Текст книги "Бесценный опыт"

Автор книги: Хэдер Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Хэдер Макалистер
Бесценный опыт

Глава первая

– Мне нужно поговорить с Гаррисоном Ротвеллом. В другое время я не смогу. Хотя бы минуту!

Настойчивый женский голос, доносившийся из приемной, был знаком Гаррисону. Досадливо поморщившись, он прикрыл ладонью трубку и продолжил разговор.

А разговор, как назло, не клеился: Фелиция, его издатель, недвусмысленно намекала, что пора бы придумать что-нибудь новенькое. Его «Советы по организации рабочего времени» вряд ли выдержат пятое издание.

– И что же вы предлагаете? – без обиняков спросил Гаррисон.

– Ну, скажем, советы по организации домашнего времени, – предложила Фелиция.

О работе на эту тему Гаррисон подумывал и сам. Но не спешил с ответом. К тому же голос настырной посетительницы, явно не собиравшейся уходить, мешал ему сосредоточиться.

– Что вы на это скажете? – нетерпеливо спросила Фелиция. – Почему бы не помочь людям?

– Весьма заманчивая идея, – наконец промолвил Гаррисон. – Я набросаю план, и…

Громкий стук в дверь помешал ему договорить.

– Гаррисон, прикажите вашей секретарше впустить меня!

Извинившись перед Фелицией и повесив трубку, он направился к двери и распахнул ее. В кабинет влетела молодая женщина с пышными волосами.

– Привет, Гарри, как дела? – с ходу выпалила она.

Кэрри Брент. Пайщица жилищного кооператива «Белый дуб», членом правления которого был Гаррисон Ротвелл.

– Вам следовало записаться на прием, Кэрри. У меня сейчас нет времени.

– А чтобы писать мне такие уведомления, время нашлось? – Она извлекла из сумки листок бумаги. – О том, что я выставляю в вестибюле цветы не в тех горшках?

– Кэрри! Ваши горшки не соответствуют интерьеру. Почитайте правила внутреннего распорядка.

– У людей, составлявших эти правила, нет души!

– Вы, Кэрри, обращаетесь не по адресу! – Гаррисон начал терять терпение. Да и вообще ему было непонятно, почему Кэрри Брент предпочитает жить в доме, где она явно не к месту? Он взглянул на часы. – Поскольку я не могу принимать решения без остальных членов правления…

– Не можете или не хотите?

– Хорошо, оставьте мне бумагу, – смягчился Гаррисон. – Я сообщу правлению, что беседовал с вами, и отныне вы будете держать цветы у себя.

– Но они же тогда останутся без солнца! Неужели мне нельзя хотя бы выставить их около моей двери?

– Кэрри!

Гаррисон с нетерпением распахнул перед ней дверь кабинета.

– Ну ладно! – улыбнулась Кэрри. – Не сердитесь. До скорого свидания, Гарри.

Глядя ей вслед, он пробормотал:

– И не называйте меня Гарри.

– Разговор был деловой или приятный?

У двери соседнего кабинета стоял его брат, Джон.

– Скорее, беспокойный. Это же Кэрри Брент. Скандалистка, каких свет не видел.

– А тебе не кажется, – усмехнулся Джон, – что она затевает все эти скандалы лишь для того, чтобы лишний раз встретиться с тобой?

– Нет!

Джон сменил тему разговора:

– Как тебе предложение Фелиции?

– Она уже говорила с тобой?

– Естественно, раз я занимаюсь сбытом.

– Организация домашнего времени вполне соответствует задачам нашей фирмы. Подумай.

И Джон отступил в свой кабинет.

Гаррисон вернулся к себе и сел за письменный стол. Людям необходимо, чтобы им помогали организовывать их жизнь, и Гаррисон Ротвелл счастлив, что его компания оказывает им эту помощь.

Уже без всяких колебаний он набрал номер издателя.

– Фелиция! Я согласен! Постараюсь применить Ротвелловские принципы организации времени и к домашней работе.

Положив трубку, Гаррисон довольно улыбнулся – утро прошло не зря. Единственное, что немного нарушало его душевное равновесие, – запах духов Кэрри Брент…

Гаррисон вышел из кабинета. К его удивлению, Шарон, его секретарша, сидела на своем обычном месте.

– Почему вы не в конференц-зале? – поинтересовался он. – Планерка через две минуты.

– Прошу прощения, Гаррисон, но я жду звонка от учительницы моей дочери. Разговор займет минут десять. Зато я пришла на работу пораньше. Учительница что-то запаздывает…

– Яркий пример, к чему приводит несоблюдение распорядка дня.

– Далеко не всем удается его соблюдать.

Явный намек на сегодняшний визит Кэрри Брент.

– Пока я здесь, – торопливо добавила Шарон, – стенографировать будет Сесилия.

– Постарайтесь все же прийти поскорее.

И, коротко кивнув, Гаррисон направился в конференц-зал, на ходу обдумывая будущую главу о необходимости соблюдения режима.

Окрыленный сознанием важности своей миссии, Гаррисон приблизился к конференц-залу. В дверях его остановил Джон.

– Гарри у тебя найдется для меня минутка?

– Нет.

Брат улыбнулся.

– В таком случае я все скажу на планерке и сорву тебе распорядок дня.

– Ладно, выкладывай, – рассмеялся Гаррисон.

Джон ткнул пальцем в расписание семинаров:

– Ты назначил меня руководителем курса на «Чикаго мануфэкторинг». Но я не смогу поехать. Назначь кого-нибудь вместо меня.

Гаррисон помрачнел.

– Что значит – не смогу поехать?

– Стефани с подругами по колледжу отбывает в какой-то поход по диким местам. Эдакие, понимаешь, амазонки или нечто в этом роде.

– Ну и что из того?

– Не забывай, у нас есть дети. Твои племянники, кстати. Всю следующую неделю буду сидеть с ними.

– А няньки на что?

– Я не оставлю их с чужим человеком. Пойми, Гарри.

– В самый последний момент ты сообщаешь, что выбываешь на целую неделю.

– Да я не собираюсь никуда выбывать! Буду работать дома. Вести переговоры по телефону, писать отчеты… Нет проблем!

Проблем действительно не было. Была катастрофа.

– Чикаго – очень выгодный клиент. – Гаррисон понизил голос. – По условиям контракта первые занятия должен провести именно ты.

– Предложи им скидку и пошли кого-нибудь вместо меня.

– Это «Чикаго мануфэкторинг», Джон. Скидка им не нужна. Им нужен специалист.

Присутствующие в конференц-зале сотрудники, навострили уши. Еще бы, сами Ротвеллы спорят между собой!

Стараясь найти выход из положения, Гаррисон пристально смотрел на брата.

– А родители Стефани? Почему бы им не побыть с детьми?

– Они живут в Калифорнии.

– А наши родители?

Гаррисон с неудовольствием подметил нотки отчаяния в своем голосе.

– Послушай, Гарри. О моих сыновьях я уж как-нибудь позабочусь сам. Стефани хочет, чтобы с детьми был я.

Гнев Гаррисона переключился на Стефани.

– Отчего, собственно, ей отдыхать? Чем она занята целый день?

Гул возмущенных женских голосов в зале дал Гаррисону понять, что он заблуждается.

– Не думайте, что ухаживать за детьми проще, чем руководить фирмой, – заметила Шарон, проскальзывая мимо Гаррисона в зал.

Когда дело касается детей, женщины теряют способность не только хорошо работать, но и здраво рассуждать. Гаррисон тут же решил, что в «Ротвелловской азбуке организации домашнего времени» – название пришлось ему очень по вкусу – детям будет уделено много внимания.

– Соблюдая Ротвелловские принципы, можно легко справиться и с тем, и с другим.

И Гаррисон с самоуверенной улыбкой занял председательское место.

Наступила тишина. Но Шарон не унималась.

– Вы умеете руководить фирмой, но о том, как растить детей, не имеете, ни малейшего представления, – пылко заявила она.

– Ах, не имею? – Гаррисон привстал. Все затаили дыхание. – Джон, я сам останусь со своими племянниками. Можешь спокойно ехать на семинар.

– Ты?!

– Да, я. Как вы полагаете, – обратился он к Шарон с подчеркнутой любезностью, – одной недели достаточно, чтобы получить представление о всех сложностях, с которыми сталкиваются родители?

– Более чем, – расплылась в улыбке Шарон.

– Итак, проблема решена. Начнем планерку?

Глава вторая

– Не нравится мне все это, – с трудом выдавил из себя Джон, протаскивая в дверь Гаррисона уже третий тюк с детскими вещами. – Когда я позвонил Стефани, она хохотала до упаду. Не принимает она нас, мужчин, всерьез.

– Теперь будет принимать. – Гаррисон посмотрел на племянника – бойкого двухлетнего мальчугана. – Мы тут, Натан, повеселимся на славу, правда?

– Жако, – Натан показал пальчиком на окно.

– Да, тепло…

А может, Натан хотел сказать не «жарко», а «жалко»?

– Стефани считает, что больше одного дня ты не выдержишь. Да и обо мне она точно такого же мнения, – продолжал ворчать Джон.

– Женщинам приятно думать, что только они умеют обращаться с детьми.

Гаррисон пытался пристроить между кресел детский манеж.

– Быть может, они и правы, – пробормотал Джон. – Гаррисон, где Натан?

– За моей спиной.

– Нет, нет, Натан! Нельзя! – Джон перепрыгнул через коляску и вытащил малыша из-под журнального столика. – Натан обожает электрические розетки, – пояснил он.

– Опасное увлечение для мальчика его возраста.

– Купи заглушки для розеток. И вообще, может быть, поживешь это время у нас? Там все приспособлено для мальчиков.

– А здесь все приспособлено для меня. И потом, не забывай – я пишу книгу. Мне надо понять на собственном опыте, какие меры предосторожности следует соблюдать людям, имеющим детей.

Джон, пытаясь засунуть упирающегося Натана в высокий детский стульчик, явно не слушал брата.

Между тем квартира преображалась. По настоянию Джона Гаррисон убрал хрустальные бокалы, каминные щипцы, коллекцию калейдоскопов и вообще все острое, бьющееся и воспламеняющееся. Джон открыл кухонный шкаф и вытащил оттуда чистящие средства.

– Надо положить куда-нибудь повыше или сделать дополнительные запоры.

Внимательно оглядевшись, он, в конце концов, взгромоздил все бутылки на холодильник.

Гаррисон вынул спящего Мэтью из детского автомобильного кресла и уложил в манеж. Ребенок продолжал сладко спать. С этим хлопот не будет, подумал Гаррисон.

Подошедший Джон с любовью взглянул на сына.

– Умная у него мордашка, правда?

– Да. Ума палата!

– Что-то он сегодня разоспался, – сказал Джон, не заметив сарказма брата. – Ну и хорошо, мы пока разложим все по местам. Кстати, если он станет капризничать – не волнуйся: у него режутся зубки.

– Это все?

Гаррисон махнул рукой в сторону тюков и ящиков.

– Разумеется, нет, – рассмеялся Джон. – Я еще не привез игрушки, ящик с детским питанием, пеленки, детскую ванночку и детский стульчик.

– Детский стульчик?!

– Мы приучаем Натана, пользоваться туалетом. Впрочем, чудес не жди.

Недоумевая, куда он поместит столько вещей, Гаррисон решил, что хотя бы одну главу в своей «Азбуке организации домашнего времени» посвятит необходимости сокращать их количество.

Хлопнула входная дверь. Джон отправился за очередным грузом.

Натан расплакался:

– Па-а-апа!

– Не плачь, дружище! Помнишь меня? Я дядя Гаррисон.

Не хватало еще, чтобы такой малютка называл его Гарри!

Но Натан явно не помнил дядю Гаррисона и продолжал реветь.

Гаррисон насыпал кукурузных хлопьев на маленький подносик и поставил его рядом с племянником.

Натан запихивал хлопья себе в рот, продолжая плакать. Затем потребовал:

– Сок!

– Сока! – с фальшивой сердечностью подхватил Гаррисон. – Человек хочет сока! – Стараясь не наступать на рассыпанные по полу хлопья, он подошел к холодильнику. – Мы имеем сок апельсиновый, томатный, пивной… Шутка!

– Сок!

Для пущей убедительности Натан стукнул кулачком по пластмассовому подносу. Хлопья разлетелись по всей кухне.

Остановив свой выбор на апельсиновом, Гаррисон стал было наливать его в стакан, но, вовремя спохватившись, вытащил пластмассовую чашечку. И у кого повернется язык сказать, что он лишен отцовских инстинктов?

– Сок?

Натан жадно схватил чашечку.

– Сок, – заверил его Гаррисон. – Помочь?

– Натан сам, – ответил мальчик и вылил сок себе на личико.

Затем громко чихнул и заревел.

Гаррисон схватил бумажное полотенце.

Рев Натана разбудил Мэтью, который ничуть не уступал брату в громогласие. К счастью, им занялся Джон, вовремя подоспевший с ящиком детского питания.

Джон расстелил клеенку и стал перепеленывать малютку.

В дверь постучали.

– Разрешите? – На пороге стояла хмурая Кэрри Брент. – Как можно заснуть при таком шуме?

Казалось, она только что встала с постели: на ней был безразмерный свитер, чуть не до колен прикрывающий голые ноги, и стоптанные шлепанцы.

Между Кэрри, стоявшей сейчас на пороге его квартиры, и той Кэрри, что вчера приходила к нему в офис, был разительный контраст. Столь разительный, что Гаррисон лишь молчал и бесцеремонно пялился на нее.

– Большинство людей в это время не спят, – наконец ответил он.

– Если они не работают ночью.

Кэрри демонстративно зевнула и потянулась.

– И где же вы работаете?

– Слушаю музыкальные группы в местных клубах, а потом пишу отзыв. Ложусь спать только под утро. – Откинув волосы со лба, она прошла в комнату. – Так откуда такой шум?

Звук женского голоса подействовал на детей успокаивающе. И не только на детей.

– Меня зовут Джон, я брат Гаррисона, – представился Джон вошедшей Кэрри.

– Младенец! – Кэрри, наконец, увидела Мэтью. – Можно мне ее подержать?

– Не ее, а его, – важно поправил Гаррисон. – Мои племянники изредка меня навещают, – счел нужным пояснить он.

Джон положил на руки Кэрри только что перепеленатого Мэтью.

– Малютка, как тебя зовут?

– Мэтью, – ответил Джон за сына.

– Да ты просто куколка, Мэтью!

И Кэрри что-то нежно залепетала.

К удивлению Гаррисона, Мэтью прекратил орать и заулыбался. Кэрри пощекотала младенцу животик. Тот заворковал от удовольствия.

Гаррисон улыбнулся брату, который многозначительно смотрел на него.

Не иначе, Джон воображает, что между ним и Кэрри что-то происходит! Гаррисон на всякий случай отрицательно покачал головой.

– Все!

Натан, наконец, расправился с остатками хлопьев.

Гаррисон, довольный переменой обстановки, отвернулся, чтобы забрать у мальчика поднос. А Натан, выгнув спину, соскользнул со стула и плюхнулся на пол.

– Сок! – сообщил он, размазывая ладошкой пролившуюся лужицу.

Гаррисон поморщился.

– Ох, забыл тебя предупредить об этом трюке с высоким стульчиком. – Джон поднял Натана на руки и пощупал его. – Да он мокрый!

– Сок! – продолжал требовать Натан.

– Ты можешь идти, – предложил Гаррисон. – Натана я и сам переодену.

– Ну что ж, желаю удачи.

Джон многозначительно поднял брови, и Гаррисону показалось, что брат желает ему удачи не только в обращении с детьми. Спустя минуту, он остался наедине с полуодетой Кэрри. Впрочем, не совсем наедине.

– Па-па! – завопил Натан.

Мэтью забеспокоился тоже.

– Он, по-моему, хочет есть. Можно я покормлю его из бутылочки?

Из бутылочки? Прекрасно.

Между тем Натан выбежал из кухни на лестничную площадку и – еще немного – побежал бы вниз по ступенькам. Гаррисон едва успел его перехватить.

– Па-па! – взвыл Натан, прижимаясь к двери.

Гаррисон потащил Натана обратно в гостиную. Кэрри стояла у окна и кормила Мэтью из бутылочки. От прежней ее угрюмости не осталось и следа – она безмятежно улыбнулась Гаррисону.

– Сразу видно, что вы этим уже занимались, – улыбнулся он в ответ.

– Вовсе нет, – возразила она. – Но это не такая уж большая премудрость.

Гаррисону хотелось верить ей.

– Па-па! – напомнил о себе Натан.

– Папа скоро придет, – пообещал Гаррисон. – Потерпи немного.

– Зачем вы ему лжете? – нахмурилась Кэрри.

– Я уже и сам не знаю, что говорю.

– Да говорите что угодно, Гарри, только не лгите ему.

Гаррисон взял сумку с пеленками.

– Пожалуйста, не называйте меня Гарри! – он недовольно фыркнул.

– Как же прикажете вас называть?

– Гаррисон.

Под пристальным взглядом Кэрри, наблюдавшей его первую попытку переодеть сопротивляющегося Натана, Гаррисон провозился намного дольше, чем ему хотелось бы. Обуть племянника так и не удалось, и Гаррисон махнул рукой – пусть бегает босой.

А Натан именно бегал. Гаррисон, зная пристрастие мальчика к розеткам, бегал следом за ним. Натан был в восторге от этой игры. Кэрри тоже весело смеялась.

Ах, ей смешно! Тогда пусть сама побегает за мальчонкой! И Гаррисон пошел в спальню распаковывать чемодан.

– Сможешь отнести этот сверток дяде Гарри? – донеслось вскоре из гостиной.

– Гави?

– Да. Такой высокий, хмурый дядя в спальне.

Натан принес пеленки.

– Гави?

Понимая, что отныне он навсегда останется для мальчика «Гави», Гаррисон рассыпался в благодарностях:

– Спасибо, Натан! Вот это помощник!

Малыш осторожно положил пеленки и улыбнулся дяде.

Гаррисон не мог не признать, что эта улыбка многого стоила.

– Ах ты, маленький злодей, – проговорил он, склоняясь к мальчугану, – улыбаешься в точности, как все Ротвеллы.

Натан захихикал и улыбнулся еще шире.

– Улыбка Ротвеллов?

В дверном проеме стояла Кэрри.

– Да, да, теперь вижу, – медленно произнесла она, вглядываясь. – У вас одинаковая улыбка. Да и вообще вы очень похожи друг на друга. Даже волосы почти одинакового оттенка, с пятнышками… – Она подошла ближе. – Да ведь это же хлопья!

Гаррисон поневоле рассмеялся.

– Ах, Гарри, – грустно произнесла Кэрри, – я так давно не видела вас улыбающимся…

Гаррисон выпрямился. Натан побежал обратно в гостиную.

– По-видимому, бессмысленно просить вас называть меня Гаррисоном? – поинтересовался он.

Несколько долгих секунд она, молча, смотрела на него.

– Хорошо, буду звать вас Гаррисоном.

– Благодарю вас.

– Гави! – продолжая игру, Натан втащил в спальню следующий сверток пеленок.

– Мне пора идти, Гаррисон.

Кэрри направилась к выходу.

– Спасибо за все.

Гаррисон проводил ее до дверей.

– Не стоит. До скорого свидания.

И оба мрачно кивнули, понимая, что это «свидание» состоится на заседании правления кооператива «Белый дуб», где они выступят противоборствующими сторонами.

День и вечер прошли относительно благополучно: Гаррисон искупал обоих мальчиков, перепеленал, почитал Натану книжку. Наконец дети заснули. Гаррисон хотел последовать их примеру, но передумал: когда же, как не сейчас, прибрать в гостиной и вымыть пол в кухне?

Он чувствовал сильную усталость, но все же, не сомневался, что справится с детьми.

Хоть это и первый его опыт, но мальчики чувствуют себя прекрасно! А у него, в свою очередь, возникло несколько идей для будущей «Азбуки организации домашнего времени». Несмотря на усталость, он сел за письменный стол и сделал набросок великолепной стенки для детских вещей.

Свет в спальне он погасил только в половине второго. Теперь можно и отдохнуть!

В три часа утра его разбудил рев Мэтью.

Пошатываясь, Гаррисон вошел в гостиную и включил свет.

– Голоден, малыш? – Взяв ребенка на руки, он взглянул в расписание, оставленное Джоном. Ночное кормление в нем не значилось.

Попытки убаюкать младенца успехом не увенчались.

Мэтью и не думал спать.

Отчаявшись, Гаррисон позвонил Джону, в чикагскую гостиницу.

– Это ты, Гаррисон? – Голос брата звучал на удивление бодро. – Что случилось? Мэтью здоров?

– Не знаю. Потому и звоню.

И Гаррисон кратко обрисовал ситуацию.

– У него режутся зубки, – объяснил Джон. – Стефани дает ему жевать резиновое кольцо. Оно должно лежать среди пеленок, если только я его не забыл.

– Вот за это, Джон, великое спасибо!

– Извини, Гарри. Но я же тебя предупреждал – будет нелегко.

Гаррисон заскрипел зубами.

– Ничего. Как-нибудь выдюжу…

Однако к четырем часам утра он был готов признать свое поражение. Своим служащим, имеющим детей, он непременно сократит рабочий день. Какой толк от человека, проведшего ночь без сна?

Гаррисон мерил комнату шагами, но уже не для успокоения Мэтью, а чтобы не заснуть самому.

Бедный малыш! В такую минуту с ребенком должна быть его мать. Интересно, далеко ли успели забраться эти «амазонки»?

В дверь постучали. Этого еще не хватало! Не иначе, рев Мэтью разбудил кого-то из соседей.

Прижимая к себе младенца, Гаррисон в одних «семейных» трусах подкрался к двери, чтобы посмотреть в глазок.

Стук раздался снова.

– Гарри! Гаррисон! Это я – Кэрри!

– Вот наказание, – пробормотал он и открыл дверь.

– Что вы делаете с несчастным ребенком? – с порога спросила девушка.

– Ничего. У него режутся зубки.

– О, бедный Мэтью! Иди ко мне.

Гаррисон с величайшим удовольствием передал ей племянника.

Оказавшись на руках у Кэрри, Мэтью перестал реветь. Это показалось Гаррисону чуть ли не чудом. Он смотрел на Кэрри, как на ангела милосердия, ниспосланного ему с небес.

– Он устал, – прошептала она, когда глазки ребенка закрылись.

Гаррисон обессилено рухнул на стул. Все мышцы ныли.

– Его было слышно во всем доме, – прошептала Кэрри.

– Он вас разбудил?

– Я похожа на человека, которого разбудили?

Она была в черном кожаном костюме, волосы заколоты, на лице – умеренная косметика. Гаррисону захотелось сказать ей что-нибудь приятное:

– Вам очень идет кожаный костюм.

Кэрри улыбнулась.

– Я возвратилась домой двадцать минут назад и села писать отзывы. Ночь с субботы на воскресенье – самое горячее время.

Мэтью всхлипнул, Кэрри схватила бутылочку.

– Вы его покормили?

– Но он отказался…

Мэтью впился в бутылку с такой жадностью, словно не ел несколько дней. Насосавшись, крепко и безмятежно заснул.

Гаррисон взял племянника из рук Кэрри и положил в манеж.

Прощаясь с Кэрри в дверях, он замешкался. Вот уже дважды Кэрри выручала его, и Гаррисон чувствовал себя перед ней в долгу.

– Спасибо, что заскочили, – сердечно произнес он, размышляя над тем, не будет ли нахальством с его стороны поцеловать ее в щечку?

– Пустяки. Просто детский плач не давал мне работать.

– Мэтью так громко кричал?

Гаррисон открыл дверь, чтобы выпустить девушку.

– Его голос доносился ко мне через вентиляционную трубу. Советую вам поостеречься. Вряд ли вам нужны неприятности.

– Что вы имеете в виду?

– А то, Гарри, что в нашем доме детей нет.