Текст книги "Улыбка для милой"

Автор книги: Хэдер Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Барри уставился ему вслед.

– Сколько денег он мне дал? – спросила Меган.

– Мы связаны в пустом самолетном ангаре, а тебя интересуют только деньги?

– Не только.

Барри выворачивался до тех пор, пока не увидел краешек купюр, выглядывающих из кармана Меган.

– Кажется, триста долларов.

– Он просто душка! – просияла Меган.

– Душка?! Да ведь он же нас связал!

– Да, но зато не пристрелил.

Оба помолчали, размышляя над тем, что могло бы произойти. А когда Барри не говорил, он чувствовал. О, еще как чувствовал! Меган с прижимающимся к нему торсом и волосами, щекочущими нос, и ногами, обнимающими его, пробуждала очень сильные чувства. Скорее, даже порывы. Порывы, о которых сама она не догадывалась и на которые явно не отвечала взаимностью.

Гас сделал это намеренно. Он прекрасно знал, какого эффекта добьется, связав их в таком положении. Голова Меган была наклонена, поэтому Барри не видел ее глаз, и она все время ерзала. Если б они не были связаны, он бы назвал это провокационным ерзаньем. Нет, оно было в любом случае провокационным.

– Тебе неудобно? – спросил он.

Она взглянула на него и рассмеялась.

– Ты хочешь знать, испытываю ли я неудобство оттого, что мы прижаты друг к другу?

– Ну, да.

Она перестала ерзать, дав его мозгам немного проясниться. Затем улыбнулась ему улыбкой, от которой его кровь вначале застыла, потом вскипела, потом забурлила и понеслась по жилам.

– Ну, я не знаю, – отозвалась она, при этом ее рот оказался совсем рядом с его ртом. – Мне нравится быть так близко к тебе. – Она на мгновенье задержала взгляд на его лице, потом снова задвигалась.

У Барри закружилась голова, но это, возможно, оттого, что он перестал дышать. Как странно слышать такое от Меган. Он попытался сглотнуть и обнаружил, что с этим тоже проблема.

– Я… – Ему пришлось прокашляться. – Я раньше не видел эту твою… э… земную сторону.

Она подняла взгляд, и волосы упали ей на глаза, такие сексуально растрепанные, как после постели.

– Если ты не видел, это еще не значит, что ее нет.

Барри почувствовал, как в голове у него что-то перемкнуло. Бессвязные мысли сформировывались и тут же пропадали.

– Я… э… не могла бы ты хотя бы ненадолго перестать ерзать? – вырвалось у него прерывистым шепотом.

– Я должна. Как иначе, по-твоему, я… – Она осеклась, заглянув в его глаза.

Кто знает, что она увидела там, кроме вожделения. Ничего. Потому что там не было ничего, кроме вожделения. Барри смотрел на нее, понимая, что держится из последних сил. Она заморгала, и что-то изменилось в ее лице.

Она поняла. О, господи, помоги!

– Эй, ну что ты так нервничаешь? Это же вполне естественно. – Она многозначительно посмотрела вниз, затем тряхнула головой, убирая волосы назад. – Расслабься. Мужчины так устроены, что не могут не реагировать в подобной ситуации. Я не собираюсь обвинять тебя в сексуальных домогательствах за твою мужскую природу.

Барри улыбнулся. Он не знал, что это была за улыбка, потому что не планировал ее. Редкий случай.

Она улыбнулась в ответ.

– Вот это тот Барри, которого я знаю.

– Зато ты не та Меган, которую знаю я.

– Ты вообще меня, не знаешь. Да и я только начинаю тебя узнавать. Частичка настоящего Барри приоткрывается, только когда кто-нибудь ведет себя иначе, чем ты ожидаешь. Но даже и тогда ты очень быстро овладеваешь собой.

– И какого же ты видишь меня настоящего? – не мог не спросить он.

– Я вижу неравнодушного и ранимого человека. Другими словами, слабака.

– Звучит сексуально, ничего не скажешь.

– Быть неравнодушным не стыдно, Барри.

– А кто сказал, что я равнодушный? Я неравнодушен ко многим вещам. Просто к одним больше, к другим меньше.

– Не к вещам. К людям. Ничто человеческое тебе не чуждо, но ты не хочешь, чтобы кто-то об этом знал, и скрываешь свое истинное лицо.

– Я не притворщик, если ты на это намекаешь. Просто я изменил себя.

– Зачем?

Барри ответил ей с неожиданной для себя искренностью:

– Чтобы нравиться людям. – Он никогда никому в этом не признавался.

– Ты хочешь сказать, что не нравишься людям такой, какой ты есть на самом деле?

Послышался низкий рокот. Это прогревались двигатели самолета.

– По крайней мере Гас не заткнул нам рты. – Барри был рад сменить тему. Он совершенно утратил контроль над беседой.

– И о чем это тебе говорит? – прокричала Меган сквозь оглушающий гул.

– Что он небрежен? – прокричал в ответ Барри.

– Это говорит о том, что здесь не будет никого, кто бы нас услышал! – проговорила Меган одними губами.

Когда усиливающийся гул наполнил уши, Барри стал просто наблюдать за ее ртом. Она продолжала что-то говорить. У нее, оказывается, великолепный рот. Почему он раньше этого не замечал? Вообще, он многого не замечал в Меган.

Наконец самолетный рев стал удаляться, и Меган снова мотнула головой, слегка ударив его волосами по лицу.

– Проклятье!

– Постой. Позволь мне. – Дождавшись, когда она затихнет, Барри медленно наклонился вперед и поймал непослушную прядь губами. Он узнал горьковатый привкус спрея, или геля для волос, или чего там еще, но он не помешал ему наслаждаться ощущением щеки Меган на своих губах. Ему нравилось быть с ней так близко. Он бы не возражал быть еще ближе. Эмоционально ближе.

От этой мысли сердце его заколотилось, и потребовалась вся сила воли, чтобы не поцеловать ее в надежде, что она ответит на поцелуй. Но Меган верила в его порядочность. Сама она вела себя спокойно и непринужденно, словно они и не сидели в интимной позе, близко прижимаясь друг к другу, словно она могла по желанию отключить кнопку сексуального влечения.

Только Барри не мог отключить свою кнопку, и даже не пытался. Ему так сильно хотелось дотрагиваться до нее, что он боялся сделать что-нибудь крайне идиотское. Поэтому он сосредоточился на движении губ по ее щеке и подталкивании пряди ей за ухо. Маленький завиток стал опять падать, и он поймал его, языком дотронувшись до кончика уха. Желание пронзило его словно стрела.

На мгновенье Барри подумал было послать к черту свои благие намерения и с головой окунуться в намерения дурные. Если б это была какая-то другая женщина, не Меган, он бы так и сделал, но Меган наверняка это не понравится, а для него это было важно. Он медленно отодвинул свое лицо от ее щеки.

– Лучше?

– Да, спасибо, – прошептала она.

Они воззрились друг на друга. Никто не шелохнулся.

– Что у тебя на уме? – Она опустила взгляд на свою грудь. – Это?

Барри резко выдохнул.

– Э…да.

Меган продолжала смотреть на свою грудь.

– Это вечная помеха.

Барри попытался не застонать.

– Не говори так. У тебя… великолепная грудь, – с горем пополам выдавил он.

Меган прекратила попытки освободить свои запястья и заморгала, глядя на него.

– Ой, перестань. Ты же не думаешь так на самом деле.

– Вообще-то…

Меган вздохнула.

– Она всегда доставляет неудобства, особенно в софтболе. А еще приходится доплачивать за подгонку униформы.

– Ты всегда выглядишь очень профессионально. Привлекательно, но профессионально.

– Ладно, хватит об этом. Ты бы отклонился чуть, чуть назад, а то я могу ударить тебя головой в подбородок, – сказала Меган с прозаичностью, которой он всегда восхищался.

– Сделаю все, что в моих силах. – Барри подался назад на пару дюймов – все, что он мог. – И что теперь?

– Я пытаюсь освободиться. Знаешь, вначале, когда Гас схватил меня, он предупредил все мои защитные движения, так что у меня не было ни малейшего шанса противостоять ему Тогда я сразу поняла, что он настоящий профессионал. Но когда я скрестила руки за спиной, я сделала это таким способом, который оставлял запястьям немного пространства для движения. И он не заметил этого. Как связать подозреваемого – один из первых навыков, которым нас учили, которые в нас вдалбливали бесконечными тренировками. Не могу поверить, чтобы кто-то с его опытом позволил мне оставить руки в таком положе.

Барри вспомнил улыбку Гаса, когда тот связывал Меган руки.

– Думаю, он заметил и оставил как есть.

– Правда? Почему?

– А почему он дал тебе деньги на новый телефон?

Она отвела взгляд в сторону, обдумывая этот вопрос.

– Я могла бы сказать, что он пытается подкупить офицера полиции.

– Но не скажешь.

– Нет. Полагаю, он вовлечен во что-то такое, что не по зубам далласской полиции.

– Думаешь? – Это именно то, в чем Барри целый день пытался ее убедить.

– Да. Взять хотя бы тот «Лирджет», который только что взлетел. Он не принадлежит компании «Охранные системы Харгроув». Это, должно быть, арендованный борт. Догадываюсь, что сегодня он намерен преодолеть серьезное расстояние.

– Откуда ты знаешь, что это не самолет компании Гаса? – удивился Барри.

– В базе данных такого не было. И потом, на борту у него серебристо-черный логотип «Стерлинг Интернэшнл».

Как он не заметил этого?

– Похоже на правду. Дружки жениха говорили, что слышали, как Гас разговаривал со своим шафером про самолеты. – Репортерский инстинкт Барри, ненадолго заглушённый основный инстинктом, проснулся. – Это будет потрясающая история. Гас основал «Харгроув» около года назад, поэтому предположительно порвал связи со «Стерлинг Интернэшнл» до этого. То, что Дерек отвлек его от предсвадебных мероприятий, означает, что происходит что-то очень важное. Меган, если мы опубликуем это, то вернемся в игру. И знаешь, что еще? Я думаю, старый добрый конгрессмен Гэллоуэй погряз в этом по самое некуда.

– В хорошем или плохом смысле?

– Как раз это мне и предстоит выяснить.

Меган слушала непрекращающуюся болтовню Барри, выстраивающего версии.

– Тебе известно о расследовании, сорванном мной в прошлом году, больше, чем ты рассказала мне, ведь так? – спрашивал он уже в который раз.

Меган не отвечала. Она почувствовала, как пластиковые узы чуть-чуть сдвинулись. Наконец-то!

– Поэтому мы должны попробовать найти Дерека. Если он не на репетиции обеда, который уже давно должен был начаться, значит, он с Гасом. А на вечер назначен мальчишник. А какая ж холостяцкая вечеринка без холостяков?

– У тебя хороший брюшной пресс? – прервала она Барри.

– Я регулярно отжимаюсь, – небрежно ответил он.

– Отлично. Я хочу, чтобы ты наклонился назад и побыл в таком положении, пока я попробую освободить запястья. Только сильно не наклоняйся, а то моим ногам больно.

Он пораженно уставился на нее.

– Тебе больно? А я думал, Гас – твой лучший друг, поскольку дал тебе деньги за сломанный сотовый.

– Наклонись назад.

– Достаточно? – Он наклонился.

О, да. Великолепный пресс. Меган нагнулась вперед, оказавшись носом вровень с серединой его груди. Она рискнула взглянуть вверх. Там был его рот. Она вздохнула.

– Да, думаю, так пойдет.

Она потянула. Плечам было больно, но одна рука начала освобождаться. Еще немного и… мышцы свело судорогой.

– Ай! – Она тут же расслабилась, чтобы предотвратить судорогу, почувствовала, что рука скользнула обратно, и потеряла с таким трудом достигнутый прогресс.

Застонав, она упала на грудь Барри. Она ничего не могла поделать – у нее не было сил, ей было больно.

– Меган?

– Все нормально, – пробормотала она ему в рубашку.

Когда он вернулся в сидячее положение, она просто скользила вверх по нему до тех пор, пока ее голова не легла ему на плечо.

Она набиралась сил для следующей попытки, когда Барри неожиданно прижался губами к ее лбу.

– Ты необыкновенная, ты знаешь это? – пробормотал он.

Правда? Удивленная, Меган вскинула глаза.

– Другие женщины в такой ситуации раскисли бы, а ты просто… просто…

Его рот почти касался ее рта. Она не шевелилась. Он напряженно вглядывался в ее глаза. А потом он поцеловал ее. Как положено. По-настоящему.

Конечно, ее губы были близко, и он только воспользовался ситуацией, она знала это. Так почему бы и ей не сделать то же самое? Меган склонилась к нему и прижалась ртом к его рту. Барри ответил тем, что искусно вывел их поцелуй на следующий уровень.

Его губы, прочно утвердившиеся на ее губах, словно говорили: мы здесь застряли на неопределенное время, так давай исследуем друг друга. И она приоткрыла губы, чтобы он мог совершить большое путешествие по ее рту.

Это был один из тех поцелуев, которые говорят девушке, что парень будет сказочным любовником. Основательный, восхитительный первый поцелуй. Никаких сталкивающихся зубов из-за того, что у одного партнера больше энтузиазма, чем у другого. Никакого грубого напора, от которого потом неловко посмотреть в глаза.

Барри слегка повернул голову, и стало еще лучше, еще восхитительнее.

Меган забыла о своей замерзшей заднице, о ноющих плечах и связанных запястьях. Был только Барри и его неторопливый, изучающий поцелуй.

Затем Барри стал совершать какие-то неописуемые движения языком, и Меган совершенно обмякла, что имело дополнительный побочный эффект: пластиковый ремень соскользнул вниз к костяшкам пальцев одной руки. Она пошевелила пальцами и… освободилась.

Поцелуй, как тактика спасения – кто бы мог подумать?

Но в своем новом раскрепощенном состоянии – должно быть, все дело в прическе! – Меган не спешила сообщать Барри, что она свободна.

Что значит еще одна минута… или три? Меган жаждала основательного, долгого поцелуя, благодаря которому она всегда будет помнить Барри. И, возможно, он ее тоже…

Наконец она отстранилась, приготовив свое остроумное замечание, но ошеломляющая страсть, читаемая на лице Барри, остановила ее. Она ожидала увидеть у него выражение уверенности и довольства, что-то вроде «да-я-хорош-но-и-ты-тоже-ничего». Ну, может, еще чуть-чуть нежности. В конце концов, она начинала сознавать, что за воздвигнутым фасадом Барри скрывается нежная, ранимая душа.

Но это потрясение собственными чувствами было настоящим!

– Меган, – прошептал он.

– Не говори ничего, – тоже шепотом отозвалась она. Расправив плечи, она ослепительно улыбнулась. – Смотри! – И подняла руки.

– У тебя кровь! – Он не смог скрыть ужас.

Она посмотрела на свои запястья. Не слишком привлекательно.

– Это ужасно. – Его лицо посуровело. – Вот негодяй!

– Ничего. Главное, что получилось. – Она обтерла пальцы о джинсы и испортила маникюр, снимая петельку с «молнии» своей кофты.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Мне нужно что-нибудь острое, чтобы освободить тебя. На застежке есть такой язычок, который нужно приподнять вверх, чтоб открыть. – Сняв петельку с «молнии», Меган подняла на него глаза. – Сейчас я дотянусь до твоих рук.

Она наклонилась вперед и обхватила его руками за пояс, положив щеку ему на грудь. Она почувствовала биение его сердца и дала себе пару лишних секунд просто поблаженствовать, прежде чем отыскала застежку и освободила его.

– Спасибо. – Облегченно выдохнув, Барри пошевелил руками, и Меган пришлось выпрямиться.

– Твои руки фиолетовые! – До этого она лишь немного сердилась на Гаса. Теперь же, увидев руки Барри и ярко-красные полосы на его запястьях, пришла в ярость.

– Они занемели некоторое время назад. – Он потер их. – Ничего страшного. – Он взглянул на нее, и Меган едва удержалась, чтобы не дотронуться до его лица.

Это был переломный момент, когда они должны были обо всем забыть или…

– Полагаю, мне следует распутаться, – сказал он. Итак, он предпочел «или», распутываясь в прямом и переносном смысле. И хотя Меган именно этого и ожидала, все равно была разочарована. Она, конечно, понимала, что все к лучшему, но, тем не менее почти пожалела, когда он выбрался и она смогла развязать свои лодыжки.

Барри принес ее сумочку и достал из нее платок.

– Я доберусь до этого типа, – мрачно пригрозил он. – Шпион он или кто там еще, но он заплатит.

Барри-мститель был сексуален и нереалистичен. Меган промокнула подсыхающую кровь на своих запястьях.

– Барри, это реальная жизнь, а не материал для газеты.

– Реальная жизнь – это и есть материал для газеты. Я намерен выяснить, кто такой Гас. – Затем, удивив их обоих, он взял ее за руки и поцеловал каждое запястье Меган.

– Барри…

Он посмотрел на нее без своей знаменитой улыбки.

– Мне так жаль, что я втянул тебя в это.

Он не кривил душой, Меган видела. Он говорил искренне. А Барри, кающийся искренне, был опаснее, чем Барри притворяющийся.

– У меня не было других дел.

– И все же. – Барри отпустил ее руки и оглядел ее. – Я хочу знать, куда направился Гас.

– А я хочу домой, – сказала Меган. На сегодня с нее достаточно Барри.

– Домой? Как ты можешь хотеть домой, когда события только начинают разворачиваться?

Меган направилась к двери.

– Хватит с меня приключений на сегодня. – Она дернула в сторону огромную металлическую дверь. – Идем.

Помогая ей отодвинуть дверь, Барри продолжал убеждать ее:

– Могли бы мы по крайней мере поговорить с диспетчером?

Она выжидающе посмотрела на него.

– Ну да, если ты покажешь свой значок, это упростит дело.

Он просто невозможен!

– Карточки. – Барри показал на ее сумочку. – Дай их мне.

Какая хорошая мысль! Меган и забыла об аутотренинге «анти-Барри». Она наугад вытащила карточку.

– Ты обещал угостить меня обедом после того, как я работала допоздна, помогая тебе раздобыть сведения для будущей статьи. – Она вспомнила, что заказала два очень дорогих напитка и все заглядывающие в бар мужики пялились на нее. – Мы с тобой должны были встретиться во «Флорида Гриль» и поесть морепродуктов. Я просидела в баре полтора часа, но ты так и не пришел.

Лицо Барри ничего не выражало.

– Ты даже не помнишь!

– До сих пор не помнил. – Он забрал у нее карточку. – Извини. – Больше он ничего не добавил. Только посмотрел на нее и криво улыбнулся. – Есть хочешь?

– Вообще-то да.

– Хорошо, я накормлю тебя, прежде чем отвезти домой. Правда, не во «Флорида Гриль».

Она молча согласилась.

– Прекрасно. – Он порвал карточку. – Еще одну. По карточке за каждое запястье.

Меган вытащила еще одну карточку. Вообще-то Барри не раз и не два обещал угостить ее кофе, но так ни разу и не выполнил своего обещания. Она надеялась, что сейчас ей попадется какой-нибудь другой случай.

– А, вот. Ты смутил меня на пресс-брифинге.

– И что?

– Как это «что»? Мэр подыскивал нового шефа полиции, а ты задавал мне такие вопросы, что я выглядела перед всеми полной дурой. Они не поверили тому, что я говорила.

– Это моя работа! Я должен точно знать, правда ли то, что ты нам скармливаешь, или это пропаганда. Дай сюда карточку. – Он выхватил у нее карточку и порвал без извинений. – Есть еще подобные этой?

Меган молча порылась в карточках и вытащила все те, где вопрос, заданный Барри, либо смутил, либо привел ее в замешательство. Барри порвал карточки, затем посмотрел на похудевшую стопку.

– Вот видишь? Я не такой плохой парень.

В конце концов, Меган все-таки согласилась пойти с ним в диспетчерскую и оказать «официальную» помощь.

В сиянии розовых галогеновых огней они подошли к зданию. Сквозь дымчатые окна фасада Меган увидела огромную сверкающую люстру, живопись на стенах, ковровое покрытие и пальмы в кадках. Это походило скорее на гостиничный вестибюль, чем на место для заправки частных самолетов.

– Позволь мне говорить, – сказал Барри, когда они увидели охранника, – а ты приготовь значок.

То, как он повел дело с охранником, было поистине впечатляюще. Барри не утверждал, что он полицейский детектив, но его обращение к Меган, которая послушно предъявила свои документы, когда потребовалось, давало возможность предположить, что они оба офицеры полиции.

Через несколько минут они уже смотрели вахтенный журнал плана полетов. И опять это получилось пугающе легко.

– Вашингтон, округ Колумбия. – Барри взглянул на нее, затем поблагодарил менеджера и повел Меган к выходу. – Послушай, я ведь был прав насчет Вашингтона. Итак, что ты думаешь? Тут наверняка замешан Гэллоуэй. – Он шел так быстро, что ей приходилось чуть ли не трусцой бежать за ним.

– То, что Гас, и кто там еще летят в Вашингтон, еще не означает, что это имеет отношение к конгрессмену, – возразила Меган, пытаясь вразумить его.

– Еще как означает. – Барри было не переубедить. – Мы быстренько возьмем пару гамбургеров и обменяемся предположениями.

Вот тебе и обед, который он ей должен! Барри полез в карман куртки и прошипел сквозь зубы:

– Черт, мобильника же нет!

Но Меган, не мигая, уставилась прямо перед собой.

– У нас имеются проблемы и похуже. Посмотри на мою машину.

– Знакомая картина, – пробормотал Барри. Машина стояла там, где они ее оставили, только все четыре колеса были спущены.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Меган стащила у Барри кусочек жареной картошки. Свою она уже съела.

– Не могу поверить, что колеса моей машины накачаны нитрогеном.

Барри не поднимал глаз от своего лэптопа.

– Ты должна радоваться. Разве ты не слышала, что сказал механик? У нитрогена молекулы крупнее, поэтому твои шины дольше останутся накачанными.

– Да, да. – Меган выдавила кетчуп. Вообще-то механик по обслуживанию самолетных шасси был очень мил, заверив Меган, что он постоянно накачивает автомобильные камеры. Но все равно, с того момента, как она увидела уровень давления на баллонах с нитрогеном, ей все время представлялось, что камеры вот-вот взорвутся, пока последнее колесо не было благополучно накачано.

Барри подтолкнул свою корзинку с картошкой фри через столик поближе к ней.

– И должен заметить, с твоей машины Гас не снял никаких запчастей.

Меган окунула целую горсть картошки в кепчуп.

– Просто я ему больше нравлюсь.

Барри взглянул на нее, и Меган вспомнила, как он говорил, что в юности никого не интересовал.

– Шучу. Видимо, он надеялся, что ты, как полагается мужчине, хорошо разбираешься в механике, тогда как я, беспомощная женщина, не буду знать, что делать.

Они сидели в пятнисто-зеленой пластиковой кабинке, вдыхая пропитанный жиром воздух «Гамбургеров Бонни». И это хороший обед, который он ей должен?

Да, закусочная располагалась в не слишком презентабельной части Далласа рядом с Лав-Филд. Запах жареного из заведения Бонни наполнял всю округу, действуя лучше любой рекламы. Этакий коммерческий оазис, который состоял из автоматической прачечной, видеопроката, станции техобслуживания и заправки и, наконец, «Гамбургеров Бонни». В сущности, если хочешь поесть жирной пищи, лучшего места и не найти.

– Барри?

Он не мигая уставился на свой монитор.

– Мм?

– Ты говорил, что не нравился людям, когда был юношей, это правда?

Он вздохнул и отодвинулся от компьютера.

– Точнее сказаться не интересовал их. Люди, в большинстве своем, не обращали на меня внимания.

Меган вгляделась в его лицо. Да уж, конечно, так она и поверила!

– Ты не сможешь убедить меня, что в детстве не был хорошеньким.

Барри заморгал, затем приподнялся на стуле и достал свой бумажник. Открыв его, он с секунду посмотрел на нее, а потом достал фотографию и подтолкнул ее к ней через стол.

Внимание Меган сразу же захватили три девушки в длинных платьях. Ух ты! Где была сделана эта фотография, на конкурсе красоты «Мисс Техас»? У всех троих длинные черные волосы, белозубые улыбки и идеальные фигуры. Они явно принадлежали к тем девушкам, которым красота дается без особых усилий и по сравнению с которыми Меган чувствовала себя такой невзрачной и неуклюжей.

– Твои сестры?

– Да.

Вот он, тот тип женщин, который запечатлелся в сознании Барри как идеальный. Они были полной ее противоположностью. Красивые и утонченные. Неудивительно, что он ориентировался в салоне красоты куда лучше, чем она.

Меган с трудом оторвала взгляд от потрясающего великолепия сестер Барри и стала разглядывать других людей на снимке. Она увидела привлекательную немолодую пару – конечно, его родители – и, как темное пятно среди сияющей пастели, непривлекательного подростка в черном костюме и белых носках. У него был огромный нос, никакого подбородка, расчесанные на прямой пробор волосы и полный рот металла, который он демонстрировал в широкой улыбке.

– Это твой младший бра… о, бог мой, это ты! – Она посмотрела на него, потом опять на фото. – Это ведь ты, да?

– Да.

– Что ты с собой сделал?

– Ничего.

– Да ладно. – Меган подняла фотографию и сравнила снимок с лицом Барри. Снимок был, правда, величиной с бумажник, но нельзя было не заметить огромный нос и отсутствие подбородка. – Ты уменьшил нос, да?

Он покачал головой.

– Дай-ка я посмотрю на твой профиль. – (Барри послушно повернул голову в сторону.) – Ну, хорошо, не уменьшал. Ни один уважающий себя пластический хирург не оставил бы такую горбину посередине.

– Ну, спасибо.

Честно говоря, нос был довольно крупный, но прекрасно подходил лицу Барри.

– У тебя замечательный нос. – Меган помахала рукой. – Не вздумай ничего с ним делать. Если сделаешь, то будешь слишком смазливым. Сейчас ты красивый, а красивый всегда интереснее, чем смазливый. – Она прищурилась, глядя на фото. – Ты нарастил подбородок! Ты никак не мог разработать такую челюсть.

– Ничего я не наращивал.

– Так я и поверила. Наклони голову назад.

– Меган! – Он засмеялся, наклоняя голову. Белый неровный шрам выделялся на фоне темнеющей щетины. Он показал на него.

– Это от удара подбородком о край бассейна.

– Ну, ладно. – Меган подмигнула ему. – Верю. Шрам на подбородке действительно выглядел не слишком аккуратным для хирургического.

– Ну и ну. – Меган опустила фотографию и воззрилась на него. – Значит, ты вынул свои скобки и бац! – сразу красавец?

– Потребовалось несколько лет, чтобы мое лицо догнало нос. Я был поздним цветком.

Зато уж расцвел, так расцвел! Она вернула ему фотографию.

– Так, ты все еще хочешь ехать домой или желаешь остаться со мной?

– Если я не останусь с тобой, у тебя не будет водителя.

– Арендовать другую машину не проблема.

Скажи ей. Он помедлил. Эти откровения такая непростая вещь.

– Я хочу побыть с тобой еще немного.

– Правда? – Она улыбнулась. – Ты собираешься позволить мне узнать того застенчивого мальчишку, который живет в тебе?

Он задумчиво потер переносицу. Что случилось со сдержанной, немногословной Меган?

– Э… полагаю, можно и так сказать. Но я больше не тот мальчишка с фотографии.

– А кто же из вас двоих целовал меня?

– Что ты имеешь в виду? – Он застегнул «молнию» футляра своего лэптопа.

– В самолетном ангаре. Кто это был: обаятельный Барри, просчитывающий каждый свой шаг, или застенчивый, но искренний юнец?

Значит, она поняла, что и поцелуи его тоже просчитываются.

– О, это был мистер Расчетливый собственной персоной, – признался он. – Тот юноша никогда никого не целовал.

– Гм. – Она посмотрела вдаль. – Что ж, тогда лучше верни Барри.

– Куда мы едем сейчас? – спросила она, уже сидя за рулем машины. – Пожалуйста, не говори, что обратно в отель на репетицию обеда.

Поскольку именно туда он и собирался, Барри просто бросил на нее взгляд.

– О нет, я не одета для этого!

– Тебе не придется быть среди гостей. Я только хочу посмотреть, там ли Дерек или он улетел вместе с Гасом.

– А что потом?

– А потом посмотрим по обстоятельствам. Еще я хочу знать, что они сказали Салли.

Меган застонала.

– Карточку!

Она сунула руку в сумочку и протянула ему карточку.

Он прочел: «Барри попросил меня сообщить более подробную информацию. Я потратила три часа на ее выяснение, а он ничего не использовал в своей статье».

– Меган, нет никакой гарантии, что тот или иной материал попадет в статью. Во-первых, у меня есть пространственные ограничения…

– Это был вечер пятницы. Я не пошла в кино, чтобы выполнить твою просьбу, а ты, держу пари, к тому времени уже закончил свою статью. Тебя не было, когда я позвонила. Я оставила сообщение и позвонила еще раз. А на следующее утро мне пришлось идти в управление объяснять капитану, почему его обед был прерван понапрасну.

Барри медленно разорвал карточку.

– Значит, ты говоришь, я должен тебе кино?

– Нет! – Меган стукнула ладонями по рулю, – Я говорю, что ты беспечен и невнимателен. Иногда ты просишь какие-то сведения только потому, что можешь об этом попросить. Тебе никогда не приходит в голову: то, что ты делаешь, часто мешает людям, ты этого просто не видишь, потому что тебя к тому времени уже и след простыл. Просто сверкнешь одной из своих улыбок и катишься дальше, полагая, что все так и должно быть.

Барри постарался взглянуть на проблему с ее стороны, но, в конце концов, она же была пресс-секретарем департамента полиции! Информирование прессы было ее работой.

– Поскольку я понятия не имел о ваших порядках, я не знал, что это так обременительно. Почему ты не сказала?

– А когда я должна была это сделать?

– Меган, я писал о преступлениях, и ты была связующим звеном – по крайней мере тем человеком, которого выставляли вперед к телекамерам. И у тебя всегда была возможность сказать: «Эй, выяснение деталей – дело непростое, поэтому проси только тогда, когда это действительно важно».

Меган завела машину.

– А для тебя, естественно, все важно.

– Обычно так и есть. Вернее, было. – До того, как его откомандировали на свадьбы. – В следующий раз, а я очень надеюсь, что будет следующий раз, дай мне знать, если это проблематично, потому что ты знаешь, я буду просить обо всем.

Когда она кивнула, он пристегнул свой ремень безопасности.

– Кстати, об информации, – продолжал он, – когда мы будем на репетиции обеда, мне придется делать свою работу. Поговорить кое с кем.

Улыбнувшись про себя, он наблюдал, как она нетерпеливо заправила за ухо прядь волос. Она так отличается от его сестер!

– Как ты решила стать офицером полиции? – поинтересовался он.

Она тряхнула своими светлыми волосами.

– Почему ты спрашиваешь?

– Пытаюсь узнать настоящую Меган.

– О, я это всегда я. То, что ты видишь, это то, что есть. Но я понимаю, почему ты надеваешь свою личину супер-Барри. Мне тоже не помешало бы такую.

– Нет, тебе она не нужна.

– Ошибаешься. Она нужна мне, потому что я чувствую себя неуклюжей рядом с другими женщинами. Это как код, которого я не знаю. – Она махнула рукой. – Но вернемся к твоему вопросу. Я попала в полицию случайно. Мне нравится работать с прессой и разговаривать с людьми, и эта работа была связана с полицейским управлением. Я подумала, что если закончу полицейскую академию, то буду иметь преимущество на конкурсе. И я знала, что смогу соответствовать физическим требованиям, поэтому подала заявление в академию, и вот я здесь. Мне всегда больше нравилась информационная сторона моей работы, чем полицейская.

– Мы вернем тебе твою работу, – пообещал он. – И мою тоже. Мы узнаем, что затевается и как конгрессмен вписывается во все это, и я напишу статью. Ты получишь копию до того, как она выйдет в газете. Ты будешь единственная, кто сможет ответить на вопросы, потому что ты все время будешь рядом со мной. Поняла? Если полиция захочет эффективный комментарий, то она получит его только от тебя. И если моя газета захочет материал, он должен будет выйти с моей фамилией. Иначе я пойду в конкурирующее издание. Ну, как тебе мой план?

– Слишком уж легко.

– Я не говорю, что это будет легко.