Текст книги "Договоренность: Семья Ферро. Книга 6 (ЛП)"

Автор книги: Х. М. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

На следующее утро я проснулась, потирая глаза, и перевернулась на другой бок. Голова раскалывалась. Кровать подо мной скрипнула, и до меня дошло, где я нахожусь. Я ощутила мягкие простыни и сразу почувствовала запах Марти. Приподнявшись на локтях, я осмотрела комнату. Прошлая ночь ознаменовалась сплошными слезами и разочарованиями. Поездка на Бабилон была ошибкой. Я уже понимала, что сердце в груди растоптано. И не знала, что все может быть еще хуже. Оказывается, может.

– Эй, соня, – Марти был одет в спортивные штаны, без майки. Волосы были взъерошены, но в целом он выглядел как обычно. Под его глазами не было заметно следов бессонной ночи.

– Эй, – я посмотрела вниз на свою одежду. Оказывается, была одета в одну из старых футболок Марти. Красного платья не было в пределах видимости, так же, как и лифчика. Я сбросила их с себя прошлой ночью и рухнула на кровать: – Чувствую себя, будто только что вышла из комы…Боже, – и потерла голову, она до сих пор пульсировала.

– Похмелье? – Марти сидел на табуретке около кухонного островка напротив меня. У него была квартира-студия, поэтому его спальня была и гостиной одновременно. Я могла со своего места охватить взглядом все помещение. Не часто здесь бывала. Квартирка была приятно обставлена, но не настолько мило, как он поколдовал над моей комнатой в кампусе. Я отбросила эту мысль в сторону, хотя казалось, что что-то было не так.

– Хотелось бы. С этим я бы смогла справиться.

– Собираешься рассказать мне, что произошло?

Я уставилась на него. Ощущение было, будто мои внутренности порубили на кусочки и засунули обратно. Как будто каждый шрам и каждую царапину выставили напоказ. Думала, а нет ли у меня даже шурупов в шее, как у робота. Я постепенно превращаюсь в монстра. Знаю и чувствую это. Те части меня, что еще остались, были так слабы и малы: – Я застала Мел с Шоном. – Челюсть друга отвисла. – Ага, я так же подумала, но они уверили меня, что ничего не было.

– Мел-сучка получит от меня за это.

– Уже получила.

Марти выглядел пораженным: – Да не может быть. И ты еще жива и говоришь мне это? Да она кромсает людей ножом и за меньшее, ты ведь знаешь.

– Знаю, – ответила, сжимая простыню между пальцами, пока мы говорили.

– Итак, давай притворимся, что я в детстве слишком много надышался клея и что я не совсем вникаю в суть твоих умозаключений. Так что? То есть, ты все еще девушка по вызову, поэтому кому какое дело, когда другая девушка трахается с твоим клиентом? Я имею в виду, ты же сама так делаешь. Не кажется ли это немного эгоистичным с твоей стороны – предъявлять претензии к Мистеру «Повернутый на голову», когда он решил заняться сексом с другой?

– Да, я эгоистка. Именно это и послужило причиной моего душевного коллапса прошлой ночью, – саркастично ответила я, проведя руками по лицу.

Я взглянула на него: – Проблема в том, с кем Шон был. Мел не рассказала мне. Она не могла отказать Блэк, но она должна была хотя бы обмолвиться об этом.

– И что бы ты тогда сделала?

Уставившись на него, я ответила: – Не знаю.

– Он не принадлежит тебе, Эвери. А Мел должна работать.

– Ты что, на ее стороне? – стрельнув в него взглядом, спросила я.

Марти взмахнул руками: – Нет, но что ты хочешь, чтобы там происходило? Мел твоя лучшая подруга. И ты все еще неравнодушна к Шону. С ним у тебя не будет счастливого конца, Эвери.

Закрыв глаза, я простонала: – Не хочу говорить об этом.

– А нужно. Разберись с этим. У тебя сейчас хреновое положение. Действуй, – я посмотрела на него, и наши взгляды встретились.

– Выбери того, кто поможет тебе решить эту проблему. Шон, как видно, не может. Он едва ли разбирается с собственным дерьмом, нечего говорить тут о помощи тебе с его стороны.

Внутри все рухнуло. То, как он смотрел на меня, едва скрываемые эмоции, что таились в его глазах, заставили меня отвести взгляд. Сердце забилось в груди сильнее, не знаю почему: – Откуда тебе знать, что он не сможет помочь мне? Может, Шон уже разобрался со своим прошлым и…

Марти рассмеялся и сложил руки на своей обнаженной груди: – Он победил своих призраков так же, как и ты.

Я сразу ощетинилась: – У меня все под контролем.

– Нет, это не так. И поэтому ты сплошной комок нервов, поэтому не можешь спокойно двигаться вперед. Перестань придумывать себе оправдания и хватит жалеть себя. Это ничего не изменит. Держи своих близких друзей рядом, и пройди уже через это испытание. Новая жизнь ждет тебя на другой стороне. И, клянусь Богом, она намного лучше и светлее, но ты никогда не достигнешь ее с таким мужчиной, как он. Шон утянет тебя вниз вместе с собой, – взгляд Марти вперился в меня. Его слова были словно камни, летящие на меня с неба. И каждый больно попадал в цель.

Я чувствовала себя обнаженной, будто он видел меня насквозь. Ненавидела это. Хотела с головой укрыться одеялом, но знала, что ничего этим не скроешь. Он знал меня слишком хорошо: – Думаешь, он уже потерян для меня?

Марти понимающе взглянул на меня: – Я считаю, он отравляет твое существование. И думаю, он потерял себя давным-давно. Все, к чему он прикасается, превращается в пепел. Не хочу больше, чтобы он к тебе прикасался. Не могу смотреть на тебя такую. Все было хорошо в твоей жизни, пока он не появился, – Марти сделал глоток кофе.

– И поэтому ты выгнал его тогда из больницы?

Одна из бровей Марти удивленно приподнялась, и он мило мне ухмыльнулся: – Ты знала об этом?

Я кивнула: – Да, знала. И не понимаю, зачем ты так поступил. – Я глядела на простыни, что сжимала крепкой хваткой, когда почувствовала, как место рядом со мной на кровати прогнулось. Металлические пружины скрипнули, и я услышала вдох Марти. Он пробежался пальцами по волосам.

– Я выгнал его, чтобы не позволить тебе сделать это, – Марти сидел рядом со мной. Я развернулась к нему, упершись взглядом ему в грудь, смотрела на гладкую загорелую кожу. Я боялась поднять глаза. Было странно – ощущение, что в нем взыграло чувство собственника, но не в дружеском ключе. То, как он глядел на меня – с обожанием, будто я идеальна для него. Так, он гей. Нет никакого шанса, что он рассматривает меня в этом смысле. Я думала, что уже схожу с ума, пока его рука не оказалась у меня на колене. Его прикосновение заставило меня нервничать.

Я взглянула на него: – Сделать что? – Наши взгляды пересеклись, и что-то сильно сжалось в моей груди. Живот скрутило, и нервное напряжение прошлось по венам. Это невозможно. Единственное чувство, которое мне следует испытывать к Марти, – это дружба. Я проглотила комок в горле.

– Я не могу позволить потерять истинную тебя – это красное платье, и вся та одежда – это не ты. Ты не девушка по вызову. Ты – Эвери Стэнц. Ты невероятная, заботливая, молодая, красивая женщина, у которой столько талантов, столько живой энергии внутри. Она способна на многие чудесные вещи. Она лучшая их всех, кого я знаю. Ты, конечно, можешь сдаться и перестать бороться за нее, но я не перестану. Она выбивается из-под этого фасада. Она все еще там, – он мягко прижался пальцем к моему сердцу. Он сказал все, что я так жаждала услышать, но никто никогда мне не говорил.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Те эмоции, что я держала глубоко в себе, стали выходить наружу: – Марти…

Его рука вернулась обратно к себе на ногу: – Не говори мне, что она ушла навсегда, потому что это не так. Не говори, что не можешь повернуть время вспять и вернуть ту, кем ты была раньше. Ты не изменилась, Эвери. Ты – все еще ты.

Я тяжело сглотнула и почувствовала, как сжало грудь. Почему он делает это со мной? Каждый раз, как я собираю осколки себя и заново строю новые неприступные стены, Марти ломает их за секунду. Но они нужны мне, чтобы выживать. Я больше не могу жить с открытым сердцем. Не важно, что он еще скажет, я знала, что очень слаба.

– Сентиментальность ничего не изменит, Марти. После всего, что я сделала, после всего, через что я прошла, чтобы сейчас быть здесь … – я всхлипнула и покачала головой. Когда я снова посмотрела ему в глаза, то увидела в них свое отражение. Оно было все тем же. Казалось, та старая Эвери из прошлой жизни вырвалась на свободу, но нет. Та девушка давно канула в лету.

Марти взял меня за руки и сильно сжал их: – Тогда не трать это время впустую. Ты очень многим пожертвовала, чтобы сейчас стать тем, кто ты есть, но все это уже прошло. Те поступки и решения, которые ты совершала, не властны над тобой. Ты руководишь ими. Да ладно, кто сказал, что сожаления – это для слабаков? Кто сказал, что живем лишь раз, и проживи эту жизнь как можно лучше, не оглядываясь? Ты все это говорила. И среди всех тех, с кем я знаком, ты единственная, кто имеет право утверждать так. Ты прошла через ад и выбралась из него. Не пытайся привязать себя к тому, кто собирается заново засунуть тебя в тот кошмар.

Я смотрела на свои руки, пока он говорил. Этот разговор казался слишком интимным, но он мне был необходим. Раньше никто не говорил мне отбросить все плохое в сторону, собраться и продолжать жить дальше. Та девочка, которая была согласна по поводу чувства сожаления, мысленно дала мне «пять». Она все еще там, борется за свое право на существование.

Я подняла взгляд и посмотрела на Марти: – Почему ты так возишься со мной? – Я грустно улыбнулась ему и покачала головой.

– Потому что… – Марти улыбнулся мне так, будто ответ лежал прямо у меня перед носом, – я люблю тебя.

Глава 4

Он и раньше говорил мне эти слова, но они никогда не воспринимались так остро, как в данный момент. Я улыбнулась ему, будто не совсем понимаю, о чем он, будто знаю, что он гей и не подразумевает под этим чего-то большего. Марти следил за моим лицом, ожидая реакции, но я не хотела выказывать свои эмоции. Не хочу, чтобы что-то поменялось между нами. Возможно, я раздуваю из мухи слона. Сейчас я не совсем эмоционально уравновешена и не доверяю себе. Всего этого просто не может быть, поэтому я постаралась снять это дурацкое напряжение между нами. Про себя я рассмеялась своей глупости. Он не любит меня в таком смысле, конечно же, не любит.

Улыбнувшись ему, я также ответила: – И я тебя люблю.

Марти не двигался. Он сидел на краю кровати, наблюдая за мной. Этот взгляд волновал меня. Боже, я такая чокнутая. Я не могу здраво оценивать свое состояние и чувства окружающих. Он – гей. И это не то, чем кажется. Я ему не нравлюсь в этом смысле, но даже когда я раздумывала над всем этим, я заметила, как его взгляд опустился на мои губы. В голове было слышно только лишь мое сбившееся дыхание, пульс участился. Марти приближался ко мне мучительно медленно. Он остановился только тогда, когда его губы уже почти касались моих. Мы были на расстоянии вдоха. Я будто приросла к месту. Часть меня все еще думала, что это не происходит сейчас на самом деле, что я ошибаюсь насчет него. Я не знала, что делать.

Дыхание Марти проходило теплой волной по мне. Я чувствовала его на губах, когда он медленно выдохнул рядом. И как только он снова опустил свой взгляд на мои губы, тяжелый удар в дверь нарушил момент. Она была как раз напротив нас. Мы оба повернул свои головы тогда, когда Мел зашла внутрь.

Она взглянула на нас и рассмеялась так сильно, будто ей рассказали уж очень смешную шутку: – Этот «разговор по душам» выглядит сооовсем не так наивно.

Марти резко спрыгнул с кровати и схватил свою кружку с кухонного столика: – И почему я согласился поделиться своими ключами с тобой? – Затем он посмотрел на меня, и в течение пары секунд удерживал мой взгляд, до того, как окончательно отвернуться. Я была совершенно без понятия, что сейчас творится в его голове.

Мел опустила руки на бедра: – Я не знаю. Это было малек безбашенно, когда ты еще только начал раздумывать над этим.

– Знаешь, не предполагалось, что ты будешь врываться сюда, когда заблагорассудится, – проворчал Марти.

Я глянула на Мел, затем на него. Когда они успели обменяться ключами? Должно быть, зависали вместе где-то без меня. Мел хлопнула в ладоши: – Что ж, ладненько, давайте к делу, дамочки. Уже и так поздно, а я хочу свои блинчики.

Я быстро посмотрела на нее, но почувствовала себя сразу же не в своей тарелке. И тут же опустила взгляд. Это не осталось не замеченным ею: – О, нет. Я и все эти стесняшки вместе не прокатят, поэтому хватит мусолить тему. Прошлой ночи, считай, не было. Ты поняла меня?

– Нам надо поговорить.

– Черта с два, нам не надо даже и заикаться обо всем этом, – она уже не смотрела на меня.

Я придвинулась к краю кровати и свесила ноги вниз, они коснулись пола. Прижав пальцы к вискам, старалась, как могла, разобраться со всей чехардой вокруг меня. И чтобы сделать это, мне нужны подробности. Я хочу знать, что происходит между ними, если вдруг происходит. Вся эта ситуация казалась такой странной, особенно с Марти, постоянно наблюдавшим за мной. Я посмотрела на него мельком. Он попивал свой кофе, избегая зрительного контакта со мной. Он на самом деле пытался поцеловать меня? Я, казалось, схожу с ума.

– Что произошло? – резко спросила я у Мел. Прямота и краткость на нее действуют лучше. – Я должна знать. Когда ты пришла туда прошлой ночью, а Шон открыл дверь, чем он занимался? Вы, ребята, делали потом что-то? – Мой голос сорвался на последнем слове. Только мысль об этом заставила горечь внутри к самому горлу. Что, если они целовались? Что, если они … делали то, чем мы занимались с Генри? Не думаю, что выдержу ответ, но я спрошу. Я обязана знать.

Мел дернула подбородком и уставилась на Марти с округлившимися глазами от удивления. Марти же оставался все еще на своем месте, не реагируя на нее. – Она что, оглохла? Она же не спросила сейчас у меня об этом, скажи, что нет?

Марти обернулся. Его брови чуть взметнулись вверх, и он глянул на меня краем глаза, перед тем, как схватить полотенце из шкафа: – Она именно это и сделала, и она на грани, Мел. Выведешь ее из себя – я надеру тебе задницу.

Голова Мел дернулась в его сторону, и сжимая челюсть, она проговорила: – Ты угрожаешь мне, принцесска?

– Именно, черт возьми! – голос Марти был глубоким и уверенным. Он смерил Мел подозрительным взглядом: – Она пережила много бед за всю свою сознательную жизнь. Спроси у нее, где я забрал ее прошлой ночью. Это все объяснит тебе. – Марти посмотрел в мою сторону, будто хотел сказать еще что-то, но не стал. Вместо этого он направился в ванную и включил воду. Взглядом я последовала за ним. Как он узнал? Я никогда не рассказывала ему, где выросла, но он, видимо, понял то разбитое состояние, в котором я оказалась вчера, и что оно так повлияло на мой выбор прошлой ночью. Поездка к бывшему дому не помогла.

Мел заняла место Марти за стойкой и уставилась на меня. Я все еще сидела на краю кровати: – Куда ты направилась прошлой ночью?

Пожав плечами, я ответила: – Не важно.

Она ткнула пальцем в направлении ванной комнаты и сказала: – Он считает, что важно. Где ты была?

Я подняла глаза. Суровость сейчас сквозила в ее взгляде, но также в них было и чистое беспокойство. – Что ты делала с Шоном?

Она застыла. Мы так и сверлили друг друга взглядом несколько секунд. Мел закатила глаза в поражении, и наконец-то напряжение покинуло ее тело: – Ладно. Я первая. Когда я оказалась около его двери, он спросил, все ли с тобой хорошо. Он никак не мог сообразить, почему я оказалась у него, пока я не рассказала ему, что Блэк послала меня, и что я здесь, потому что он заказал новую девушку. Он уставился на меня, но потом пригласил войти. Я не могла сказать ему «нет», и я не думаю, что он бы предпринял какие-то шаги в мою сторону в этом плане. Он слишком зациклен на тебе. – Она покачала головой и улыбнулась, взглянув на меня: – Первое, что он у меня спросил, не голодна ли я. Он заказал мне пиццу, а затем вернулся к своей работе. Я пересмотрела несколько фильмов, пока он в поте лица трудился там у себя над какой-то техно-херней, чтобы она «заработала» уже на стадии планирования. Наша договоренность состояла в том, что он говорит Блэк – я была просто нереальна, а тебе я и слова не должна сказать об этой встрече. Но ты приехала раньше ожидаемого, и все планы коту под хвост.

– Он не целовал тебя?

Она ухмыльнулась: – Он не прикасался ко мне. Даже руку не пожал при встрече. – Мой взгляд опустился вниз. Не знала, что и думать. Голос Мел резко вернул меня к реальности: – Теперь ты… где ты была прошлой ночью?

Я запустила руки в волосы и помассировала кончиками пальцев голову. Когда я снова посмотрела на нее, то выдала это. Просто прямо сказала, раз уж Марти проболтался: – Дома. Я ездила к бывшему дому, вот так.

Выражение заинтересованности и негодования на лице Мел сразу исчезло, померкло, будто щелкнул выключатель. Она уже слезла с табуретки и была около меня, но мне не хотелось жалости от нее. Не могу выносить, когда люди ведут себя так, будто я безнадежна и разваливаюсь на куски. Все это уже произошло. Очень хотелось, чтобы они принимали меня такой, какая я есть сейчас, потому что я уже сломлена настолько, что даже мизерная толика симпатии не изменят этого.

– И…

Встав с постели, я стала ходить туда-сюда. Я слишком часто и много двигаюсь, когда расстроена, сейчас во мне больше беспокойства, чем я могу вынести: – И ничего. Марти забрал меня с крыльца. – Я не рассказала ей про те воспоминания, что посетили тогда мою голову. Не поделилась про станцию поезда и про прогулку по тем улицам. Не было слов. Мел полностью абстрагировалась от своей семьи. Мою же насильственно отняли у меня.

Дверь ванной открылась, и Марти вышел к нам. Он был одет в темные джинсы с дыркой на колене и обтягивающую футболку под цвет глаз. Его золотистые волосы были в легком беспорядке, будто он только что прошелся по ним полотенцем. Я уставилась на него. Я все думала, спал ли он рядом со мной, но боялась об этом спросить, боялась того, что могло случиться между нами.

Мел зыркнула на него. – Ты знал об этом – знал, что она поехала к своему дому, и не позвонил мне? – огрызнулась она на Марти.

Он смотрел на меня своими большими карими глазами. На лице застыло нечитаемое выражение. Будто он только сейчас осознал, насколько чокнутой я была. – Я не знал, что это был дом ее детства.

Она потерла переносицу и вздохнула. Мел проигнорировала Марти и развернулась ко мне: – Итак, что собираешься делать сейчас? Ты не можешь контролировать парня, Эвери.

– Я не могу контролировать эту жизнь, Мел. Я по уши в счетах и долгах, – обойдя ее, ответила я. И больше не могу выносить тех людей, которые думают, что знают, каково это – быть на моем месте. Ни черта они не знают. Даже Мел без понятия. Мышцы шеи были так сильно напряжены, что голос стал хриплым: – Знаешь, что мне снится? Знаешь, что я вижу, когда закрываю глаза по ночам? Воду. Она везде, и я не могу больше плыть. Это убивает меня изнутри. Я перестаю плыть, когда я в воде по плечи, затем по шею, пока моя макушка полностью не уходит под воду. Каждую чертову ночь все один и тот же сон. Я тону в темной воде.

Мел молчала какое-то время: – Поездка домой помогла? Тебе снился этот сон сегодня ночью?

Я думала об этом. И не была уверена: – Мне вообще ничего не снилось этой ночью.

Я гадала, почему так. У меня всегда были кошмары. Некоторые были тяжелее других, но они стали уже нормой в моей жизни. Они начались, когда умерли родители, и так и не прекратились. Есть два вида. В одном я одна и тону в бескрайнем океане. В другом – я кричу, слезно умоляю родителей не покидать меня, но они не слышат. Сон просто разрывает мое сердце на части каждый раз, и вся боль выходит наружу, будто несчастный случай только что произошел. Я ощутила, как Марти в упор посмотрел на меня. Я обернулась и взглянула на него: – Ну что? – Я так хотела, чтобы он высказал уже то, что крутилось в его голове все это время. Я слишком отупела или слаба в разгадывании его намерений.

Он улыбнулся мне и отвел взгляд в сторону: – Ничего.

Мел наблюдала за нами обоими. Ее взгляд метался между мной и Марти, будто она пыталась разгадать головоломку. Покачав головой, она сказала: – Ладно. Сейчас время блинчиков. Одолжи нашей девочке какую-нибудь одежду и поехали уже, – Мел сложила ладони вместе и потерла их. Марти сгреб в охапку спортивные штаны из своего шкафа и кинул их в мою сторону.

Я решила сначала позавтракать, а потом уже принять душ. Возможно, свежий воздух и еда помогут прочистить мозги.

Глава 5

Я постаралась сходить на несколько своих занятий, и все же, усталость одолела меня. Когда я возвращалась в общежитие, мысли были заняты Шоном. Как бы хотелось, чтобы моя жизнь имела хоть какой-то смысл; ничто из происходящего сейчас не казалось постоянным, будто земля все время уходит из-под ног. И всякий раз, когда я думаю, что все доведено до ума, окружающая действительность оборачивается ко мне своей нелицеприятной стороной. Невозможно уже. Я цепляюсь за настоящее, стараюсь удержать, но все бессмысленно. Не важно, как сильно я пытаюсь, толку нет.

Идя через парковку, я кинула взгляд на свою машину. Шон сидел на капоте в наглухо застегнутой кожаной куртке. На улице было очень холодно. Он соскочил с капота и направился ко мне. Я остановилась и уставилась на него, словно на призрака.

– Привет.

– Привет, – ответила я, все еще шокированная, что он передо мной. Мои нервы сейчас такие хрупкие. Я знала, что должна сказать, просто совершенно этого не хотела. – Шон, ничего не выйдет…

– Я знаю. Всего лишь хотел проверить, узнать как ты. Прошлая ночь была… – он прерывисто вздохнул и прошелся рукой по волосам.

– Напряженной, – дул сильный и холодный ветер. Я обвила себя руками, дрожа. У меня все еще нет зимнего пальто. – У нас нет никаких шансов, Шон. Без вариантов. Мне запрещено иметь отношения вне работы, а тебе, по-моему, они и не нужны. Если бы ты хотел этого, то не стал бы звонить Блэк.

Шон поджал губы и отвел взгляд в сторону. Легкая щетина покрывала его слегка порозовевшие щеки: – Ты права. Итак, что теперь? – Он взглянул на меня из-под ресниц. Он так красив и одновременно так испорчен.

Я стояла с приоткрытым ртом какое-то мгновенье, просто смотрела на него и пыталась осознать абсурдность всей ситуации. Я проститутка, от которой он не может избавиться. Он красивый мужчина, а я ходячая катастрофа. Мы оба уже не подлежим восстановлению. Возможно, для нас уже и не осталось никакой надежды.

Шон стоял и наблюдал за мной, слишком близко для того, кому должно быть все равно. Взгляд его синих глаз наконец-то остановился на моем лице. – Ты хочешь, чтобы я был рядом? Я думаю, что это один из существенных вопросов сейчас. Я не тот, за кого следует держаться по жизни. Знаю это сам, но мне нужно услышать это от тебя.

– Не надо заниматься самоуничижением, Шон, – я отвела взгляд. Группка студентов шла через парковку. Марти и Мел взбесятся, если увидят его здесь. – Где твоя машина?

Шон указал пальцем за спину: – Я на том хромированном монстре, что тебе понравился.

– Дай мне время, чтобы захватить куртку и шлем, тогда мы сможем поехать куда-нибудь и поговорить, – я собралась уходить, но затем, обернувшись к нему, добавила: – Если ты, конечно, считаешь, что это стоит того.

– Ты определенно стоишь этого. Я буду ждать тебя, – Шон посмотрел на меня таким взглядом, что мое сердце непроизвольно совершило кульбит. Его слова звучали как предрешение всего и вся, будто он на самом деле, буквально будет ждать меня, вечно.

Через несколько минут я вернулась обратно на парковку, одетая в соответствующую экипировку, что он ранее купил мне, а также в облегающий черный свитер. Пока застегивала на себе куртку, ощутила блуждающий взгляд Шона на моем теле. – Все, готова, – я перекинула ногу через сиденье мотоцикла, и мы рванули с места.

Шон сразу выехал на Парквэй, а когда мы остановились, то были уже на Санкен Медоу, государственном парке на северном побережье. Пляж был каменистым, но его окружали дорожки и небольшие лотки, где можно было перекусить. Шон пристегнул наши шлемы к байку. Мы прошли к небольшому прибрежному магазинчику и заказали кофе. Парень передал мне стакан с горячим напитком. Мы вышли обратно на пляж и стали медленно прогуливаться по дорожке. Она была практически пустынной, потому что никто в здравом уме не пойдет гулять в такой зверский холод. В воздухе витало ощущение скорого снега – острый, резкий, морозный запах. Я глубоко вдохнула.

В итоге сказала: – Не знаю даже, с чего начать, поэтому просто скажу, как есть. Другие девушки по вызову беспокоят меня. Не понимаю, зачем они до сих пор нужны тебе.

Шон кивнул и пристально посмотрел прямо перед собой. Ветер разметал его волосы в стороны: – Это хорошая тема для начала. Мне не нравится, что ты спишь с другими мужчинами, но это то, что ты обязана делать. Так я и ты сблизились. Как бы я ни хотел, чтобы ты остановилась, я знаю, что не могу просить тебя об этом. Я знаю, чем для тебя обернется отказ от этой работы. Знаю, чем ты пожертвуешь, – Шон окинул меня взглядом. – Я не… – Он крепко сжал губы и начал заново: – Они нужны мне, лица без имен, потому что это мой единственный способ справиться с болью. Когда для меня все становится слишком, я делаю звонок. Я забираю контроль в свои руки…

– Занимаясь сексом с незнакомками…

– Доминируя над другим человеком. Управляя ими так тщательно и продуманно, что я полностью абстрагируюсь от своей жизни. Страх играет не последнюю роль для меня. Они должны бояться меня, – Взгляд Шона метался в стороны, пока он говорил. Он тяжело дышал, будто те воспоминания, что он хотел запереть в своей памяти, врывались в его сознание.

Я перестала идти. Шон замедлил шаг и взглянул сзади на меня. – Поэтому ты не можешь сделать это со мной? Потому что… – Я не незнакомка, он уже знает меня.

– Ты не испытываешь страха ко мне. Я знаю тебя и хочу сделать тебя счастливой, а не запугать, – Шон поймал локон моих волос на ветру и заправил мне за ухо. Я потерялась в его взгляде, его голосе. И ненавидела это. Так хотела, чтобы он обнял меня и дал прошлому уйти навсегда. Я не осознавала этого, пока мысль окончательно не сформировалась у меня в голове.

Я рассмеялась: – Ну и лицемерка. Я была с другим прошлой ночью, а ты даже не спросил меня об этом, – простонав, провела ладонью по лицу.

– Все в порядке, если ты спрашиваешь о моих, хм, предпочтениях. Это уже говорит что-то обо мне. И я бы хотел знать, что ты делала, и с кем ты была, но я не думаю, что смогу вынести подробностей встреч. Не хочу делить тебя ни с кем, и мысль, что Томас уже имел тебя дважды… – руки Шона сжались в кулаки по бокам, и он со свистом выпустил воздух из легких: – Я даже думать об этом не могу.

Я улыбнулась ему. Раньше этого не замечала, но сейчас вижу это: – Ревнуешь?

– Это мягко сказано. Я хочу тебя только для себя, но не хочу навредить тебе. Ты и так много страдала. Ты для меня полнейшая загадка, и не знаю теперь, что с этим делать.

Мы подошли к ограждению и стали смотреть на волны: – Тогда, может, нам вообще не следует что-либо предпринимать.

Шон прислонился к перилам, но когда я заговорила, он выпрямился и развернулся ко мне: – Хочешь, чтобы каждый пошел своим путем?

– Может быть, – слабо отозвалась я, – мы выживали в одиночку все время и до этого. И как только мы встретились, такое ощущение, что все резко стало выходить из-под контроля. – Горько рассмеявшись, добавила: – Даже не могу сказать тебе, как часто я думала о том, чтобы стать такой, какой тебе нужно, чтобы позволить тебе делать со мной все то, что ты хотел тогда сделать.

Шон замер. Он едва дышал: – Это правда?

Я кивнула, затем улыбнулась, будто это самая идиотская из всех идей на свете: – Мы не можем быть в таком состоянии, так ведь? То есть, эта область отношений точно не для нас. И не важно, что я предложу тебе, тебе все еще нужно это чувство контроля. Все равно не вижу, как это сработает с нами. Даже если я позволю тебе сделать это со мной единожды или дважды, и у нас будет секс в таком стиле, это все, что ты сможешь от меня получить, один раз или два. После этого я уже не буду воспринимать все так импульсивно. И буду знать, что ты собираешься делать, а ты не сможешь снова почувствовать, хм, освобождение и облегчение. – Когда я закончила свою речь, то взглянула на него.

Губы Шона разомкнулись. Он выглядел таким измученным. Я думала, он скажет что-нибудь, но он развернулся и прислонился спиной к перилам. Шон сильно сжал руки, скручивая их вместе: – Не могу поверить, что ты готова на такое ради меня.

– И я бы сделала, только не вижу в этом дальнейшего смысла. Это не продлится долго, а что потом? Потом мы снова окажемся здесь, задавая те же вопросы, решая те же проблемы. Я буду все та же девушка по вызову, а ты будешь все так же заказывать моих друзей, чтобы получить то, что я не могу дать. И это отвратительно, – проглотив остатки своего кофе, я выбросила пустой стаканчик в мусорный бак, что был по другую сторону от Шона.

Когда я нагнулась вперед рядом с ним, моя рука коснулась его ладони, и он вздрогнул. Шон расслабился и закрыл глаза на короткое мгновенье: – Звучит так, будто ты уже приняла окончательное решение.

– Частично. Мне не следует больше с тобой видеться.

– Но…?

– Но я не могу держаться от тебя подальше. Я понимаю, когда ты говоришь о невыносимой боли. Единственное, что дает мне силы перебороть ее – это ты. Что-то в тебе заставляет меня думать: я все же смогу преодолеть все трудности, несмотря на то, что нахожусь на краю пропасти. Это глупо, но…

Он накрыл мою руку своей: – Это не глупо. Я прекрасно понимаю, о чем ты.

Глядя ему прямо в глаза, спросила: – И что теперь? Я не в восторге от твоих встреч с другими девушками.

Шон выбросил и свой стакан в мусорную корзину. Затем он положил руки мне на талию и притянул к себе. Наши бедра были тесно прижаты друг к другу. Он склонил голову на бок: – И я не хочу, чтобы ты была с другими мужчинами. Как далеко ты зашла прошлой ночью? Можешь ответить? Скажешь мне?

Я мягко улыбнулась. Вот он, мой Шон. Мужчина, которого я хотела – несовершенное совершенство, что было ранимо и уязвимо.

– Сказать ли мне тебе? Ты действительно хочешь знать?

Он кивнул. Его взгляд был прикован ко мне. Шон тяжело сглотнул, наблюдая за мной, ожидая ответа, который он не хотел услышать. Он нагнулся и прижался своим лбом к моему: – Пожалуйста, Эвери, скажи мне. Быть в неведении еще хуже, чем все знать.

Глубоко вздохнув, я положила руки ему на плечи: – Точно уверен, что хочешь это услышать?

Шон взглянул на меня из-под ресниц. Прижался губами к моим на секунду и кивнул: – Да.

Это один из самых странных разговоров, которые у меня когда-либо были. Такое ощущение, будто он просит сделать ему больно, но некоторые его предположения неверны. Я опустила глаза. Ответила мягким голосом: – Мы целовались, он прикасался ко мне – водил руками по моему телу – и видел меня в том комплекте, что ты выбрал, – Шон был слишком напряжен, но не говорил ни слова. Он продолжал смотреть на меня так, будто я постепенно ускользаю от него в пустоту. – Мне следует продолжать?