Текст книги "Улыбка для милой"

Автор книги: Хэдер Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– По крайней мере, обещай мне, что все будет законно.

Он подумал о конгрессмене, подумал о Гасе. Особенно о Гасе, который связал их и сломал батарейку его мобильника. Подумал о кровавых полосках на запястьях Меган.

– Уточни, что значит законно. Стоит ли нам прибегнуть к карточкам?

– Барри, никакие карточки не заставят меня совершить что-то противозаконное. Я офицер полиции, и я верю в соблюдение закона и не нарушу своих принципов.

– Ты даже не представляешь, какая ты сексуальная, когда начинаешь ораторствовать о «правде, справедливости и американском пути».

– Я не ораторствую! – Она повысила голос. – И если ты так думаешь, то я сейчас же остановлю машину, ты выходишь и идешь пешком!

Но она не замедлила ход.

– Знаешь, а ты ведь проигнорировала сексуальную часть, – заметил он.

– Припаркуйся сама, чтобы можно было забрать машину в любой момент, когда потребуется. А еще тебе надо тряхнуть волосами, ослепительно мне улыбнуться, поблагодарить и повсюду излучать теплое сияние от сознания своей сексуальности.

– Не думаю, что я умею эффектно встряхивать волосами.

– Конечно, умеешь. – Его голос стал глубже, проникновеннее.

– Ну, что ж, спасибо.

– А где улыбка для меня?

Она обнажила зубы.

– Я приберегаю ее для служащего на стоянке.

Она свернула на подъездную аллею и поехала вдоль подозрительно длиной линии оранжевых дорожных конусов. Не может быть, чтобы требовалось так много мест для парковки.

– Ладно, каков План? – спросила она, припарковавшись примерно милях в трех от входа в отель.

Она повернулась и обнаружила, что Барри рассматривает ее.

– Мне нужна карточка, – сказал он.

– Зачем?

– Затем, что я хочу знать, что тебе известно о конгрессмене Гэллоуэе такого, чего не знаю я.

– А, у меня есть как раз подходящая карточка. Подожди. Ага, вот она: «Ни за что на свете нельзя позволять Барри втягивать себя в ситуацию «ты мне – я тебе», в особенности, если дело касается информации, иначе непременно придется об этом пожалеть». Ха! – Она помахала перед ним карточкой.

Он следил за ней, как кот за раскачивающимся клубком, затем схватил карточку.

– То было тогда. А это сейчас. – Барри разорвал карточку. – Меган. – Его голос был низким и таким соблазнительно убедительным, что невозможно было устоять.

– Перестань пытаться манипулировать мной!

– Меган, расскажи мне все, что ты знаешь. Я всего лишь хочу объединить нашу информацию для взаимной выгоды. – У него это звучало так логично. И так сексуально.

Она начала представлять иное объединение.

– Давай уже, отправляйся на свою репетицию. – Он потянулся за своим магнитофоном, но Меган остановила его руку. Когда он кивнул, показывая, что не будет записывать, она продолжила: – Имя конгрессмена всплыло в связи с другим арестом. Это выглядело очень рискованно. Один из детективов захотел узнать больше, потому что нельзя вот так походя бросить подозрение на члена конгресса. И он не хотел впутывать в это дело федералов. Поэтому он сам проверил кое-что, покопался глубже. Прошло несколько недель, а затем кто-то, должно быть, стукнул Гэллоуэю, потому что нам вдруг сообщили, что он сотрудничает с полицией в секретной операции. Но даты были указаны значительно более поздние, чем то время, когда детектив обнаружил его связь с известным торговцем наркотиками. Большой босс управляет из Хьюстона, «шишки» поменьше, хотя тоже довольно крупные, здесь, в Далласе. Для кристально чистого парня конгрессмен проводил многовато времени с определенными подозрительными фигурами. Детективу – нет, я не назову его имени! – не понравилось, как обернулось дело. Вмешались федералы, изъяли все его файлы, а его самого отстранили. Дело было передано другому детективу. Ужасно удобно для конгрессмена Гэллоуэя. Первый детектив пришел ко мне с этим после того, как все сорвалось прошлой осенью, и меня отстранили от должности. Но все равно остаются кое-какие концы, которые не стыкуются.

– Гм…

– Барри, это не подлежит оглашению.

– Гм…

Меган почувствовала, как в нее вонзились ледяные пальцы паники. Он этого не сделает! Нет, не сделает. Но нельзя забывать, что Барри есть Барри, и даже с его раскаянием она снова может остаться в дураках.

– Итак, что же знаешь ты? – Пусть только скажет, что ничего не знает. Пусть только попробует.

Барри не мигая уставился в пространство. Затем он повернулся к ней.

– У конгрессмена Гэллоуэя нет сестры.

Меган подождала, но он больше ничего не сказал.

– И это все? Это и есть твоя важная информация?

– Он солгал, Меган. Он сказал полиции в номере отеля, что чемодан его сестры тоже был обыскан. Они ждали ее приезда, чтобы выяснить, не пропало ли что. Но у него нет сестры.

– Может, он имел в виду невестку или свояченицу?

– Их у него тоже нет.

– Ну и что? – Меган внезапно разозлилась. – Я только что выложила тебе секретную информацию, которую за пределами департамента никто не знает, а твоя большая новость – это то, что у конгрессмена нет сестры? Это не равноценно. Мне нужно больше.

– Мне тоже, – пробормотал он хрипловатым, низким голосом, который все сразу изменил.

Они уставились друг на друга в сгущающейся тишине. Между ними по-прежнему было напряжение, но напряжение иного рода. Надо открыть дверцу машины. Не надо смотреть, как глаза Барри затягивает поволокой.

Тут он наклонился к ней, скользнув ладонью вдоль ее щеки к затылку, притянул к себе и поцеловал. Пылко. Крепко.

И она ответила на его поцелуй. С таким же пылом.

Этот поцелуй случился потому, что он не мог ее не поцеловать. Он хотел ее. И она тоже хотела его. Барри обычно был таким любезным и обаятельным. Меган и подумать не могла, что в нем есть нечто такое примитивное, первобытное, даже жесткое. Подобные качества ни в коей мере не были присущи Барри, по крайней мере раньше. Теперь определенно были.

А эти неописуемые движения языка, которые делали ее совершенно беспомощной?! Она дала ему знать, что у нее в запасе тоже есть парочка приемов. Его руки сжали ее, прежде чем опуститься на плечи и спину, когда он попытался притянуть ее ближе. Но ближе не получалось. Мешала коробка передач, и, пожалуй, это было даже к лучшему. Такой поцелуй не может долго оставаться просто поцелуем.

Меган скользнула руками под куртку Барри и пробежала ладонями по спине, почувствовав мышцы и выпуклости его позвоночника, проверяя ширину плеч и узость талии.

Барри одной рукой продолжал придерживать ее за затылок, а пальцы другой распластались внизу спины, и ей это ужасно нравилось. Когда он опустил руку, скользнул ей под бедра и привлек ближе, она так и не смогла решить, нравился ей это или нет, и просто согласилась. Согласие заключалось в том, что она опустила руку и ухватилась за него пониже спины. Он издал удивленный стон и, глубоко вдохнув, выдернул край ее футболки из джинсов.

Его пальцы погладили обнажившуюся полоску кожи, прежде чем направиться дальше.

Меган отчаянно, до боли, хотела его прикосновения. Она ждала его. Она жаждала его. Не имело значения где, когда и как долго. А когда его пальцы пробежались по тугой эластичной ленте ее спортивного лифчика, она осознала: ей все равно, что будет потом. Но ей не должно быть все равно!

Тогда Меган подалась назад, буквально оторвав свои губы от его рта. Они уставились друг на друга, хватая ртом воздух.

– Нельзя так никого целовать, если ты на самом деле не хочешь этого! – горячо сказала Меган, когда обрела способность говорить.

– Как я мог не хотеть этого? – У Барри был вид человека, которого вырвали из глубокого сна… или прервали поцелуй, в который он был целиком и полностью погружен.

– Ты вполне мог пытаться обольстить меня, чтобы я согласилась пойти с тобой в номер конгрессмена, а не на репетицию обеда.

– А что, обольщение – один из вариантов?

– Это несправедливо. Барри, все эти разговоры о том, чтобы узнать меня поближе… знаешь, здорово смахивает на очередную форму манипуляции.

Он смотрел на нее с нежностью

– Ты знаешь песню «Это в его поцелуе»?

– Да вроде слышала.

– Тебе надо послушать слова. Там поется о том, что женщина может узнать, что движет мужчиной, по тому, как он ее целует.

– О. – Меган вгляделась в его глаза в надежде увидеть, что же движет им.

Барри провел костяшками пальцев по ее щеке.

– Мне надо поцеловать тебя еще раз?

Они, кажется, израсходовали весь воздух в машине, потому что Меган с трудом могла перевести дух.

– Да, но не сейчас, – поспешно добавила она, когда он наклонился к ней. – Сейчас мы выходим из машины.

Они вышли из машины. Он подождал, пока она обошла вокруг на его сторону, потом взял ее за руку и переплел их пальцы. И этот незначительный ласковый жест решил дело.

Она хочет этого мужчину, и когда-нибудь, желательно поскорее, она его получит.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Барри уже не было никакого дела ни до жениха, ни до свадьбы, ни до расследования. Все его внимание было сосредоточено на их соприкасающихся руках и на мыслях о том, к каким еще – многим! – частям ее тела он хотел бы прикоснуться.

Он влюблялся стремительно и бесповоротно, а она все еще сомневалась и не доверяла ему. Конечно, у нее были причины, но он разделается со всеми ее карточками. Он в долгу перед ней и, что удивительно, перед самим собой.

Репетиция обеда явно подходила к концу, когда они с Меган заглянули в двери меньшего из двух бальных залов отеля.

– Удивляюсь, что тут вообще еще кто-то остался. – Меган села на мягкую скамейку в коридоре рядом с одним из внутренних телефонов и почти скрылась за гигантским цветочным сооружением. – Иди делай свою работу. – Она махнула рукой.

Барри окинул взглядом место действия. Было нетрудно догадаться, что происходит. Очень раздражительная Салли, явно расстроенная отсутствием жениха, стояла, окруженная своими подружками.

Но угадайте, кто там был? Дерек! И конгрессмен Гэллоуэй. Очень интересно. И еще интересней, что они разговаривали друг с другом…

На взгляд Барри, конгрессмен выглядел не лучшим образом. Даже в приглушенном свете была видна блестящая испарина на широком лбу под седыми волосами. Либо конгрессмен страдал от пищевого отравления, либо был серьезно чем-то обеспокоен. Барри склонялся ко второму варианту.

С явной неприязнью каменнолицый Дерек, похоже, пытался успокоить мужчину.

Барри как можно незаметнее вошел в зал. Чтение по губам – умение, которое он старался развить. Он не был специалистом в этой области, но мог уловить слово-другое. К счастью, у Гэллоуэя была великолепная артикуляция. Время от времени Барри улавливал даже больше, например: «Я думал, вы говорили, что беспокоиться не о чем». Дерек положил ладонь на руку собеседника. Барри не смог разобрать, что он сказал, но Гэллоуэй ответил четким «да уж постарайтесь».

Ладно. Барри улыбнулся про себя. Гэллоуэй явно напуган. Что-то пошло наперекосяк. Больше он ничего не увидел, потому что Салли и ее подружки закрыли ему обзор. Они отвлекли Дерека, и он заметил Барри. Они встретились взглядами.

Дерек совсем не обрадовался, увидев репортера. В глазах у него появилось явное предостережение: «Не суй нос куда не следует».

Барри отсалютовал ему двумя пальцами и вышел вслед за Салли в коридор.

Она прижимала к уху блестящий розовый мобильник.

– Лимузина нет у входа? Какого дьявола? Это уж слишком!

Барри подошел к ней как раз в тот момент, когда она ударилась в слезы. Ее подружки огорченно закудахтали.

– Плевать мне на макияж! Как он мог так со мной поступить? Я совершенно унижена. – Затем она увидела Барри. – О, только вас тут не хватало. Только посмейте тиснуть что-нибудь из этого в газету!

– Из чего из этого? – поинтересовался Барри. Она сердито заморгала.

– Не говорите ему! – приказала она подружкам.

– Ты имеешь в виду то, что Гас не пришел? – отчетливо прошептала одна из девушек. – Или про самолет?

– Ну, спасибо большое! – огрызнулась Салли. Она ткнула в Барри пальцем. – Если вы напечатаете хоть слово, мой отец позаботится чтобы вас уволили!

И это называется угроза? Ах, милая, тебе еще предстоит научиться притворяться получше, про себя подумал Барри.

– Вот что я вам скажу. Пусть ваш свадебный распорядитель пришлет мне пресс-релиз. Мы с Паулой и раньше вместе работали, она знает, какого рода подробности мне нужны.

– Спасибо. – Салли шмыгнула носом и оглянулась через плечо. – Где комната отдыха? Мне нужно подкраситься, прежде чем мы поедем в клуб.

– Вон туда, – указала ей одна из девушек. Барри бросил взгляд мимо подружек невесты на скамью, где Меган отлично изображала статую. Как только взгляды их встретились, она закатила глаза и проскользнула по коридору в сторону дамской комнаты раньше Салли и ее подружек.

Барри ухмыльнулся. Что за женщина! Он сел на скамью, на которой она только что сидела, и сплел пальцы на затылке.

* * *

Итак, теперь ей предстоит прятаться в кабинках уборной.

Меган было весело как никогда. Если посмотреть на это с другой стороны, ее вечер с Барри оказался просто замечательным свиданием. Она ведь может назвать это свиданием, да? Они целовались. Он угостил ее обедом. На ее взгляд, настоящее свидание.

Она начинала понимать, что двигало поступками Барри, и с облегчением обнаружила, что кое-что из того, что он делал в прошлом, было следствием скорее непонимания, чем злого умысла. Он не хотел никому, в том числе и ей, причинять неприятности или боль, просто никогда раньше он не получал обратной связи. Она дала ему эту связь и – о чудо из чудес! – он, в самом деле начинал кое-чему учиться.

Меган вполуха слушала хныканье Салли и сочувствующее кудахтанье ее подружек и думала о том, что будет, когда они с Барри вернут свою прежнюю работу. Станет ли он относиться к ней по-другому? Будет ли мягче с ней? Будет ли ожидать особого отношения? Секретных сведений?

«Нет» на все вышеперечисленное. Меган улыбнулась. А разве она хочет, чтобы было иначе?

Покидая туалетную комнату, подружки невесты рассуждали о примирительном сексе. Меган хотела бы дослушать разговор до конца, но не получилось. Убедившись, что никого нет, она вышла из кабинки, достала из сумочки карточки и отправилась на поиски Барри.

– Есть что-нибудь? – спросил он.

Она села рядом с ним на скамейку и вручила карточку.

– Даже так? – Он прочел то, что на ней было написано. – Я помню это. В тот день из тебя слова было не вытянуть.

– А ты вел себя по-свински. Пошел следом за мной к машине, чтобы подтвердить цитату, а потом заорал, что мне известно что-то еще. Прибежали другие репортеры. Я действительно ничего больше не знала, а на следующий день во всех газетах было напечатано: «Пресс-секретарь полиции Меган Истербрук отказалась от комментариев».

– Ты и отказалась.

– Но я больше ничего не знала! Что я должна была комментировать?

– Ты хочешь получить извинения?

– А ты не считаешь, что я их заслуживаю?

– Мой долг – писать правду. Я предположил, что тебе известно больше. В тот раз я ошибся.

– Это не похоже на извинение.

– Это не извинение, потому что я знаю, что ты утаиваешь сведения, когда пресса не задает правильных вопросов.

– Верно. – Меган забрала карточку и сама порвала ее.

– Итак, что ты узнала? – поинтересовался Барри.

– Что примирительный секс бывает просто потрясающим. – Она понаблюдала, как он сглотнул, и едва сдержала улыбку. – Однако Гасу придется долго ползать на коленках, прежде чем он получит прощение.

– Что-нибудь еще?

– Они не собираются назвать своего первенца в честь Дерека. В сущности, Дерека даже может не оказаться в списке рождественских гостей. Салли ужасно зла на него. Считает его виновным в том, что Гаса нет.

– Она права. Ей известно что-нибудь о бывшей профессии Гаса?

– Мне кажется, она не так глупа. Предполагаю, что она догадывается о том, чем он занимался в прошлом, но не хочет знать подробности. – Меган хмыкнула. – Да у нее у самой-то рыльце в пушку.

Барри прислонился головой к стене.

– Другими словами, ты не слышала ничего полезного.

Меган подумала, что подсказка насчет секса весьма полезна.

– Да, пожалуй, – согласилась она с нарочитой небрежностью и тоже прислонилась к стене. – Обычная болтовня о том, что Дерек пренебрегает своими обязанностями шафера и проводит все время с конгрессменом, который нудит про свой ограбленный номер в отеле. Более того, он хочет, чтобы Дерек присмотрел за его офисом на случай, если и его вздумают взломать. Салли считает, что это дело полиции, а дело Дерека – устроить холостяцкую вечеринку.

– Значит, связь все-таки есть! – Барри присвистнул. – Молодец, Меган! – Он ударил ладонью о ее ладонь. – Угадай, куда мы едем?

Меган и гадать не надо было.

– На мальчишник?

– Тебе не откажешь в чувстве юмора. Идем.

Меган знала, что они направляются в офис конгрессмена Гэллоуэя, но все равно позволила Барри взять карточку.

Оставалась всего пара карточек. Они играли для нее важную роль, и она не собиралась так легко сдавать их. Карточки были ее защитой против Барри.

Уничтожая их одну за другой, он разрушал и ее защитные слои. Меган не ожидала этого. Она обнаружила, что даже когда не соглашается с Барри, он все равно ей нравится. Она никогда не надеялась узнать его так близко и никогда не думала, что он захочет узнать ее.

Она или безоглядно влюбится, или будет ужасно страдать. Скорее, и то и другое.

– Езжай помедленнее. Вон оно. – Барри показал. Меган послушно замедлила ход, когда они проезжали темное здание, в котором располагался местный офис конгрессмена.

Сидеть в засаде не относилось к списку ее любимых дел, но теперь, когда с ней Барри…

Они припарковали ее машину на противоположной стороне улицы на расстоянии квартала от офиса конгрессмена. Он располагался в северной части Далласа, возле Ричардсона, на зеленом бульваре. Меган пришло в голову, что они смогут использовать буйную растительность в свою пользу, когда придет время прятаться. К несчастью, на углу была ярко освещенная газозаправочная станция, поэтому подобраться незамеченными к росшим вокруг здания кустам будет трудновато.

Но она побеспокоится об этом позже.

– Ну, так что там у тебя?

Барри открыл свой компьютер, и Меган подавила вздох. Она-то надеялась на кое-что другое. Но, может, сейчас неподходящий момент? Барри старался не встречаться с ней глазами и тщательно избегал любого физического контакта. Что с ним случилось? Он явно держится на расстоянии. Избегает ее? Наверное, если б на ней были не эта серая кофта и джинсы, все было бы иначе…

– Итак, что интересного мне предстоит увидеть в компьютере? – проворчала она.

Барри развернул экран.

– Из архивов «Даллас Пресс» – только для сотрудников. Смотри, сестра конгрессмена Гэллоуэя.

Меган воззрилась на довольно крупную женщину, выходящую из городского дома с железным забором. Она выгуливала маленькую собачку. Меган не знала, какой породы.

– Ты же сказал, что у него нет сестры.

– Я так думаю, но нам было сказано, что это его сестра. Я вижу семейное сходство, а ты?

– К несчастью для нее, да. Где это было снято?

– В Джорджтауне, перед его городским домом. Когда в прошлом году у меня стал проклевываться на него кое-какой материал, газета послала меня с фотографом в Вашингтон.

Меган не понимала.

– Хорошо, но тогда кто же эта женщина на самом деле?

Барри показал ей еще одну фотографию. Потом еще и еще. На последней ветерок приподнял подол платья из набивного ситца, наглухо застегнутого спереди на пуговицы.

– Если б у меня были такие икры и коленки, я б застрелилась, – заметила Меган.

С загадочной улыбкой Барри прислонился к дверце машины.

– У меня примерно такие же икры и коленки.

– Да, но ты же мужчи… – Она ахнула, когда ее осенило. – Нет!

– Я думаю, да.

– Ты думаешь, что это сам Гэллоуэй? Не может быть!

– Все сходится. Во-первых, конгрессмен и его сестра никогда не появлялись вместе, у нее никогда не брали интервью, на нее никогда не ссылались, и она не присутствовала ни на одном его вступлении в должность. Она не упоминается в его официальной биографии.

– Тогда зачем бы ему рисковать, упоминая о ней, если ее не существует? – Меган никак не могла поверить в то, что конгрессмен Гэллоуэи переодевается женщиной.

– Он запаниковал.

– А как насчет Вашингтона?

– Может, он и там ударился в панику и потерял осторожность, кто знает? Но вот что я думаю. Он в комитете Внутренних вооруженных сил, и в понедельник состоится важное голосование. Большинство тех, кто переодевается в противоположный пол, находят, что это снижает стресс и придает им уверенности. Помнишь, каким раздраженным был Гэллоуэи? Предполагаю, что на этот уикэнд он планировал поехать куда-нибудь отдохнуть, а теперь боится. И знаешь, что еще? Думаю, его за это еще и шантажируют.

– То же самое ты думал и в прошлом году?

– То же думаю и сейчас.

– Подобные твои мысли довели нас в прошлый раз до всевозможных бед. – Меган откинулась назад и задумалась обо всем этом. Как ни неприятно признавать, но теория Барри вполне правдоподобна. Конечно, в прошлый раз она тоже выглядела очень похожей на правду. – Когда ты все это понял?

– Многое сошлось, пока мы обедали.

– Ты имеешь в виду, пока ты был в Интернете, а я ела жареную картошку?

– Теперь видишь? Разве это не забавно? – сиял он.

– Пожалуй, это не совсем то слово, которое я бы использовала.

Улыбка Барри погасла.

– Да, знаю. Мне не нравится та срочность, которая сквозит в повелении Гаса и Дерека. О чем таком важном мог попросить Дерек своего приятеля – уже отошедшего, кстати, от дел! – чтобы тот пропустил все предсвадебные мероприятия? И мне не нравится выражение унизительного страха на лице Гэллоуэя на репетиции обеда. Это не просто смущение политического деятеля.

– Но он один из наиболее влиятельных членов комитета, – отметила Меган. – Если станет известно, что он переодевается в женщину, над ним будут смеяться. Он себя скомпрометирует. Этого вполне достаточно, чтобы заставить его запаниковать.

– Может быть. – Барри уставился в окно машины. – Я бы не прочь попасть внутрь того офиса.

Она так и знала! Если б ее не было, Барри непременно взломал бы замок и влез туда. Было уже поздно. Чтобы не уснуть, она спросила его, где он живет.

– Я живу к северу отсюда, в Ричардсоне, – ответил он. – А ты?

– В прошлом году переехала в сдаваемый в аренду дом в скромном районе Далласа, как его называют. У меня есть возможность в конце года выкупить его. Мне там нравится. Вокруг много зелени, а стрижка газона снимает стресс и успокаивает. – Господи, о чем она говорит? Сидит в нескольких дюймах от Барри и рассуждает о стрижке газона!

– Это не для меня, – сказал Барри. – У меня нет времени на садовые работы.

– Тогда как ты расслабляешься?

– Мне не нужно расслабляться.

– Барри, всем нужно время от времени отдыхать, чтобы не съехать с катушек.

– Отдых меня напрягает.

– Нельзя все время работать.

– Иногда я смотрю телевизор, – заметил он. Он подвинулся и достал свой компьютер. – Собираюсь взять у тебя интервью. Давно пора написать сенсационную статью о пресс-секретаре полиции.

– Ой, я тебя умоляю! – Какая прозрачная уловка. Чтобы избежать разговора о себе.

– Ну сделай мне приятное. Это поможет нам не уснуть.

Разговору о себе Меган конечно, предпочла бы кое-что другое, но следующий час пролетел быстро, и она тоже задала Барри несколько вопросов.

Для двух таких разных людей у них оказалось на удивление много общего. У обоих было нормальное детство с нормальными родителями, и все же Меган выросла прямым, честным человеком, который следовал правилам с преданностью и ответственностью, а Барри стал подозрительно циничным.

Они говорили обо всем, начиная от игры в футбол и заканчивая ее любимым рождественским подарком – очень дорогие кроссовки, наполненные косметикой.

– Довольно противоречивое сочетание, тебе не кажется? – спросил Барри.

Меган улыбнулась.

– Нисколько. Косметика была водоотталкивающей и солнцезащитной. Косметика для спорта!

– Ладно. А приятели у тебя были?

Да, были, но она никогда не испытывала ничего похожего на то, что испытывает к Барри. Ее приятели были… милыми. Она все ждала, когда почувствует к ним что-то большее, но так ни разу и не почувствовала. Но с Барри… с Барри она чувствовала слишком много.

– Ладно. Никаких комментариев по поводу приятелей.

– Давай скажем просто, что они прикасались к моему телу, но не затронули сердце. – Зато сейчас, хотела она добавить, ее сердце затронуто, а тело неприкасаемо. Во всяком случае, почти.

И этого не произойдет в ближайшем будущем, если судить по тому, что она увидела через плечо Барри.

– Глазам своим не верю. Кто-то подкрадывается к офису.

Барри резко повернул голову.

– Я же говорил тебе. Пошли.

– Куда?

– Из машины. Вылезем с твоей стороны. Мы можем подобраться поближе, пока он будет возиться с замком.

Еще одно самонадеянное предположение со стороны Барри, но несколько секунд спустя Меган обнаружила, что тем не менее сидит на корточках за своей машиной.

– Идем. – Они стали прокрадываться через улицу. У Барри здорово получалось подкрадываться, что совсем не удивило Меган.

Что ее по-настоящему удивило, так это выброс адреналина, который она почувствовала. Ей нравилось подкрадываться. Она и подумать не могла, что это занятие придется ей по душе.

Они присели в кустах и заглянули в передние окна. Внутри прыгал лучик света, очевидно, от фонарика, а потом кто-то закрыл жалюзи.

– Думаешь, это расценивается как подозрительная деятельность? Достаточно подозрительная, чтобы женщина-полицейский, находящаяся не на дежурстве, посчитала необходимым вмешаться? – прошептал Барри.

Меган заколебалась. Рассеянный свет за жалюзи стал ярче, настолько ярким, что высветил силуэт человека.

А затем двоих.

– Эй, – тихонько воскликнул Барри. – А это кто? Откуда он взялся?

– Ладно, я действую. Я кабинетный работник, поэтому не могу войти туда одна, а ты не в счет. – Она потянулась за своим телефоном, но потом вспомнила, что его нет. – Мне надо вернуться к магазину и воспользоваться их телефоном. Не вздумай покидать это место.

Он поглядел на нее.

– Как насчет того, что я обещаю быть благоразумным и не лезть на рожон?

Меган бы поспорила, но у второго человека был такой вид, будто его или ее душат. Или это двое работников, вернувшихся поразвлечься во внеурочное время? Она напряженно вслушивалась. Не было слышно никаких звуков борьбы – вообще никаких звуков.

– А считается взломом и незаконным проникновением, если дверь не заперта? – пробормотал Барри.

– Зависит от обстоятельств. – Она повернулась и посмотрела прямо ему в лицо.

Он не отвел взгляда.

– Так сколько карточек у тебя осталось?

– Две.

Он протянул руку. Ей следовало бы бежать в «Квики Март». У нее нет времени играть с Барри в карточки. Но одна из оставшихся карточек была очень важной. На ней было то, из-за чего она оказалась смещенной с должности. Может, чувство вины удержит Барри от опрометчивого шага, пока она будет звонить? Она молча вручила ему карточку.

Барри прочитал ее, потом взглянул на Меган.

– Извини. – Больше он ничего не сказал, но положил карточку в карман, не порвав.

Кивнув, она направилась к продуктовому магазину.

Патрульная машина была всего лишь в нескольких кварталах оттуда и приехала быстро и тихо – это хорошо, но с включенной мигалкой – это плохо.

Меган еще даже не перешла через улицу, когда увидела, как одетая в черное фигура проскользнула между домами. Ну, здорово! Просто здорово.

Почему он просто не выскользнул через заднюю дверь и не удрал по аллее между домами? Создавалось впечатление, что он хотел быть пойманным или убедиться, что его увидели. Она подумала об этом только после того, как сделала знак патрульной машине следовать за нарушителем. Несколько секунд спустя вторая патрульная машина промчалась мимо.

Меган бросила взгляд на кустарник, уже зная, что Барри там нет. Она знала, что он воспользовался временным отсутствием полиции, чтобы пробраться в штаб-квартиру избирательной кампании.

На всякий случай она подошла к кустам.

– Барри! Нет ответа.

Он же обещал. Нет, стоп. На самом деле он не обещал. Он сказал, что будет благоразумным.

Меган уставилась на закрытые жалюзи. Ладно. Хорошо. Отлично. Черт бы побрал Барри, она войдет туда вслед за ним!