Текст книги "Откровения Жрицы. Отпустите меня в мой сон (СИ)"

Автор книги: Хелена Гюст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Глава 22

Вокруг был один сплошной белый свет. Неприятный писк резал уши, что хотелось избавиться от него. Я старалась открыть глаза, но отчего-то давалось это с трудом. Начала ощущать тяжесть своего тела. Что-то мешало в горле, и мне было сложно сделать глубокий вдох. Попыталась ещё раз. Ничего. Это нечто очень мешало, и я стала задыхаться. Через силу открывала глаза, однако веки были невероятно тяжелыми. Как только мне удавалось увидеть что-то, то сразу же это и исчезало. Замычала.

– Сейчас, милая, подожди, – незнакомый радостный женский голос.

Судя по шуму, девушка или женщина что-то совершила, а после помогла избавиться от того, что так сильно мешало вздохнуть. Ужасно болело горло, но стало значительно легче.

Я предприняла ещё одну попытку открыть веки, но снова успех провалился. Расфокусированный взгляд только и успел проскользнуть по стенам фисташкового цвета. Снова замычала, пытаясь хоть что-то произнести, но язык словно онемел и не поворачивался.

По звукам определила, что сюда вошли несколько человек. Мужчина в синей медицинской форме открыл мне поочередно глаза, что-то произнося, и при этом светя в них. Зажмурилась, по крайней мере, попыталась, недовольно простонала в надежде выказать своё недовольство. Кто-то другой проводил странные манипуляции с моими конечностями. Где-то было приятно, где-то больно. Они разговаривали, но я их не понимала. Мозг наотрез отказывался различать слова. Ещё раз с трудом открываю глаза, оглядываю их, и веки закрываются сами.

Отлично, я в больнице, только по какой причине? Кажется, Витем забрал мои силы, но неужели передача магии другому человеку даётся столь тяжело? Ах, да, кажется, ещё в самом начале Анька что-то говорила о потери части души при данном ритуале.

Со мной пытались говорить, но я отрицательно покачала головой, проваливаясь в сон.

Второе моё пробуждение прошло куда лучше, чем первое. Жутко хотелось пить. Наверное, именно пустынная засуха во рту и пробудила мой организм. Открыв с легкостью глаза, теперь же смогла различить место, где находилась.

Не хило так. Судя по приборам, я в реанимации. В окнах было темно, а значит сейчас вечер или ночь. Рядом стояла тумбочка, на которой имелся пластиковый стакан с уже налитой водой, и бутылка воды.

Спасибо тому, кто позаботился об этом, наверняка зная, как сильно захочет пациент пить при пробуждении. Одного стаканчика оказалось мало. И не став мелочиться на дозы, впилась в горлышко бутылки.

Ну, теперь можно и обследовать местность, или найти кого-нибудь из персонала. Желательно, конечно, Хэджоу, чтобы объяснил, почему всё моё тело ломит.

Тоже мне целители великие!

Сдёрнула с себя все эти присоски, а вот капельницу оставила. На всякий случай, вдруг там что-то очень важное мне капают. Ухватилась за неё как за поддержку, скинула простынь и… сказать, что обомлела или удивлена, не опишет того состояния, которое на самом деле испытала, глядя на ноги.

Одна нога была перемотана бинтами, а другая так вообще непонятного бледно-желтого цвета. Мне что ноги переломали, чтобы не убежала?

Аккуратно спустила их на пол, стараясь встать. Резкая боль дала о себе знать, отчего вскрикнула. Ничего не понимаю, что хоть произошло?!

– Витем, где ты!? – крикнула я.

Через несколько секунд открылась дверь, в которой стояла мама. Моя мама. Бледная, поседевшая, с тёмными кругами под глазами.

– Мама? – было удивительно видеть её на Эртхе.

– Моя девочка, – кинулась ко мне мама, трясущимися руками ощупывая меня, целуя каждую клеточку лица.

– Мам, ну хватит, мам, – мне стало не по себе. Такое ощущение, будто меня уже похоронили, а я неожиданно воскресла.

– Ты жива. Доченька. Как же так? Жива, – причитала, заливаясь слезами. – Ложись. Тебе нельзя вставать, – она укладывала меня обратно осторожно, боясь навредить. – Зачем же ты всё с себя сорвала?! – укоризненный взгляд зареванных красных глаз. – Я сейчас медсестру позову.

Она быстро убежала, чтобы через короткое время снова вернуться уже с медсестрой, которая прямо так раздраженно и недовольно окинула взглядом то, что я сорвала с себя.

– Я иду за дежурным врачом! – раздраженно бросила она. – Пусть сам с Вами разбирается.

– Лучше Аньку с Хэдом позовите! – крикнула в след вышедшей девушке.

Мама на меня посмотрела сейчас очень жалостливо и сочувственно. Я что-то не то сказала?

– Моя девочка жива, – снова вцепилась она в меня крепкой хваткой.

– Конечно, жива, – отшучиваюсь. – Подумаешь, только силу-то забрали.

Не, ну если мама здесь, значит ей всё уже рассказали. Так ведь?

В палату вошёл слегка помятый врач, а с ним та самая медсестра, к которой стала присматриваться. Её лицо показалось мне очень знакомым.

– Олеся? – искренне удивилась, и была даже рада видеть её.

Вот это совпадение. Это ж та Олеся, с которой мы лежали в детской больнице накануне новогодних праздников. Было приятно знать, что у той странной девочки всё хорошо. Так, стоп. То, что ещё и она здесь это вряд ли совпадение.

– Я не на Эртхе? – улыбку стараюсь сохранить, но голос выдал разочарование.

Все присутствующие, за исключением меня, странно переглянулись.

– Олеся, – обратился врач к медсестре, – будьте добры, утром пригласите Дарию Ивановну. Кажется, здесь случай по её части.

Я же напряглась. Меня в сумасшедшие записали? И я уже смотрела на всех совершенно другим взглядом, далеким от радостного и беззаботного.

А дальше начался целый кошмар для меня, в который не могла поверить так же, как когда-то в существование других миров.

Анатолий Аркадьевич – врач средних лет – разговаривал тихо, размеренно. Отругал как маленькую за сорванные приборы. Провёл осмотр – глаза, уши, голову, рот – прослушал легкие. Высказался об удовлетворительном моём состоянии и переводе в общую палату травматологического отделения, поскольку у меня были сломаны ноги, два пальца на левой руке и кисть правой. Но однозначно после беседы с психиатром.

– Вы помните последние события? – спросил он.

Конечно же, я их помнила! Мы сражались с малумнами, а затем из-за чего-то поругались с Витемом, который забрал у меня силу! Сердце болезненно ёкнуло при воспоминании о вселенских тварях. Невольно моя рука потянулась к груди, потирая её.

Там же остались Кристер с ребятами. И если их убили не малумны, то уничтожил метеоритный дождь.

На меня нахлынула волна депрессии и отчаяния, но врачу я солгала, отрицательно мотнув головой. Для начала мне хотелось узнать их версию моего пребывания в больнице на Земле. Но чтобы снова не грязнуть во лжи, хотелось бы встретиться с сестрой.

– Мам, позвони Аньке. Пусть придёт ко мне завтра.

Анатолий Аркадьевич кротко бросил на мою маму многозначительный взгляд, а после ответил сам:

– Сейчас ты ложишься отдыхать. Есть тебе всё равно пока нельзя. Органы должны перестроиться обратно на обычный приём пищи. Только вода и жидкая еда. А завтра утром твоя мама позвонит, пригласит. Но только поле твоего обследования. Хорошо?

Вопросительно посмотрела на маму, которая согласно кивала каждому слову врача. Ничего не ответив, улеглась обратно на медицинскую кровать-каталку.

Врач удалился сразу, а мама ещё долго присутствовала, успокаивающе поглаживая по голове. На мои вопросы что происходит и что случилось, она лишь целовала в лоб и говорила, что обо всём узнаю, как только отдохну.

Только лучше бы я этого всего и не знала…

Её успокаивающие движения возымели на мой организм как снотворное. А может я и действительно хотела спать, полностью не восстановившись в силах.

С наступлением утра моя жизнь вновь перевернулась с ног на голову. Не стану описывать происходящие со мной действия в больнице, они всё равно не несут никакого смысла в этом рассказе.

Однако перед тем как меня перевезли в инвалидном кресле в общую палату травматологического отделения, ко мне зашла психиатр. Маленькая полненькая женщина примерного возраста с моей матерью. Приятной внешностью, но басистым голосом, выдающий в ней стальной стержень характера. Возможно, в жизни она была жёстким человеком, но с пациентами общалась профессионально. Она-то постепенно и рассказала обо всём.

Я Алина Орлова. Мне девятнадцать лет. Учусь в нашем! (а не питерском, в который так и не попала из-за купленных мест) юридическом институте. Личной жизни на данный момент нет, но был парень, с которым встречалась год, а после наши пути разошлись примерно полгода назад, в конце весны. (Это она Ульва имела ввиду?).

Анна Орлова – моя двоюродная сестра двадцати двух лет – проходила ординатуру в Ленинградской области в одной из поликлиник. (Удивительно, что здесь нет совпадений с моей реальностью).

На летних каникулах, в конце августа, вместе с родителями моих сестер отправились отдыхать на Чёрное море (насколько я помню, мы поехали отдыхать не в конце августа, а в начале).

Из-за неудовлетворительного состояния железной дороги наш поезд сошёл с рельс, в котором и оказались все мы. К несчастью, выживших единицы, в то время как погибших сотни, и среди них мои родственники. А меня же полуживую доставили в местную больницу, где после проведённых операций, впала в кому, в которой и провела два месяца. Затем, когда из тяжёлого состояния перешла в среднее, моим родителям разрешили перевезти тело в родной город.

У меня в голове ничего не вязалось с той правдой, которую преподнёс психиатр, конечно, не без дополнений от родителей. После окончания беседы мы ещё долго смотрели друг на друга. Она, профессионально считывая мои эмоции, я же недоверчиво и зло. Да, меня разозлила вся эта ложь!

– Вы сами хоть понимаете, что всё рассказанное полная чушь бешеной собаки! – взъерепенилась я.

– Алина, – едва уловимая улыбка, хотя в целом мимика лица оставалась непроницаемой, – что, по-твоему, является чушью?

– Да хотя бы то, что я не учусь в Питере! – старалась сохранять спокойствие, но меня всю трясло ото лжи.

Дария Ивановна быстрым взглядом пробежалась по документам, а после задала ещё один вопрос:

– Что ты ещё считаешь чушью?

Как же злило то, что меня действительно посчитали съехавшей с катушек. Что за вопрос!?

– Всё!

– Конкретней.

Я и поведала всю правду, опуская порталы, магов и другие миры. Рассказала про учёбу и работу сестры, про знакомство её жениха с родителями. Про своё окончание школы и учёбу в престижном институте. Даже про отношения с Юрой (имя пришлось назвать ненастоящее) тоже рассказала.

Как ни странно, но Дария Ивановна не спорила со мной, не доказывала свою точку зрения. Нет. Эта женщина поступила, как поступает психиатр. Как объяснить психу, что он псих? Вот именно, никак. Поэтому она сообщила моим родителям о каком-то когнитивном расстройстве, характерном после черепно-мозговых травм, и назначила лечение.

Соответственно, меня пичкали таблетками, о которых и не знала. В больнице не распространялись. Надо и всё тут. Для выздоровления. Да и я не спрашивала, считая это нормой со всеми прочими процедурами.

В больнице меня продержали ещё две недели, а затем выписали. За это время стала свыкаться с мыслью, что мой мозг сыграл со мной в злую, очень-очень злую шутку, подкинув несуществующую магию и инопланетных существ. Как-то мама при разговоре с отцом обвинила его, что это всё из-за поздних просмотров «дурачков» (так она называла фэнтези), которые он разрешал мне смотреть, когда я была ещё ребёнком.

На улице было холодно, серо, ветрено, но не грязно. Начало ноября ознаменовался морозом без снега, а потому все люди уже ходили в шубах и пуховиках.

Костыли мне не требовались. Поскольку прошло достаточно времени, и кость хорошо срослась, то порекомендовали купить трость, чтобы нагрузка шла постепенно, а не сразу. На второй же ноге, которая была перебинтована, было сильное загноение раны. Пришлось проводить операцию. Правда, теперь шрам останется. Придётся носить длинные юбки и брюки.

Перед тем как выйти на учёбу, попросила посмотреть на могилы своих родственников. Я хоть почти и свыклась с мыслью, что всё произошедшее было просто сном в глубокой коме, но также оставалась крохотная надежда на обратные доказательства.

Как по заказу, в этот день крупные снежинки ложились на мерзлую землю, образуя белый махровый ковёр. Небо было серым и непроглядным, что даже алого солнца нельзя было разглядеть. В тоже время было весьма тепло на улице. А в душе развернулась вечная мерзлота…

Тупая боль сковывала сердце. Хотелось кричать, реветь, метаться по сторонам, но я стояла каменной статуей, заглядывая на фотографии в весёлые глаза своей сестры, которые имели нежный голубой цвет.

– Неужели мы с тобой больше никогда не увидимся? – спросила у камня, как будто он дал бы мне ответ.

Здесь провела достаточно много времени, но отец не торопил меня. О чем я тогда думала? Вспоминала весь тот бред, что выдал мой воспаленный разум. Это ж как надо было удариться, чтобы мне приснились маги, демоны, жрицы, потеря друзей, безрассудная любовь, в конце концов.

Всему этому действительно есть объяснение – организм просто включил защитную реакцию для моей неустойчивой психики к таким стрессам. Все же поверить, что некий инопланетянин по имени Витем просто забрал мои силы и закинул на Землю, несомненно, было легче, чем в смерть близких. Только сейчас передо мной четыре холодных камня – реальность этого мира.

Попрощавшись со всеми, прихрамывая, направилась к машине.

Завтра наступит новый день, новые проблемы, новые дела, новые переживания. Возможно, я ещё не скоро приду в себя от такого, но мне жизненно необходимо принять эту правду, получить картонку о высшем образовании, найти где-нибудь работу юристом.

*

– Она нам никогда этого не простит, – обречённо произнёс Витем, находясь в межпространстве и следя за воздушной жрицей чрез зеркало времени.

– Это был её выбор, – равнодушно отозвался Вальгард. – Если бы она продолжила и дальше говорить, то простым разрушением нашего мира мы бы не обошлись. Ты вовремя лишил её сил, иначе бы стихия не пощадила и этот сосуд.

– И всё же это слишком жестоко, – взглядом указал на прихрамывающую девушку, которая в очередной раз посетила ложные могилы своих родственников.

– Хэджоу сказал, что все её кости целы, просто иллюзия боли. Психосоматика, или как-то так он обозвал это. Витем, – советник хлопнул по мужскому плечу, – не переживай за неё настолько сильно. Там остались наши маги и агенты, благодаря которым и получилось всё подстроить именно так. Только Анне смотри не проболтайся.

– Я не самоубийца, – нервно усмехнулся он, представив какую истерику закатит им жрица, а главное что без жертв точно не обойдётся. – Кстати, как там она? Родители смогли обжиться, принять действительность?

– Всё в процессе, – многозначительный ответ. – Требуется некоторое время.

– Она нам никогда этого не простит, – повторил Правитель Эртха. – Никогда. Почему нельзя было просто наложить блок на память?

– Да? – у графа Грациан эн Грига изумленно поднялась бровь. – Ты как себе это представляешь? Два года вычеркнуть из жизни девочки? Я не настолько безжалостен. Подменить события и переделать документы – самый лучший вариант. А то, что будет помнить, пусть останется лишь сном. На Земле всё равно никто не верит в существование других жизней Вселенной.

– Ты как всегда прав, – выдохнул Правитель, закрывая зеркало и выходя из радужного мира.

– У нас сейчас другие проблемы, – оказавшись на улице родного города, который окутало снежное покрывало, закурил сигарету.

– Прости, но должно пройти несколько десяток лет, чтобы ты снова стал прежним… – задумчиво проговорил Витем, – …прежде, чем снова сможешь целовать свою жену, – уголки губ дрогнули в виноватой улыбке.

– Я не об этом, – сделал затяжку и выдохнул струю дыма. – Здесь мы с ней как-нибудь справимся.

С тех пор, как они вернулись сюда, прошло два месяца. События со жрицей Воздуха повергли в шок не только Анну, но и всех остальных ребят, которым уже успела понравиться эта девчонка. Свой же отпечаток наложил и потеря друзей.

Вальгард прекрасно понимал чувства воздушной жрицы, испытывая то же самое, только с той разницей, что он не может закатить подобную истерику. Граф даже завидовал той, память которой обернули дурманным сном. Сам же он помнил всё. Тупая ноющая боль потери единственного друга засела глубоко в его чёрной душе. Возможно, именно она и не давала тьме разрастаться с новой силой, заперев зверя под замок. Пока он испытывал хоть какие-то чувства, то был спокоен за безопасность эртханцев. И практически вздохнул свободно, предполагая, что всё будет по-прежнему, пока Анна, заметив его отдалённость от остального мира, не прильнула к нему, нежно целуя губы, в желании утешить. Вот тут они оба и поняли, что по-прежнему уже никак не будет. Непроизвольно он блокировал её магию, забирая часть себе. Несмотря на заверения девушки о хорошем состоянии её и ребёнка, старался держаться на безопасном расстоянии от них.

К счастью, вовремя успев телепортировать родителей своей жены, он мог положиться на них, ведь с их появление на Эртхе, Анна расцвела, да и произошедшие трагедии стала переживать легче.

– Ты же получил сообщение от Фэргоса об окончании зачистки? – задал вопрос Вальгард, разглядывая пустые ночные улицы, освещённые искусственным светом фонарей.

– Да.

– Когда выдвигаемся?

– Вальгард, – Витем прекрасно понимал чувства друга, но его домыслы были слишком наивны для такого воина, как он, – выжить после такого сравни нулю.

– Пока я сам не увижу, поиски не прекращу.

– Хорошо, – сдался Правитель. – Я открою для тебя портал. Только у меня несколько условий. Отправишься через неделю, чтобы Хэджоу успел приготовить для тебя достаточное количество вина. К рождению ребёнка ты должен быть здесь. На мою помощь не рассчитывай, больше не могу позволить себе такое удовольствие как отлынивать от обязанностей Правителя, чтобы снова не возникло желание восстать против моей персоны, наводя смуту среди граждан.

– А больше и некому, – самодовольно оскалился главный советник, совмещавший две должности, поскольку искать столь хорошего хранителя врат, каким могла оказаться жрица Воздуха, не было никакого желания.

Витем не стал останавливать разъярённого потомка малумна против подавления восстания бывших советников, возомнивших себя подлинной правящей властью. В назидание всем ему пришлось публично казнить смутьянов. К счастью эртханцы оказались не глупыми существами и, побросав свои транспаранты, быстро вернулись к прямым обязанностям.

Перед тем как отправится в новое неутешительное путешествие, он сначала заглянул к родителям Анны, где на данный момент сейчас и жила она сама вместе с маленькой жрицей. Прекрасно понимал, что в столь поздний час гостей не принимают, поэтому тихо войдя в спальню, где спали тесть с тёщей, осторожно присел перед кроватью.

Женщина, словно почувствовав чужое присутствие, обеспокоенно проснулась и, кротко вскрикнув, сама же прижала рот ладонью.

– Влад?!? – ошарашенно прошипела она. – Что ты тут делаешь? – бросила взгляд на похрапывающего и сладко спящего мужа, нащупала на спинке кровати халат, встала, накидывая его.

Мужчина вышел первым, следом босиком выбежала Софья Вячеславовна, зажигая в гостиной свет, и закрывая двери, чтобы никого не разбудить.

– Мне нужно уехать на время, – начал он. – Но к родам я вернусь.

– Аня знает? – женщина задала точный вопрос.

– Она не должна знать, куда именно я отправился, – тонкая линия губ скривилась в печальной улыбке. – Но с Вами я так поступить не могу.

– Это опасно? Снова какие-то демоны? – ей было очень сложно верить в случившееся с её семьёй. Особенно была зла за обман, придуманный девочками с магом-родственником.

– Нет, – мужчину позабавило то, что его сородичей она обозвала демонами, в то время как за самого зятя беспокоилась. – Но если я этого не сделаю, то никогда не прощу себя. Анна, испытывая схожие чувства, захочет отправиться со мной, но Вы же понимаете, что ей нельзя.

– Несмотря на довольно сложный и упёртый характер, она всегда бросалась на помощь к другим, не думая ни о себе, ни о последствиях, – понимающе ответила женщина.

– Поэтому смею просить Вас поддержать мою ложь во благо ей, – и хоть тон был холоден и бесстрастен, но прослеживались нотки заботы о той, что носит дитя под сердцем.

Софья Вячеславовна, согласно кивнув, подошла к статному мужчине и подарила ему материнские объятия со словами:

– Береги себя.

Спустя три месяца.

До родов оставалось неделя.

Середина весны радовала своей тёплой устоявшейся ещё с начала второго месяца погодой. В ГильтЭрре остатки снега было уже не найти, в то время как на полях ещё оставалось довольно много белых больших полотен. Большинство деревьев уже распускали свои почки, готовясь к ещё более тёплому последнему месяцу весны.

Утро сегодняшнего дня началось со звонкого пения птиц, которое ласкало уши, и родовым началом, ознаменовавшимся отхождением вод, когда Анна ещё нежилась в кровати на боку, подпирая специальной подушкой огромный живот.

Произошло неожиданное изменение. Резко раскрыв глаза, взмолилась, чтобы это не было теми самыми водами. И хоть она готовилась к этому дню девять месяцев, на деле же ещё оказалась не готова к предстоящим родам.

– Мам! – обеспокоенно крикнула она, вставая с кровати на ноги.

Женщина, которая последний месяц всё твердила о своём нетерпеливом желании увидеть внуков, слишком быстро оказалась в комнате дочери, будто была уже давно готова. Увидев растерянную дочь, под ногами которой на махровом ковре образовывалось мокрое пятно, спокойно и довольно проговорила:

– Я звоню Хэджоу.

Поездка в родовой корпус прошла без происшествий. Всё время, вплоть до оформления документов, Софья Вячеславовна, оставив мужа дома с младшей дочерью, находилась рядом и старалась успокоить свою дочь, что скоро станет матерью.

– Вы кто? – спросила акушерка, заполнявшая документы, у сопровождающей роженицы.

– Мама. Её, – растерялась та.

– Мама, – повторила акушерка. – Возвращаетесь домой, и ждите новостей. А Вы, – посмотрела на девушку с большим животом, – переодеваетесь вон там, – указала рукой направление к двери, – и проходите за мной.

– Ты главное не волнуйся, – крикнула мама, когда её дочь стала удаляться по коридору. – Всё будет хорошо!

Спустя несколько часов первый этаж родового корпуса сотрясал яростный и болезненный крик.

– А-А-А-А!!! Да чтоб я… а-а-а-а… уф-уф-уф. Да чтоб ещё раз легла… уф-уф-уф… с мужчиной в постель! А-А-А-А!!! Теперь только… уф-уф-уф… платоническая любовь!!! А-А-А-А!!!

Ни акушерки, ни целительница, принимающая роды, ни даже сам Хэджоу, с трепетом наблюдающий за родами в стороне, поскольку у него было мало практики конкретно в этой части, не обращали внимания на слова роженицы, которая между родовым процессом ещё умудрялась и ярко, экспрессивно выражаться.

Витем находился в холле, но прекрасно слышал эти душераздирающие крики. Он стоял около входа в отделение, скрестив руки на груди, подбирая слова извинения перед жрицей. По срокам Вальгард должен был вернуться только через неделю, но дети решили появиться раньше. Ложь Анна распознала быстро, но на удивление всем ни закатила скандала, ни потребовала объяснений, даже не погналась вслед за ним.

Здесь же находилась и Софья Вячеславовна, которая не смогла покинуть эти стены, желая одной из первой увидеть детишек.

Странным образом до шести месяцев все предполагали наличие у Анны только одного плода. Было удивительно, что один ребёнок, словно защищая второго, постоянно прикрывал его, и даже их сердца бились в унисон. Единственное на что все обратили внимание на исходящую внутри силу. Первым о наличии двух плодов вместо одного предположил Хэджоу, а затем малыши решили показаться сами.

Очередной женский возглас, проклинающий близость между мужчиной и женщиной, тишина, и отделение огласил детский крик. Витем слышал это, в отличие от родительницы земляной жрицы, но ничего пока не стал говорить, оставив эту ответственность на врачей. А теперь раздался ещё один детский крик более громкий и грубее предыдущего. Правитель широко улыбнулся, радуясь успешным родам, и исчез. Ему необходимо было дальше выполнять свои прямые обязанности, а поздравить он сможет позже.

– Покажите! Покажите их мне, – переводя дыхание, торопливо говорила Анна, жаждущая увидеть своих детей.

После нескольких манипуляций, проведённых акушерками с малышами для измерения роста и веса, Хэджоу сам осторожно уложил их на живот жрицы. Она начала целовать их, шепча слова своей любви к ним. Держа два крохотных комочка счастья, уже забыла, какую недавно перенесла боль. Но это было уже неважным, в сравнении с тем новым чувством, охватывающим мать и дитя.

– Любимые мои, родные, – тихо говорила она, – покажите свои глазки.

Анна очень хотела знать, от какого именно мужчины были эти столь удивительно прекрасные малыши.

– Рано ещё, – высказал своё мнение Хэджоу, поняв мысли жрицы. – Настоящий цвет глаз ты увидишь, когда им исполнится хотя бы пять лет, а может быть, – лукаво улыбнулся, – и десять лет.

Молодая мамочка смотрела в тёмно-серые глаза, которые то открывались, то жмурились от света. На кого они сейчас похожи также было рано судить, поэтому испытала легкое чувство разочарования, что придётся так долго ждать.

– Но первые изменения заметишь через полгода, – забрал у неё малышей, которых нужно было ещё искупать и запеленать, прежде чем отдать их матери на кормление.

– Главное, чтобы были здоровыми, – тихо проговорила она, когда девушку переложили на кровать, укутав в простыню. Целительница, приложив ладонь к животу, что многократно уменьшил размеры, применила охлаждающую магию.

Поблагодарив, Анна стала проваливаться в сон.

Проснулась уже от детского крика и плача. Акушерка принесла малышей, помогая молодой мамочке с грудным вскармливанием, а также сообщив, что бабушка уже видела близнецов.

Анна смотрела на двух крох, которые мгновенно заснули, как только получили свою порцию материнского молока. Её глаза светились счастьем. Она даже и представить не могла, что можно испытывать столь большую безграничную любовь. Развить мысль дальше ей не дал звук открывающей двери. Анна уже хотела выпроводить целителя или появившуюся акушерку, пришедшую, чтобы наверняка забрать детей, как слова встали в горле.

В палату вошел одетый в стерильный белый халат и чепчик Вальгард. Она заметно напряглась, осознав, что он со своим звериным чутьём сможет почувствовать, чьи это дети.

– Не ожидала тебя увидеть столь скоро, – холодно прошептала она.

Узнав, куда отправился Влад, была не удивлена, а даже ожидала нечто подобного. Однако то, что он предпочёл это скрыть, вовлекая в ложь не только Правителя, но и ещё её семью, понять было сложно, а потому очень злилась за недоверие.

– Рад, что ты в порядке, – бросил в ответ он, приблизившись к ним, и присев на корточки перед кроватью, склонился к малышам.

– Нашёл их? – сменила она тему, не желая и дальше припираться при детях.

В конце концов, сама она была уверена, чувствуя сердцем, что они только от Ромальва. Девушка заметила, как мужчина осторожно вдыхал воздух рядом с ними. Со стороны это выглядело обычным глубоким дыханием. Только Анна знала, что именно он сейчас делал. В её голове уже сложилось дальнейшее будущее. Первое время поживёт пока с родителями, которым Витем предоставил дом в частном секторе города. А дальше, когда дети подрастут, переберётся в свою квартиру. Отдаст их в садик, а сама будет работать у Хэджоу, стараясь совмещать ещё и новую должность Советника по магии.

Только дальше произошло то, что никак не вписывалось в её планы на будущее.

– Сын – Олав, – коснулся губами лба, одаривая отцовским поцелуем. – Дочь – Свея, – такой же поцелуй.

– Что? – ошарашенно прошипела она. – Ты их признаёшь своими?! И вообще, какое право ты даёшь им имена без моего согласия!

– Анна, – бросил на неё усталый укоризненный взгляд, – я сейчас не в том настроении, – холодная сталь голоса коснулась и её.

Она замолчала, не понимая, что происходит с этим мужчиной. Возможно, в его взгляде была та правда, которую она пока не хочет знать. Сейчас не стоило устраивать очередную словесную перепалку.

– Всё остаётся как мы и договаривались, – тихо сказал он, вставая. – Мне нужно будет вернуться, но до конца этой недели я буду рядом с вами. Отдыхайте, – направился к двери, – приду вечером. И да, это мои дети, – выходя из палаты, произнёс слова, ставшие для неё вердиктом.

Не сдержав горестного порыва, уткнулась в подушку, позволив выйти наружу тем слезам, что когда-то были заглушены магическим барьером.

Но личная боль жрицы, к счастью, не задели дом Земли. Полубожества, что три месяца назад смогли оправиться и восстановить свои магические ресурсы, ликовали. Эта весна, а затем и лето ознаменовались немыслимыми качественными урожаями, сочной зеленью, а вместе с тем и возросла популяция живности, которую также изрядно потрепала битва с отступниками, из-за чьей черной магии пострадала природа этой планеты. Полубожества ощутили появление на свет продолжения своей королевы, а значит, им на ближайшие несколько сотен лет не придется вновь страдать от отсутствия квинтэссенции.