех подопечных своего Правителя – Сатаны, тотчас замерев, выжидая время. Спустя несколько минут звук появился вновь, однако он был уже другой. Мужчина медленно продвинулся внутрь Сада Адама и Евы, к беседке со статуей Равновесия.

Внутри нее кто-то был. Демон сразу узнал этот хрупкий силуэт, стоящий к нему спиной: белые крылья, узкие женские плечи, легкое платье и накидка цвета холодного фарфора, дополненная полупрозрачной шалью, скрывающей пшенично-золотые колосья волос… Это была она, мужчина не мог ошибиться – Геральд узнал бы ее из тысячи, даже с завязанными глазами. Обычно он видел Мисселину радостной и счастливой, вечно смеющейся и неунывающей, однако сейчас… ее плечи, немного подскакивающие вверх, выдавали едва сдерживаемые всхлипы; перья на крыльях дрожали от пронизывающего ветра. Женщина явно не по своей воле сбежала сюда… Вероятно, от пытливых глаз, – мелькнуло в голове преподавателя, пока тот бесшумно приближался к беседке.

Не желая напугать любимую, он тихо, но предупреждающе, шаркнул ногой, а потом подошел вплотную и опустил на ее плечи свои теплые ладони. От этого жеста, полного скрытой нежности, ангел обернулась; ее глаза были полны непролитых слез, что собрались в уголках и норовили вот-вот упасть жемчугом на белоснежное платье.

– Геральд… – только и смогла вымолвить Мисселина, подняв на него взгляд, полный отчаяния и боли. – Ты не знаешь еще…

Она не смогла закончить фразу – к горлу подступил ком, и она закашлялась, дабы как-то подавить неприятное щекотание в гортани. Дыхание снова участилось от накатившего волнения, полноценного вдоха не хватало, и она обрывисто хватала носом воздух, дабы заполнить горящие легкие. Опустив глаза вниз, женщина закрыла лицо руками, не переставая всхлипывать.

– Ну-ну, тише, дорогая моя… что случилось? – заключив Мисселину в свои объятья, пытался успокоить ее Геральд. – Прошу, скажи… кто тебя обидел?

Женщина в ответ лишь замотала головой из стороны в сторону, отрицая услышанное. Слезы солеными каплями падали из ее покрасневших глаз на черную мантию мужчины, просачиваясь сквозь ткань и обжигая тело. Длинные тонкие пальчики узких кистей неожиданно схватили мужчину за края плаща, сжимая плотную ткань, зарываясь в нее лицом.

– Если кто-то из моих коллег сказал тебе что-то дурное или каким-либо другим способом сделал тебе больно, – заботливо поглаживая ее по голове, продолжил Геральд. – только назови имя, и я вырву ему язык, руки, крылья, – что потребуется… Шепфа, как ты дрожишь!

Преподаватель отпустил женщину, расстегивая ремни на своей шее, снимая длинный плащ. Укутав в него Мисселину, демон, немного придерживая ее, усадил ангела на мраморную скамью беседки, приземлившись рядом, приобняв ее и прислонившись виском к ее макушке, лежавшей у него на плече.

Он никак не мог понять, что стряслось в его отсутствие. Догадок не осталось, и демон просто ждал, когда любимая решится заговорить сама, когда немного успокоится и сможет подобрать нужные слова. Ей так больно, – промчалась в голове Геральда мысль. – Неужели что-то случилось с Вики… Или с Дино? А, может, с Бонтом… Так или иначе, для нее, на данный момент, важнее не расспрашивать, а просто побыть рядом. Совладать с возникшим желанием самовольно заглянуть в ее бездонные глаза, чтобы прочитать в них причину тревоги, было очень тяжело, но преподаватель из последних сил держал себя в руках. Мисселина, чувствуя его заботу и беспокойство, нежность, искренность чувств, и, одновременно с этим, исходящую от него внутреннюю напряженность, немного перевела дыхание, собравшись в мыслями, и тихо произнесла, все крепче сжимая сильную ладонь, которую схватила впопыхах, не отпуская:

– Геральд… Кроули донес в Совет Серафимов на нас… теперь мы никогда не сможем быть вместе, все кончено…

– Что? Да как он посмел! – в негодовании гаркнул мужчина, вскочив на ноги, смотря на опаленную его неожиданным гневом Мисселину, прижимающую к груди края теплого плаща. – Они не посмеют! Даже если вдруг нас разделят, и ты будешь преподавать только в Школе, а я – на факультете Ада, то мы все равно сможем видеться, хоть и не часто…

– Нет… Сегодня вечером Совет вынес окончательный приговор… Я больше никогда не увижу тебя, Геральд, – зарыдала, обхватив его торс, женщина с белыми крыльями. Шаль от резкого движения слетела на плечи. – Завтра нас разлучат, и этот холодный огненный закат, пронизывающий ветер и твой лик – единственное, что я увижу перед своим уходом…

– О чем ты говоришь, Лина, что за чушь? Куда тебя определили перевести? Где ты будешь теперь, по новому указу Небесного Града?

– В Вечности, – тихо прошептала она. – На рассвете назначена моя казнь… Прошу тебя, свет моей души, не отпускай меня… я практически не чувствую ног, и… голова немного кружится… Запомни меня такой, какая я на самом деле есть, Геральд. Прошу, запомни меня счастливой… Не забывай, что между нами было, и не жалей ни о чем…

Демон замер, словно окаменев, прижавшись к любимой, прильнув губами к ее лбу и подняв туманные глаза к небу, сжимая внутри горла оглушительный рев, разрывающий его изнутри.

Неужели это конец…

========== Видение (Человек в маске, Сара) ==========

Сара обернулась и услышала звон колоколов. Как в том самом кошмаре, который она всеми силами старалась выбросить из головы. Уши тут же заложило, заполнив звуковой вакуум белым шумом с неприятным свистом. Девушка замотала головой, пытаясь от него избавиться, но это не помогало.

Она шла, пробираясь между стволов деревьев сквозь непролазный подлесок, слегка припорошенный первым снегом, похрустывающим под ногами. Накрахмаленное белое полотно, покрывшее мертвецки-черные ветви деревьев, напомнило ей ритуальный саван, в который раньше, по местному обычаю, заворачивали тело умершего и сжигали на погребальном костре. Девушка медленно ступала по узеньким протоптанным дорожкам, которые оставили дикие животные. Она боялась свернуть не туда, хоть и сама не знала, куда именно держит путь, и что ее ждет в конце.

Хруст промерзшей под слоем инея листвы разнесся эхом по чаще, спугнув пару рябчиков, что поспешили скрыться вдали. От холода по рукам ученицы побежали мурашки, а волосы покрылись снежинками, неспешно падающими с чистого серовато-белого неба. Чувствуя, что осеннее пальто, надетое на ней, а также отсутствие шапки и варежек было не лучшим вариантом для путешествий, девушка спешно накинула на голову глубокий капюшон, и, растирая красные кулачки, в которые превратились ее аккуратные кисти рук, поспешила обойти еще один природный холм. В горле пересохло, а ноги ускорили бег. Прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, Сара словила себя на мысли, что ее тело ищет что-то, связанное с водой. Взобравшись на возвышенность, ее взгляду открылась картина: впереди, на расстоянии вытянутой руки, она заметила замерзшее озеро, со всех сторон окруженное сломанными ветками деревьев, упавшими в воду, и пересеченное поперек полуразрушенной бобровой плотиной, бывшей некогда домом для зверьков.

Заплутавшая остановилась, засмотревшись на природную красоту этого места, задумавшись, как было бы замечательно посетить это место летом или поздней весной… От мыслей ее отвлек крик филина, перелетевшего с одной ветки на другую; пелена снега начала осыпаться из-под его лап под одинокое уханье ночного хищника; девушка перевела взгляд с птицы на озеро и отшатнулась. Перед ней разлился огромный водоем, заполненный алой кровью; от жидкости исходил неприятный запах, от которого желудок девушки сжался в беспорядочный комок.

– Смелее… – раздался чей-то знакомый голос позади нее. Сара дернулась, оборачиваясь.

– Вы?.. – вскинув брови от удивления, выдавила из себя она. В следующую секунду она набрала воздуха в легкие и что есть мочи закричала, – Дерек! Мистер Никсон! Он… он здесь! На помощь!

Зажав в руках длинную трость с тяжелым латунным набалдашником, Человек в маске не сдвинулся с места, не сводя взгляда с Сары, словно пытаясь подчинить себе ее волю. Скосив глаза на появившегося перед ней из-под земли мужчину, она начала замедлять свои вопли, а потом замолчала вовсе, сконцентрировав все внимание на его серо-голубых глазах, что продолжали выжидающе смотреть на нее.

– Ты же знаешь, что тебя никто здесь не услышит, так ведь, Сара? – обратился к ней директор цирка.

В голове гулом пронеслось: «Не услышит, не услыши-и-и-и-т, не услыши-и-ит», отбиваясь от костяных стенок ее черепной коробки, образуя множественное эхо. Звук стучал по вискам, лицо и щеки горели, будто ее обсуждал весь Сентфор и его ближайшие окрестности. Девушка хотела убежать, но ее ноги, превратившиеся в корни могучего дерева, крепко вросли в землю. Человек в маске неспешно приблизился к ней; Сара вновь пыталась закричать, но ощутила, как горло сжала невидимая рука.

– Дорогая, после прошлой встречи в цирке ты плохо меня поняла? – растягивая вопрос, леденящим полушепотом произнес мужчина, смакуя каждое слово. – Ты и твои друзья не сможете убежать от меня, как бы не пытались. То, что ты видишь там, – он махнул рукой в сторону, откуда пришла Сара. – прошлое. Тут – указав себе под ноги. – настоящее, а вон там – директор показал раскрытой ладонью на кровавое озеро, – ближайшее будущее. И оно всецело зависит от того, какой выбор ты сделаешь. Ты слышишь меня?

– Да… – закивала она, зачарованная голосом.

– Что это у тебя? – изогнутая трость потянулась к ученице и резко рванула плетеную сумку с плеча. Девушка пыталась ему помешать, но плохо контролировала свое тело – он управлял ею. Круглая пуговичка, не выдержав такого небрежного обращения, оторвалась, отлетев в сторону, и содержимое выпало на поблескивающий снег.

Человек в маске нагнулся и подобрал предмет.

– Книга Теней? Ты еще и воровка, маленькая проказница… ну ничего – думаю, у меня найдется подходящая маска и для тебя…

Сара почувствовала, как незримая рука отпустила ее, и голос возвращается к ней. Спрятав потрепанную книгу под черный плащ, он вновь посмотрел на нее, вероятно, ожидая ответа. Девушка покорно опустила глаза вниз, боясь поднять взгляд на него.

– Да будет так, Хозяин, – робко шептали губы наперерез ее мыслям.

Директор ухмыльнулся, поправив маску, и начал вращать трость. Вокруг них послышались чьи-то шаги, и через миг к холму засеменили его чудики. Уродцам с трудом давался подъем, но они старательно цеплялись за торчащие корни растений и пни. Впереди всех вприпрыжку бежал Мордогрыз, размахивая маской. Внутри Сары похолодело, ее расширившиеся до предела зрачки забегали из стороны в сторону. Ладони покрылись узорчатой корочкой инея, окоченев.

Девушка поднесла кулачки ко рту, подула на них в попытке хоть немного отогреть. Вдруг ее взгляд упал на маленькое колечко на указательном пальце: тонкая золотая лента, усыпанная камешками циркония, трижды обвивала палец. На ее конце был расположен цветок черного морозника. Вдруг в голове всплыла картина школьного дворика, где она заботливо обрабатывала ссадины юноше… Джон Холл… это он подарил ей его, признавшись в своих чувствах той поздней осенью, конечно же!

Руки девушки начали оттаивать, словно внутри нее загорелся огонь; корни неспешно трансформировались в ноги, и через минуту она уже могла шевелить ими. Заметив это, Человек в маске подал знак своим подопечным, и те набросились на девушку, повалив в сугроб, подминая под себя и задавливая своими грязными изувеченными телами.

– Будь моей, Сара, и я сохраню жизнь тебе и твоим друзьям, – услышала девушка голос сквозь залепляющие глаза и нос комья снега.

– Ни за что! Не дождешься! – вопила она, проваливаясь все глубже в проседающий наст сугроба, задыхаясь от недостатка воздуха. Потом все стихло, перед глазами у нее потемнело, и девушка почувствовала, как чья-то рука теребит ее, схватив за предплечье. Сара с силой приоткрыла глаза.

– Слава Богу! Ты в порядке? – произнесла миссис О’Нил. Ее глаза выдавали обеспокоенность и испуг. – Ты так кричала во сне…

========== Пустота… (Мими) ==========

Комментарий к Пустота… (Мими)

Картинка из группы «МХКР», что вдохновила меня:

https://sun9-51.userapi.com/eQxNwpEzr98g17KOOCL-grDq7HPMNN8hF13Wzw/riFGa8lnYLA.jpg

«Мы цепляемся за наши сказки,

пока цена за веру в них

не становится слишком высокой»

Ренсом Риггз

Мими одиноко лежала на кровати в их с Вики комнате, закинув ногу на ногу и уставившись пустым взглядом в потолок. В голове вихрем мыслей крутился диафильм событий: живые картинки, сменяя друг друга, ворошили кипу прошедших дней, отметая всякую надежду на счастливое будущее. В Школе переполох, за казнь Адмирона Винчесто Сатана объявил войну Небесам; она понимала и, одновременно с этим, принимала его выбор. Ангелы и вправду последнее время позволяют себе больше, чем разрешено законом – всему есть предел.

Девушка не могла не думать о Вики. Это – милый ангелочек, что впорхнула Непризнанной в двери спальни, и… покинула ее пределы демоном, отобрав самое дорогое, что было в вечной жизни Мими. Обладательница темных, едва доходящих до колен, крыльев, оканчивающихся двумя огромными шипами наверху, и сексуального кожаного топа на шнуровке опустила взгляд с потолка вниз, будто внутрь себя, вспоминая…

***

– О, Вики, да ты, я вижу, уже свыклась со своей новообретенной сущностью, а? – задорно подстегнула девушку Мими.

– Быть демоном интересно, – ответила ей подруга без особого энтузиазма, продолжая собираться.

– Куда ты теперь спешишь? – демоница заметила, как Вики постоянно придумывает отмазки на ее предложения погулять и развеяться.

Девушка никак не отреагировала на вопрос, что совсем не вязалось уже с ее прошлым, ангельским и праведным, образом. Мими подскочила к ней, схватив за руку, выхватывая из нее очередное блестящее платье, чуть ли не порвав, и отшвырнула в дальний угол, привлекая внимание. Вики резко подняла голову, повернувшись к ней, и гневно окинула ее пронизывающим взглядом с ног до головы, отчего демонице стало немного не по себе.

– Зачем тебе все эти вещи, Уокер? Ты что, съезжаешь от меня?

– Да. Теперь ты успокоишься, истеричка? – резко выдохнула Вики, гася злость и гнев внутри себя.

– Что?.. – полыхнула демон, отшатнувшись на шаг. – Что ты сказала?

– То, что ты могла услышать секунду назад, – спокойным голосом произнесла та.

– Но… мы же… мы были подругами… и не только… после всего того, что произошло между нами…

Вики, смерив секундное раздражение на милость, подошла к ней, сняв маску злости и, обхватив ее плечи руками, оставляя между телами дистанцию, сказала:

– Это все было раньше, Мими… прости мою грубость и злость, но я очень спешу, а ты меня отвлекаешь сейчас…

– Кто у тебя есть кроме меня? – продолжая смотреть подруге в глаза, выпалила демон. – К кому ты так спешишь? Ну, скажи мне, кто он, скажи! Неужели я для тебя – лишь очередное развлечение, как, к примеру, Энди или Дино?

Девушка, услышав обидные слова, несильно оттолкнула ее, продолжая собирать разбросанные вещи. Мими подошла к окну и вытянула руку. Ветер сильно обжег ладонь, а вслед за ней – и лицо, охлаждая глаза, готовые заплакать. Выждав время и немного успокоившись, она обернулась, но чемодан Вики был уже собран. В надежде, что происходящее – всего лишь запоздавшая первоапрельская шутка, она обратилась к ней:

– Прости. Я не должна тебя останавливать. Живи с кем хочешь, это твое дело. Но… может, сходим куда-нибудь на неделе вместе? Можешь и своего нового хахаля пригласить с нами, отчего нет.

Вики задумчиво смотрела на нее.

– Ты обижаешься на меня, солнце? – приобняв девушку за талию, задала вопрос Мими. Та аккуратно и ненавязчиво сняла руки подруги с бедер.

– Мими, детка, в последнее время у меня много хлопот, прости… Пожалуй, я откажусь… только не обижайся, – последние слова, которые услышала демоница, выбегая из комнаты, яростно хлопнув дверью на прощание.

***

В глазах приторно защипало, а тупая боль в желудке перешла в резкие спазмы. В памяти демоницы всплыла другая встреча, в тот же самый проклятый день, на факультете Ада.

Пары Мими только-только закончились, чему она несказанно обрадовалась. Единственное, что оставалось, так это доклад Мисселине по истории Белой и Черной магии. Поэтому она, схватив в охапку кипу пергаментов, полетела через длинные плохо освещенные коридоры к Водовороту, надеясь вернуться в комнату к ужину и засесть за работу. Вылетев за пределы школы и минуя остроконечные верхушки скал, зоркий глаз Мими приметил высокую готическую арку и привалившегося к ней спиной Люцифера. Демоница, перебарывая порыв радости, что они сейчас полностью одни, подлетела к нему.

– Привет, Люци! – улыбаясь, крикнула ему демон. – Ты тут один, и я подумала…

Но он прервал поток ее тирады, повернув тело в полоборота к ней:

– Черт, Мими, – прошипел ей в лицо мужчина, скрывая за своей широкой спиной кого-то еще. – Я занят, не приставай.

Демоница стремительно взмахнула крыльями, подняв под ногами клубы пыли, и облетела арку. Открывшаяся перед ней картина повергла ее в шок – за спиной Люцифера пряталась Вики.

– Ты? Да как ты могла… И со мной, и с… ним… Нет, не может быть… – с каждым взмахом поднимаясь все выше от земли, бормотала Мими. – Нет… не верю…

Жилы на ее шее предупреждающе надулись, артерия нервно пульсировала, а в голове было одно: «Сволочь…». Девушка летела, пока над ее головой не раскрылся вращающийся портал из облаков, что мгновенно затянул ее.

Мими одним рывком дернула теплое одеяло на кровати, отвернувшись к стене и зарывшись в нем с головой. Ей было очень неприятно, больно и… страшно. Из мыслей не выходил образ Предводителя Ада, Сатаны, и ее любимого отца, Мамона. То, что произошло через несколько дней после казни Винчесто, повергло девушку в шок, от которого она до сих пор не смогла до конца отойти…

После предательства лучшей подруги и потери любимого, наступили выходные, сменив напряженные будни. С надеждой, что папа поддержит ее рвение надрать сыну Сатаны задницу, она на всех парах летела домой. Зайдя в большой тронный зал, она не увидела отца на его законном месте; осмотревшись по сторонам, Мими не нашла и намека на присутствие какой-либо живой души тут.

– Papa… – растерянно позвала девушка, заламывая руки, обойдя трон со всех сторон и заглянув за шкафы, полные древних книг и фолиантов.

– Я здесь, родная, – выйдя из соседней комнаты, сказал Мамон.

Мими от неожиданности чуть ли не подпрыгнула, и в следующую секунду помчалась к нему навстречу, приближаясь к отцу с широко раскинутыми в стороны руками, ожидая его теплых объятий. Мамон в последний момент успел распахнуть сложенные в замок на груди руки; дочь нежно прильнула к его могучей груди, положив голову на плечо, обвив руками его торс.

– Шепфа, если бы ты знал, как я рада тебя видеть! – тихо прошептала ему на ухо она.

– Я… – замялся демон. – Я тоже рад, что ты прилетела…

Мими немного отстранилась, сощурив глазки:

– Papa, ты что-то скрываешь… Рассказывай сейчас же! – отчеканила дочь, посматривая на отца из-под сведенных к переносице тонких бровей.

В следующую секунду голос мужчины, всегда бывший строгим и мощным, отдающим приказы, неожиданно для него самого, дрогнул.

– Малышка, мне нужно кое-что тебе сказать… – начал он. Лицо Мими стало еще серьезнее. – После объявления войны Миров, Сатана собрал всех предводителей его Войск, и выразил благодарность воинам, присягнувшим ему своей жизнью защищать Ад. И сказал, что все чины, стоящие выше простых Демонов, будут привлечены к битве…

К горлу демоницы подошел ком, проглотить который не получалось; руки ее дрожали в глубине колючего одеяла, а пальцы угрожающе хрустели, как-будто девушка хотела их стереть в порошок. Она не могла больше сдерживать себя… глазницы заполнились горящей соленой жидкостью до краев, способные пролиться тонкими струйками по пышущим жаром щекам в любую минуту.

– Папочка, как же так… Ты оставляешь меня и маму, и… А как же рождественская неделя… ведь мы хотели наконец-то побыть всей семьей, вместе, как раньше, до того, как я поступила в Школу… – Мими, закусив от волнения нижнюю губу, потупила взгляд, понимая, что это не было сознательным выбором ее отца, и что она никак не сможет помешать. Мамон сделал шаг к ней, вновь пряча хрупкую девушку в своих объятиях; хоть она и выросла, но в душе осталась все тем же маленьким балованным ребенком, что была в детстве. Демоница обвила шею отца руками, спрятав раскрасневшееся лицо в его ровных волосах темнее беззвездной ночи. Он прижался щекой к ее голове, и, поглаживая непослушные девичьи волосы, говорил, успокаивая:

– Прости меня, малышка… Боюсь, мы не сможем увидеться некоторое время… Прошу, не плачь, все будет хорошо. Вы с мамой останетесь тут, дома, а когда я вернусь мы отпразднуем все одним махом – и Рождество, и мое прибытие, и победу! Я обещаю тебе, солнышко мое, мой маленький чертенок! Ты веришь мне?

– Верю, папа…

Мими не могла больше сдавливать внутри режущую боль, что пилила ей по вискам, била тяжелым кулаком под дых, выворачивала запястья… Она уткнулась носом в подушку и заревела, не в силах удержать в себе накипевшее. Воздуха не хватало, голос слегка срывался на вопль, который немного заглушало накинутое поверх одеяло, а соленые дорожки стекали по ее щекам, падая на белоснежную наволочку, пропитывая ее холодом и страданием. В дверь неожиданно постучали. Демоница, не желая вставать с кровати, крикнула: «Занято!», чтобы нежелательный посетитель без лишних вопросов убрался восвояси. Это сработало, стук унялся и не повторился.

Девушка лежала, свернувшись калачиком и не двигаясь, всхлипывая и не зная, что ей делать дальше. Около нее, на прикроватной тумбочке, покоился конверт, надорванный с одной стороны, его содержимое, прочитанное вдоль и поперек несколько раз, – на нем. Это было небольшое письмо от отца:

«Малышка, мы уже подчинили правый фланг ангельской армии! Воинов света, по сравнению с нашими войсками, не намного больше, так что численный перевес на нашей стороне. Скоро увидимся дома, и я крепко-крепко обниму тебя, и никогда больше не отпущу, демоненок! Главное – дойти до конца… Я люблю тебя! Поцелуй за меня маму и ждите моего возвращения с триумфом!»

К нему был прикреплен красный ярлычок: «Арий Мамон. Доблестно пал в авангарде, защищая своего Правителя Ада. Вечная слава герою!»

Вдруг тело Мими, полностью скрытое под покрывалом, затихло. Учащенное дыхание начало замедляться, а рыдания – переходить в тихие стоны и посапывания, и девушка, пытавшаяся забыться, провалилась в сон…

========== Все тайное (Эллиа/Агата) ==========

Комментарий к Все тайное (Эллиа/Агата)

Эстетика от Кэролин___: https://sun1.48276.userapi.com/L9JI6zjytG9lA8dTvLCFiQmEJfpNaLWWh9g1Zg/8yVohjj3z9k.jpg

Спасибо огромное прекрасному отзыву Elizaaa_, оставленному под одной из глав моего любимого фанфика на данный момент – «Чай с молоком» от автора эстетики. Твои проникновенные слова запали мне в душу и вдохновили на написание этой небольшой зарисовки ❤❤❤

P.S. Carpe diem (лат.) – «Лови момент»

Это была поздняя осень… На улице было еще тепло: искристые лучики уходящего летнего солнышка пытались согреть своим светом угрюмых англичан, спешащих утром на работу. Улица умылась багряным маревом листвы, тихо падающей на узкие аллейки городского парка. С каждым днем здесь становилось все неуютнее и холоднее: ветви деревьев, дрожа в такт пронизывающему ветру, перешептывались о прекрасных временах, когда по этим дорожкам ходили прекрасные пышногрудые дамы со своими кавалерами-лордами, подхихикивая каждой нелепой шутке, прикрывая личико веером и стреляя глазками.

– Как изменился мир, – ворчал старый дуб, теряя свой покров. – Теперь в нем осталось так мало времени на искренность… Люди спешат куда-то, не успевая свериться с минутной стрелкой их карманных часов. Толпятся то тут, то там, возмущаются, доказывают что-то друг другу. Не то, что раньше…

– А что было раньше? – проскрипел ему в ответ укоризненно клен.

– Раньше они хотя бы успевали взглянуть в небо, вздохнуть… а теперь все не то, и люди не те…

– Мы не согласны! – шепнули несколько пожелтевших листочков, держащихся за ветку из последних сил. – А как же та парочка, которую мы встретили прошлой осенью? Они часто забегали к нам на чай, да, дуб?!

– Пожалуй, да, есть исключения…

Неожиданно ветер подул с большей силой, прервав их беседу, вновь напоминая о скором приходе холодов. Или же этот тихий разговор лишь почудился Агате, сидевшей на лавочке в ожидании любимого?..

Прошло долгих пятнадцать минут, кисти рук начали зябнуть, а погода – все больше портиться. Зачем он пригласил меня, если знал, что по прогнозу все так плохо? Может, у него что-то кардинально важное, неотложное, что не решить по телефону… Что же произошло, к чему спешка…– перебирала она варианты в голове, сбиваясь со счета. Тут за спиной раздались шаги, а потом ее глаза прикрыли большие и горячие ладони. «Угадай, кто?» – послышался приятный и родной бас рядом с ее ушком.

– Эллиа! – обернувшись, звонко произнесла Агата, снимая руки с лица и улыбаясь. В следующий момент она уперлась коленями в поперечные рейки лавчонки и крепко обняла наклонившегося к ней мужчину. Тот, в свою очередь, подхватил ее за талию и, немного приподняв, закружил в воздухе, словно отец – свою маленькую дочурку.

Запрокинув голову вверх, девушка заливисто расхохоталась, наблюдая, как перед ее глазами вертится мир, словно карусель. Упершись руками в широкие плечи любимого, она, подогнув ноги, отдавалась этому новому чувству, навеянному усилившимся ветром… чувству свободы, безграничного доверия и любви вопреки. Вопреки стереотипам общества, несмотря на желания покойной тети Аннет, не считаясь с мнением окружающих, родных и не очень… она отдавала этой искренней любви всю себя без остатка, упиваясь чувством. Ее лозунгом по жизни была фраза «Carpe diem», и девушка всегда придерживалась этой позиции – живи сейчас, трать сейчас, не откладывай на потом в надежде, что успеешь.