Текст книги "Улыбка для милой"

Автор книги: Хэдер Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Последовало молчание, а потом оба офицера разразились хохотом.

– Ты и Саттон! Ну и дела!

– Эй, старик, – сказал ему Санчес, отсмеявшись, – зная, как она относится к тебе, послушайся моего совета и не подпускай ее ближе чем на десять шагов к своему…

– Он приехал! Гэллоуэй приехал!

Персонал конгрессмена ринулся из офиса, следом за ними полицейские.

Меган повернулась к Барри. Цвет ее лица стал получше, заметил он.

– Как ты мог!

– Сказать правду? А ты солгала. Я потрясен, мисс Истербрук, совершенно потрясен. – Он с серьезным видом положил руки ей на плечи. – Я же говорил тебе, когда врешь, лучше говорить правду. И не твоя вина, если тебе не поверят. – Он опустил руки. – Я бы поцеловал тебя, да боюсь испортить дело, если они увидят.

– Тебе повезло, что это сработало. – Она наклонилась и заглянула под диван.

– Везение тут ни при чем. Только ловкость и умение. Нашла значок?

– Он вон там. – Она отодвинула диван и протянула руку. – Мне бы следовало разозлиться.

– Но ты не злишься? – Наблюдая, как она стоит на четвереньках, Барри припомнил некоторые приятные моменты, которые они пережили вместе на этом диване.

– Нет. – Она поднялась и похлопала по дивану. – По правде сказать, меня это даже возбуждает.

В приемную вошел Гэллоуэй – сама деловитость и политическое здравомыслие,

– А!.. – Барри улыбнулся ей. – Сейчас мы получим назад свои должности. Смотри и учись.

– Слушаюсь, господин учитель.

– Конгрессмен! – окликнул Гэллоуэя Барри.

На долю секунды неприятное узнавание промелькнуло на лице конгрессмена, но тут же маска политического деятеля вернулась на свое место.

– Я коротко побеседую с представителями прессы в десять тридцать, после чего должен быть на свадьбе дочери старого друга.

– Я знаю. Я тоже там буду. Просто подумал, что вы захотите поговорить со мной сейчас. – Барри взглянул на толпящийся персонал. – С глазу на глаз. – И вперил долгий взгляд в Гэллоуэя.

Доналд Гэллоуэй был слишком тертый калач, чтобы не понять значение этого взгляда.

– Мы можем пойти ко мне в кабинет, если только…

– Мы не знаем, было ли у взломщика время попасть в ваш кабинет, и у ваших людей еще не было возможности проверить, все ли там на месте, – сообщила ему Меган.

– Я думаю, нам лучше поговорить на улице, – предложил Барри. – Наглядность очень важна, знаете ли.

Перекинувшись словом с Джейсоном, Гэллоуэй присоединился к ним у машины Меган. Оказавшись вне поля зрения своего персонала, он стал похож на того, кем и был: могущественного человека, которого загнали в угол.

Барри не стал ходить вокруг да около, а сразу взял быка за рога.

– В прошлом году я написал статью…

– Которая сорвала расследование, в котором я принимал участие.

Барри кивнул.

– В результате я был сослан в страну сердец и цветов, а Меган – вот она – потеряла место пресс-секретаря. Думаю, вы приложили к этому руку.

– К вашему смещению – да, но не к ее, – спустя секунду признался Гэллоуэй.

– Как бы там ни было, мы хотим вернуть свою прежнюю работу. – Пришло время выложить их карты на стол. – Меган, открой, пожалуйста, багажник. Вот что нам известно: у вас нет сестры. Вы переодеваетесь женщиной, и вас этим шантажируют.

Гэллоуэй молча стоял с каменным лицом. Барри и не ожидал, что он сразу признается.

– Не волнуйтесь, я недавно убедился, что иногда приходится чем-то жертвовать ради более важного. – Барри улыбнулся Меган.

– Я не понимаю, – сказал Гэллоуэй.

– Сейчас поймете, – заверил его Барри. – Подойдите сюда.

Они заглянули в багажник, откуда на них безвольно взирала сдутая Даун.

На верхней губе Гэллоуэя выступили капельки пота.

– Это было принесено в ваш офис прошедшей ночью, – продолжал Барри. – Мы единственные, кто знает об этом, но не обольщайтесь. Я составил текстовое сообщение, которое будет отправлено, если я его не отменю.

– В случае вашей неожиданной смерти? Вы, молодой человек, насмотрелись шпионских фильмов. – Гэллоуэй холодно ему улыбнулся, – Значит, вы знаете. – Он открыто встретился взглядом с Барри, и тот был вынужден отдать ему должное за это. – Чего мне это будет стоить?

– Ничего, – сказала Меган.

– Ты не очень-то умеешь торговаться, – заметил Барри.

– Мы собираемся сообщить об этой улике. Но только тем, кто уже знает о вашем… о вас, – продолжила Меган. – Нам также известно, что ситуация этим не ограничивается, не так ли?

Гэллоуэй тяжело вздохнул и посмотрел на Барри.

– Я не буду писать о кукле и вашем переодевании, – заверил его Барри, – но за это я хочу эксклюзивное интервью, когда вы сможете мне его дать.

Гэллоуэй оценивающе посмотрел на них, а потом вдруг заговорил:

– Пару лет назад, в интересах национальной безопасности, я позволил себе показаться уязвимым для взяточников и шантажистов. У нас были кое-какие наметки, когда вышла ваша статья. К несчастью, после этого я стал бесполезен для расследования. Однако определенные недовольные субъекты, которые попались в сеть, обнаружили мою безобидную тайну и начали всерьез шантажировать меня.

– А случайно ли некий жених и его шафер имеют отношение к разборкам с шантажистами?

Гэллоуэй взглянул на Барри.

– Последние события показали, что я в этой ситуации не один, и это все, что я могу вам сказать.

– По крайней мер скажите, состоится ли свадьба.

– Я планирую быть в церкви в одиннадцать тридцать, – твердо заявил ему конгрессмен.

Они уставились друг на друга.

– Вы не знаете, будет свадьба или нет, верно? А это означает, что Гас еще не явился в церковь.

Гэллоуэй молчал.

– Ну, не молчите же. Не могу же я упустить обе истории.

Они посмотрели друг на друга оценивающе, и Барри увидел, как враждебность покинула лицо конгрессмена.

– Я не могу ничем помочь вам со свадьбой, но даю слово, что, когда смогу, расскажу всю историю касательно другого дела. Кто знает? Возможно, вы сделаете из этого целую книгу. – Гэллоуэй протянул Барри руку, и тот, пытаясь не пуститься в победный пляс, пожал ее.

Его бурная радость длилась не больше пары секунд.

– А для Меган вы что-нибудь можете сделать? Замолвить словечко?

Гэллоуэй покачал головой и повернулся к ней.

– Вы запятнаны.

Меган ахнула.

– Но… я не сделала ничего дурного!

– Не имеет значения. Весь вопрос в том, как это воспринимают другие. Вы никогда не вернете свою работу, а если и вернете, то не скоро и не в далласской полиции.

Она выглядела раздавленной. И это разбивало сердце Барри.

– Ох, Меган! Конгрессмен прав.

Она тяжело привалилась к машине.

– Однако, – продолжал Гэллоуэй, – я бы хотел предложить вам работу в своей команде в качестве пресс-секретаря. Даже не зная суммы вашего жалованья, могу гарантировать, что новое будет, как минимум вдвое больше.

– Я не нуждаюсь в вашей благотворительности, – огрызнулась Меган.

– Гм. Хоть это и не в моих интересах, должен отметить, что вы просто находка для меня. Вы офицер полиций с обширным опытом работы с прессой. У вас есть разрешение на ношение оружия, и вы знаете, как им пользоваться. Вы знакомы с процедурой соблюдения мер безопасности и можете быстро принимать решения. Вы сумеете разглядеть потенциальные проблемы, имея дело с народом и журналистами. – Он криво улыбнулся. – К тому же вам известен мой маленький секрет. Так что теперь, когда вы знаете, какой вы ценный работник, сможете получить работу у кого-нибудь из моих политических коллег или оппонентов.

– Возможно, за более высокую плату, – ввернул Барри.

– Однако, – продолжал Гэллоуэй, бросив взгляд нa Барри, – на то, чтобы освоиться в политической среде, требуется время, и вы будете совершать ошибки. В случае если вы примете мое предложение, увидите, что я, до определенного предела, буду весьма снисходительным к этим ошибкам. Другие не будут. Нy что, вы согласны?

Ну и ну! Барри не ожидал, что Гэллоуэй предложит Меган работу, но это было просто замечательно. Он нехотя повысил свое мнение о конгрессмене на один пункт. Ну, ладно, на пару пунктов, поскольку раньше он был убежден, что этот человек обманщик, и теперь считал, что ему просто не повезло.

Меган воззрилась на Гэллоуэя.

– Это была целая речь.

Почему она не хватается за такую прекрасную возможность? Барри подтолкнул ее.

– Поблагодари доброго дядю, Меган.

– За что?

– Это же идеальный вариант! Ты увлекаешься политикой. Тебе понравится.

– Я не знаю. – Она продолжала разглядывать Гэллоуэя. – Вы честный человек? – спросила она напрямик. – Потому что я никогда не лгу… по крайней мере… – она вспыхнула.

– Она не лжет, – подтвердил Барри. – У нее это плохо получается. Нет опыта. И лицо краснеет.

Покрасневшая Меган игнорировала его.

– Я не буду работать на того, в кого не верю.

– Вполне справедливо. – Гэллоуэй прочистил горло. – Отвечаю на ваш вопрос: я делаю все, что в моих силах, для своих избирателей в пределах, обусловленных реалиями политической жизни.

Типичный уклончивый ответ опытного политика. С прямолинейной Меган это не пройдет, подумал Барри. Но она, похоже, была удовлетворена и, улыбнувшись, заметила:

– Если б вы мне сказали, что кристально честны, я бы вам не поверила. Разумная честность – это мне понятно. Стремление сделать все возможное – это хорошо. Ошибки, совершаемые на этом пути, – нормально. Но если я, работая на вас, узнаю, что вы обманщик, я звоню ему. – Она ткнула пальцем в Барри.

– Означает ли это, что вы будете на меня работать? – поинтересовался Гэллоуэй.

– В округе Колумбия и в Далласе? – спросила Меган.

– Большую часть времени в округе Колумбия. Значительно больше, чем в Далласе. Вам придется переехать. Насколько я знаю, Мередит – вы могли встречаться с ней сегодня – ищет соседку по комнате, если это вас устроит. Возможно, вы могли бы пожить с ней, пока не найдете себе жилье.

Меган посмотрела на Барри взглядом, который он не смог разгадать. Ищет поддержки?

– Это великолепная возможность для тебя, – сказал он ей.

И все же Меган колебалась.

– Я подумаю, – сказала она Гэллоуэю. – А пока что у вас запланирована пресс-конференция, верно? Не возражаете, если я совершу пробный забег?

Конгрессмен улыбнулся.

– Отличная идея.

* * *

Меган снова была в своей стихии. Это казалось почти сверхъестественным. Она не знала конгрессмена. Но точно знала, что рассказать журналистам о взломах, давая им ровно столько информации, сколько нужно, чтобы они перестали копать в поисках чего-то более существенного.

Один Барри никогда не прекращал копать.

Но только не в этот раз. Он, как пай-мальчик, расположился в задних рядах журналистской братии и не гримасничал, не задавал каверзных вопросов. И ей не хватало этого.

– Ты был слишком снисходителен ко мне сегодня, – заметила она ему позже.

– Я уже знаю все ответы. Ты ведь понимаешь, что у меня в руках грандиознейший материал.

– И проявляешь при этом просто поразительную сдержанность.

– Кстати, о сдержанности… не хочешь вернуться сюда после того, как все разойдутся?

– Разве тебе не надо освещать свадьбу?

– Надо. – В его голосе послышалось столько сожаления, что она рассмеялась.

– Но теперь, когда ты знаешь, что Гас и Дерек делали…

– Но я не знаю точно, что именно они делали, и это убивает меня.

– Еще узнаешь. А что, если Гас не успеет вернуться к свадьбе? Вот будет скандал! Как раз для прессы.

– Хочешь пойти со мной?

Меган казалось неприличным идти на свадьбу, на которую ее не приглашали, не говоря уже о том, что она одета совсем неподобающе. Она позволила Барри вести машину, а сама тем временем привела в порядок волосы и подкрасилась. Волосы, забранные в хвост, пришлось так и оставить, и лучшее, что она могла сделать, это замазать круги под глазами.

– Ты должен был мне сказать до того, как началась пресс-конференция, что у меня под глазами синяки.

– Это выглядело вполне естественно. У тебя был вид человека, всю ночь напролет боровшегося с кризисом.

Что дало возможность вспомнить, чем именно они занимались большую часть ночи и раннего утра. А также вспомнить, чего они не сказали друг другу. Точнее, что Барри не сказал ничего, кроме того, что уговаривал ее согласиться на работу, пусть даже придется проводить в Вашингтоне большую часть года.

Она полагала, это и был его ответ.

Барри припарковал машину рядом с серебристым фургоном флористической фирмы, и они направились к центральному входу в церковь.

Меган не могла этого вынести. Она не могла смотреть, как другая женщина выходит замуж, тогда как она…

– Я собираюсь дать согласие на работу у конгрессмена, – заявила она, когда они подошли к подножию церковных ступеней.

– Полагаю, это правильный шаг, – тихо сказал он и отвел глаза.

Она ждала, что он скажет что-то еще. Что-нибудь. «Попроси же меня остаться, черт побери!»

– Да, думаю, это правильно, – повторил он. Это совсем не то, что она хотела услышать. Она начала подниматься по ступенькам.

– Нет, я не могу этого сделать. – Барри остановился и повернулся к ней. – Существует правило, которое гласит, что нельзя вести женщину на чужую свадьбу, не зная, что она к тебе испытывает.

Как он может не знать?

– Никогда не слышала о таком правиле.

– Я посетил больше свадеб, чем ты. – Он сглотнул. – Дело в том, что я дважды сказал, что люблю тебя, а ты ничего не ответила.

Меган вытаращила глаза.

– Ты сказал мне это во время… – она огляделась вокруг, – во время секса! Всем известно, что, если мужчина признается тебе в любви во время секса, это не считается! В такой момент он сам верит в свою любовь, но не на следующий день.

– Я говорил это тебе и раньше.

– Когда? А, потому что я делала то, чего ты от меня хотел! Это было тоже не всерьез.

Барри выглядел трогательно удрученным.

– Мне еще никогда не приходилось вести подобный разговор. А когда считается? На ступенях церкви? – Он указал на серый мрамор. – Тут достаточно хорошо? Я люблю тебя, Меган.

Он любит ее! Барри Саттон любит ее. Очень медленно Меган позволила себе поверить в это.

– Ты серьезно?

– Господи помилуй, женщина! Мы же на ступенях церкви. Здесь мужчина всегда серьезен. Если еще и нет такого правила, то должно быть.

Она обвила его руками.

– И я люблю тебя. Я скажу конгрессмену, что отказываюсь от его предложения.

– Ты не откажешься. Послушай, ты же знаешь, я хочу вернуться в криминальную хронику, а что может быть лучше для этого, чем арена политической жизни Вашингтона? И разве тебе не будет приятно видеть знакомое лицо в толпе?

– Барри! – Она засмеялась и протянула руку к его лицу, когда из церкви послышались звуки органа. – Похоже на свадебную музыку, – сказала Меган. – Думаешь, это хороший знак?

Барри взглянул на часы.

– Одиннадцать тридцать. Как раз вовремя. Пойдем посмотрим, успели ли вернуться Гас с Дереком. Да, кстати, – обещаю не опоздать на нашу свадьбу.