Текст книги "Лев Петров (ЛП)"

Автор книги: Харпер-Ли Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Посвящение

Для хороших девочек, которые любят разбитые колени и погони по ночному лесу.

Лев для вас.

Плейлист

Shameless – Camila Cabello

Nightmare – Halsey

Numb – Carlie Hanson

Broken Girls – Gabbie Hanna

Headcase – Kailee Morgue, Hayley Kiyoko

It’s not u it’s me – Bea Miller, 6LACK

Sugarcoat – Jaira Burns

Sweet Little Lies – Bulow

Devil In Me – Halsey

Pillowcase – Gabbie Hanna

Eyes don’t lie – Isabel LaRosa

Waves – Normani, 6LACK

Яростное пламя охватывает комнату, и через несколько минут оно поглощает все ее содержимое. К счастью, в ней не было ничего особо ценного; в основном чистящие средства и обезглавленная голова. По крайней мере, теперь мне не придется избавляться от нее. Маленькие приятности и все такое.

Василий, мой заместитель, сидит напротив, и мы просматриваем записи с камер наблюдения моего клуба Kissel за последние несколько ночей. Две фигуры в капюшонах крадутся, прячась в тени. Они поджигают бутылку с зажигательной смесью, и пока один разбивает окно большим камнем, другой кидает туда огненный шар, сжигая маленькую кладовую. Лица скрыты, и они бегут с места преступления. Меня переполняет ярость – хочу избить этих ублюдков за их дерзость и выяснить, на кого они работают.

– Нет четкого изображения их лиц. Единственное, что у нас есть, – это красный дракон на спине их худи, – разочарованно бормочет Василий.

Это не редкость, когда банды низшего звена пытаются начать войны. На меня уже много раз пытались напасть, но никто так и не смог добиться успеха. И, к их сведению, Бостон – не единственное место, где правят Петровы.

– Чертовы дилетанты, – усмехается Василий, проводя толстым пальцем по лицу со шрамами.

Я ворчу. Поджигатели – не единственные, кого мы ищем.

В течение последнего месяца кто-то воровал из моих поставок. Вытаскивал прямо из коробок на складе. Им бы было безопаснее, если бы они увозили всю коробку, но нет, они крали по две-три бутылки, оставляя остальные, как насмешку надо мной. До сих пор у меня не было времени заняться этим, так как все мое внимание было сосредоточено на ком-то другом; на Юрие Косковиче, убийце моей матери, и на его слабых, жадных до денег солдат, которые скрывались на этих улицах. Но скоро я положу этому конец.

Сегодня поставка, и я знаю, что вор вернется, чтобы украсть прямо у меня из-под носа. И мне придется копать еще одну могилу.

Я ухмыляюсь при этой мысли.

Мы весь день периодически просматривали камеры. Я снова включаю прямую трансляцию, и мы сидим, ожидая. Проходит час, затем другой, я уже почти готов сдаться, как вдруг на экране мелькает розовый силуэт. Василий выпрямляется, заметив небольшую фигуру, крадущуюся по переулку с поднятым капюшоном из-за дождя. Длинные пряди розовых волос развеваются на ветру, фигура движется за ящики и мчится к оставленной без присмотра поставке.

– Это девчонка, – он недоверчиво поднимает брови.

Рядом с черным входом стоят несколько больших коробок, впитывающих дождевую воду. Мы намеренно оставили их там, чтобы выманить преступника.

И вот она здесь. Чертова девчонка.

Я рычу, когда тонкий силуэт лихорадочно осматривается и пытается разорвать края коробки. Резко вставая, устремляюсь в переулок, Василий смеется у меня за спиной.

Я ускоряю шаг, бегу по коридору и прыгаю вниз с нескольких ступенек от моего офиса до погрузочной зоны, рывком открывая дверь. С громким скрежетом дверь распахивается.

Девичий крик пронизывает воздух. Я выхожу, дождь хлещет по моему телу, а крошечная фигура пытается отползти назад, с розовым молочным коктейлем, стекающим по ее подбородку. Она отползает, переворачивая коробку и разбивая ее содержимое. За два шага я оказываюсь рядом, хватаю ее за капюшон и поднимаю в воздух.

– Это мое, чертова сучка!

Она сжимается в комок, пряча лицо, когда я держу ее на весу. Ноги исчезают под короткой юбкой, а капюшон закрывает обзор, поэтому я трясу ее, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию.

– Я должен бы отрубить тебе пальцы за то, что ты меня обокрала.

Ее дыхание становится тяжелым от паники. Она извивается в моих объятиях, пытаясь освободиться. Позади раздаются шаги, и Василий тихо присвистывает, осматривая повреждения.

Клубничный молочный коктейль разливается из разбитых бутылок и растекается по земле, окрашивая аллею в яркий молочно-розовый цвет, как и ее растрепанные волосы.

Я был бы более снисходителен, если бы это было пиво, но она выбрала мое любимое.

У нее сильно урчит в животе, и она хнычет. Я понимаю, что не причиняю ей физической боли, и когда ее желудок снова издает эти звуки, ощущаю легкое чувство сострадания, просто потому что она такая маленькая. Мой рост шесть футов шесть дюймов заставляет ее казаться еще меньше, когда она болтается в моих руках. Ей, наверное, не больше восемнадцати. Бездомная, если судить по спутанным розовым волосам и грязной одежде, и, несомненно, голодная. Но воры должны платить за свои проступки.

– Хочешь, я разберусь? Отключу камеры и наведу здесь порядок в течение получаса? – глухо говорит Василий, выходя в темный переулок.

Девушка замирает. Ее дыхание почти прерывается, и она медленно выглядывает из-под капюшона. Ярко-голубые глаза пробегают по моему лицу, расширяясь от страха, когда она замечает моего заместителя, сверлящего ее взглядом. Она чертовски мила, с большими кукольными глазами, но полными губами. То, что она достаточно мала, чтобы я мог ее держать на весу, заставляет мой член пульсировать в джинсах.

Моя реакция выводит меня из себя, поэтому я притягиваю ее лицо к своему.

– Ты, блядь, будешь еще воровать у меня?

– Нет, – она извивается в моих руках, и я опускаю ее на землю, крепко держа за капюшон, чтобы не сбежала. Ее подбородок вызывающе вздергивается, а в уголке рта собрались остатки молока, которые, на мой взгляд, слишком похожи на сперму.

Мое дыхание учащается, и я хватаю ее за шею, сжимая до тех пор, пока она не начинает задыхаться,

– Это всего лишь молочный коктейль! – ее крошечные ручки царапают мои. Шея дрожит под моей ладонью от ужаса, и мне это нравится больше, чем следовало бы.

– У тебя есть с собой деньги?

Она резко трясет головой из стороны в сторону, щеки заливает румянец.

– Как ты планируешь расплатиться со мной?

Василий резко поворачивается ко мне. Если бы это был мужчина, он бы уже лежал на земле с пулей в голове. Я сжимаю ее горло сильнее. Она такая маленькая, что моя ладонь полностью охватывает хрупкую шею. Ее яркие глаза расширяются от страха.

– Ответь мне, – рычу я.

– Я могу работать на тебя! – выпаливает она. – Пожалуйста!

Она начинает краснеть, и я ослабляю хватку.

Василий заливается смехом.

– Малышка, ты не выглядишь достаточно взрослой, чтобы пить, не говоря уже о том, чтобы танцевать на шесте, – насмехается он над ней.

– Мне двадцать, и я могу разливать напитки.

Двадцать? Мои брови взлетают вверх. От неожиданности отпускаю ее, а она возмущенно скрещивает руки на груди.

– Ты выглядишь как ребенок. Маленькая. Хрупкая, – растягиваю я слова, акцент становится более заметным.

Бостон был моим домом уже много лет. Отец отправил меня сюда в шестнадцать лет, чтобы отомстить тем, кто убил мою мать. Независимо от того, как далеко я нахожусь от России, акцент всегда проявляется, когда злюсь или… Я сглатываю, мне не нравится реакция, которую вызывает эта воровка. Снова хватаю ее, прежде чем она успеет убежать.

– А ты выглядишь как бандит!

Она изо всех сил пытается освободиться, извиваясь и трясясь в моих объятиях. Замахивается ногой, пиная меня в голень, и я раздраженно скриплю зубами.

– О, черт, – шепчет она.

Бросив ее на асфальт, я угрожающе возвышаюсь над ней, и она отшатывается.

– Потребуется больше одной смены, чтобы покрыть стоимость продукта и доставки.

Капюшон соскальзывает с головы, впервые по-настоящему посмотрев на нее, я болезненно сглатываю. Она такая чертовски крошечная. Маленькая грудь вздымается с каждым резким вдохом. Юбка задралась, и видно белое кружево. Я представляю, как она лежит на моей кровати, извиваясь, пока пытаюсь втиснуть в нее свой толстый член. Не уверен, что он вообще сможет поместиться. Мои яйца сжимаются, и я облизываю нижнюю губу. Ее живот снова издает звук, она обхватывает его рукой, пытаясь унять дискомфорт, а другую выставляет вперед, чтобы я не приблежался.

– Я была голодна, – хрипло поясняет она.

– Ты часто бываешь голодной, – поднимаю бровь, и она сжимается от страха. – Иди приведи себя в порядок. Ты начнешь сегодня вечером.

Она поднимается на колени, ее короткая юбка развевается на ветру, и я стону, мой член теперь полностью твердый.

– Сегодня вечером? Но мне нужно…

– Ты правда думала, что я позволю тебе уйти, чтобы ты могла сбежать? Теперь ты принадлежишь мне, маленькая воровка, – шиплю ей в лицо, затем оборачиваюсь к своему заместителю. – Отведи ее к Эрике.

Василий хватает ее за руку и ведет внутрь. Холодная металлическая дверь с лязгом закрывается за ними, и я тяжело дышу, когда мое тело трепещет от желания. Бросаю взгляд через плечо на камеру, направленную в сторону заднего выхода. Отступая в тень, я расстегиваю молнию на джинсах и беру в руку свой ноющий член.

Двадцать. Более чем достаточно. Всего на шесть лет младше меня.

Я глажу член, представляя, как ее изящные ножки обвиваются вокруг моей широкой талии, а маленькие ручки цепляются за плечи, когда вонзаюсь в нее. Держу пари, она чертовски тугая. Думаю, ее бедра с трудом бы приспособились к моим размерам, пыхтя от удовольствия. Но я бы поместил свой член, заставив хотеть каждый дюйм.

Мой кулак разгоняется, сильнее сжимая член и я кончаю с тихим ворчанием, выплескивая сперму на стену, притворяясь, что маленькая, худая воровка только что не лишила меня рассудка.

Изувеченное тело безвольно висит передо мной, руки вытянуты над свисающей головой, дыхание прерывистое, всего лишь поверхностный хрип. Его руки привязаны к крюку, закрепленному на потолке, и единственный отчетливый звук, проникающий в воздух, – это медленное, равномерное капание крови на холодный бетон.

Кап, кап, кап.

Мне нравится этот звук, но еще больше нравится, когда он умоляет.

Василий привел одного из виновников поджога в моем клубе. Тупой ублюдок хвастался этим, как будто сделал улицам одолжение, дразня меня. Я знаю, что он уже сожалеет об этом.

Я размахиваюсь правой рукой, и тяжелый кастет соприкасается с разбитой плотью. Моя жертва стонет, скулит, когда кровь собирается у его губ и стекает по подбородку. Он умоляет о пощаде, и я снова бью.

Меня вырастили не для того, чтобы давать пощаду. Меня вырастили, чтобы убивать.

Удар сотрясает мои мышцы, и я безумно улыбаюсь.

– Я остановлюсь, когда ты дашь мне то, что хочу! – выплевывая я, прижимаясь своим лбом к его, мои плечи вздымаются от гнева, и когда он не отвечает, откидываю шею назад и бью его головой. – Назови имя, придурок!

Прошло четыре дня с момента инцидента в переулке, а я все еще дрожу от гнева. Днем моя розововолосая пленница заперта в подсобке клуба, а ночью за ней следят Василий и Эрика, менеджер моего бара.

Айви Адамс.

Кроме сменной одежды и потрепанного удостоверения личности, в котором говорится, что она бездомная и ей только в этом месяце исполнилось двадцать, при ней больше ничего не было. Проверка по базе данных, лишь подтвердила то, что я уже знал: Айви бездомная сирота. Никто о ней не заботится, и ей некуда идти. Ее короткая куртка-бомбер совершенно не подходит для холодных месяцев в Бостоне. Подозреваю, что молочный коктейль был единственным сытным блюдом, которое она ела за несколько недель. Потеря молочного коктейля для меня незначительна. То, что я потратил на его доставку сюда, – это лишь малая часть того процента, который зарабатываю ежедневно. Я мог бы отпустить ее с угрозой или убить на месте, но где в этом веселье? И в конечном счете, ни один из этих вариантов не приведет ее туда, куда хочу – под меня. Заперев, я обеспечиваю то, что она не сбежит.

Снова бью парня, слишком возбужденный из-за Айви. До сих пор я избегал ее, но больше не могу бороться с желанием увидеться с ней.

– Я просто доставляю наркотики, – он сопротивляется, его голос низкий и полный боли. – Каждый раз новый номер, новое местоположение. Пожалуйста, – он кашляет.

В поле зрения появляется Василий, в его руке пистолет.

– Мы занимаемся этим двадцать четыре часа, Лев. Его исчезновение не осталось незамеченным. У нас ничего нет. Они и так убьют его из-за подозрений.

Мне нужно хоть что-то. Имя. Местоположение. Что угодно, но Василий прав, ничего нет. С болезненным ревом я разворачиваюсь и с оглушительным треском пинаю парня по шее, мгновенно убивая.

– Проверь его телефон. Любые предыдущие местоположения будут полезны. Эти ублюдки могут прятаться только в определенных местах. Я хочу, чтобы парни обыскали улицы, – говорю, принимая полотенце, которое он мне протягивает, и вытираю лицо.

– Тарун уже направляется по его адресу. Эрика сказала, что Айви справляется с работой за баром, – от одного того, что он произносит ее имя, у меня волосы встают дыбом.

Я хмыкаю и ухожу, оставляя его убирать за мной.

Еще один никчемный человек, стремящийся занять первое место.

Это уже становится закономерностью, замедляющей мою настоящую цель здесь.

Десять лет, а я чувствую, что мы не приблизились к тому, чтобы отомстить тем, кто отнял у нас мать. Десять долгих чертовых лет. Я схожу с ума от желания наказать каждого, кто встает на моем пути.

И ничуть не приблизился к тому, чтобы похоронить ублюдка Косковича.

У нас есть зацепки, информация, но ничто из этого не дает того, чего мы хотим. Независимо от того, как далеко моя семья распространилась, преследуя этих ублюдков, они все равно ускользают от нас, а тем временем мы сталкиваемся с постоянными криминальными разборками и наркотической ерундой, на которую у меня нет времени. Перемирие или нет, мы не остановимся, пока каждый человек, работающий на Юрия, не будет уничтожен.

Я покидаю подвал, прохожу по коридору к своему офису и захожу в смежную ванную комнату. Щелкая выключателем, включаю душ и встаю под струю. Вода под ногами становится красной. Еще одно тело на моем счету, но я ни на шаг не приблизился к тому, чтобы восстановить справедливость для моей прекрасной мамы.

Вытираясь, переодеваюсь в черные джинсы и черную футболку, засовываю ноги в ботинки и ныряю в частный лифт, отправляя сообщение своему близнецу Роману.

Лев: Еще больше тупиков и мертвых тел. Никаких новых зацепок. Как дела в Вегасе?

Убирая телефон в карман, я иду по коридору, следуя за громкой музыкой из моего стрип-клуба. Kissel находится в центре Бостона. Я купил землю и открыл здесь заведение пять лет назад. Наш отец, Николай, является главой организации и отправил нас по разным городам, чтобы взять их под контроль и привести нашего врага к справедливости. Я хотел бы вдавить каблук в шею этому ублюдку, пока бы он захлебывался, и знаю, что мои четверо братьев чувствуют то же самое.

Соблазнительно одетые женщины танцуют, их обнаженные задницы привлекают деньги. Несколько посетителей жадно наблюдают за происходящим, пуская слюни на искусственные сиськи и пухлые губы. Две девушки подмигивают мне и изящно машут, когда прохожу мимо. Мои габариты привлекают больше чем один взгляд. Я выше всех здесь на голову, и если мои татуировки не являются предупреждением, то внушительная фигура заставляет всех уступать дорогу.

Я осматриваю зал в поисках Эрики, но мои глаза привлекает вспышка розового за барной стойкой. Нахмурившись, быстро иду туда, и мужчины, сидящие у бара, инстинктивно расступаются, давая мне место. Я рычу на парня справа, когда он встает на моем пути, но моя маленькая воровка молочных коктейлей подает ему напиток и сдачу, а затем принимается обслуживать следующего клиента.

Маленькая сиротка Айви, которая едва достает мне до локтей, чертовски сексуальна. От ее кукольного лица, тонких, почти хрупких на вид рук, которые передают бутылку пива через стойку, и узкой талии, обтянутой этой чертовски милой плиссированной мини-юбкой, я схожу с ума. Я никогда не трахал такую маленькую женщину, как она, и безумная, дьявольская часть меня хочет увидеть, как она сможет принять мой член.

Отталкиваю мелкого придурка справа от себя и с грохотом опускаю предплечья на барную стойку. Она вздрагивает и тут же смотрит мне прямо в глаза.

– Водки, чистой, – рычу я.

Ангельский подбородок вздергивается, волосы выцветшего персиково-розового цвета развеваются при движении, и я долго и пристально смотрю в ее воинственный взгляд. Она ненавидит меня за то, что держу ее взаперти. Мне это чертовски нравится. Нравится видеть, как ее хрупкое тело сотрясается от злости. У нее есть характер, надо отдать ей должное.

К нам подбегает Эрика на своих тонких, как иголки, шпильках.

– Лев…

– Я уже обслуживаю другого клиента. Так что тебе придется подождать в очереди, как и всем остальным, – выпаливает мне эта маленькая задира.

– Да? – я улыбаюсь, когда Эрика открывает рот, как рыба. Несколько зевак смотрят в шоке, а я перегибаюсь прямо через стойку и беру Айви за конский хвост. Обернув его вокруг своего запястья, запрокидываю ее голову и притягиваю к себе, так что нас разделяет всего одно дыхание. – Я не стою в очереди, принцесса. Я владею очередью, как и тобой, так что будь хорошей девочкой и налей мне водки.

Другой рукой хватаю ее за челюсть, и провожу большим пальцем по губам. Айви ахает, и я с самодовольством наблюдаю, как ее язык смачивает губы, а глаза смотрят в мои.

Эрика вмешивается, когда отпускаю шелковистые волосы, Айви отступает, пульс дрожит у основания ее шеи.

– Айви, ты не можешь говорить…

– Но ты сказала мне всегда заканчивать обслуживать одного клиента, прежде чем принимать заказ от другого. – Айви сглатывает, ее подбородок все еще высоко поднят. – Я делаю, как ты и просила.

Мне хочется шлепать ее и боготворить одновременно. Я поднимаю бровь и смотрю, как ее руки дрожат, когда она подает пиво парню слева от меня. Эрика ставит передо мной рюмку с водкой, и я опрокидываю его, не сводя взгляда с Айви.

– Я же сказал тебе купить ей что-нибудь еще из одежды, – бросаю на Эрику обвиняющий взгляд, и она пожимает плечами.

– Она отказалась. И согласилась отработать только за молочный коктейль, – Эрика хмурится, не понимая этого, и мои губы чуть дрожат от сдерживаемой усмешки.

Айви думает, что я заставлю ее остаться здесь дольше, чтобы отработать деньги за одежду. И отчасти права. Я хочу, чтобы она была здесь, и не только из-за того, что воровала.

– Она не выглядит достаточно взрослой, чтобы работать в баре, – произношу я, отодвигая рюмку, кивая, чтобы принесли еще. – Эта юбка – настоящая угроза, – рычу я.

Эрика ставит на стойку новый напиток.

– Ей двадцать. Парни без ума от нее.

Айви наклоняется, чтобы достать несколько бутылок из холодильника, и ее маленькая задорная попка предстает перед всеми нами. Несколько мужчин перегибаются через стойку, чтобы получше рассмотреть. Я один из них. Когда она выпрямляется, мы все отходим назад, и она поворачивается, протягивая пиво, ничего не замечая. Хочу, чтобы она встала на четвереньки на стойку, и я мог задрать юбку и съесть ее пизду.

Сжимаю рюмку и медленно пью, наблюдая, как она улыбается и обслуживает моих клиентов. Наконец, когда у мужчин заканчиваются предлоги задержаться у бара, она возвращается ко мне и протягивает свою изящную ладонь.

– Думаю, нам следует начать сначала. Привет, я Айви, – она смотрит мне в глаза. Ее ресницы длинные и красивые. Губы аккуратные и пухлые. Я представляю, как мой член проникает между ними и становлюсь твердым.

– Я знаю, – ворчу, не доверяя этой внезапной перемене в ней.

Она держит руку поднятой.

– Это та часть, где ты пожимаешь мне руку и представляешься.

– Ты учишь меня светским манерам, принцесса? – растягиваю слова, ставя рюмку на отполированную поверхность.

Ее рука опускается.

– Ну, «водки, чистой» было немного грубо.

Протягиваю свою большую руку и беру ее. Она исчезает в моей медвежьей ладони, и я дергаю вперед. Ее губы приоткрываются от удивления.

– У тебя больше шансов, что я перегну тебя через стойку и отшлепаю по твоей упругой заднице, чем буду внимательным к твоим чувствам.

– Нет, спасибо, – усмехается она, вырывая руку. – Все вы, мужчины, одинаковые, – бормочет она себе под нос.

Появляется Василий и хлопает меня по плечу. Айви вздрагивает при виде толстых шрамов на его лице, а я обвожу ее взглядом, как будто могу раздеть по своей команде.

– В подвале чисто. Готов отправиться в Хранилище, босс?

Я встаю, и Айви провожает меня взглядом. Ее глаза снова расширяются при виде моего роста. Подозреваю, она забыла об этом.

– Все еще думаешь, что я такой же, как другие мужчины, маленькая воровка? – усмехаюсь я.

Она отворачивается, спеша обслужить кого-то на другом конце бара.