Текст книги "Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление)"

Автор книги: Хаям Маккоби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

В самой Палестине эллинизм активно отвергался потому, что эллинистические правители еще лет за двести до рождения Иисуса прилагали энергичные усилия, чтобы искоренить иудаизм и силой ввести эллинизм. Но даже здесь за эллинизмом признавалась некоторая ценность. Раввины изучали греческую науку и математику и восхищались красотой греческого языка. (Раввинистическое толкование стиха «Да даст Бог простор Иафету, и да обитает он в шатрах Сима» (Быт., 9:27) таково: «Это относится к греческому переводу Библии» {Комментарий Раббана к Быт., 9:27 (Талмуд).}.)

Но евреи не имели причины полностью принять эллинизм, как пытались сделать римляне и другие народы, ибо евреи обладали интеллектуальной и культурной традицией, рядом с которой традиция эллинизма казалась блестящей выскочкой. Еврейская Библия – это не одна книга, а целая литература, включающая истории, мифы, лирическую поэзию и страстную идеологию. Хотя еврейская литература не отличается той степенью артистизма, какая свойственна литературе греческой, она обладает качествами, с которыми греческая литература сравниться не может: а именно величием и общечеловеческой значимостью, серьезностью цели и духом социальной справедливости. Эллинизму противились и другие древние культуры (например, египетская), но ни одна другая не противостояла ему столь успешно. Еврейская культура не была окаменелостью, она была полна жизни.

Что до римлян, то они были новичками даже на поприще эллинизма. Литературные произведения, поднявшие имя Рима над репутацией простых завоевателей, были во время Иисуса достижениями самого недавнего прошлого (Вергилий умер в 19 г. до н.э.). Средний римлянин, даже из правящего патрицианского класса, знал о них очень мало. Между тем среди евреев Библия была предметом начального обучения даже среди ремесленников и сельских тружеников. Тем самым положение в пору римской оккупации Палестины напоминало обстановку в Китае XIX века, в период инфильтрации туда западных держав, рассматривавших себя как представителей самой передовой в мире цивилизации, между тем в глазах китайцев они были всего лишь неотесанными выскочками.

Вовсе не одни евреи презирали претензии римлян на культуру. Греки тоже считали своих римских господ неотесанными. Но в отличие от евреев греки считали свое поражение окончательным. Именно греки первыми предложили оказывать божеские почести римскому императору и богине, олицетворявшей Рим. Греки открыто пресмыкались перед римлянами, но за их спиной издевались над ними. Это явно проявилось во время визита Нерона в Грецию, лет 30 спустя после смерти Иисуса. Нерон, римский император, считал себя великим музыкантом, певцом и поэтом. Он стал выступать на различных артистических состязаниях в Греции, относясь к ним с величайшей серьезностью и нервно ожидая приговора судей. В каждом состязании ему единодушно присуждалось первенство, его объявляли гением; но в своем кругу греки насмехались над его дилетантизмом. Это характерно для отношений между Грецией и Римом: стремление римлян приобщиться к эллинистической культуре и полное подчинение греков римской военной мощи, сочетаемое с тщательно скрываемым чувством собственного превосходства.

Евреи никогда не относились так к римлянам, ибо никогда не покорялись им полностью. В этом, вероятно, причина того, почему греки Римской империи так ненавидели евреев. Историческое происхождение антисемитизма восходит к среде этих самых греков, задетых тем фактом, что евреи никогда не теряли своей глубинной свободы от Рима. В Александрии, где ненависть к евреям была особенно ожесточенной, греки постоянно доносили Риму на евреев как на дурных подданных и особенно возмущались тем, что евреям дарована привилегия не оказывать божеских почестей римскому императору.

Евреи уважали эллинизм, хотя у них были сильные оговорки на его счет. К Риму они никакого уважения не питали, его они считали чисто милитаристской державой. Они отождествляли Рим с Исавом, воинственным братом Иакова. Пожалуй, наиболее четкой отличительной чертой еврейской культурной традиции, делавшей ее уникальной в Древнем мире, было то, что она не прославляла войну. Римляне (подобно нацистам) действительно считали, что война – кормилица всех добродетелей. Евреи не раз храбро сражались за свою свободу; но считали войну как таковую абсолютным злом. Их героями были законодатели и пророки, а не воины. Исключением был царь Давид; но ему не разрешено было воздвигнуть Храм, так как он был человеком крови; а сын его, Соломон (на иврите – Шломо), символизировавший идеального царя, носил имя, означавшее «мир» (на иврите – шалом), и царствовал в Иерусалиме, чье название означает «город мира». Поэтому то, что римляне прославляли войну, было возмутительно.

У евреев не было причин считать, будто римляне несут им блага цивилизации и заслуживают за то благодарности. С той эллинистической цивилизацией, носителями которой отчасти были римляне, евреи уже познакомились во времена Александра Великого, за триста лет до того, и усвоили из нее столько, сколько пожелали. Хотя римляне были политическими организаторами, способными насадить систему законов и порядка, евреи не нуждались и в этом. У них была долгая традиция самоуправления; они были цивилизованным народом еще в те времена, когда римляне были всего лишь шайкой разбойников. У них были собственные, освященные временем учреждения и собственное законодательство, которое по гуманности и истинной цивилизованности превосходило римское. Римская культура была обезображена унижающим рабством, детоубийствами, человеческими жертвами, пытками, жестокостью к животным – чертами, давно изгнанными из еврейской культуры.

Поэтому те историки, которые жалуются на то, что евреи под римским правлением были «беспокойны» и неудобны, хотя им следовало, подобно другим народам, вкушать плоды Pax Romana, глубоко заблуждаются. Вовсе не благодарность за Pax Romana побуждала другие народы покоряться римской власти, а страх перед римской мощью и, что еще важней, преклонение перед римским успехом. Евреи не были «успехопоклонниками» и ценили свою собственную культуру слишком высоко, чтобы желать видеть ее порабощенной.

Кроме того, важно осознать, что во времена Иисуса Римская империя только выходила из своей архаической стадии. Хотя Август стал делать первые шаги в сторону респектабельности, должно было пройти еще много лет, пока концепция правления на благо подданных приобрела какое-либо практическое значение. Сам Октавиан Август после победы над Антонием и Клеопатрой увез в качестве трофея всю египетскую царскую казну. В последующих завоеваниях огромная масса сокровищ в виде золота, серебра, драгоценностей и произведений искусства была награблена римлянами в Греции, Понте, Сирии и Египте. Позже, под властью императоров из династии Флавиев и Антонинов, когда все доступные сокровища уже были вывезены в Рим, Римская империя стала единой административной системой и развила чувство ответственности; но во время Иисуса римляне все еще жадно эксплуатировали свой военный успех.

Следует также подчеркнуть, что богатейшие области Римской империи лежали на Востоке. Для римлян того времени Восток был Эльдорадо, где можно было составить себе состояние, если только будешь достаточно решителен и безжалостен. Римлян той эпохи нам следует представлять подобными не Марку Аврелию, а испанским конкистадорам, грабившим Южную Америку {Важные коррективы к обычной картине «благодеяний» римского правления даны Карлом Каутским в «Происхождении христианства» (часть 2). Каутский показывает, что в империи, даже в ее лучшие дни, рабовладельческая система приводила к сокращению населения, истощению почвы и в конечном счете к краху экономики, а в политическом отношении разрушала все формы полноценной политической жизни.}.

Даже если отказаться от идеи превосходства римской культуры, можно привести другой аргумент: предположить, что евреи, мечтая избавиться от всемогущей военной машины Рима, проявляли отсутствие реализма. Это мнение куда более разумно. Палестина была маленькой страной, а евреи – сравнительно слабым народом. Как они вообще могли надеяться противиться самой могущественной и профессиональной армии из тех, какие до того видел свет, притом закаленной за последние четыреста лет непрерывными войнами? Вдобавок Палестина, сама по себе страна небогатая, была стратегически важна для римлян как коридор, ведущий к богатому хлебом Египту, житнице Рима. Было важно, чтобы Палестина не попала в руки главных врагов Рима на Востоке, парфян, которые действительно занимали Палестину на короткое время лет за 40 до рождения Иисуса и постоянно грозили захватить ее снова. Но несмотря на все это, евреи продолжали надеяться, что смогут изгнать римлян и возобновить свое существование как независимый народ.

Почему Израиль, единственный из всех народов, покоренных римлянами, создал движение Сопротивления, продолжавшее на протяжении почти 200 лет бороться за политическую независимость? Почему евреи начали две кровопролитные войны против Рима, войны, отмеченные как необычайными успехами, так и трагическими поражениями? Историки рассматривают это как неблагодарность за благодеяния римской цивилизации, как беспокойность, «буйность, непокорность». Но фактически этому феномену никогда не воздавалось должного внимания.

Глава 5 Религия и восстание: фарисеи

Движущей силой еврейского Сопротивления была еврейская религия. Это момент, который трудно понять и оценить современному читателю, ибо мы не привыкли думать о религии как о политической, активной, революционной силе. К тому же образ еврейской религии, рисуемый в Новом Завете, таков: закостенелая господствующая «церковь», цепляющаяся за статус-кво и в союзе с римлянам противящаяся любому нововведению. В Новом Завете нет ни малейших указаний на какой-либо конфликт между еврейской религией и римской властью. Фактически весь вопрос о римской власти сведен на нет настолько, что во всем Новом Завете едва ли найдется даже намек на какую-либо оппозицию Риму. Цель Евангелий состоит в том, чтобы представить революционный вопрос тех дней как конфликт между Иисусом и еврейским «истеблишментом». Тот же факт, что имелся римский «истеблишмент», против которого и выступали революционные силы, тщательно маскируется – для того, чтобы власти предержащие, против которых бунтовал Иисус, можно было представить как исключительно еврейские.

На самом деле существовала только одна небольшая религиозная партия, вступившая на путь коллаборационизма, – саддукеи. Они поддерживали статус-кво, они соглашались занимать официальные посты под властью римлян и их прихвостней-иродиан. Саддукеи были партией наиболее состоятельных землевладельцев и священнических семей. Сам первосвященник был саддукеем – и одна из важнейших вещей, которую следует помнить при историческом исследовании Нового Завета, это то обстоятельство, что первосвященник назначался римлянами. Он всегда принадлежал к меньшинству. Поэтому подавляющее большинство нации относилось к нему с презрением. Религиозным же авторитетом обладали вовсе не священники, а совершенно иная группа людей, именовавшихся раввинами, «учителями», – это были лидеры фарисеев.

Тем самым рисуемый в Евангелиях образ еврейского религиозного «истеблишмента», поддерживавшего статус-кво, правдив лишь по отношению к саддукеям. Что же касается масс еврейского народа, то господствующей «церковью» среди них была отстраненная от власти партия фарисеев, не обладавших никакими официальными постами, чьи лидеры не имели, да и не искали признания в глазах римлян.

Были две великие войны, которые евреи вели против римлян (не считая множества мелких восстаний и мятежей), – Иудейская война 66 – 70 гг. н.э. и восстание Бар-Кохбы в 132 – 135 гг. н.э. Первую из них иногда называют Зелотской войной, так как она выросла из движения зелотов, основанного Иудой Галилеянином при жизни Иисуса{Некоторые ученые (С. Цейтлин, А. Ричардсон, Мортон Смит) доказывают, что движение, основанное Иудой Галилеянином, не было идентично зелотам. Но непрерывная династическая преемственность, ведущая от Иуды до позднейших зелотских лидеров, говорит против этой точки зрения ( прим. ред.).}. Зелоты были фарисеями. Сам Иуда Галилеянин и его соратник Цадок были раввинами из фарисейской партии. Зелоты были ее воинствующим активистским крылом. Они разделяли религиозные взгляды со своими сотоварищами-фарисеями и расходились с большинством партии только по вопросу о моменте начала активного сопротивления римлянам. Вторая великая война, восстание Бар-Кохбы, была полностью фарисейской, вдохновлялась и руководилась фарисеями. Сам Бар-Кохба был фарисеем (ярким подтверждением чему явились его недавно открытые письма { Yadin Y.Finding Bar Kochba’s Despatches. – «The Illuated London News», 4 Nov. 1961.}). А его главным сторонником был рабби Акива, наиболее влиятельный фарисейский законоучитель того времени. Таким образом, с начала и до конца Сопротивление против Рима исходило от фарисейской партии.

Эта констатация явится несомненным сюрпризом для тех, чьи знания о фарисеях основаны на Новом Завете. Фарисеи изображены там как люди, заботящиеся лишь о том, чтобы сохранить свои официальные посты и привилегии. Мысль о том, что такие люди могли принимать участие в «подрывной деятельности», были готовы рисковать своей жизнью за свободу, что многие из них героически гибли на кресте, кажется весьма далекой от новозаветного образа.

Кто такие фарисеи? Каковы были религиозные разногласия между ними и саддукеями? Почему фарисеи заняли антиримскую позицию, тогда как саддукеи стали коллаборационистами? В Евангелиях фарисеи изображены как союзники саддукеев и иродиан, они совместно противятся Иисусу и поддерживают статус-кво. Правда, фарисеев все же не выставляют коллаборационистами, но лишь потому, что сами римляне изображены в Евангелии столь туманно, что вопрос о том, сопротивляться ли им или идти на сотрудничество с ними, вряд ли мог возникнуть. Власти предержащие – это евреи. Римлянин Пилат появляется лишь как третьестепенная фигура, к которой евреи обращаются в своей вендетте против Иисуса и которую им приходится всячески обманывать, чтобы добиться мести Иисусу.

К счастью, в изобилии имеются источники, из которых можно составить более правдивое представление о фарисеях. Иосиф Флавий дает много ценной информации об их истории и взглядах; существует также огромная литература, написанная самими фарисеями {Корпус фарисейской литературы состоит из Талмуда и Мидраша, каждый из которых, в свою очередь, включает множество различных сочинений, составленных в течение долгого периода. Мишна, основа Талмуда, была скомпилирована рабби Иудой га-Наси (Князем) около 200 г. н.э. Поэтому некоторые ученые пытались доказать, что гуманная точка зрения Мишны представляет взгляды фарисеев позднего времени и не может считаться представляющей взгляды фарисеев времени Иисуса. Однако в настоящее время общепризнанно, что основная часть Мишны восходит ко времени Иисуса и еще более раннему. К тому времени, когда была произведена компиляция Мишны, имя «фарисеи» практически вышло из употребления, так как все прочие соперничавшие секты перестали реально существовать. Таким образом, нет никакой реальной нужды различать между фарисейством и неким последовавшим за ним «раввинистическим движением». О непрерывности традиции фарисейства и так называемого «раввинского движения» см.: Parkes J.The Foundations of Judaism and Christianity. L., 1960. P. 128 и след.; Moore G.F.Judaism in the First Centuries of the Christian Era. Cambridge (Mass.), 1927.}. Пожалуй, лучший способ скорректировать ходячее представление о фарисеях как сухих лицемерах и буквоедах состоит в том, чтобы прочесть великолепную литургию, составленную фарисеями, которая по сей день составляет главную часть ежедневного еврейского молитвенного цикла и оказала решающее влияние на создание христианской литургии.

Центральным пунктом религиозных разногласий между фарисеями и саддукеями было отношение к Устной Торе. Фарисеи считали, что вдобавок к Слову Господню, каким считалось откровение Писания (то есть Ветхий Завет, как его потом назвали христиане, а в узком смысле – Пятикнижие Моисея, известное как собственно Тора), на Синае была дарована и устная традиция (Тора), дополняющая и развивающая Тору письменную. Саддукеи же считали Писание законченным и совершенным откровением, не нуждающимся в дополнительных толкованиях или развитии.

Можно сказать, что саддукеи хотели сохранить иудаизм простым. Они хотели, чтобы средоточием его были три великих института: Писание, Священство и Храм. Иудаизм для них состоял главным образом в том, чтобы исполнять культовые предписания относительно богослужения в Храме, как они записаны в «Жреческом кодексе» (Priestercodex). Что до современной экономики или политики, то о них в Писании не сказано ничего, а поэтому такие вопросы лежат вне сферы религии и решать их следует исходя из соображений удобства. Такая доктрина особенно привлекала богачей и политиков-прагматиков, стремившихся избежать вмешательства со стороны религиозных идеалистов и реформистов. Едва ли саддукеи стали бы отрицать то, что помимо ритуальных предписаний Писание содержит и правила морали. Но у них не было ни малейшего желания приспосабливать древние моральные правила к обстоятельствам жизни их собственного времени.

Однако для фарисеев такая политика означала, согласно их собственному выражению, «отставить Тору в угол» {Вавилонский Талмуд, Кидушин, 66а.}. Для них Тора была чем-то живым. Она должна была постоянно реагировать на новые обстоятельства и разрешать задачи, которые в этих обстоятельствах возникают. Таким образом, на древней основе возникали новые постановления, которые в свою очередь становились частью развивающегося Устного Закона. Это не значит, будто фарисеи считали Библию лишенной совершенства. Нет, она была Словом Господним, явленным в откровении Моисею и пророкам. Но новые обстоятельства непрестанно извлекали из ее глубин новые значения; ее содержание было неисчерпаемо. Это растущее осознание безграничных возможностей Торы, реализующихся в ходе истории, и было Устным Законом. Иными словами, «Не на небе она, чтобы сказать: «кто взошел бы для нас на небо и достал бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?», и не за морем она, чтобы сказать: «кто сходил бы для нас за море и достал бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполняли бы ее?», а весьма близко к тебе слово сие: в устах твоих оно и в сердце твоем, чтобы исполнять его» (Втор., 30:12–14 {См. также: Вавилонский Талмуд, Бава Мециа, 59б.}). Устный Закон был, таким образом, действующей, человеческой реальностью Божественного откровения.

Поскольку невозможно «отставить Тору в угол», фарисеи не могли разложить жизнь по полочкам или сузить сферу религии. Для них не существовало таких понятий, как «религиозная сфера» и нейтральная сфера, к которой религия была бы неприложима. Тора не была ограничена узким кругом предметов. Она мыслилась как объемлющая все жизненные вопросы; и если нельзя было предъявить текст, определенно касающийся данного вопроса, следовало применить принципы и дух иудаизма, чтобы прийти к истинному суждению.

Тем самым фарисеи были весьма далеки от того, чтобы быть фигурами из «истеблишмента»; напротив, они обычно относились к «истеблишменту» критически. Вначале они именовались «хасидами» и под этим именем боролись против греко-сирийских правителей и их ставленников, какими были тогдашние еврейские первосвященники. Вскоре, однако, фарисеи оказались в конфликте с новой еврейской царской династией, Хасмонеями. Когда эту династию сменил Ирод, фарисеи стали и его главными противниками. А когда после его смерти властью стала римская оккупационная армия, в очередной раз поддерживаемая предателями из первосвященства, главной силой оппозиции стали опять-таки фарисеи.

Поскольку саддукеи были консерваторами, противящимися нововведениям и реформе, большинство авторов, писавших на эту тему, считали, что они были древнее. Однако фарисеи всегда настаивали на том, что Устный Закон, чьими хранителями и поборниками они были, восходит к истокам иудаизма и что саддукеи, отрицающие Устный Закон, – это еретики, пытавшиеся уничтожить один из ключевых религиозных принципов. Как Иосиф Флавий, так и Филон свидетельствуют, что фарисеи были хранителями очень древних традиций {Иосиф Флавий. «Иудейские древности», XIII, глава X, 6. Филон (в издании Mangey) II, 629 (сохранился в «Приготовлении к Евангелию» Евсевия, VIII, 7).}. Возможно, что саддукеи сформировались в результате движения протеста против чрезмерного накопления традиций, возникших вне Писания, и против роста авторитета «книжников», или «раввинов», бывших экспертами по этим традициям.

Точно так, как саддукеи были партией богачей и власть имущих, фарисеи были партией бедняков и безвластных. Опять-таки в этом легко убедиться на основании свидетельств Иосифа Флавия и Талмуда, но этот факт полностью затушеван в Новом Завете. Свидетельство Иосифа Флавия гласит: «…Фарисеи передали народу, на основании древнего предания, множество законоположений, которые не входят в состав Моисеева законодательства. Ввиду этого-то секта саддукеев совершенно отвергает все эти наслоения, требуя обязательности лишь одного писаного закона и отнимая всякое значение у устного предания. Благодаря этому часто возникало множество споров и разногласий между обеими сектами, причем на стороне саддукеев стоял лишь зажиточный класс, а не простой народ, тогда как на стороне фарисеев была чернь» {Иосиф Флавий. «Иудейские древности», XIII, глава X, 6.}. Иосиф Флавий говорит еще о фарисеях: «Эти фарисеи пользуются таким авторитетом в глазах народа, что им безусловно верят, хотя бы они говорили против царя или первосвященника» {Там же, глава X, 5.}. Из Талмуда мы узнаем, что лидеры фарисеев, такие, как Гилель, Шамай, Ханина бен Доса и Акива, были выходцами из народа и даже на вершине своей славы трудились как дровосеки, пастухи, плотники, башмачники и т.п.

Фарисеев во времена Иисуса насчитывалось, согласно Иосифу Флавию, около шести тысяч. Это были члены «корпуса» «товарищей» ( хаверим), как они себя именовали. Их лидеров именовали «мудрецами» (х ахамим), а впоследствии им присваивали титул «учитель» ( рабби). Лидеры эти порой именовались также «книжниками» – по титулу, носимому Эзрой и его последователями в поздние библейские времена {Иногда высказывается предположение, что упоминаемые в Евангелиях «книжники» были саддукеями, а не фарисеями. Это вряд ли правдоподобно, так как «книжники» в евангельском тексте почти всегда тесно связаны с фарисеями. Побудительная причина этого предположения состоит в желании защитить Евангелия от обвинения в искажении фактов. Подобный же мотив диктует и столь же беспочвенное предположение, будто книжники были последователями школы Шамая, а не Гилеля.}.

Священники и раввины были различными группами с совершенно различными функциями. Священники ( коганим) были наследственной кастой, потомками Аарона, брата Моисея. Их главным делом было отправление богослужения в Храме, в чем им помогали левиты, исполнявшие храмовую музыку, носившие воду для омовений и т.п. Всему священническому колену Леви (одним из семейств которого были коганим) было запрещено владеть землей, и они жили на добровольную десятину, предоставлявшуюся прихожанами. Когда Храм был разрушен, священники и левиты перестали играть важную роль в иудаизме; хотя как напоминание об их прежней роли им были даны некоторые привилегии в синагогальной службе (быть вызываемыми первыми к публичному чтению Торы и благословлять общину «священническим благословением», которое оказалось включено и в христианскую литургию).

Священники как таковые не обладали учительской ролью и не имели права выносить решения по вопросам религиозной доктрины или практики. Это было сферой мудрецов, или раввинов, которые, со своей стороны, не исполняли никаких функций в храмовой службе. Чтобы стать священником, надо было родиться потомком Аарона, но, чтобы стать раввином, никаких прав по рождению не требовалось. Это звание было доступно всякому, кто имел необходимые способности. Раввин был прежде всего светским лидером, мирянином, который занимался собственной профессией и, когда его об этом просили, делился своими знаниями и советом как учитель и судья. Эта традиция непрофессионализма в иудаизме сохранилась надолго. Даже в Средние века такие видные раввины, как Маймонид и Нахманид, отказывались принимать плату за свои услуги и жили на другие доходы, часто от врачебной практики.

Если между фарисеями и саддукеями существовал конфликт, то между раввинами и священниками никакого антагонизма не было. Для него просто не было почвы, настолько были разграничены их функции. У священников как таковых не только не было права учить, но и сами они никогда на это и не претендовали. Большинство священников сами были фарисеями или сторонниками фарисеев. Саддукеями были только богатые первосвященнические семьи. В среде саддукеев священникам отводилось более высокое положение, но скорее в теории, чем на практике. Как подчеркивает Иосиф Флавий, даже саддукеи в большинстве случаев следовали решениям фарисеев.

Разделение функций между священником и учителем началось не с фарисеев. Это одна из древнейших черт иудаизма. Моисей, прототип Учителя, не был священником; эта функция была отведена его брату Аарону. Пророки после Моисея редко были священниками, хотя запрета священнику становиться пророком не существовало. Если священник обнаруживал, что обладает даром пророчества, он мог, как и любой другой человек, стать пророком (так, пророком был священник Иезекииль). Различие между священником и учителем позволило евреям уберечь душу иудаизма от коррупции (хотя и бывали периоды, когда роли священника и учителя совмещались). Но для язычников, какими были греки и римляне, было очень трудно понять, что духовное лицо, облаченное в пышные одеяния и председательствовавшее на торжественных религиозных церемониях, в конечном счете не имело особого религиозного значения, а наиболее чтимым среди евреев религиозным авторитетом мог обладать какой-нибудь нищий сельский сапожник, который был главным хранителем Торы.

Таким образом, фарисеи были движением, представляющим много парадоксов для современного исследователя, привыкшего к вечному конфликту между реформаторством и традицией или между стремлением к новшествам и консерватизмом. Фарисеи были одновременно и традиционалистами и реформаторами, они были центром как авторитета, так и диссидентства. Они были светским братством, чьей функцией было выступать критиками общества и хранителями подлинного иудаизма. Они держались в стороне от власти, понимаемой как институт, но были готовы выступать советчиками, если их об этом попросят. Когда правящая каста, будь она царской или священнической, впадала в коррупцию, они оказывали ей непримиримое противодействие. Но это никогда не делалось с целью свергнуть традиционную власть, а скорее с целью защитить ее от узурпаторов и выскочек. Они считали Писание Божественным откровением, но отстаивали свое право развивать его внутреннее богатство и взращивать его подобно вечнозеленому древу. Поклоняться ему как непреложному оракулу, как делали саддукеи, было для них неким идолопоклонством.

Весьма показательно, как смотрит на фарисеев Иосиф Флавий. В целом он их противник. Но если Евангелия нападают на фарисеев как на узколобых реакционеров, приверженных «традициям отцов», и сторонников властей предержащих, то Иосиф Флавий осуждает их как дикарей и смутьянов. Иосиф Флавий на стороне римлян, но он также гордится своими связями с первосвященством. Во многих отношениях он восхищается фарисеями, в одной точке своей карьеры он даже присоединялся к ним. Но в конечном счете Иосиф Флавий их осуждает: «Они могли в сильной степени оказывать противодействие царям, будучи в одинаковой мере хитры и готовы открыто воевать с ними и подрывать их авторитет» {Иосиф Флавий. «Иудейские древности», XVII, глава II, 4.}. Фарисеи вовсе не противостояли царям как таковым – не более, чем противостояли они первосвященникам. Но почти все цари и первосвященники обнаруживали, что фарисеи мешают им, как бельмо на глазу, мешают тем, что требуют, чтобы они были истинными царями и истинными первосвященниками в духе Письменной и Устной Topы. Снова и снова царь и первосвященник должны были принимать в свой адрес горький упрек Ахава пророку Илии: «Ты ли это, будоражащий Израиль?» (2 Царств, 18:17)

Поскольку так много авторов отрицали, что фарисеи были реформаторами, и пытались подтвердить их новозаветный образ как ультраконсерваторов, я привожу в приложении 5 некоторые сведения о проведенных фарисеями реформах и об их разъяснениях еврейского закона и религии. А сейчас заслуживает особого упоминания отношение фарисеев к субботе, поскольку оно особенно сурово критикуется в Новом Завете. Фарисеи и здесь провели важные реформы. Они оговорили, что всякая угроза жизни отменяет субботние запреты: так, в случае большого пожара или обрушения здания все субботние запреты, касающиеся копания, тушения огня и т.п., теряют силу на время несчастья. Более того, всякого, кто пытался соблюдать субботу с риском для жизни, своей или чужой, фарисеи клеймили как грешника: нарушать в подобной ситуации субботний закон стало положительным долгом. Когда Иисус говорил: «Суббота для человека, а не человек для субботы», он цитировал общеизвестное фарисейское изречение, которое в сочинениях фарисеев можно найти почти в тех же словах.

Заострена в Евангелиях и проблема исцеления, причем фарисеев рисуют как резко возражающих против практики Иисуса исцелять по субботам. Между тем истина состоит в том, что фарисеи вообще не стали бы возражать против таких исцелений. Лечение вовсе не относилось к действиям, которые они запрещали в день субботний; максимум того, что они говорили по этому поводу, – что, если жалобы больного незначительны и метод лечения при этом предполагает некоторое нарушение субботних законов (например, толчение трав для приготовления лекарства), следует отложить лечение до следующего после субботы дня или применить другой метод лечения {См. приложение 3б.}.

Поскольку же метод исцеления, применяемый Иисусом, ничем не нарушал субботних законов {См. также приложение 3в о вариациях, внесенных Иоанном в рассказы об исцелении в субботу.}, фарисеи не имели бы ни малейших возражений против него даже в случае незначительных заболеваний. Поэтому поразительно, что Евангелия приписывают такие взгляды фарисеям, и наиболее вероятное объяснение этому состоит в том, что первоначально (то есть в первой версии евангельского рассказа) спор велся между Иисусом и саддукеями {Хорошим примером подмены слова «саддукеи» словом «фарисеи» является спор о почитании родителей, описанный в Евангелиях (Мк., 7:11; Мф., 15: 5-6). Там Иисус порицает «фарисеев» за то, что они придерживаются мнения, что человек вправе лишать своих родителей некоторых благ, отдавая свою собственность Храму. Однако соответствующая фарисейская норма на деле прямо противоположна (Мишна, Недарим, III, 2). Фарисеи ставили почтение к родителям гораздо выше почитания Храма. С другой стороны, саддукеи, с их преувеличенным почитанием Храма, возможно, имели правило, описанное в Евангелиях. Иисус здесь несомненно защищает фарисейскую точку зрения; но тем не менее он представлен выступающим против фарисеев.}. Тот факт, что Евангелия были переписаны с целью представить фарисеев в дурном свете, будет подробней рассмотрен нами ниже.