Текст книги "Серебряное пламя"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 16
В сопровождении стражников, шагавших по обе стороны от нее, Шайн вошла в большой зал Дорчебейна. Ее шаги замедлились, когда она впервые с момента похищения смогла рассмотреть близнецов. Хотя она догадывалась, что мальчиков избили, она и представить себе не могла, насколько сильно. И теперь, глядя на них, пришла в ужас. От ярости ее внутренности завязались в тугой узел. Не обращая внимания на попытки стражников остановить ее, она решительно подошла к мальчикам и присела на корточки передними. Они обхватили ее за шею, но их объятия были неловкими из-за побоев, и Шайн захотелось плакать при мысли о страхе и боли, которые им пришлось вынести.
– Не переживай из-за нас, – прошептал Бэрри.
– Да, – кивнул Белдейн, – это не так больно, как кажется.
– Вы очень храбрые мальчики. И очень глупые. Разве можно было выбираться за стены Данкойла?
– Это был дурацкий поступок, – смущенно признался Белдейн. – Мы хотели нарвать для тебя букет.
– Букет?
– Ну да. Мы думали, ты будешь рада. Когда Гэмел дарит тебе цветы, ты всегда улыбаешься. А вместо этого мы попали в плен, а теперь и ты с нами. Тебе не надо было приезжать сюда, Шайн.
– Да, – согласился Белдейн, – не надо было.
– Не беспокойтесь обо мне. – Шайн поцеловала каждого в щеку. – Все не так плохо, как кажется, – шепнула она. – Потерпите.
– Как трогательно, – издевательски протянула Арабел со своего места рядом с Малисом. – Я сейчас заплачу.
Резко выпрямившись, Шайн повернулась к матери и свирепо сверкнула глазами.
– Неужели нельзя было обойтись без подобной жестокости? В любом случае теперь, когда вы вдоволь позабавились, позвольте мальчикам уйти. Я здесь, как мы и договаривались. Моя жизнь в обмен на жизни близнецов.
– Ты действительно настолько наивна, чтобы думать, что я сдержу это обещание?
– Нет. Но я молилась, чтобы хотя бы однажды можно было положиться на слово шлюхи.
Арабел вскочила так быстро, что Шайн не успела уклониться от пощечины, которая обожгла ее лицо. Удар был такой силы, что Шайн покачнулась, но быстро пришла в себя. Выпрямившись, она молча наблюдала за Арабел, которая невозмутимо вернулась на свое место за столом, как будто ничего не случилось.
– А теперь расскажи, как тебе удалось выжить в течение этих шести лет, – приказала она.
– Мне повезло, – отозвалась Шайн, стараясь оставаться внешне спокойной, настороженная внезапным интересом Арабел к ее прошлому. – Вскоре после побега отсюда я встретила одного человека, Фартинга Магнуссона. Кажется, вы его неплохо знаете? – Она испытала нечто похожее на удовлетворение при виде ярости и удивления, исказивших лицо ее матери.
– Ублюдок, – прошипела Арабел. – Не могу поверить, что я позволила себе запачкаться, связавшись с одним из твоих бывших любовников.
– По-моему, это Фартинг запачкался.
Малис удержал Арабел за запястье, когда она попыталась снова ударить Шайн.
– Подожди, – велел он своей жене, затем взглянул на Шайн: – Ваш брак с Гэмелом Логаном был заключен священником?
– Да. Так что вы ничего не добились. По закону все мое состояние унаследует Гэмел.
– Похоже, любовь моя, – сказал Малис, обращаясь к Арабел, – нам придется оставить ее в живых чуть дольше, чем предполагалось. Она поможет нам заманить сэра Гэмела.
С яростным возгласом Арабел вырвала свою руку из его хватки.
– Я ждала восемнадцать лет, чтобы убить ее. Но за ней всегда тщательно присматривали. А потом она сбежала. Я не допущу, чтобы это случилось снова.
– Арабел, если мы не будем осторожны, может оказаться, что мертвая, она одержит над нами верх.
– Что это ты так печешься о ней? Может, похоть ударила в голову?
Хотя Малис яростно отверг обвинения жены, Шайн заметила блудливый блеск в его глазах. Пока супружеская чета препиралась, Шайн огляделась по сторонам в поисках выхода. Ее сердце замерло, когда она осознала, что Мартин исчез. Когда она вошла, он сидел за столом, но во время ее разговора с Арабел сумел незаметно выскользнуть из большого зала. Оставалось только надеяться, что он с Гэмелом и что помощь близка.
– Не трать свои силы и мое время, отрицая очевидное. В любом случае это не важно, – заявила Арабел в ответ на протесты мужа.
– Важно не наделать глупостей. Особенно сейчас, когда мы так близки к победе. Спешка и беспечность могут все испортить.
– Мы уже победили. Вся троица у меня в руках, недосягаемая для болванов, которые ждут снаружи. Не понимаю, почему нас должна беспокоить эта горстка вояк? Похоже, ты становишься трусоват с годами, муженек. Боишься рыжего Логана?
– Делай что хочешь, – рявкнул Малис, раздраженно махнув рукой, и налил себе вина. – Твоя поспешность только разрушит все, чего мы достигли. А я не собираюсь тонуть вместе с тобой.
– Я и не ожидала от тебя помощи, столь благородного и бесполезного, – насмешливо отозвалась Арабел, прежде чем перевести холодный взгляд на Шайн. – Впрочем, Шайн переживет эту ночь, но я обещаю ей такую ночь, что она будет вопить от ужаса, даже лежа в могиле.
Шайн не смогла подавить дрожь, вызванную словами Арабел, и невольно шагнула к братьям, прикрыв их собой. Она не сомневалась в способности своей матери выполнить это зловещее обещание. Твердо встретив ее ненавидящий взгляд, она молилась, чтобы, если помощь не подоспеет вовремя, у нее хватило мужества выдержать все, что уготовано для нее. Она не доставит Арабел удовольствия видеть ее страх и слышать ее мольбы.
– Полагаю, нет смысла напоминать вам, что вы моя мать, и то, что вы задумали, является одним из самых тяжких грехов.
– Не смей называть меня своей матерью, – процедила Арабел, поднимаясь на ноги. – Я проклинала тебя с того мгновения, как ты зародилась в моем чреве. Я ненавидела твоего отца и проклинала каждый день, что мне пришлось вынашивать тебя в своем теле. Я пыталась избавиться от тебя, но снадобье, которое дала мне знахарка, не сработало. Она заплатила жизнью за эту ошибку, но не раньше, чем я узнала от нее, как готовить всякие полезные зелья.
– Яды, как я понимаю.
– Да, яды. Однако даже самый медленный, самый мучительный яд недостаточно хорош для тебя. Знаешь, сколько раз я пыталась убить тебя? Ты едва успела выскользнуть из моего тела, как я попыталась задушить тебя, но чертова повитуха не позволила.
– Полагаю, она умерла за это проявление милосердия.
– Да, как и все остальные, кто помогал тебе или защищал тебя. За исключением одного человека – Мартина.
– Мартина? Вашего верного подручного? С какой стати он стал бы помогать мне? – Слушая откровения Арабел, она испытывала тошноту и боль. Ее мутило от мысли, что со временем она может стать похожей на эту женщину, и глубоко ранило, что ее так ненавидит собственная мать.
Арабел сделала знак двум стражникам, стоявшим позади близнецов. Обернувшись, Шайн увидела, как кряжистые мужчины подхватили двух худеньких мальчиков, зажав их под мышками. Она рванулась к ним, но ее тут же схватили, больно вывернув руки, и оттащили назад. Арабел подошла ближе, задумчиво глядя на близнецов, затем повернулась к Шайн.
– Прежде чем ты умрешь, – сообщила она, – я хочу, чтобы ты посмотрела, как подохнут эти маленькие отродья.
– Их смерть ничего вам не даст. Отпустите их. Вы больше рискуете, убив мальчиков, чем предоставив им свободу. Как незаконнорожденные, они не могут претендовать на земли и состояние моего отца.
– Интересно, стала бы ты так красноречиво молить о собственной жизни? – Сунув руку в карман, скрытый в складках ее юбки, Арабел извлекла оттуда кинжал с узорной рукояткой и прижала острие к горлу Белдейна.
Хотя Шайн понимала, что вряд ли поможет близнецам своими мольбами, она не могла молчать, видя, что им угрожает опасность.
– Не трогайте их. Убийство детей не принесет вам чести. – Ее сердце сжималось от страха за братьев, но она старалась не подавать виду, чтобы не доставить Арабел удовольствия.
– Верно, но я могу причинить тебе сильную боль, сделав это.
– За что вы так ненавидите их? Из-за того, что другая женщина смогла подарить моему отцу сыновей?
Она с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть, когда Арабел влепила ей пощечину. В глазах Арабел пылала ярость, и Шайн осознала, что ей удалось отвлечь эту ужасную женщину от близнецов. Она собралась с духом, готовясь к следующему удару. Это была не слишком большая жертва, чтобы выиграть время, пока Гэмел не придет к ним на выручку.
Гэмел выругался, наткнувшись на Фартинга, тот чертыхнулся в ответ. Ситуация была бы забавной, если бы не опасность, подстерегавшая их впереди. Казалось, прошла целая вечность, пока они пробирались гуськом по узкому проходу, нащупывая путь в тусклом свете фонаря, который нес Блейн.
– Почему ты остановился? – спросил он Фартинга.
– Не для того, чтобы почувствовать, как ты тычешь в меня мечом, – отозвался Фартинг, потирая рукой зад.
– Прошу прощения. – Гэмел нахмурился, пытаясь разглядеть, что остановило их маленькую процессию. – Клянусь, мы, кажется, добрались до цели.
– Да, но, похоже, возникли какие-то трудности с дверью, которая отделяет нас от этой цели.
– Она не открывается, сэр, – прошептал один из тех, кто стоял в начале цепочки. – Думаю, ее заклинило.
– Где, во имя Господа, Мартин? – пробормотал Гэмел, прислонившись к стене.
Мартин проскользнул в контору управляющего и замер на пороге. В комнате находился один из личных охранников Арабел. Отодвинув комод, скрывавший нишу, где находился вход в потайной коридор, он скорчился в тесном пространстве, прижавшись ухом к двери. Даже со своего места Мартин мог слышать доносившийся из-за стены лязг оружия, шорох шагов и голоса. Приходилось только удивляться, почему подручный Арабел до сих пор не поднял тревогу.
Вознеся короткую молитву за такую удачу, Мартин тихо притворил за собой дверь. Затем шагнул к столу, где лежали счетные книги, и взял один из тяжелых подсвечников. Он уже находился на расстоянии вытянутой руки от охранника, когда тот взглянул в его сторону. Мартин выругался и нанес удар, содрогнувшись, когда подсвечник глухо стукнулся о голову и охранник, хрюкнув, повалился вперед.
Ему потребовалось целое мгновение, чтобы осознать, что он сделал. Удар пришелся в висок, размозжив его противнику череп. Хотя Мартин привык в виду смерти, он ощутил легкую дурноту. И вдруг осознал, что никогда прежде не отнимал человеческую жизнь собственными руками. Обычно его обязанности сводились к организации убийства.
Звук, свидетельствующий о попытках открыть дверь с другой стороны, вывел его из ступора. Схватив мертвого охранника за руку, Мартин попытался оттащить его от двери, но безуспешно. Проклиная Арабел, которая выбирала для своей охраны самых крупных мужчин, Мартин подхватил безжизненное тело под мышки и, напрягая все силы, отволок его в сторону. Не успел он выпрямиться и отдышаться, как дверь осторожно приоткрылась и в комнату, пригнувшись, чтобы не задеть головой низкую притолоку, шагнул Блейн. Чертыхнувшись, он присел на корточки рядом с поверженным охранником.
– Мертв, – объявил он.
– Он закрывал проход к двери, – пояснил Мартин, наблюдая, как вооруженные мужчины один за другим выбираются из потайного коридора, заполняя тесное помещение.
– Он успел поднять тревогу? – спросил Блейн.
– Нет. – Мартин устало улыбнулся при виде Фартинга и Гэмела, которые вошли в комнату последними.
Фартинг бросил взгляд на мертвого охранника, затем на тяжелый подсвечник, который Мартин уронил на пол.
– Тебе следовало бы научиться владеть мечом так же ловко, как ты владеешь пером. Хотя порой хорошая дубинка может оказаться сподручнее.
– Возможно. Но меня этот эпизод окончательно убедил, что лучше оставаться при чернилах и счетных книгах. Если мне удалось уложить этого громилу, то только потому, что я застал его врасплох. – Мартин выпрямился и отряхнул одежду. – Леди Логан уже в большом зале.
– Она не пострадала? – требовательно спросил Гэмел.
– Да, хотя трудно оценить вред, нанесенный ядом, который сочится с языка Арабел.
– А мальчики? – спросил Фартинг.
– Пока живы, – ответил Мартин.
– Сколько народу в большом зале? – поинтересовался Гэмел.
– Арабел, Малис, близнецы, леди Логан и шесть стражников.
– Они опытные воины?
– Боюсь, я не судья в подобных вещах. Могу лишь сказать, что все они наемники, согласившиеся служить за довольно скромную плату. Не знаю, поможет ли это вам.
– Немного. А как насчет их готовности к нападению?
– Странно, но они ведут себя так, словно уже победили. Эта слепая уверенность производит жутковатое впечатление. Поневоле начинаешь думать, что им известно что-то такое, чего не знают остальные. Или что они обладают даром предвидения. Но при здравом размышлении понимаешь, что это чепуха.
Гэмел кивнул.
– Их глупое высокомерие нам только на руку. – Он повернулся к Блейну, указав на нескольких мужчин: – Бери этих парней, и попробуйте открыть внешние ворота. Наши люди снаружи только и ждут сигнала, чтобы начать действовать. Мы дадим вам немного времени, пока я сосчитаю до тысячи, а потом ворвемся в большой зал.
– Думаю, у нас не возникнет особых проблем с воротами, – сказал Мартин, выглянув в коридор. – Все, что требуется, это немного хитрости, а этим меня Бог не обидел. Правда, несколько непривычно сознавать, что я вышел из доверия. – Он взглянул на Блейна: – Если я отдам приказ, вы послушаетесь?
– Да, – буркнул тот. – Если буду уверен, что вы не перережете мне горло.
Мартин медленно улыбнулся:
– Что ж, справедливо. Следуйте за мной.
– Считай, Лигульф, – велел Гэмел, когда Мартин и его спутники вышли. – Я не смогу. – Он взъерошил свои густые волосы, глядя на брата, который начал считать. – Дьявол, до чего же тяжело ждать, – пробормотал он, прислонившись к стене возле двери.
– Это самое разумное, что можно сделать в нашем положении, – заметил Фартинг.
– Возможно, но не самое легкое. Шайн находится совсем рядом в обществе женщины, которая мечтает увидеть ее мертвой, а я стою здесь и слушаю, как Лигульф считает.
– Нас всех перебьют, если мы ввяжемся в схватку раньше, чем Мартин откроет ворота…
– Да и мы все погибнем или попадем в плен, не дождавшись помощи. Просто у меня все внутренности скрутило от страха, что мы опоздаем и Арабел успеет расправиться с Шайн.
– Эти мальчишки – доказательство того, что твой отец изменил мне, – выкрикнула Арабел, расхаживая взад-вперед перед Шайн.
– И ты смеешь это говорить? – Хотя гнев ее матери выглядел устрашающе, Шайн сознательно подогревала его, чтобы отвлечь Арабел от ее планов относительно близнецов. – Ты годами предавала его, прежде чем он обратил внимание на другую женщину. Твои попытки изобразить из себя пострадавшую сторону просто смешны.
– Ни один мужчина не изменял мне. Ни один. Что ж, он заплатил за это. Со своей шлюхой.
– На твоем месте я бы поостереглась называть других шлюхами.
Арабел круто развернулась и ударила ее кулаком в лицо. Шайн попыталась уклониться, но не слишком успешно. Стражники так крепко держали ее за руки, что каждое движение причиняло ей боль. Удар пришелся ей в губы, и она ощутила солоноватый вкус крови.
– Проклятие, эти маленькие отродья так похожи на своего отца, – пробормотала Арабел, внезапно перенеся свое внимание на близнецов. – А у этого даже его надменный взгляд. – Схватив Белдейна за волосы, она запрокинула его голову назад и приставила острие кинжала к его горлу. – Что ж, есть верный способ поубавить этот проклятый гонор.
– И теперь ты собираешься убить их, как убила моего отца? – Несмотря на боль, Шайн начала отчаянно вырываться из рук своих тюремщиков, хотя и понимала всю тщетность своих усилий.
– Смерть твоего отца была более скорой и чистой, чем то, что ждет этих ублюдков.
Шайн с трудом сдержала крик, когда Арабел провела кинжалом по нежному горлу мальчика. Из пореза медленно потекла кровь. Глаза Белдейна расширились, он побледнел, однако не издал ни звука, молча глядя на свою мучительницу. Шайн не могла не гордиться им, несмотря на весь свой ужас и отчаяние.
– Ты сгниешь в аду за свои преступления, Арабел, – прошептала она.
– И ты надеешься запугать меня этой жалкой угрозой? Я не боюсь ада. Этот путь был уготован мне еще до твоего рождения. Я привыкла к этой мысли.
Внезапно Арабел нахмурилась. Шайн почувствовала, что державшие ее стражники напряглись. Она прислушалась, последовав их примеру, и ощутила вспышку надежды. Хотя толстые стены крепости заглушали все звуки, она была уверена, что слышит отчетливый лязг мечей. Малис, вскочив со своего места, подбежал к окну, распахнул ставни и выглянул во двор.
– Они прорвались в крепость! Видимо, какой-то предатель открыл ворота. Логаны со своими людьми во дворе! – крикнул он и, выхватив меч, бросился к выходу.
Арабел издала яростный вопль. Стражники устремились вслед за Малисом, то ли спеша присоединиться к схватке, то ли спасаясь бегством. Шайн отпустили так неожиданно, что она не устояла на ногах и повалилась на пол. То же самое произошло с ее братьями.
– Малис, – крикнула Арабел, – куда ты устремился? Мы еще не закончили.
Малис обернулся в двух шагах от двери.
– Я закончил. Боюсь, скоро будет покончено со всеми нами. Логаны уже во внутреннем дворе. Большинство наших людей сдалось или сбежало. Что ж, ты добилась своего. Все это целиком и полностью – твоя заслуга. Так что выбирай, что тебе делать: спасаться или умирать. Меня это не волнует, дорогая женушка. Мне пора подумать о себе.
Все еще сжимая кинжал в руке, Арабел повернулась к близнецам, которые пытались подняться, помогая друг другу. Шайн хватило одного взгляда на ее напряженное лицо, чтобы догадаться о ее намерениях. Арабел явно не собиралась умирать в одиночку. Хотя все мышцы Шайн были растянуты и ныли при каждом движении, она вскочила на ноги. Свирепо улыбаясь, Арабел занесла кинжал, метя в Белдейна, заслонившего собой брата. С яростным воплем Шайн прыгнула на свою мать и вцепилась в запястье ее поднятой руки.
От силы столкновения обе повалились на пол. Шайн попыталась разоружить Арабел, но быстро поняла, что ее мать собиралась делать, даже зная, что проиграла: убить ее. В глазах Арабел сверкала такая ненависть, что Шайн поняла, что ей наплевать, даже если ее застанут с окровавленным кинжалом в руке, что отправило бы ее прямиком на виселицу.
Раздался грохот, за которым послышался лязг мечей и мужские проклятия. Стараясь не отвлекаться на шум схватки, Шайн молча боролась, пытаясь вырвать нож у Арабел, норовившей вонзить его ей в сердце. Где-то рядом раздался крик, и Шайн воспользовалась моментом, когда Арабел на мгновение отвлеклась, чтобы посмотреть, что случилось.
Прижав Арабел к полу, она несколько раз ударила ее руку, сжимавшую кинжал, о грубые каменные плиты, пока та не вскрикнула от боли и досады. Кинжал выпал из ее окровавленной руки. Шайн приподнялась и со всей силы ударила Арабел кулаком в лицо.
Арабел обмякла под ней. Несколько мгновений Шайн сидела на безвольном теле своей матери, тяжело дыша и ужасаясь тому, что она сделала. Затем, дрожа от слабости, поднялась на нетвердые ноги и направилась к близнецам.
– Ну, как вы? – хрипло спросила она. – Вид у вас ужасный, но, может, вы страдаете от более серьезных повреждений, чем те, что на виду?
– Нет. Нас били, конечно, но ничего не сломали, – ответил Белдейн. – А ты как себя чувствуешь? Тебя ведь тоже не пощадили.
– Против меня использовалось в основном словесное оружие. Скоро все кончится, – шепнула она, оглядевшись по сторонам.
Схватка почти закончилась. Только Гэмел продолжал сражаться с раненым Малисом. Шайн подозревала, что это его крик отвлек Арабел. Он истекал кровью, струившейся из раны в боку, но не сдавался, видимо, собираясь стоять насмерть. Оставалось только молиться, что ему не удастся победить Гэмела. Шайн устало опустилась на скамью, напряженно наблюдая за их борьбой.
– Сдавайся, Малис, – сказал Гэмел. – В таком состоянии ты не можешь драться.
– Не могу? – Малис сделал выпад, но Гэмел отразил удар. – Я не собираюсь покорно подчиняться суду короля. Быстрая смерть куда лучше, чем медленное повешение.
Несмотря на рану, Малис яростно бросился в атаку, заставив Гэмела попятиться. Однако он быстро слабел, и Гэмел, улучив момент, закончил эту неравную схватку одним точным ударом, вонзив меч в сердце противника. Когда он выдернул лезвие, Малис рухнул на пол и испустил дух с невнятными проклятиями. Гэмел вытер меч о его роскошную тунику, затем посмотрел на Шайн, которая ответила ему вымученной улыбкой.
– Где Фартинг? – спросил Бэрри.
– Он решил, что мы справимся здесь и без него, – ответил Гэмел, оторвав взгляд от бледного лица Шайн. – И отправился во двор, чтобы предложить свою помощь.
– А можно мы пойдем и поищем его? – спросил Белдейн, поднимаясь на ноги.
– Можно. По-моему, сражение уже закончилось. А если нет, то Фартинг быстро объяснит вам это. Идите, если вы в состоянии двигаться.
– Да это недалеко, – сказал Бэрри, поддерживая брата, когда они направились к выходу из большого зала.
Шайн осталась сидеть, чувствуя, что ей необходимо собраться с духом, прежде чем предстать перед Гэмелом. Битва против Арабел и Малиса закончилась. И закончилась в ее пользу. Оставалось еще одно мучительное, но необходимое дело – положить конец их браку. Зная, что еще мгновение и муж будет рядом, она лихорадочно пыталась придумать, как сделать последний шаг. Наверное, это был не самый подходящий момент для подобных объяснений, но любая задержка только осложнила бы дело.
Шорох ткани прервал ее мысли, и она обернулась, чтобы взглянуть на Арабел. Та неподвижно лежала с закрытыми глазами. Шайн расслабилась, осознав вдруг, что все это время она пребывала в оцепенении от страха. Проклиная свою слабость, она задалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь по-настоящему освободиться от Арабел.
Хотя Шайн не казалась слишком избитой, ее бледность и очевидная слабость встревожили Гэмела. Он сделал несколько шагов к ней и замер.
Арабел медленно поднималась на ноги с кинжалом в руке. Шайн, погруженная в свои мысли, сидела так, что не могла видеть, что та делает. Гэмел проклял свою судьбу и, вытащив кинжал, осторожно двинулся дальше. Ему нужно было подобраться поближе к Шайн, чтобы метнуть кинжал с большей точностью и не спугнуть Арабел. Попытка предупредить Шайн заставила бы Арабел действовать, прежде чем он успел бы остановить ее.
Арабел бесшумно кралась, приближаясь к ничего не подозревающей Шайн. Гэмел содрогнулся при виде выражения ее лица. Это была смесь безумной ненависти и злобной радости от предвкушения убийства. Внезапно Арабел бросилась вперед и схватила Шайн за волосы. Гэмел не сдержал предупреждающего возгласа, но было слишком поздно. Запрокинув голову Шайн назад, Арабел приставила к ее горлу кинжал.
Та испуганно вскрикнула, ощутив прикосновение холодной стали к своей шее. Инстинктивно схватившись за руку Арабел, она почувствовала, как лезвие резануло ее кожу. Арабел держала ее голову так, что она не могла видеть, есть ли кто-нибудь рядом.
– Ты, видимо, уже решила, что победа на твоей стороне? – насмешливо поинтересовалась Арабел.
– Не делайте этого. Вам удалось выжить в сражении. Но мое убийство не сойдет вам с рук.
– Выжить? По-твоему, я должна радоваться, что умру не от меча, а от петли на шее? Нет, пусть уж лучше меня убьют здесь. Но я не покину этот свет одна. Я прихвачу тебя с собой.
Шайн напряглась, готовясь к смертельному удару. Вместо этого она услышала тихий звук и почувствовала, как Арабел дернулась. Кинжал выпал из ее руки, но она все еще крепко держала за волосы Шайн. Шайн вскрикнула, когда ее потянули назад, затем в сторону, и, не удержавшись на скамье, повалилась на пол. Арабел приземлилась сверху, выпустив наконец ее волосы.
В спине Арабел торчал кинжал Гэмела. Дрожа с головы до ног, Шайн села, придерживая ее тело. Внезапно ее захлестнуло чувство потери, но она знала, что тоскует не по Арабел, а по матери, которой у нее никогда не было. Даже выражение ненависти, сохранившееся в затуманившихся глазах Арабел, не уменьшило ее печали.
– Я всегда знала, что все так кончится, – прошептала Арабел хриплым от боли голосом. – Я всегда знала, что ты заберешь мою красоту, а затем и жизнь. Я увидела это на твоем крохотном лице в тот день, когда ты выскользнула из моего тела. Я видела это в твоих глазах, когда сжала руками твое тоненькое горло.
Она содрогнулась, а затем обмякла в руках Шайн, устремив в потолок невидящий взгляд. Подошел Гэмел и вытащил кинжал из спины Арабел. Шайн содрогнулась. Ее ужасала мысль, что ее мать вынудила Гэмела совершить поступок, который противоречил всем его принципам. Будучи истинным рыцарем, он никогда бы не поднял руку на женщину. Взглянув на него, Шайн отметила, что он бледен и выглядит так, словно его чувства глубоко задеты. Но она была слишком утомлена и расстроена, чтобы размышлять о таких тонкостях в данный момент.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось убить ее, – сказать она, недоумевая, почему он еще больше помрачнел.
В этот момент в дверях появился Фартинг.
– Дорогая, – сказал он, подойдя к ней, – оставь ее, и пойдем со мной.
Шайн покорно выпустила из рук Арабел и позволила Фартингу помочь ей подняться на ноги.
– Куда ты меня ведешь? – спросила она, когда он вывел ее из большого зала.
– Куда-нибудь, где ты сможешь отдохнуть. Битва окончена. Мартин с Блейном открыли ворота нашим людям, ожидавшим снаружи, и они ворвались в крепость, не встретив особого сопротивления. Да и мы к тому же помогли.
– Она говорила такие ужасные вещи, Фартинг, – сказала Шайн, когда они поднимались по узкой лестнице.
– Забудь о них, детка, – отозвался он, обняв ее за плечи. – Я знаю, что это непросто, но выброси их из головы. Все это говорилось с единственной целью – причинить тебе боль.
Он был прав, и Шайн молилась, чтобы последовать его совету. Она позволила ему отвести себя в небольшую спальню, уложить в постель и стянуть с нее одежду. Когда она осталась в одной сорочке, Фартинг укрыл ее надушенными лавандой простынями.
– У меня такое ощущение, словно из меня высосали все жизненные соки, Фартинг.
– Это душевная и физическая усталость. Тебе пришлось много пережить этой ночью. Отдохни.
– Мне следовало остаться с близнецами. Представляю, сколько они натерпелись с момента похищения из Данкойла.
– Я позабочусь о мальчиках. Конечно, они испуганы и избиты, но не их мать сотворила с ними такое. Возможно, у тебя меньше синяков и ссадин, но твоя боль сильнее и раны глубже.
– Разве я не должна была поговорить с людьми Дорчебейна? Мне следовало сказать им, что теперь я хозяйка этих земель.
– Этим займется Мартин. А ты сможешь обратиться к ним в другой раз.
– Надо сказать Мартину, что он может остаться управляющим, если захочет.
– Думаю, он с благодарностью согласится. – Фартинг нагнулся и поцеловал ее в щеку. – Отдыхай и набирайся сил. Прислать к тебе Гэмела?
– Нет, лучше я побуду одна.
Когда ее друг вышел, Шайн, к собственному удивлению, обнаружила, что хочет спать. На мгновение она пожалела, что отказалась видеть Гэмела, но затем решила, что все правильно. Нехорошо, если она обратится к нему за утешением, а потом оттолкнет от себя. Вздохнув, Шайн закрыла глаза и погрузилась в сон, надеясь, что он придаст ей силы, необходимые для разговора с Гэмелом.
– Ей нужно время, чтобы подумать, – сказал Фартинг, бросив сочувствующий взгляд на бледное лицо Гэмела, хранившее каменное выражение.
Гэмел кивнул. Он ощущал такую боль в сердце, что не мог говорить. Перед глазами стояло лицо Шайн в тот момент, когда она посмотрела на него поверх тела своей матери. Выражение ужаса на ее лице преследовало его. Гэмел надеялся, что она придет в себя после ночного отдыха, но утром Шайн снова отказалась видеть его. Гэмел понял, что все кончено. Он выиграл сражение, но заплатил за победу намного больше, чем был готов. Гэмел согласился расторгнуть брак, когда все закончится, и теперь должен сдержать обещание.
Стоя рядом с отцом, Фартинг наблюдал, как Логаны и их люди покидают крепость, направляясь назад, в Данкойл. Хотя он понимал желание Шайн побыть одной, все хорошенько обдумать в спокойной обстановке, не натыкаясь на каждом шагу на Гэмела, ему не нравилось, что тот так страдает. Оставив отца руководить их воинами, пытавшимися устранить урон, нанесенный состоявшимся накануне сражением, Фартинг направился в спальню, где скрывалась Шайн. Утром она ненадолго появилась, чтобы поблагодарить своих друзей, и снова исчезла.
Войдя в комнату, он застал ее у окна, Шайн наблюдала за отъездом Гэмела.
– Я сказал ему, что тебе нужно время, чтобы побыть одной. Ему это не слишком понравилось.
– Он что-нибудь сказал?
– Нет, только кивнул. А что тут скажешь? Он благородный человек, и если обещал расторгнуть брак, если ты этого пожелаешь, то от своего слова не отступит. Ты не передумала, милая? – Он подошел ближе, глядя на ее бледное, печальное лицо. – По тебе не скажешь, что ты хочешь расстаться с ним.
– Наверное, один Господь знает, что для нас лучше. Я заметила, что Мартин тоже уехал с ними.
– Я отпустил его на несколько дней, чтобы он мог повидаться с Марго. Надеюсь, он привезет ее с собой. Но не пытайся сменить тему.
– Мне не хотелось бы обсуждать мое решение. Сейчас, во всяком случае. Я должна хорошенько во всем разобраться.
– Разбирайся, но не слишком затягивай с этим. – Фартинг направился к двери. – Не нужно ничего усложнять. В сущности, тебе надо ответить на один-единственный вопрос: хочешь ты остаться с Гэмелом или нет?
Когда дверь за Фартингом закрылась, Шайн вздохнула, чувствуя себя виноватой за уклончивые ответы. Кроме того, она терзалась чувством вины из-за того, что так и не решилась встретиться с Гэмелом. Это был, наверное, странный поступок, но она нуждалась в том, чтобы привести в порядок свои мысли и чувства.
Хочет ли она остаться с ним? Если бы все было так просто! Глаза Шайн, следившие за выезжавшим со двора Гэмелом, наполнились слезами. Какие могут быть сомнения?
Беда в том, что перед ней стоит совсем другой вопрос: готова ли она подвергнуть риску то, чем дорожит больше всего на свете? И единственно правильный ответ на этот вопрос – нет.
