Текст книги "Честь горца"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Почему мне кажется, что вы не согласились по-настоящему? – проворчала она, закрывая глаза.
– Вы чересчур много переживаете из-за этого, милая. – Он осторожно убрал несколько вьющихся прядей у нее со лба. – Отдохните. Это сейчас нужнее. Насладитесь минуткой покоя и комфорта и выкиньте из головы заботы и тревоги.
– Не думать о плохом, не заглядывать далеко.
– Будете думать о чем-нибудь дурном – не заснете. А выспаться просто необходимо.
– Вы так говорите, потому что сами вот-вот заснете.
– Точно. – Он усмехнулся, когда она негромко засмеялась.
– Спите и ни о чем не беспокойтесь, сэр Мюррей.
Он решил, что это очень хорошее пожелание, и тихо пожелал ей того же самого. Приятно было лежать и ни о чем не думать, просто спать, а не бодрствовать наполовину. Найджел вдруг почувствовал, как устал от войны, от необходимости выживать. Все более заманчивой становилась мысль вернуться в Донкойл, туда, где найдется много людей, которые прикроют ему тылы, и можно будет расслабиться.
Для Жизели это тоже удачный выход, подумал он и осторожно обнял ее со спины. Ги был прав. Будет трудно обеспечить ей защиту так, как ему хотелось. Но по крайней мере сейчас она спокойно отоспится. В какой-то момент, он засомневался, правильно ли поступает, доставляя своему клану столько хлопот? Потом отбросил сомнения. Они будут рады помочь женщине в таком отчаянном положении.
Вот и еще один раз он не воспользовался шансом, чтобы рассказать Жизели о своем доме и о том, что его там ждет. Найджел собственными руками создавал себе проблемы. Зная, что ему нужно хотя бы вскользь дать ей понять, почему ему пришлось уехать оттуда, он все равно проявлял малодушие. Сюда еще примешивалась гордость. Его смущало, что нужно будет признаться: причиной его отъезда и расставания с родными стала страсть к жене своего брата. Он не доверял себе. Тогда ему казалось, что он не сумеет с честью выдержать ее постоянное присутствие. Такого рода признание не привлекло бы Жизель на его сторону.
Он молчал еще и по другой причине. Стоит ему открыть ей всю правду, как у нее сразу появится масса вопросов, на которые у него не было ответов. Вернее, не было ни одного ответа, чтобы успокоить подозрения, которые возникнут у нее. Когда она узнает, что он бежал из Шотландии, потому что влюбился в жену брата и эта женщина один к одному похожа на Жизель, Найджел должен будет честно посмотреть ей в глаза и поклясться, что он хочет только ее одну. Сейчас он не мог такого сделать. Больше всего беспокоило, что ему трудно будет решиться на такой разговор, пока они не окажутся у самых ворот замка и пока женщины не увидят друг друга. Поэтому он страшился этого момента, страшился, что никогда не сможет все объяснить Жизели.
Она что-то тихо сказала во сне и обернулась к нему в поисках тепла. Найджел вздохнул и обнял ее. Она позволяла так обнимать себя только во сне. Это был хороший знак.
То, как его тело откликнулось на нее, когда он прижал ее к себе, говорило само за себя. Он видел перед собой только Жизель и произносил только ее имя. Но неуверенность занозой сидела у него в сердце. Он никогда так не любил женщину, как Малди, и не был уверен, что можно забыть такую любовь.
До той поры, пока он не получит ответа на этот вопрос, нужно оставить Жизель в покое. Но Найджел понимал, что не согласится на это. Ему нравилось, как она лежит у него в объятиях, нравилось касаться ее, нравился ее запах. Ему хотелось стать ее любовником, насладиться ее страстью. У него не хватит сил оттолкнуть ее от себя только потому, что он не мог разобраться в собственном сердце.
Существовало еще одно решение его проблемы. Он невольно поморщился, почувствовав укол совести, оттого что вспомнил о нем и не смог отбросить в сторону. Если к тому времени, когда они прибудут в Донкойл, он так и не расскажет все Жизели, если он честно не признается себе, кто же держит его сердце в своих маленьких ручках, он обманет ее, когда она увидит Малди и обратится к нему за объяснениями. Он прямо посмотрит ей в глаза и скажет все, что ей захочется услышать. Ему стало неспокойно, потому что поступить так было неблагородно. Но это был самый щадящий путь. В конце концов, он окажется перед выбором: либо не поступаться честью, либо сделать больно Жизели. Найджел знал, каким путем он пойдет в этом случае. Жизель заслужила, чтобы с ней обошлись по-доброму. И если он станет ее любовником, не зная, любит ли ее по-настоящему, тогда сам и расплатится за это.
Глава 9
Сон был таким прекрасным, добрым и волнующим, что Жизель не хотелось просыпаться. Она чувствовала, как Найджел прикасался к ней. Его большие сильные руки гладили ее вдоль тела. И не было страха, было желание. Она понимала, что именно так все и должно происходить, и не хотела, чтобы мрачная память помешала ей. Мягкие губы прикоснулись к ее губам, и она потянулась к мужчине, который держал ее в своих объятиях. Захотелось испробовать то, о чем в каждой песне пели менестрели.
– Жизель, – прошептал Найджел. Она кожей шеи почувствовала его легкое дыхание. – Посмотри на меня.
– Нет. – Жизель вздрогнула, когда он осторожно погладил ей грудь.
– Давай, девочка, посмотри на меня. Я хочу, чтобы ты знала, кто дотрагивается до тебя.
Она зажмурилась еще крепче и помотала головой.
– Оставь. Я не хочу просыпаться.
– Нет, это будет ложь.
– Это будет красивая ложь. – Его теплое дыхание защекотало ей плечо, когда он засмеялся.
Жизель медленно приоткрыла глаза. Было немного неловко смотреть на мужчину, который так тесно прижимал ее к себе. Странной казалась его просьба. Но не хотелось возражать. Умнее было не сопротивляться, и пусть все идет, как идет, лишь бы не исчезло очарование момента.
– Я поняла, что это ты. – Она удивилась, услышав свой вдруг ставший мягким, с легкой хрипотцой голос.
– Это сейчас. А до того твои мысли блуждали где-то в прошлом, пробуждая все страхи.
– С открытыми глазами во мне воскресает чувство приличия.
– Пусть это лучше буду я, чем твои призраки.
Жизель слегка задохнулась, когда он провел рукой вниз по ее спине и еще теснее прижал к себе. В действительности ей не хотелось отказывать ему, хотя правила чести и приличия подразумевали это. То, о чем он просил, рождало какое-то странное чувство, и она знала, что нужно будет сделать над собой усилие, чтобы не закрыть глаза. От этого нового властного ощущения ее тянуло крепко зажмуриться, словно это могло помочь более полно насладиться им.
Жизель удивилась, когда вдруг сама прижалась к нему, без слов умоляя о том, что, ей казалось, было навсегда похоронено в прошлом. Она, стыдясь, провела руками по его спине, с удовольствием почувствовав твердость мышц и шелк кожи. На ночь на нем оставались лосины. Но Найджел не сделал ни единого движения, чтобы освободиться от них.
Его рука проскользнула между ее бедер, и Жизель тихо ахнула от неожиданности и удовольствия. Пользуясь моментом, он поцеловал ее в приоткрытые губы. Тоненький голосок внутри подсказывал, что нужно возмутиться такой интимной лаской, но она отбросила все сомнения и открылась навстречу его прикосновению, жадно возвращая поцелуй. Она не понимала, что он с ней делал. Но ей это нравилось, и она не собиралась отворачиваться от него.
Он поцеловал затвердевший сосок и пососал его через тонкую ткань сорочки, которая все еще была на ней, не переставая при этом гладить ее. Жизель постаралась прижаться к нему всем телом, но он не откликнулся. Он только целовал и гладил. Она решилась заговорить, рискуя разрушить сладость момента, когда вдруг перестала воспринимать окружающее, не в силах произнести ни слова.
Жгучая, ослепляющая волна прокатилась по ней, и она выкрикнула имя Найджела. Он ответил жадным поцелуем, удерживая ее бьющееся тело. Ей потребовалось довольно много времени, чтобы окончательно прийти в себя, и в ту же минуту она почувствовала смущение и неловкость. Найджел продолжал легонько ласкать ее. Она было подумала отодвинуться, но потом поняла, что он успокаивает ее, пытается снять нарастающее в ней чувство унижения.
– Что это было? – прошептала она, уткнувшись ему в плечо. – Ты ведь не сделал ничего. Я имею в виду, что ты не...
Найджел чуть-чуть улыбнулся.
– То, что тебе было нужно.
Жизель не понимала и ненавидела в себе это непонимание больше, чем чувство неловкости. Ей уже говорили, что у нее неподобающее женщине стремление узнать все о том, какие чувства испытывает мужчина. Ей говорили, что у нее нет ни права, ни необходимости знать это. Замужество только укрепило ее в своем нежелании находиться в неведении. Она искренне верила, что если бы больше знала, что происходит между мужчиной и женщиной, что правильно и что неправильно, тогда смогла бы уберечь себя от боли. По крайней мере ей удалось бы более четко описать свои проблемы, которые у нее возникли с мужчиной, навязанным ей семьей.
Подняв глаза на Найджела, она покусала нижнюю губу, пытаясь подыскать слова. Неожиданное затруднение удивило ее. Она поняла, что боится услышать недовольный выговор Найджела из-за ее чрезмерного любопытства, и разозлилась на себя.
У него было напряженное лицо. Легкий румянец подчеркивал высокую линию скул. Такое лицо бывает, когда мужчина испытывает желание, сообразила Жизель. Что-то подобное она замечала у своего мужа. Заметив, пыталась ускользнуть и спрятаться, прежде чем он повернется к ней. Теперь с радостью поняла, что не боится Найджела. В его лице не было налета порочности, которая пятном лежала на муже. И еще страшно мучил вопрос, почему Найджел не стал удовлетворять свое желание?
– Я не поняла, – сказала она.
– И это тебя беспокоит, да? – Он невольно улыбнулся, глядя, как досада мелькнула на ее все еще взволнованном лице.
– Да. Ты сказал, что станешь соблазнять меня. Кое-что сделал, но не все. Мне кажется, дело не в моем нежелании. Ты просто отступил. Это такая игра?
– Какой у тебя подозрительный ум. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Никакой игры. У тебя когда-нибудь был мужчина, который не делал тебе больно, когда получал что хотел?
– У меня был один мужчина за всю жизнь – мой муж. И ответ будет – нет. Ты и так это знаешь. Ты видел, как я боюсь. Но сейчас мне совсем не страшно.
Найджел пожал плечами.
– Может быть. Я подумал, что будет лучше, если еще до того, как мы станем любовниками по-настоящему, ты ощутишь, что это такое. Да, ты была не против, но как быстро все могло измениться, стоило бы мне улечься на тебя. Разве лучше чувствовать боль?
Она вспыхнула и не успела ответить. В дверь громко заколотили. Найджел чертыхнулся и вскочил на ноги. Схватив меч, он кинулся к дверям. Жизель принялась быстро натягивать одежду.
– Кто там? – рявкнул Найджел.
– Это Дэвид, – отозвался мужской голос по другую сторону тяжелой двери. – Впустите меня.
– Сейчас неподходящее время. Приходите попозже.
– Если только на ваши похороны.
Поколебавшись, Найджел все-таки отворил дверь, свирепо глядя на вошедшего юношу.
– Что вы сказали?
– Дево вот-вот выломают вам дверь.
– Они здесь? – Найджел начал одеваться.
– Почти у стен городка. Любой дурак на постоялом дворе может сообразить, кто вы, и помчится за ними. Меня это беспокоит больше всего. Людская жадность ваш самый главный враг. – Он повернулся к Жизели, пока Найджел, бранясь, заканчивал одеваться: – Все в порядке, кузина?
Жизель понимала, что так заботит Дэвида. То, какие взгляды он бросал на Найджела, красноречиво говорило, кто будет виноват, если она пожалуется. Его беспокойство было ничтожным и весьма запоздалым, с досадой подумала она. Когда ее лишали невинности, никто не захотел услышать ее криков.
– Все чудесно. – Она не скрывала своего раздражения.
– Я просто подумал...
– Знаешь, думай поменьше. К тебе все это не имеет никакого отношения. Важнее то, что Дево разнюхали, что я здесь.
Дэвид покраснел и согласно кивнул.
– Ваши лошади уже оседланы и готовы.
– Молодчина, – одобрительно буркнул Найджел, перекидывая через плечо седельные сумки. – Тебе, наверное, тоже нужно уматывать.
– Что я и сделаю. Мой конь готов. Мне совсем не хочется, чтобы Дево здесь меня застали. – Он поцеловал Жизель в щеку. – Будь осторожной, кузина. Клянусь остатками своей чести, что найду того, кто убил твоего мужа, и избавлю тебя от этого ужаса.
Она едва успела поблагодарить его, как Найджел потянул ее из комнаты. Солнце только-только начало подниматься. Его тусклый свет едва освещал разбитую дорогу, превращая ее в сплошное препятствие. Жизель споткнулась несколько раз, но Найджел не останавливаясь тянул ее за собой к конюшням.
– Дэвид не пошел за нами, – сказала она. В это время Найджел подкинул ее в седло и перебросил перед ней седельную сумку.
– Сообразительный парень. – Найджел приторочил свою сумку, вскочил в седло и выехал из конюшни.
– Сообразительный? Разве он не уедет отсюда, как и мы?
– Уедет. Но только не в то же время, что и мы, и не в том же направлении.
Найджел выругался сквозь зубы и хлопнул ладонью по крупу лошадь Жизели, посылая ее в галоп. Мгновение спустя она услышала крики справа от себя и поняла, что их увидели. Найджел вырвался вперед, и она сосредоточилась на том, чтобы скакать как можно ближе к нему. Жизель не стала оборачиваться, чтобы убедиться, что ее преследователи находятся от нее на расстоянии руки. Она слышала, как они мчались, наступая им на пятки.
В этот раз их схватили бы на постоялом дворе, если бы Дэвид не предупредил их. Выходило, что охотники за ней настигали быстрее и подбирались ближе всякий раз, когда ей удавалось уходить от них. Жизель начинала с ужасом понимать, что удача оставляет ее. А чутье Найджела временами отказывало ему.
Солнце было в зените, когда у них наконец появилась возможность остановиться, чтобы спешиться и напоить коней. Жизель намочила какой-то лоскут и протерла лицо, потом приложила его к горлу, остужая себя. Лето вступало в свои права, и было слишком жарко, чтобы устраивать такие скачки. Оставалось надеяться, что погоне тоже пришлось несладко. Хоть в этом-то нашлась маленькая справедливость!
– Мы их быстро стряхнем с хвоста, барышня, – уверил ее Найджел.
– Правда? Дево или те, кто рассчитывают на награду, кажется, ждут нас за каждым поворотом. – Она вздохнула. – Нам потребуется целая армия, чтобы добраться до порта.
– Нет, нам потребуется только ум.
Жизель посмотрела на него, отстраненно удивившись, не приключился ли с ним солнечный удар.
– Говорят, что ум бывает острым, но не настолько же, чтобы прорубить дорогу среди врагов.
Негромко рассмеявшись, Найджел протянул ей большой кусок хлеба:
– Поешьте, барышня, заморите червячка, и язык у вас подобреет. Итак, мы оба понимаем, что у нас нет сил остановиться и дать бой. Слишком много народу вьется вокруг вас. Значит, мы должны использовать весь наш ум, чтобы уйти от встречи с ними. – Он прислонился к дереву справа от Жизели, сделал большой глоток из бурдюка и передал его ей.
– Я понимаю, что у нас есть только один выход – бежать. – Она с удовольствием отпила вина. – Но временами от этого отдает трусостью.
– Вы наслушались баек о великом мужестве, где рыцарь сражается с несметными силами и предпочитает умереть, но не сбежать куда-нибудь в горы.
Не имело смысла спрашивать, что Найджел думает о подобных историях. Насмешка, прозвучавшая в его голосе, была вполне очевидна.
– Вы не считаете, что такие поступки – проявление большой смелости?
– Только когда не остается другого выхода. Когда тебя зажали в угол и деваться некуда, тогда – да, надо встать во весь рост с мечом в руке и сделать все, чтобы тот, кто хочет отобрать твою жизнь, дорого за нее заплатил. Это лучше, чем падать на колени и умолять о пощаде. Но если есть возможность избежать верной смерти, если еще есть выход, тогда надо быть глупцом, чтобы не воспользоваться им и не сохранить жизнь для следующих сражений. – Он улыбнулся и пожал плечами. – Иначе что будет? Ты мертв, враги разъехались и могут продолжать творить все, что им заблагорассудится, а твоя родня и друзья потеряли еще одного умелого бойца, который защитил бы их. Правда, ты дал менестрелям повод сочинить что-нибудь новенькое.
В молчании Жизель смотрела на него, а потом рассмеялась:
– У вас поразительное умение вскрывать суть глупости.
– Не всегда, моя прелесть. В свое время я заслушивался такими баснями и думал точно так же. Потом, когда сам оказался перед выбором, я подумал: нет, это – сумасшествие. Это форменное самоубийство. Мне удалось тогда завлечь врагов в такое место, где я смог дать им настоящий бой, а не покрасоваться перед зрителями. Именно это нам сейчас предстоит.
– И это самое разумное. А то я все больше беспокоюсь, что мне предстоит оплакивать свою судьбу.
– Понимаю. К сожалению, нам надо трогаться.
– Подождите пару минут. Мне нужно уединиться. – Она порадовалась, что больше не краснела, высказывая такую личную просьбу.
– Только побыстрее, барышня. Мне не хочется задерживаться на одном месте слишком долго, особенно когда они хватают за пятки.
Жизель кивнула и шмыгнула за деревья. Ей не требовалось лишний раз напоминать поторопиться. Все утро, сразу после восхода солнца, когда они сбежали с постоялого двора, погоня дышала за спиной, поэтому она хорошо понимала всю серьезность их положения. Несмотря на бравые рассуждения о том, что нужно остановиться и дать бой, на самом деле ей не хотелось оказаться лицом к лицу с Дево. Особенно если Найджела не будет рядом. Рассуждать так, как она, – глупость и самонадеянность, недовольно поморщилась Жизель, тем более что ей не хватит духу доказать слова делом.
Оправив одежду и уже готовая вернуться к Найджелу, Жизель вдруг застыла на месте. Ей что-то послышалось, хотя ничего опасного она не заметила. Сердце заколотилось сильно и быстро, а потом заныло. Жизель обернулась и обнаружила, что стоит прямо перед огромным волосатым мужчиной, на чьей одежде виднелись цвета клана Дево. Даже если бы сейчас она изо всех сил рванула прочь, все равно спастись бы не удалось. Жизель закричала от боли и страха, когда он схватил ее и бросил на землю. Пронзительно глядя на него, она молилась в душе, чтобы он был здесь один. Тогда у нее мог появиться шанс спастись.
Найджел выпрямился от внезапной тревоги и чертыхнулся. Что-то складывалось не так. Все инстинкты трубили об этом. Вокруг никого не было. Преследователей он увидел бы или услышал. Значит, что-то случилось с Жизель. Он постоял, прислушиваясь, не желая действовать наобум. После нескольких часов бешеной скачки, возможно, опасности просто мерещились ему за каждым кустом. Но не позволить ей уединиться по нужде тоже было нельзя. Потом он услышал приглушенный крик и бросился в заросли, стараясь ступать тихо и быстро.
Когда он увидел мужчину с обнаженным мечом, возвышавшегося над Жизелью, Найджел сдержался, чтобы тут же не броситься ей на помощь. Тот мог легко убить Жизель, прежде чем Найджел сумел бы остановить его. Больше всего интересовало, откуда взялся этот человек? Больше никого из людей Дево рядом не было. Наверняка это был разведчик. Но может, Дево разошлись далеко в разные стороны, понадеявшись, что таким образом будет легче схватить Жизель. Неожиданный гость, конечно, мог действовать и на свой страх и риск, рассчитывая целиком забрать выкуп, объявленный Дево. Подобравшись поближе, Найджел подумал, что парень полностью расплатится за свою жадность.
– Ты собираешься убить меня или передашь другим, чтобы они сделали это за тебя? – спросила у него Жизель, готовая в любой момент кинуться прочь.
– Проще будет тебя убить, – ответил тот и слегка улыбнулся.
– Такой храбрый воин против маленькой беззащитной женщины.
– Ты не женщина, ты – кровавая сука. Для тебя лучше умереть от меча, чем в петле, медленно и мучительно ожидая конца.
– Я вообще предпочла бы остаться в живых. – Мороз пробрал до костей от его слов, но Жизель старалась не показывать своего страха. – Поразительно, как люди легко верят Дево! Они, конечно, богатые и могущественные. Только давно известно, что у них чести ни на грош. А язык им нужен, чтобы замазать правду.
– Мне-то что? Меня это не касается. Зато они платят.
– Я тоже могу заплатить. – Вдруг ей удастся откупиться? Но когда он громко расхохотался, Жизель поняла, что это слабая надежда.
– Ни у кого нет такого толстого кошелька, как у Дево.
Она чуть-чуть отодвинулась, когда он подобрался еще ближе, нацелив меч прямо ей в сердце.
– Из-за жадности ты готов обагрить руки кровью невинной женщины?
– Виновная – невиновная, мне плевать. А руки у меня и так в крови. Еще немного крови ничего не изменит.
Он сделал движение в ее сторону, и Жизель попыталась вскочить на ноги, со страхом понимая, как будет трудно увернуться от удара меча. Вдруг он остановился как вкопанный, и на его простодушном лице неожиданно отразился ужас. Когда он медленно сполз на колени, Жизель увидела, что у него за спиной стоял Найджел. Она с трудом поднялась, а Найджел в это время вытирал кровь со своего меча.
– Я пыталась уговорить его не убивать меня. – Она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
– И как, успешно? – Найджел стал рядом и ласково погладил ее по спине, с удовольствием отмечая легкую дрожь у себя под рукой.
– Безнадежно. Жадность ослепляет.
– Кузен ведь предупреждал вас. – Найджел взял ее за руку и повел к лошадям.
– Помню. Меня безумно злит, что он был прав. – Они обменялись ухмылками. – Боюсь, в глубине души я надеялась, что моя хрупкость и женский пол станут мне защитой. Это было глупо.
– Верно, барышня. Люди Дево не посмотрели бы, даже если бы вы были грудным ребенком. Тот, кто руководит охотой, не отдавал приказа, чтобы вас поймали живой.
– Ему все равно, кто отомстит. – Когда они подошли к лошадям, она, усевшись в седло, хмуро огляделась вокруг. – Кажется, этот парень был здесь один.
– Наверное, так, – согласился Найджел, взобравшись на лошадь и трогая ее с места. – Ему ни с кем не хотелось делиться. Жадность довела до могилы. Только вот неизвестно, далеко ли отсюда его компаньоны?
Жизель вздрогнула, не в силах так быстро расстаться с ощущением ужаса. В этот раз она была всего на волосок от смерти за убийство, которого не совершала. Цепляясь за несбыточную надежду, чтобы обрести внутреннюю силу, она понимала, что сегодня заглянула в лицо смерти. Нужно было расслабиться, чтобы вновь почувствовать уверенность в себе.
Только что случившееся показало ей еще, в чем она заблуждалась. Самым страшным казался плен, против чего она и сражалась, а также мучения на несправедливом суде, если бы ее отволокли к Дево. В глубине сердца ей не верилось, что кто-нибудь еще, кроме Дево, мог бы убить маленькую невооруженную женщину. Она полагалась на законы рыцарства и надеялась, что они защитят ее, по крайней мере не дадут в обиду как слабое существо. Это был форменный идиотизм. Человек, который согласился на цену, назначенную Дево, отнюдь не действовал в соответствии с кодексом чести шевалье. Нужно выбросить эту чепуху из головы и понять наконец, что ей нужно спасаться не только от семейки своего мужа, но и от любого прислужника Дево, который просто старается заработать объявленный выкуп.
Найджел обернулся к ней, когда они стали пересекать неглубокий, с каменистым дном ручей. Ему удалось спасти ее. Но как близко была смерть, слишком близко! Мысль о том, что он чуть не потерял ее, до сих пор холодила сердце. Оставалось надеяться, что происшествие заставит их быть более осторожными, но все равно ему не хотелось пугать ее сверх меры.
– Успокойтесь, милая, – проговорил он. – Дево не видно и не слышно. Так что их нет здесь поблизости.
– Мы не видели и не слышали того парня тоже, – откликнулась она.
– Это правда. Но зато теперь мы знаем, что они могут появляться по одному. Будем осторожны.
Она грустно улыбнулась:
– Нам нужно было бы иметь побольше глаз, чтобы следить за всем как следует.
– Не лишним было бы иметь еще одного человека, который прикрывал бы нас со спины. Но я не уверен, что он не станет обузой в другом смысле. Двоим гораздо проще укрыться где-нибудь, чем троим. Вдобавок как можно довериться еще кому-нибудь? – Он хмыкнул, когда она выругалась. – Я мог бы довериться своим родственникам, но их здесь нет.
– А я не стала бы доверяться никому из моих родственников, – сказала она. – Я доверяла Ги, но на него можно больше не рассчитывать. Кто еще? – Она пожала плечами.
– А кузену Дэвиду? – Найджел сообразил, что в вопросе поневоле прозвучал намек на ревность.
– Хотелось бы, но не могу. Не целиком. Почти год он был с теми, кто осуждал меня. А сейчас, когда он утверждал, что перешел на мою сторону, я должна поверить ему только потому, что мы – одна кровь? Нет, не могу. Когда мужа убили и все обвиняли меня, мои родственники распрощались с надеждами получить выгоду от моего брака с Дево. Как я могу быть уверена, что они не захотят восполнить какие-то свои потери, получив выкуп, объявленный за меня?
Найджел внимательно посмотрел на нее, потом поморщился и вновь обратился к тропе, по которой они ехали. Ему очень хотелось поспорить с ней об отношении ее семьи, но это было ни к чему. Найджел не знал никого из них достаточно, чтобы поручиться перед ней. То, что рассказала Жизель, вызывало сочувствие к ней. Его семья никогда бы не смогла предать его, а вот что касается ее семьи, здесь он сомневался.
– Да, вы не можете быть уверенной, – неохотно признал он. – Но не нужно судить их так строго. Они предали вас и тем, что отказались признать вашу невиновность, и тем, что отказались помогать вам в мелочах. Только вот между участием в погоне и попыткой нажиться на вашей смерти очень большая разница.
– Но вы ведь согласны, что я не могу сбрасывать это со счетов, пусть разница очень большая?
– Если не вспоминать, что они отвернулись от вас и отказались помочь, тогда можно снова довериться им. Они все-таки родня. Они не идеальные, возможно, просто нечестные, но это – родная кровь. Никто не может отказаться от своего родства. В конце концов, не вся же семья бросила вас. Кого-то можно обвинить только в том, что они молча стояли в стороне.
Соглашаясь, Жизель кивнула и улыбнулась. От его слов стало немного легче на душе. Конечно, очень грустно, когда родные не заслуживают доверия, но Найджел был прав. Ей нельзя поворачиваться к ним спиной. Многие из них не стали бы ее друзьями, такими, которым можно доверить свою жизнь, но считать их всех врагами – тоже неправильно. Пустив лошадь рысью, чтобы поспевать за Найджелом, прибавившим ход, Жизель поняла, что перед ней появился проблеск надежды. Когда ее жизнь будет в безопасности, у нее появится возможность снова вернуться в родной дом.
