Текст книги "Заблудший ангел"
Автор книги: Хавьер Сьерра
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
– «Эффект Ракели»… – кивнул Хейл. – Уже много лет о нем никто не вспоминает. Но теперь, когда вы сказали, можно предположить, что события в Сантьяго-де-Компостела и блок-аут в Базаргане имеют сходный характер.
– Можно предположить… – повторила Эллен Уотсон. – Жаль, что вы не хотите нам помочь, мистер Хейл. Вы нам не оставляете выбора: придется вести расследование собственными силами. И будьте уверены, что президента не остановит весь этот туман, который вы нагнали вокруг АНБ.
– И вокруг операции «Элиас», – подчеркнул Дженкинс.
41
Первые дневные лучи осветили гигантский зеленый ковер, раскинувшийся до самой дельты реки Тамбре, и на поверхности воды заиграли золотые блики. Сидя в вертолете – как объяснил Армен Даджян, это был опытный образец под названием «Сикорский Х4», – я увидела под нами здания двух гидроэлектростанций корпорации «Юнион Фенос» и контуры первых сосновых и дубовых лесов. Я различила мосты через реку, садки для выращивания моллюсков, усеянные каменными домиками холмы и даже колокольни знакомых с детства церквей. Сан-Мартин. Санта-Мария. Сан-Хуан. Все детали этого ансамбля, замшелые позеленевшие камни, пестрящие бликами светотени от еще неярких утренних лучей, – все это придавало пейзажу ту особую атмосферу контраста между патриархальной древностью и современной жизнью, которая всегда пленяла меня.
– Вы себя хорошо чувствуете?
Голос армянина, вторгшийся в наушники, вывел меня из этих раздумий.
– Да, конечно… Я просто никогда не видела свой городок с воздуха.
– Вы уже представляете себе, в какую часть Нойи мы направляемся?
– Ну… – заколебалась я. – Это ведь вы мастер разгадывать загадки. Полковник Аллен считает, что послание Мартина содержит некое шифрованное указание. Намек на то место, где он спрятал мой адамант перед своим отъездом.
– Николас Аллен?
Даджян вымолвил это имя с явной неохотой.
– Кажется, он тоже близко знаком с Мартином, – произнесла я, чтобы поддеть его.
– Я знаю.
– А вы разобрали это послание? Знаете, что он на самом деле хотел сообщить в этой записи? – Я вопросительно взглянула на него.
– Сейчас сами увидите.
Апатию армянина как рукой сняло, когда пилот снизил скорость, подыскивая место для посадки.
– Я скажу вам, сеньора, как мы поступим, – провозгласил Армен Даджян. – Мы сделаем посадку в Нойе, я разыщу адамант, который Мартин там спрятал. А когда он будет у нас, мы его активируем. Вы меня поняли?
По моей спине пробежали мурашки. Мне совершенно не улыбалось разбудить камень, когда ни Мартина, ни Шейлы не будет рядом. Я знала, что действие камня может привести к непредсказуемым последствиям.
Но Армен Даджян твердо вознамерился сделать это.
– Это не мой каприз, госпожа Фабер. Камень сообщит нам, где находится его брат-близнец. Адамант, который Мартин показал на пленке. Эти минералы действуют на основе резонанса и способны общаться между собой на расстоянии тысяч километров благодаря высокочастотному сигналу.
– То же самое говорил и полковник Аллен.
– Вам не стоит беспокоиться. Ни за него, ни за камень.
Мое сердце снова сжалось в комок.
– Кстати, – сменил тему Даджян, словно заметив мою тревогу и желая отвлечь меня, пока пилот совершал последние маневры перед посадкой, – вы хорошо помните легенду об основании Нойи?
– Вы имеете в виду миф о том, что Ной высадился здесь после Великого потопа? Да ладно вам! – нервно рассмеялась я. Вертолет начал вибрировать. – Я считала вас человеком более разумным. Вы же не собираетесь поверить этому, правда?
Его усы взлетели и опустились, когда «Сикорский» коснулся земли. Я даже не заметила, как мы настолько снизились. Пилот постарался посадить аппарат у реки, в ремонтной зоне для рыбацких лодок, подальше от высоковольтных линий и деревьев.
– Мне придется вас разочаровать, это всего лишь сказка для малолетних детей, – промурлыкала я, поглядывая в окно. – Ну, знаете, легенда. Одна из тех историй, которые в Средние века придумывались, чтобы приписать благородное происхождение какому-нибудь местечку, чтобы сделать его привлекательным.
– Я с вами не согласен! – Даджян привел в действие механизм, дверь открылась. – Я уже более тридцати лет изучаю подобные предания. Армения, сеньора, – это страна Ноя. И все, что окружает ее историю, потоп и то, о чем умалчивает Библия, повествуя об истоках нашей цивилизации, живейшим образом меня интересует. Даже если это находится на другом краю света. И вашего мужа, само собой, это тоже крайне волнует.
– Интерес к легендам имеет право на существование, – заметила я.
Меня удивило, что его команда, включая пилота, покинула вертолет с такой скоростью, будто находилась в зоне военных действий. Мужчины спрыгнули на землю, даже не дожидаясь остановки пропеллеров.
– Знаете что? – продолжала я, увидев, что он собирается выйти и протягивает мне руки, чтобы помочь спуститься. – Меня тоже привлекают эти истории. Они вдохновляют искусство, будят воображение людей. Но к счастью, я никогда не воспринимала их буквально.
Даджян спрыгнул на землю и пригласил меня последовать его примеру.
– Не стоит недооценивать их! – воскликнул он. – Представьте, что легенды напоминают русскую матрешку: открыв один миф, вы обнаруживаете, что в его основе лежит другой, более древний. Изучать предания столь же интересно, как участвовать в поисках сокровищ. Каждая новая легенда подводит тебя все ближе к первоисточнику. К истинному коду, своего рода ДНК. Все они скрывают нечто реальное. Что-то, что, быть может рассказанное в иной форме, забылось бы уже давным-давно. Поэтому, добравшись до самой древней версии, ты обнаруживаешь, что именно она содержит наиболее точную информацию.
– К чему вы пытаетесь меня подвести своими рассуждениями, господин Даджян?
– Мы с Мартином стали друзьями, обсуждая подобные предания. А вы помните, как с ним познакомились?
– Ну… Он прибыл в Нойю, совершая паломничество по Пути святого Иакова.
– Верно. Но он был не просто паломником. Мартин охотился за древними историями, такими как история Ноя.
– Вы, похоже, по-прежнему шутите, – прервала я его. – Путь святого Иакова – это дорога к могиле апостола Иакова. Здесь нет ничего общего с Ноем!
Даджян не обиделся на мою грубость:
– Ах вот как? А почему на гербе вашего городка изображен ковчег? Почему самая высокая гора в этой местности называется Аро? Почему символ Ноя выгравирован на вашем серебряном медальоне?
Он искренне потешался надо мной.
Затем он взял свое оружие, отдал приказ членам команды надеть что-то вроде черных накидок, похожих на ту, которую я видела в соборе на юноше с татуировкой несколько часов назад, и добавил:
– Путь святого Иакова значительно старше, чем вся эта шарада с апостолом, засевшая у вас в голове. Этим Путем следуют паломники уже в течение четырех тысяч лет.
– Шарада, говорите?
– А вы сами не обратили внимания? Пресловутый Путь Сантьяго проходит по земле, усеянной топонимами, связанными с Ноем. Речь идет не только о Нойе, есть еще и Ноэн в Наварре, Ноха в Сантандере, Ноэнлес в Ла-Корунье, река Ноальо в Оренсе… Это только на севере Испании, а чуть повыше, в Великобритании и Франции, тоже встречаются похожие названия и рассказываются такие же легенды. Сегодня почти никто о них и не вспоминает; даже университеты не придают им должного значения.
Я была ошарашена:
– А вы, насколько я могу судить, придаете…
– Да. – Он пригласил меня идти за ним. – И Мартин тоже. Фактически, когда вы с ним познакомились, он следовал Путем Ноя, а не Иакова. Он знал, что эти топонимы составляют «тайный путь», ведущий в одно особое место, связанное с турецким Араратом.
– Здесь? В Нойе?
– Именно так. Если Путь святого Иакова завершается у могилы апостола, то Путь Ноя начинается…
– На могиле Ноя!
42
Эллен Уотсон не могла придумать другого места, чтобы сделать этот телефонный звонок. Она покинула посольство Соединенных Штатов в Мадриде через дверь, выходящую на улицу Серрано, и попыталась найти укромный уголок вдали от любопытных глаз. В этот ранний час уличное движение еще не началось. Квартал роскошных магазинов был почти пуст, лишь изредка проезжали пустые такси и грузовики, доставляющие товар. Но для нее, советника президента, этого затишья было недостаточно. Ей нужно было подключить свой спутниковый телефон с кодированным каналом. И сделать это, не привлекая внимания. Безобразная иезуитская церковь на другой стороне улицы, уже открытая для верующих, которые соберутся только через полчаса на утреннюю мессу, подходила ей как нельзя лучше.
Как она и предполагала, в храме было безлюдно. Она процокала каблуками до окна и там, в уголке, оглядевшись, набрала шестнадцать цифр шифрованного номера в Вашингтоне.
Трубку подняли на втором гудке.
– Это Эллен. Мой код – Бельцони.
Мужчина, подошедший к телефону, говорил нетерпеливо, не скрывая своей озабоченности:
– Мой код – Джейду. Я ждал твоего звонка. Есть новости?
При звуках этого голоса Эллен сразу испытала облегчение.
– Более или менее, сэр, – сказала она. – Вы угадали: здесь действительно происходит нечто необычное. Вчера ночью секретная служба послала агента с приказом найти жену бывшего агента АНБ, похищенного в Турции, и, по их версии, во время этой встречи они были атакованы электромагнитным оружием.
– Такое возможно?
– Насколько они объяснили, да.
Связь прервалась на секунду и тут же возобновилась. Это сработала система контроля «spider», отслеживающая возможное прослушивание. Но несанкционированных подсоединений не обнаружилось.
– Ты думаешь, что это имеет отношение к операции «Элиас»?
– Я уверена, сэр. Их удивило, насколько быстро мы появились и потребовали объяснений.
– Хотя, само собой, тебе ничего не сказали…
– Как обычно. Сослались на то, что якобы наш уровень секретности недостаточен для доступа к проекту.
– Все как обычно. – В его голосе слышалось осуждение.
Эллен Уотсон сомневалась, что это был подходящий момент, чтобы поведать о своих соображениях по поводу похищения Мартина Фабера, но решила рискнуть. Она понимала, что все ставит на карту: если ей повезет, то собеседник поможет ей сдвинуть задание с мертвой точки, но если она ошибется, то он тут же отстранит ее и поставит крест на ее карьере.
– У нас остается еще один шанс, сэр, – произнесла она наконец.
– Какой?
– Чтобы вы попросили лично.
– Каким образом?
– Чтобы вы потребовали допуск к архивам проекта, сэр. Поймите, вы единственный, кому они не вправе отказать. – Девушка перевела дух и продолжила: – Мне жаль вам это говорить, но, возможно, настало время рискнуть. Проект «Элиас» в данный момент снова запущен в действие, чтобы найти один из этих камней, и впервые за долгие годы они столкнулись с проблемами. Если бы не похитили Мартина Фабера, мы бы и не узнали об этой операции. Поэтому я считаю, что нужно использовать обстоятельства и вмешаться, пусть они знают, что мы в курсе их деятельности.
Выпалив эти слова, Эллен скрестила пальцы на удачу. На том конце провода ее собеседник замолчал, обдумывая услышанное.
– Я подумаю, – промолвил он озадаченно. – Обещаю тебе. А что говорит Том?
– Его удивило, что посланец АНБ даже не упомянул о камнях. Видимо, потому, что именно за ними они и обратились к жене Мартина Фабера. По крайней мере за одним из них.
Человек у телефона опять выдержал паузу, прежде чем ответить:
– Послушай хорошенько, что я скажу, Эллен. – В его голосе, хоть и звучавшем в данный момент ласково, зазвенели командные нотки. – Если вам с Томом удастся завладеть этим камнем раньше, чем АНБ, мы сможем говорить с ними с позиции силы и наконец выяснить, что происходит. Вы в состоянии заняться этим?
– Конечно, сэр. Мы уже этим занимаемся.
– А пока я постараюсь выполнить твою просьбу. Я буду держать вас в курсе.
Эллен просияла:
– Сэр…
– Эллен, – на этот раз собеседник произнес ее имя более торжественно, чем обычно, – я знаю, вы справитесь.
Эллен сразу же узнала этот уверенный тон. Ее собеседник прекрасно умел сделать так, чтобы она ощутила прилив патриотизма, чтобы грудь расправилась, а ноги оторвались от земли и готовы были бежать на край света, чтобы выполнить любое задание. Фраза «Я знаю, вы справитесь» приобретала для нее особое, в высшей степени важное значение: она могла рассчитывать на всяческую поддержку при исполнении этой миссии. Лишь небольшая горстка людей на всей планете удостаивалась счастья купаться ежедневно в этом потоке энергии, кожей ощущать полное доверие со стороны президента Соединенных Штатов. И она, Эллен Элизабет Уилсон, принадлежала к их числу.
– Благодарю, господин президент. Если камень еще у этой женщины, мы немедленно доставим ее в Вашингтон.
43
Была половина седьмого утра, когда Армен Даджян, спрятав под черным плащом блестящий автомат, наконец намекнул, куда мы направляемся. Вначале я отказывалась верить. До этого ни он, ни его люди не произнесли ни одного конкретного слова по поводу пункта нашего назначения. Армянин не удосужился объяснить мне, как из видеозаписи на испанском – языке, которым он, судя по всему, не владел, – он смог сделать вывод, где именно Мартин спрятал мой адамант. Но когда в сопровождении своих солдат он препроводил меня к церкви Сан-Мартина, у меня почти не осталось сомнений в изобретательности ума их обоих. Не только Армена, сумевшего привести нас сюда, но и Мартина, избравшего это место для тайника… если только он действительно спрятал камень здесь!
Мы оставили позади театр Нойи и подошли к перекрестку, откуда отходили три основные улицы городка. В этот момент голос Армена вклинился в непрекращающийся крик чаек. Птичий гомон воспринимался естественным фоном в этом прибрежном городке, с которым у меня связано так много добрых воспоминаний.
– Мартин рассказывал, что вы с ним познакомились в довольно странной церкви.
Его слова меня не удивили. Я уже свыклась с тем, что этот тип был в курсе тех деталей моей частной жизни, которыми я ни с кем не делилась, так что в ответ я ограничилась простым кивком.
– Это было в церкви Санта-Мария-ла-Нуэва. Здесь ее называют «а-Нова», правда?
– Да, действительно, – прошептала я.
Бог мой! Мы шли в этуцерковь!
– Мартин мне много рассказывал о ней, – продолжал он. – Она произвела на него самое сильное впечатление на всем Пути святого Иакова. Может, даже большее, чем сам собор в Сантьяго.
– Вы же не собираетесь мне сейчас сообщить, что именно здесь находится могила Ноя?
Даджян остановился.
– Да бросьте! Со мной у вас нет нужды прикидываться дурочкой, госпожа Фабер. Я знаю, что здесь вы увиделись в первый раз. Вы тогда работали над реставрацией этого храма и вызвались быть экскурсоводом. Поэтому вам лучше, чем кому-либо другому, известно, существует ли могила Ноя в церкви Санта-Мария. Вам так не кажется? Ради вашего собственного блага и ради блага Мартина я надеюсь, что вы не играете в игрушки со мной. У нас мало времени.
– Но я не знаю ни о какой могиле Ноя в церкви Санта-Мария! – возмутилась я.
– Это мы еще посмотрим. Идите вперед!
Сердце мое сжалось. Появилась горечь во рту. Резкие слова армянина разом перечеркнули то робкое чувство радости, которое доставило мне возвращение в Нойю. Я сбилась с шага, стараясь приноровиться к темпу Армена и троих неотступно следовавших за ним юношей. В конце улицы Курро, перед поворотом к Санта-Мария-а-Нова, я решила потребовать объяснений.
– Мне очень жаль, сеньор Даджян, – я встала посреди улицы, – но вы должны сказать мне одну вещь, пока мы не вошли в церковь…
Удивленный армянин подошел ко мне ближе:
– Пожалуйста! Что вам угодно спросить?
– Как вы могли из слов Мартина на записи сделать вывод о том, куда мы должны ехать? Ведь вы не говорите по-испански…
Touché.
Выражение его лица переменилось. Вся его хмурая сосредоточенность исчезла в мгновение ока, кровь прилила к смуглым скулам, почти скрытым усами. Вокруг глаз появились морщинки, и он разразился хохотом.
– Это и был ваш вопрос? – смеялся он от всей души.
– Да.
Он повернулся к юношам и отдал какой-то приказ тому, с татуировкой на щеке, который нашел меня в соборе. Он назвал его Ваасфи и на своем языке попросил, чтобы тот достал что-то из рюкзачка на спине. Это было электронное устройство с логотипом в виде яблока, такое же, как у полковника Аллена. А может, это оно и было. Черного цвета, с серебристыми краями и гладкое, как школьная доска.
– Вы уже видели эту запись раньше, – сказал он, все еще улыбаясь, включая клип на рабочем столе. – Прошу вас внимательнее посмотреть ее снова. Я вам сейчас объясню.
Изображение Мартина в оранжевой одежде, окруженного похитителями, выплыло из темных недр и заполнило весь экран. Я сглотнула. Его голос, хоть и приглушенный, звучал отчетливо.
«Хулия, быть может, мы больше не увидимся… Если я отсюда не выберусь, то хочу, чтобы ты вспоминала обо мне как о счастливом человеке, обретшем в тебе свою вторую половину… Если ты упустишь время, все пропало. Наши совместные открытия. Мир, открывшийся перед нами. Все. Сражайся за меня. С обороной и заступничеством Санта-Марии, о новой жизни мечтай. Используй свой дар. И знай, что, даже если тебя будут преследовать, чтобы отнять то, что принадлежит нам обоим, дорога к нашей новой встрече всегда тебе будет указана в виденьях».
Я застыла, тупо глядя на экран.
– Ну что? – поторопил меня Даджян. – Вы ничего не заметили?
Я не знала, что сказать.
– Заметила? А что я должна заметить?
Армянин вручил мне наушники, чтобы лучше слышать, и велел сосредоточиться на словах Мартина. И еще он высказал одну просьбу, которую я вряд ли была в силах выполнить:
– Забудьте об изображении. Слушайте как постороннего человека, а потом скажите мне, не почувствовали вы что-то необычное в словах Мартина. Это может быть все, что угодно. Неуместно употребленное слово. Модуляция голоса. Все имеет значение!
Удивившись, я надела наушники и прослушала сообщение второй раз, сидя с закрытыми глазами.
– Ну, вы уже заметили? – нетерпеливо настаивал он.
Даджян смотрел на меня с улыбкой, словно решение этой загадки было под силу даже ребенку.
– Не знаю, это ли вы имели в виду, – неуверенно молвила я, – но, кажется, в этой записи были какие-то технические проблемы со звуком. Два раза громкость усиливается, словно Мартин повышает голос.
– Именно!
– Именно? И что это значит?
Даджян убрал iPad в рюкзак парня с татуировкой и снисходительно посмотрел на меня:
– Вы могли бы вспомнить те две фразы, когда ваш муж говорит громче?
– По-испански?
– Ну конечно. Само собой.
– Первая – это… – Я лихорадочно вспоминала. – Это «С обороной и заступничеством Санта-Марии, о новой…». А вторая в конце – «указана в виденьях».
– Отлично! Вот вам и разгадка! Вы еще не поняли?
Опешив, я взглянула на Даджяна. Похоже, бедолага свихнулся. Ни в одном из этих слов не наблюдалось ни малейшего намека на церковь Санта-Мария-а-Нова.
– Видите ли, госпожа Фабер, – произнес армянин, наконец сжалившись надо мной, – ваш муж, как и многие века назад его обожаемый Джон Ди, прекрасно овладел искусством включать тайные послания в обычную речь. В АНБ его специально обучали этому, и, поверьте уж, наставниками его были лучшие специалисты. Таким образом, когда его попросили обратиться с заявлением, чтобы привлечь ваше внимание, Мартин прибег к технике кодирования, столь же простой, сколь и незаметной для непосвященных. В Средние века ее называли «фонетическая каббала». Слышали про такую?
Я отрицательно качнула головой.
– Этого я и боялся, – улыбнулся он. – Как я уже говорил, очень просто разобраться, если знаешь эту технику. Речь идет о некой дисциплине, достигшей своего апогея во Франции, поскольку в этой стране устная речь и письменная не совпадают с такой точностью, как в испанском, и поэтому допускают двоякую интерпретацию. Если, к примеру, вы скажете вслух «par la Savoie» (в Савойю), ваш собеседник может ошибочно понять «parla sa voix» (говорит своим голосом), поскольку произносится все одинаково. Джон Ди пользовался подобными речевыми фокусами в своих лекциях в Европе, прямо под носом у толпы передавая тайную информацию посланникам ее величества Елизаветы Первой. Мартин пришел в восторг от этого искусства и отточил его до совершенства за годы работы на американскую разведку, играя на разнице произношения и написания в английском и испанском.
– Я об этом понятия не имела, – вздохнула я.
– Как ни странно, омофония, как сегодня называют подобные головоломки, срабатывает лучше, если ты не владеешь языком, на котором эти фразы сформулированы. Если испанец услышит «С обороной и заступничеством Санта-Марии, о новой», – с подчеркнутым ударением произнес Даджян, – он поймет сообщение в прямом смысле. Но кто-то, не говорящий по-испански и привыкший к подобным трюкам, сможет обнаружить иной смысл. Подлинный.
– И что, по-вашему, означает?
– Именно то место, куда мы направляемся, сеньора, – усмехнулся он. – Санта-Мария-а-Нова.
– Не понимаю.
– Если я не ошибаюсь, по-испански это звучит как «собор Нойи Санта-Мария-а-Нова».
«И это называется фонетической каббалой?» – проворчала я про себя.
Мне вспомнились детские игры, которыми мы в свое время развлекались на переменках в школе. Фразы с двойным смыслом вроде «покалечилась – пока лечилась» или «мы женаты – мы же на ты». Или тот известный каламбур Франсиско де Кеведо, который на спор прилюдно намекнул вспыльчивой королеве Марианне Австрийской на ее хромоту. Рассыпавшись в комплиментах в отношении ее добродетели и набожности и пеняя на собственную греховную суетность, он произнес:
Я промолчала. Мне пришло на ум еще одно соображение: дело в том, что церковь Санта-Мария-а-Нова, построенная в XIV веке, имела одну особенность, не встречающуюся ни в одной церкви более: здесь хранилось самое крупное собрание могильных камней, привезенных со всей Европы. В народе ее окрестили Храмом надгробных плит.
Если одна из этих плит была той могилой, что мы ищем, очевидно, армянин сумеет помочь мне ее найти.
– Тогда скажите, господин Даджян, что означает «указана в виденьях»?
Мрачная улыбка появилась на его губах.
– Наберитесь терпения. Именно эта фраза должна привести нас к нужной могиле.
