Текст книги "Объект 112"

Автор книги: Хараламб Зинкэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Бывшая невеста

После неудачи с сейфом Мирчу трудно было узнать. Он осунулся, потерял аппетит, плохо спал. Несколько раз в его комнату спускалась Грета.

– Ты тряпка, – насмешливо говорила она. – Кто тебя посылал сюда – явно ошибся. И вообще странно: добраться до сейфа, и вдруг все к черту.

Но только встречаясь с «Арийцем», Манека понимал всю серьезность своего положения. Каждый раз он слышал от немца: «Разведчик должен иметь стальные нервы. Не удалось один раз, обязан попытаться сделать еще и еще раз, до тех пор, пока не удастся. Я скажу тебе откровенно: если ты не овладеешь собой, знай, что…» В этом месте он загадочно умолкал.

Угроза была довольно прозрачная, и Манека знал, что «Ариец» не шутит. Спокойствие немца, цедившего сквозь зубы угрозы, выводило Манеку из себя. «Черт знает, – думал он, – кого из них больше опасаться: „Арийца“, „Грача“ или Греты?» Но когда официант сообщил ему о чертежнике, Манека заметно повеселел, почувствовал себя уверенней. Вместе с чертежником появились новые надежды, новые планы.

И вдруг произошел случай, снова надолго испортивший ему настроение. На лестнице дома, где он жил, Манека встретил Анну Герасим, свою бывшую невесту.

– Мирча, – прошептала та, остолбенев.

Манека тоже застыл на месте. Он сразу узнал Анну, ее голубые глаза, белокурые волосы.

– Вы ошиблись, гражданка, – ответил он, делая протестующий жест, – вы меня с кем-то спутали.

– Тогда извините, пожалуйста, – пробормотала взволнованная Анна, не отрывая от него глаз. – Вы так похожи на одного моего друга.

– Бывает, – быстро ответил он и, поднявшись на третий этаж, по черной лестнице спустился вниз в свою комнату. Ему стало страшно. Казалось, вот-вот дверь его комнаты откроется, и на пороге появится Анна.

«Это он, – скажет она, – берите его».

* * *

– Товарищ Анна Герасим, как видите, мы вынуждены были побеспокоить вас. Сегодня утром вы представили в районное отделение милиции заявление. Вы были на бульваре Дача?

– Да, это так.

– Прошу вас, расскажите поподробнее, что же произошло?

– Пожалуйста, товарищ майор, – проговорила Анна, комкая в руках платочек. – Недавно я заболела, и одна моя знакомая порекомендовала мне сходить к врачу, который живет на бульваре Дача. После приема я вышла из кабинета и стала спускаться по лестнице. Между первым и вторым этажом я встретила… Вы знаете, товарищ майор, я так испугалась.

– Кого вы встретили и кого испугались? – спросил Панаит.

– Я подумала, что передо мной Мирча Манека.

– А кто это такой, Мирча Манека?

Анна Герасим рассказала майору о своих отношениях с Мирней, о его отъезде на фронт и о том, что через год после того она случайно узнала, что Манека был известным легионером и впоследствии погиб на фронте.

– Ну, и что же вас так взволновало и заставило прийти в милицию?

– Слесарь, которого я встретила, очень похож на Манека.

– Откуда вы знаете, что он слесарь?

– Я так предполагаю потому, что он был одет в спецовку, а в руках держал насос для прочистки раковин.

– Да, но вы говорите, что Мирча был убит?

– Теперь уж и не знаю, верить ли этому. Я все это рассказала своему мужу, и он мне посоветовал пойти в милицию. Может, Манека жив и под видом слесаря скрывается в этом доме.

– Как выглядит встретившийся вам человек? – спросил майор.

– Брюнет, со смуглым лицом, нижняя часть лица выдается вперед…

– Губы тонкие и сжатые, – продолжал майор, – рост средний.

– Вы его знаете? – изумилась Анна.

– У него есть и усы? – продолжал спрашивать Панаит.

– Да, но раньше Манека не носил усов. Меня это тоже удивило.

– Хорошо, товарищ Герасим. Спасибо за сообщение. Мы проверим, ошиблись вы или нет. Только прошу вас, если можно, два – три дня не появляйтесь в том доме и около него.

– Я поняла, товарищ майор. Мне будет очень приятно, если я вам чем-нибудь помогла.

«Так, – думал Панаит, оставшись один, – факты начинают выплывать на поверхность. Манека… Значит, на втором этаже действовал он. Но кто ему открыл квартиру, кто помог? Жена инженера или домработница?»

Майор вызвал Лучиана, ознакомил его с рассказом Анны и приказал немедленно выехать в дом на бульваре Дача.

Возвратившись, старший лейтенант доложил, что слесарь Михай Григореску со вчерашнего дня исчез и больше в доме не появлялся.

– Все ясно, – ответил Панаит. – Этого следовало ожидать.

– Но я, товарищ майор, – сказал Лучиан, – установил очень интересный факт: оказывается, слесарь жил с домработницей со второго этажа.

– Вот как! – оживился Панаит. – Это очень важно. Быстрее отправляйтесь к инженеру Контрашу и вместе с его домработницей приходите в районное отделение милиции. Только надо сделать так, чтобы она не догадалась об истинных причинах ее вызова.

Допрос Греты

Через полтора часа майор Панаит входил в небольшую комнату на первом этаже нужного ему отделения милиции.

– Ваше приказание выполнено, – отрапортовал поднявшийся навстречу Лучиан.

– Отлично. Тогда, приступим к делу.

Сержант милиции пригласил в комнату скромно одетую блондинку лет сорока, с серьезным выражением лица. Сев на предложенный стул, она пристально посмотрела на двух штатских, находившихся перед ней.

– Грета Мюллер, – прочел Панаит в протянутом паспорте, – вы знаете, зачем вас вызвали?

Женщина отрицательно покачала головой.

– Мы получили сообщение о том, что слесарь из вашего дома исчез. Что вы можете сказать об этом?

Вместо ответа Грета заплакала, часто прикладывая к глазам платочек. Майор тоже притворился взволнованным:

– Успокойтесь, пожалуйста, прошу вас, успокойтесь… слезами горю не поможешь.

– Как же мне не плакать, – всхлипывала Грета, – ведь Михай Григореску был мне почти муж… Он мне говорил, что так меня любит… и сейчас… – женщина посмотрела на майора глазами, полными слез.

– Да, некоторые мужчины непостоянны. А вы ничего за ним странного не наблюдали?

– Нет, Михай был простой, трудолюбивый человек. Жильцы им всегда были довольны.

– Извините, я вам задам несколько нескромный вопрос. Михай Григореску ходил к вам или вы к нему ходили?

– О, горе, – женщина снова приложила к глазам платок, – ходила к нему я. Он не осмеливался заходить ко мне. Мой хозяин инженер – очень строгий и серьезный человек, и он мне запретил приводить посторонних в квартиру.

– А как вы думаете, что могло заставить Григореску исчезнуть? Ведь у него была комната, работа, наконец, около него были вы… Чего еще ему недоставало?

Мюллер снова заплакала и ничего не отвечала до тех пор, пока не успокоилась.

– Хорошо, я вам скажу всю правду, – произнесла она, – вчера я разговаривала с ним и сказала ему, что нам надо пожениться, так как я уже беременна. Тогда он посмотрел на меня злыми глазами и ответил: «Нам не нужен ребенок». Я его очень просила об этом и в конце концов увидела, что имею дело с подлым и трусливым человеком. Может быть, поэтому он и скрылся.

– И давно вы его знаете?

– Около трех месяцев.

– Может быть, у него есть еще женщина?

– Не думаю, – испуганно ответила Мюллер.

В течение всего допроса Панаит не опускал с нее глаз. С самого начала он обратил внимание на легкость, с которой Мюллер переходила от одного настроения к другому, от одной оценки Манека к другой. Майор почувствовал, что она явно что-то скрывает, играя заранее разученную роль. Он решил убедиться, правильно ли его предположение. Неожиданно поднявшись, Панаит пристально посмотрел на нее и сказал:

– Думаю, что вы не хотите рассказать нам всю правду. Поэтому мы дадим вам время подумать, а пока вы арестованы.

– Арестована? – удивилась домработница.

– Да.

– Ну что ж, воля ваша, – мрачно ответила Мюллер.

Ее увели.

Часа через три в кабинете у Панаита зазвонил телефон. Майор поднял трубку.

– Товарищ майор, – докладывал Лучиан, – у арестованной произошел сильный нервный шок. Врач сказал, что состояние Мюллер внушает опасения. Теперь ее долго нельзя будет допрашивать.

В шпионском логове

В субботу после работы чертежник Тити Крэчун направился к километровому столбу с табличкой «113». Уже смеркалось, в воздухе парило. Устав от быстрой ходьбы, Тити остановился у столба, присел и закурил сигарету. Сидеть ему пришлось недолго. Вскоре рядом резко затормозило такси – машина старого типа с номером 11.534-В.

– Садись, не будем терять времени, – высунулся из кабины «Проворный».

Чертежник замешкался, и это разозлило официанта.

– Что ты копаешься? Садись скорей!

Машина тронулась.

– Слушай, «Проворный», – произнес чертежник, – тогда мы столковались с тобой, и, как видишь, я пришел. Но сейчас у меня одно желание – как можно скорее кончить все это.

– Не беспокойся, – ответил «Проворный», – а пока я проделаю с тобой маленькую операцию: – завяжу тебе глаза.

– Зачем это? Я не хочу, – испугался Тити.

– Ну вот еще, зачем. Ты отлично понимаешь, зачем. Ты не должен видеть, куда мы едем, вот и все.

Не дожидаясь ответа, «Проворный» вытащил кусок темной материи и завязал своему спутнику глаза. Тот безропотно подчинился.

Когда с Крэчуна сняли повязку, он увидел себя в маленькой комнатке, освещенной слабой лампочкой. Перед ним стояли два незнакомца. Официанта в комнате не было, и чертежник первым делом спросил, где Илие.

Один из незнакомцев – человек с сильно выдвинутой нижней челюстью – ответил, что официант в соседней комнате. Другой незнакомец, с изогнутым носом и толстыми губами, в ответ только улыбнулся.

«Кто его знает, что за человек перед нами, – думал Манека, внимательно рассматривая сидящего перед ним чертежника, – можно ли доверять ему?»

– Мы слышали о всех ваших неприятностях, – начал «Ариец». – Вы, кажется, даже говорили, что хотите убежать со строительства?

– Да, я говорил об этом.

– Куда же вы хотите бежать?

– Куда угодно, только бы скрыться и избавиться от всего этого.

– Мы можем вам помочь.

– Об этом я тоже слышал.

Все помолчали. «Рискнуть или нет?» – думал «Ариец». Внутренний голос подсказывал ему: «Рискнуть стоит, но сначала надо проверить его».

– Вы учились в Германии?

– Да.

– Где?

– В Мюнхенском техническом институте.

«Ариец» мельком взглянул на Манека. Чертежник заметил, что лица его собеседников вытянулись.

– Да, да, в Мюнхенском техническом институте, – подтвердил по-немецки Тити.

«Ариец» улыбнулся, услышав родную речь. Чертежник говорил на чистом немецком языке, без единой ошибки, без всякого акцента. Чувствовалось, что он отлично владеет языком. «Ариец» был удовлетворен. «Несомненно, – подумал он, – этот человек жил в Германии».

Мало-помалу робость чертежника пропала: он непринужденно рассказывал о Мюнхене, о студенческих годах, проведенных в нем. «Он знает город лучше меня», – отметил про себя «Ариец».

– А вы не хотели бы вернуться в Германию? – вслух спросил он.

– Еще бы! – воскликнул Тити. – В Мюнхене у меня так много друзей.

– Мы поможем вам вернуться туда, но для этого вы тоже должны помочь нам.

«Ариец» сел за стол и так близко наклонился к чертежнику, что тот почувствовал на своем лице его дыхание.

– Я, помочь? – удивился Тити. – Чем, собственно?

– Не будем тянуть резину, – вмешался Манека, – услуга за услугу. Вы сфотографируете чертежи подземного строительства, а мы вас переправим в Германию.

– Жарко здесь, – проговорил вдруг чертежник, расстегивая воротник рубашки, – очень жарко. Разрешите, я закурю?

Манека и «Ариец» кивнули головой. Чертежник взял со стола сигарету, полез в карман и достал никелированную зажигалку. Он чиркнул ею раз, другой, но огонек не появлялся. Руки у чертежника дрожали. Видя его волнение, «Ариец» зажег спичку.

– Да, жарко у вас тут, – снова проговорил Тити, жадно затягиваясь сигаретой.

– Так что вы скажете на наше предложение? – в упор спросил Манека.

– Что я могу ответить? Мне, откровенно говоря, страшно.

– Ну чего там страшного! – воскликнул «Ариец». – Мы же вам поможем.

– Трудное… да и сложное дело. Например, я неважно фотографирую. И потом, всех чертежей, я никогда не видел.

– Мы вас понимаем. Но учтите, что и ваш выезд из Румынии – дело нелегкое. Кстати, мы не только осуществим ваш переезд за границу, но и обеспечим вашу дальнейшую жизнь там.

– То есть?

– По прибытии в Мюнхен или в другой город Западной Германии у вас будет весьма приличная сумма денег. Подумайте об этом…

– Это верно, надо подумать, – немного помолчав, ответил чертежник.

– Мы вам дадим подумать несколько дней. Согласны?

– Вполне.

Считая разговор оконченным, чертежник хотел подняться, но Манека его остановил:

– Погодите, мы еще не кончили, – сказал он, кладя перед чертежником лист бумаги и авторучку, – пишите то, что я вам продиктую.

Тити со страхом посмотрел на бумагу, на ручку и, буквально подталкиваемый взглядами этих двух людей, робко спросил:

– А что писать?

– Пишите.

Я, нижеподписавшийся Тити Крэчун, чертежник военного строительства на шоссе № 4, 112 километр, обязуюсь оказать услуги представителям группы «Сюзанна».

Чертежник посмотрел на обоих почтительным взглядом.

– Дальше, – диктовал Манека. – Клянусь, что не выдам коммунистам доверенную мне задачу. В противном случае получу пулю. Написали? Теперь подпишите.

– Не подпишу, – заупрямился вдруг чертежник, довольно храбро глядя на Манеку, – у меня есть контрпредложение.

– Какое?

– Предлагаю добавить в этой бумаге следующие строки:

«Представители группы „Сюзанна“ обязуются немедленно после доставки им требуемых материалов переправить меня, Тити Крэчуна, в Германию. Группа „Сюзанна“ обязуется сделать на мое имя вклад в один из швейцарских банков на сумму 20 000 долларов».

– Согласны?

– Согласны, – заулыбался «Ариец», – только не понимаю, почему в швейцарский банк, а не и немецкий?

– Это мое дело. Я могу подписать?

– Пожалуйста.

Чертежник расписался и протянул лист. Почерк у него был каллиграфический. По лицу его было видно, что он доволен сделкой.

– Теперь я могу идти? – спросил чертежник.

– Один момент, – сказал Манека, выходя из комнаты. Через несколько минут он вошел вместе с официантом. Тот был в хорошем настроении: его хитрые маленькие глазки словно говорили: «Ну что, разве я был не прав?»

– Погоди, я снова завяжу тебе глаза, – и он взмахнул тем же темным платком.

Контрнаступление

В тот вечер майор Панаит пришел домой несколько раньше обычного. Он поужинал и направился в кабинет, где уселся в удобное глубокое кресло.

Окно было открыто, и прохладный воздух приятно освежал. Панаит чувствовал себя усталым, но мысль, что борьба против шпионской группы вот-вот перейдет в решающую стадию, радовала и бодрила его. Он поднялся и подошел к окну. Темносиний ковер неба был усеян сверкающими звездами.

Глядя на улицу, майор поджидал офицера, который должен был сейчас прийти. Как и в операции «Р-16», Фрунзэ показывал себя смелым, умным контрразведчиком, обладающим отличной выдержкой.

Тишину нарушил звонок. В дверях стоял чертежник Тити Крэчун, он же капитан Фрунзэ.

– Здравствуйте, товарищ майор.

– Добро пожаловать, товарищ капитан.

Панаит взял под руку вошедшего и провел его в кабинет.

– Ну, рассказывайте все по порядку.

– Не знаю даже, с чего начать? – улыбнулся капитан.

– С того, что вы считаете самым главным, – посоветовал майор.

– Самое главное, пожалуй, то, что зажигалки сработала отлично. Перед тем как идти к вам, товарищ майор, я проявил фотопленку. Вышли прекрасные фотографии, – и он протянул Панаиту несколько фотокарточек.

– Вот с этим, – показал он на Манека, – мы давно уже имеем дело.

– Да, его можно узнать по челюсти. Это Мирча Манека – агент «К-4», посланец «Сюзанны», слесарь Михай Григореску. А это кто?

– А этот, черт бы его побрал, – не сдержался Фрунзэ, – задал мне самую трудную задачу. Говорил со мной только по-немецки и буквально засыпал вопросами о Мюнхене. Я старался отвечать как можно точнее и думаю, что завоевал его доверие.

– Он чисто говорил по-немецки? – спросил майор.

– Судя по его выговору, это чистокровный немец. Но когда смотришь на его профиль, этому нельзя поверить.

Фрунзэ рассказал майору о своих действиях и предложил несколько дельных советов на будущее.

– Какой дорогой они везли вас на встречу?

– Точно не отвечу, товарищ майор, но думаю, что через деревню.

– Почему вы так думаете?

– Видите ли, когда мы ехали, я вдруг услышал собачий лай и кваканье лягушек, а шума машин больше не доносилось. И второе: дорога была в рытвинах – мы явно свернули с шоссе. Кстати, я запомнил машину, в которой мы ехали. Это такси черного цвета с помятым правым крылом.

Номер 11.534-В.

– Вот это дельная информация. Молодец, Фрунзэ, – одобрил Панаит. – Как вы думаете, можно теперь перейти в контрнаступление?

– Думаю, товарищ майор, что, внимательно наблюдая за официантом и машиной, можно прийти к гнезду представителей «Сюзанны». По-моему, пора переходить в наступление.

– Сейчас, товарищ капитан, я думаю еще об одном важном обстоятельстве. Шпионы заверили, что перебросят вас через рубеж. Поэтому в первую очередь надо узнать, имеют ли они такую возможность, где и через кого.

– Вы правы, товарищ майор, – подумав, ответил Фрунзэ.

– И еще вот что, – продолжал майор, – завтра утром я доложу полковнику о тех сведениях, которые вы мне передали, и завтра же сообщу, что нужно делать дальше.

– Отлично, товарищ майор, – улыбнулся Фрунзэ.

– Ну, а теперь пойдем перекусим, – и они направились в столовую.

* * *

Обед подходил к концу. «Проворный» быстро носился между столами, на ходу смеясь и обмениваясь шутками с обедающими. Увидев, что чертежник Крэчун встал из-за стола, он подскочил к нему.

– Жду в парке, – коротко бросил чертежник, – дело есть.

– Хорошо, – ответил тот, собирая со стола стаканы.

«Грач» не заставил себя долго ждать. Когда он вышел в парк, чертежник сидел на одной из скамеек, читая газету. Как будто случайно, официант сел на другой конец скамейки и вытащил сигарету.

– Настал благоприятный момент, – заговорил чертежник. – Через два дня в дирекции состоится закрытое совещание. Как я слышал, на нем будут присутствовать два генерала из Генерального штаба армии. Общий план строительства будет выставлен в кабинете Контраша. Нас, чертежников, вызовут, чтобы дать кое-какие пояснения… Возможно, позовут и меня.

– Возможно?

– Более чем вероятно.

– И что ты думаешь сделать?

– Я могу все сфотографировать. Но для этого мне нужен специальный фотоаппарат со сверхчувствительной пленкой.

– Идея прекрасная, – улыбнулся официант.

– Идея без аппарата не так уж прекрасна, – усмехнулся чертежник.

– Молодой человек, вы еще нас не знаете. Фотоаппарат будет.

– Если мой план удастся, – как бы не слыша последних слов, сказал Крэчун, – я больше не возвращаюсь на строительство. Иначе говоря, я хочу, чтобы все было готово к бегству.

– Не беспокойся, мы слово держим. А пока до завтра.

Официант поднялся и, весело посвистывая, пошел обратно в столовую.

* * *

Манека тайно жил в подвале дома отдыха на Снагове, где впервые встретился с «Арийцем». Там он чувствовал себя в безопасности: дом, принадлежавший какому-то учреждению, посещался только один раз в конце каждой недели. В рабочие же дни он пустовал.

И все же Манека был настороже. Небритый, раздраженный, он при каждом подозрительном шорохе вскакивал с пистолетом в руке. После ареста домработницы у него испортилось настроение, улетучивалась вера в будущее.

Видя Манека в таком настроении, «Ариец» сначала недвусмысленно грозил ему, а потом на столе все чаще и чаще стало появляться вино.

– Я Грету знаю, – успокаивал Мирчу «Ариец». – Она не скажет ни слова. Фанатичка…

Время текло медленно. Сегодня, ожидая чертежника, Манека волновался, как никогда. Он нервно расхаживал по комнате, чертыхаясь и то и дело поглядывая на часы. В десять вечера пришел «Ариец». Он поздоровался, уселся на стул и до прихода чертежника не сказал ни слова. Наконец, снаружи послышались шаги. Манека инстинктивно схватился за пистолет, а «Ариец» привстал, прислушиваясь. Дверь открылась, и официант втолкнул в комнату чертежника – Оставьте нас одних, – властно произнес «Ариец», показав официанту рукой на дверь. Когда тот вышел, чертежник устало опустился на стул.

– Пленка… где пленка… дайте мне пленку, – поспешно подошел к нему Манека.

– Наберись терпения, какая муха тебя укусила, – повелительно сказал «Ариец» и, повернувшись к чертежнику, спросил:

– Все в порядке?

– В порядке.

И капитан Фрунзэ протянул «Арийцу» специальный фотоаппарат, полученный от официанта. Манека злобно взглянул на немца. Ему вдруг захотелось наброситься на него и задушить: «По какому праву он забрал аппарат? Чертежи должны принадлежать мне…»

– Я проявлю пленку здесь, рядом, – сказал «Ариец». – Я скоро вернусь.

И он направился было к двери. Манека испуганно схватил его за руку, но тот оттолкнул его и коротко приказал:

– Останься здесь и жди.

Манека подчинился и, усевшись, стал нервно курить сигарету за сигаретой, поглядывая на чертежника. Тревожные мысли не давали ему покоя: «А что если этот немец убежит с пленкой? Тогда мне останется только застрелиться. Может, и он знает номер телефона? Нет, это невозможно. Только я его знаю… только я».

Наконец, хлопнула дверь, и появился «Ариец». На его лице Манека увидел довольную улыбку.

– Посмотри-ка, – подозвал он Мирчу, вытягивая на свет пленку. Манека увидел отлично отпечатанные чертежи строительства. На негативах виднелись и лица двух генералов.

– Не правда ли, хорошо вышло, а? – потирал руки Фрунзэ.

Оба шпиона удивленно посмотрели на него, словно видели впервые.

– Я свое дело сделал, теперь отправляйте меня, – продолжал Фрунзэ, предчувствуя что-то недоброе.

Делая вид, что он внимательно разглядывает пленку, Манека быстро шепнул на ухо чертежнику: – Нам нужно переговорить, – и, взяв его за руку, отвел в соседнюю комнату.

– Подожди здесь, – сказал он Фрунзэ. Дверь захлопнулась, и капитан услышал, как в двери повернулся ключ. Он прильнул к двери. Оба шпиона разговаривали шепотом. У Фрунзэ был неплохой слух, и он разобрал отдельные слова.

– Мое задание выполнено. Завтра – послезавтра я уезжаю.

– А что сделаем с чертежником? – спросил другой.

– С чертежником? В расход. Этой же ночью.

– Нет, – сказал «Ариец». Но что он говорил дальше, Фрунзэ не расслышал.

Все это заставило Фрунзэ задуматься. Понемногу глаза его освоились с темнотой, и он присел на кровать. «В расход. Этой же ночью», – все еще слышал он слова шпиона. «Так я им не дамся, – подумал Фрунзэ, – нужно быть начеку». Он не чувствовал себя одиноким – где-то недалеко от дома были товарищи. «Только бы не опоздали», – подумал капитан.

Уже рассвело, когда в соседней комнате послышались шаги. Кто-то приблизился к двери и щелкнул ключом. Фрунзэ поднялся. Он готов был встретить врага…