Текст книги "Очень личный помощник"

Автор книги: Хайди Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава четырнадцатая

– Мне бы следовало поговорить с вашим боссом, юная леди. Бодро просто изматывает вас работой.

Кейт прикрыла зевок тыльной стороной ладони, и Гарольд Вестчестер нахмурился. Последние несколько дней она помогала ему составлять доклад по текущим расходам «Гранджа».

– Да нет, все в порядке, – сказала Кейт, подавив очередной зевок.

С того вечера игры на раздевание Зак доказал, что он не только привередливый начальник, но и требовательный любовник. И Кейт отвечала на все его требования с пылким энтузиазмом, но бессонные ночи давали о себе знать. Сегодня она скажет ему, что нуждается в отдыхе, потому что не хочет, чтобы пострадала работа.

– Ну да, оно и видно, – проворчал Гэл. – Если вы и завтра придете такая измотанная, я скажу Бодро пару ласковых, можете так ему и передать.

Кейт кивнула, тронутая тем, что Гэл так беспокоится о ней. Однако это не впервые, когда он говорит что-то сердитое в адрес Зака. Она отложила блокнот.

– Почему вам не нравится Зак?

Вопрос, похоже, не смутил его.

– Не могу сказать, что он мне нравится или не нравится. Я его не знаю, и это меня беспокоит. Не уверен, что доверяю ему.

Кейт подозревала это с самой первой встречи с Гэлом. То, что Зак все еще избегает старика и не делает попытки разрешить эту ситуацию, тревожило ее. Возможно, ей удастся избавить Гэла от некоторых опасений.

– Почему вы ему не доверяете? – осторожно – спросила она. – Он уважаемый бизнесмен.

– Может быть, но я сужу по тому, что вижу. Кое-что из того, что я узнал о вашем боссе, мне не по нутру.

– Что именно?

– Он был игроком. Я их не люблю. Знавал одного лет двадцать назад. Тот еще негодяй был – эгоистичный, жестокий и безжалостный. – Гэл откинулся на стуле, взгляд сделался резким. – Я не собирался продавать свой отель такому человеку.

– Что же заставило вас передумать? – спросила Кейт, застигнутая врасплох вспышкой Гэла.

– Я отправился посмотреть на отель Бодро в Вегасе. Инкогнито, разумеется. И остался доволен тем, что обнаружил. Возможно, Бодро не такой, как тот игрок, которого я знал.

– А как вы познакомились с тем игроком? – Может, он говорит об отце Зака?

– Это долгая история, и без счастливого конца. – Он встал, медленно прошел к двери террасы и устремил взгляд вдаль.

– Если вы не хотите отвечать, я пойму, – тихо сказала Кейт, чувствуя себя виноватой за то, что разбередила явно болезненные воспоминания.

– Знаете, я не говорил об этом со смерти Мэри. – Гэл повернулся к ней, и глаза его были омрачены скорбью. – Возможно, мне стоит рассказать вам. Не знаю почему, но в последнее время меня мучают воспоминания.

Она тоже встала и подошла к нему.

– Буду рада послушать.

– У того парня, – начал Гэл, когда они сели за стол на террасе, – был маленький мальчик. Вскоре после того, как они поселились у нас, Мэри заметила, что что-то не так. У парнишки были пустые глаза, одежда грязная, и он был худющий как щепка, – тоскливая улыбка тронула губы Гэла. – Мэри, помню, все приставала ко мне: почему мы не видели его отца с тех пор, как они приехали? Почему мальчик никогда не выходит из номера? Но я не обращал особого внимания, пока не поймал маленького разбойника за попыткой стащить деньги из кассы. Мальчишка бесновался как звереныш, поэтому я запер его в кабинете и хотел вызвать полицию, но Мэри остановила меня. Мы осмотрели номер и обнаружили, что отцовская кровать не разобрана. Он смылся в первый же вечер и оставил мальчишку одного, без денег и еды.

Сердце Кейт болезненно сжалось.

– И что было дальше? – Кейт разрывалась между желанием рассказать Гэлу то, что она знает, и невозможностью нарушить слово.

– Мы оставили его у себя. Поначалу парнишку мучили ужасные кошмары, а когда Мэри наконец уговорила его принять ванну, то обнаружила, что он весь в синяках. Он был смышленый малый, но не умел читать. Мало-помалу Билли начал доверять нам. А потом он просто стал наш, ведь у детей у нас все равно не было. Мэри была так счастлива, да и я тоже. Билли нуждался в семье, и мы были семьей. – Гэл помолчал, налил себе чаю. – Когда он прочел свое первое предложение, я сказал, как горжусь им. Тогда он забрался ко мне на колени и… это был первый раз, когда он позволил себя обнять.

Кейт увидела, что в глазах пожилого человека стоят слезы.

– В тот день я чувствовал себя отцом.

– Потому что вы им и были, – мягко проговорила она.

– Но недолго. Игрок вернулся, – в голосе Гэла зазвенел гнев. – Это произошло шесть месяцев спустя. Заявил, что хочет забрать своего сына. Хотите знать почему?

– Почему же?

– Ему не везло в картах все это время, и он решил, что мальчик – его талисман на удачу.

– Это ужасно. – Кейт почувствовала, как в ней закипает негодование. Человек, которого описывал Гэл, – самое настоящее чудовище.

– Я не собирался отдавать ему Билли, – продолжал Гэл. – Никогда по собственной воле не позволил бы ему вернуться к той жизни. Но его отец был моложе и умел применять грязные приемы. Он избил меня, и Мэри тоже ударил, когда она уцепилась за Билли. Мальчик истерически плакал. Он ударил его по лицу так сильно, что голова у него дернулась назад. Я хотел встать, но Мэри удержала меня. Она понимала, что мы ничего не сможем сделать, только еще больше навредим Билли.

Кейт нечем было дышать из-за кома злости и муки в горле. Как Зак вынес такую жестокость?

– Мы больше никогда не видели мальчика. Это убивало нас с Мэри. Мы так скучали по нему и боялись того, что могло с ним случиться. Звонили в полицию, но они не нашли их следов. Постепенно жизнь вошла в прежнее русло, но от чувства вины я по сей день не могу избавиться.

– Какой вины? – Кейт стерла слезы со щеки. – Вы ни в чем не виноваты.

– Не следовало нам оставлять его у себя. Если б мы передали мальчика властям, его отец не смог бы снова забрать его. Мы поступили как эгоисты, и Билли пострадал из-за этого.

Кейт схватила руку Гэла и сжала.

– Вы ошибаетесь, Гэл. Вы дали мальчику то, чего у него никогда не было. Вы дали ему дом. – Она шмыгнула носом. – Вы поступили правильно. И не можете винить себя за преступление другого человека. Единственный злодей в этой истории – отец Билли.

– Вы правда так думаете?

– Я знаю. – Она отпустила его руку и слабо улыбнулась. Если б только она могла сказать ему, кто такой Зак…

Лицо Гэла прояснилось, ссутулившиеся плечи немного расправились.

– Спасибо вам. Мне и в самом деле… немного лучше. Вы умеете слушать. – Он потрепал ее по руке. – Полагаю, это одно из необходимых качеств хорошего личного помощника.

– По-видимому, да. – На душе у Кейт стало легче от нежности, написанной на лице Гэла.

Неудивительно, что Зак полюбил этого доброго, сильного, душевного человека. Лучшего отца для мальчика и придумать невозможно. Какая трагедия, что у Зака с Гэлом было так мало времени. Но, судя по всему, этих шести месяцев оказалось достаточно, чтобы изменить жизнь Зака. Он ведь мог стать таким, как его отец, но стал таким, как Гэл.

Если б только Гэл знал, как много сделал для маленького мальчика.

Она должна убедить Зака рассказать Гэлу правду.

Кейт с Заком сидели за столиком небольшого ресторанчика с видом на бухту Монтерей. Послеполуденное солнце сверкало на воде, а вдалеке на волнах покачивались рыбацкие баркасы.

Они с Заком болтали о разных пустяках. Он улыбался, и его глаза светились юмором и нежностью.

Кейт неожиданно осознала, какое удовольствие стала получать от компании Зака, даже зависеть от нее в эту последнюю неделю. Она понимала, что это неразумно. Но после сказочного утра, которое они провели, обойдя все колоритные антикварные магазинчики вдоль Рыбацкой пристани, и посещения потрясающего аквариума в Монтере у нее не было ни сил, ни желания беспокоиться об этом. Еще успеет, когда через неделю будет лететь домой в Англию и все это станет невероятным романтическим сном.

– Ну, ты готова прошвырнуться еще по магазинам, – он взял ее за руку и прижался губами к ладони, – или хочешь поехать домой вздремнуть?

Сердце провалилось куда-то от небрежной интимности этого жеста.

– Почему у меня такое чувство, что под словом «вздремнуть» ты имеешь в виду нечто совсем иное? – поддразнила Кейт, твердо намеренная не придавать слишком большое значение этому томному взгляду, которым он смотрел на нее.

Это просто секс, не больше.

– Возможно, ты права, – сказал он.

Когда Зак попросил счет, Кейт вспомнилось, каким милым он был сегодня утром. Принес завтрак в постель и настоял, чтобы они устроили выходной. Ее сердце сжалось.

Но ведь это ничего не значит, правда? Увидев, что она вымоталась, он просто позволяет ей отдохнуть, как внимательный босс и любовник. Но Кейт все равно нравилась такая его забота.

Ей необходимо отвлечься, пока она окончательно не растаяла. Зак не должен догадаться, как сильно она стала нуждаться в нем, и не только в постели, но и вне ее. К тому же сейчас прекрасная возможность поговорить о Гэле.

Кейт понимала: то, что она скажет, нарушит эту легкую, непринужденную атмосферу между ними.

– Вчера у меня был интересный разговор с Гэлом.

Он заметно напрягся.

– Да?.

– Об избитом, брошенном мальчике Билли, которого он так и не смог забыть.

Зак чертыхнулся.

– Кейт, я же просил тебя не вмешиваться.

Она отодвинула обиду в сторону.

– Не я заговорила об этом – он сам. Хотя его версия событий была несколько иной, чем у тебя.

– Мне плевать, – бросил он.

– А зря. Знаешь, Гэл никогда не переставал беспокоиться о тебе. – Кейт протянула руку и накрыла ладонь Зака своей. – Ты должен успокоить его. Ты не считаешь, что это твой долг? – Это был удар ниже пояса, и она понимала это, но должна была попытаться убедить его.

Он убрал свою руку и встал.

– Сейчас не время обсуждать это. Она тоже встала, вздернув подбородок.

– А когда это время настанет?

Внезапно он рассмеялся и покачал головой. Его взгляд больше не был рассерженным, он был решительным.

– Сначала тебе придется пойти со мной. А там посмотрим.

Что все это значит, хотела бы она знать?

– «Посмотрим» – это слишком неопределенно, – возразила Кейт.

– Отлично. – Он взял ее за руку и повел из ресторана. – Обещаю, что мы поговорим о Гэле после того, как ты сделаешь кое-что для меня. Это сделка. На твое усмотрение – либо соглашаешься, либо нет.

У Кейт голова пошла кругом. Но тут она вспомнила о Гэле. Он имеет право знать о мальчике, по которому до сих пор тоскует. Что бы ни задумал Зак, нельзя позволить Гэлу страдать из-за его упрямства.

– Я согласна, – сказала она.

Зак не хотел говорить о Гэле. Черт, он не хотел даже думать о Гэле, но Кейт уже сунула свой хорошенький маленький носик в его личные дела.

Стыд и чувство вины из-за того, что произошло в тот день, когда Жан-Пьер вернулся, преследовали Зака еще много лет. Он стал неуправляемым и злым подростком, ненавидящим себя и готовым взорваться по малейшему поводу, пока не нашел выход своим эмоциям в покерных гостиных Европы. Ему потребовалось много лет, чтобы направить это на что-то по-настоящему продуктивное. Еще совсем немного, и он бы похоронил эту жалкую часть своей жизни навсегда, и ему не хотелось снова открывать этот ящик Пандоры.

Однако за последние несколько дней его точка зрения изменилась. Он по-прежнему не хочет рисковать и говорить Гэлу правду, но его можно будет убедить, если он получит взамен одну вещь – доверие Кейт. Ему доставлял удовольствие легкий, поддразнивающий характер их отношений. Черт, одна постель чего стоит. Но постели уже недостаточно.

Он погладил плавный изгиб бедра Кейт и улыбнулся, даже в уличном шуме услышав, как она резко вздохнула. Ее отклик был таким мгновенным и таким волнующим. Каждую ночь они занимались любовью с неистовой страстью, которая не переставала ошеломлять его. Как и желание никогда не отпускать Кейт от себя.

И потом этот ее пунктик по поводу денег. Ему нравилось дарить подарки женщинам, с которыми он встречался. Нравилось показывать женщине, что он ее ценит. С Кейт же Зак даже не пытался поднимать этот вопрос, потому что знал, какова будет реакция.

Он догадывался, что эта ее нематериалистическая сторона, эта стойкая, непоколебимая независимость – одна из черт, которые пленили его с самого начала. Но одно дело независимость и совсем другое – глупое упрямство.

Дорогой ювелирный магазин, который он искал, показался в конце улицы. Сняв руку с талии девушки, он сжал ее ладонь и повел через толпу.

– Куда мы идем? – спросила Кейт, замедлив шаг.

– Это сюрприз, – ответил он, потянув ее за собой.

Кейт не понимала, что он задумал.

– Я не люблю сюрпризы, – осторожно сказала она.

– Этот тебе понравится, – пообещал Зак и улыбнулся.

Вывеска магазина гласила, что здесь торгуют произведениями местных дизайнеров, но Кейт даже не успела как следует взглянуть на витрину, как Зак затащил ее внутрь.

Сомнения мгновенно сменились любопытством, когда Кейт прошла вдоль длинного стеклянного шкафа. У неё перехватило дыхание от изящных, прелестных вещичек, выставленных под стеклом. Серебряный браслет с вырезанными на нем дельфинами. Ожерелье из белого золота с крошечными рубинами, мерцающими огненными бликами.

Зак взял ее руку в свою.

– Я хочу тебе кое-что показать. – Он подвел ее к краю шкафа и указал на ожерелье, разложенное на черном бархате.

Девушка ахнула. Гроздья речного жемчуга каскадом ниспадали с основы из переплетенных серебряных нитей, сделанных в виде волн. Жемчужины были похожи на капли морской пены.

– Почему бы тебе не примерить? – предложил Зак.

Кейт дотронулась пальцем до стекла, испытывая непреодолимый соблазн.

– С удовольствием.

Зак сделал знак женщине, которая с готовностью достала ожерелье из-под стекла.

– Оно называется «Море грез», – поведала им продавец, застегивая ожерелье на шее Кейт. Затем взяла с прилавка зеркало и подняла его так, чтобы Кейт могла видеть свое отражение. – На вас оно смотрится потрясающе.

– Дай мне взглянуть. – Зак повернул ее к себе и подушечкой большого пальца провел под ожерельем. Кожа Кейт загорелась, а соски заострились, когда их взгляды встретились. – Оно тебе идет, – сказал он голосом низким и хриплым, и его зеленые глаза заволокло дымкой желания. – Ты прекрасна, Кейт.

Желание и что-то гораздо более опасное заставило Кейт вспыхнуть.

Зак посмотрел на продавца.

– Упакуйте. Мы берем его.

Кейт тихо ахнула. Он что, с ума сошел? Ведь даже не спросил цену.

Женщина осторожно сняла ожерелье с Кейт и пошла с ним к прилавку. Кейт ошеломленно провожала ее глазами.

– Зак, не глупи. Я не могу принять его.

Губы Зака изогнулись в дерзкой улыбке.

– Оно создано для тебя. – Он шагнул ближе и пробежал пальцем по ее шее, а затем прошептал: – Когда мы сегодня будем заниматься любовью, я хочу, чтобы на тебе не было ничего, кроме этого жемчуга.

От эротического видения ее бросило в жар. Она заставила себя отступить назад, и его рука упала.

– Не могу, – повторила она.

Кейт ожидала увидеть гнев, раздражение, но вместо этого его взгляд смягчился. Он обхватил ее лицо ладонью так нежно, что у нее защемило сердце.

– Почему?

– Я… – Нежность в его глазах едва не побудила ее сказать правду, но Кейт вовремя остановила себя. Она не может позволить ему увидеть ее слабость. Это даст ему слишком большую власть над ней. – Оно слишком дорогое.

– Совсем не поэтому, – сказал Зак, проведя ладонями по ее обнаженным рукам. – Я думал, мы договорились.

Так вот что он имел в виду. Он хочет, чтобы она обнажила перед ним душу, хочет обрести полную власть над ее сердцем. Она стояла одеревенев, борясь с желанием шагнуть в его объятия, потом резко вырвалась.

– Мне надо на воздух. – И бросилась к двери. Лавируя в толпе, Кейт подошла к поручням, тянущимся вдоль верфи, и на несколько минут застыла там, пока ладонь Зака не легла ей на талию.

– Уже готова поговорить об этом?

Кейт вздохнула. Следовало догадаться, что он так легко не сдастся. Она заметила у него в руках пакет.

– Ты купил ожерелье?

Он кивнул.

Вместо того чтобы разозлиться на него, Кейт почему-то почувствовала себя опустошенной. И испуганной. И отчаявшейся. Потому что ейхотелось принять это ожерелье, но она понимала, что не должна.

– Кейт, это же просто подарок, – сказал он. Но не для нее. Если она примет его, то отдаст взамен то, что никогда не получит назад.

– Я хочу, чтобы оно было твоим, – продолжал Зак. – Почему ты настолько не доверяешь мне?

Я не доверяю не тебе, а себе, в отчаянии подумала Кейт, ощущая щемящую боль в сердце.

– Просто я не хочу, чтобы ты тратил на меня кучу денег.

– Кто причинил тебе боль? Прошу тебя, поделись со мной этим.

Кейт вздохнула, окинула взглядом бухту. Так ли уж будет ужасно, если она и в самом деле расскажет ему?

– Мой отец присылал мне подарки. К каждому дню рождения, на каждое Рождество – в частную школу, в которую отправил меня. Потому что предпочитал, чтобы я оставалась там, а не приезжала домой. – Кейт прерывисто вздохнула. – Он называл их своими знаками любви. – Она горько рассмеялась. – Забавно, если учесть, что он меня терпеть не мог.

Зак почувствовал, как у него внутри что-то сжалось при виде страдания на ее лице, которое она отчаянно пыталась скрыть.

– Видишь, какая я сентиментальная дурочка. Мне двадцать семь лет, а я до сих пор переживаю из-за того, что мой отец меня не любит.

– А с чего ты взяла, что он тебя не любит?

Кейт испустила тяжелый вздох.

– Знаю, потому что он сам мне это сказал.

– Ты шутишь!

Кейт слабо усмехнулась.

– Нисколько. Отцу я никогда не была нужна. Когда мне пришлось приехать к нему жить, он ясно дал понять, что не рад этому, и сразу отослал меня в закрытую школу.

– Почему тебе пришлось жить с ним?

Она дернула плечом.

– Когда мне было тринадцать, мама умерла, и… – Кейт помолчала, быстро замаскировав вспышку боли и скорби, – и больше у меня никого не было. Я почти не знала своего отца. Он редко навещал маму и никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса. – Она снова помолчала немного. – К семнадцати годам я наконец поняла, что это никогда не изменится.

– И что было потом?

– Я окончила школу и больше никогда его не видела. – Кейт стиснула руками поручни, вспоминая равнодушное лицо отца, когда он говорил, что ему наплевать на то, что с ней будет в дальнейшем.

– Поэтому ты так помешана на своей независимости, – заключил Зак, заставив ее улыбнуться.

– Да, это очень важно для меня. И поэтому я не хочу принимать подарки. За ними обычно что-то стоит.

Кейт думала, что ясно выразила свою мысль, но, увидев светящуюся в его глазах решимость, усомнилась в этом.

– За моим подарком ничего не стоит, поверь. Скажи мне одно: тебе нравится ожерелье?

Она неровно выдохнула:

– Да.

Он потянулся рукой к подарочному пакету, но она схватила его за запястье, останавливая.

– Пойми, то, что сейчас происходит между нами, ни к чему не приведет, мы оба знаем это. Я не хочу принимать от тебя подарки. Не хочу нуждаться в них. – Или в тебе, мысленно добавила Кейт. Пожалуйста, я не хочу нуждаться в тебе.

Зак открытой ладонью провел по ее волосам, убирая шаловливые пряди за ухо. Этот жест нес в себе нежность, от которой сердце Кейт заколотилось в груди. Это именно то, чего она боялась. Одним взглядом, одним прикосновением он может разбить ее оборону. Заставить ее желать того, чего она не может иметь. Она не может рисковать, предлагая сердце мужчине, которому оно не нужно. Это может погубить ее.

Кейт открыла рот, чтобы запротестовать, но Зак приложил палец к ее губам.

– Шшш.

Поцелуй был мягким и нежным и еще больше напугал ее. Одинокая слезинка скатилась по щеке. Он поймал ее подушечкой большого пальца.

– Возможно, когда-нибудь твой отец поймет, что он потерял, и пожалеет.

– Но…

– Никаких «но». Я, конечно, не даю гарантий. Для меня это так же ново, как и для тебя. Но в данный момент у меня такое ощущение, что это правильно и хорошо. Давай посмотрим, куда это нас приведет, и не будем упускать удовольствия, пока оно длится.

Ночью, лежа в объятиях Зака, слушая его ровное дыхание и вдыхая мускусный аромат недавней страсти, Кейт думала о том, что так и не поговорила с ним о Гэле. Но она больше не может позволить себе беспокоиться о сердце Гэла: будет слишком занята, пытаясь защитить свое собственное. Хотя у нее появилось опасение, что уже слишком поздно.

Глава шестнадцатая

– «Грандж» ваш, молодой человек. – Гарольд Вестчестер положил ручку и встал, чтобы пожать Заку руку. – Такое странное чувство. Одна подпись, и тридцати лет моей жизни как не бывало.

– Вы заключили выгодную сделку, – сказал Зак. Кейт заметила, что он старается не встречаться с Гэлом глазами. – «Грандж» в надежных руках. Мы будем чтить его традиции хорошего обслуживания и искреннего гостеприимства.

– Знаю, – кивнул Гэл. – Несмотря на ваше прошлое, думаю, я могу вам доверять.

Зак поднял брови.

– Мое прошлое?

– Я никогда особенно не жаловал игроков, о чем уже говорил Кейт. – Гэл вздохнул и сел. – И я всегда мечтал, что когда-нибудь смогу передать гостиницу своему сыну.

Зак поерзал на стуле.

– Я не знал, что у вас есть дети, – осторожно произнес он.

Это гораздо тяжелее для него, чем он ожидал, подумала Кейт. Ее сердце болело за него, хотя она и понимала, что это ни к чему. Разве он не понимает, что должен сказать Гэлу правду?

– Вообще-то, нет, – печально улыбнулся старик. – Был однажды один мальчик. Мы с Мэри относились к нему как к сыну. Паренек не смог остаться, но я всегда в душе лелеял надежду, что когда-нибудь он вернется.

Зак напрягся. Кейт протянула руку и накрыла сжатый кулаку него на коленях ладонью. Его глаза метнулись к ней.

Скажи ему, молча умоляла она. К ее удивлению, он перевернул свою руку и сплел их пальцы. Потом посмотрел на Гэла и пробормотал:

– Он вернулся.

К горлу Кейт подкатил ком. Гэл вперил взгляд в лицо Зака.

– Что вы сказали?

– Он вернулся, – повторил Зак, на этот раз громче. – Я тот мальчик, о котором вы говорите.

– Черт побери! – В глазах Гэла отразилось потрясение. – Я знал, что есть в тебе что-то. Это не давало мне покоя с той минуты, когда мы встретились. Ну, конечно! Ты мой Билли.

Зак отодвинул стул и встал.

– Мне надо идти, – натянуто кивнул он и направился к двери.

Крик Гэла остановил его:

– Не убегай от меня, Билли! Только не снова.

Рука Зака стиснула дверную ручку.

– Я не Билли, – прошептал он надломлено. – И никогда не был им на самом деле.

– Ну, конечно же, ты Билли! – Широкая улыбка осветила лицо Гэла, когда он пошел к Заку. Кейт проглотила слезы. – Надо было сказать мне, кто ты, два года назад, сынок. Я бы отдал тебе гостиницы задаром.

Гэл положил руку на спину Зака. Слезинка выкатилась из-под века Кейт, когда она увидела, как Зак оцепенел.

– Я не хочу задаром. – Наконец он повернулся, и Кейт увидела раскаяние в его глазах. – Я этого не заслуживаю. Мне следовало давным-давно связаться с вами. Попросить прощения. Но я струсил. – Его плечо дернулось. – Похоже, я не так уж отличаюсь от своего отца, как думал.

– Ты никогда не был таким, как он, – сказал Гэл осипшим от эмоций голосом. – Да и о чем ты хотел просить прощения?

Зак с горечью покачал головой.

– Я причинил тебе боль. И Мэри. Я не хотел.

– Ты был ребенок, и мы любили тебя. В том, что произошло, нет твоей вины, – Гэл притянул Зака в мужское объятие.

Тело Зака расслабилось, и Кейт снова почувствовала, как слезинка скатилась по щеке. Ей не хотелось анализировать, почему поступок Зака так глубоко тронул ее. Она ведь не имеет никакого отношения к этому воссоединению, так почему же у нее такое чувство, будто имеет?

Зак испустил прерывистый вздох. Гэл не ненавидит его. Облегчение было настолько сильным, что затряслись колени.

Гэл отступил назад, окидывая его взглядом.

– А ты намного выше, чем я помню.

Зак рассмеялся:

– Я вырос.

– Мне следует оставить вас вдвоем, – мягко сказала Кейт.

Взглянув на нее, Зак увидел, что глаза ее блестят от слез. Она подошла к ним, и он взял ее за руку, сплетя их пальцы.

– Необязательно, – сказал он.

Это все ее заслуга. Если б она не приехала с ним в Калифорнию, он бы никогда не набрался мужества признаться во всем Гэлу.

– Вам двоим нужно многое наверстать, – сказала Кейт с ослепительной улыбкой. – Я буду в коттедже, если понадоблюсь тебе.

Зак проводил ее взглядом. Она будет в коттедже, если понадобится ему. Зака пугало, как много это значит для него.

– Вот прекрасная женщина – как внешностью, так и душой, – сказал Гэл, когда дверь за Кейт закрылась. – Она напоминает мне Мэри. Повезет тому, кому она станет женой.

Пузырек удовлетворения лопнул у Зака внутри. Он не хотел думать о Кейт, принадлежащей кому-то другому.

Они с Гэлом сели, и старик усмехнулся.

– Господи, сынок, как же я рад тебя видеть. Ты добился больших успехов. Я горжусь тобой. – (Эти слова доставили Заку удовольствия больше, чем он хотел признаться.) – А Кейт – настоящее сокровище. Удивляюсь, что такой красавец, как ты, до сих пор не вскружил голову такой прелестной помощнице. Будь я на тридцать лет помоложе, я бы…

– Она не только моя помощница, – неожиданно для себя выпалил Зак.

Гэл нахмурился.

– Ты встречаешься с ней?

– Да, полагаю. – Хотя «встречаться» – не совсем подходящее слово для того, что они с Кейт делают.

– Но она же работает на тебя. – Гэл покачал головой. – Похоже на то, что ты пользуешься ею.

Зак неловко поерзал на стуле.

– Это не так, – заспорил Зак. А потом перед его мысленным взором промелькнуло уязвимое, испуганное выражение лица Кейт, когда она пыталась отказаться от ожерелья. – Влечение взаимное.

– Ты же ее босс, сынок, – твердо произнес Гэл. – Ты спишь с ней, значит, пользуешься ею, каким бы обоюдным ни было влечение.

Давление Зака подскочило.

– Тут не только постель, – возразил он, не вполне уверенный, почему должен оправдываться.

– Ты хочешь сказать, что любишь ее?

Спина Зака окаменела, ладони вспотели.

– Я… – он заколебался, – я этого не говорил.

Гэл снова нахмурился.

– Тут либо любовь, либо секс, Билли.

– Меня зовут Зак, – резко бросил он, чувствуя себя загнанным в угол.

– Ты должен простить старика, – сказал Гэл, не обидевшись на вспышку раздражения Зака. – Для меня ты всегда будешь Билли. – Его глаза смягчились. – Ну, так что же?

– Что?

– Любишь ты девушку или нет?

Зак вскочил со стула и прошел к дверям на террасу, чувствуя себя зверем в клетке. Напряжение бурлило в нем.

Он закрыл глаза и представил лицо Кейт. Успокаивающее и сочувствующее, когда она держала его за руку несколько минут назад. Живое и вызывающее всякий раз, когда они спорят. Настолько сексуальное, что его сердце останавливается, когда они занимаются любовью.

Он хочет ее, несомненно. Но любит ли?

Последнюю неделю страсть переполняла Зака, но вместе с ней было какое-то томительное, щемящее чувство и глубокое удовлетворение, которых он не понимал.

– Пока еще не знаешь ответа? – спросил Гэл, трогая его за плечо.

Зак оглянулся и увидел самодовольство на лице Гэла.

– Мы не любим друг друга. Мы просто друзья, – проговорил он, и отчаяние придало резкости его голосу.

И так это и останется. Он не позволит разорвать свое сердце на кусочки. Ему известно с восьми лет, каково это. Больше он никогда не намерен так подставляться.

– Как скажешь, – мягко произнес Гэл, нарушая мысли Зака. – Но она и мой друг тоже, поэтому я прошу об одолжении.

– О каком? – встревожился Зак.

– Когда вы двое израсходуете свою страсть, когда ты решишь отпустить Кейт, я прошу тебя убедиться, что ты не причинил ей боли.

Зак кивнул, но волосы у него на затылке зашевелились.

Одно совершенно ясно: он еще не израсходовал свою страсть к Кейт, а до тех пор, пока это случится, он никуда ее не отпустит.