Текст книги "Горец-варвар"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Глава 15
Ранним утром в дверь спальни кто-то громко постучал.
– Да открывайте же, черт возьми! – вопил Беннет. – Скорее поднимай свой зад из постели! Они здесь!
Артан почти сразу же понял, о чем речь, и, стремительно вскочив с постели, начал одеваться. Обернувшись, он увидел, что Сесилия, смертельно побледневшая, тоже поспешно одевается. Ему хотелось успокоить жену, однако в голову ничего не приходило.
– Он привел с собой кого-нибудь из горцев? – спросил Артан, направляясь к двери.
– С ним Макайворы. – ответил Беннет, когда Артан открыл ему.
Сесилия подошла к мужу. Пристегнув меч, он порывисто обнял ее и поцеловал. Появление сэра Фергуса у ворот замка помешало им с женой насладиться друг другом этим утром, поэтому Артану очень хотелось поскорее расправиться с негодяем. Увидев страх в глазах Сесилии, он провел ладонью по ее щеке и снова поцеловал.
– Макайворы – враги Ангуса? – спросила она.
– Да, враги, – ответил Артан. – Но выбор их в качестве союзников едва ли можно назвать удачным. На самом деле ими движет не столько ненависть к Ангусу, сколько жажда наживы. Подозреваю, что они сейчас преследуют свои собственные цели – хотят использовать чужаков, чтобы прибрать к рукам Гласкриг.
– Скоро они поймут, что просчитались, – с невозмутимым видом заметил Беннет.
– Совершенно верно, – кивнул Артан. Повернувшись к жене, спросил: – Ты знаешь, кто такая Кривая Кошка?
Сесилия кивнула:
– Да, Ангус познакомил меня почти со всеми.
– Побыстрее разыщи ее. Она – единственная, кто может подготовить женщину к роли жены воина.
– Хорошо, я ее найду, – ответила Сесилия. И добавила дрожащим голосом, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься мужу на шею: – А ты, пожалуйста, береги себя, Артан!
– Вот увидишь, все закончится еще до захода солнца. – Поцеловав жену на прощание, Артан стремительно вышел из комнаты и вместе с Беннетом направился к стенам замка.
Сесилия неспешно заплела косу и попыталась привести в порядок свои чувства и собраться с мыслями… «Я должна набраться мужества, – говорила она себе. – Да, должна, потому что мой муж – воин». Наверное, потому Ангус и хотел, чтобы после его смерти Артан стал лэрдом Гласкрига. А жена воина должна быть стойкой и сильной духом. Должна поддерживать своего супруга, а не быть обузой, докучая ему горькими слезами и жалобными стенаниями. И поэтому она, Сесилия, не посрамит Артана, не проявит слабость. Не поддастся желанию забраться под одеяло и молиться до тех пор, пока битва не завершится.
Сесилия застала Кривую Кошку на кухне. Старуха выкрикивала отрывистые распоряжения собравшимся там женщинам. Занятая делом, Кривая Кошка не сразу заметила Сесилию. Окинув ее внимательным взглядом, она строгим тоном велела ей сесть за стол в дальнем углу кухни.
– Ты будешь нарезать это на бинты, – приказала она, выложив на стол стопку выстиранного старого белья и остро наточенный нож. – А когда закончишь, измельчи вот эти травы, из которых мы изготовим целебное снадобье.
– Может быть, вы поручите мне что-то еще? – Эта работа показалась Сесилии недостаточно трудной и изнурительной для жены воина.
Кривая Кошка подошла к ней вплотную и ласково потрепала молодую женщину по щеке своей шишковатой, мозолистой рукой.
– Не торопись, милая. Ведь ты появилась здесь совсем недавно.
– Да, верно. – Сесилия смутилась. – Хотя я не понимаю, какое это имеет значение.
– Очень большое. Тебе нужно время, чтобы закалиться и привыкнуть ко всему.
– Ох, я очень сомневаюсь, что смогу когда-нибудь привыкнуть к тому, что мужчинам приходится скрещивать мечи и убивать друг друга.
Старуха рассмеялась.
– Если даже одни глупцы отложат мечи в сторону, другие – такие же глупцы – тотчас подберут эти мечи и направят их против безоружных. Что же касается наших мужчин, то они подняли оружие, потому что хотят защитить Гласкриг и нас с тобой. Разве это не благородная цель?
– Да, конечно, – согласилась Сесилия. Взяв со стола чистую тряпку, она сказала: – Хорошо, я возьмусь за это. Но знайте: я имею навыки врачевания. Это единственное, чему меня учили, и я знаю толк в этом деле.
Посмотрев по сторонам и убедившись, что все заняты своим делом, Кривая Кошка снова повернулась к Сесилии:
– Единственное, чему тебя учили? Что это значит?
– Мои опекуны почему-то не учили меня вести домашнее хозяйство. И к тому же леди Анабелла считала, что целительство – занятие, недостойное благородных дам.
Старуха нахмурилась и проворчала:
– Все ясно. Она хотела унизить тебя.
Сесилия чувствовала, что теперь уже может вспоминать о своей прошлой жизни с улыбкой.
– Поэтому я обучалась врачеванию украдкой – так, чтобы леди Анабелла ничего об этом не знала. И если нужно будет лечить раненых…
– Если потребуется, я пошлю за тобой.
Как только старуха удалилась, Сесилия взялась за работу. Она разрезала ножом чистые тряпки на полоски, которые должны были служить бинтами. Сидя в самом углу кухни, Сесилия не видела ни мужчин, готовившихся к кровавому сражению, ни нешуточной мощи их противников. И это было к лучшему, потому что Сесилия сказала Кривой Кошке правду: она никогда не сможет привыкнуть к тому, что Артану время от времени придется встречаться лицом к лицу с людьми, жаждавшими его смерти. Всякий раз, когда Артану придется отправляться на битву с врагом, она будет впадать в панику, хотя ей хотелось скрыть от посторонних, что она ужасно беспокоится за мужа. Оставалось только положиться на милость Бога и надеяться, что обучение военному искусству у дяди Ангуса не прошло для Артана даром.
Артан стоял на крепостной стене между Ангусом и Беннетом и разглядывал людей, собравшихся под стенами Гласкрига. Он почти сразу заметил, что Макайворы о чем-то оживленно спорят с воинами Огилви; при этом некоторые из них указывали в сторону деревни – очевидно, обсуждали, как поступить с деревушкой. Артан подозревал, что Макайворы хотели сохранить ее и не сжигать, потому что надеялись, что в скором времени приберут деревню к рукам. Что же касается жителей, то Артан не очень за них беспокоился, потому что все они, как и большая часть скота, уже находились за стенами Гласкрига. К тому же им и раньше приходилось отстраивать деревню после пожара. Так что если возникнет необходимость, они сделают это снова.
– Чует мое сердце: старик Макайвор оставил свои земли под плохой охраной, – тихо проговорил Ангус.
– Может, отправить весточку Даффам? – предложил Артан.
Ангус рассмеялся:
– А что, неплохая мысль. Надо их проучить. Когда после неудачной попытки захватить чужие земли Макайвор вернется домой, он обнаружит, что его собственные земли захватил Йен Дафф. Это послужит старику Макайвору хорошим уроком. А болван на белом жеребце и есть сэр Фергус?
Взглянув на человека на рослом белом коне, Артан кивнул:
– Да, он самый. И, насколько я вижу, помощь Макайворов была ему крайне необходима. Похоже, чуть ли не половина его собственного войска дезертировала.
Не сводя глаз с сэра Фергуса, Ангус пробурчал:
– Да у него же совсем нет подбородка. Кому пришло я голову выдать красавицу Сесилию за такого урода?
Артан рассмеялся, вспомнив, что жена говорила о подбородке сэра Фергуса то же самое. Хотя Ангус не занимался воспитанием племянницы, у Сесилии с дядюшкой было много общего. Зная Ангуса, Артан догадывался, что старик заметил в характере племянницы фамильные черты Макрейсов, и, конечно же, это не могло не радовать дядю. Артан тоже был этому рад. Хотя Сесилия воспитывалась в равнинной части Шотландии, у нее была душа истинной горянки, и ей совершенно не были свойственны жестокость, жадность и лживость опекунов. Ее душа осталась чистой и незапятнанной. Изолировав Сесилию от родственников и друзей, опекуны, сами о том не подозревая, оказали ей услугу. Но когда Артан вспоминал о шрамах на спине жены, ему хотелось поскорее увидеть Анабеллу и Эдмунда на виселице.
– Я приехал, чтобы забрать свою невесту! – прокричал сэр Фергус.
– А может, прикончить его побыстрее – и разом покончить со всем этим? – пробормотал Ангус.
– Не искушай меня, – ответил Артан и с гневом взглянул на сэра Фергуса; ему ужасно хотелось покончить с негодяем раз и навсегда. – У вас здесь нет никакой невесты, поэтому советую вам сейчас же возвращаться домой! – закричал он. – А то вам не поздоровится!
– Но Сесилия Доналдсон была обещана мне, а вы похитили ее накануне свадьбы!
– Если быть точным, это произошло за десять дней до свадьбы. Однако давайте не будем отвлекаться на такие пустяки, как выяснение числа дней, остававшихся до свадьбы. Полагаю, сейчас нас с вами должно интересовать только одно: теперь Сесилия – моя супруга. Вы сами слышали, как мы с ней объявили об этом.
– Никогда не слышал ни о чем подобном.
– Я предполагал, что вы будете все отрицать, поэтому в небольшой деревушке мы заключили брак в присутствии трех свидетелей, каждый из которых приложил свою руку к брачному документу. А посему – утрите слезы и отправляйтесь домой.
– Нет, Сесилия Доналдсон была обещана мне. И я собираюсь забрать ее отсюда. Если у вас не хватает ума и чести выдать ее мне – законному жениху, – тогда мы снесем эти ворота и заберем мою невесту силой.
– Убирайтесь прочь! – крикнул Ангус.
– А что, у него и впрямь на геральдической эмблеме изображена свинья? – спросил Беннет, когда разъяренный сэр Фергус отъехал от стен.
– На самом деле там изображен встающий на дыбы вепрь, – ответил Артан. Теперь он уже почти не сомневался в том, что придется вступить в бой с людьми сэра Фергуса и людьми Макайворов.
Внезапно послышалось какое-то хрюканье, и Артан невольно улыбнулся; оказалось, что хрюканье свиней изображали защитники Гласкрига, собравшиеся у стены. Очевидно, все уже знали о том, что изображено на знаменах сэра Фергуса.
Артан оценил удачную шутку по достоинству, но он не представлял, до какой степени она удачна. Взбешенный сэр Фергус решил немедленно начать бой. Он приказал своему войску начать атаку, но, восседая на своем рослом белом жеребце, держался на безопасном расстоянии от стен крепости.
Вскоре стало ясно, что лэрд Макайвор не одобрил столь неожиданного для всех наступления; он дал своим воинам разрешение действовать по собственному усмотрению – либо вступить в бой, либо воздержаться. Немногие из его людей решились броситься на приступ и поддержать плохо подготовленный штурм укрепленных стен крепости. Артан же, защищая стены Гласкрига, размышлял о том, сколько времени пройдет, прежде чем люди сэра Фергуса поймут: бессмысленно отдавать свою жизнь ради труса и болвана, который не дорожит их жизнью.
– Миледи, Кривая Кошка просит вас прийти и показать, как вы умеете лечить людей! – прокричала с порога кухни какая-то девушка.
Сесилия повернулась к двери, но девушка уже исчезла. Отложив в сторону травы, которые она тщательно измельчала для приготовления лечебных снадобий, Сесилия направилась к Большому залу – там решено было лечить раненых, если таковые появятся. Даже сидя в самом дальнем углу кухни, Сесилия услышала, как началось сражение. Страх за жизнь Артана, который она стремилась скрывать от всех, не покидал ее ни на минуту. Как она ни старалась – не могла не думать о том, что ее муж и дядюшка находились на стенах замка под градом стрел.
Сесилия в страхе переступила порог Большого зала. В воздухе витали тяжелые запахи крови и пота. В зале уже собралось множество воинов, которые ждали, когда их раны обработают и перевяжут. Подойдя ближе, Сесилия, к своему огромному облегчению, обнаружила, что раны в основном не опасные – главным образом то были царапины от стрел. Несколько человек получили более серьезные ранения, и только состояние двоих оказалось тяжелым и вызывало опасения за их жизнь.
– Милая, ты и впрямь умеешь лечить людей? – спросила Кривая Кошка.
– Одна старая знахарка утверждала, что у меня способности к целительству. Говорила даже, что я кое в чем превзошла ее, – в смущении ответила молодая женщина.
– А эта знахарка действительно знала толк в целительстве?
– Да, конечно. Люди приходили издалека только ради того, чтобы просто увидеть ее.
– Раз так, тогда иди за мной.
Они подошли к высокому и худощавому молодому человеку, распростертому на одном из столов, поставленных вдоль стены. Сесилия мысленно молилась о том, чтобы оправдать доверие, которое ей оказали. У юноши оказалось три раны от стрел, одна из которых, видимо, находилась недалеко от сердца. Другая же стрела торчала у него из бедра, и Сесилия сразу же узнала в ней стрелу Доналдсонов.
– Я немного опасаюсь вынимать стрелу, – призналась Кривая Кошка. Она говорила очень тихо, чтобы никто не мог услышать ее слова. – Как бы мальчик не умер от сильного кровотечения.
Сесилия внимательно изучала, как расположена стрела, угодившая в бедро юноши. Стрела прошла насквозь, но, к счастью, благополучно миновала то место, рана в котором вызывает смерть от потери крови (потому что из человека вытекает вся кровь, как говорила Долговязая Лорна).
– Я считаю, что если бы стрела попала в то место, откуда кровь вытекает так же быстро, как, например, при ране в горло, то юноша давно бы уже умер, – прошептала Сесилия.
– Да, возможно, ты права, – согласилась Кривая Кошка. Она собралась выдернуть стрелу, но молодая женщина остановила ее. – Я думала, что ты хочешь сказать, что стрелу теперь можно вынуть, – пробормотала старуха.
– Да, правильно. Но предварительно наконечник стрелы нужно отрезать. Иначе при удалении стрелы раненому можно причинить еще больший вред.
Кривая Кошка склонилась над молодым человеком, разглядывая торчащий у него из бедра наконечник стрелы.
– Да, теперь вижу. Это разумно. Действительно, лучше отрезать наконечник. Так как же ты будешь это делать?
Сесилия тщательно вымыла руки и объяснила, что собирается предпринять. Сильная широкоплечая женщина по имени Мэгс крепко держала юношу, чтобы тот оставался неподвижным, Сесилия же тем временем протолкнула стрелу дальше – так, чтобы наконечник полностью вышел наружу, – а затем срезала его. Тщательно очистив от грязи участок тела вокруг стрелы, Сесилия велела Кривой Кошке рывком выдернуть ее. К счастью, кровь из раны текла медленно, а не хлестала потоком, что могло бы привести к гибели раненого. С помощью старухи Сесилия сшила нитками края раны, а потом аккуратно перевязала ее. После этого она осмотрела другие раны юноши, чтобы убедиться, что в них не попала грязь. Доверив уход за раненым молоденькой девушке – судя по всему, возлюбленной юноши, – Сесилия снова вымыла руки и подошла к другому воину.
– Почему ты то и дело моешь руки? – спросила Кривая Кошка.
– Говорят, что успех врачевания во многом зависит от чистоты, хотя никто точно не знает, почему так происходит.
– Этому учила мудрая знахарка?
– Да, она. И еще она говорила: если хочешь стать хорошим целителем, нельзя пренебрегать опытом других лекарей. От других знахарей она слышала, что нужно держать свои руки в чистоте, когда лечишь раненого, – только так можно предотвратить смерть человека. Когда-то в молодости эта знахарка слишком легкомысленно относилась к советам бывалых врачевателей, но каждый раз происходило какое-нибудь событие, которое заставляло ее понять свои ошибки, и ей хватало мудрости сделать для себя нужные выводы. Однажды ее вызвали к роженице, – продолжала Сесилия. – Роды случились как раз после того, как женщина приняла ванну, что она делала регулярно – каждый месяц. – Услышав, что кто-то моется так часто, Кривая Кошка укоризненно покачала головой, но Сесилия не обратила на это внимания. – И несколько дней после ванны она тщательно соблюдала чистоту, боялась лишний раз запачкаться. Вот роженица и удивлялась, что младенцу вздумалось появиться на свет именно в это время – сразу же после того, как она выскоблила весь свой дом, выстирала белье и вымылась сама. Оказалось, что эта женщина как бы приготовилась к приходу в дом нового члена семьи.
– Но ведь очень немногие женщины рожают вскоре после ванны, – пробормотала старуха. – Тем не менее, далеко не все из них умирают от родовой горячки.
– Да, верно. Но что касается той самой женщины, то у нее были очень сложные роды. Плод должен был повернуться в ее чреве. – Кривая Кошка ахнула, Сесилия же кивнула и продолжила: – А Долговязая Лорна сказала, что, возможно, роды были бы еще тяжелее, если бы женщина накануне не помылась. К счастью, все закончилось удачно, и роженица благополучно разрешилась от бремени прекрасным и здоровым мальчиком.
– Благополучно и для роженицы?
– Да, конечно. Не было ни осложнений, ни родовой горячки – все действительно закончилось очень удачно. И Долговязая Лорна после этого решила, что будет тщательно следить за чистотой своих рук и ран больного во время лечения.
– И что из этого вышло?
– Больные стали выздоравливать гораздо чаще, чем прежде, и слава о способностях Долговязой Лорны распространилась далеко за пределы ее деревни.
Взглянув на свои руки, Кривая Кошка проговорила:
– Знаешь, молодые Мюрреи всегда были ужасные чистюли, никогда не позволяли мне дотронуться до их ссадин, пока я не вымою руки. Многие женщины из их клана тоже считаются целительницами. – Старуха кивнула рослому мужчине с окладистой бородой – тот сидел на скамье, прикладывая тряпицу к ране на руке. – Мне нужно ненадолго удалиться, чтобы заняться еще одним раненым. Я сейчас вернусь.
Когда Кривая Кошка возвратилась, Сесилия заметила, что руки у нее были чисто вымыты. Через некоторое время она поняла, что старуха велела всем своим помощницам тоже помыть руки и держать раны воинов в чистоте.
Пока тянулся день, Сесилия видела мужа только мельком. Один раз она заметила, как Артан с дядюшкой Ангусом стояли плечом к плечу на стене замка и что-то бурно обсуждали. Глядя на них, Сесилия думала о том, что уже не сердится на Артана из-за его договора с Ангусом. Ведь Артан оказался достойным наследником дяди Ангуса, и он очень любил Гласкриг. Что же касается их брака, то он способствовал тому, чтобы Артана приняли те люди, которые иначе могли бы роптать, могли бы поддержать притязания Малькольма. Разумеется, Артану следовало сразу же рассказать об их договоре с дядюшкой. Однако то, что он так не поступил, все же не является преступлением. Более того, у Сесилии даже возникало ощущение, что их с Артаном брак способствовал восстановлению справедливости. Теперь все стало на свои места, и человек, который по праву должен был сделаться наследником дядюшки Ангуса, непременно им станет.
«А сэр Фергус пытается все разрушить», – с негодованием подумала Сесилия. Вина за происходящее целиком лежала на Фергусе. Этот человек был слишком жадным и жаждал наложить руку на имущество, на которое не имел никакого права. И конечно же, он не питал к своей бывшей невесте никаких чувств. Сесилия не могла взять в толк, почему он до сих пор не вернулся в Данбарн и не использовал для шантажа то, что ему было известно о преступлениях Анабеллы и Эдмунда. Сэр Фергус вел себя как капризный, избалованный ребенок, который хочет во что бы то ни стало настоять на своем.
Сесилия снова подошла к юноше с тремя ранами от стрел. К счастью, горячка миновала его, и это был очень хороший знак. Несмотря на яростный штурм стен Гласкрига, из защитников крепости погибли всего двое. Обмывая раны воинов, Сесилия мысленно молилась о том, чтобы все побыстрее завершилось и чтобы с сэром Фергусом было покончено.
– А он неплохо подготовился, – заметил Ангус, утирая пот со лба.
– Согласен. Подозреваю, что это заслуга его союзника, лэрда Макайвора. Но если он не сменит тактику, то скоро он лишится главного – своих людей.
– А Макайвор не предоставит ему дополнительное подкрепление, потому что ни за что на свете не захочет отправлять всех своих воинов на верную смерть.
Артан смотрел, как защитники крепости подбирали перелетевшие через стены стрелы, выпущенные войском сэра Фергуса. К счастью, потери оказались невелики, но было очень много раненых. Артан знал: скоро ряды осажденных совсем поредеют, а подкрепления ждать неоткуда. Снова окинув взглядом вражеское войско, он в задумчивости пробормотал:
– Нам необходимо что-то предпринять. Надо что-то сделать со всем этим вооружением, которое они используют против нас.
– Что, например? Попросить их поделиться? – проворчал Ангус, бросив взгляд на палатку сэра Фергуса.
– Да, вроде того.
– Господи, нет! Ради всего святого! Нет, ты не пойдешь туда!
– Мы не можем просто ждать, когда у них кончатся стрелы. Это слишком дорого нам обойдется. Похоже, после первой неудачной атаки сэр Фергус стал более осторожен и теперь больше дорожит жизнью своих воинов. А вот мы несем потери из-за его лучников. Неужели не понимаешь, чем это грозит?
Ангус выругался и взъерошил свои седые волосы.
– Думаешь, тебе удастся уничтожить их запасы стрел?
– Я давно наблюдаю за противниками и уже приметил, где они их держат. – Ангус внимательно посмотрел на Артана, и тот добавил: – Как только сядет солнце, мне понадобится пять смельчаков, которые должны пойти во вражеский лагерь вместе со мной.
– Думаешь, сэр Фергус не заметит пропажу стрел?
– Он и глазом не успеет моргнуть, а я уже вернусь в крепость с его запасами оружия, – уверенно заявил Артан.
– Тогда не теряй время и начинай подготовку.
Незаметно выбираясь из Гласкрига, Артан терзался мыслью о том, верно ли он поступил, поручив Ангусу сообщить Сесилии о его плане вместо того, чтобы сказать ей об этом лично. «Но решение принято, и теперь поздно что-либо менять», – говорил себе Артан. Разумеется, он прекрасно понимал, что пошел на довольно рискованное дело, но ему казалось, что другого выхода нет. Себе в спутники он выбрал самых опытных и надежных людей, воинов, способных в один миг превратиться в невидимую тень и передвигаться без единого шороха. Артан сделал все возможное, чтобы увеличить шансы на успешный исход предприятия.
Оглушив вражеских караульных, они подобрались к запасам стрел, лежавших на повозках, и подожгли их. Артан ликовал, предвкушая успех их дерзкой вылазки, но, наткнувшись во время отхода на пятерых воинов Огилви, понял, что еще рано праздновать победу. Не замечая противников, воины Огилви весело болтали и хохотали, наблюдая, как двое их приятелей катались по земле, пытаясь справиться с двумя яростно сопротивлявшимися молоденькими девушками. Когда к Артану подполз Белокурый Йен, Артан облегченно вздохнул. Сам он не был уверен, что знает этих девушек, но Белокурый Йен, судя по всему, знал их, и это могло означать только одно: эти девушки – из Гласкрига. Артан понимал, что в любом случае бросился бы их спасать, но то, что попавшие в беду девушки – подданные Ангуса, подогревало его решимость.
– Они дочери нашего кузнеца, – прошептал Йен.
– Но как они здесь оказались? Почему они не в крепости?
– Кузнец говорил, что они были в соседской деревне в гостях у дедушки с бабушкой и ничего не знали о происходящем. Девушки собирались вернуться только завтра, но потом передумали. Ах, бедняжки! Представляю, какой будет тяжелый удар для из отца!
– Негодяев надо убрать. Их – пятеро, нас – шестеро. – Оглянувшись, Артан увидел, что его воины крадутся следом, держа мечи наготове. – Надо действовать без лишнего шума.
Все было проделано очень быстро, девушки завизжали от страха и привлекли внимание остальных людей Огилви. Артану и его воинам, возможно, удалось бы уйти от погони, но одна из девчушек внезапно споткнулась и упала. Падая, она снова громко вскрикнула, и люди Огилви тотчас же их заметили.
Осмотревшись, Артан увидел стремительно приближавшихся врагов и понял, что им не уйти от погони, если только кто-то не отвлечет на себя внимание преследователей хотя бы на несколько минут. Артан кивнул своим воинам, и те поняли его без слов – подхватили девушек на руки и побежали к крепости. Артан же, вынув из ножен меч, остался прикрывать их отход; он был готов встретиться с врагами лицом к лицу.
К Артану приближались десятка два воинов, и он с усмешкой подумал: «Наверное, теперь-то сэр Фергус уверен, что сумеет одолеть меня». С устрашающим криком Артан бросился в атаку, размахивая мечом и ввергая в панику противников. Несколько человек остановились, уставившись на него в изумлении, а затем обратились в бегство. Потом еще несколько врагов в страхе отступили. Артан уже упивался своей победой; он решил, что ему удастся уйти. Но тут вдруг он почувствовал, как его ударили по затылку чем-то тяжелым – и в голове молнией пронеслась мысль: «Напрасно я сам не сообщил Сесилии о своем замысле». В следующее мгновение он провалился во тьму.
