Текст книги "Честь горца"

Автор книги: Ханна Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 11

Страсть вырвала Жизель из сна и окунула в поток наслаждения. Она с жадностью ответила на поцелуй Найджела. Он уже входил в нее. Собственный порыв удивил ее, но она решила не бороться с собой. На душе было легко, и ни о чем не хотелось думать. Она выгнулась, напряженно встречая каждое его движение. Когда наслаждение стало захлестывать, она обхватила его гладкие бедра, заставляя все глубже проникать в себя. Найджел застонал, и она эхом отозвалась ему.

Он еще не выпустил ее из объятий, а Жизель уже была полна замешательства и неуверенности. То, что она делала, было недопустимо для молодой женщины из хорошего рода. Она нарушила столько правил – и общественных, и церковных, – что голова шла кругом.

Если постараться, можно было найти себе оправдание, правда, весьма хлипкое. Жизель собиралась удовлетворить свое любопытство и покончить со страхом, который муж посеял в ней. Именно поэтому она согласилась заняться любовью с Найджелом. Вот только из головы не шла гадкая мысль о том, что она поступает как шлюха.

– Жалеешь о чем-нибудь? – забеспокоился Найджел, увидев, как тень набежала на ее раскрасневшееся лицо.

Она подумала, потом глянула на него и поморщилась.

– Сражаюсь с кое-какими сожалениями.

– И как, победишь?

– Непременно. В тот момент, когда я умирала от любопытства и желания узнать, существует ли наслаждение без страха, тогда мне легко было извинить себя. Но сейчас мое поведение просто отвратительно.

– А мне кажется, что ты ведешь себя прекрасно, – пробормотал он и притворился, что ему стало жутко больно, когда она хлопнула его по руке.

– Для женщины это очень серьезный вопрос. К нему нужно относиться с полным уважением. – Она чуть не расхохоталась, увидев, как чертики заплясали у него в глазах, несмотря на торжественное выражение лица. Потом снова стала серьезной. – Пожалуйста, не думай, что я начну делать из тебя врага и обвинять во всем, что случилось.

– Мне это не страшно. Ты женщина умная и порядочная.

– Думаю, большинство женщин такие же.

Найджел ничего не возразил. Просто неопределенно улыбнулся, делая вид, что согласен с ней. Не хотелось вступать в спор на эту тему. Он мог бы много чего рассказать про женщин, которых знал лично. Напоминать ей о своем незаурядном прошлом было совсем не кстати.

– Так в чем проблема? – Он провел пальцем вдоль обозначившейся складки между бровями.

– Просто до меня дошло, сколько правил я преступила.

– Не больше, чем другие, которые нарушали правила и будут нарушать их впредь.

– Это совсем не значит, что так можно или должно поступать, – строго заявила она.

– Разумеется, не значит. Но это и не означает, что ты – величайшая грешница. – Его немного беспокоило, что она, еще чего доброго, начнет учить его благочестию, а потом потребует, чтобы он больше не прикасался к ней. Хотя верилось с трудом, что Жизель может пойти на это, но полностью исключать такую возможность было нельзя.

– Знаю. – Она глубоко вздохнула и покачала головой. – Меня переполняет чувство вины. Чтобы преодолеть его, потребуется какое-то время. Прежде чем сказать «да», я напомнила себе, что меня будут обвинять во всех смертных грехах из-за того, как я прожила последний год. Никто не поверит, что все было не так, что бы я ни говорила и ни делала. Тогда почему бы просто не взять и не согрешить? Надо лишь время от времени напоминать себе об этом.

– Какая прелесть! Меня переполняет чувство смирения.

Она свирепо глянула на него, изо всех сил удерживаясь от смеха:

– Ты просто мерзавец.

– Да, есть немного.

Жизель вдруг сообразила, что солнце уже стоит высоко, и посерьезнела.

– Что-то сегодня мы не торопимся трогаться с места.

– А мы сегодня вообще никуда не торопимся. – Он поднялся и стал одеваться.

– Как прикажешь это понимать?

– Понимай так, что мы заслужили небольшой отдых.

– Думаешь, Дево тоже станут отдыхать?

– Наверное, не будут. Но их нет поблизости.

Она принялась натягивать на себя одежду, для приличия прикрываясь одеялом, как щитом.

– Терпеть не могу спрашивать об этом, но ты полностью уверен?

– Настолько, насколько можно быть уверенным, когда не идешь за ними по следу и не знаешь, где именно они сейчас. Послушай, мы где-то недалеко от порта, который я разыскивал. Наверное, Дево уже сидят там и ждут нас. Тут их нет, не беспокойся. Сейчас я пойду в лес и установлю там несколько ловушек, чтобы быть спокойным и услышать их в том случае, если им вздумается забрести к нам в убежище.

Жизель посмотрела ему вслед, а потом принялась собирать постель. Это было бы здорово – провести день в тишине, без скачек, без погонь, без постоянного оглядывания назад. Возникло единственное сомнение: так ли уж это умно? То, что Найджел собирался расставить ловушки, мало успокаивало.

Она покачала головой и выбранила себя. Найджел знал, что делал. Из-за того, что она так долго куда-то мчалась, спасалась и пряталась, ей уже, наверное, было невдомек, что можно остановиться и сделать передышку. Для них обоих было бы очень кстати отдохнуть и денек просто поваляться на солнышке.

Скользнув за деревья в поисках укромного местечка, Жизель улыбнулась. Она не сомневалась, что у Найджела для них есть свой собственный план, который совсем не обязательно включал отдых. Его тянуло к ней. Это была страсть. Не важно, насколько глубокая и как долго она продлится. Так что Жизель очень удивилась бы, если бы мужчина не рассчитывал продолжить и дальше заниматься освоением их обоюдного желания.

Острым уколом вновь напомнило о себе чувство вины. На это нужно было закрыть глаза. Она выбрала свою дорогу и пойдет по ней. Были преступления и похуже, в которых ее могли обвинить. О раскаянии можно будет подумать потом. Даже если потребуются многие месяцы провести на коленях за молитвой, их с Найджелом страсть стоила того.

Вернувшись к месту стоянки, Жизель подошла к пруду, разулась и опустила ноги в холодную воду. Она вновь подумала о Найджеле. Ей наконец стало понятно, что насладиться страстью, а потом, обелив себя и вновь став свободной, бросить Найджела, у нее не получится. Вопросы, касавшиеся собственного будущего, уже сложились в голове. Вот только ответов на них пока не было. Может, их не будет вообще. Тем более не будет их о будущем с Найджелом. От этой мысли, даже после единственной ночи, проведенной с ним, стало горько. Долгая и тяжелая расплата за все показалась самой маленькой проблемой.

– Дура! – выругала она себя и шлепнула рукой по воде.

– Это ты о себе? – произнес за спиной знакомый низкий голос.

Жизель взвизгнула от испуга, чуть не свалившись в воду. Она обернулась и увидела Найджела.

– Ты когда-нибудь напугаешь меня до смерти. Он расхохотался и опустился рядом с ней.

– И почему ты – дура?

– Потому что не могу просто расслабиться и целый день ничего не делать. – Она уставилась на воду, надеясь, что он не заметит ее уклончивости.

– Ты давно не отдыхала, милая.

– Наверное, так долго приходилось убегать и прятаться, что сейчас мне как-то не по себе.

– Тогда мы займем тебя каким-нибудь делом, чтобы не осталось времени на размышления.

– Каким делом? – Она подозрительно посмотрела на него.

А он встал и протянул ей руку.

– Доверься и ни о чем не спрашивай. – Он притянул ее к себе и наградил быстрым и жадным поцелуем. – Кто просил меня научить кого-то бесшумно ходить?

Жизель, улыбаясь, закивала головой:

– Признаюсь, завидую, как ты это делаешь. И тоже хочется научиться. Я, кстати, подумала, что, наверное... – Она заколебалась, потом поправилась: – Это очень полезное умение. Никто не знает, сколько нам еще придется прятаться, ведь так?

– Все скоро закончится.

– Почему ты так уверен?

– Теперь твои родственники попытаются освободить тебя.

– Но если, как ты считаешь, я убила своего мужа, как им удастся избавить меня от такого обвинения? Дево был богатым и могущественным человеком, дружил с самим королем. Мало кто сможет простить мне преступление только потому, что посчитает, что муж заслужил такой смерти. Мало кому придет в голову, что я убила его, чтобы отплатить ему за то, как он издевался надо мной.

– Обуйся.

Она слегка улыбнулась и сделала, что он приказал.

– Ты не ответил.

– Ты пытаешься задурить мне голову предположениями и вопросами, на которые нет ответов.

– Возможно.

– Никаких «возможно». Если я отвечу тебе каким-то образом, ты услышишь в моих словах, что я считаю тебя виноватой. Если отвечу по-другому, тогда ты сможешь сказать, что я думаю – ты не виновна. Так как я пока не пришел ни к какому выводу, мне лучше вообще не отвечать.

Тихо чертыхнувшись, она поднялась и мрачно уставилась на него.

– Да, мне нужно, чтобы ты объявил либо то, либо другое – либо я виновата, либо нет. Мы вместе целую неделю, а знаем друг друга уже две недели. И ты все еще ничего для себя не решил? Ты и в самом деле считаешь меня способной на злодейство? Да, просто убить его – на такое я была способна. Много раз руки чесались. Но чтобы осквернить тело... Как бы мне ни был отвратителен этот его орган, я не пошла бы на это. Я не способна издеваться: сначала оскопить, а потом убить.

Найджел не мог понять, почему бы ему просто не согласиться с тем, что она невиновна, тем более что он начал склоняться к такому выводу. Вероятно, требовались еще какие-то доказательства, вне зависимости оттого, что он чувствовал. Его нерешительность подкреплялась ощущением, что никакую женщину нельзя и невозможно обвинить в убийстве человека с такими наклонностями. Для женщин это была бы самозащита.

– Мне верится с трудом, что ты могла с ним так обойтись. Кстати, почему ты никогда не называешь мужа по имени? Всегда только Дево.

Жизель показалось, что она колотится в стену лбом, но решила уступить. Это разозлило ее. А еще ей стало больно, оттого что он сомневается в ней. Но она не собиралась выклянчивать у него признание своей невиновности. Это могло порушить все, и сегодняшний день не стал бы прекрасным, в чем она очень нуждалась.

– Его звали Мишель. – Она не удивилась, услышав, как в ее голосе прозвучали остатки злости. Чтобы успокоиться, требовалось время. – Я назвала его по имени только один раз, во время свадьбы. После первой брачной ночи я в лицо называла его Дево, а за глаза по-всякому, и не всегда прилично. Пару раз я непотребно обозвала его при нем, но это было в самом начале. Тут же получила, конечно, и научилась быть осмотрительной.

Он с сочувствием прижал ее к себе и в душе помянул Дево недобрым словом. Тем не менее подобные истории мешали ему поверить в ее утверждения о полной невиновности. Жизель была женщиной гордой, решительной и с характером. В какой-то момент унижение и жестокость могли толкнуть ее на убийство Дево. Вполне возможно, ужаснувшись тому, что натворила своими руками, Жизель просто вычеркнула из памяти этот эпизод. Ему единственно хотелось, чтобы она так сильно не огорчалась из-за его колебаний.

– Ты собирался научить меня бесшумно передвигаться, плыть по лесу, как привидение, – напомнила она ему, освобождаясь из объятий.

Найджел улыбнулся и стал подробно объяснять, как нужно изменить походку, чтобы не издавать шума при ходьбе.

– Приучись ставить стопу с носка на пятку. Когда переносишь вес на эту ногу, одновременно начинаешь движение другой ногой – точно так же с носка на пятку. При этом старайся, чтобы твой вес не давил на какую-то одну часть стопы, а распределялся равномерно во время ходьбы. Вот и все.

– Я уже плыву над землей, как призрак?

Он не мог не рассмеяться и взял ее за руку.

– Наверное, это трудно объяснить. Смотри внимательно, как делаю я, и повторяй.

Жизель пыталась снова и снова. Она следила за его движениями, но подражать ему было очень трудно. Сосредоточившись на том, как нужно двигаться, Жизель перестала смотреть по сторонам и налетела на какой-то корень, торчавший из земли. Сдавшись, она опустилась на траву и потерла ноющие ноги, проклиная свою неловкость.

– У тебя неплохо получается. – Найджел опустился рядом.

– Ты мне льстишь. Я – ужасна, а ноги – гудят.

– Это с непривычки. Еще пару раз поупражняешься и научишься.

– Научишься... Хромой на обе ноги запросто меня догонит и перегонит. – Она криво усмехнулась, когда Найджел громко захохотал. – Такому приему невозможно быстро и легко научиться.

– Вообще-то да. Меня ему научили еще мальчишкой. Дети схватывают все очень быстро, но мне потребовалось ого-го сколько времени, прежде чем я начал делать это так, как надо, не задумываясь.

– И зачем тебе все эти приемчики? Ты же конный рыцарь.

– А если я потеряю коня? А если конь станет обузой, например, во время набега, когда требуется скрытность? – Он наклонился и поцеловал ее сбоку шеи.

– Во время набега? – Жизель не сделала ничего, чтобы остановить его, когда он осторожно уложил ее на траву. – Чтобы пограбить?

– Такое случается.

Она тихо засмеялась, но Найджел, жадно целуя, заставил ее замолчать. Он начал стаскивать с нее одежду, и Жизель забеспокоилась. Раздеваться при свете дня, да еще на открытом лугу, казалось верхом бесстыдства. Но Найджел принялся целовать ее грудь, и она решила, что ей все равно. Что-то подсказывало: нужно тоже помочь ему раздеться. И она почувствовала себя более уверенной, увидев, что ему это понравилось.

Когда они оба оказались голыми, Найджел уложил ее поверх своей одежды, не позволив лежать на холодной земле. Пока он целовал и ласкал ее, Жизель с растущей отвагой погладила его сильное тело. Осторожно провела рукой по его животу, а потом, затаив дыхание, опустила руку вниз и дотронулась до возбужденного члена. От стыдливого прикосновения он вздрогнул и что-то промычал. Жизель тут же отдернула руку, но он вернул ее назад.

Поражаясь собственной смелости, Жизель гладила его. Найджел доказал ей, что эта часть тела может доставлять наслаждение, что еще больше возбуждало ее любопытство. То, как он часто и прерывисто задышал, убедило, что ему нравятся ее действия. От этого стало еще интереснее. Потом вдруг Найджел отвел ее руку, и Жизель испугалась, что чересчур осмелела или, может, сделала ему больно.

– Прости, – шепнула она, не понимая, за что извиняется.

– Нет-нет, – откликнулся Найджел. Он уперся в нее лбом и легонько поцеловал в кончик носа, пытаясь вновь обрести самообладание. – Ты ничего не сделала плохого. Ты все сделала правильно. – Целуя, он провел губами вниз по стройной шее.

Запустив пальцы ему в волосы, она прижалась лбом к его лбу, чтобы он поцеловал ее грудь.

– Если я все сделала правильно, почему ты остановил меня? Я думала, тебе стало больно.

– Такую ласку мужчина не может вынести спокойно. – Он поцеловал ее тугой живот и, дразня, несколько раз лизнул его. – Если б я не остановил эту прелестную игру, я бы кончил. А мне хочется протянуть удовольствие.

Жизель не успела спросить, что он имел в виду, когда почувствовала, как его жаркий рот оказался у нее между ног. Она вскрикнула от удивления и попыталась отодвинуться от такого интимного поцелуя. Однако он удержал ее на месте, ухватив за бедра. Мгновение спустя удивление сменилось чистейшим наслаждением. Жизель раскрылась ему, встречая его ласки, полностью отдаваясь ему во власть. Она позвала его, когда почувствовала, что желание достигает своего пика, но он не откликнулся. Изогнувшись всем телом, наслаждаясь его поцелуем, она наконец закричала, достигнув освобождения.

Ей едва удалось перевести дыхание, как он снова стал ласкать ее. На этот раз, когда она позвала его, чтобы объединить порыв страсти, он вновь обнял ее. Она застонала, когда их тела соединились, и удивленно ахнула, когда Найджел, удерживая ее, неожиданно перекатился на спину. Он приподнял ее над собой и заставил двигаться вверх и вниз, показывая, что ему от нее нужно. Жизель без слов поняла его желание. Она еще не отошла от первого раза. Тело словно разрывалось на части. Найджел крепко держал ее за бедра, с силой насаживая на себя. Потом он дернулся и застонал, произнеся ее имя. Упав ему на грудь, она наслаждалась, ощущая, как он, освобождаясь, заливает ее теплом.

Найджел не дал ей времени, чтобы сообразить, что она вытворяет. Впрочем, ей быстро удалось понять, какую игру он ведет, и тогда Жизель решила не сопротивляться. Стало легко. Можно было забыть о своих тревогах, вести себя так, словно нет никаких забот, словно она вольна поступать, как хочет и вообще не думать о последствиях. Жизель засмеялась и обхватила его за шею, когда он подхватил ее на руки и потащил к пруду.

– Умеешь плавать? – Он ухмыльнулся во весь рот, стоя на кромке берега.

– Да. Бабушка заставила меня научиться, – отозвалась она. Глаза полезли на лоб, когда до нее дошло, почему он так спросил. – Нет! – единственное, что успела крикнуть Жизель, и он, расхохотавшись, кинул ее в пруд.

Она только-только ухнула в воду, придумывая, как бы похлеще обозвать его, как он прыгнул вслед за ней. Жизель, смеясь, бросилась в сторону. У них началась игра в догонялки, и через какое-то время она позволила поймать себя. Улыбка на его красивом лице подсказала ей, что он все сразу понял.

Они занимались любовью в воде. Они купали друг друга. Потом вдвоем, встав на колени на берегу, выстирали всю одежду и разложили ее на траве, чтобы та высохла на солнце. Покончив со стиркой, они улеглись лицом вниз, подставив солнцу спины. Солнце жарило сверху, высушивая кожу.

Жизели начинало казаться, что она сходит с ума. Невозможно было поверить, что она голышом лежит рядом с мужчиной, с которым знакома всего две недели. Она отрешенно улыбнулась. Невозможно было поверить, что она вообще могла улечься голышом рядом хоть с кем-нибудь. Это было шокирующе, дерзко и бесстыдно, но при этом и пальцем не хотелось пошевелить, не то что отползти в сторону и прикрыться.

Когда Найджел лениво провел рукой вниз по ее спине, Жизель поняла, почему она ведет себя столь неподобающе. Он показал, как это чудесно – заниматься любовью. Именно этого ей и не хватало. Наслаждение отодвинуло в сторону все одолевавшие ее страхи и тревоги. Стоило ему заключить ее в объятия, как страсть вспыхивала в ней яростно и безудержно. Ни о чем другом она не могла думать, только о мужчине, который наполнял ее таким чувством. После целого года, проведенного в плену тяжелых воспоминаний, страха и подозрительности, ей хотелось отдаться слепой страсти и забыть обо всем. Жажда получить то, чего она так долго боялась, поражала ее. Стоило Найджелу притянуть ее к себе, как она с наслаждением поняла, что его обуревает такая же жажда.

Прикрыв одеялом заснувшую Жизель, Найджел улыбнулся. Она не пошевелилась, ни когда он освободился от ее объятий, ни когда стелил им возле погасшего костра. Даже когда, подхватив на руки, он перенес и уложил ее на постель, Жизель не шелохнулась. Ее кинжал он положил рядом, чтобы она легко дотянулась до него. Затем натянул на себя одежду и зашагал в лес.

Найджел уже давно не делал обход, чтобы убедиться в их безопасности. Он поддался страсти. Жизель полностью овладела им. И хотя это было прекрасное и завораживающее чувство, отдаваться ему очертя голову было глупо. Он не ощущал опасности, но уже не полагался на свой особый дар. Эта способность либо не действовала, либо он не мог правильно истолковать, что она подсказывала ему.

Его поражала и одновременно радовала глубина и сила страсти к Жизели. Ему еще не встречались женщины, которые так свободно и открыто отдавались своему желанию. Жизель хотела испытать все. Только стыдливость сдерживала ее. Стоило ей забыть свои страхи – по крайней мере страх перед мужчиной, – как она захотела узнать все, чего была лишена.

Убедившись, что никого из Дево нет поблизости, Найджел решил поохотиться. Без устали занимаясь любовью целый день, он проголодался. Хотелось набить желудок чем-нибудь более солидным, чем хлеб и сыр. Он улыбнулся, подумав, что Жизель тоже, наверное, голодна. У нее всегда был отменный аппетит.

Жизель проснулась от аромата жареного мяса, почувствовав, как потекли слюнки. В животе заурчало так, что Найджел услышал и хмыкнул. Жизель чертыхнулась. Высунув руку из-под одеяла, она вытянула сорочку и лосины из кучи одежды, которую Найджел сложил рядом с ней. Она знала, что он очень удивится, увидев, как ей приходится мучиться, одеваясь под одеялом. Жизель физически ощущала его усмешку. Вероятно, он никогда не поймет этого. Почти весь день она провела голышом в любовных играх, но сейчас настроение переменилось. Она сама не понимала почему. К этому еще примешивалась необходимость удалиться в лес для своих надобностей, а разгуливать по кустам в чем мать родила совершенно не хотелось.

Даже в зарослях чувствовался запах готовящейся пищи. Она быстро сделала все, что нужно, и заторопилась назад к костру. Ее немного раздосадовало, когда Найджел удивился ее быстрому возвращению. Казалось, в данный момент он мог удивляться всему, чему угодно.

– Меня просто убивает твое непомерное чувство юмора. – Она уселась на еще не собранную постель. Впрочем, в ее голосе не было злости.

– Это ты от голода так нелюбезна. – Он разрезал кролика и передал миску с ее долей.

– Как, оказывается, все просто, – пробормотала она, но не добавила ни слова, а стала жадно хватать кусок за куском. Успокоилась она только тогда, когда увидела, что Найджел ест точно так же.

Они быстро покончили с мясом, и Жизель пошла умыться. Когда она вернулась к костру, они вместе с Найджелом выпили вина.

– Какой прекрасный день мы провели, – тихо сказала она, потом вдруг покраснела. Ей не хотелось, чтобы ему пришло в голову, что она вспоминает, как они занимались любовью.

Найджел улыбнулся, обнял ее за худенькие плечи и поцеловал в щеку.

– В самом деле, день был чудесным. И мы отдохнули, и лошади. А еще мы вымылись и поели как следует.

Она вздохнула.

– А завтра снова кинемся в бега.

– Боюсь, что так, любовь моя. Нам был нужен этот день, но долго задерживаться на одном месте глупо. Очень уж много народу нас ищет.

– Может, Бог нам поможет и нашлет на них понос, чтобы они не вылезали из кустов. А мы за это время спокойно доберемся до порта. – Она улыбнулась ему, когда он захохотал во весь голос.

– Это был бы подарок небес. Но я на него не полагался бы.

– Жалко. Хорошо, хоть мы все постирали.

– Это верно. Каждый скучает по тому, чего он лишился. Я вот скучаю по мягкой постели. Давно у меня не было такой.

– Да, мне тоже жутко не хватает комфорта.

– В Донкойле такие мягкие кровати... – прошептал он ей на ухо.

– В мечтах я уже там.

– И такие огромные...

Жизель хихикала, пока он мягко укладывал ее на постель.

– Разве мы не отдохнем перед тем, как отправиться в путь? – Она положила руки ему на шею и, закинув голову, ждала, когда он ее поцелует.

– Ночь еще только начинается.

– А вы, сэр Найджел, полны желания.

– Верно, моя французская роза. Меня переполняет желание.

Жизель понимала, что не стоит говорить ему, что она чувствует то же самое. Ей удалось вполне убедительно продемонстрировать это в течение дня. Что-то похожее на отчаяние вдруг овладело ею. Закончились мирная передышка, уединение. Она уже начала жалеть, что все кончилось, в особенности потому, что впереди ждала неизвестность. Вполне возможно, это будет последняя ночь, которая пройдет в сильных объятиях Найджела. Значит, надо насладиться каждой оставшейся минутой.