Текст книги "Волшебные сказки Швеции (илл. Йона Бауэра)"

Автор книги: Хелена Нюблум

Соавторы: Анна Валенберг,Сирус Теодор Гранер,Эльза Бесков,Альфред Смедберг,Вальтер Стенстрём,Хельге Челлин,Ольга Мяэотс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Невинная прогулка

Хелена Нюблум

Жила~была на свете принцесса, и было ей всего четыре года. Звали её Анна Иоланта Изабелла Елизавета Мария Катрина Инес Беатрис. Имён, конечно, многовато, но и крёстных у принцессы тоже было немало. Сама же она звала себя Белла. Она была ещё маленькая, и это имя было ей как раз в пору.

Принцесса жила с отцом и матерью в королевском замке, который стоял на краю Большого леса.

Каждый вечер она купалась в большой мраморной ванне в красивой ванной комнате. Ровно в семь приходила нянька и уводила принцессу из сада, где та играла на цветущей лужайке. Но маленькие дети, оказывается, смышлёнее, чем мы, взрослые, о них думаем. Вот и у принцессы Беллы тоже были свои тайные помыслы.

– Почему я должна ложиться спать засветло, когда все взрослые ещё гуляют, беседуют и веселятся? – сказала принцесса самой себе. – Не хочу, чтобы меня укладывали так рано!

Она огляделась и заметила мостик, перекинутый через ручеёк. На другом берегу была тропинка, которая вела в Дремучий лес и терялась там за деревьями. Маленькая принцесса тихонько сидела среди цветов и играла камешками, которые нашла в траве. Нянька знала, что девочка в надёжном месте, и поэтому решила отлучиться на минутку в замок – поболтать через окошко с кухаркой. Но только она отвернулась, как Белла вскочила и со всех своих маленьких ножек помчалась через мостик – прямиком в лес. Она бежала и бежала, пока не оказалась в заросшей мхом чаще. Со всех сторон её окружали высоченные сосны. От быстрого бега принцесса раскраснелась и тяжело дышала.

– Ой, как здесь чудесно и красиво! – воскликнула она и всплеснула ручками. – Но, уф, как же мне жарко!

На принцессе было белое шёлковое платьице. На шее – длинное ожерелье из круглых белых жемчужин, а на распущенных светлых волосах – маленькая золотая корона, сверкавшая драгоценными камнями. На ножках её были белые шёлковые чулочки и расшитые белые шёлковые туфельки. Белла расстегнула все пуговички на платьице и стянула его вниз.

– Сперва надо его аккуратно сложить, – громко сказала она самой себе, – как учила меня делать нянюшка.

Принцесса осторожно свернула платье и положила его на камень. Оставшись в одной сорочке, она рассмеялась от удовольствия.

– Как приятно и прохладно! – Белла похлопала себя по груди, а потом села на землю и посмотрела вверх на деревья. – Какие же вы огромные! – воскликнула она, запрокинув голову так, чтобы ей видны были макушки сосен.

– Мы старые, очень старые! – пролетел шёпот по кронам деревьев. – Мы столько всего видели-перевидели! Много принцесс выросло, состарилось и умерло на нашем веку, а потом появлялись новые.

– Зато вы не можете бегать, как я! – крикнула девочка, поднялась и побежала дальше вглубь леса.

Но в туфельках на высоких каблуках она споткнулась и упала. Тогда Белла села и сняла туфельки и чулки.

– Пусть полежат здесь, я потом за ними вернусь! – рассудила она и аккуратно поставила туфельки – одну рядом с другой – на сложенные вместе чулочки. – Как приятно бегать босиком! – воскликнула она, и ее розовенькие ножки вновь замелькали надо мхом.

В лесу было так замечательно! Солнце все ещё стояло высоко и сияло вовсю, роняя сквозь ветви на землю миллионы золотых лучей. За деревьями под горой сверкало и блестело беспокойными серебряными брызгами озеро. Вокруг было тихо-тихо. Аромат сосен и елей, проносясь волнами в тёплом воздухе, щекотал нос.

– Как чудесно пахнет! – прошептала маленькая принцесса и вдохнула поглубже. – Лучше, чем духи в маминой спальне, лучше, чем ладан в церкви.

И вот девочка вышла на откос, где разросся малинник. Ягоды уже созрели, и она принялась собирать их и есть.

Вдруг её босые ножки на что-то наступили, и в тот же миг перед ней как из-под земли появилась вставшая на хвост гадюка и уставилась на малютку своими желтыми глазами, раздвоенный змеиный язык угрожающе шевелился.

– А ты кто такая? – спросила принцесса и опустила руку, которой уже было потянулась за ягодами. – Ну и взгляд у тебя! А как ты здорово язычком шевелишь! Я тоже умею показывать язык, смотри! – И Белла высунула свой маленький остренький язычок.

Змея опустилась и свернулась кольцом вокруг ног девочки.

– Какая ты красивая! – сказала, нагибаясь, принцесса. – У тебя такая блестящая кожа, и ты так удивительно извиваешься! Давай потанцуем!

И – о чудо! – змея словно бы тоже улыбнулась в ответ странной, зловещей улыбкой, а потом начала свиваться кольцами на мху. Маленькая принцесса задрала сорочку, едва достававшую ей до колен, и запела:

 
Не беги, а попрыгай на кочках,
Потанцуй, потанцуй на мысочках!
 

Её маленькие аккуратненькие ножки выделывали забавнейшие па, а ручки она держала высоко над головой и смеялась от чистого сердца. Змея была так восхищена этим танцем, что и сама свивалась на земле в замысловатейшие фигуры.

Но вдруг она устала, вытянулась во всю длину и с шуршанием скрылась в кустах малины.

– Ага! Ты уже устала! – крикнула Белла ей вслед. – А я нет! Я нет!

И она закружилась по мху, распевая всё громче и громче:

 
Не беги, а попрыгай на кочках,
Потанцуй, потанцуй на мысочках!..
 

Наконец принцесса остановилась и снова принялась собирать малину, а наевшись досыта, стала класть ягоды в левую ладошку.

– Это для мамы и нянюшки, – сказала она и пошла дальше.

Но не успела она сделать и нескольких шагов, как услышала, что кто-то с треском пробирается сквозь кусты.

– Это наверняка нянюшка пришла, хочет уложить меня в постель!

Но это оказалась вовсе не нянюшка, а здоровенный медведь, он остановился поодаль и смотрел на девочку маленькими хитрыми глазками.

– Ой, вы только посмотрите на этого увальня! – воскликнула принцесса. – Какая огроменная собачища! Как жаль, что у меня нет хлебца, угостить тебя! А малину ты ешь? – спросила она и протянула ладошку. – Хочешь ягод, дружочек? – предложила она ласково. – Больше мне тебя потчевать нечем.

Медведь вразвалку подошёл к девочке и съел ягоды, которые та ему протянула. Он осторожно облизал маленькие пальчики, а затем с любопытством посмотрел на принцессу.

– И как тебе не жарко в такой толстой шубе в летнюю жару? – удивилась принцесса и провела ручкой по густой медвежьей шкуре. – Бедный маленький увалень! – добавила она ласково и поцеловала медведя в нос. – Ты, наверное, запарился! А шкуру-то снять и на камешек положить, как я мое платьице, не можешь.

Медведь тихонько зарычал и потёрся о девочку, а потом вдруг развернулся и проворчал что-то, чего она не поняла. И тут же из кустов выкатились кубарем два медвежонка. Они были похожи на две большие живые муфты, игривые и неуклюжие, но такие забавные – глаз не оторвать!

– Ой, какие вы чудные! – воскликнула принцесса. Она опустилась на колени и обняла их.

– Это твои детки? – спросила она большого медведя. Тот ласково улыбнулся, словно хотел сказать: «Да, сама видишь».

– А у меня не осталось ягод, чтобы их угостить, – огорчилась принцесса. – Но идите-ка за мной, я покажу вам, где они растут, и вы сами соберёте, сколько захотите.

Здоровенный медведь остановился поодаль и смотрел на девочку маленькими хитрыми глазками

Принцесса побежала вперёд, а медведь с медвежатами заковыляли следом.

– Вот тут! – сказала Белла, когда они пришли в малинник. – Здесь вы наедитесь отличной сочной малины.

Она развела ветви и показала ягоды.

– Налетайте, малыши! – позвала она медвежат.

И те бросились к ней со всех лап, так что девочка едва удержалась на ногах.

У медвежат глаза разбегались – так много кругом было вкусной, сочной малины! Они набросились на ягоды и жадно начали есть – уж больно им хотелось проглотить побольше.

– Ну-ну! Уймитесь, малыши! – попыталась успокоить их принцесса, но медвежата всё дальше забирались в кусты.

Медведь шёл за ними следом и довольно ворчал, словно говорил: «Какая добрая маленькая девочка, она помогла моим сыновьям найти малину!»

Но тут медвежата поссорились из-за ветки, усыпанной ягодами. Они набросились друг на дружку, принялись кусаться и царапаться.

Старый медведь хотел растащить драчунов, но те побежали в лес, и ему пришлось догонять их.

Оставшись одна, принцесса пошла дальше по лесу, напевая на ходу:

 
Всякая пичужка, что в лесу живёт,
Радостно и звонко песенки поёт.
Осторожно, птички, будьте начеку,
И увидев ястреба – ни гу-гу!
 

Вдруг раздался птичий клёкот. Белла остановилась, вытянула шейку и прислушалась.

И в тот же миг услыхала над головой шум крыльев. Кто-то дернул девочку за волосы, и она почувствовала, как корона слетела у неё с головы.

– Ой, моя прекрасная корона! – закричала принцесса и обеими ручками схватилась за голову.

Она подняла взгляд и увидела высоко на дереве чёрного ворона, он держал в клюве её корону.

– Отдай! – крикнула принцесса птице. – Никто не разрешал тебе брать мою золотую корону!

– Тише, девочка! – ответил ворон. Он положил корону в гнездо, а сам уселся на краю и принялся разглядывать принцессу. – Не для себя взял я твою корону, а для моих бедненьких птенчиков: у них совсем нет игрушек.

– Так у тебя есть детки? – спросила принцесса. – Где же они?

– Здесь, в гнезде, – прокаркал ворон. – Они ещё не умеют летать.

– Покажи мне своих птенчиков! – попросила принцесса и захлопала в ладоши. – Я так люблю маленьких детишек!

Ворон нырнул в гнездо и через секунду оттуда показались четыре чёрных птенца.

– Это твои дети? – удивилась принцесса. – Какие гадкие!

– Гадкие?! – рассердился ворон. – Да у тебя нет никакого вкуса!

– Я ещё такая маленькая, – вздохнула принцесса. – Всего четыре годика. Может, я ещё не все понимаю.

– Да уж, похоже на то, – проворчал ворон.

– А твои птенчики умеют петь? – спросила принцесса.

– Они ещё не закончили обучение, но голоса у них прекрасные, – ответил ворон.

– Ой, пожалуйста, пусть они споют мне что-нибудь! – попросила принцесса и сжала кулачки от нетерпения. – Мне так хочется услышать, как они поют!

– Тогда подожди немного, – сказал ворон. – Сперва я помогу им распеться.

Принцесса догадалась, что ворон в гнезде давал птенцам наставления – они так раскаркались, что, казалось, уже никогда не угомонятся. Но вот они примолкли, ворон взлетел на край гнезда, а по обе стороны от него уселось по парочке птенцов, и они начали:

 
Кар, кар, кар.
Дружно мы поём.
Кар, кар, кар.
Певцами прослывём!
 

– Это всё? – испуганно спросила принцесса.

– Можем спеть ещё раз, – предложил ворон.

– Нет, спасибо, – поблагодарила принцесса. – Я не могу больше ждать, мне надо вернуться домой до захода солнца! – И она побежала с горы вниз – туда, где сквозь стволы деревьев блестело озеро.

В вечернем свете оно казалось ещё светлее. Принцессе захотелось посмотреть, что там, на берегу. Солнце ещё ниже опустилось к горизонту, и озеро сверкало, словно большой серебряный щит, гладь его покрывали белые кувшинки, среди которых плавали дикие лебеди.

– Ах, какие красивые цветочки! – воскликнула маленькая принцесса и хотела было спрыгнуть на большой зелёный лист, чтобы нарвать кувшинок…

Но тут к ней из камышей выплыл лебедь.

– Не заходи в воду! Не заходи в воду, маленькая красивая девочка! – крикнул он и вытянул к принцессе длинную шею. – Утонешь! Садись-ка лучше мне на спину, я проплыву среди цветов, и ты сможешь сорвать их столько, сколько захочешь.

Предложение принцессе очень понравилось. Она забралась на спину лебедю, сняла с себя ожерелье и надела его, словно вожжи, птице на шею. Лебедь быстро поплыл по воде. На ножки принцессы летели брызги, но она только смеялась: ведь это была такая приятная прохлада! Они проплыли мимо кувшинок, и Белла набрала полную охапку цветов. Посреди озера находился островок, где росли большие дубы и похожие на пирамиды кусты можжевельника.

– Хочу туда! – Принцесса указала пальчиком на островок. – Сяду там на травку и сплету себе венок.

Лебедь пронёсся по воде и замер у плоских камней, с которых легко можно было перепрыгнуть на берег.

Принцесса соскочила у него со спины и поспешила в тень под деревьями.

– Ты забыла своё ожерелье! – окликнул её лебедь.

– Оставь его себе на память! – ответила принцесса, махнула птице рукой и зашагала к дубу.

Там она села в высокую траву и принялась плести венок. Но у неё ничего не получалось. Во-первых, у неё не было верёвочки, чтобы связать стебли цветов, а во-вторых, кувшинки быстро завяли. Им не понравилось, что их вырвали из воды, и их тяжёлые головки печально поникли.

Маленькая принцесса старалась как могла, но у неё так ничего и не вышло. В конце концов она бросила цветы на землю и расплакалась. А услышав свой собственный плач, ещё больше огорчилась и, закрыв лицо руками, стала плакать всё громче и громче. Вдруг послышался шелест крыльев, Белла отняла руки от лица и увидела огромную птицу, которая приземлилась перед ней и смотрела на неё строгим взглядом.

– Что ты за странная курица? – спросила девочка и посмотрела на птицу. – Таких больших кур нет даже в замке моего папы.

– Я вовсе не курица, – отвечала птица, гордо вскинув голову. – Я – орёл, самый главный и сильный среди всех птиц в небе, вон мое гнездо – там, на скале. Я привык жить в полном одиночестве и надеялся, что никогда человеческие дети меня не потревожат. Но вот являешься ты, сидишь тут и плачешь так, что моих птенцов перепугала, а они ведь только-только начали засыпать. Убирайся отсюда! Тебе здесь не место!

– Но куда же я пойду? – всхлипывая, спросила принцесса. – Ведь я так далеко ушла от дома! А солнце скоро сядет, и тогда все в замке перепугаются, если не найдут меня.

– Ладно, я тебе помогу, – сказал орёл. – Здесь тебе оставаться нельзя. Садись мне на спину, и я отнесу тебя домой. Но поторопись, потому что мои птенцы не любят оставаться ночью одни.

Принцесса поспешила взобраться орлу на спину, и тот осторожно взлетел на скалу над озером.

– Сначала я должен сказать пару слов моим малышам! – объяснил он и полетел назад к своему гнезду, которое устроил на кусте, росшем на скале.

В гнезде лежали два голых птенца. Заслышав шелест крыльев, они открыли клювы в ожидании угощения.

– Ну-ну, – сказал им орёл. – Успокойтесь-ка! Вы уже достаточно получили. Лежите теперь смирно и ждите, когда я вернусь. Я только слетаю разок и отнесу этого человечьего детёныша, чтобы она больше не тревожила нас своим плачем.

Потом орёл подхватил принцессу и взмыл высоко в небо.

Сперва у Беллы немного закружилась голова, но вскоре она осмелела, решилась посмотреть вниз – и поняла, какое удивительное ей выпало приключение.

Солнце спускалось всё ниже и ниже, в его вечерних лучах всё небо светилось золотом. Здесь и там на земле мелькали белые точки – это были деревни, замки и церкви, а иногда показывались гладкие сверкающие пятна, словно кто-то оставил в траве зеркало, – это были лесные озёра. Воздух был удивительно лёгким и чистым, намного легче и чище, чем внизу, у земли. Маленькая принцесса раскинула руки и громко закричала от радости.

– Ну ты и расшумелась! – сказал ей орёл с укоризной. – Держись-ка хорошенько, я начинаю спускаться. Видишь, вон он – замок твоего отца.

Принцесса посмотрела вниз, но не узнала родной дом. Ей показалось, что она видит крошечную игрушку, забытую посреди леса. Но скоро она различила четыре башни, и больше уже не сомневалась, что это её родной замок.

С головокружительной скоростью летел орёл к парку. Он приземлился в начале длинной аллеи, которая вела к замку.

– Ну вот, теперь ты дома, – сказал он. – Оставайся здесь и больше не беспокой нас в нашем уединении.

– Но что же мне дать тебе в благодарность за помощь? – спросила принцесса.

Она все ещё немного побаивалась этой важной птицы.

– Ой, знаю! – воскликнула она и стащила с себя сорочку. – Это последняя одёжка, которая у меня осталась. Думаю, из неё можно сшить чудесные рубашечки для твоих неоперившихся орлят.

Орёл ничего не ответил, взял сорочку в клюв, расправил крылья и вскоре исчез за лесами.

И вот принцесса осталась в парке совсем голенькая.

Как хорошо, что она успела вернуться домой до наступления темноты! Белла поспешила по аллее к флигелю, где находилась её спальня.

Вдруг она заметила, как что-то светится меж деревьев.

– Что это там такое? – удивилась девочка и замерла на месте.

Это был молодой месяц. Прекрасная новорождённая луна взошла на ещё красном вечернем небе, словно серебряный серп. Никогда прежде принцесса не бывала в парке так поздно и ни разу не видела луну. «Какой он далёкий и прекрасный», – подумала Белла и низко поклонилась месяцу.

На несколько мгновений замерла она в поклоне, чтобы выказать месяцу своё почтение, а потом повернулась и бегом бросилась во дворец…

А там царил страшный переполох – принцесса пропала! Её искали повсюду: в парке, в лесу, в горах… Король и королева горько плакали: а вдруг они больше никогда не увидят свою маленькую дочку?

Белла тихо открыла дверь, пробежала босыми ножками по полу и обняла родителей.

– А вот и я! Я вернулась! – воскликнула она и рассмеялась.

– Дорогая, любимая доченька! – ахнула королева. – Но на тебе же ничего нет! Куда ты дела всю свою одежду?

Принцесса робко посмотрела на своё голенькое тельце.

– Право, не знаю, – ответила она смущённо. – Только не ругайте меня, ведь мне было так весело!

«Это последняя одежка, которая у меня осталась»

Подменыши

Хелена Нюблум

Жили-были король и королева, и не было у них детей. Они так мечтали о маленьком ребёночке, но все напрасно. И вот наконец родилась у них дочка. Родители не могли на неё нарадоваться. Принцессу окрестили Бьянкой Марией, она была прямо раскрасавицей: личико, словно цветочный лепесток, глаза – голубые, большие-пребольшие, а ротик – маленький и изящно изогнутый. В воспитательницы девочке назначили самую добропорядочную даму королевства – придворную фрейлину, графиню Эсмеральду. По ночам две служанки спали по обе стороны от колыбели, но днём забота о принцессе полностью возлагалась на графиню. Это была высокая честь. Фрейлина сознавала, что ей поручено дело королевской важности. А всё потому, что она такая знатная и благородная. Впрочем, она была уже немолода, и её частенько клонило в сон. Случалось, замечали, как воспитательница клюёт носом, но та всегда уверяла, что лишь на минутку закрыла глаза.

По ночам принцессу укладывали спать в огромной спальне, а днём колыбель выносили на лужайку перед дворцом, где журчал ручей и росли акации и высокие розовые кусты. Малютке было так славно дремать под цветущими ветками, ронявшими белые лепестки на её одеяло. Воздух был мягкий и свежий. Белые голуби слетались из своих гнёзд полюбоваться на девочку.

– Как она прекрасна! – ворковали птицы, заглядывая в колыбель. – Такая беленькая и нежная, словно голубка.

Но однажды стряслась беда. Вот послушайте! На горе, что высилась за замком, в огромном тёмном лесу жили в пещере тролль с женой. У них тоже только что родилась дочка, смуглая, косматая, с горящими маленькими глазками. Как-то раз пошёл тролль в королевский парк к ручью за водой. Он крался тихо-тихо, чтобы никто его не слышал. Графиня Эсмеральда сладко дремала в плетёном кресле подле колыбели. Голуби расхаживали по песчаным дорожкам и ворковали:

– Ну разве малютка не красавица? Прямо чудо как хороша! Такая беленькая и нежная, словно голубка.

Тролль осторожно подкрался к колыбели и заглянул за шёлковый полог.

Вернувшись домой, он сказал жене:

– Я видел девочку – не чета нашей. Беленькая и нежная, словно голубка. А ротик – прямо загляденье. Вот бы нам такую!

– Может, она и красавица, да только не нашего поля ягода, – усмехнулась жена, обнажив зелёные зубы. – От троллей только тролли рождаются, так что не обольщайся понапрасну. Выкини-ка лучше эту блажь из головы. Но тролль никак не мог забыть о маленькой принцессе – и наконец не утерпел.

– Послушай-ка, мать, – сказал он жене, – давай украдём королевскую дочку! Старая карга, что приставлена её охранять, вечно храпит, так что мы преспокойно сможем подложить в колыбель наше дитятко.

Жене эта затея поначалу пришлась не по душе: свой-то ребёнок ей был милее. Но тролль не отступал и день и ночь уговаривал жену, так что она под конец не могла больше выносить его бесконечное нытьё, схватила дочку из кроватки, укутала в старое одеяло и сказала:

– На, забирай её, коль приспичило! Но смотри, с пустыми руками домой не возвращайся!

Тролль помчался на луг, где стояла позолоченная колыбель. Над ней ворковали голуби и склоняли цветущие ветки акации. Неподалёку в кресле сидела графиня и громко храпела.

Одним рывком тролль сорвал одеяло с колыбели, подхватил принцессу и сунул на её место свою дочку, а затем быстрее зайца припустил к горе, унося драгоценную добычу.

Проснувшись, графиня не заметила подмены. Ей показалось, что принцесса как спала, так и спит. Вскоре на луг пришла королева. Она имела обыкновение прогуливаться после обеда и всякий раз останавливалась полюбоваться на дочку.

Можете себе представить её ужас, когда она, склонившись над колыбелью, увидела не свою милую Бьянку Марию, а крошечного тролля, таращившего на неё злые чёрные глазки. Королева вскрикнула и едва не потеряла сознание.

– Кто это? – в ужасе пролепетала она. – Это не мой ребёнок! Где моя дочь? Это не принцесса Бьянка!

– Не ваш ребёнок? А чей же тогда? Здесь никого не было, ваше величество, ни одной живой души, – невозмутимо возразила графиня Эсмеральда. – Я ни на минуту глаз не сомкнула, – добавила придворная дама, и нисколько не покривила душой, ведь она сама никогда не замечала, что спит на посту.

Позвали короля и придворных и в конце концов решили спросить совета у королевского лекаря.

«Какой-то бледный заморыш!» – сказала троллиха

– Удивительный случай, весьма необычный, – пробормотал медик, – видимо, мы имеем дело с… – И учёный муж произнёс длинное латинское название, которое никто не понял. – Надо подождать, когда наступит кризис, а пока остаётся только наблюдать за развитием процесса…

На всякий случай он распорядился искупать малютку в сладком молоке и положить спать на фиалки, тогда она скоро станет прежней.

Были куплены самые лучшие коровы. Ребёнка искупали в тёплых сливках. Колыбель наполнили фиалками, источавшими божественный аромат. Но бедная королева не замечала никаких признаков исцеления. Девочка оставалась такой же смуглой и черноглазой. Кожа у малютки была цвета тёмного ореха, волосы – чёрные и колючие, глазёнки – жгучие, как угольки, взгляд – острый и неприветливый. Правда, придворные в один голос твердили, что девочка очень мила, так что в конце концов королева им поверила. И всё же она не могла сдержать вздоха всякий раз, как смотрела на девочку. Сердце подсказывало ей – это не Бьянка Мария!

А тролль принёс малютку принцессу в горную пещеру.

– Ну разве она не милашка?! – проорал он, откидывая угол одеяльца, в которое была завёрнута девочка.

Его жена бросила на ребёнка презрительный взгляд:

– Какой-то бледный заморыш! Белая и тощая, словно лук-порей. Что ж, ты получил, что хотел, и я, так и быть, присмотрю за ней.

Она уложила девочку в дочкину колыбель. Матрас и подушки в ней были набиты соломой, в которой было полным-полно репейников. Очутившись на жёсткой и колючей постели, бедная Бьянка Мария принялась громко плакать: её нежное тельце привыкло к мягким перинам и шёлковым простыням.

– Чего ревёшь, неблагодарная девчонка! – рассердилась троллиха. Но тролль догадался, в чём дело, побежал на поляну и принёс мха и мягкой травы, а на горном склоне нарвал дикого тимьяна. Он сделал девочке новый матрасик – мягкий и душистый. Малютка перестала плакать и заснула сладким сном.

Дочка тролля осталась жить во дворце. Странный это был ребёнок. Мы станем звать её принцессой-троллем, ведь имени у неё не было – не в обычаях троллей крестить своих детей. Когда те появляются на свет, папаша лишь шлёпает их легонько по спине и говорит:

– Одним троллем на свете стало больше, чтоб мне лопнуть!

Только и всего.

У королевы язык не поворачивался назвать подмены-ша Бьянкой Марией, она стала звать девочку Черноглазкой – за жаркий взгляд тёмных глаз.

– Откуда у нашей дочки такие чёрные глаза? – недоумевал король.

– Трудно сказать, – вздыхала королева. – От рождения глаза у неё были светлыми, как у тебя и у меня, а потом вдруг потемнели.

Девочка росла строптивая: не слушалась ни короля, ни королеву. А уж придворных и подавно. Чуть что не по ней – бросалась на пол и принималась молотить руками и ногами, а кричала так, что приходилось окна закрывать, чтобы подданные не слышали воплей. Обновок она не любила: стоило надеть на неё новое платье – мигом заливала его супом или прожигала кочергой – дыры и пятна были ей милее бантов и рюшей. Да ещё нарочно бежала к матери: огорчения бедной королевы забавляли маленькую злодейку. Но больше всего доставалось графине Эсмеральде. Девчонка её терпеть не могла. Стоило бедняжке задремать, как маленькая разбойница подкрадывалась и засыпала ей волосы песком. Или прятала её башмаки в кустах, так что та потом их долго искала. А иногда сама пряталась и наблюдала из укрытия, как воспитательница, проснувшись, ищет её повсюду – то-то потеха! Часами могла она сидеть в кустах, а бедная фрейлина, спотыкаясь о кочки и корни, обшаривала поляну и умирала от страха при мысли, что не уследила за подопечной.

Возмущённый король пару раз отшлепал дочку за шалости, но та от наказаний впадала в ещё больший раж: отбивалась и шипела, как дикий зверёк, а голосила так, что королю становилось не по себе. Девочка заметила отцовскую слабость и нерешительность и стала вертеть королём, как ей вздумается.

Однажды, когда Черноглазке было всего восемь лет, король за столом рассказывал какую-то историю. Не успел он закончить, как принцесса схватила отца за бороду и заорала:

– Что ты мелешь, старикашка! Городишь всякую чушь – видно, совсем из ума выжил!

Королева вся зарделась от стыда и с ужасом посмотрела на мужа. Но король только обнял девочку за талию и, улыбнувшись, сказал:

– Что за дочка у меня – настоящий тролль!

А в пещере троллей Бьянке Марии тоже исполнилось восемь. Была она не по годам стройной и изящной, а волосы – чистое золото. Девочка росла послушной и всем старалась угодить родителям, которых считала родными, хоть иногда и удивлялась, отчего она не может любить их всем сердцем. Старый тролль души в ней не чаял и считал первой красавицей.

– У неё такие маленькие пальчики, – умилялся он, – такая гладкая кожа и такие густые золотистые волосы!

Он ласкал девочку, целовал её ручки и пищал, как крыса, чтобы позабавить её.

– Прекрати свои нежности, старый дурень! – ворчала жена.

Королевская дочка так и не пришлась ей по сердцу. Её раздражали покорность и послушание приёмной дочери: та никогда не перечила и всегда была рада помочь. Жену тролля это только злило.

– Что ты заладила: «Хорошо да хорошо»?! Никогда «нет» не скажешь, негодница!

Но Бьянка Мария на неё зла не держала и по-прежнему молча выполняла свою работу, а когда старуха сердилась – только отмалчивалась. С ранних лет привыкла она помогать по хозяйству: босиком бегала через лесную чащу за водой к ручью, который не замерзал ни летом, ни зимой. Берёзы, склоняясь над ней, шелестели так дружелюбно, а ветер так ласково насвистывал в кронах сосен, что девочка чувствовала себя в лесу как дома. Она любила всех лесных обитателей. Белки, размахивая пушистыми хвостами, спускались приветствовать ее.

– Как рано ты встаёшь! – удивлялись они и, усевшись на задние лапы, спрашивали: – Не прихватила ли ты с собой орехов или другого угощения?

Конечно, у Бьянки Марии всегда были припасены для них орехи и семечки. Белки брали лакомство прямо у неё из рук. Девочка знала всех птиц в лесу и умела различать их по голосам.

Но принцесса была добра не только с прекрасными лесными животными – даже самых невзрачных и некрасивых одаривала она своими вниманием и заботой. Когда бородавчатые жабы заползали в пещеру, сердце девочки сжималось от страха: она знала, что троллиха наверняка убьёт их, если заметит, и торопилась вынести непрошеных гостей прочь из пещеры. Жабы были тяжёлыми и скользкими, дотрагиваться до них было неприятно, но девочка брала их маленькими белыми пальчиками и шептала:

– Бедняжки! Вы же не виноваты, что уродились такими гадкими и некрасивыми. Здесь вам нельзя оставаться – матушка прибьёт вас, если заметит. Дайте-ка я лучше отнесу вас на травку.

Как-то раз жена тролля поймала двух лесных голубей, свернула им шеи и сунула в котёл с кашей. Бедняжка Бьянка Мария стояла рядом и плакала. Это взбесило старуху.

– Полюбуйтесь-ка на эту неженку! Ревёт из-за каких-то голубей! Никогда из тебя не вырастет настоящий тролль. Уж не знаю, в кого ты такая уродилась!

Конечно, жена тролля прекрасно знала в кого. Но муж строжайше запретил ей даже намекать приёмышу, что она королевская дочь.

Прошли годы, и девочкам исполнилось шестнадцать. Дочь троллей выросла красивой девушкой. Но красота её была необычной. Роста она была небольшого, но сложена хорошо. Кожа с годами посветлела и стала зелено-желтой – цвета неспелого лимона. Иссиня-чёрные волосы обрамляли лицо непослушными локонами. Большие чёрные глаза, может быть, и казались бы красивыми, если бы не взгляд – злой и угрюмый. Когда девушка злилась, они пылали огнём, так что люди в смущении отводили взоры, а когда радовалась – источали насмешку и презрение. Казалось, она на всех смотрит свысока. Чем старше становилась принцесса-тролль, тем больше портился её нрав. Она била по щекам служанок, колола булавками камеристок, помогавших ей одеваться, а когда почтенная графиня Эсмеральда осмелилась сделать ей замечание, заявила:

– Ты ничего не понимаешь! Давно из ума выжила! Дрыхни себе в кресле, а в мои дела не суйся! Всё равно по-моему будет!

И она делала что хотела. Иногда по целым дням валялась в постели, натянув одеяло на голову. Случись кому заглянуть посмотреть, не проснулась ли она, принцесса-тролль кричала:

– Подите прочь и оставьте меня в покое!

А иногда она вставала ни свет ни заря, когда ещё туман лежал над лугом, а в небе не погасли ночные звёзды, шла на конюшню, будила конюха и, оттрепав его за волосы, велела седлать самого норовистого коня.

– Не нужен мне такой недотёпа в провожатые! – кричала принцесса-тролль слуге и пришпоривала коня. Прогулки верхом она всегда совершала в одиночестве, причём скакала не рысью и не галопом, а пускала коня в карьер. Молнией летел он через лес, а наездница так кричала и вопила, что птицы в страхе разлетались прочь.

Однажды девушка вернулась домой раскрасневшаяся и потная от бешеной скачки, и король попросил её вести себя осторожнее. Это так разозлило принцессу, что она в гневе разбила рукояткой кнута огромное зеркало. Осколки разлетелись, как льдинки. Король побледнел и вышел из комнаты. Ни король, ни королева не могли справиться с принцессой. Вот и решили они поскорей выдать её замуж.