Текст книги "Как с гуся вода, или Фамильяр для ведьмы (СИ)"

Автор книги: Хельга Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4. Ирвинг Шоуэлл

Что бы ни говорили злопыхатели, Ирвинг Шоуэлл был всего лишь человеком. Впрочем, в его роду затесалась одна банши, но это дело давнее и не имеющее к происходящему никакого отношения. Итак, Ирвинг Шоуэлл был человеком и как любой человек порой становился жертвой стереотипов. От ведьмы из глуши он ожидал большей… бородавчатости и седой косматости. Последняя деревенская ведьма, с которой он имел неудовольствие встречаться, выглядела именно так. Еще она имела привычку насвистывать что-то, когда колдовала и презрительно зыркать на окружающих стеклянным глазом, едва лишь только эти самые окружающие оказывались в поле ее зрения.

У ведьмы из округа Келларни из типичных ведьминских атрибутов наличествовало только имя: Гертруда. Типичное имя для ведьмы. Ни одной бородавки, однако, у Гертруды не было. Как не было и жабы, у которой были бы бородавки, только собака и та до отвращения очаровательна и дружелюбна. И где только ведьма ее взяла?

Обычная симпатичная молодая девушка. Густые пышные волосы непонятного каштаново-рыжего цвета доходили почти до талии. Симпатичные карие глаза. Красный, словно вишня, рот, казалось, готовый в любой момент расплыться в чарующей улыбке. И ямочки на щеках, появляющиеся каждый раз, когда эта улыбка все же возникала на лице. Ростом девушка чуть ниже Ирвинга и ему с чего-то вдруг пришло в голову, что ведьму было бы очень удобно целовать, приди ему в голову такая блажь.

Все же отсутствие отпуска плохо сказывается на его мыслительных способностях, а от жары начинает плавиться мозг. Вы только взгляните, он уже собрался целовать первую попавшуюся ведьму. Нет-нет, бросить все и уехать в Сладководск. И чтобы никаких ведьм, с ними ведь одни сложности.

Вот и сейчас: ну казалось бы, приехал к тебе человек из департамента правопорядка, ну окажи содействие. Так нет же, надо непременно фыркнуть, хлопнуть дверью и показать всем, что она тут хозяйка. За это он и не любит ведьм – уж больно независимые. Привыкли к тому, что не отвечают ни перед кем,  живут по своим собственным законам, вот и начинают закусывать удила каждый раз, когда кто-то из правительства приезжает на их участок. Ведьма в своих владениях полноправная хозяйка, над нею только Ехидна да и ту триста лет никто не видел.

Никто точно не знал, каким образом Эраст Шерман оказался в Келларни и что конкретно произошло с ним. Лаборатория только разводила руками, мол, экспериментальная магия штука сложная и последствия предсказать сложно. По их словам, какой-то из ингредиентов зелья, собранный в округе Келларни, неверно провзаимодействовал с другими, в результате зелье настроилось не на мысленный приказ Шермана, а на тот самый ингредиент и подумало, что перенести Шермана надо не туда, куда он захочет, а туда, откуда родом заковыристый ингредиент – в Келларни. Почему подобное произошло и где именно сейчас Шерман, не знал никто. Остатки зелья испарились, так что теперь в лаборатории по мельчайшим крупицам использовали присохшие к стенкам котла кусочки и разбирали на составляющие сваренную Шерманом субстанцию. Не облегчали ситуацию и записи Шермана. Лабораторные журналы он вел, и вел аккуратно, но в качестве меры предосторожности шифровал каждое слово. От ассистента Рафмана толку тоже было мало: парень помнил ингредиенты зелья, но путался в этапах приготовления. В ситуации, когда помешивание по часовой стрелке и против могло дать кардинально разные результаты, его знания были практически ничем.

Допив действительно вкусный лимонад, Ирвинг с тоской взглянул на пустой стакан, подождал пару секунд, надеясь, что ведьма предложит добавки и, не дождавшись, заговорил:

– Итак, госпожа ведьма, по нашим данным Эраст Шерман, которого я разыскиваю, должен был материализоваться где-то в этом районе. Возможно, он потерял сознание при перемещении. Он использовал экспериментальное зелье, так что более точных данных у нас, к сожалению, нет.

– А вы уверены, что он вообще живой, этот ваш Шерман? От экспериментального зелья его могло и на кусочки разнести.

Ведьма коротко фыркнула и нахмурилась. Очаровательная вертикальная морщинка на лбу просто напрашивалась на то, чтобы ее аккуратно разгладили. Интересно, эта Гертруда одинока? Пока ничто не указывало на присутствие еще одного человека в доме. Из живых обитателей ведьминского домика незваный гость видел только хозяйку, улыбчивую собаку и несколько агрессивного гуся.

– Мы предполагаем, что он жив, – уклончиво ответил Ирвинг, отвлекшись от размышлений.

– Ну, ладно. Давайте искать вашу пропажу, – Гертруда замолчала, поправила подол голубого платья, стряхнула невидимую пылинку с рукава и, коротко выдохнув, словно готовясь к не самой приятной процедуре, зачастила: – Лучше всего начать с Эклиффской низины. Там находится один из самых нестабильных ведьминых кругов на данной территории. Уровень магии в этом районе вечно скачет, так что, скорее всего, вашего колдуна занесло именно туда. Каприз, одевайся, мы идем искать пропажу. Господин сыщик, вы остаетесь здесь. Можете пить лимонад, в буфете есть булочки. Больше ничего не трогайте, если только не желаете покрыться премерзкой слизью.

– Я иду с вами, – безапелляционно отрезал Ирвинг, вставая.

– Не идете, – покачала головой ничуть не впечатленная ведьма. – Мне обуза не нужна. Искать человека и следить, чтобы господин сыщик никуда не вляпался, будет несколько тяжелее. Может, у себя там вы хозяин дерева Тар-дан, но здесь мои владения и мне будет гораздо проще, если вы не будете соваться туда, где вам могут откусить ваш миленький нос.

– Вы действительно считаете, что он миленький? – кокетливо спросил Ирвинг и похлопал ресницами. На него вдруг накатило какое-то неожиданное веселье. – А вы знаете, как польстить мужчине, госпожа ведьма, но вас это не спасет. Поисками Шермана занимаюсь я, и я иду его искать.

– Нет, не идете, – повторила Гертруда, словно не зная, что еще сказать. Ирвинг подумал, что она действительно не может подобрать слов. Своенравная ведьма определенно не привыкла, чтобы ее игнорировали.

– Приятно, что вы так беспокоитесь о моем благополучии, но, уверяю, в этом нет необходимости. Это не первое мое родео, – и, сам не зная почему, может, может, от пузырившейся внутри странной радости, Ирвинг Шоуэлл подмигнул ведьме.

Гертруда Улверстон выглядела так, словно больше всего на свете ей хотелось топнуть ногой и зарычать. Она закрыла глаза, сделала несколько глубоких вздохов. Ирвинг, между тем наблюдавший за ней, вдруг с неясным восторгом обнаружил, что у ведьмы на носу есть веснушки. Всего пара штук, но они показались ему до ужаса милыми. Это словно взять осторожно лапку рычащего сердитого котенка и обнаружить там мягкие подушечки и крохотные безобидные коготки. Гертруда открыла глаза, пренебрежительно прищурилась и, растягивая гласные, произнесла:

– Ну что же, если вам так этого хочется, господин сыщик, кто я такая, чтобы мешать. Только, прошу, не жалуйтесь потом, если вы вдруг умрете или превратитесь в жабу.

– Но вы же поцелуете меня, чтобы я превратился обратно? – поддразнил ее Ирвинг.

Ведьма закатила глаза и быстрыми шагами вышла из дома. Радостно фыркающий Каприз бросился за ней.

Дорожные разговоры ведьма явно не приветствовала. Она молчала почти всю дорогу, лишь изредка подзывая отбежавшего в сторону пса.

– Итак, что делает такая ведьма в таком месте? – наконец обратился к ней Ирвинг, надеясь получить хоть какую-то реакцию.

– Работаю, – лаконично ответила она. – Разумеется, когда меня не отвлекают.

Намек Ирвинг уловил, но предпочел проигнорировать.

– Ну знаешь, порой некоторое отвлечение или развлечение бывает даже полезным. Ты так не думаешь? Должно быть, одиноко здесь временами, Гертруда.

– С чего вы взяли, что мне одиноко, господин сыщик?

– Ирвинг, – одарил ее лучшей своей улыбкой он. Улыбка пропала зря, потому что ведьма не соизволила даже обернуться. – Мы ведь команда, к чему формальности?

– Мы кто угодно, только не команда, – фыркнула ведьма.

– А вот это уже интересно. И кто же мы тогда? Огласите все варианты, пожалуйста, а я выберу тот, что мне больше по душе.

– Вам не понравится, – пообещала ведьма и все же остановилась. Она одарила Ирвинга жарким взглядом из-под густых ресниц. Подалась чуть вперед, почти задевая его грудью. – Впрочем, если вдруг пожелаете стать моим… – последовала красноречивая пауза, во время которой Ирвинг, замерев, ожидал продолжения, – ингредиентом для зелий, добро пожаловать в котел, – жестко закончила она.

– Я пока не тороплюсь, – крикнул он ей вслед.

Надо же, а он хотел на какие-то  песчаные пляжи с лазурными водами. Нет, привлекательная и острая на язык ведьма ничуть не хуже легкомысленной южной девчонки с загорелыми ногами, мелькающими в длинном разрезе юбки. Пожалуй, даже интереснее. Да и озеро в этом лесу наверняка найдется. А если есть озеро, то и рыба в нем должна быть.

Ирвинг и сам не заметил, как фантазии плавно сменили направление и вместо одинокого отпуска в глуши или страстного отпуска на пляже ему стало грезиться нечто совсем иное.

– Знаешь, я считаю, что мне можно найти куда лучшее применение, чем зелье.

– Мы прибыли, – сообщила ведьма.

Эклиффская низина лежала у их ног. Откровенно говоря, выглядела она скромно. Овраг и овраг.

–  Вон там, на дне, ведьмин круг, – указала Гертруда.

Ирвинг не упустил возможности приблизиться к девушке вплотную, делая вид, что никак не может разглядеть, на что это она указывает.

– Вон там? – ткнул он пальцем наугад. – Надо же, как интересно, – хрипло прошептал он прямо в ведьмино ушко.

Руки Ирвинга будто бы сами собой скользнули на талию девушки. Для его жадного взора открывалось целое пиршество: изящная ушная раковина, четкая линия скулы, колонна шеи, трогательно-хрупкая ключица. Никогда прежде Ирвинг за собой склонности к ухофилии не замечал, а теперь вдруг понял, что не может отвести взгляда от аккуратной мочки. Он задумался, что скажет ведьма, если он ее сейчас осторожненько так поцелует. Скорее всего, ничего хорошего. Придется подождать.

– А знаешь, что еще интересно? – Гертруда чуть повернула голову, заглядывая ему в глаза.

– Что же? – он приблизился еще немного, практически ощущая на губах ее легкое дыхание.

– Ужасно интересно, что будет, если некоему господину сыщику оторвать что-нибудь очень ценное, – она бросила красноречивый быстрый взгляд в область его паха, – и забросить в ведьмин круг. Вернется это что-нибудь когда-нибудь или исчезнет с концами? Как насчет небольшого эксперимента?

– Кхм. Понял, – резво отодвинулся Ирвинг. Он поправил шейный платок и принял серьезный вид. – Так бы сразу и сказала.

– А я и сказала, – гнусная ведьма расплылась в несправедливо красивой улыбке. – Может, недостаточно красноречиво. Может, действия были бы более доходчивы.

Если она думает, что Ирвинга Шоуэлла так легко запугать, то ее ждет сюрприз. Давно уже женщина не будоражила его кровь. Последней такой ослепительной и немного пугающей женщиной в его жизни была Лё, но та отправилась путешествовать по мирам года три назад. И да, Лё настолько великолепна, что ничуть не смутилась того факта, что она не ведьма и путешествия эти могут для нее плохо кончиться. Ирвинг, успевший неплохо ее узнать за те годы, что они провели вместе, полагал, что скорее встреча плохо закончится для противников Лё, чем для нее самой.

– Где же наш ведьмин круг? – легкомысленно поинтересовался он. – Должен же я понимать, чем именно мне угрожают.

Гертруда фыркнула и начала спускаться в овраг.

Глава 5

Ведьмин круг, огороженный яркими шляпками мухоморов, выраставшими из земли то там, то тут, сыщика, кажется, не слишком впечатлил.

– Маленький он какой-то, – разочарованно пробормотал Ирвинг Шоуэлл.

– Не переживайте, еще вырастет, – пообещала я, с трудом удержавшись от заверений, что один назойливый тип в круг точно войдет. А вот выйдет ли, это уже другой вопрос. Сыщик меня раздражал. Сама не понимаю, чем именно, но было в Ирвинге Шоуэлле что-то такое, что вызывало во мне глубокий протест и желание действовать наперекор каждому его слову. Одним своим присутствием он пробуждал какую-то полузабытую детскую часть меня.

Сказывалось еще и то, что у меня был трудный день. С самого утра я бегала по округе, разбираясь с делами, и вечером, когда надеялась провести время сама с собой (и с Капризом, которого давно пора расчесать хорошенько) из ниоткуда вынырнула какая-то столичная шишка и требует, чтобы я помогла отыскать какого-то пропавшего мага. Да что у них там за университет такой, если маги пропадают?

– Да я и не переживаю из-за него. Я больше волнуюсь за тебя, Гертруда. Ты так старательно хмуришься, что могут появиться ранние морщины. Уверена, что хочешь этого?

Сыщика я проигнорировала. Очень демонстративно проигнорировала: шагнула мимо него к кругу, не забыв совершенно случайно отдавить ему ногу. Око за око. Вот не зря же он в этом своем департаменте правопорядка работает, знает, на что надавить. У меня ведь действительно на лбу появилась морщинка. Все же постоянные заботы меня старят. То дети из деревни пропадают, то гуси сваливаются на голову.

Бросить бы все и запереться от всех. Вот нет меня. Исчезла ведьма. Так ведь отыщут. Тогда дом запереть, Каприза забрать и махнуть в Сладководск. Только небо, только солнце и река. Вот это счастье.

Вместо этого я начала изучать мухоморные шляпки, осторожно обходя круг вдоль линии.

– Кажется, ничего нового. Даже если ваш великий маг и колдун появился возле круга, внутрь он не попал. Все метки на своих местах, никто не входил и не выходил.

– Это радует. Полагаю, руководство университета сильно расстроилось бы, узнав, что профессор Шерман свалился в другой мир.

Сунув руки в карманы, Ирвинг Шоуэлл вольготно стоял в густой траве, слегка покачиваясь с пятки на носок. Ни малейшего следа переживаний о судьбе профессора как-его-там. Сыщик выглядел довольным собой и жизнью. Каприз, предатель, восторженно вилял хвостом, устроившись у ног Шоуэлла. Устал, наверное, за день, бедняжка. Каприз, конечно, а не Шоуэлл. На этом-то пахать можно, а вот мой пес сегодня маленькими лапками исходил всю округу.

– Осталось только выяснить, куда же именно запропастился Шерман, – продолжил сыщик.

Пристально вглядываясь в землю, он прошелся вдоль круга. Потом вдруг уселся прямо на траву, чуть ли не вынюхивая что-то.

Недолго думая, я плюхнулась на траву. Отдохну немножко, пока господин сыщик изображает тут охотничью ищейку. Каприз прижался ко мне покрепче, жизнерадостно виляя хвостом.

– На первого встречного меня променял, – буркнула я ему. Он лишь расплылся в обаятельной улыбке. Хвостик заходил ходуном. Ну как на такого сердиться? Прелесть моя маленькая. Рука тут же потянулась погладить друга.

Пока я отдыхала, валяясь в траве, сыщик пришел к каким-то выводам. Какими путями-дорогами он до них дошел я не знаю, но результаты мне сообщили:

– Здесь вообще никого не было. Абсолютно никаких следов, кроме наших. Шермана выбросило не сюда.

– А, может, не было никакого мальчика?

– Как, не было? – недоумевающее заморгал Шоуэлл. Недолго думая, он присел рядом со мной и теперь готов был внимать всему, что я скажу.

– А так, – пожала я плечами, смущенная столь пристальным вниманием. – Не было и все тут. Вот вы видели этого профессора хоть раз? Не видели, – тут же ответила я. – Где доказательства, что он вообще существовал?

– Какая любопытная теория, боюсь только, что искать несуществующего Шермана все равно придется. Если его выбросило не здесь, в месте с нестабильным магическим фоном, значит, он мог оказаться где угодно в Келларни? Шансы примерно одинаковые, да?

– Ну, я бы так не сказала, – задумчиво протянула я. – Все же здесь есть еще места… Напомни, а что именно тестировал этот Шервуд?

– Шерман, – поправил сыщик. – Зелье перемещения. Пытался создать что-то более удобное и безопасное, чем семимильные сапоги и ковры-самолеты.

– Давно говорила, этим коврам не хватает каких-нибудь ограждений, чтобы люди не сваливались, – рассеянно бросила я, лихорадочно размышляя и прикидывая вероятность. Возможно ли это?

– Именно. Когда отправимся в путешествие, непременно выберем что-нибудь лучше, чем ковер-самолет, – кивнул сыщик. – Я бы не хотел рисковать твоей безопасностью, дорогая.

Сквозь белый шум его слов в мои мысли прорвалось нечто дикое.

– Что? – взвизгнула я.

– Твой комфорт очень важен для меня, – сказал он с таким видом, словно речь шла о чем-то очевидном. – Наши путешествия должны быть источником радости, а не переживаний.

– Никаких наших путешествий нет.

Он преспокойно кивнул:

– Разумеется. Работа прежде всего. Вот закончим дело, и тогда уже будем строить дальнейшие планы.

– Не собираюсь я с тобой никуда ехать. Не мешай думать лучше.

Слетел с катушек сыщик. Несите нового. Этот перегрелся на солнце.

Бросив взгляд на темное небо, я отбросила эту версию. Значит, просто сошел с ума. Такое сплошь и рядом происходит.

Все зависит от того, что именно использовал в своем зелье Шерман. Экспериментальная магия не совсем мой конек, но если подумать, можно предположить, что зелье перемещения должно включать в себя белену и падуб, он же остролист. Белена одновременно убивает и воскрешает. Ею можно отравить человека и она же используется некромантами для воскрешения. Самый простой способ переместить объект это разобрать его и собрать заново, но уже в другой точке. Если Шерман действовал так, значит, брал белену и падуб. Что же еще? Мог ли он использовать птичьи перья в качестве катализатора? Процесс перемещения должен быть быстрым, даже моментальным, значит, птичье перо подходит. Мог ли он использовать гусиные перья? Наверное, мог. Означает ли это, что…

– Кажется, я знаю, где ваш колдун!

– И опять «вы», – мимоходом пожурил меня сыщик. – И где же? Знаешь, поиск психов-экспериментаторов это не совсем мой профиль, так что я плохо представляю ход его мыслей.

– Кажется, он у меня во дворе.

К чести Шоуэлла стоит признать, что соображал он быстро. Ему понадобилось не более пяти секунд, чтобы приподнять темную бровь и недоверчиво поинтересоваться:

– Гусь?

– Гусь, – со вздохом констатировала я. – Впрочем, это еще нужно проверить. Может, просто совпадение: у вас пропал колдун, у меня появился гусь. Всегда остается вероятность того, что это дядя Юлиус балуется с магией. Он считает, что собака это несерьезно и мне нужен солидный фамильяр.

– На мой взгляд, Каприз необычайное солидное создание, – сыщик поднялся на ноги и протянул мне руку. Проигнорировав ее, я встала самостоятельно. – Значит, идем обратно и смотрим, что там с гусем. У меня есть зелье-идентификатор с частичкой Шермана.

– Ты предполагал, что не найдешь его живым? Иначе, зачем еще нужен идентификатор? – полюбопытствовала я, выбираясь на дорогу.

– Это стандартная процедура, когда речь идет о поисках живого существа, – естественным движением, будто всегда это делал, Шоуэлл взял на руки уставшего Каприза. – В прошлом году мы таким образом нашли бедро одного оперативника в орле.

– Фу… Гадость какая, – скривилась я просто потому что твердо решила не выказывать интереса ко всему, что говорит сыщик. Он и так, кажется, вообразил то, чего нет. Видимо, думает, что раз он столичная важная птица, провинциальная ведьма будет рада пасть к его ногам. Не на ту напал. – Между прочим, тебе не обязательно его нести, – хотя будь я одна, непременно бы поступила так же. Каприз сегодня обошел со мной три деревни, а потом еще и к ведьминому кругу пошел. Я бы на его месте уже свалилась без сил.

– Ты посмотри, какие у него маленькие лапки и усталый вид. Думаю, с Каприза на сегодня хватит пеших прогулок, – отмел все мои возражения Шоуэлл. – Так вот, оперативник летел на орле, потому что ему нужно было добраться из точки Б в точку А. Извини, детали операции засекречены, так что только так могу рассказать. Орлы это всегда последнее средство, к которому прибегают только когда иного выхода нет. Слишком много трудностей связано с ними. Гонора столько, что приходится месяцами уговаривать птицу посадить на себя человека. Итак, оперативник садится на орла, пролетает полпути и тут орел говорит, что голоден и дальше лететь не может. Ну, наш оперативник не растерялся: не моргнув глазом, отхватил себе полбедра и скормил птице.

– Какая мерзость, – сообщила я из чистейшей вредности. Ведьмы не слишком чувствительны, когда речь заходит о подобных вещах. Если можешь потрошить лягушек, собирать голубиный помет и вываривать змей, значит, такие вот рассказы не вызывают никакого отвращения.